Память времени

      Прошедшая после того разговора неделя напоминала Энни затишье перед бурей. Всё это время она только и делала, что училась, посещала библиотеку, засиживалась там с Софией или Альдином и иногда проводила время в слизеринской гостиной, обмениваясь парой фраз с находящимися там студентами. Чётко ощущавшееся напряжение, давление, которое душило своей неопределённостью, заставляли Энни находиться в состоянии некого волнения. Маразматиком её сложно было назвать, но тяжесть в груди из-за страха событий, которые ещё даже не произошли, трудно было игнорировать.       За всю прошедшую неделю Реддла она видела только на занятиях, в Большом зале во время приёмов пищи и в коридорах замка. Наблюдая за ним, Энни чувствовала в себе некоторую напряжённость, словно он вот-вот подойдёт к ней и скажет, что нашёл информацию о медальоне. Но, несмотря на все её опасения, староста так этого и не сделал. Он будто вообще игнорировал её. Энни справедливо посчитала, что такое его поведение намного лучше, чем если бы Реддл «одаривал» её своим обществом. Она настолько привыкла выискивать его в толпе студентов, чтобы избежать встречи или простого столкновения, что всю эту неделю едва ли не шарахалась от любой, хотя бы немного похожей, фигуры.       Эта неделя была самой спокойной и одновременно самой напряжённой за всё то время, что она находилась в замке. Преподаватели как с цепи сорвались и заваливали семикурсников эссе и другими внеурочными заданиями. И ещё этот проект для Слизнорта… Энни решила, что готовить зелье она будет перед самой сдачей: пока на это не было ни сил, ни времени. Все необходимые ингредиенты преспокойно лежали в прикроватной тумбочке, и беспокоиться было не о чем.       Энни сладко зевнула и потёрла сонные глаза. Буквы перед её глазами расплывались, и всё, чего хотела сейчас слизеринка, — это покинуть библиотеку и отправиться спать. Потеряв сон из-за бесконечного потока информации из учебников, она сейчас напоминала школьное привидение: бледная кожа, чуть растрёпанные волосы и немного неряшливый вид. Энни усмехнулась. Наверное, после своей смерти она бы хотела поселиться в школьной библиотеке и пугать студентов одним своим видом. Нервное хихиканье вырвалось из её рта, и она перелистнула страницу книги, немного отрезвев, и продолжила читать.       — Мне иногда кажется, что у тебя действительно не всё в порядке с головой, — раздался позади неё насмешливый голос.       Энни едва заметно испуганно подскочила на стуле и прижала к груди книгу, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Она медленно повернула голову назад.       — Обязательно подкрадываться со спины? — Её голос дрогнул.       — Нет, но так веселее, — невозмутимо ответил Реддл и прошёл вперёд, усаживаясь напротив.       Энни кинула на него хмурый взгляд исподлобья и чуть резче обычного перевернула страницу древней, как этот замок, книги. Поругав себя за несдержанность, она обратила внимание на Реддла.       — Неужели что-то нашёл? — поинтересовалась она и уставилась на него, внимательно ожидая ответа.       — Нет.       На его лице промелькнуло едва уловимое раздражение. Энни поджала губы, чтобы не выдать довольной улыбки.       — Но тебе не стоит волноваться насчёт этого.       — О, я и не думала. — Она махнула рукой.       Между ними воцарилось напряжённое молчание. Староста вдруг отвёл от Энни свой взгляд, чем заставил её тихо облегчённо выдохнуть. Она впилась глазами в книгу, читая строчки. Ветхая обложка едва ли не скрипела под нажимом её пальцев. Но спроси, о чём слизеринка прочла всего пять секунд назад, ответа не будет. Энни коротко глянула на юношу: тот всем своим видом выражал некую задумчивость и, казалось, всецело ушёл в собственные размышления. Внезапно губы юноши растянулись в слабой улыбке, но вкупе с пробежавшей в его глазах какой-то странной искрой эта эмоция для Энни стала каким-то зловещим предзнаменованием.       — Завтра в полдень.       — Чего?       Уставший от учебной нагрузки мозг Энни не сразу согласился переварить полученную информацию. Она нахмурилась, думая о, возможно, каких-то пролетевших мимо её ушей словах старосты.       — Я и ты отправляемся в Лютный завтра в полдень, — милостиво и бескомпромиссно пояснил Реддл.       Улыбка на его губах стала ещё более зловещей, отчего слизеринка нервно выдохнула и едва не свалилась со стула, когда подалась назад. Это заявление чуть не вышибло из её лёгких воздух, и она принялась судорожно соображать, что ему ответить.       — Ты отправляешься завтра в полдень в Лютный переулок, — попыталась исправить его Энни. — Желаю удачи!       Она прерывисто выдохнула и попыталась ментально отгородиться от его присутствия рядом, выставив перед своим лицом книгу. Реддл, по-видимому, был не особо рад такой реакции слизеринки на его слова, и в следующий момент с его стороны раздался едва слышный шорох. Перед её глазами сначала появились аристократичные пальцы, а затем книгу выдернули из её рук.       — Ты хотя бы имеешь представление, что такое личное пространство, Реддл? — тихо возмутилась Энни, не забывая, где они находятся.       Она бросила быстрый взгляд на библиотекаря, которая находилась не так уж и далеко от места, где они сидели. Женщина продолжала что-то объяснять младшекурсникам и внимания на них не обратила.       — Говорят, завтра будет холодно. Оденься потеплее, Уоллес. — В его голосе был притворно-заботливый намёк, но сказано это было с такой едкой насмешкой и откровенной издёвкой, что Энни едва сдерживала себя от ругательств.       Реддл вернул ей книгу, положив её на стол, и от души насладился ярко выраженным протестом во взгляде слизеринки.       — Хорошо, — сквозь зубы ответила Энни. — А если серьёзно? Мне интересно, какая такая пикси тебя укусила, что ты счёл мою компанию приемлемой? Твои друзья тебя уже не устраивают?       — Уоллес, ты задаёшь слишком много вопросов. — Реддл резко сменил свой тон. Насмешка на его лице исчезла без следа, а голос стал холодным и резким. — Ты идешь в Лютный, потому что мне так нужно.       Энни неосознанно повела плечами, чтобы сбросить появившийся на коже после слов старосты холодок. Она не одна из его факультетских слуг, шестёрок, или кем он ещё считает своих слизеринских друзей. Так какого чёрта Энни должна была идти с ним, куда он укажет, и ни слова не сказать в протест? Но что-то ей подсказывало, что связываться с Реддлом, когда он в таком раздражённом состоянии, себе дороже. Ей оставалось только выполнить его «просьбу» и гадать, зачем староста ведёт её туда. Скорее всего, он уже начал что-то вынюхивать о медальоне, и первой точкой посещения станет Лютный переулок. Думает, что он тёмномагического происхождения? Энни едва успела подавить улыбку на губах. Она слишком верила, что Линнет не солгала ей. А Реддл пусть и дальше утопает в своих поисках правды.       — Твой мыслительный процесс отображается у тебя на лице. Ты в курсе? — Насмешка вновь вернулась в его голос. — Думаешь, что сможешь перехитрить меня и сбежать?       Энни поморщилась.       — Если только ты случайно не обронил то кольцо. Наверное, тогда бы у меня появилась небольшая надежда.       Она подняла на него свой взгляд. Внезапно лицо юноши смягчилось, и он посмотрел на неё как на ребёнка, который в жизни ничего не понимает. Энни приподняла одну бровь и выжидающе взглянула на него, ожидая пояснения.       — Надежда — это пустая трата времени с твоей стороны, Уоллес. — Реддл усмехнулся и задумчиво перевёл взор куда-то позади неё. — Только глупцы и слабаки надеются, верят и любят. Но это полезные личности для тех, кто сильнее. Можно ими управлять, играть на их чувствах и использовать для своей выгоды.       — Жестоко, — только и могла прокомментировать Энни такую откровенность со стороны старосты. Но ничего нового она о его мировоззрении не узнала. Абсолютно. Это было даже слишком ожидаемо.       — Правдиво, — поправил он, полностью уверенный в своей правоте. — Необходимо смотреть на вещи реально. Ты можешь на собственном примере почувствовать, что относишься к категории слабаков. Ты никуда не можешь деться, веришь в призрачную надежду на спасение, но бежать тебе некуда.       