Love Thriller

— Эй, с тобой точно все хорошо? — Минхек постучал по плечу Кихена, который нашел себе место до возвращения друга на диване в своей квартире.       Ли вернулся достаточно поздно, только к шести часам вечера, в то время, как его смена заканчивалась к пяти утра. Именно тогда и закрывался тот бар, где работал житель ночи. Хотелось бы следователю знать, что сподвигло Минхека на выбор именно такой профессии, но он уже спрашивал об этом, и знал ответ, но сейчас хотелось просто переключить мысли. Ведь до того, как парень застал его в крайне удручающем положении, Кихен сверлил пустым взглядом стол, ни о чем не думая, не приходя абсолютно ни к каким выводам, просто теребил в руках ключи от байка, уже не зная, что с ним делать. Да, может он попользовался подаренным аппаратом, узнал за раз слишком многое, но теперь его жизнь, словно бы оборвалась, ведь сам он не был способен сделать то, что являлось смыслом его жизни последние девять лет. — Да, в порядке, — не очень радостно отозвался Кихен, но сыграть хорошее настроение не выходило. Благо, от него этого не требовали. — Все будет в порядке, не успеешь оглянуться, как жизнь наладится! — оптимистично заметил Ли, но Ю было не до подобных рассуждений. Его жизнь разрушилась. И разрушилась просто в один момент. У него нет работы, он не может повязать Водителя, у него нет никаких определенных доказательств, он на грани того, чтобы все выложить начальнику Сону с Хосоком, а еще… В квартире чувствовалась пустота, пробирающаяся даже в грудь. — А где Хенвон? — спросил Минхек, осматриваясь. — Ушел, — дернул плечами Кихен, со вздохом подхватывая жестяную банку пива, которую услужливо вытащил для него бармен. — Как? — искренне удивленно спросил Ли. — Куда?! — Не имею ни малейшего понятия, — парень опрокинул в себя алкоголь, решая хотя бы так сбежать от проблем, окруживших со всех сторон. — Может… Мне его поискать? — неожиданно осторожно спросил Минхек, словно бы не он был готов развернуть полномасштабную операцию по поиску пропажи, в чем следователь вообще не сомневался. — Нет, все равно не найдешь, — выдохнул Ю, прикасаясь пальцами к глазам.       Паршиво. Паршиво то, что во всей этой ситуации самое сложное это невозможность поговорить с Че. Кихен уже был готов высказать ему все, что можно и нельзя, а тот просто взял и сбежал, не оставив после себя и следа. Даже окурков не было там, где он обычно курил. Невыносимо. Тайлер был практически в его руках, и еще больше Кихен ненавидел себя за то, что думал о том, что не взял его в руки в самом прямом смысле слова. Тошнило от самого себя. Что за бред творился в его голове? Да, Че симпатичный, нет, будем честны, не симпатичный, а безумно красивый, еще он очень неловкий, совершенно непробиваемый, с порой едва сдерживаемыми жесткими шуточками. А ведь точно, он еще сдерживался, интересно, насколько районов было бы слышно возмущения Кихена, если бы Че перестал держать себя в руках. — Это просто невозможно, — прошипел Ю, закрывая глаза ладонью. — Ушел, не оставив даже записки, — он усмехнулся, ненавидя и призирая себя все сильнее за то, что проговаривает это вслух. — Я его почти поймал, черт возьми, этот урод… — Поймал? Ты что собрался делать со школьником? Кихен, не пугай меня, — на слова Ли Ю истерично рассмеялся, но стиснул зубы. Пусть лучше бармен думает о том, что арендодатель сошел с ума, а не о том, что рядом с ними бок о бок жил неимоверно опасный преступник, за которым следователь гонялся так долго. И хотя гордость уже должна была пробить половицу от неудержимых мыслей, Ю все еще пытался сохранить хоть ее малейшую часть. — Так, ладно, давай, Кихен-а, соберись, — Минхек неожиданно перехватил его за руки, заставляя посмотреть на самого себя. — Мне не нравится видеть тебя таким раскисшим. Это ведь не только из-за увольнения, правда? Если бы только из-за этого, ты бы уже во все возможные инстанции пожаловался. Как хороший друг и арендатор, я готов выслушать все твои проблемы! И даже обещаю не перебивать! — Ли клятвенно ударил себя кулаком в грудь, заставляя усмехнуться. — Все… — Да-да, вижу, что у тебя все в порядке, просто замечательно, но ты выглядишь сейчас хуже мешка с картошкой, будь честен с этим миром! И насколько же все плохо? Только не говори, что ты так из-за Хенвона расстроился? Ему же всего года не хватает до совершеннолетия, правда? Где он там жил… в Кванджу?       