Память времени

      — Луна, ты никогда не задумывалась, зачем мадам Пинс хранит всё это… — Энни c трудом закинула папку с аккуратно вложенными фотографиями на полку, — старье?       Полумна, рассматривающая фотографии прошлых лет, оторвала взгляд от колдографии с улыбающимися выпускниками и, казалось, всерьез задумалась над заданным вопросом. Она потеребила кончик светлых волос, затем выдала довольно логически верный ответ:       — Для мадам Пинс это такая же память о магическом мире, как и книги.       — К твоему сведению, сюда заходят раз в год, чтобы пополнить коллекцию альбомов и всего, — девушка стерла пот со лба, убрала прилипшие волосы назад и устало прислонилась к одному из стеллажей. Заметив пыль на недавно купленных джинсах, она стряхнула её и выпрямилась. Спину нещадно ломило из-за того, что всё приходилось перетаскивать вручную, и отвыкшая за месяц от физической работы Энни вкусила все прелести труда.        Для чего существует множество восстанавливающих заклинаний? Этот вопрос она уже задавала мадам Пинс сегодня утром, за что заслужила презрительный взгляд от библиотекаря и высказанное утверждение, что бумага не терпит грубого вмешательства.       — По-моему, ты ленишься, Эн, — Луна слегка толкнула девушку в плечо.       Энни смешно и одновременно удивленно приподняла брови. Пару раз быстро моргнув глазами, она приложила левую руку к груди и с гордостью произнесла:       — Я самый трудолюбивый человек на свете! Как ты, моя дорогая Полумна, можешь думать обо мне так гнусно?       — Чем быстрее закончим здесь, тем быстрее пойдем помогать другим ребятам, — Лавгуд положила папку на полку. — Я слышала, что профессору Слизнорту тоже нужна помощь.       Энни развернулась и будничным тоном спросила:       — Правда? С чем ему нужно помочь?       — Невилл не вдавался в подробности.       Энни же, казалось, замерла. Она стояла и смотрела в одну точку, радуясь, что успела отвернуться. Если бы Лавгуд заметила, как губы девушки скривились в подобие улыбки, точно решила бы, что та ведет себя подозрительно.       — Значит, Слизнорт. Я не против.

***

      На окончательное восстановление кабинета ушло четыре часа. Довольные проделанной работой, девушки бродили по замку и беседовали о том, что тот потерпел довольно масштабные изменения, что не мешало ему выглядеть прекрасно и величественно. Послушав рассказ о том, как какие-то ученики наткнулись на скрытые двери и нашли за ними заброшенные классы, Энни выразила свою заинтересованность. Открывать что-то новое в этой школе всегда было необычайно весело. Сразу теплело на душе, ведь в каждой части замка можно было найти что-то удивительное и в равной степени опасное. Но никто не рисковал соваться в такие места в одиночку, страшась наткнуться на боггарта, к примеру.       — Ты никогда не задумывалась о преподавании? — неожиданно заданный Луной вопрос ввел Уэйнрайт в легкий ступор. Энни продолжала всматриваться в безоблачное синее небо, будто вопрос был задан вовсе не ей. — Эн?       Но девушка молчала, переваривая и будто всерьез задумываясь над вопросом. Она сохраняла молчание еще примерно полминуты, а затем выдала:       — А в этом есть смысл? — чем заслужила удивленный взгляд Полумны. — Преподавать?       — Не совсем понимаю тебя, — Луна приподняла брови, разглядывала её своими большими глазами. — Ты умная, одарённая волшебница. Будь ты глупой, шляпа не распределила бы тебя на Когтевран.       Энни перевела взгляд на блондинку. Луна с интересом разглядывала сидящую перед ней девушку, стараясь понять, почему та сомневается в себе и своих силах.       «Ох знала бы ты, моя милая Луна, что я больше не загадываю каким будет мое будущее»       — Спроси ты меня об этом года два назад, я бы с уверенностью сказала: «Да!». Но, немного повзрослев и понаблюдав за нашими профессорами, к сожалению, не могу сказать того же.       Полумна продолжала молчать, по всей видимости, понимая, что Энни не договорила. Она терпеливо ждала, пока брюнетка созреет, чтобы продолжить разговор и найдет, что сказать.       — Я считаю, что профессор — это не только человек, который преподает свой предмет. Он также должен быть в состоянии поддержать своих учеников, поделиться своим жизненным опытом и направить еще неокрепший ум в правильное русло.       «Чему могу научить я? Раз в моих планах совершить грабеж и удрать, переместившись во времени»       — Ты слишком строга к себе…       — Я знаю, что ты стараешься разглядеть в людях что-то хорошее, Луна, — Энни положила руку на плечо девушки, слегка сжав ладонь. — Но после смерти родителей я уже ни в чем не уверена.       — Ты выглядишь потерянной, это видно, — Полумна накрыла своей рукой ладонь Уэйнрайт, стараясь поддержать. Пыталась понять, что чувствует сидящая перед ней волшебница. Было видно, что та закрылась в своем панцире и впускать никого не собирается. — Но как бы тяжело не было, помни, что они всегда будут рядом с тобой.       Энни не хотела расстраивать Луну. Ей до смерти надоело выслушивать, что родители любили ее и даже после смерти не оставили. Она холодно улыбнулась, затем сдержанно, стараясь не выказывать раздражения, произнесла:       — Ты уж прости, но я пока не готова к этому разговору. Понимаю, что это не может продолжаться вечно, но хочу побыть в этом коконе еще немного.

