Делец

Хорошему человеку правила не нужны

      Женщина, их соседка на спектакле, сказала бы Зоуи все, что она о ней думает, если бы не одно но — ее маска бы в таком случае упала. Поэтому, когда Зоуи сначала полчаса вместо того, чтобы смотреть спектакль, смотрела в императорскую ложу, та только бросала на нее уничижительные взгляды. А когда по истечении получаса Зоуи вообще встала ушла, жестом показав Декси, что вернется, то вообще кажется хмыкнула.              Зоуи вышла в коридор за бельетажем. Ее встретили взглядами работники театра. Зоуи прошла мимо. По ее уразумению географии театра, чтобы попасть в главную ложу, нужно вернуться фойе, а уже оттуда пройти в портал, ведущий в аванложу — небольшую прихожую — и уже оттуда — распахнуть кулисы, чтобы оказаться за спиной у Вольто и его спутницы. Зоуи видела, что Вольто сидел не один.              Возле генерального входа в привилегированную ложу стояли с двух сторон дозорные. На их форму повлияла мода Сан-Фалдо. Во-первых, они носили маску и выглядели как черти. Во-вторых, вместо практичных широких штанов и майки или безрукавки, дозорные здесь носили широкую белую рубаху, штаны вроде тех, которые носили вельможи — широкие только до голени, и вместо ботинок вроде берцев носили что-то близкое скорее к кавалерийским сапогам. Офицеры старше — Зоуи их видела в порту — добавляли к этому все свои обычные атрибуты, позволенные им уставами — плащами, жилетами, накидками и пиджаками.              Зоуи прошла мимо них незамеченная — у нее были для этого свои отточенные на Гран Тесоро методы. Прошла между тяжелых занавесов, закрывающих ложу от прихожей, и действительно вышла в спину двум людям, сидящим здесь. Открывался любопытный вид: на сцене происходила актерская игра, а люди, ряженные в театр дель арте, сидели в полном параде в зале и заполняли собой все свободные места, кроме, может быть, того, что покинула Зоуи.              Сцена была военная — сюжетно описывала, как молодой парнишка, попав на службу на корабль, медленно сходит с ума от жестокости, муштры, недостатка провизии и чувства войны и пишет об этом письмо матери. Парень корчился и извивался ужом на сцене, диктуя строчки, записанные в письмо. Срывался в крик, в слезы, в безумный смех, а потом был застрелен своим командиром и его письмо не дошло до матери. На этом свет в зале потух и пока на сцене меняли антураж.              В темноте Зоуи видела очертания костюма Вольто — слишком сдержанного для моды Сан-Фалдо и все же во всех его канонах. С ним была женщина из Эрвуола — ее Зоуи узнала по шляпе. Они были одеты очень похоже, и у Зоуи закралась мысль, что они любовники по меньшей мере, но это было не важно.              Зоуи села в кресло точно между Вольто и его спутницей.              Вольто обернулся на нее. Бросил взгляд на выход, как будто ожидал, что должны войти дозорные за ней следом, потому что вошла она явно без их позволения, не являясь ни постоянным гостем ложи, ни личным другом Вольто. Но дозорные проморгали ее появление и все стояли снаружи, продолжая нести свою службу, как и прежде. Когда Дозор не явился выволочь ее силой в течение нескольких секунд, он понял, что она прошла мимо не просто так.              — Кто вы, — спросил он. В зале стояла тишина, но разговоры в ложе не доносились до амфитеатра из-за особенностей конструкции.              Это был такой вопрос на грани позвать Дозор явиться в ложу немедленно. Что подтвердило мысль Зоуи, когда она еще увидела Вольто в первый раз — сам он не боец. Значит, разговор будет интересный.              — У меня полный корабль картин, предназначенных вам.              — Не понимаю, о чем вы.              Вольто был намерен отвернуться к сцене и потянулся за биноклем.              Зоуи смотрела на сцену: там прямо сейчас застрелили человека и над его мертвым телом стояло с цветами двенадцать человек в форме. Ей не нужен был бинокль, чтобы хорошо различить их постановку, фигуры и лица. Стояла немая сцена там, под прожекторами, и немая сцена здесь, в ложе, и у Зоуи в сознании медленно оседало понимание, что Вольто-то не лжет. Он понятия не имеет, о чем она.              Но Вольто не велел ей с ее предложениями пойти прочь и не потребовал дозорного.              — О каких картинах речь?              — Двенадцать полотен, я ничего о них не знаю. Я не музейный смотритель и не училка в школе искусств.              Вольто опустил бинокль и обернулся на нее снова. Его глаз не было видно, но судя по наклону головы, он осмотрел ее сверху донизу. Это было не любопытство. Просто Вольто имел дела с людьми, являвшимися к нему без приглашения с предложениями, о которых он понятия не имел. Поэтому он ее не выставил. И он знал, на что смотреть в ее внешнем виде, чтобы заключить:              — Вы не заеденный блохами экспедитор, не зажравшийся офицер Дозора, не пропитый до беспамятства пират, и не продирающийся перевозчик на побегушках, — сказал он. — Вы представляете чьи-то интересы?              — Ничьи, кроме ваших, я думаю. Картины уже не принадлежат их прошлому владельцу, следовательно принадлежат вам. Если вы их не заберете, я клянусь, я сожгу их к чертовой матери, чтобы не занимали места, потому что мне уже заплатили.              Зоуи постояла еще с несколько секунд, глядя как на немой сцене медленно гаснет свет. Лица Вольто было не видно, и он молчал, глядя на нее. Когда свет совсем потух и зал притих, побоявшись аплодировать такому тревожному концу сцены, Зоуи вышла из ложи. Дозорные у входа оба уставились на нее, потому что она не потрудилась не отсвечивать. На то была причина.              Вольто вышел из ложи за ней следом, и, увидев его, дозорные отвернулись, встав в караульные стойки смирно.              Зоуи не дала шагнуть вперед рука на локте.              — Не спешите, сеньора, — негромко произнес Вольто. Даже слегка склонился над ее плечом для этих слов. Дозорные вытянулись носами к потолку — похоже, слушать разговоры Вольто было не принято. Из зала донеслись усиленные звуки стрельбы и тяжелый барабанный бой.              — Не спешу до завтрашнего утра, а потом как знать, — сказала она. Вольто счел это благосклонностью и повел рукой в сторону одного из коридоров театра, огибавших бельетаж. Зоуи последовала за приглашением говорить в приватной обстановке.              — Я заинтригован, — сказал Вольто, и Зоуи пожала плечами. Они прошли вдоль коридора с невысокими колоннами, поддерживающими небольшие скульптуры актеров театра. Зоуи пропустила Вольто идти впереди, и за ним немного драматично развивался плащ от шагов. Наконец, он остановился перед тяжелыми дверями, ведущими к противоположной стороне коридора, и толкнул их без стука.              Дверь открыла перед собой просторный кабинет, в котором стоял один человек и в костюме слуги с маской Арлекина за столом писал под диктовку письмо другой. Увидев Вольто, они оба подняли головы, и Вольто велел выйти вон. Так и сказал:              — Вон.              Арлекин картинно поставил перо в чернильницу, перемахнул стол, исполнил перед Вольто театральный поклон и боком вышел в двери, как будто чтобы не поворачиваться к нему спиной. Тот, что диктовал письмо только склонил голову — скорее в знак приветствия, чем покорности, и тоже вышел. Вольто пропустил Зоуи вперед себя в кабинет, вошел сам и запер дверь за собой. Зоуи прошла к столу. На письме сохли чернила — она просмотрела строчки — какое-то совершенно обычное поручение утвердить афишу или вроде того. Не интересно.              — А ведь вы не ждете никакого конкретного груза, — сказала Зоуи. Не спросила, утверждала, и Вольто утвердительно склонил голову. — Тогда почему мы здесь?              — Сеньора. Вы никогда не занимались искусством, — благосклонно — мягко, но твердо утвердительно сказал Вольто. Зоуи медленно мотнула головой в подтверждение. Обменялись догадками друг насчет друга. Вольто опустился во второе кресло за столом. Зоуи подняла на него взгляд. — Я давно управляю музеем Эрвуол. Не обманитесь, я им не владею. Управляю. Дополняю его коллекцию. Показываю его людям. На моей памяти Эрвуол несколько раз получал очень дорогие экземпляры — выкупал, получал в дар от частных лиц или от Правительства. И ценные экспонаты попадают на остров под тяжелым конвоем, в запертой клетке, под круглосуточным наблюдением. Дозор заранее предупреждает об их прибытии, отправляет несколько рейсов, чтобы отвести взгляд, требует тайного засвидетельствования. А знаете, как попадают на остров бесценные произведения искусства?              Вольто замолчал. Явно ждал вопроса, приглашал пораскинуть мозгами самой. Зоуи улыбнулась за маской.              — Как?              — Незаметно. В общем списке кораблей, в общей номенклатуре оборота порта, среди рядовых посетителей театра.              Зоуи пожала плечами. Она действительно не знала ценность своего груза.              — И что вы обычно делаете?              — Обычно? Сеньора, обычно я дал бы несколько суток на ваше отплытие, а после сделал доступ к картинам публичным, подтвердив их подлинность. Впрочем, как обычно не получится.              Не будь она в маске, Вольто бы видел, как Зоуи бросила взгляд на запертую дверь. Как обычно не получится — в коридоре уже стояло несколько человек. Стояла группа людей, Зоуи не видела их насквозь, но имея определенный опыт коммодором в Гранд Лайн, сопоставляла бы их со старшими неофицерскими рангами по силе.              — Почему?              — Потому что я ждал чего-то такого. Несколько недель назад я получил крайне интригующее предупреждение сеньора контр-адмирала Берка. Боюсь, о появлении картин я буду вынужден сообщить немедленно, что и сделаю, а вас попрошу остаться. У контра-адмирала будут к вам очень непростые вопросы, и я не хочу думать, какие методы Штаб использует, хотя контр-адмирал собирался мне о них рассказать.              Вольто замолчал, сложив ногу на ногу, опустил взгляд к приказу. Зоуи переваривала — ей только что прямо сказали, что ее планируют сдать контр-адмиралу Берку, тому самому, который караулил Перпетую у Деки.              — Вы искренни, — заметила она. Вольто предлагал сдаться самой, видимо, потому что Дозор не требовал, а они стояли там, в коридоре, готовые ворваться в двери, если услышат звук боя. Черт возьми, как она могла потерять клинок. Зоуи выдохнула.              — Просто быть искренним, когда скрываешь лицо, — ответил Вольто. — За дверями дюжина дозорных, прошу, сеньора, позвольте им проводить вас в порт, где вы укажете на корабль, на котором вы пришли.              Зоуи усмехнулась.              — Позволите пару вопросов?              — Прошу, сеньора.              — Какова стоимость груза, который ищет Берк?              — Несколько миллиардов, пожалуй, хотя я бы склонялся к оценке “бесценно”. Для истории и искусства. Особенно учитывая, сколько лет не видели этих картин.              Зоуи поднялась из-за стола. Ладно, в целом, здесь больше говорить не о чем.              — Раскрываю карты, Вольто. При мне тот груз, который ищет Берк. — Вольто поднял на нее взгляд.              — В таком случае, вам лучше хорошо подумать, чьи имена вы назовете в допросах. Берк говорил, у него чуйка на ложь. Но полагаю, Дозор не интересует посредник, они будут искать ту сторону сделки, возможно, вас не убьют.              Вольто предлагал ей сдаться совершенно обыденным тоном. По какой-то причине считал, что у нее нет выхода, что она посредник, а раз она не вооруженный до зубов разбойник, оказать сопротивления ей нечем. Зоуи действительно была не вооружена, давненько не носила клинка, оставленного на Гран Тесоро. Ее люди были не вооруженные до зубов подонки. Как Марко и говорил — она создает впечатление человека, который ничего не сможет противопоставить в споре.              Но ее не ставили в безвыходное положение вице-адмиралы Дозора, главы Синдиката, Преступное подполье и тайные подразделения Сайфер Пол. Сотрудничать со Штабом не входило в ее планы ровно до тех пор, пока она не сдастся Салусу, а сдаться она обещала ему и никому другому. Это была не та ситуация, из которой она не выберется.              — Послушайте, Вольто. — Зоуи уперлась руками о стол. — Первое. Меня не возьмут двенадцать солдат в коридоре, — сказала она. Вольто бы показал удивление, не будь его лицо закрыто маской. — Второе, Берк бы мог взять, возможно, но он в Новом мире под Декой, а я здесь. Он будет здесь не раньше чем через две недели. Третье. Поскольку Берка нет, единственное, чем может сейчас заняться Дозор на острове, это начинать проверять все коммерческие корабли в порту, а вы правы, я прибыла на одном корабле, каких в порту стоят сотни. Глядишь, за две недели они проверят все. И мы подходим к четвертому. Вы достаточно заинтригованы? — спросила она.              Такие вопросы чаще всего были признаком самомнения — провоцировали любование собой, к которому Зоуи конечно была склонна, но задавала этот вопрос по другой причине. Чтобы понять, что собеседник в состоянии следить за нитью разговора. Вольто хотел ответить, но похоже разобрал ее интонацию. Это были не переговоры, она выдвигала ультиматум. И она была в позиции это делать. Но Зоуи дождалась, пока он возьмет себя в руки и ответит:              — Я весь внимание.              — Я не буду торчать здесь две недели. Я даю вам двенадцать часов. Найдите меня, если одумаетесь за это время, потом я избавлюсь от груза, как и сказала. Если груз так бесценен, как вы говорите, Штаб будет в ярости, Берку такого провала не простят, но я думаю, что для вас есть кое-что хуже, чем Штаб Дозора. Вам этой ошибки не простит тот, кто назначил вас получателем и доверил вам эти сокровища. Вот тогда на Вашем месте я бы умоляла Штаб об Импел Дауне — в другом месте вы будете просто не жилец, — она собиралась выйти, и Вольто окликнул ее, когда она уже подошла к дверям. Она их открыла, и дозорный, стоявший у двери с ружьем, даже не обратил на нее внимания. Совсем мальчишка, совершенно не сосредоточен.              — Берк не оставил мне выхода, я должен был это сделать.              — Зато я оставляю вам выбор. Больше того, я начну отсчет двенадцати часов с концом представления — кто я такая, чтобы его прерывать.              Вольто ее великодушием не обманулся.              — Только так вы сможете скрыться в толпе, покидающей театр, — усмехнулся он.              — Вы заблуждаетесь, считая, что мне это нужно, Вольто, — сказала Зоуи. — Сделайте по-моему, я выведу вас из-под удара Дозора. Двенадцать часов, — напомнила она прежде чем выйти, а потом прошла между дозорными, растерявшими ее в поле зрения.              Дозорные в коридоре действительно были солдаты, но был с ними и лейтенант. Зоуи его не знала и заглянула в его лицо, пока шла мимо в сторону своей ложи — молодой офицер с выражением лица отличника, когда ему кажется, что он не готов к уроку. Похоже, службу здесь несут не рядовую, а по особому распоряжению. К тому же лейтенант не местный. Про Берка и его людей и Дозор на острове нужно будет узнать больше.              И если, как она и говорила, Дозор будет досматривать корабли, то все же кораблю Карса лучше быть без грузов.              