The land before time: different story

      Деревья загорались быстрее, чем мистер Трëхрог мог когда-либо себе представить. Он и Сэра мчались через лес, спасая свои жизни от огня позади них. Как и говорил дедушка Длинношей, пламя шло с подветренной стороны, и он был прав. Дым также охватил всё вокруг, и уже практически ничего не было видно: оба трëхрога бежали почти что вслепую, успевая реагировать на препятствия всего-лишь через несколько секунд. Вырвавшись из дымовой завесы, отец и дочь остановились, чтобы перевести дух, и оглянулись. Сэра ахнула, увидев, насколько близко был огонь, и как быстро он распространялся. Всего за пару секунд несколько деревьев полностью охватились пламенем. Зеленоглазая закричала, когда стена дыма снова настигла еë и отца, и они снова побежали. "Длинношей был прав. Я должен был послушать его", - с сожалением сказал про себя Топпс.- "Но теперь возвращаться слишком поздно... моя дочь погибнет из-за меня..." Отец и дочь продолжали бежать так быстро, как только могли, но огонь снова приближался. Он был буквально на кончиках их хвостов, когда они оба достигли оврага с видом на высохшее русло реки. Однако огонь добрался до растения, что находилось под Сэрой, и пламя слегка лизнуло кончик еë хвоста. Зеленоглазая, чьи нервы и так были на пределе из-за всей этой ситуации, рванула вперëд, перепрыгнув через русло реки. Она сумела ухватиться за выступ, но он рассыпался, и Сэра, кувыркаясь и крича, скатилась по скале вниз и вскоре была погребена под грудой мелких камней. —Сэра!— вскрикнул Топпс, ахнув в ужасе. Не медля ни секунды, Мистер Трëхрог спрыгнул в глубокое русло реки, пока зеленоглазая выкапывала себя. Бросившись к дочери, он, используя свою мордочку, чтобы оттолкнуть камни, помог ей выбраться. Затем оба снова двинулись в путь. Огонь захватил место над оврагом, и раскалëнные брëвна упали ровно туда, где Топпс и Сэра были буквально секунду назад.

***

***

      Бабушка Длинношея услышала за спиной сильный кашель многих стад, стена чёрного дыма также затмила её зрение. Все взрослые едва могли дышать, но теперь они тоже были слепы. Литтлфут и его друзья были на гораздо более низком уровне, и дым не затрагивал их так, как взрослых. —Бабушка! Что случилось?— обратился к бабушке Литтлфут, заметив, что она и остальные замедлились. —Кхе-кхе, я ничего не вижу! Дым слишком густой, — закашляла пожилая длинношея.— Тебе придëтся вести нас всех. —Но я...— прежде чем кареглазый успел закончить, он оглянулся и увидел, что все стада с надеждой смотрят на него. Чувствуя, как приближается жар огня, Литтлфут решительно сказал: —Следуйте за мной! Кареглазый бежал впереди бабушки, его друзья теперь тоже шли впереди, а взрослые начали медленно следовать за ними. Дым становился гуще, вторгаясь в лёгкие и щипая глаза. Даже Литтлфуту приходилось иногда пригибаться, чтобы видеть, что ещё больше замедляло всех. Дети остановились, когда услышали среди хора кашлей крики. —Где они?! —Ничего не вижу! —Куда идти?! Даки подбежала к кареглазому сзади и быстро сказала: —Ребята, взрослые не могут видеть нас! Не могут! Это из-за дыма. И она была права. Дым был настолько густым, что взрослые не могли видеть дальше, чем на три фута перед собой. Литтлфут задумался на мгновение, прежде чем резко посмотреть вверх. —Но они могут слышать!— осенило его. Длинношей окликнул стада позади себя: —Идите на мой голос и держитесь поближе к тому, кто впереди! Не поднимайте головы! Осталось совсем немного! Остальные дети ускорили шаг, тоже непрерывно крича взрослым, что шли на их голоса.

***

***

      Тем временем весь лес позади Сэры и её отца был в огне. Они продолжали отчаянно бежать от неумолимого пожара, который подбирался к ним. Огонь был со всех сторон, и один из путей оказался подрезан упавшими пылающими деревьями. Трëхрогая ахнула - они с отцом попытались пойти другой дорогой, но были остановлены возгоревшейся пламенной стеной, что заставило Сэру закричать от ужаса. Они свернули в боковую сторону, снова оставив огонь позади. —Папа, ты уверен, что идëшь правильно?— спросила трëхрогая в надежде, что еë отец одумается. Топпс, что с каждой секундой ещё больше сомневался в правильности выбранной им дороги, собирался ответить: "Я уже больше в этом не уверен", как вдруг перед ним и Сэрой предстала ещё одна большая огненная стена. Трëхрогая закричала, быстро развернулась и попыталась умчаться. —Папа! —Сюда, Сэра!— сказал мистер Трëхрог, уводя её в обратном направлении. Однако пламя создало ещё стену, заставив Сэру отступить, а Топпса закричать в панике.— Нет! Они собрались сделать рывок в другую сторону, как большое дерево загорелось и с грохотом упало, перекрыв оставшийся путь. Теперь Сэра и Топпс были окружены загоном пламени, из которого не выбраться. —Мы в ловушке!— заскулила зеленоглазая. В этот момент она и мистер Трëхрог увидели в завесе дыма яркий, двигающийся из стороны в сторону огонëк, что находился чуть выше оставшихся деревьев. —Трëхроги, сюда!— позвал их пожилой голос. Хотя дым был тяжëлым и плотным, Сэра и Топпс смогли едва разглядеть знакомые очертания дедушки Длинношея с Зубастиком на его голове, размахивающим факелом, что служил маяком для привлечения внимания. Когда дедушка и Зубастик были уверены, что они обратили на себя внимание трëхрогих, пожилой длинношей надавил передними ногами на большое дерево, повалив его. Дерево прошло сквозь стену пламени, позволяя Топпсу и Сэре перебежать дорогу всего за несколько секунд до того, как его охватило пламя. После того как семья трëхрогих спрыгнула с бревна, оно сгорело до тла. —Быстрее, Сэра!— поторопил дочку Топпс. —Следуйте за нами!— крикнул им острозубик. Группа из четырёх динозавров сразу бросилась прочь из огня в зону, которой пламя ещё не коснулось. Хотя пепельные облака загрязнили воздух так, что стало труднее дышать, все продолжали идти, не останавливаясь.       Когда четверо добрались до каменной тропы и взбежали вверх по склону, ведущему на Великую Стену, они остановились, чтобы немного отдышаться. Дедушка опустил голову, позволив острозубику спрыгнуть, а Мистер Трëхрог сразу же начал проверять свою дочь на наличие ожогов. —Ты в порядке, Сэра?— обеспокоенно спросил зеленоглазую Топпс, наклонившись к ней. —Да, папочка, — полухныча, сказала Сэра, немного придя в себя. —Пойдëмте, — сказал им дедушка Длинношей, уводя всех выше по каменным тропам.— Мы должны встретиться с остальными. Теперь, когда они были вне опасности, дедушка, Зубастик, Сэра и Топпс шли спокойным шагом.

