На счет три – не смотри

Глава 16

«Раз, два, три»

Приятный теплый ветер растрепал волосы. Драко в досаде закатил глаза. За последние недели светлые волосы отросли, впору было в хвостик затягивать на затылке. Однако Малфой упрямился и, не желая принять очевидное, продолжал зачесывать их так, как привык. Ветер снова и снова разрушал прическу, отказывающуюся лежать правильно. Он сидел в Гайд-парке между многовековыми соснами, прямо на земле. Вот уже второй понедельник Драко силой заставлял себя выходить из дома, чтобы позаниматься за пределами холодных мрачных стен. Гайд-парк казался идеальным местом для того, чтобы побыть среди людей, но не быть ими замеченным. Где-то совсем близко был Букингемский дворец, привлекающий миллионы туристов и сотни карманников. Все они были так увлечены друг другом, что не замечали студента, усевшегося на собственный пустой рюкзак посреди опадающей листвы. Скрываться в мире маглов, подальше от магического мира, его косых взглядов и клейма преступника и убийцы было почти приятно. Никогда в жизни Малфой не думал, что будет искренне наслаждаться тем, что людям не было до него никакого дела. Это было так… освобождающе. Драко получил разрешение сдавать экзамен ЖАБА вместе с остальными студентами, в конце сентября. Но, в отличии от однокурсников, не имел роскоши готовиться в стенах Хогвартса. А потому остался готовиться к экзаменам дома, однако после стычки с Поттером мэнор стал ему еще отвратительнее. Точнее, у него появились силы злиться после этой потасовки. И если до визита этого придурка Малфой просто мирился со своей ненавистью к отчему дому, то после него не мог вынести и лишнего дня в этом склепе счастливых воспоминаний. Он сдавал сразу несколько предметов: зельеварение, заклинания, трансфигурацию, гербологию и защиту от темных искусств. И если в зельеварении, заклинаниях и защите он был уверен, то в трансфигурации и гербологии безнадежно отстал. Пока все зубрили теорию и готовились к практическим экзаменам, Малфой сидел на скамье подсудимых, ожидая отправки в Азкабан. А потому у него оставалось критически мало времени на подготовку. Драко с удивлением обнаружил, что если целыми сутками заучивать особенности ухода за цапнем и изучать магические свойства Ядовитой Тентакулы, то можно забыть о собственном горе. Можно даже забыть, что он больше не студент Хогвартса, а преступник, чудом избежавший наказания. Поэтому за обучение Малфой взялся с утроенным энтузиазмом. Каждый день он после завтрака отправлялся в парк и сидел там до самого заката, а иногда и позднее. Когда фонари светили достаточно хорошо, чтобы продолжать заниматься, он просто перемещался на лавочку. Отдохнув от нескончаемого стресса, Драко поглощал новую информацию так быстро, как Крэбб и Гойл — картофельную запеканку. Иногда, чтобы не скучать, Малфой выбирал сразу две или три дисциплины, переключаясь в течении дня между ними. Это очень помогало избежать замыливания взгляда. Сегодня Драко повезло, и с самого утра на небе не было ни облачка. Он уселся на свое привычное место, где корни огромного векового хвойного дерева создали небольшой холм. Он разложил перед собой сразу два учебника — методичку по подготовке к ЖАБА по гербологии и научный справочник «Растения XXI века. Какое влияние они оказали на развитие зельеварения» — и углубился в чтение вчерашних конспектов. Малфой только закончил укладывать в голове все тридцать восемь способов использования цветения зубастой герани, как слух зацепили подозрительно знакомые голоса. Малфой потряс головой из стороны в сторону, отгоняя мираж, и сосредоточился на тридцать седьмом способе. Вдруг голоса зазвучали уж слишком громко. Это точно не показалось. — Вот сам ей и скажи. Честное слово, Рон, я не понимаю почему ты просто не хочешь ей сказать? — Просто не думаю, что она готова это услышать. — Ну тогда молчи до Рождества! Может, она не заметит. А если тебе повезет, то до дня Святого Валентина можно делать вид, что ты просто вышел на минутку куда-нибудь. — Ты не помогаешь! — Тебе и не поможешь. Нужно просто перестать ссать и поговорить с ней. Гермиона позлится, конечно, но поймет. А вот что она не поймет, так это твои попытки избежать этого разговора. Мерлин, Рон, даже Тедди, когда опрокинет стакан с молоком, имеет храбрость признаться! — Я бы тоже признался, если бы просто уронил молоко! Драко вскинул голову и его глаза распахнулись в изумлении. Прямо посреди Гайд-парка самозабвенно ругались два героя второй магической войны — Гарри Поттер и Рон Уизли. Удивительно