Ю глупо моргнул глазами, не понимая того, о чем вообще говорит Ли. Нет, разумеется, он опять надумал себе невесть что, и теперь Кихен не мог даже придумать, какой ответ тут подойдет. Какое еще совершеннолетие Хенвона? Этот тридцатилетний мужик во-первых его уже давно пережил, а во-вторых, Че — это последнее, что беспокоило Ю. Он просто отметил, что стало непривычно без еще одного жильца, вот и все, что тот удрал раньше серьезного разговора, и что оставил после себя только легкую нотку табака. Все. Это было все. Остальные проблемы конечно же были более важными: работа, дело, аресты, — в них не вписывались какие-то чувства и самоощущения. — Так, Минхек, не знаю, к чему в этот раз пришел твой гениальный разум, но проблема вообще не в этом! — Тогда в чем? Расскажи мне, я тебя выслушаю, обещаю, — повторил просьбу Ли, вызывая в груди еще большее нежелание рассказывать, несмотря на то, что следователь может и хотел выговориться. — Забей, — он отнял свои руки, глубоко вздыхая.       Еще раз. Надо встретиться с коллегами и все им рассказать. Надо… Правда надо. Кихен уже хотел плакать от того, что не мог себя никуда деть в этой треклятой ловушке, из которой совершенно не видел выхода. А если Шону с Хосоком окажутся под угрозой? А если все будет только хуже? Что если их выследят и убьют из-за того, что Кихен с ними встретился? Как же сильно это могло свести с ума?       Звонок раздавшийся на телефоне заставил резко поднять тот со стола, но устало выдохнуть, замечая вполне обычный определитель номера, на котором была подпись: «Доктор Юн». Чего он вообще ожидал? Отлично, видимо весть о его увольнении разлетелась гораздо быстрее, чем можно было подумать. — Да? — принял звонок следователь, чтобы хоть так отвязаться от Минхека, который поднялся вслед за следователем, провожая его ровно до закрывшейся перед носом двери, ведущей в чужую спальню. — Следователь Ю… Не хотите развеяться? Я слышала, что вас уволили, — грустно выдохнул девичий голос.

***

      Наверное, совсем немного, но Кихен чувствовал это. Он чувствовал, как всем, что еще у него осталось начинает бежать от проблем. По-другому сложно было объяснить то, почему сейчас он вошел в далеко неплохой ресторан, одетый с ниточки, принимая приглашении девушки, которую совсем недавно отверг. Ему было в пору остаться дома и хотя бы пережить чувство опустошения, которое с каждой минутой разрасталось в груди все сильнее и сильнее. Но он сбегал — сбегал от Минхека, от нужды созвониться с напарниками, в конце концов от Хенвона, который ушел, но все равно оставил после себя неоправданно многое. Он сбегал от мысли о том, что хочет, просто смиримся с этим фактом, трахнуть его, а может и не только.       Поправив лацкан черного пиджака, он еще раз посмотрел в зеркало, поправил, на его сугубо критический взгляд, неровно лежавшие волосы, темно-синюю рубашку, и вошел внутрь. К слову, ресторан и правда был хороший: широкое пространство, услужливый стафф, столы, находившиеся друг от друга на достаточно приличном расстоянии, приятное теплое освещение. Если бы не желание впечатлить девушку, то Ю бы вряд ли повел ее сюда, а как он успел обозначить, это было свидание.       