***

***

      На вершине с видом на Великую Долину стада с грустью наблюдали, как лесной пожар продолжал распространяться. Зелени почти не осталось, только огонь, дым и руины. Литтлфут с печалью смотрел на то, как Долина, о которой мечтала его мать, становилась подобием Таинственного Далëко. А зная, что его дедушка, брат и подруга там, им также овладело сильное беспокойство. Кареглазый старался заставить себя не думать о возможных исходах, если дедушка и Зубастик или не найдут Сэру и еë отца вовремя, или, ещё хуже, если они тоже попали в огонь. Но учитывая то, каким активным было его воображение, не думать об этом оказалось практически невозможно. Всë что Литтлфут сейчас мог делать - это ждать и мучительно смотреть на горящий лес. —Литтлфут, не переживай, они вернутся, — сказала подошедшая к нему Даки. Она легонько похлопала своей маленькой ручкой бок длинношея.— Твой дедушка очень осторожный, а Зубастик наверняка сталкивался с подобным раньше. Они смогут выбраться, они смогут. —Даки права, они вернутся вместе с Сэрой и еë отцом!— подбадривающе сказал Петри. Спайк же издал ободрительные звуки согласия. Литтлфут улыбнулся им маленькой улыбкой. Его друзья по-прежнему держали позитивный настрой. Он знал, что его брат и дедушка чрезвычайно осторожны и всегда выходили из опасных ситуаций, но это стихийное бедствие отличалось от нападения острозубов. По крайней мере, шанс против хищников всегда есть, но вот пожар - это совершенно другое; только вода и песок могут победить огонь, если он не вышел из-под контроля. И такой большой, как сейчас, пожар может погасить ровно столько воды, сколько они увидели в кратере из скал.       Вдруг совсем недалеко раздались тяжëлые шаги. Все резко обернулись и увидели поднимающихся по склону дедушку Длинношея, Зубастика, Сэру и Топпса. И хоть они выглядели запыхавшимися, но оказались целыми и невредимыми. —ДЕДУШКА!!! ЗУБАСТИК!!!— радостно кричал Литтлфут, мчась к ним. Зубастик тоже побежал к нему. Сводные братья бежали навстречу друг другу, и прежде чем острозубик успел протянуть руки для объятий, юный длинношей бросился на него и, чуть не повалив его на землю, крепко обнял, уткнувшись носом в его щëку. Запах золы заставил Литтлфута слегка поморщиться, но только на секунду. —Я так рад, что с вами всë в порядке!— радостно воскликнул длинношей. —Я... тоже...— улыбнувшись, сказал Зубастик, задыхаясь от крепких объятий брата. Но даже несмотря на это, он всë равно обнял его в ответ. Тем временем дедушка и бабушка с облегчением потёрлись носиками. —Я так волновалась... —Я в порядке, дорогая. Правда, — сказал дедушка, наслаждаясь коротким моментом. Затем он спросил: —А как остальные? —Все в нашей группе благополучно добрались сюда, — ответила бабушка Длинношея, глядя на очень большую и разнообразную группу листоедов.— Благодаря Литтлфуту и его друзьям. —Да! Спасибо Литтлфуту!— радостно воскликнула голубоглазая и стада, подхватив еë энтузиазм, тоже поблагодарили юного длинношея. Литтлфут, отпустив Зубастика, удивлëнно посмотрел на них, прежде чем брат положил руку ему на плечо и сказал: —Твоя мама так гордилась бы тобой, Литтлфут. Глядя на него, длинношей медленно и скромно улыбнулся. Затем он подошëл к Сэре и обнял еë; та поначалу удивилась, так как Литтлфут, в отличие от Зубастика, не так часто еë обнимал. Но через пару секунд она рассмеялась и дала ему лëгкий толчок в лицо. —Нам всем очень повезло, — сказала пожилая Длинношея. —Повезло?— с сомнением сказал мистер Трëхрог.— Как вы может говорить, что нам повезло, когда наша долина горит?! Он понуро подошëл к краю обрыва и посмотрел на безжизненный горящий пейзаж внизу. —Мы остались без воды, а теперь ещё и без дома, — сказал Топпс, в отчаянии опустив голову.— Всë потеряно... —Не всë потеряно, мой друг, у тебя всë ещё есть Сэра, — сказала бабушка.— И ты всë ещё здесь, чтобы заботиться о ней. Топпс посмотрел на неë, а затем на Сэру, которая подбежала и встала рядом с ним. Он испустил глубокий выдох, и волна эмоций неожиданно захлестнула его, хотя он этого не показывал. Его напористый характер и упрямство поставили дочь в опасное положение, и он в очередной раз почти потерял еë снова. —Да, ты права, — сказал ей мистер Трëхрог, прежде чем посмотреть на Зубастика, что в очередной раз спас Сэру.— Спасибо... Зубастик. Красноглазый очень сильно удивился. Впервые отец Сэры назвал его по имени. —И тебе тоже, длинношей, — сказал Топпс старику. Зубастик и дедушка Длинношей милостиво кивнули. Благодарность была подлинной и реальной. Однако момент воссоединения и тихую радость прервал пожилой шипохвост. —Но трëхрог сказал правду!— воскликнул он. Его взрослая дочь согласно кивнула. —Мы обречены!— также воскликнула мать Даки и Спайка, держа на руках четырнадцать детей. Трое пловцов позади неë ахнули в панике: один закрыл глаза руками, второй схватился за голову, а третий прикрыл рот руками. —Мы никогда не сможем вернуться в Великую Долину, — добавил вожак шишкохвостых, покачав головой. Стада начали обмениваться волнениями и безнадëжностью. Однако красноглазый воскликнул, привлекая их внимание: —Нет, сможем! —Это верно!— улыбнувшись сказал Литтлфут.— Бабушка, дедушка, Зубастик показал нам, что случилось с водой! Когда он это сказал, все стада ахнули в унисон, и в их сердцах появилась надежда. —И что же с ней случилось?