Зоуи вернулась в ложу, проскользнув между тяжелых гардин, отделяющих ее от дверей, и Декси обернулся на нее. Она села в свое кресло, и дама с Мореттой была явно не рада ее возвращению, и из-за того, что отвлеклась на нее, когда на сцене вдруг ударили литавры, она чуть дернулась. Декси ничего не сказал, только подал ей небольшой бинокль, чтобы лучше рассмотреть происходящее на сцене. Зоуи, помимо сцены, было еще и очень хорошо видно ложу Вольто, куда он вернулся почти через час. Но Зоуи было видно его, а вот ему было почти не разглядеть людей в ложах ниже, хотя он какое-то время стоял перед бортом, окидывая зал взглядом.              Когда представление кончилось и Зоуи с Декси покинули театр вместе с сотнями других людей, скрывавших лица, она засекла время: одиннадцать часов вечера. Дать человеку ночь на принятие непростого решения, возможно, немного жестоко. Но у нее эти двенадцать часов уйдут на выяснение некоторых обстоятельств, необходимых для выполнения тех угроз и обещаний, которые она озвучила.              — Декси, где на острове база Дозора?              Они вместе с толпой людей шагали по площади перед театром, залитой светом фонарей. Здесь тоже уже были дозорные, но Зоуи не видела офицеров. С площади было просто уйти, и Декси вел ее между потоков людей в сторону города.              — На рю Лепик, — Декси указал в сторону от моря рукой, изобразил ладонью угол: — в двух улицах отсюда. Занимает почти целый квартал, — сказал он. Зоуи покачала головой. Дозорные в театре случайным образом останавливали людей на выходе, но они с Декси прошли мимо солдат, совершенно не привлекая их внимания. — Вы намерены направиться туда?              Декси, задавая этот вопрос, потянул ее за локоть немного в сторону, чтобы вместе с ней свернуть с главной улицы, сейчас переполненной людьми. Они оказались в узенькой улочке с цветами, ступенями, ведущими к задним дверям, и бельевыми веревками, переброшенными с балкона на балкон. Улица круто спускалась вниз.              — Да. На корабль мне нельзя, я подозреваю слежку.              — Что ж, это многое объясняет, мисс, — заметил Декси. Зоуи повернула на него голову и поняла, что ему не видно, как у нее поднялась бровь. Ей пришлось озвучить:              — Да?              — Да, за нами с выхода из ложи пытаются уследить. Идемте, пройдем через колодец, до базы будет рукой подать.              Под колодцем Декси понимал замкнутый двор, в который они занырнули и который пересекли, оказавшись в соседнем переулке, там Декси увел по диагонали через квартал и они вышли на более широкую улицу и довольно безлюдную, по сравнению с тем, сколько гостей театра расходилось по главным проспектам. Зоуи шагала за Декси.              — Пообещайте мне, Декси, что и вы не пойдете к кораблю, — сказала она. Если за ними следили от ложи, могут и за Декси пойти. Хотя он может скрыться от слежки. Но все же.              — Это не проблема, мисс, я буду держаться подальше, — с улыбкой произнес Декси. — Хотите, составлю вам компанию.              Она сквозила в его голосе, как будто речь шла про праздную прогулку по скверу. Зоуи повернулась к нему. Все забывала, что лица скрывают маски. У нее было правило не втягивать Карса и его людей в свои авантюры, хотя вообще-то с самого начала у нее плохо получалось. С Арабасты они были втянуты. Декси выводил ее из города. После Острова Рыболюдей они все вообще вступили в бой.              — Хочу, — сказала она. Декси улыбнулся — не лицом, почти всем телом, как будто немного подался вперед корпусом и слегка склонил голову. Почти в благодарность. Зоуи усмехнулась.              База Дозора действительно занимала почти целый квартал. Представляла собой в первую очередь забор. Хотя назвать так чугунное ограждение с острыми пиками, вензелями и изображениями роз и шипов было бы просто невежливо. На столбах, стягивающих пролеты ограды, был изразец в форме чайки. Знак Мирового Правительства был отлит из чугуна и венчал каждый столб. Были одни ворота, запертые. За ними, за забором, открывался сквер. Лужайки мостовые на плацу, на которых можно было устраивать военные смотры. По плацу было бы сложно пробраться незамеченными, потому что он был открытый, без сооружений, построек и деревьев и хорошо освещен. И здание Дозора, четырехэтажное, с высокими потолками, колоннами, в строгом ордере из темно-серого камня, который всегда казался мокрым, стояло исполином, и казалось больше, чем оно есть на самом деле. Перед воротами дежурили двое, перед зданием караул несли три пары солдат. Дозорные стояли и на крыше. Все носили маски. Наблюдать за этим было немного комично, и у Зоуи правила Сан-Фалдо, переброшенные даже на международную службу в Дозоре, не укладывались в голове.              Зоуи с Декси стояли в тени переулка. Зоуи насчитала дюжину солдат, и Декси подтвердил. Они стояли и следили за караульными передвижениями.              — Вам нужно внутрь? — любезно поинтересовался Декси. Зоуи покачала головой.              — Сменим костюмы? — она себе же приметила караульного у ворот. И несколько возможностей, оставшись незамеченной людьми на территории базу оглушить обоих. Был бы при себе клинок — убила бы, хотя вообще-то убийство надо было, черт возьми, перестать рассматривать как опцию.              — Полагаю, не проблема, — сказал Декси.              Зоуи повернулась на него. Он повернулся к ней, то ли ждал вопросов, то ли успокаивал. Он поднял руку ладонью вверх, и галстук у одного из дозорных медленно затянулся у него на шее. Зоуи перевела взгляд на Декси — выглядело так, будто он удавку держал в своей руке со всем весом его владельца. Напряженно, и солдат почти подвис на собственном галстуке.              Товарищ его испугался, и когда додумался саблей срезать галстук, тот уже потерял сознание и обвалился к его ногам без чувств. Солдат растерялся, схватился за саблю двумя руками, бросил тревожный взгляд по сторонам улицы, но его руку скрутил его собственный плащ, выкрутил ему за спину, потащил в сторону. Парень сабли не отпустил, и Зоуи ставила на то, что он повредил запястье, потому что в итоге ее почти выронил, но она осталась — вокруг рукояти обвился плащ, указал клинком солдату к шее, и он поднял ладони. Действительно, одну руку не смог держать ровно — запястье было вывернуто. Парень испугался, отступил, но деться от собственной формы никуда не мог. Клинок ни на миллиметр от его кожи не отдалился, пустил кровь, заставил поднять подбородок.              Зоуи, успевшая за время битвы дозорного с формой забрать у уже проигравшего таковую пистолет, перехватила его за дуло и рукоятью ударила парня по затылку. Он свалился, как кукла, его одежда тут же потеряла форму, и только клинок упал неестественно далеко, чтобы дозорный не убился о собственное оружие. Зоуи сидела перед ним на корточках, когда Декси подошел.              — Страшный вы человек, Декси, — сказала Зоуи. От взглядов караульных на территории базы их закрывала высокая колонна, на которой висели ворота. Декси встал, опершись о нее спиной.              — Господа слишком беспечны, — сказал он. Зоуи не то что бы была не согласна. Впрочем, оба были живы. Она нащупала пульс сначала у одного, потом у второго. Тот, который потерял сознания от удушья, очнется через минуты, а вот от удара по затылку могут быть проблемы посерьезнее. Так что еще вопрос, кто тут страшный человек. Зоуи усмехнулась.              — Чур я лейтенант.              — Разумеется, — сказал Декси.              Дозорных в переулке Зоуи привязала их же галстуками к трубам, благо, насмотрелась на морские узлы. В дозорной маске и их форме она почти становилась невидимкой. Они с Декси перебрались через забор, обошли по широкой дуге патрули и вышли в арку, ведущую во внутренний колодец базы, где можно было уже не укрываться, потому что неясно, сбежали они с патруля или проводили время другим образом. База была открыта для своих, и Зоуи на их устройстве, порядках и географии, как говорится, собаку съела.              Стоял приглушенный свет в коридорах, лампы горели только через одну. Зоуи интересовал по большей части кабинет командующего базой — там могли быть полезные бумаги или письма. Берк сам был в Новом Мире, выставлять здесь караулы он мог только через местных служащих, подобно тому, как Холланд вполне мог распоряжаться людьми в Арабасте, стоило ему позвонить. Соответственно, можно было и муши поискать, правда, звонить Зоуи не собиралась. Но, например, забрать ее — тоже была бы неплохая возможность. Наконец, у большинства приказов, отданных законно, есть бумажный след. Дозор глубоко бюрократизирован и регламентирован, и Зоуи ставила на то, что можно было бы поискать и копии приказов и подписанные бумаги об операции, если таковая шла, правда, за этим стоило бы врываться в кабинет Сенгоку.              Но раз уже они здесь, почему бы не прикинуть?              Они, не сговариваясь, поднялись на верхний этаж, пропустили мимо пару солдат, ведущих разговор о патруле в море. Декси, когда они свернули в другой коридор, запер за ними двери, соединяющие два крыла. Зоуи прошла к кабинету и ставила все деньги в ее кармане, что это должен быть кабинет командующего — он выходил на площадь тремя высокими окнами, почти панорамой, был достаточно просторен, и в целом у нее было чутье. Она толкнула дверь — не поддалась.              — Позвольте, мисс, — сказал Декси. Зоуи подняла на него взгляд.              — У вас есть ключ? Не хотелось бы оставлять следов.              — Нет, — сказал Декси, подошел вплотную к двери. Сотворил свою магию, Зоуи почувствовала, как плащ на ней зашевелился. Дверь открылась изнутри. Зоуи посмотрела на дверях — то замок, что запирал дверь изнутри, и выходил замочной скважиной наружу. Она усмехнулась. Как все просто, когда под рукой фруктовик, владеющий своим фруктом десятки лет.              