Подойдя к ближайшему столику, он присел за него, на знакомой было черное коктейльное платье с кружевами, волосы, обычно заправленные в хвост или в пучок, вились прядями и спускались на плечи, легкий макияж и небольшое количество украшений. Выглядела она более чем красиво, привлекательно, очаровательно, учитывая и то, как Лин Юн замялась, когда он занял свое место. И все же, прежде чем сделать комплимент, мысль соскользнула с этой струны, проваливаясь в вид Хенвона в гребаном кожаном пиджаке и белой рубашке. Хотелось ударить самого себя по лицу. — Доктор Лин, вы прекрасно выглядите, — улыбнулся Кихен, решая просто игнорировать присутствие в голове этого парня. — Господин Ю, вы знаете, это немного неловко, — выдохнула вместо приветствия девушка. — Мне бы хватило и ужина в каком-нибудь баре. Но если это свидание может вам помочь, я не против, — в ее словах скользила настороженность. И, возможно, Ю даже мог ее понять. Последний день, нет, все последнее время он поступал слишком непредсказуемо даже для самого себя. — Я подумал, что у нас было слишком много незакрытых договоренностей, — улыбнулся он в ответ. — Можете перестать ко мне обращаться так официально, мы ведь уже не коллеги. — Хорошо, — без проблем согласилась Юн, слегка расслабляясь. — Но тебя ведь уволили, это немного… — Да ничего такого, — покачал головой Кихен. — Как ты и сказала, мне надо развеяться, — проговорил он, открывая меню.       Предложений было не так много, как и полагается дорогому ресторану, но все же все позиции чем-то да интриговали. Например филе лосося с чесночно-лимонным соусом и спаржей. Звучит, как минимум неплохо. Во всяком случае к вину, которого Ю очень хотел выпить, должно было подойти. Просто культурный вечер в приятной компании, может быть с приятным продолжением. Черт, даже он сам себе сейчас напоминал какого-то стереотипного ловеласа из коротких видеороликов в социальных сетях. Но отрицая всю происходящую неправильность, бывший следователь надеялся на то, что это поможет ему оправиться и вернуть себя на свое место.       Сделав заказ подошедшему официанту, Кихен кивнул сам себе. Весь сегодняшний день не подчиняется его правильности, и раз уж он был таким, то таким и должен был закончится. — Кихен, как ты? — спросила девушка, откладывая в сторону меню. — Я знаю, как ты сильно любил эту работу, если нужно будет с чем-то помочь или составить компанию, можешь обращаться. — Ты ведь хотела оставить все, как есть? — слегка улыбнулся парень, не в силах удержать в себе колкость, на что девушка вовсе не обиделась, а даже рассмеялась, прижимая ладонь к горящим щекам. — Это не доставит проблем, я знаю, что мне не следует ничего ждать, — покачала она головой, тяжело вздыхая. — Ты правда способен ввести в ступор. Что на работе, что сейчас, — она прикрыла глаза, пережидая внутренний конфликт. — Может быть и не стоит быть такой категоричной… — хотел было начать подбивать столбы Ю, но встретился с совершенно неожиданным протестом. — Нет, Кихен, правда, я понимаю к чему ты ведешь, но ты уже ответил мне вполне честно. Я не верю в чувства, которые могут измениться за неделю, — покачала она головой. — И у меня тоже есть гордость. Я не хочу подыгрывать человеку, который ищет побега от сложной ситуации.       Неожиданная проницательность патологоанатома ввела Кихена в небольшой ступор. Да, пожалуй, он слишком плохо знал эту девушку. Она оказалась не только мастером по вскрытию трупов, но и мастером по психологии. Осадила так, что стало даже неловко. И правда, о чем только Ю думает в последнее время.       Он тяжело выдохнул, опуская голову на руку, чувствуя себя пойманным за хвост: — Прости, кажется, я схожу с ума, — проговорил парень, поднимая взгляд на девушку. — Не извиняйся, мы все творим глупости, когда происходят сложные ситуации, — ободряюще улыбнулась Лин Юн, принимая от официанта бокал вина. — К тому же, теперь ты не такой завидный жених, учитывая отсутствие работы.       