было и то, что никто из окружающих понятия не имел, какие знаменитости почтили их визитом. Стайки туристов совершенно безразлично обтекали друзей, которые остановились прямо посреди дороги. Судя по магической прессе, провернуть тот же трюк Уизли и Поттеру на Косой аллее бы точно не дали. Их бы тут же облепили толпы поклонниц и папарацци. Малфой усмехнулся, осознав иронию ситуации. Похоже, все они прятались от волшебников Лондона, но по диаметрально разным причинам. Драко не рисковал соваться даже в «Кабанью голову» и другие магические пабы. Послевоенное общество никогда не отличалось особой гуманностью. Он не сомневался, что рано или поздно найдутся желающие устроить самосуд над сыном Малфоя. В конце концов, в Большом зале Хогвартса было слишком много убитых детей. — Слушай, я ради тебя врать тоже не хочу. Гермиона и мой друг тоже. Просто скажи уже ей, что не хочешь ехать в Хогвартс, чтобы сделать все по правилам. Нас уже зачислили в Академию. — Она знает, что я не хочу. Но я уже согласился, что нужно получить эту дурацкую корочку. — Никто тебя за язык не тянул! — А ты попробуй откажись! У нее очень хорошие аргументы. И все так логично раскладывает, что даже не знаю, что и ответить! — Послушай, если Гермиона еще раз позвонит по камину, я скрывать ничего не буду. Сам не начну эту тему, но и увиливать не буду, если она спросит. Я сыт по горло враньем. Видишь, что написано? Драко чуть вытянулся, заглядывая за дерево. Поттер поднял руку и что-то показывал другу, но Малфой никак не мог разглядеть, что именно он держит перед собой. Видимо, было слишком далеко. Не мог же он в качестве аргумента не показывать ничего? — Спасибо, друг! — голос Уизли звенел от обиды. — Пожалуйста! — выпалил Поттер и стремительно зашагал в сторону высоких пихт. Прямо навстречу к Драко. Малфой тут же дернулся назад и прижался спиной к шершавому стволу, молясь всем богам, чтобы Поттер прошел мимо и не заметил его. Потому что если они пересекутся, то Драко был уверен, что эта стычка закончится дракой. А судя по учебному плану, у Малфоя не было времени на потасовку. До конца дня он планировал закончить конспектировать минимум три главы. Гарри ураганом пронесся мимо него и демонстративно развалился на листве, закрыв лицо руками. Он остановился всего в пятнадцати футах от Драко. Малфой с досады едва не уронил блокнот. Один Мерлин знает, сколько эта королева драмы пролежит в горе листьев. И когда она обернется, чтобы начать бессмысленную драку. Словно услышав его мысли, Поттер вдруг приподнялся на локтях и обернулся на Уизли. Только его взгляд остановился чуть левее. Их глаза на миг встретились и Драко напрягся, ожидая удара. Хотя бы вербального. Они смотрели друг на друга молча. Ветер вновь растрепал светлые волосы Малфоя, но тот даже не потянулся их убрать. Он, как заяц, замер перед лицом хищника, не смея шевельнуться. Если Поттер прямо сейчас решит продолжить их потасовку недельной давности, то на его стороне выступит Уизли, и тогда у Драко не будет ни единого шанса. Малфой быстро перебирал в голове шаги, которые ему необходимо сделать. Прежде всего он надеялся успеть убрать блокнот с конспектами в сумку как самое ценное. Едва ли даже Поттер осмелится напасть с использованием магии посреди дня и такой толпы магглов. Значит, пока он доберется, у Драко в запасе будет чуть больше минуты. Нужно было спасать либо записи, либо брошенные по неосторожности наручные часы отца. Выбор был проще, чем когда-либо. Отцу в Азкабане, должно быть, совершенно безразлична судьба часов, а вот конспекты уже помогают Малфою-младшему забыть реальность и получить призрачный шанс выкарабкаться из его плачевного положения. Драко чувствовал себя как натянутая тетива лука, готовый в любой момент сорваться с места. Сердце отбивало быстрый ритм, а мышцы невольно напряглись. Он ждал команды, ждал, когда Поттер бросится вперед. И… не дождался. Гарри лишь лениво махнул ему рукой и вновь разлегся в небольшой горе осенней опавшей листвы. Малфой быстро моргал, пытаясь осознать произошедшее. Поттер просто… поприветствовал его как своего знакомого и отпустил. Это было что-то новое, что-то, что никогда не случалось с ними обоими прежде. Драко понятия не имел, как на это реагировать, и уткнулся в блокнот. В последнее время учеба стала его универсальным способом справиться с тем, с чем он совладать не мог. Поэтому сейчас вместо странного Гарри Поттера он сосредоточился на цветении зубастой герани. В конце концов, в отличие от Поттера, с геранью он встретится еще не раз.