Они шагнули в кабинет. Зоуи остановилась у дверей, Декси сразу прошел к столу, потому что справа от него на стене была крупная карта маршрута морепоезда и островов, им соединенных. Зоуи бросила на карту взгляд — маршрутов в регионе, кстати, было два — один соединял Город воды и Эниес Лобби и второй, который Зоуи просто заметила мельком, но не присмотрелась.              — Вы видели карту базы, мисс Гласс? — спросил Декси. Зоуи покачала головой отрицательно. Нет, но ей найти кресло начальника очень просто.              Пока Декси рассматривал карты с пристрастием, она прошла в кабинет. Процедуры обыска чужих письменных столов были привычные: по одному просмотреть ящики стола, пролистать бумаги, перебрать муши. Изучить ключи, провести по корешкам книг и папок, просмотреть приказы на подпись, а помимо этого просто сесть в командирское кресло и подумать, о чем думал его владелец. Зоуи села. Декси даже обернулся на нее, когда услышал, что она сняла Бауту и положила ее на стол. Она грешила на Салуса по первому времени за сомнительный успех в ведении чертовых бумаг. А нет, контр-адмирал был среди отличников по этой части — приличные люди документов вообще похоже не вели. Кроме Перри, может быть, который знал наизусть все кодексы и уставы, но он был исключение.              — Не нашли, что искали? — спросил Декси.              — Нет, — сказала она. Поднялась с кресла, посмотрела в окно — открывался вид на облачную ночь над Сан-Фалдо. На площади стояло несколько человек. Зоуи отвернулась было, но потом посмотрела еще раз — их было не шестеро, которых Зоуи помнила, когда осматривала базу для проникновения. Их было больше. Зоуи пригляделась: среди солдат, что несли службу, один отдавал честь, другой стоял с оружием в руках, хотя держал его на ремне прежде. С ними стояло еще несколько человек, обнаживших оружие. Разводили руками. Отвечали на вопросы. А задавал их человек, стоящий перед ними. Зоуи присмотрелась, не смогла определить звания, потому что не разглядела погон. Офицер, дело ясное.              Декси подошел к ней, когда один из солдат, наконец, коротко отдал честь и побежал внутрь базы.              — Отдадут подъем, — сказала Зоуи прежде, чем успела подумать. Интересно, заметили ли пропажу двух людей. Декси пожал плечами — дозорные порядки видимо он не знал — хоть что-то он не знал. — Идемте, здесь искать нечего.              — Здесь отличные картографы, — заметил Декси. Зоуи усмехнулась. Они вышли из кабинета, закрыв двери на замок, и едва ступили по коридору, загорелся весь свет и зазвучал громкоговоритель — подъем, сбор, требования явиться к командирам. Зоуи с Декси попали в общий поток людей, вываливших в коридоры базы черт знает откуда, и двое людей, следующих своей дорогой, никого не интересовали, и только когда Зоуи с Декси вышли уже на улицу, ей преградил дорогу дозорный. Вот теперь она его погоны различила — коммодор.              — Скарамучча, где тебя черти носят.              Зоуи промолчала, потому что лейтенент-то был мужик, и ответить было бы просто глупо. Вообще, удивляло, как, не видя ее лица, коммодор определил ее по имени. Благо, коммодор был на нервах и потому не ждал от нее ответа, а к молчанию вообще отнесся с уважением.              — Бери людей, начинай обыск в порту всех кораблей. Любого подозрительного вяжи на месте. Ясно?              Зоуи вместо ответа отдала честь.              — Штаб голову оторвет, — чертыхнулся коммодор и так стремительно проследовал мимо, что его плащ чуть не задел ее лица. Она посмотрела на Декси. Начинать обыск в собственных поисках она была не намерена. Хотя по привычке чуть было не свистнула вон тому старшине у входа, перед которым строилась группа солдат.              — Бегу и волосы назад, коммодор, — произнесла она негромко. Они с Декси переглянулись.              Она собиралась озвучить то, что подумала еще в театре: пока обыски не начались, нужно убрать картины с корабля. Но Декси ее опередил:              — Полагаю, мисс, вы бы не хотели, чтобы…              — Нет, не хотела бы, — сказала она. Декси медленно покачал головой.              — Что ж, — в голосе Декси было слышно, что он задумался. — Нужно время.              — Сколько?              — Часа три, мисс, — довольно обеспокоенно сказал Декси, как будто этим причинял Зоуи неудобства личного характера. Но что-что, а прокрастинировать службу у Зоуи проблем не будет, тем более под чужой личиной.              — Хорошо, что лейтенант не начнет обыск немедленно, — сказала Зоуи, неопределенно качнув головой в сторону тех несчастных, с которых они сняли форму. Ее чуткое руководство в качестве временно исполняющего обязанности лейтенанта Скарамучча определенно потребует, скажем, каких-нибудь бумаг, списков или небольшого кофе посреди ночи.              Зоуи собралась последовать на выход по приказу коммодора, но тогда свист все же раздался. Старшина заметил, что она с солдатом.              — Ты! А ну бегом сюда, чтоб тебя, — крикнул он в сторону Декси, и Зоуи обернулась.              — Никак не могу, товарищ старшина, — ответил Декси, будто отказывал в прогулке. Старшина оставил своих солдат и, набравшись воздуха и выпятив грудь, пошел на них, но его остановила Зоуи, уперевшись ладонью в грудь.              — Людей моих не трогайте, старшина.              Старшина опешил, услышав женский голос. Это выбило у него воинственную почву из-под ног, и он открыл рот, потом закрыл, потом подумал и только тогда сказал:              — Так ведь приказан общий сбор базы, лейтенант. Контр-адмирал Штаба…              — Что Берк приказал, — начала Зоуи. Называть старших офицеров, да еще Штабных, по имени, всегда вводило солдат в ступор, Зоуи это вычислила, еще когда поняла, что Момонгу чаще всего называла без регалий и получала долгие молчания в ответ. Это было панибратство, и оно было либо обоснованное, либо нет, — Лично мне известно.              Лично ей — старшина не ответил. Было слышно, как в его голове шестеренки крутятся. Лично ей — значит, приказ у нее от Берка свой. Зоуи дала недолгому молчанию подтвердить его догадки. Потом продолжила.              — Вы, старшина, выполняйте свои приказы, я буду выполнять свои, а мои люди — свои, — она легонько его оттолкнула, чтобы пошел туда, откуда явился.              Старшина пойдет собирать “общий сбор”, Зоуи пойдет причинять всяческие обструкции к старту обыска, а Декси отправится в порт.              — Так точно, — отозвался старшина.              Прежде чем разойтись, Зоуи еще высмотрела в небе Сову — та все следовала за ней и обычно сидела то на ближайшей крыше, то на фонарном столбе. Пока они ждали, пока Сова на потоках ветра опустится в руки, Зоуи еще Декси сказала:              — Декси, разберитесь с картинами, но не отплывайте.              Все корабли фиксируют по прибытию. Если Штаб вовлечен, могут потом и по следам пойти, если не сойдется число досмотренных и прибывших кораблей. Больше того, если Декси и Карсу удастся убрать картины с корабля, то Зоуи бы хотелось, чтобы их корабль засвидетельствовали как непричастный. Потому что непричастность капитана Влама позволяла ей спокойно перемещаться по морю.              Декси не стал спрашивать, с чем связано ее предостережение.              — Я передам Карсу, мисс, — заверил он. Заметив, что стала объектом интереса Зоуи, Сова спустилась прямо в руки.              Пока Зоуи отправила почтальона Вольто — когда придет время, ему будет нужно средство связи, а она не оставила ни муши, ни вивр-карты, ни адреса. Она оставила за ним право назначать место встречи, о чем написала в записке, и Сова улетела, а Декси ушел, предупредив, что вот-вот начнется дождь.              Зоуи на базе провела с два часа, избегая коммодора, вычисляя людей, которые должны быть связующими звеньями ее подразделения, и рассылая их по абсолютно не связанным поручениям в разные углы базы, лишь бы не смогли организовать досмотры. В результате старшина, ответственный за рекрутов, отправился разбираться с таможенными бланками, энсин с полтора часа искал полный список кораблей с разметкой кораблей синдикатов. Личный состав был посажен частично перечитать устав, определяющий процедуры досмотра, и когда настоящий лейтенант очухался и столкнулся с коммодором в коридоре, тот был, наверное, в ярости, что делается что угодно, только не старт операции. Но лейтенант как-нибудь выкрутится, а Зоуи уже тикнула с базы.              Зоуи попросила у клюющего носом хозяина гостиницы сигарету и раскурила ее на крыльце под крышей, пока улица наполнялась запахом мокрой пыли. Из двенадцати часов прошло три, и Зоуи во втором часу ночи поднялась на второй этаж, где был ее номер, прошла по коридору, постаравшись не щелкать каблуками по полам слишком громко, чтобы не разбудить соседей. Спать самой все равно не придется, пока не истечет это время, и она не спешила.              Вольто связался с Берком — у него была связь с ним, это показатель. Берк связался с коммодором — муши на Берка была при нем, неудивительно, что Зоуи не нашла ее в кабинете. Теперь вопрос, сколько она сможет оставаться на Сан-Фалдо, не рискнув попасть в поле зрения контр-адмирала. Вообще-то не хотелось толкать Вольто на ошибку всей жизни, не зная даже имени того, чью месть она ему пророчила.              Она постояла перед дверью своего номера, задумавшись — надо было узнать у старика Хайда больше. А еще вышло, что она глубоко заблуждалась, считая, что отдать картины будет просто — выливалось в необходимость вмешиваться лично и светить лицом там, где Зоуи бы не хотела. Ставить ультиматумы вообще-то не очень плохим людям — Вольто в этой истории не был злодеем, он просто старается остаться чистым перед законом. Если он откажется, будет еще опция все же дождаться Берка и устроить публичность не за счет того, что Вольто объявит о картинах, а например притащив какого-нибудь охотника до сенсаций.              