У каждого должен быть свой дом

Дверь отворилась с таким пронизывающим душу щелчком, что Наайре показалось, будто это щёлкнуло её сердце. Она дернулась от испуга, когда на двери сначала появилась бледного цвета рука, а затем и крупный орк. Азог… Она быстро оглядела его, ища оружие в его руках, орудия пыток, верёвки… Что-то, что могло бы её убить, ранить, причинить вред. Но… Но ничего этого не было. Самое удивительное для неё было то, что на месте его отрубленной руки не было привычного огромного лезвия, а точнее, не было ничего… Лишь затянутая рана с отверстием из железа… Видимо механизм, куда вставлялся меч или булава, или любое другое страшное оружие. Перед тем как опустить глаза, она оглядела его снова: на нем не было верхней одежды или рубашки, как она привыкла видеть на мужчинах, лишь набедренная повязка, похожая на укороченные брюки или килт с вставками из металла, как и сапоги. Эльфийка не смотрела ему в глаза, она очень боялась их блеска, она смотрела куда-то на его грудь, на шрамы… Где он получил их? Почему они были такие глубокие? И такие ровные… Девушка через секунду и вовсе опустила взгляд. А вот Азог же, напротив, рассматривал её не стесняясь. Он в принципе и не знал такого чувства — стеснения. — Остроухая. — молвил он. — Полукровка. — его голос был низким, хриплым. Эльфийка даже подумала, что его голос единственный из всех орочьих голосов, который не был страшным или очень мерзким. — Албаи (с тёмного наречия — эльф). Он ещё какое-то время стоял вдали от неё, но затем сделал шаг. Один, второй. И оказался рядом с ней, буквально в паре маленьких хоббитских шажках. — Ты боишься меня? — спросил он, разглядывая уже её полностью. Он понимал, что мог бы в два счета убить её, оторвать голову, разорвать на части, взять силой прямо сейчас, отдать своим войнам… Всё это. Но не стал. Зачем? Куда веселее позабавиться с жертвой. Веселье было знакомо оркам: это ни любовь, ни преданность, ни счастье от высоких чувств. Это просто веселье. И оно у них было своим. Возможно это и было для них счастьем. После тяжёлых боёв особенно: счастье позабавиться с рабынями и рабами. Он заметил её дрожь. Конечно, она боялась его. Одна, среди огромного войска орков, в его доме, напротив вожака. — Правильно боишься. — он хмыкнул. — Я не боюсь. — резко ответила она. Эльфийская кровь в ней вдруг резко взяла верх. Гордость, стать. Такой она хотела быть, но не всегда могла. — Вот как… — он наклонил голову на бок. — И почему же, албаи? — Албаи? Это что, имя для зверушки?! — огрызнулась она. — Ха-ха. — орк усмехнулся. — Можно и так сказать. Зверушка! Ты моя зверушка. — он резко, в два счета, схватил её за подбородок. Как тогда, в тронном зале. — Отвечай на вопрос. — Ты пришёл сюда без единого оружия. Даже без клинка. Убить меня голыми руками? Свернуть шею? Идиотская смерть для той, которую заперли в отдельной комнате с мехами, едой и для той, к которой приставили двух служанок. Я не боюсь, потому что знаю, что ты не убьёшь меня. Хотя бы сегодня. — закончив, она выдохнула, будто плюнув эти слова орку в лицо. Она уже и сама не знала, верит ли себе. — Кстати, я даже не уверена, понял ли ты меня до конца! — Наблюдательная албаи. Не волнуйся, я полностью понял тебя. Вы, эльфы, ах да, и ты, полукровка, думаете, что орки так тупы? — он отпустил её лицо и отошёл на шаг назад, оглядывая комнату. — Думаете, что мы… можем только ненавидеть и воевать? Да, это главная черта в нас. Ненависть, убийства, жажда крови. Мы можем сожрать человека живьём, а можем разорвать гнома, — на этом слове он улыбнулся. — Пленить эльфа и заставить его целовать нам ноги. Можем многое из этого. А также из того, как, например, создавать оружие, строить города. В нашем стиле, конечно же. Шить одежду и плести кольчуги. Может