***

И каково было его удивление, когда зубастая герань не попалась ни на экзамене ЖАБА, ни на вступительном тесте в больнице Св. Мунго. А вот Гарри он встретил уже на второй неделе аспирантуры. Целую толпу авроров-первогодок, хохочущих на весь этаж, перепачканных кровью и грязью, привел высокий и молчаливый инструктор Брылль. Каждое новое поколение авроров не удерживалось от насмешек над такой забавной фамилией. Даже дежурный колдомедик c трудом сдержал улыбку, когда инструктор представился. Авроры веселой толпой, голося не тише гриффиндорской команды по квиддичу, ввалились в отделение Волшебных вирусов. Оттуда Элизабет Уокер выгнала их в Отделение недугов от заклятий. Драко был почти уверен, что дело не в том, что палаты были переполнены, а в том, что колдомедику Уокер чертовски не хотелось возиться с целой оравой молодых и темпераментных колдунов. И еще меньше хотелось вызывать дополнительную бригаду эльфов, чтобы вымыть полы и каждую койку, на которую они усядутся. В Отделении недугов от заклятий холодным октябрьским вечером было пусто. Его глава — эксцентричный профессор Маккинен, который должен был начать преподавать у первогодок-аспирантов только в третьем семестре, после Рождества — согласился принять юных авроров. Судя по реакции остальных колдомедиков, этот Маккинен был тем еще фруктом. Драко сидел в лекционной, уронив голову на руки, когда послышался недовольный гомон голосов. Он даже не утруждался запоминать имена, поэтому понятия не имел, кто именно возмущался. — Это совсем не наша обязанность. — Я хочу пойти в Отделение магических вирусов, а это вообще не мой профиль! — Они просто экономят! Не доплачивать колдомедикам, вот и припрягли аспирантов. До распределения по Отделениям оставались считанные недели, поэтому каждый надеялся попасть именно туда, куда планировал. Поэтому когда после занятий в лекционную зашел профессор Абаси и попросил помочь с осмотром авроров, аудитория дождалась, пока он выйдет и начала жаловаться. Малфой прекрасно понимал их возмущение. Почти не осталось времени, чтобы проявить себя. Решение о зачислении аспирантов принимали главы Отделений. Можно было очень легко остаться вообще без Отделения. И тогда твоя судьба как будущего колдомедика будет совсем незавидной. Однако Драко не испытывал такого трепета по поводу грядущего распределения. Ему казалось, что с такой фамилией и таким прошлым решение о будущем Отделении будет скорее политическим и не будет иметь ничего общего с его реальными навыками. А раз так, к чему злиться? Малфой молча встал и последовал за Абаси. Едва ли он мог бы провести этот вечер полезнее. Штопать глупых авроров, подравшихся между собой или проваливших какую-нибудь хитроумную тренировку, было гораздо приятнее, чем возвращаться в фамильный мэнор. Про себе Драко давно окрестил его склепом и избегал при любой возможности. Его примеру последовало еще пара однокурсников, но Малфой был почти уверен, что они пожалеют о своем решении. В конце концов, проводить вечер в компании преступника, чтобы зашить пару разбитых бровей и вправить несколько сломанных носов, никак не способствует карьерному росту. А в больнице Святого Мунго к карьерному росту стремились абсолютно все. Кроме странного профессора, выделившего целую половину крыла для авроров, ставших настоящей головной болью для размеренной жизни больницы. Драко медленно переступил порог Отделения недугов от заклятий, сжимая в руке походный набор колдомедика. Такие выдавали в первый же день аспирантуры и требовали всегда иметь под рукой. Ступив на путь колдомедика ты клянешься помогать волшебникам и волшебницам, оказавшимся на своем пути. Малфой терпеть не мог все эти высокопарные слова о помощи ближнему, а потому стремился избегать случайных встреч с любыми людьми. Однако походную аптечку исправно носил с