— спросил приëмного внука дедушка. —Она застряла позади Гремящего Водопада, — ответил Зубастик. —Каменный дождь вызвать камнепады, — добавил летун. —Мы все это видели, — сказала Сэра. —Да, да, да, — кивнула Даки, забравшись на спину Спайка. —Это значит, что вода скапливается в Таинственном Далëко, — заявила бабушка. После упоминания земли за Великой Долиной стада нервно забормотали между собой: —В Таинственном Далëко... —Мы не можем пойти туда. —Не волнуйся, Ноддик, я никому не позволю отправить тебя туда! —Это опасно. —Разумеется, опасно, — сказал Топпс, прервав их.— А где сейчас не опасно? Надо пойти и освободить воду. Мистер Трëхрог, глядя на количество взрослых листоедов, был обсолютно уверен, что они смогут освободить воду в кратчайшие сроки. —Но такое огромное место скопления воды привлечëт и других существ, помимо нас, — сказал дедушка Длинношей.— В Таинственном Далëко могут оказаться острозубы. При упоминании хищников стада вновь заговорили между собой более взволнованно, а шипохвостик уткнулся головой в землю, отправив голубоглазую вниз. —Не по душе мне эти острозубы, право слово. Больно уж зубы у них острые, — сказала Даки, затем, вспомнив, что Зубастик тоже острозуб, добавила: —Кроме Зубастика, мне он нравится, он очень милый и хороший по сравнению с ними. Он такой. Красноглазый почувствовал, как его сердце начало учащëнно биться, а щëки - гореть сильнее, чем лесной пожар, когда маленькая пловчиха сказала: "он мне нравится", "он очень милый и хороший". А остальное каким-то образом пролетело мимо его ушей. "В... в к-каком смысле я ей н-нравлюсь?.. ч-что она имеет в виду?"- растерялся Зубастик, чувствуя будто его сердце сейчас вылетит из груди. Но затем он резко дал себе как мысленную, так и физическую оплеуху.- "Ай, чего это я?! Это же очевидно, что я ей нравлюсь в сравнении с другими хищниками! Почему я подумал об этом в таком контексте? Неужели я... так, Зубастик, соберись, сейчас не время думать об этом". —Но мы всë равно должны что-то сделать, — сказала пожилая длинношея решительным голосом.— Мы должны придумать план, как освободить воду. —У меня есть план, — сказал Топпс. —Надеюсь, он лучше, чем план эвакуации при пожаре, — покачав головой, сказал раздражëнный Кош. Мистер Трëхрог, возмущëнный комментарием шишкохвоста, зарычал на него. —Пожалуйста, сейчас не время пререкаться, — сказала бабушка. Однако серый трëхрогий, казалось, не слышал еë. —По крайней мере, у меня есть план!— сделал заявление Топпс. Кош, сощурив глаза, зарычал на него в ответ точно так же. Казалось, что сейчас начнëтся драка, но бабушка Длинношея шагнула вперëд, встав между ними. —Прекратите!— приказала она.— Вы ведëте себя как дети! —Ха! Мы так себя не вести!— опроверг Петри, скрестив руки на груди и покачав головой.       Внезапно все взрослые стали препираться и спорить между собой по поводу планов. Пока они это делали, Хип, Нод и Матт подслушивали их из-за камня на выступе выше. —Давайте первыми доберëмся до этой воды, пока эти болваны не пришли и не взбаламутили её, — сказал Хип.— Заодно освободим еë первыми и заберëм все лавры себе. —А... ты слышал, что говорили взрослые... что насчëт острозубов?— нервно сглотнул Нод. —А что насчëт них?— раздражëнно поинтересовался бегун. —Н-ну, да-да-да... э-э... ну скажи ты ему, Матт, скажи!— сказал голубоглазый, повернувшись к Матту. Большеротый молчал, думая, что сказать. —А! Ну... э-э... ну, э-э...— заикался он.— Ну... я... они плохие... э-э... да! Ну и... страшные при этом. Хип однако, казалось, почти не обращал внимания на то, что его друзья говорили. Да и выглядел он незаинтересованным и, скорее, скучающим. Но так было до тех пор, пока Матт не сказал... —Да брось, разве ты их не боишься так же, как и мы? Бегун резко схватил его за кожу на шее и, потянув на себя, огрызнулся: —Я?! Я ничего не боюсь! —Ха-ха, а вот и боишься!— ответил голубоглазый, поддразнивая. —А вот и нет!— сердито крикнул на него Хип. Он приблизил своё лицо к лицу Нода, и они оба уставились друг на друга —Ты же испугался тех больших летающих камней и осы!— напомнил голубоглазый. —Я не боялся, я просто побежал, потому что вы побежали!— сказал Хип.— Мне не хотелось, чтобы вы выглядели ещё более глупо! Но ни Нод, ни Матт не выглядели убеждёнными. Они обменялись обидными взглядами. Хоть бегун всегда и говорил с ними грубо, но в умеренной степени. А теперь он стал ещё хуже, когда они услышали о пятерых-шестерых детях, победивших Острозуба. Помимо этого, Хип постоянно начинал срываться не только на шестëрку, но и на них тоже. Хоть они оба не поверили ему, так как было очевидно, что он сейчас выставлял себя в лучшем свете за их счëт, но им всë равно было обидно, особенно Ноду, что дружил с Хипом ещё с детства. —Тогда докажи это!— решившись, сказал Нод, бросив вызов другу. —Ещё как докажу!— решительно сказал Хип, начиная уходить вверх по тропинке к краю Великой Стены.— Я найду себе свежей чистой водички, а вы, деточки, оставайтесь здесь! С этими словами бегун пошëл от своих друзей прочь. Нод и Матт смотрели друг на друга с раздражëнными выражениями лиц. —Я не деточка!— сказал голубоглазый, что был сыт по горло тем, что его постоянно называют малышом. Сначала мать, потом другие дети и подростки, что смеялись над ним, а теперь ещё и Хип. —Да, я тоже, — сказал большеротый, покачав головой. Снова посмотрев на тропу, по которой ушëл бегун, двое нервно сглотнули. —Э-э... э-э, Хип! Подожди!