быть не такие, как в Лихолесье или другом этом вашем царстве, но не хуже, чем гномы уж точно. Но да, грабить и убивать мы любим больше. Девушка удивлённо слушала его. Слушала то, что казалось ей сном или бредом. С ней говорил орк. Живой, огромный орк, который рассказывал ей о себе и своём народе. Она была в шоке. И не понимала до конца, что это. Зачем он всё это говорит?.. — Вы… вы тёмное отродье. Вы повеливаетесь тьме, вы созданы, чтобы убивать! В вас нет любви, созидания… Лишь смерть. Хаос. Боль. Но никакой любви. — выпалила девушка. — Вы… вы отвратительны. Ужасные твари, что грабят деревни, жгут их, убивают жителей Средиземья. Убивать детей и насиловать их матерей, это, по твоему, тоже великие заслуги орков? — Для нас — да. Никто ведь из нас не выбирал, кем родится, верно? — он усмехнулся, будто оправдывая этими словами все черные поступки орков. И Наайра, с одной стороны, была согласна с ним. Она не выбирала родится полуэльфом, чтобы терпеть унижения от других и косые взгляды. Она не выбирала быть верной слугой Трандуила. Но орки… она не хотела мириться с ними. Нет, лучше отогнать такие мысли. — Вы ужасны. Ваши армии уродливы. — Армии да. — он усмехнулся и подошёл к столу, на котором были бокалы и графин. Орк взял кувшин здоровой рукой и налил себе какую-то жидкость. — Будешь, албаи? Вино из твоих краёв. Вроде бы. — он сделал жадный глоток, с интересом смотря на неё. — Лучше умру, чем возьму вино из рук орка. — Глупая. — он снова хмыкнул. Алкоголь приятно обжёг его гортань. — Так вот армии… Армии уродливы, соглашусь. Дети орков и некоторых орков… уродливы. Даже мой сын, Больг… Рождённый от дочери вождя племени Гундабада. Та ещё… «красавица». Дети, что были рождены или созданы неестественно — ещё намного уродливее. — он окинул её взглядом. Она была не из знатного рода. Всего лишь… дочь человека и эльфа. Но красивая… красивая для человека и даже для эльфийки. Девушка внимательно слушала его и мирилась с противоречиями внутри. Он говорил с ней и говорил так грамотно, что ей иногда становилось не по себе: она будто слушала кого-то из старых знакомых. И самое интересное, что она была с ним согласна. Он отличался от других орков… Его лицо было симетричным. Сильные скулы, крупный нос, глаза не желтые и не чёрные… Ровный череп. Только шрамы все портили. Ей вдруг стало смешно: а вдруг он их сделал, чтобы его не сочли за бледного уродливого эльфа? Но самое странное было то, что от него даже пахло иначе. Наайра вспомнила запах варга и других орков, чувствуя снова приступ тошноты. Но Азог… Азог был совсем другим. От него пахло морозом, хвоей, мятой и… и дымом. Да. Будто чем-то таким. — А ты?.. — ей захотелось отвлечь его разговором. Узнать больше. — Ты другой… Есть еще такие же орки, как ты? Не… не совсем уродливые. — съязвила она. — Смотри не заговаривайся, остроухая. Твой язык я могу отрезать в два счёта. Чтобы не мешался… — он двусмысленно улыбнулся. — Я из рода бледных орков. Наша кожа не гнилая и не чёрная, не ядовито-серая. Нас мало, но есть. Мы не так… страшны для вас, эльфов? И людей? — Также, поверь. — сказала она, но снова съёжилась, вспоминая о его угрозе. — Я не понимаю одного… если ты так прекрасно описываешь себя, гордишься своим родом, происхождением, внешностью… и умом, — она будто хотела лестью расположить его к себе. — Зачем держать меня здесь? Я помогла тебе, Азог. Я дала тебе важную информацию, освободила пленников оттуда, откуда ты никогда бы их не достал. Так зачем здесь я? — Я пока думаю. Может, ты знаешь что-то ещё. Может, я хочу сделать тебя своей наложницей. Или хочу убить на зло Трандуилу, эльфам и людям. Повесить твоё тело на входе в Лихолесье. А может всё вместе? — он резко поставил бокал и повёл бровью, смотря на неё. Его глаза для неё