Энни смотрела на Реддла прямо и даже несколько холодно. Она не чувствовала внутри себя ни обиды на его слова, ни какого-то огорчения или разочарования. Потому что знала: это правда.       — И что? Да, возможно, общество и состоит из слабых и сильных, — Энни кивнула, — но что ты будешь делать, если все вдруг станут сильными? Это будет игра на выживание. Война за власть. Поэтому и должен сохраняться баланс между этими слоями характеров. Сильные не могут жить без слабых, а, в свою очередь, «глупцы» не могут найти своё место без сильных. Да, это управление и подчинение, но так сложен мир и общество. Поэтому своей отповедью ты для меня ничего нового не открыл.       Она видела, как брови старосты по мере её слов взлетают вверх. Энни нервно улыбнулась ему и откинулась на спинку стула. Она пыталась выровнять дыхание, потому что выпалила всё это почти не дыша.       — Признаться честно, я не ожидал от тебя таких слов, — сказал Реддл едва слышно и прочистил горло. — Значит, ты отлично понимаешь, где твоё место. — На его губах появилась жестокая усмешка.       — Я пока не нашла своё место, — прямо и уверенно ответила Энни. — Человеческий характер изменчив, как и всё в этом мире. Не полностью, конечно, но он меняется, изгибается и подстраивается. Заложенные с детства качества никуда не денутся, но надо научиться пользоваться ими во благо себе.       — Думаешь, прожитые тобой события сделают тебе сильнее? — вдруг спросил он.       — Уже сделали. — Энни мягко улыбнулась. — Я ведь не боюсь с тобой тут сидеть и вести беседы.       — Это и есть твоя ошибка, Уоллес. — Реддл издал тихий смешок, и в его глазах она смогла прочесть едва уловимое веселье. — Ты не можешь оценивать людей трезво.       Энни вдруг рассмеялась. То ли это было от нервного перенапряжения из-за учёбы, то ли её действительно позабавили суждения старосты.       — Признайся, если бы ты хотел уничтожить меня, то сделал бы это давно.       — А кто говорит, что я не планирую этого в будущем? — невозмутимо ответил он и посмотрел на Энни, ожидая её реакции.       — Удачи.       — Я нахожу забавной твою уверенность в собственных силах.       — Это такая честь для меня. — Энни не смогла скрыть саркастических ноток в своём голосе.       — Рано или поздно медальон будет моим. А что будет с тобой?       Она перевела на него взгляд и поёжилась от его морозящего кровь голоса.       — Те волшебники придут за тобой, а отдать ты им ничего не сможешь. Что они сделают с тобой, Уоллес, ты сама прекрасно понимаешь.       — Но это не мешает мне царапаться и кусаться, да? — Сказав это, она надеялась, что юноша поймёт её правильно. И Энни была очень благодарна тому факту, что их разделял стол и он не видел, как она сжала пальцами край стула, на котором сидела. — Мне не совсем понятны твои откровения, Реддл.       Он чуть наклонился вперёд, и его губы скривила усмешка.       — Таких, как ты, необходимо ставить на место сразу. Тебе не сбежать, потому что ты слаба.       Энни смотрела на него прямо. Ей до смерти наскучила эта игра в передачу эстафеты. Подыгрывать Реддлу не нужно, даже имея при этом всё желание. Слизеринке нравились беседы, которые заставляли мозг работать, но рядом с ним он даже не прекращал свою деятельность. Сейчас это было похоже на откровенное унижение, и стерпеть такого к себе отношения Энни не сможет. Она чётко понимала, что такого, как он, нужно обходить стороной. Но как? Если Реддл без труда обнаруживает брешь в её искусственно созданной скорлупе.       — Веришь в судьбу? Веришь, что от неё не убежать? — Энни вдруг почувствовала прилив сил, адреналина и некой необходимости ответить так же едко. — Даже тебе.       — Судьба — это совокупность событий, которые произошли с человеком, Уоллес. Я в силах сам управлять ею, и только я вправе распоряжаться своей судьбой, как хочу. Я не верю ни в предсказания, ни в судьбу. Это для таких дураков, как ты.       На губах Энни сама собой расцвела напряжённая улыбка, и она не смогла скрыть в своём взгляде жестокой насмешки. Не верит? Слизеринка вдруг вспомнила события, которые происходили в конце четвёртого курса. Когда Полумна отправилась вместе с гриффиндорцами в Отдел Тайн. Она поделилась с ней позже и рассказала почти во всех подробностях: и как они сражались с Пожирателями Смерти, и как Волдеморту нужно было пророчество. И сейчас Реддл сидит перед ней и говорит, что не верит ни в какие такие предсказания. Интересно, что смогло изменить его точку зрения?       — Жестокая штука — судьба, Том. — Её голос вдруг стал тихим. — Никто не знает, что с нами произойдёт ни через двадцать лет, ни через пятьдесят. Всё начертано и сплетено за нас. Хотим мы этого или нет. И в это поверит даже такой скептик, как ты.       — Уоллес, мне смешны твои попытки в чём-то переубедить меня. — В его голос снова пробралась издёвка.       — Завтра в полдень. Договорились, — резко произнесла она, не желая продолжать дискутировать с ним.       Энни осенило, что спорить с ним совершенно бесполезно. Хорошо, она отправится с ним в Лютный переулок. Пусть сам убедится на собственном опыте, что покидать школу для неё опасно в любом виде. Софии так и не удалось вытащить её на этих выходных в Хогсмид. Энни было очень трудно объяснить причину, почему они не должны выходить за пределы Хогвартса. Но когда все доводы и факты в виде недавнего нападения на Косой переулок были приведены, блондинка наконец угомонилась. Да и её отец настоятельно рекомендовал в письме своей упрямой дочери даже шагу не делать за порог школы.       Вот будет смешно, когда София узнает, что Энни за каким-то гоблином отправилась в Лютный. Не за гоблином, конечно, но факт остаётся фактом. Меньше всего ей хотелось объяснять причину своего поведения. Выбора-то Энни особо не давали. Пойти следом и доказать Реддлу, что события вокруг неё и артефакта совершаются довольно плачевные и травмоопасные, было необходимо. Медальон определённо отслеживается, и тем волшебникам не составит труда поймать её и в этот раз.       — Отлично.       Энни едва заметно вздрогнула, когда была вытянута из размышлений голосом старосты. Юноша встал и молча покинул её. Она кинула короткий взгляд на его удаляющуюся из библиотеки фигуру и, тихо вздохнув, уткнулась лбом в сложенные на столе руки.       Если завтра их ждёт увлекательное путешествие в Лютный, где было опасно и без тех волшебников, что устроили заварушку в Косом переулке, то необходимо как следует отдохнуть и выспаться. Набраться моральных сил тоже не помешало бы.

***

      Энни нервно шуршала подошвой обуви о землю. Реддл не сказал ей, где именно они должны встретиться, и она решила подождать его около антитрансгрессионного поля школы. Постоянные невольные оглядывания вокруг в поисках невидимых врагов стали ей надоедать, и Энни решила взять себя в руки и спокойно дождаться старосту здесь. Времени ещё было предостаточно, но слизеринка была человеком пунктуальным и приходила на место встречи всегда заранее.       Она достала из кармана мантии шерстяные перчатки и натянула их на руки. Близилась зима, температура на улице опускалась, и воздух постепенно начал подмерзать. Энни принялась тереть между собой ладони, пытаясь таким образом хотя бы чуть-чуть разогреть оледеневшие пальцы. Внутренний карман её мантии грел несколько зелий на случай, если всё будет уж совсем плохо. Никто не может сказать, чем обернётся затея Реддла.       — А ты сообразительнее, чем я думал.       Энни обернулась и увидела перед собой слизеринского старосту. Чуть задержав на нём взгляд, она смогла рассмотреть подтаявшие снежинки на его мантии и в тёмных волосах. Том же не стал дожидаться её и двинулся прямо за антитрансгрессионное поле, полностью уверенный, что Энни пойдёт за ним. Она, тихо выдохнув, двинулась следом. Когда юноша остановился и протянул руку, Энни, скрепя сердце, протянула ему в ответ свою ладонь. В следующую секунду она зажмурилась, чувствуя, как её затягивает в воронку трансгрессии.       Они успешно переместились к «Дырявому котлу». Пройдя через кафе, Энни следовала за юношей по пятам. Всё-таки пусть думает, что она здесь ориентируется достаточно плохо. Выйдя на оживлённую улицу Косого переулка, Энни не могла не осмотреться вокруг. Её слегка удивило — ни единого намёка, что здесь не так давно развернулась бойня: витрины магазинов были восстановлены, маги и ведьмы преспокойно ходили из лавки в лавку, ничего не боясь. Но всё как следует рассмотреть юноша ей не позволил и стремительно направился по одному ему известному маршруту, иногда оборачиваясь на неё. Думает, что она сбежит?       