— крикнул Нод, побежав за Хипом. —Э-э, да, нас!— добавил Матт, присоединившись.       Все трое хулиганов остались незамеченными для всех... кроме шестерых детей. —Они что, дураки?— спросила Сэра, когда она и остальные увидели, как "святая" троица уходит вверх по направлению к верхней части стены.— Разве они не слышали, что взрослые говорили про острозубов? —Наверное, нет, — ответил Литтлфут. —Ну что ж, если их съедят, то так им и надо!— твëрдо заявила трëхрогая. —Сэра! Это подло, даже для тебя!— сделал ей замечание Зубастик. —Не хорошо так говорить, не хорошо, — согласилась Даки. —А мне наплевать!— сорвалась Сэра, сердито посмотрев на них.— Они это заслужили! Вы все не представляете, сколько раз я желала, чтобы Зубастик съел их! —Извини, Сэра, но даже если бы я ел листоедов, то уж точно не таких - они были бы слишком горькими, — с сарказмом сказал красноглазый и, скрестив руки на груди, добавил серьëзным голосом: —А если серьëзно - даже я в приступе гнева не желаю никому быть съеденным острозубом. —Ребята, может, нам стоит что-нибудь предпринять?— сказал длинношей, прерывая их короткий разговор. —Что же?— спросил брата Зубастик, когда они вшестером проходили мимо враждующих взрослых. —Ну, сказать их родителям, куда они пошли?— предложил Литтлфут. —Они слишком заняты, никак не доспорят, — сказала Сэра, указав на родителей троицы. —Вы не посмеете отправить моего малыша в Таинственное Далëко! Его могут съесть острозубы!— кричала миссис Дотти. —Да угомонитесь вы, самка! Никто не отправляет вашего сына туда!— крикнул ей раздражëнный мистер Гип. —А-а-ах!.. КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!?!— шокировано ахнув, завопила шипастая. —Аргх, что такого в том, как я вас назвал?!— в недоумении и раздражении спросил еë чëрноглазый. —То, как вы меня назвали - просто чистое оскорбление!— крикнула миссис Дотти. —Ох, и как мне тогда обращаться к вам?— саркастично спросил мистер Гип. —Миссис Дотти! —Это-то понятно, но каким аналогом того, как я вас назвал? —Женщина! —Нет такого слова! Вы сами что ли придумали?! —Я не сумасшедшая! —Ребята! Ребята!— окликнул их тëмно-зелëный большеротый. Оба перевели свои убийственные взгляды на отца Матта, что поначалу выглядел очень обеспокоенным и напуганным. Но, когда они обратили на него внимание, он мило и глупо улыбнувшись, сказал: —... давайте жить дружно. Хи-хи! Но, к несчастью большеротого, всë стало ещё хуже - теперь мистер Гип и миссис Дотти орали на него. Бедняга заткнул уши и закричал: "Пожалуйста, перестаньте кричать! У меня болит голова-а-а!". —... мда...— Пожалуй, это было единственное, что мог сказать Зубастик по поводу всего этого. Засмотревшись на весь этот цирковой сюр, Литтлфут предложил следующее: —Тогда... может, нам остановить их? —Остановить их?— спросила трëхрогая, не веря. —Нам?!— вопросительно указал на себя Петри. —Они ненавидят нас, они не будут слушать, — сказала Даки. —А что нам ещё остаëтся делать?— обратился к ним красноглазый.— Мы не должны оставлять их на произвол судьбы. —Зубастик, тебе нормально? Они издевались над тобой, над нами; Нод на тебя чуть не упал, а Хип пытался тебя задушить, — спросила его Сэра, не понимая, как Зубастик до сих пор не набросился на хулиганов или не захотел их кончины от зубов других хищников после всего, что те сделали. —Я знаю, что то, что они сделали - непростительно, но чем мы будем лучше их, если мы, став свидетелями их ухода, не предотвратим их смерти?— сказал острозубик, обращаясь к четверым друзьям.— Что будут чувствовать их родители, если с ними что-то случится? Это заставило Сэру, Даки, Петри и Спайка задуматься. —Хорошо, мы остановим их, — вздохнув, сказала трëхрогая.— Но опять-таки, я не думаю, что нас послушают. —Мы всë равно должны попытаться, — сказал Литтлфут, на что Даки, Петри и Спайк кивнули. —Хотя, знаете, если так подумать, то их родители тоже "хороши", — заметила Сэра. —И это может послужить причиной их ужасного поведения, — кивнул Зубастик.— Исходя из услышанного лëгко можно понять, как они их воспитывают: миссис Дотти из-за своей чрезмерной любви слишком сильно опекает Нода, не видит в нëм плохих сторон и по-прежнему считает его маленьким детëнышем, и относится к нему так же, даже несмотря на то, что он вырос; мистер Гип строгий, грубый, но такой же опекающий, как и мистер Трëхрог; а вот отец Матта... ну... вы поняли. Так что не мудрено, что они завидуют нам - нас считаю героями, и наши семьи гордятся нами, а их же собственные родители ни во что их не ставят. Они притворяются крутыми и издеваются над нами, чтобы казаться взрослыми в собственных глазах, и им это нравится. —Я думаю, что мы должны дать им понять, что они не одни, что мы тоже проходим через это, — сказал кареглазый после небольших раздумий над словами брата. —Ты снова читаешь мои мысли, — улыбнувшись, сказал ему острозубик. Добравшись до верхушки стены, дети снова оглянулись на взрослых внизу - те всë ещё спорили. Зубастик вышел вперëд и, ткнувшись носом в землю, принюхался. —Они пошли сюда, — сказал он, следуя за запахом хулиганов. —Молодец, Зубастик, — сказал Литтлфут, прежде чем повернуться к остальным.— Идëмте.       Довольно скоро шестëрка промчалась по дорожке и скрылась за стеной.