***

      Профессор Слизнорт радушно принял предложение Энни помочь ему. Она кое-как отговорила Полумну идти вместе с ней и сплавила девушку подбежавшему как нельзя вовремя Невиллу. Гриффиндорцу срочно что-то понадобилось от Лавгуд, на что та неуверенно бросила взгляд на Энни, но та лишь махнув рукой, сказав, что справится, отпустила парочку.        Оказалось, профессор хотел заранее подготовить кабинет Зельеварения к следующему учебному году и уйти на заслуженный отдых до конца каникул. К слову, для самой девушки это было очень даже на руку. Можно было найти альтернативный вариант, чтобы получить ценный ингредиент себе — однако, дурачить доверчивого профессора крайне не хотелось, хоть и не составило бы большого труда. Можно было надавить на жалость и броситься в колени профессору, просить отдать ценную кровь золотого быка, но правдоподобно сыграть такую сцену Энни никогда бы не сумела. Даже в сложившейся ситуации.       Продолжая терзать себя муками совести, она не расслышала заданного Слизнортом вопроса. Левитировав одну из стопок книг в шкаф, Энни повернулась лицом к профессору и спросила:       — Прошу прощения?       — Как вы себя чувствуете, мисс Уэйнрайт? — в его взгляде отчетливо читалась тревога и любопытство за состояние одной из любимых учениц.       То, что она преуспевала в зельеварении, частично было заслугой её матери, которая имела звание одного из самых лучших зельеваров Британии. Она передала любовь к данной науке и дочери, чем и умилился Слизнорт на первом занятии два года назад, сказав, что видит маленькую копию Эдит в лице Энни. Он считал студентку Когтеврана умной, храброй и милой девушкой, которая не раз за прошедший год показала свою отвагу и смелость. Не сломалась под гнетом Пожирателей Смерти, перенесла ужасные пытки, которыми награждали Амикус и Алекто Кэрроу учащихся за любое неповиновение. Для него уже был повод уважать ее, как сильную духом и телом волшебницу. Возможно, шляпа ошиблась, распределив ее на Когтевран? И чем наградила ее судьба? Потерей единственных родных людей, от смерти которых она, очевидно, до сих пор не может оправиться.       — Вполне себе нормально, профессор Слизнорт. Почему вы спросили?       — Мне очень жаль ваших родителей. Я искренне соболезную вашей утрате, мисс Уэйнрайт, — его голос звучал слегка приглушенно, было видно, как преподаватель пытается правильно подобрать слова. — Такая потеря для Магической Британии, о Мерлин…       Почувствовав приступ наступающего удушья, девушка закусила губу, чтобы не выдать своего стыда. Она опустила голову, молясь, чтобы пушистая челка закрыла глаза. Палочка из красного дуба мелко подрагивала в онемевших пальцах, из-за чего заклинание левитации выходило криво. Кое-как учебники за седьмой курс достигли своего места, после чего девушка ответила:       — Спасибо за соболезнования, профессор. Но вы не первый, кому это будет сказано. Я не в силах поддерживать с кем-то разговор о моих родителях сейчас, — прошло десять долгих секунд, прежде чем Энни добавила, видя виноватый взгляд Слизнорта:       — Прошу простить, если это прозвучало грубо.       — Что вы! Это я должен просить у вас прощения за такой несвоевременный вопрос!       — Не стоит. Вы не виноваты в их смерти, и…       Речь девушки прервал громкий стук в дверь кабинета. Она облегченно вздохнула, глубоко внутри радуясь, что не придется вытягивать из себя слова и продолжать разговор. После дверь открылась и показалась голова какой-то старшекурсницы с Гриффиндора, имя которой Энни так и не осилила вспомнить.       — Профессор, извините за беспокойство, но вас вызывает директор Макгонагалл. Она просила передать, что будет ждать вас в кабинете директора, — после этих слов девушка юркнула обратно, а в коридоре были слышны ее удаляющиеся шаги.       — Ох, Мерлин, Минерва что-то зачастила с собраниями в последнее время! — тучный профессор заерзал на стуле, явственно недовольный сложившейся ситуацией. — Энни, девочка моя, вы не против поработать какое-то время одна? Уверен, вы способны во всем разобраться здесь.       — Разумеется, профессор! — её голос прозвучал слишком уж воодушевленно и звонко. Стараясь улыбаться более мягко и добро, она не заметила, что руки затряслись ещё сильнее, но Слизнорт не обратил на это внимание, натягивая свою мантию. — Думаю, что распределить учебники по курсам я в состоянии.       — Надеюсь на вас, мисс! — он отсалютовал ей на прощание и скрылся за дверью.       