Они шли молча. Энни просто брела за ним и чувствовала, как нарастает из ниоткуда взявшееся напряжение. Либо это было её разыгравшееся воображение, либо кто-то действительно следил за ними. Затылок то и дело вспыхивал от направленного на него взгляда, заставляя её постоянно оборачиваться. Найти она ничего не нашла, а лишь пополнила копилку ощущением начинающего прогрессировать маразма.       — Вытащи палочку и не убирай её, пока мы не покинем Лютный. — Внезапно раздавшийся голос Реддла немного отрезвил Энни.       Она накинула на голову капюшон, кивнула и нахмурилась. Весь вид юноши говорил, что он чего-то ждёт. Он к чему-то определённо готов, и что-то вот-вот должно произойти. Открыто он, конечно же, об этом ей не скажет, но вот странно: староста, так же как и она, постоянно оглядывается, его брови сосредоточенно нахмурены и губы превратились в тонкую бледную линию. Реддл о чём-то догадывался? Неужели он как-то прознал, что медальон всё это время находился при ней? И специально вывел её сюда, чтобы отобрать артефакт и прикончить её? Тогда зачем он сказал ей вытащить палочку? Словно таким образом подтвердил домыслы Энни о скором или возможном бое.       Она чуть опустила голову и сжала губы. Сама к правде она не придёт. Ей оставалось только ждать и надеяться, что все умозаключения останутся лишь фантазиями в её голове. Реддл двинулся дальше, и она снова последовала за ним, но уже желания. Перчатку Энни сняла, и теперь палочка, сжатая в пальцах, смотрела прямо в землю.       К слову, сам юноша никак не выражал своих предполагаемых ею намерений. На секунду в её сознании пронеслась мысль, что Том бы так не поступил, но сразу же была задвинута обратно. Они зашли на территорию Лютного переулка. Каждый раз, когда она проходила мимо тёмных и серых улочек, ей казалось, что солнечный свет сюда пробирается с трудом, и дышать было практически тяжело. Всё вокруг было достаточно мрачным и так игралось с воображением, что Энни только сильнее хмурилась, а внутри неё сжимался тяжёлый комок из нервов.       Щекочущее внутри чувство вновь дало о себе знать. Энни вдруг остановилась и обернулась. Никого. Показалось? Чёткое ощущение, что за ними кто-то шёл, пропало, но оставило после себя едкое послевкусие. Интуиция, которая не раз помогала ей, утихомирилась и теперь помалкивала.       — Уоллес?       — За нами кто-то следил. — Энни твёрдо посмотрела на юношу. — Можешь мне не верить, но…       — Верю, — коротко ответил Реддл.       Она чуть ошарашенно посмотрела на него — того, кто едва ли мог верить чужим словам. Особенно сейчас. Его тёмные глаза осмотрели всю округу, но так ничего и не выявили. Преследователь, должно быть, очень хорошо прячется, раз Реддл нахмурился и напрягся. Энни пришла к выводу, что слизеринец тоже что-то да почувствовал.       Она сглотнула и поёжилась от холода. Её горло пересохло от ощущения какого-то предвкушения скорого нападения, но такого же чувства, как когда на них напали в Косом переулке, не было. Тогда это было неожиданно, а сейчас в душе слизеринки была лишь холодная сосредоточенность. Конечно, вряд ли она вывезет бой в одиночку, и нет никакой гарантии, что Реддл вдруг просветлеет и ринется её спасать. Он в состоянии наплевать на обязанности старосты вне школы и кинуть Энни здесь.       Всё происходило так сумбурно. Странная мистическая темнота и пытавшийся просочиться солнечный свет лишь нагоняли тревогу. Она едва ли запомнила дорогу сюда, ведь мозг самовольно пытался отгородиться от этого события.       — Здесь постоянно кто-то на кого-то нападает, Уоллес, — непринуждённо объяснил свою веру её словам и уверенность в слежке Реддл.       «Да. И кто, как не я, знаю об этом не понаслышке».       Энни не сдержала тихого горького смешка.       