В этот раз Кихен оценил ее юмор, пропуская пару смешков и немного расслабляясь. Жаль, что у него не получилось поставить свои мозги на место, но может быть так было даже лучше. Он избежит момента ощущения себя моральным уродом. К слову о моральных уродах… Где же все же можно было раздобыть Хенвона, к которому возникало все больше и больше возмущений и праведного гнева. И вновь и вновь он возвращался к этому, тяжело вздыхая, отпивал из бокала белое вино. — Недавно оказалось, что один из авторитетов жил в моем доме на протяжении целой недели, — покачал головой Ю, сознаваясь в страшном упущении. — Что.? Кто?! — девушка чуть не подскочила с места. — Ты его упустил? — Ага, упустил, — уронил взгляд к столу сыщик, постукивая пальцам по краю стола. — Тайлер. — Почему ты его на схватил? Боже, я думала, что это просто лишение работы тебя так в голову ударило, а тут еще и… — она откашлялась. — Прости, это слишком внезапная новость. — Другой реакции и не ждал, — скорбно посмеялся Ю. — Какой он? Может быть мы сможем составить фоторобот? — спросила она, на что Кихен скривил губы. — Пока что… Я не хочу, чтобы об этом узнал кто-то еще. Сохрани это в тайне, ладно? — попросил парень, зарываясь пятерней в волосы. — Он… Странный, — только и смог сказать Ю, осознавая, что начнет закапывать себя, если произнесет хоть словом больше. В груди разрасталось ярое нежелание, чтобы хоть кто-то еще кроме него знал о том, что знал он. О том, что Хенвон очень неловкий, и что слишком большой рост заставлял его пятки выглядывать из-под одеяла и свешиваться с подлокотника двухместного дивана, а еще, что он на удивление строгий, вместе с тем и заботливый, что ему явно близко слово «паранойя», и что не может сдерживать своих старческих вздохов и шуток. Порой создавалось ощущение, что он полностью оторван от мира, ведь не знал даже того, как включить YouTube на телевизоре. Но черт побери, как же Ю бесил тот факт, что вместе со всем этим он был слишком привлекательным, что у него явно были толпы поклонниц и поклонников. Причислять себя в их ряды Кихен яро отказывался, но не мог забыть оленьи глаза, обрамленные пухом ресниц, заставляющие смотреть и смотреть, каждый раз тонуть все глубже. — Исчерпывающе, — вздохнула Лин Юн, с благодарной улыбкой отвечая официанту, который принес на их столик салаты. — Ладно, я пока что не буду об этом рассказывать, но тебе лучше собраться с духом. Они преступники, даже если ты привязался к кому-то из них. — Не в этом дело, — вздохнул Ю. — Я боюсь, что если расскажу об этом в участке, все окажутся под прицелом. Помнишь ту татуировку, которую нашли на трупе. Мне кажется это посмертная метка, которая связана с кем-то более авторитетным. Они угрожали мне, и я уверен, что из-за них меня уволили. Я боюсь, что с моими близкими они смогут сделать что-то похуже. — А я видимо в этот круг не в хожу, — не вполне довольно произнесла Лин, нанизывая на вилку пару листиков салата. На это ответить Кихену было нечего. Суть была лишь в том, что Лин Юн оставалась той, с кем они пересекались редко, и недостаточно, чтобы увериться в том, что между ними есть хоть какие-то отношения. — Ладно, если забыть о том, что теперь моя жизнь под угрозой, что именно ты хочешь выяснить? — Хочу узнать, как выбраться из этого… — проговорил Ю, ощущая себя так, словно он записался на прием к психологу. — Если мы арестуем авторитетов, то эта организация продолжит жить и убивать. Если мы не арестуем авторитетов, они продолжат убивать, но может быть меньшими жертвами смогут расшатать эту политическую секту достаточно, чтобы полиция добралась до них. Но сейчас… у них не осталось того, кто смог бы разгадать их загадки, — почти повторил фразу Чангюна Кихен, опираясь о свою руку. — Я не знаю, как в итоге они начнут действовать. И не знаю, что можно ожидать от такой влиятельной компании, как та, что за всем стоит, не знаю, стоит ли мне вообще об этом думать, и не знаю, что могу рассказывать, а что нет. — Приятного мало, — выдохнула Лин Юн. — Я вряд ли смогу помочь тебе разобраться в этом, но ты достаточно умный человек, чтобы разрешить эти внутренние конфликты. Я верю, что тот, кто мне нравится, не может быть дураком. — Но я себя чувствую именно так, — усмехнулся Ю, массируя пальцами переносицу, чтобы затем переключить свое внимание на еду.       