собой. — Малфой? Узберри? Уотсон? Сюда, сюда! — замахала рукой немолодая колдомедик с огромными серыми глазами и наполовину седыми волосами, собранными в высокий хвост. Когда аспиранты приблизились к ее столу, женщина начала выдавать походные наборы колдомедика. Точно такие, какой сжимал в руках Драко. — О, а у тебя есть? Здорово! Вечно студенты не слушают, учитесь, Узберри, Уотсон. Двое однокурсников испепелили Малфоя взглядом. Ему было сложно определить, дело в том, что он просто своей предусмотрительностью унизил их или в том, что в пример приличным волшебникам поставили Пожирателя смерти. — А теперь возьмитесь за дело. Уотсон, на вас палата номер три и номер шесть. Там вывих ноги, несколько синяков и подумайте над плясучим сглазом. К вам потом подойдет дежурный колдомедик, но вдруг вам придет что-то в голову. Узберри, идите помогите в палату десять, там сразу два колдомедика гадают, что делать со студентом, превращенным в медведя. Вы покрепче выглядите, если что хоть остановите его, — колдомедик абсолютно проигнорировала перекошенную рожу Хэнка Узберри, и Драко с огромным удовольствием отметил, что в клетку к медведю отправили не его. — А мне что делать? — поинтересовался он у женщины, которая переключилась на поиск чего-то на ее столе, утопающем в бесконечных папках серого цвета. — А, Малфой. Ты же у нас не боишься крови? Драко покачал головой. Он лично отмывал пол своей комнаты в Малфой-мэноре от крови и боялся только слишком вонючих средств для чистки паркета. Было даже забавно слышать такой вопрос в больнице Святого Мунго, где большинство его однокурсников не скрывая считали, что его руки по локоть в крови невиновных. — Тогда пойдешь в палату номер одиннадцать. Там сразу три рваные раны, сломанный нос и целая лужа крови. У эльфов сегодня будет сложная ночь. Ума не приложу, как они планируют отстирывать аврорские плащи. — Отстирывать? — удивленно переспросил Малфой. — Разве с рваными ранами мы оставляем пациентов на ночь в больнице? — Особый приказ Аврората, именно этих товарищей оставить. Просят потушить их пыл. А вот это было уже любопытно. И давно главная магическая больница Англии стала детским садом для авроров-первогодок? Теперь Малфою стало любопытно, что это за авроры, которые устроили такую шумиху, что в воспитательных целях их решили запереть на ночь в Мунго. Он поправил рабочую мантию и остановился у самой двери. Это были его первые пациенты. Если раньше он в компании остальных аспирантов перемещался от пациента к пациенту под присмотром профессоров, то теперь впервые знакомился с больными как лечащий колдомедик. Это было достаточно нервно, даже не смотря на то, что Малфой был уверен — они не удержатся от язвительных комментариев. Шансов, что первогодки-авроры не знали, кто такой Драко почти не были. Его фотографии на скамье заключенных тиражировали газеты все лето. Чаще только на этих передовицах мелькали его собственные родители, Министр Магии и Гарри Поттер. Вот уж действительно неожиданная компания. Драко собрал всю свою смелость в кулак и толкнул дверь. Она скрипнула, но никто из присутствующих не обратил на это ни малейшего внимания. Четверо авроров сидело на койках, стянув свои плащи и скинув их на пол. Казалось, они говорили одновременно, одновременно же смеялись и издавали столько шума, сколько можно было ожидать от двух десятков человек. Драко кашлянул, привлекая к себе внимание. Тщетно. Малфой решил действовать решительно и зашагал через всю комнату, встав прямо перед этой компанией. А затем еще раз очень громко и театрально покашлял. Четыре головы резко повернулись к нему и Драко стало тошно. Двоих из них он узнал моментально. Поттер и Уизли. Ну разумеется. — Лучше бы это была зубастая герань, — буркнул себе под нос Малфой. — Малфой, ты-то что тут делаешь? — изумился Уизли. — Тут