Улыбка медленно померкла на лице брюнетки, а в голове билась лишь одна мысль: «Вот оно! Это мой шанс!»       Развернувшись к шкафу с ингредиентами для зелий, она в три шага преодолела расстояние. Взгляд метался от пробирки к пробирке, выискивая нужную. В кабинете стало невыносимо душно находиться, от чего лоб покрыла испарина, а футболка неприятно прилипала к спине. Страх быть пойманной душил горло и заставлял нервничать еще больше. Девушку уже заметно трясло от нахлынувших эмоций. Она дрожащей рукой потянулась к шкафчику, но остановилась буквально за пару миллиметров от цели. «Конечно! Слизнорт никогда бы не оставил свою коллекцию без охранных заклинаний!»       Она сделала два шага назад и выхватила палочку, стараясь успокоить разбушевавшиеся нервы, чтобы произнести слова громко и четко, иначе заклинание грозило не сработать.       — Ауфер Скутум! — короткий взмах палочкой и яркая фиолетовая искра метнулась в шкаф.       Энни почувствовала, как стеклянные створки громко задрожали, а защита медленно, но верно разрушалась под чарами девушки. Хорошее заклинание — Невидимое разрушение щита. Отец придумал его, когда путешествовал в молодости по Европе в поисках редких сокровищ. Если светлые артефакты почти никогда не были защищены, то тёмные требовали куда больше внимания. Не научи её этому Уильям, сейчас она была бы не в силах снять хорошо наложенные чары.       В глазах девушки отчетливо читалось удивление, потому что, как только чары спали, взору открылась еще одна полка снизу. Как завороженная, она протянула руку к маленькому закупоренному флакону, который до этого сразу же бросился в глаза. «Ре-эм. Кровь.»       Надпись на стеклянном бутылке только подтвердила, что она сделала правильный выбор. Ощущая предвкушение скорой маленькой победы над временем, она не заметила, как дверь за спиной открылась, и в кабинет ворвался профессор, что-то ища в собственном кармане.       — Память совсем уже не та! Представляете, я забыл собственную палочку! — все внутри девушки вмиг похолодело, а лицо потеряло все краски, став мертвенно бледным. — Мисс Уэйнрайт? Что вы делаете?       Она медленно развернулась, сжимая в онемевших пальцах правой руки палочку, а в левой — драгоценную кровь. Наградив тяжелым взглядом профессора, Уэйнрайт произнесла:       — Я…Простите, профессор…       Слизнорт ошеломленно перевел глаза за спину девушки, осматривая открытый шкаф. Затем метнул взгляд на флакон в руках, сделал шаг назад, не веря в происходящее.       — Зачем вам кровь золотистого быка, моя дорогая? — но ответа на вопрос он так и не дождался, потому что Энни уже направила палочку на профессора.        Лицо брюнетки поблекло, казалось, лишилось тонуса. Ей было печально осознавать, что другого выхода, как стереть память доверившему ей кабинет преподавателю, не было. В его глазах пронеслась эмоция, смешанная с разочарованием и страхом, от чего девушка поджала губы, превращая их в бледную полоску. Горло сдавили подступающие слезы, и дышать становилось все труднее.       — Простите меня… — она почувствовала, как по щекам побежали слёзы. От стыда, от собственного поступка и от того, что она собиралась совершить. — Обливиэйт!       Зеленая искра сорвалась с палочки и метнулась в профессора, а Энни уже не сдерживаясь сорвалась на рыдания. Быстро, пока преподаватель не пришел в себя, она развернулась и закрыла шкаф, затем спешно отошла от него, попутно пряча в карман украденное. Палочка была моментально спрятана в рукаве мантии.       — Энни, дорогая, почему вы плачете? Что-то случилось? — Слизнорт растерянно смотрел на стоящую перед ним девушку. Она прижимала трясущуюся ладонь к губам и одновременно вытирала мокрые щеки. Он смутился и не понимал, чем довел сие очарование до слез.       — Простите, профессор. Вы спросили меня о родителях, и я не смогла сдержаться, — голос становился тише с каждом словом, и разобрать сказанное становилось все труднее.       — Правда? О, Мерлин, прошу меня простить! Я совершенно не хотел вас расстроить!       — Понимаю, сэр. Можно я поднимусь к себе?       — Конечно! Вы неважно выглядите, Энни. О работе и речи быть не может! — Слизнорт смешно махнул руками, чувствуя себя растерянно перед плачущей ученицей.       — Спасибо! — отозвалась та и быстрым шагом прошмыгнула мимо преподавателя, который так и не помнил, зачем пришел в кабинет. Когда Энни скрылась в коридоре, в голове пронеслась мысль, и он метнул взгляд на стол.       — О, моя палочка! Память уже совсем не та!