И все же, хорошо, что он выбрался на это «свидание». Даже если счет в итоге получился большим, но Кихен ни о чем не сожалел, прикладывая карту к терминалу. Получилась просто комфортная и расслабляющая встреча, каких у него давно не было. Когда тема про работу была закончена, удалось узнать, что оказывается эта девушка раньше метила в университет на факультет археологии и мечтала много путешествовать, но в итоге решила попробовать себя в медицине и, к счастью, ее все устраивало. Все эти небольшие нюансы, упоминание о том, что ей совершенно не даются домашние обязанности, но она исправно чистит окна в своей квартире каждые пол года, что любит старые корейские песни, еще до повального помешательства на к-попе, что хочет побывать в Англии — все делало ее образ более живым в глазах парня. Может быть, было бы не так плохо, если бы он узнал об этом немного раньше. Может быть у него бы и появились долгожданные чувства к такому разностороннему человеку, но все время их разговора Ю не мог не скатываться к мыслям о Тайлере. Может быть он на самом деле тоже достаточно интересный человек со своей историей, и Кихен правда не знал, как остановить свою явно захмелевшую от вина голову. Он просто не мог не думать о нем. Словно это было что-то еще менее контролируемое чем рождение и смерть.

***

      Вернувшись домой только ближе к одиннадцати вечера, Ю немного протрезвел после бутылки вина. Не сказать, что он был сильно пьяным, но немного захмелевшим — определенно. Что не было так плохо. Он наконец-то почувствовал расслабление и сейчас мог мечтать только о том, чтобы принять душ и завалиться в кровать. Сон накроет его голову мягким прикосновением и завтра все еще раз обдумать будет уже легче. Кихен отдавал себе отчет в том, что он ужасно вымотался за сегодняшний день. Ему не стоило беспокоится больше нужного, но если бы это можно было контролировать, то в мире не осталось бы тревожных и больных людей. А может быть ему просто поддаться происходящему? Может быть не стоит вообще ничего делать, а просто вернуть свою жизнь в спокойное русло, пока это еще можно сделать. Незакрытое дело матери будет висеть на его плечах, а вечно пьяный отец напоминать о нем, но может бы тогда он сможет отпустить это и смириться, просто жить дальше, вдали от расследований и опасности?       Зайдя в прихожую, тем не менее, он почувствовал тонкий приятный аромат одеколона. Неужели Минхек забыл об их договоренности и привел с собой кого-то? Но нет же, он должен быть на работе прямо сейчас. Подавив тяжелый вздох, Кихен собрал все свои оставшиеся силы на то, чтобы включить лампу в коридоре и увидеть черные ботинки сорок второго размера. В груди сперло весь воздух, прежде чем он по силуэту узнал человека, сидящего на диване и, судя по освещению, прости господи, залипающего в телефоне. — Ты издеваешься? — сбросив обувь с ног в прихожей, следователь устремился в сторону гостиной, не забывая по пути включить торшер, чтобы в полной мере осмотреть беглеца. И как на зло, сейчас при нем не было ни наручников, ни пистолета, только собственные кулаки, которые сжимались, болезненно вдавливая ногти в кожу. — О, думал не дождусь, — отозвался Хенвон, выключая телефон, поднялся со своего места, разворачиваясь к Ю.       