не слишком грязно для такого как ты? — Было приемлемо, пока ты не пришел, — парировал Драко. Встреча выпускников сразу не задалась. Двое других первокурсников-авроров были точно не знакомы ему. Но судя по выражениям их лиц, Малфоя они оба прекрасно знали. — Меня отправили зашить ваши раны, вправить нос и сообщить, что ваше начальство приказало оставить вас на ночь. Поверьте, мне так же неприятно это, как и вам, — тут Драко лукавил. Он получил удовольствие, наблюдая как удивленно вытягиваются их лица. А затем удивление сменяется возмущением. — Какого хуя! — воскликнул один из незнакомых авроров. Он был рослым детиной с забавным ирокезом, держащимся на магии и молитвах волшебниц, торгующих средствами для укладки волос. Его нос был залит кровью и искривлен вправо. — Следите за выражениями, пациент. Вы в приличном месте, — поморщился Малфой. — Какое приличное, если сюда приняли даже тебя? — фыркнул он. — Райан, отстань от него, — лениво произнес Поттер. — Нового колдомедика нам все равно не дадут, а значит, нос тебе вправлять будет именно он. Брови Драко медленно поползли вверх. Ему казалось, что он ослышался. Поттер что, только что… выступил в его защиту? Теория, что Гарри до смерти ненавидит Малфоя, только что дала трещину. Уже третью. Самое первое было то странное свидетельство в суде. Малфой до сих пор не мог уложить в голове, для чего Поттеру это было нужно. — Именно, — кивнул Драко, надеясь, что его замешательство никто не заметил. — А теперь в ваших интересах как можно скорее закончить нашу встречу. Начнем с носа. Нос, подходи ближе, садись на эту кушетку. И, Мерлина ради, постарайся не запачкать стены. Райан долго и пронзительно смотрел на Малфоя, надеясь спровоцировать того на агрессию. После замечания Поттера он не смел продолжать словесную перепалку, но по нему было заметно, что он жаждал если не драки, то хорошей ссоры. Драко не планировал давать ему шанса. Наконец аврор устал ждать и лениво встал с кровати. Он поплелся к предложенной Малфоем койке и тяжело рухнул на нее. Его грязные высокие ботинки на шнуровке оставляли грязные следы на идеально вычищенном полу. Похоже, перед тем как оказаться в Мунго, авроры окунулись в очередное болото, коих за пределами города было в избытке. Пробормотав дезинфицирующее заклинание, Малфой сначала очистил собственные руки, затем залитый кровью нос. Заклинание отвратительно справлялось именно с кровью, поэтому на лице Райана расцвели красные разводы. Впрочем, привлекательность этого кретина была последним, о чем думал Драко. Он внимательно рассмотрел нос, пытаясь представить его первоначальную форму. Было важно не просто вправить кость, но и сделать это аккуратно и без лишней боли. Малфой размышлял, стоит ли достать обезболивающее зелье или хватит обычной охлаждающей мази. — Че пялишься, просто вправь, — буркнул аврор. — Делов-то. Это даже обезьяна может сделать. — И правда, — мстительно улыбнулся Малфой и одним движением грубо вставил кость на место. Оглушительный хруст заставил остальных трех авроров неприятно вздрогнуть. Райан взвыл от боли, но воздержался от жалоб. Драко криво усмехнулся, заметив как лица остальных авроров побледнели. — Отлично, следующий! На кушетку, которую Малфой мысленно списал в утиль от количества грязи, что занес на нее один только Райан, плюхнулся Рон Уизли. Он молча стянул с себя свитер и продемонстрировал длинный порез, шедший от плеча вниз и обрывающийся у локтя. Край раны выглядел достаточно чисто, однако зазубренные края говорили о том, что это едва ли было результатом проклятья. — Что это было? — поинтересовался Малфой. — Бойл, — признался Рон. Драко наклонил голову чуть влево и с недоумением уставился на Уизли. Тот, похоже, считал, что ответ на вопрос был исчерпывающим. Он сидел и задумчиво разглядывал плитку под ногами. Малфой с