Вольто сказал, картины давно не видели света. Видимо, история-то любопытная, но старая. Зоуи ее не знает. Это мешает работать. Как вариант, соблазнить Морганса жареными фактами, он поделится тем, чем сможет. Проблем у такого сценария несколько — требует предсказать реакции большого числа людей — Берка, о котором она ничерта не знает, Морганса, который импульсивный хрен в сметане, Вольто, владельца картин, которого она не знает, и возможно даже третьих сторон, о существовании которых она даже не задумывается. Нельзя решить проблему, о которой не знаешь. Проще решить один на один. Что ж, через семь или вроде того часов по крайней мере появится ясность, по какому сценарию они пойдут. Можно считать, что у Зоуи есть запасной план.              Зоуи достала ключ, чтобы отпереть дверь, вставила его в замочную скважину и провернула по часовой стрелке.              И он не повернулся. Зоуи достала ключ, проверила, что совпадают риски — она просто устала и вставила ключ не той стороной. Провернула еще раз. И ключ уперся в замок. Она оставила его в скважине и отступила от двери — замок был отперт. В номере кто-то был. Теперь, когда это стало ясно, Воля подсветила в номере человека.              Зоуи чуть-чуть не испытала гнев на собственное чутье — почему так поздно. А потом поняла. Человек внутри не опасен. Во всяком случае не убьет ее голыми руками. Воля не чувствует угрозы. Хотя Зоуи давно ориентируется не на угрозы, а на намерения вообще — школа капитана Веритаса.              Сука.              Она достала ключ. Нажала на ручку двери и толкнула ее внутрь номера.              — Чувствуйте себя как дома, — сказала она, и в номере действительно был человек. Ждал ее прямо в гостиной, так, чтобы ее было сразу видно со входа — не прятался и не скрывался.              Не пряталась и не скрывалась.              На кресле сидела, сложив колени вместе, женщина, которую Зоуи видела до сих пор дважды. Видела ее в Эрвуоле, когда она велела покинуть музей, во всяком случае ту его часть, что не была предназначена для посещений. Служащая музея искусств, и видно доверенное лицо Вольто, которой было известно его расписание. Она назвала тот “первый” способ, как на остров прибывают дорогие грузы. После она же была с Вольто в театре. Зоуи видела, как после возвращения Вольто сказал ей только пару слов за все время представления.              И теперь она была здесь.              — Прошу меня извинить, сеньора, — сказала она. Зоуи закрыла за собой дверь, чтобы ее голос не отдавался в пустом коридоре между номерами. Звучало это извинение искренне, мягко — проникать в чужое жилище в методы этой женщины не входило. Она чувствовала себя не в своей тарелке — держала руки в замке, сидела, немного наклонившись вперед, боясь откинуть в кресло на его спинку. Кажется, у нее был порыв встать, и она передумала в последний момент. Осталась в очень неудобном положении.              Эта женщина пришла не угрожать, она пришла просить. Зоуи прошла в гостиную и зажгла свечи. В комнате было темно, и снаружи доносился звук дождя. Пламя выхватило маску ее посетительницы, ее собственное лицо, и Зоуи поставила свечу на стол.              — Зачем вы здесь?              — Несложно догадаться, что это вы были в театре.              — Не понимаю, о чем вы, — сказала Зоуи.              — Вы искали Вольто в Эрвуоле. Я вам отказала во встрече. Вы ушли. И после человек из Подполья находит его в Большом и ставит под угрозу всю его жизнь. Несложно догадаться, сеньора, — произнесла женщина. Негромко. “Человек из Подполья” вызывал у нее страх. Страх без ненависти, беспомощный, тревожный страх. Но почему-то она явилась к ней сама.              — Вы не ответили, зачем вы здесь, — напомнила Зоуи. Женщина не сразу решилась ответить. Ее грудь поднялась в глубоком вдохе, которым она попыталась успокоить голос, который иначе бы дал слабину.              — Сеньора, — начала она. Зоуи подняла брови. — Я вас прошу. Я вас умоляю. Не уничтожайте картины.              — Чтобы что? — спросила Зоуи. Она опустила голову, от того шляпа закрыла ее лицо почти полностью.              — Чтобы, — она не нашла слов. Это был сложный вопрос, признаться, Зоуи задала его намеренно. Это был способ избежать в ответ причин. Заставить говорить человека не о причинах, а о целях, а вопрос зачем не всегда помогал. — Чтобы, сеньора, Вольто не был убит.              — Вас это не коснется, — заверила Зоуи.              Жизнь этой женщины не под угрозой, а Вольто сам выбрал ставить Зоуи условия. Может она, в конце концов, повести себя так, как ее представляют. Что такое действительно сомнительная мораль и грязные методы. И даже так, Зоуи все еще не ставит под угрозу непричастных людей, хотя могла бы — просто потому что эта женщина знала ее в лицо.              Она выдохнула почти беспомощно, как подловленная на лжи. На вопросе, на который не может отвечать. Зоуи хотела закончить разговор, когда она молчала с несколько долгих секунд, выбирая между “не благодарите” и “держите язык за зубами”, но она наконец решилась:              — Я люблю его.              Зоуи стояла, подперев боком стенку, смотрела на свою незваную гостью и проклинала мир, что ее чертова сомнительная мораль недостаточно сомнительная, чтобы выставить ее, не наживать себе проблем и сделать то, что обещала Вольто.