Он и правда слишком сексуален для того, чтобы не отвлечься на расстегнутую на несколько пуговиц черную рубашку, на брюки, обтягивающие крепкие бедра, и пиджак, рукава которого небрежно были приподняты к локтям. Сейчас в Че не осталось ни одного намека на прошлый созданный образ. Сейчас он казался настоящим дьяволом, выпрыгнувшим из табакерки, что бесило лишь больше. — Пришел поиздеваться? Черт возьми, если бы не ты… — Кихен скинул с себя пиджак, оставляя его на стуле у обеденного стола. — Может быть я бы успел еще что-то сделать! — Кихен, ты сам понимаешь, что не успел бы. Я предупреждал тебя, чтобы ты не лез в это, встреч должно было хватить, чтобы до тебя дошло, что мы не те, кого ты ищешь, и понять, что за всем есть еще кто-то, — недовольным тоном проговорил Че, но подходить ближе не стал, выдерживая расстояние. Это не могло не заставить усмехаться.       О да, в Ю кипела эта непонятная злость, смешанная с из неоткуда взявшейся обидой, в нем было столько слов, которые он хотел сказать, но он пока что не знал как, в какой момент диалога он сорвется, потому что делать это слету — может он в какой-то степени и истеричен, но не настолько. К тому же Хенвон слишком отвлекал, заставляя следить за почти кошачьими плавными движениями. Тот провел рукой по спинке дивана, все же сокращая расстояние на несколько шагов. — А кого я ищу? — спросил Кихен, сжимая в руках деревянную перекладину на стуле. Он еще может бросить его в это смазливое лицо, внезапно ставшее предельно серьезным. — Я ищу убийц, которые оставили после себя сорок трупов, а еще одного лжеца, набравшегося наглости заявиться прямо ко мне под предлогом того, что он безобидный потерявшийся в большом городе школьник, — хмыкнул Ю. — Зачем ты здесь? У тебя есть что мне сказать? Так выкладывай. Или пришел просто поиздеваться? — Кихен, — Хенвон тяжело вздохнул, поднимая взгляд к потолку на пару секунд, но слов не последовало. Словно бы Тайлер и сам не знал, зачем он пришел сюда и что должен был говорить. — Смешно, — бросил Ю. — Неужели решил проведать пострадавшего? Так вот, прошу, — он развел руки в стороны. — Пришел после неплохого свидания с прекрасной девушкой. Что тебе еще от меня надо? — собственные слова неприятно кольнули в сердце, но Кихен снова это проигнорировал. Его изрядно бесила такая поддержка, вся эта недосказанность, пусть сам для себя он может и знал ответ, но ждал. Ждал, когда Хенвон сам это признает. Зачем? Следователь и сам не мог понять. Чтобы позлорадствовать еще больше, чтобы найти еще больше слабостей этого человека, или чтобы полностью разрушить собственную же личность с убеждениями. — И кому же улыбнулась такая удача? — Че опасно сузил глаза, снова складывая руки на груди, словно отгораживая себя от происходящего. — Не знаю, может быть коллеге, — весьма основательно предположил Кихен, не упоминая того, что на этом они и разошлись. Его безумная авантюра не оправдала себя. — К слову, интересная девушка, красивая, с ней приятно общаться, в отличие от некоторых, — почему он продолжал их сравнивать друг с другом? — Может быть, когда у меня снова появится работа, свожу ее в Англию во время отпуска. — Кихен… — Да, еще она призналась мне где-то пол недели назад, когда я как раз раскрыл вашу за мной слежку. Это было очаровательно, — усмехнулся Ю, продолжая давить на больное, и не только больное Че. Самому от себя становилось тошно. Но хуже ему было только от понимания, что он безумно хотел просто сорвать эту гребаную рубашку с чужого тела, прижать Хенвона да хоть к полу, и со всем своим возмущением наглядно показать, что он сделал с его предельно логичным разумом. — Кихен, — снова попытался остановить его Че, подходя на пару шагов ближе. — Не думал раньше о путешествиях именно так, — следом начал нести этот бред Ю, теряясь в том, где же начались его проблемы с паталогическим враньем, и где они должны были закончится. — А может нам вдвоем и вовсе переехать в другую страну? Учить язык конечно сложно, но все же… — он не договорил.       