трудом удержался от едкого сарказма и комментариев про способность Уизли рассказывать увлекательные истории и выдавил из себя: — А подробнее? — Ну, Бойл отпустил веревку, а один я не удержал. Вот она и проехалась по руке. Я бы сам заживил, но я держу палочку в правой руке, получилось бы криво. Веревку. Малфой ничего не знал о способах тренировки авроров и, видит Мерлин, не хотел узнавать. Но теперь стало чуть понятнее, конечно. Драко заметил, как на скуле Уизли начал наливаться синяк, но предпочел промолчать. В конце концов, его задачей была рваная рана. К тому же он никак не мог вспомнить заклинание для рассасывания синяков на лице. Малфой смутно помнил, что там должна быть какая-то хитрость, то ли последнюю петлю не нужно было выводить, то ли наоборот было важно вывести дополнительную. Если он перепутает и вместо синяка у Уизли рассосутся на лице глаза, никто не поверит, что это была случайность. — Лучше, чем я думал, — неохотно буркнул Рон, когда Драко его отпустил. — У тебя рука легче, чем у Гермионы. Когда она штопала мне плечо, казалось, словно гиппогриф его клевал. Он с вызовом посмотрел на Малфоя, явно намекая на историю на третьем курсе. Вот сукин сын! Драко приложил все усилия, чтобы ни единая мышца не дрогнула на его лице. — Следующий! Когда почти все пациенты были перевязаны, все носы вправлены, а плечи зашиты, все они разбрелись на перекур, на крыльце больницы. Один только Поттер остался сидеть на своей койке, не двинувшись с места. — Давай, подходи, Поттер. Ты один остался, — скрывая волнение произнес Малфой. Он очень старался сделать свой голос как можно более безразличным и скучающим, но получалось скверно. С той самой встречи в парке. Нет, даже раньше. С того дня когда Поттер объявился на пороге его дома, Малфой не мог выкинуть его из головы. Перед глазами то и дело вставала картина их нелепой драки. Каждый раз хотелось отмахнуться, зарыться в работу или другие, не менее увлекательные мысли. И каждый раз вспыхивал образ рюкзака, за который они воевали на крыльце мэнора. Мерлин всеблагой, за что ему все это? Поттер казался на удивление угрюмым, хотя всего несколько минут назад активно болтал со своими коллегами по несчастью и даже перебрасывался скабрезностями. Но чем больше авроров покидало палату, тем более нервным становился Гарри. Драко наблюдал за ним, но не подавал виду. — Не думал, что ты меня послушаешь, — негромко сказал Поттер и сел на кушетку напротив стула Малфоя. — В прошлый раз ты воспринял эту идею без энтузиазма. — В прошлый раз ты пришел в мой дом хвастаться, выдавая это за жалобы, — фыркнул Драко. — А теперь показывай, что у тебя там. Поттер стянул через голову свитер и Малфой невольно поджал губы. Сразу несколько рваных ран, точно таких же, какие украшали Уизли. — У вас там у всех Бойл веревку отпустил? — не удержался он от язвительного комментария. Черт. Хотел же держать себя в руках! Драко всегда переходил в режим хамства, когда нервничал. Или когда разговаривал с Поттером. Теперь происходили оба этих события. — Типа того, — усмехнулся Гарри. Он поднял голову и Малфой цепким взглядом отметил, что его губа разбита, а на подбородке начинает наливаться синяк. И кто это поднял руку на величайшего спасителя Англии? Наверно, злые враги. — Знаешь, мне абсолютно наплевать, что вы врете своим инструкторам. Поэтому можешь не утруждаться с ответом, — деловито вытащил волшебную иголку Драко. — Но с чего ты взял, что я тебя послушал? — Ну, ты же здесь. Брови Малфоя стремительно взлетели. Он прекратил пытаться вдеть нитку в волшебную иглу и опустил руки на колени. — Что это значит? — Ну, я предложил тебе как вариант обратиться в Мунго. Я помнил, что у тебя хорошие оценки по зельям и заклинаниям были, и по трансфигурации, — смутился Гарри. — Еще слышал, что в Мунго не так много предубеждений