***

      — Профессор Макгонагалл, это не может быть правдой! Мы уничтожили все…       Речь Гарри Поттера прервал вошедший Гораций Слизнорт, который поспешил извиниться за опоздание, оправдываясь, что забыл палочку в кабинете Зельеварения.       — Профессор, вы вовремя, — Минерва нервно махнула кресло перед собой, приглашая профессора сесть.       В помещении, кроме Макгонагалл и Слизнорта, также находились: все Золотое Трио в полном составе, профессор Флитвик и неизвестный высокий маг в темной плотной мантии. Кроме Горация, все волшебники выглядели нервно и слегка напугано. Он обвёл всех присутствующих подозрительным взглядом и произнёс:       — Что за срочность, Минерва? И, Мерлин, почему вы все так выглядите, будто Сами-Знаете-Кто восстал из мертвых?       После слов, сказанных профессором, Гарри, до этого переглядывающийся с друзьями, тяжело вздохнул и продолжил свою речь:       — Мы уничтожили все крестражи, он не мог вернуться, — в его голосе слышалась твёрдая уверенность в собственных словах. — Возможно, вас пытается обмануть кто-то из оставшихся приспешников, профессор.       — Тогда у меня для вас плохие новости, мистер Поттер, — стоящий в углу волшебник подал голос и вышел из темного угла кабинета. — Гарольд Джексон, мракоборец.       После того, как мужчина представился, он отошел к окну, всматриваясь в вечернее небо. Затем зарылся рукой в блондинистые волосы, зачесав их назад.       — Что вы имеете ввиду? — голос Гарри непроизвольно дрогнул на последнем слове, зеленые глаза за очками рассматривали волшебника, будто ища, за что зацепиться. — Говорите!       Поттер тяжело дышал, но сдерживал свои эмоции, пытаясь скрыть свой страх от друзей.       Но мракоборец, казалось, не обращал внимания на героя Магической Британии, думая о чём-то своём. Гарольд достал пачку обычных маггловских сигарет и закурил. Блеклые голубые глаза прищурились от едкого дыма табака.       — В газетах не будут писать о случившимся, потому что Министерство все удачно замяло, — новая глубокая затяжка, и он беспардонно выдохнул, не видя поджавшихся губ директрисы. — Вчера днём на заседании Визенгамота у одного из подсудимого Пожирателя Смерти вновь проявилась спящая Чёрная Метка.       Гермиона и Рон, которые внимательно слушали и впитывали полученную от мракоборца информацию заметно побледнели. Они переглянулись и взялись за руки, ища друг в друге поддержку. Затем одновременно перевели взгляд на стоявшего впереди Гарри, который заметно ссутулился.       Он не верил. Этого не может быть. Все ложь. Они не могут пройти через это снова.       Мысли метались в голове Поттера. Он повернулся к друзьям, словно ища поддержку, но те смотрели растерянно. Рон и Гермиона выглядели испугано и также не верили в сказанные мракоборцем слова.       — Вы бы видели ликование на его лице, — он стряхнул пепел прямо на ковер под ногами. Но никто не замечал хамоватое поведение волшебника. Все были настолько ошеломлены, что и слова не могли сказать. — Готовьте силы и терпение, дамы и господа. Скоро нас ждет новая война.