Хенвон резко сократил расстояние, укладывая руки на его плечи, встряхивая, да так, что следователю показалось, что мозг бьется о черепную коробку. — Кихен! Хоть раз послушай меня! — воскликнул Тайлер. Его щеки заалели и явно не от смущения, скорее уж от старательно сдерживаемых злости и ревности. — Это просто отвратительный момент для начала новых отношений, тебе только недавно угрожали! Мы можем защитить тебя, потому что обязаны довести это дело до конца, но что будет, если пострадает твоя девушка?! — слова Хенвона показались еще более странными. Они были пропитаны ядом, но имели смысл. Он не оставил своего разума, как сделал это сам Кихен. Он чувствовал, что проигрывает.       Просто невыносимо. Смотреть в это хмурое лицо, чувствовать мурашки по коже от тяжелого взгляда и сильных пальцев, сдавливающих его плечи. Рядом с Че следователь чувствовал себя совсем маленьким. Словно это он тут потерялся, словно это он тут — слабое звено группы, к которой даже не относится. Это он виноват в том, что сделал, но даже если Кихен отдавал себе в этом отчет, то чувства, которые он испытывал, сродни ненависти и возмущения, были сильнее разума. Он не мог оставаться таким же трезвым, как Хенвон, не после вина, и не после того, как тот продолжал ему врать. И почему Тайлер не должен был этого делать, парень не понимал и понимать не хотел. — Так прекратите это! — он сбросил с себя чужие руки. — Моя жизнь уже разрушена, что еще ее может доломать?! Что они еще сделают?! Я оборву все свои связи, уеду отсюда, не стану никому ничего говорить! Они сами отстанут от меня! — Ты меня не слышишь, Кихен? — Че слегка сбавил тон голоса, укладывая руки теперь напрямую на пылающие в праведном гневе щеки.       Почему они были такими мягкими? Почему только от прикосновения Ю чувствовал, что хочет расплакаться, потому что оно такое бережное, несмотря на все его слова, несмотря на весь их разгоревшийся спор. Забота преступника убивала, как и то, что хотелось принимать ее, хотелось просто уткнуться лбом в грудь этого человека и вдыхать успокаивающий запах, который окружил квартиру с возвращением в нее Хенвона. Эта пустота внутри начала пропадать. — Они уже не оставят тебя в покое. По их мнению ты что-то знаешь, а значит тебя достанут из-под земли. Я бы хотел, чтобы ты просто мог уехать и не вспоминать об этом, хотел бы, чтобы ты перестал гоняться за делом своей матери, но я знаю тебя, ты этого не сделаешь, — вполне уверенно произносил Че этими своими губами. Дышать становилось тяжелее, контролировать себя рядом с ним становилось тяжелее. Хенвон — это наказание, которое Кихену явно подослал Бог. Но где он успел нагрешить настолько? — Прекрати трогать меня! — воскликнул следователь, стряхивая нежные прикосновения с щек, которые разваливали его на части. — Что ты вообще обо мне знаешь?! — Все, — без толики лжи ответил Че, заставляя себя опустить руки и больше не трогать его. — Кихен, мы все знаем о тебе все, что только можно, — тут же поправился парень, стараясь не сдавать своих позиций, от чего нервные смешки пробежались в груди. — О, да, конечно же я интересен тому же Чангюну настолько, что он знает мою любимую марку пива и закуску к нему, — тут же опроверг выражение своего визави Ю. За прошедшие четыре дня Че ни разу не купил в магазине того, что бы не пришлось ему по вкусу. — Ты просто влюблен в меня, верно? Просто не можешь смотреть без этого своего томного взгляда, не можешь не раздевать глазами в любой удобный момент, — он шагнул вперед, чувствуя, что начинает загонять Хенвона в угол. Тот начал пятиться назад. — Потому что единственное, что тебе еще не известно, это мое тело, и единственное, что тебя так выводит из себя, что я не способен выбрать тебя, что у меня появилась новая девушка, — может быть Ю перегибал палку. Атмосфера медленно, но верно достигала своего напряжения, пока Кихен продолжал уверять себя и Хенвона в том, что не способен полюбить его. Пыл от ссоры и боль, которая замешивалась в сердце словами, смешивались друг с другом, лишь больше подстегивая говорить. — Знаешь, это была неплохая попытка. Ты рискнул всем, чтобы просто остаться со мной, пусть даже в образе школьника. О, удивительно, что я не сразу это заметил, но правда в том, что дела для меня были важнее какого-то наивного дурачка, — он ткнул Че в грудь. — С сумасшедшей бабкой на проводе.       