***

***

      Хип, Нод и Матт осторожно пробирались по болотистой местности, что была похожа на кладбище. Повсюду, особенно в жиже, лежали останки различных динозавров: как и хищников, так и листоедов. Некоторые крупные скелеты послужили троице мостами, позволяющими пробраться на другую сторону через ямы с пузырящейся болотной водой. Кроме собственных шагов хулиганов и звука лопания пузырей на мутной поверхности воды, всë было относительно тихо. —Э, Хип, ты уверен, что эта дорога ведëт к воде?— нервно спросил шипастый, когда они пошли по хребту скелета длинношея. —Разумеется, уверен!— оглянувшись, ответил ложью золотоглазый.— Я... э-э-э... я просто веду нас особым путëм. Чтобы не наткнуться на этих глупых несчастных острозубов. —Значит, ты всë-таки боишься их?— поддразнивал его Нод. —О боже! Я их испугаюсь только в том случае, если они будут такими же болтливыми занудами, как этот мелкий стукач!— раздражëнно воскликнул Хип. —А вот это действительно звучит очень жутко, да, да...— согласился шипастый, представив целую стаю хищников, отчитывающих их как маленьких нашкодивших детишек, угрожающих им пальчиком и говорящим им "утю-тю!". Он поëжился от такого дискомфортного воображения и помотал головой.— Бр-р-р! Пока они шагали по павшему скелету, Матт поскользнулся на одном из дисков позвоночника и чуть не упал в воду, но, удержавшись за рëбренные кости, он сглотнул и, посмотрев вниз, увидел своë мутное, искажëнное от волн и пузырей отражение. Затем тëмно-кареглазый быстро встал и побежал за своими друзьями, что уже ушли дальше. —Подождите меня!— кричал Матт, мчась за ними. Он продолжал бежать за Хипом и Нодом даже до точки, где им пришлось прыгать через несколько камней, которые были расположены почти как лестница, только были круглые, плоские и солëно-белого цвета. Золотоглазый вскочил на камни, а шипастый последовал за ним. Двое очень легко паркурили на каменной "лестнице". —Стойте, ребята, подождите!— умолял тëмно-кареглазый, бегая за ними. Матт сделал отчаянный прыжок к друзьям и чуть было не упал, когда скала под ним рассыпалась. Он вскрикнул и качнулся взад-вперëд, чтобы восстановить равновесие. К счастью, ему удалось сместить свой центр тяжести вперëд и не упасть. Матт продолжил догонять Хипа и Нода, крича им остановиться. —Подождите! Золотоглазому надоели крики отстающего и он, передразнивая, крикнул ему: —Подождите, подождите!.. хватит ныть, Матт! Это же легко и просто. Хип качнул головой и перепрыгнул через небольшую щель на другой камень. Он удержал равновесие, посмотрел вниз, а потом оглянулся с самодовольным выражением лица. Затем бегун заметил что-то краем глаза и, обернувшись, он увидел в нескольких метрах от себя широкий бассейн с тëмно-голубой водой. —Ох, ну кто бы мог подумать, маленькое чистое озерко специально для меня, — счастливо усмехнулся Хип. Когда его друзья прыгнули и оказались рядом с ним, шипастый, глядя на пруд, неуверенно спросил: —Эм, ты уверен, что это вода? —Конечно, на что ещё это похоже?— с уверенностью сказал бегун и колко добавил: —Вам, братцы, тоже достанется. Если после меня останется. Не колеблясь ни секунды, Хип прыгнул со скалы и бросился к пруду. —Й-Ё-Х-ХО, ВА-СА!!!— радостно выкрикнул бегун, прыгнув с огромным всплеском. Когда Хип вынырнул на поверхность, он стал жадно прихлёбывать пригоршни воды. Бегун был слишком занят питьём, и не заметил, что у него застряли ноги. —Тьфу! Это худшая вода, которую я когда-либо пил!— воскликнул он. Хип уже было хотел вылезти, но его ноги не сдвинулись с места. Он натужно зашевелил ногами, но вскоре понял, что только глубже погружается в воду. —Я... я... тону! Я тону!— в ужасе закричал Хип. Нод и Матт быстро спустились вниз и, остановившись у края бассейна, беспокойно смотрели на то, как их лидер паникует и безрезультатно пытается выбраться. —Да не стойте там просто так! Вытащите меня!— кричал на своих товарищей золотоглазый. —О... э-э-э, хорошо, — кивнул большеротый. —Мы мигом!— крикнул ему шипастый перед тем, как спросить Матта: —А что делать? —Н-не знаю, — нервно ответил тот.— А-а ты как думаешь, что нам делать?! —Кто-нибудь, сделайте хоть что-нибудь! Помогите! Спасите!— кричал Хип, сильнее барахтаясь в воде.       Зубастик всë ещё держал нос к земле. Запах хулиганов становился сильнее. Литтлфут и остальные следовали за острозубиком. Вдруг юная шестëрка услышала крики о помощи. —Это Хип!— воскликнул длинношей, бросаясь в направлении паникующего голоса. Остальные последовали за ним. Банда побежала вниз по склону камней. Меньше чем через минуту они добежали до пруда, где плескался лидер "святой" троицы, а его друзья спешно пытались придумать, как его вытащить оттуда. —Вытащите меня! Вытащите!— кричал почти затонувший Хип, чьи голова и руки всë ещё были над водой. Он дико размахивал руками. —Он застрял в смоляной яме, смешанной с водой!— воскликнул Зубастик. Шестëрка понеслась к хулиганам, спускаясь со скал. —Ты вытащи его!— сказал Нод большеротому. —А если я застряну?— спросил Матт. —Тогда я вытащу тебя! —А если ты застрянешь? —ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ!!!