В её голове как некстати возникли воспоминания о прошлом посещении этого мрачного места, которые отпечатались в памяти неизгладимыми впечатлениями. Тогда Энни спасла та незнакомка, но сейчас помощи ждать было неоткуда. Реддл и сам вполне себе готов прикончить её на месте и свалить всё на несчастный случай. Он организует всё наилучшим образом и, как всегда, выйдет сухим из воды. Конечно.       Они двинулись дальше и остановились около лавки «Горбин и Бэркес». Энни на секунду удивлённо вскинула брови, но тут же поняла, что в подобном месте могли продаваться редкие книги, в которых, возможно, была информация про известный ей артефакт.       — Я подожду около лавки.       Энни поморщилась. Она заходила как-то сюда с отцом, когда тот был ещё жив, и снова появляться в этом мрачном месте не хотелось. Слизеринка не знала, как дела обстоят в этом времени, но, скорее всего, душащая атмосфера лавки уже была таковой, сохранилась и витала в воздухе.       — Как хочешь, — слишком уж легко согласился юноша и вошёл в лавку.       Энни посмотрела вокруг и ещё сильнее сжала палочку в пальцах. Она судорожно вздохнула и понадеялась, что Реддл закончит свои дела как можно скорее, а после они уберутся отсюда. Мимо проходили странные на вид маги и ведьмы, которые заставляли одним своим взглядом чуть ли не жаться к стене. Энни вдруг подумала, что лучше уж задыхаться от гнетущей атмосферы заведения, чем на земле в каком-нибудь тупичке, и направилась к входу в лавку.       Но не успела она сделать и двух шагов, как по венам потекла знакомая магия.       «Линнет?»       «И почему тебя всегда тянет к подобным местам?»       «Выбора как такового мне не оставили. Ты хочешь поговорить именно сейчас?»       Энни двинулась к двери, чтобы больше не ощущать на себе чужие взгляды и просто согреться. За стеклом она увидела, как Реддл общается с каким-то немолодым на вид мужчиной, и положила ладонь в перчатке на ручку двери.       «Нет, — почти пропела Линнет, — просто обернись и сама всё узнаешь».       Она застыла, прислушалась и рефлекторно подняла взгляд на Реддла. Зачем Энни это сделала, она сама не до конца не понимала, но дверь под её нажимом дёрнулась и тем самым привлекла внимание юноши. Последнее, что слизеринка запомнила на его лице перед тем, как резко развернуться и взмахнуть палочкой, — это кинутый случайно через секунду застывший взгляд Тома.       — Протего!       И Энни не прогадала с созданием щита. Кинутое в неё заклинание с грохотом отскочило и ударилось о стену соседнего магазина. Защита, к её удивлению, и не подумала даже трескаться и ломаться. Энни напряжённо застыла и снова быстро посмотрела себе за спину. Реддл стоял, не двинувшись. Теперь пришла её очередь удивляться. Он не собирался как-то помогать ей. Ожидаемо. Но почему тогда внутри неё заскребло доселе незнакомое ей чувство? Словно её… предали. Энни от лёгкого шока невольно развеяла Протего и опустила палочку.       «У тебя нет причин думать, что Реддл кинется помогать. Ты сама это знаешь и понимаешь всю абсурдность ситуации. Он останется здесь лишь зрителем».       Сжав губы и кинув на юношу последний гневный взгляд, Энни обернулась и сосредоточилась на своём противнике.       — Здравствуй.       Она судорожно выдохнула. Те же рыжие волосы, то же лицо, но теперь на ней не было того вызывающего наряда. Наглухо закрытая чёрная мантия придавала ей таинственности, и будь они в другой ситуации, то Энни непременно успела бы подольше повосхищаться красотой этой женщины. Она выделялась на фоне мрачности Лютного переулка своими роскошными длинными волосами, которые обрамляли бледное лицо. Словно огненная птица. Голубые глаза осматривали её не менее тщательно, а бледные губы скривились в ухмылке, которая чуть портила этот образ.       — Доброго дня, — почти вежливо и невозмутимо ответила ей Энни, инстинктивно сделав шаг назад, но позади была только дверь в лавку, где сейчас своё время коротал Реддл.       — Наша беседа в прошлый раз закончилась не очень хорошо, да? Как твои кости?       Энни едва заметно поморщилась от фальшиво заботливого голоса рыжеволосой ведьмы.       — Всё в порядке, — сквозь зубы процедила она.       — Поговорим? — промурлыкала женщина и выжидающе впилась глазами в исподлобья смотрящую на неё Энни.