На этом терпение Хенвона подошло к концу. Его глаза блеснули такой же злостью и болью, а следом Кихен раскрыл глаза, ощущая как ладони снова схватили его за лицо и заставили привстать на носочки, чтобы дотянуться до сладких и мягких губ, накрывших его собственные. Это был поцелуй. Вне сомнений Че его целовал, а сопротивляться этому следователь оказался не в силах. Это было нападение исподтишка, которого он не ожидал. И он увяз в этом, он увяз в этих чувствах, наконец-то находящих для себя выход. Не прошло и пары секунд, как Ю почувствовал язык совершенно нагло пробирающийся в его рот, сплетающийся с собственным, заставляющий волну невыносимого жара пробежать по всему телу. Это уже было не простое прикосновение, это было то, что заставляло голову кружиться, а сердце сходить с ума просто потому что лучшего поцелуя в своей жизни Кихен не мог вспомнить. Никто не вызывал в нем столько неподдельного желания, как Хенвон. Никто не был в силах парой прикосновений заставить его грудь сжиматься от нехватки воздуха и колючих ощущений.       Не желая оставаться в стороне от происходящего безумия, Ю прикусил губу Че. Слегка оттягивал ее, заставляя себя чувствовать эту мягкость, продолжал сжимать, пока не послышался стон со стоны, хоть и болезненный, но на секунду Кихену показалось, словно он оглох от этого бархатистого голоса. Он хотел продолжать, хотел услышать еще больше, чтобы убедиться в том, что подобные звуки вообще возможны в природе, но Хенвон резко отстранился, заглядывая прямо в заплывшие возбуждением глаза. — Не зазнавайся, — прошипел он. — Ты прав, я хочу тебя всем, что у меня есть, но это далеко не любовь, — скорбно усмехнулся Че, вырывая землю из-под ног следователя этими словами. — Такой придурок надоест мне после первого раза, поэтому я больше не буду пытаться получить тебя, — он сомкнул губы отстраняясь и отпуская Ю стоять в полной растерянности. — Надеюсь, у тебя все сложится с твоими многообещающими отношениями, — хмыкнул он разворачиваясь. — Можешь не надеяться, что мы еще раз встретимся. Потому что мне тоже это уже поперек горла.       Кихен тяжело сглотнул, смотря за тем, как напряженная фигура уходит в коридор, а затем дверь с хлопком закрывается, оставляя после себя взорвавшуюся вакуумом пустоту.       Следователь скорее почувствовал это, чем понял. По лицу скользнула влага, а ноги совершенно подогнулись, заставляя его рухнуть на пол. Бессилие, собственная спесь, поцелуй, боль, резко пронзившая все от сердца до костей и головы. Он не мог сопоставить даже обрывки фраз, но Хенвон правда в итоге просто хотел переспать с ним? Просто хотел воспользоваться и уйти? Или же он снова врал? Но врал красноречиво, так, что следователь начинал этому верить. Но он же тоже врал. Врал так много, что удивился тому, что не подавился своей ложью и выложил ее целым пасьянсом тузов на стол. Губы горели, тело горело, все требовало продолжения, но его не было, как и не было человека, заставившего всего от одного прикосновения потерять связь с реальностью. Кажется до Кихена начало что-то доходить, но это что-то очень тяжело просматривалось через заплывшие слезами глаза и боль от того, как он ударил кулаком прямо по полу. — Ублюдок, — выплюнул из себя Ю, судорожно вздыхая. А может быть ублюдком был и не только Хенвон. Потому что себя он ненавидел сейчас ровно столько же, сколько и его.       Он больше не вернется. Кихен должен был успокоиться, но от этого в груди только сильнее все сдавливало, выворачивая наизнанку, вынимало кожу и кости, и все это после этого гребаного поцелуя. До безумия страстного, и до безумия опьяняющего, такого, что казалось, словно он умрет на месте от переизбытка самых разных чувств.