— закричал золотоглазый, уже полностью охваченный паникой. Когда дети подбежали к яме, острозубик крикнул Хипу: —Перестань двигаться, Хип, ты так только быстрее утонешь! Бегун резко замер как статуя. Ему было всë равно, что ему отдал команду именно острозуб, от которого он собирался избавиться ещё в долине, сейчас ему просто хотелось выйти из опасной ситуации, прежде чем он утонул бы. Хип заметил, что после того, как послушал Зубастика, он почти перестал тонуть. Но затем на его нос села пчела, которую он попытался сдуть, но та осталась сидеть. —Мы должны вытащить его оттуда, — сказал Литтлфут.— Все в линию. —Хорошо, тогда моя сказать когда тянуть, — сказал летун. Как и тогда, когда они вытаскивали Петри, все быстро выстроились: Петри задними лапками схватил Хипа за ноздри, Зубастик держал Даки за ноги и та, вытянувшись, взяла летуна за лапки, Сэра схватила красноглазого за хвост, Литтлфут держал еë хвост, а Спайк был позади всех и держал хвост длинношея. —Тяните!— сказал Петри. После этого все начали тянуть изо всех сил, чтобы вытащить бегуна из ямы. Ноги Зубастика оказались в смоле, но это было неизбежно. —Эй! Ты повредишь мой нос!— воскликнул Хип, почувствовав, как сильно заболели его ноздри. —Извините, — сказал лётчик, отпуская Хипа но это заставило того утонуть.— Йау! Не раздумывая, Петри быстро нырнул за ним. —Петри!— испуганно ахнула Даки. Красноглазый вытянул свои крошечные руки настолько, насколько это было возможно, опуская пловчиху ближе к воде. Даки потянулась. —Тяните!— сказала она, как только схватила лëтчика, что держал Хипа за зубы. Все вновь потянули со всей силы, и бегун был выпущен из смоляного пруда. Он тяжело дышал. —Петри, хоть то, что ты сделал, было очень рискованно, но ты всë равно молодец, — сказал запыхавшийся Зубастик. —Ты меня сейчас отчитать или похвалить?— спросил он. —И то, и другое, — улыбнулся красноглазый.— Хотя больше второе. —Ты в порядке, Хип? А?— спросил бегуна обеспокоенный Нод. Хип, что топал на месте, чтобы стряхнуть с себя смолу и воду ляпнул: —Разумеется, я в порядке! А затем, разбрызгав остатки смолы с хвоста, что попали шипастому в лицо, крикнул: —Я никогда не бываю не в порядке! —Он большой толстый врун!— сердито сказал Петри, всë ещё очищая крылья от жидкой смолы. Зубастик подошëл и стал помогать лëтчику еë смывать. —Да!— воскликнула Сэра.— Мы помогли тебе, и ты это знаешь! Если бы Зубастик не убедил нас пойти за вами, то ты бы утонул! И это несмотря на все те ужасные вещи, что вы трое вытворяли. На мгновение бегун удивился и посмотрел на острозубика с намëком раскаяния в глазах. Впрочем, это длилось не очень долго, и его гордость снова взяла над ним верх. —Не нужна мне ничья помощь!— прокричал Хип юной шестëрке.— Ни сейчас, ни когда-либо! —Всем когда-нибудь нужна помощь, правда, — невинно сказала Даки, тоже очищаясь от смолы. Нод и Матт посмотрели на пловчиху, прежде чем она добавила: —Право слово. —Ха! Золотоглазый развернулся и уже было собирался окликнуть своих друзей, когда вдруг услышал обеспокоенные крики матери Нода: —Ноддя! Сыночек мой! Ты где-е-е?! Затем шестеро взрослых завернули за угол, среди них были: дедушка Длинношей, мистер Трëхрог, Кош, миссис Дотти, отец Матта и мистер Гип. Последний выглядел довольно сердитым. —Помогите...— заскулил Хип, подбежав к детям, прежде чем попытаться спрятаться за ними. Юная шестëрка тоже немного нервничала. —Вот они, — сказал Топпс. Миссис Дотти, завидев Нода, бросилась к нему. —Ноддя! Она принялась нежно обнюхивать сына, рассматривать на наличие ушибов и тереться об его щëку. —Мама-а-а! Сколько раз я тебе говорил не позорить меня перед другими-и-и!— заканючил шипастый, пытаясь безуспешно отстраниться от матери. Тëмно-зелëный большеротый подошëл к Матту и уже было хотел спросить о том, что случилось, но заглянул через его плечо и увидел бассейн с водой. —Вода!— воскликнул большеротый, собираясь прыгнуть в яму, как Матт схватил его за хвост. —Пап, стой! Это опасно!— воскликнул тот. —Почему?— в недоумении уставился на него отец. —Ну... эта вода как... как тонущий песок!— немного подумав, сказал Матт. —А разве все не должны тонуть в воде?— спросил большеротый, всë ещё недоумевая. Это заставило обоих задуматься. Когда остальные взрослые подошли к группе, Зубастик, решив спасти их положение, вышел вперëд и быстро заговорил: —Дедушка, мистер Трëхрог, я, наверное, многого прошу, но, пожалуйста, не злитесь на нас. Мы всего лишь хотели остановить Хипа и его друзей, прежде чем они попадут в беду. —Хах, держу пари, что этот хитрый, гадкий острозуб, на пару с этими маленькими хулиганами, привëл моего бедного невинного малыша в это страшное и опасное место!— воскликнула голубоглазая шипастая. Нод, не выдержав, крикнул матери: —ДА НЕ ПРИВОДИЛ ОН МЕНЯ СЮДА, КРОМЕ ХИПА, ЧТО ЧУТЬ НЕ ПОТОНУЛ ПО СВОЕЙ ЖЕ СОБСТВЕННОЙ ГЛУПОСТИ!!! И ХВАТИТ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ МАЛЫШОМ, Я - ВЗРОСЛЫЙ И САМОДОСТАТОЧНЫЙ!!! И ХВАТИТ ОБ МЕНЯ ТЕРЕТЬСЯ И ВЫЛИЗЫВАТЬ, МНЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ СТЫДНО!!! —А-а-ах! Ноддя, что с тобой сталось?! Неужто этот острозуб научил тебя грубить матери?!