вдруг стали еще холоднее. — Я… я буду надеяться на твою… — что она хотела сказать? Доброту? — На твой прекрасный ум, Азог, который я не встречала раньше у орков. И на… честность. И на то, что ты не тронешь приёмную дочь Трандуила. — Кого? — он хрипло рассмеялся. — Того, кто дал тебе имя Наайра? Смешно. — он сделал шаг к ней, а затем ещё и ещё. — Я трону тебя лишь потому, что лат иш куутгх. — Что?.. — Наайра дернулась, пытаясь отсесть назад, но назад пути не было. Лишь холодная стена… Она подтянула себя к изголовью кровати, ведь бок всё еще болел и не помог бы ей резко встать. — Что это значит?.. Орк молча подошёл к ней, хватая за лодыжку и притягивая к себе, заставляя её съехать на шкуре вниз. — Ты моя жертва. — перевёл он для неё и в следующую секунду здоровой рукой он избавил себя от одежды очень быстро, лишь расщелкнув ремень. Эльфийка не могла убежать и не могла резко встать, лишь попыталась лягнуть его ногой. Как же это было слабо и тщетно… он навалился сверху на неё, прижимая её тело плечом отрубленной руки, а ногами удерживая и зажимая её ноги, предварительно разведя их коленом. Для орка было слишком легко сорвать повязку с её груди, которая также скрывала рану. Он довольно рыкнул, рассматривая аккуратную юную грудь, бусинки сосков и нежную кожу. Без шрамов, без порезов, без стали. А в следующую секунду он припал к её телу губами, жадно целуя, кусая до крови, исследуя её тело. Наайра оцепенела от ужаса. Она лежала под огромным орком, который трогал её везде, где даже она не трогала себя почти никогда. Она чувствовала бедром его твердый член, который был большим и горячим. Она была слишком юной, чтобы испытать первую близость с мужчиной и слишком скромной. Из её глаз побежали слезы… Она понимала, что ещё несколько секунд и орк овладеет ей прямо здесь: в этом Богом забытом месте. — Не надо… пожалуйста, пожалуйста… — глупая, маленькая эльфка. — Заткнись, шлюха. Орк резко вошёл в неё, в её тугое и узкое лоно, заполняя её своим огромным оркским органом. Он испустил довольный рык, начиная двигаться в ней. Этот жар внутри неё, эти судороги от боли заставляли его испытать невероятное удовольствие. Маленькое существо под ним никогда бы не сравнилось с орчихой, гномкой или даже настоящей эльфкой. Это было что-то… слишком распаляющее, что-то очень… манящее. Маленькое, сладкое тело. Он приподнялся на локте над ней, начиная двигаться еще быстрее, а второй рукой, здоровой, он сильно сжал её шею. Так, что она почти начала задыхаться и терять сознание. — Ты будешь просить меня пощадить тебя. И ты будешь покорной. Вот для чего ты мне нужна, албаи. Для этого. Для того, чтобы я трахал тебя, как личную шлюху. Как свою куутгх. — он вышел из неё и резко, легко перевернул на живот под собой. Девушка плакала на взрыд, но вскрикнула ещё громче, когда орк взял её сзади, подняв под живот. Он рычал, громко дышал ей на ухо, пронизывая её так глубоко, будто почти рвя её изнутри. Она не смогла умолять, да и знала, что это бессмысленно. Она лишь плакала, когда Азог издевался над ней. Ещё несколько секунд и этот кошмар закончился. Орк обильно кончил в неё, делая несколько сильных последних движений бедрами. Он расслабленно развалился на ней, давая себе отдышаться. — Вот так, албаи. Вот так будет с тобой каждый раз, когда я захочу. — он встал с кровати, возвращая одежду на себя. Девушка свернулась калачиком, отвернувшись к стене и уже не рыдала, а тихо плакала. — Теперь ты поняла, для чего ты здесь? Поняла, Найя? — он назвал её так, как хотел называть изначально. На темном наречии. И ехидно улыбнулся. — Полукровка, что ищет дом. Или дура, что помогла Дубощиту, а теперь стала оркской шлюхой? Хм? — он шлепнул её по голой ягодице. — Я приду завтра. И в твоих же интересах быть покладистой.