из-за… ну, прошлого. Некоторые колдомедики раньше были заключенными Азкабана, а теперь работают. Вот и подумал… — Да как я вообще мог понять это?! — не выдержал Драко. — Почему ты вообще с этого не начал? — Но ты же понял! — Нихрена я не понял! Драккл тебя раздери, Поттер, да ни один вменяемый человек бы не понял! Ты что, пришел ко мне домой с идеей, куда мне пойти работать? — Ну да. Это начинало походить на какое-то юмористическое шоу. Если Поттер правда думал, что этот его выкрик в спину мог считаться карьерной консультацией, необходимо проверить — возможно, его мозг уже умер. Возможно, он родился вообще без мозгов. От абсурдности этого разговора хотелось кричать. Малфой сдержался только чтобы не доставлять удовольствия возможным слушателям. — Да ты с ума сошел, — зашипел ему на ухо Драко. — Ты ничего не советовал, ты просто… Аааа! — Но ты же все понял! — Да что ты заладил? Это было просто единственное место, которое хотя бы ответило на мое письмо! Это было воистину невыносимо. На волне возмущения, Драко с первого раза вдел нить в волшебную иголку и быстро без предупреждения залил открытую рану обеззараживающим зельем. От неожиданности Поттер зашипел. — Какого хера? — Любишь хамить и драться с коллегами, люби и последствия, — мстительно произнес Драко. — А теперь не дергайся, мне нужно зашить тебе плечо. И руку, и еще предплечье. О Мерлин, как ты кровью еще не истек. Гарри отстранился, с ужасом глядя на него. Драко встретился с ним взглядом и не поверил своим глазам. — Ты что, иголки боишься? — изумленно спросил он. — Поттер, ты буквально этой весной умер! И теперь боишься иголки? — Я не боюсь! Просто не хочу смотреть, как ты меня как мясо штопаешь, ясно? Зеленые глаза сияли решимостью доказать, что он, Гарри Поттер, не трус. Однако стоило Малфою приблизиться к нему с иглой, этот не-трус отстранялся. — Вот уж не подумал бы! А кровь сдавать тоже боишься? А в банку писать? — не удержался от язвительного комментария Драко. От возмущения Поттер машинально сложил руки на груди, но затем резко зашипел от боли. Рваная рана не прощала такого пренебрежения. Это выглядело смешно. Однако Драко, нередко возмущающийся вопиющим непрофессионализмом других аспирантов, не мог себе позволить плохой работы. Вправил же он нос этому Райану. — Поттер, — собрал все терпение в кулак Малфой, стараясь звучать как можно мягче и спокойнее. — Чего именно ты боишься? Ни за что не поверю, что боли. — Меня нервирует отношение к человеку как к мясу, которое можно просто зашить, — повторил Поттер, стараясь не смотреть на Драко. — Хорошо. Тогда постарайся думать о чем-то хорошем и не смотреть. Я постараюсь зашить быстро. — Не смотреть? А как ты тогда поймешь, что все делаешь правильно? И тут Драко понял. Поттер неспроста просидел до последнего пациента. Он следил и контролировал процесс. Он не мог просто так отпустить эту ситуацию и не пытаться хотя бы взглядом направлять иголку. Гиперответственность, мать ее. — Я тренировался. Ты же видел, я заштопал Уизли, — от слова «заштопал» Гарри скривился, но Малфой не планировал делать скидок на его нежную натуру. — Просто… Мы оба хотим, чтобы это скорее закончилось. Поэтому подумай, тебе будет проще, если ты скажешь, когда начать? Поттер задумался, а затем кивнул. — Отлично, тогда считай до трех. И отворачивайся. И думай о хорошем, о квиддиче, об огневиски, о драках. Или что там авроры любят? Поттер криво усмехнулся: — А ты очень странно себе представляешь авроров. — У меня половина палаты выглядит так, словно сошлась в драке и очень глупо и плохо врет об этом, — цокнул языком Малфой. — Кажется, я еще очень высокого о них мнения. Гарри прыснул от смеха. Волосы спали на его лицо так, что можно было легко разглядеть его улыбку. — Ладно, Малфой. Я начинаю считать, доставай свою иглу. Раз, два, три!..