— испуганно ахнув, возмутилась миссис Дотти. Пока они оба громко спорили, а большеротые, заткнув уши, просили их прекратить, мистер Гип, узнав о безрассудном поведении своего сына, подошëл к Хипу, съëжившемуся за Литтлфутом и остальными детьми. —ОПЯТЬ?!?!— ругался тëмно-серый бегун.— Хип, как ты мог снова меня ослушаться?! Тебе было сказано оставаться там, где безопасно! Но нет! Тебе снова взбрело в голову найти неприятностей и втянуть в это своих дружков! Ты чуть было не утонул, и эти двое тоже могли пострадать! А мы, вместо того, чтобы найти способ, как освободить воду, вынуждены гоняться за вами! Хип начал сожалеть о своих действиях. Он медленно повернулся к отцу с довольно грустным лицом. Однако мистер Гип остался непреклонным. —И нечего на меня так смотреть!— твëрдо сказал он.— Я твой отец, и я знаю, что для тебя лучше! Дети медленно отошли и смотрели на все три семьи с пониманием. Глядя на них, банда ещё больше убедилась в причинах троицы так гадко себя вести. —Ну кто бы мог подумать, что и эти трое, что и их родители - одного поля ягоды, — пробубнил себе под нос шишкохвост, наблюдая за тем, как оба большеротых пытались засунуть свои головы под землю от всего этого шума, но только стукались о твëрдую поверхность.       Однако никто не заметил, что мистер Трëхрог, наблюдавший за всей этой ситуацией, стал смотреть виновато. Он будто видел собственное отражение, глядя на миссис Дотти и мистера Гипа. Теперь Топпс точно знал, что чувствовала Сэра, когда он так вëл себя с ней. Мистер Трëхрог медленно шагнул вперëд и сказал, на удивление остальных, спокойным голосом: —Криками вы не научите своих детей добру. И не покажете свою заботу. —А вы откуда знаете?!— накинулся на него старший бегун. —Я знаю, потому что..!— собрался крикнуть трëхрогий, но быстро поймал свой гнев и, опустив взгляд, со вздохом продолжил более мягким тоном: —Потому что у меня самого есть дочь. И я... кричу на неë... слишком часто. Особенно когда волнуюсь, как бы с ней ничего не случилось. Ведь она - единственное, что у меня осталось от семьи. После этих слов он нежно посмотрел на Сэру, что стояла рядом с Зубастиком и Литтлфутом; она улыбнулась отцу на мгновение, прежде чем посмотреть на землю. —Тебе не стоит так беспокоиться обо мне, папа, — мягко сказала зеленоглазая, поковыряв ножкой землю. Затем Топпс вновь повернулся к мистеру Гипу и сказал: —Если единственной вашей реакцией будет гнев, лишь ему и научится ваш сын. И лишь его он сможет выразить другим. Старший бегун удивлëнно посмотрел на мистера Трëхрога, а потом повернулся к Хипу и, вспомнив об их позавчерашней перепалке, понял, что по привычке совершил одну и ту же ошибку, снова причинив тому боль. —Миссис Дотти, — начал Топпс, обратившись теперь к шипастой.— Я понимаю, как сильно вы любите своего сына и хотите для него как лучше, но... оберегая его от всего, вы сделаете только хуже - ваш сын не будет извлекать что-то из своих действий, которые вы не даëте ему совершить, он не станет самостоятельным и даже после вашей смерти будет полагаться только на вас и на других, не имея своего собственного мнения. И, кроме того, вы никогда не задумывались над тем, как ваша забота выглядит со стороны? Над вашим сыном никогда не издевались из-за этого? —Н-ну было такое и до сих пор продолжается, — немного подумав, сказала миссис Дотти.— Но они просто ничего не понимают! Этим детям и подросткам любое проявление родительской любви кажется противным и смехотворным! —И всë же вы немного перегибаете палку, — заметил Топпс. —Хах, кто бы говорил, — закатив глаза, сказала шипастая.— Вы, трëхрогие, всегда воспитываетесь в строгости и почти не проявляете любви и заботы. Я же посвятила себя тому, чтобы стать лучшей матерью для своего сына, которая будет любить, хвалить, защищать и давать ему всë, что он захочет. —Ты так говоришь, будто бы тебя так не воспитывали, — раздражëнно и с сарказмом сказал Нод. На этом моменте миссис Дотти притихла. Кажется, все начали понимать, почему. —М-мам... э-это... это правда?!— удивился голубоглазый. Шипастая тяжело вздохнула и, посмотрев на сына, начала рассказывать: —Да. Я была нежеланным ребëнком, и мои родители ненавидели меня, оттого у меня и не было... "правильного" примера для подражания. А ты, Нодди, был желанным, и я хотела стать для тебя лучшей матерью, делая ровно противоположное своей. И всë же я не понимаю, что я делаю не так? Я давала тебе самые лучшие сладости, позволяла тебе заводить друзей разных видов, защищала тебя от хулиганов, клеветы мистера Толстоноса и других взрослых. Так что тебе не нравится? —Ты при всех называешь меня малышом и другими тошнотно-ласковыми прозвищами, из-за чего надо мной до сих пор смеются, не даëшь полностью исследовать Великую Долину, ты даже постоянно ходишь за мной и не даëшь мне личного пространства, когда я не тусуюсь с друзьями, — ответил Нод уже более спокойно.— Серьëзно, я уже стал взрослее, и я хочу, чтобы ты относилась ко мне как к таковому. —Ты всегда будешь для меня малышом вне зависимости от возраста, — сказала миссис Дотти, улыбнувшись.— Но, если это сделает тебя счастливым, я постараюсь сделать это для тебя. —П-правда?!— удивился голубоглазый.— Т-ты серьëзно, мам? —Конечно, ведь я хочу, чтобы ты был счастлив, — ласково улыбнулась ему шипастая, прежде чем спросить: —Но почему ты мне раньше не сказал, что тебе не нравится? —П-просто... видя то, как другие указывают тебе на это, и ты их не слушаешь и грубо затыкаешь, и... я думал, что...— нервничал Нод, вспоминая, как его мать посылала всех, кто хотел дать ей советы по воспитанию или указывал на ошибки. —Нодди, то есть, Нод, послушай, меня не волнует мнение других, меня волнует лишь твоë мнение и только твоë!— твëрдо сказала миссис Дотти.— Если тебе что-то не нравится, не бойся мне говорить, и я не буду этого делать. —Мам... спасибо тебе большое!— воскликнул шипастый, всплакнув от радости. Голубоглазая хотела потереться о щëку сына, но остановила себя. Чего она не ожидала, так это того, что Нод сам начнëт тереться об еë щëчку. Миссис Дотти ласково улыбнулась и потëрлась в ответ. —Насчëт того, что я прогуливал уроки, обижал и дразнил других... это правда, — неожиданно выпалил Нод, стыдливо улыбнувшись. Голубоглазая тут же отстранилась и удивлëнно уставилась на него. —ЧТО?!?!— шокировано воскликнула она.       Глядя на примирившихся Нода и миссис Дотти, мистер Гип посмотрел на своего сына, что стоял с опущенной головой и иногда поднимал взгляд на шипастых. Видя то, как Хипу было больно, старший бегун подошëл к нему. —Хип... —Что?— чуть тихо спросил золотоглазый. —Прости меня, сынок... за всë прости, — искренне начал извиняться мистер Гип с болью в голосе.— Я... я знаю, как сильно ты тоскуешь по матери и хочешь, чтобы она была рядом, поверь мне, я не меньше тебя этого хочу. Ведь она была той, кто показал мне, что помимо жестокости и строгости есть любовь и забота, которую я не мог правильно выражать, как она, хоть и пытался. Именно она помогала мне и направляла меня, как никто другой, и без неë я... чувствовал себя потерянным... сбитым с пути. Боясь потерять и тебя, Хип, я старался сделать всë возможное, чтобы этого не случилось. И, зациклившись на этом, я даже не заметил, как постепенно становился всë более грубым и строгим по отношению к тебе. Хип поднял голову и посмотрел на отца. На лице золотоглазого отразилось понимание и тоска. —Но я не понимаю... почему ты обижаешь детей?— спросил старший бегун. —Потому что они утëрли нос троим хищникам, и из-за этого к ним проявляют чуть больше уважения и даже любви, — начал отвечать Хип, отведя стыдливый взгляд.— И они начали меня раздражать, особенно этот зубастый, что отчитывал нас похлеще, чем мистер Толстонос. Я собирался завербовать его к себе в банду, чтобы с помощью него одолеть какого-нибудь острозуба, хотя бы быстрого кусаку, чтобы ты и родители моих друзей гордились нами и перестали считать нас несамостоятельными детьми. Но, когда этот мелкий снова словесно смешал нас с грязью и плесенью, особенно меня, я взбесился ещё сильнее, так как он начинал напоминать мне тебя, а когда он ещё и настучал на нас, я..! Я окончательно потерял терпение и захотел от него избавиться... От такого откровения у мистера Гипа глаза на лоб полезли. —... я просто завидовал им и вымещал на них весь свой гнев, что испытывал по отношению к тебе, — подытожил золотоглазый, отвернувшись в ожидании того, что отец снова на него накричит. Но эти ожидания не сбылись, вместо этого старший бегун подошëл и обнял его. Хип был очень удивлëн, но не оттолкнул отца. —Я... я забыл, как обниматься, — сказал младший бегун, ощущая себя неловко, ведь его давно никто не обнимал, а после он и сам не позволял другим это делать из-за гордости. —Вытяни руки и представь, что ты держишь целую охапку фруктов, — улыбнувшись, сказал чëрноглазый. Хип сделал так, как сказал ему отец, и обнял его. Он не только почувствовал себя легче после того, как высказался, но и ощутил тепло от объятий, которое он так давно не чувствовал. —Что ж, теперь, когда мы прояснили некоторые вещи, мы должны работать сообща, чтобы освободить воду, точно так же, как и наши дети, — прочистив горло, сказал мистер Трëхрог. —Наконец-то мы все согласны, — сказал дедушка Длинношей, улыбнувшись. Матт, что всë это время смотрел на примирения своих друзей с их родителями, молча всхлипывал. Хип, отпустив отца, в недоумении взглянул на него. —Что с тобой?— спросил он. —Н-ничего, это... это... так трогательно-о-о!— разрыдался тëмно-кареглазый. —О боже...— проворчал бегун. —Да, Матт, я с тобой согласен!— улыбнулся тëмно-зелëный большеротый и указал пальцем вверх.— И они тоже! Все подняли головы и увидели на камнях над ними нескольких рыкающих быстрых кусак (велоцерапторов) красного цвета с чëрными полосками. У каждого из них на ногах был большой смертоносный серповидный коготь, и они, казалось, были готовы им воспользоваться. —Ох, а это, наверное, их семьи!— улыбался отец Матта, показав на другую скалу с ещё одной стаей быстрых кусак. Полосатые острозубы были повсюду - они ревели, прыгая со скалы на скалу, постукивая своими смертоносными когтями по камням в ожидании. Их появлялось всё больше и больше. Дети, подростки и взрослые, кроме отца Матта, ахнули. Они были окружены.