Делец

      Выше неба

             Это ее «естественно» запустило несколько необратимых событий. Первое — пьянка. Зоуи видела команду Шанкса в приступе алкоголизма, но то был так, досуг. А тут не успела она обернуться, как Красноволосые заполнили собой, кажется, весь остров сразу. Иной пират, если покажется на пороге, опьянеет просто от воздуха, которым пропиталась Гармония. Зоуи держалась от алкоголизма в сторонке — целее будет — а потом заметила: Декси уже говорит со Снейком, и они на салфетке рисуют карту или схему или бог знает что. Карс пьет с Шанксом. Не саке, а все же ром. Стоило Зоуи поглядеть на них через зал, они разговор прекратили. Карс отсалютовал ей бутылкой. Она долго озадаченно поглядывала на то, как они сидят за одним столом, будто она в общем-то могла Карса Красноволосым не представлять. Что там Карс на счет Рыжего говорил? Предостерегал, а теперь пьет с ним за одним столом.              Зоуи, качая ногой, сидела на барном стуле. В Гармонии стоял гам и неразбериха, официантки сновали туда и сюда, и только за баром стоял владелец, размеренно натирая стаканы. Владелец заведения появился вечером, когда Зоуи уже вернулась в Гармонию с Рыжими, и капитан Красноволосых потребовал беспробудной пьянки. Бармен проследил за тем, как она избежала сначала одного очага попойки, потом другого. Зоуи чувствовала его взгляд, когда она говорила с Карсом. Теперь Зоуи сидела у бара, качала ногой, и пока бармен негромко разговаривал с пиратом, которого Зоуи не знала, время от времени поглядывал на него.              Она поймала один из его взглядом. Поманила двумя пальцами, и бармен, замеченный, прервал разговор с пиратом коротким кивком, мол, отлучится. Он прошел вдоль стойки, остановился перед Зоуи и демонстративно поставил перед ней стакан. Зоуи поглядела на него. Выглядело, как заявление, что трезвой в этом помещении сидеть нельзя.              Стакан ее не очень устроил.              — Вино? — предположила она. Если пить, то его. Бармен покачал головой.              — Нет вина.              Зоуи поморщилась.              — Виски? — сказала она. Второй выбор. На него бармен покачал головой, достал бутылку из-под бара, налил в стакан на брошенный лед. — А как это нет вина? Мне сказали, есть по меньшей мере бочка, — сказала Зоуи, опуская локти на стол и подаваясь ближе к стойке. Не успел бармен избавиться от довольно насмешливой мордашки лица, закричал сломанный мальчишеский голос:              — Так его нельзя пить! Гласс, — Зоуи обернулась: шатаясь, к барной стойке, едва не заплетаясь в ногах, шатнулся Том. Бармен его знал, судя по всему, как и прочих из команды Рыжего. Но отвечать на вопрос Зоуи не стремился, понадеявшись, что она увязнет в болтовне с юнгой. Зоуи показала Тому указательный палец, и он, открывший рот, чтобы продолжить, интуитивно замолчал. Его немного качало, опьяневшие заговорщицкий тон на его в целом шальную личность накладывался тоном театральности и наигранности. Но было все равно смешно. Том взял ее за плечи. Пьяных подростков она не унимала примерно со школы.              Зоуи повернулась к бармену. Он ее высматривал весь вечер вряд ли для того чтобы ей стакан налить. Она подняла брови.              — Ты с Рыжим? — спросил бармен.              — Я с Рыжим что?              — Плаваешь.              — Нет, плаваю я с другим. Вон с тем. — Зоуи обернулась на кресле, указала на Карса. Тот заметил, поднял на нее взгляд, поднял брови, но Зоуи покачала головой, чтобы он не брал в голову. — Так есть или нет? — напомнила она вопрос, раз уж пошли по правилу ответы за ответы.              — Ну есть. Бочка. С Грифа.              — Покажи, — протянула Зоуи, потянувшись за виски.              — И ее нельзя пить! — Том был уверен в своей правоте и сотряс ее за плечи. Зоуи бросило в смех, когда ее разболтало в руках юнги, а потом стало еще смешнее, потому что на шум обратил внимание Бекман — воля шепнула, что он поднял взгляд, на это должен был обратить внимание Карс, который сидел с ними за одним столом.              — Почему?              — Иначе бы давно выпили, ей сто лет, — как идиотам объяснил Том и потянулся через барную стойку к бутылке рома, что стояла по ту сторону стола.              — Ей не сто лет, — сказал бармен.              — А сколько?              — Нашли мы ее в море лет двадцать тому назад. Через год после казни Золотого Роджера, — он не заморочился с точным расчетом, остановился как на полуслове.              — Восемнадцать лет назад, — уточнила Зоуи, допивая виски. Бармен покачал головой — похоже на правду. — Нет, а что не выпили?              — На Синем море нельзя пить вино с Грифа, — сказал бармен. Зоуи поглядела на бармена из-под бровей, пока Том вскричал:              — А я говорил! — Юнга скрутил крышку, отсалютовал бутылкой.              Синее море — так только на небесных островах говорят. Хотя, может, на Деке так тоже принято, раз у них есть небесный спутник.              — Нельзя пить вино, восемнадцать лет тому назад свалившееся с небесного острова вам в ручки?              — Таков закон, за это жестокое наказание.              — Какое? — полюбопытствовала Зоуи.              — Жестокое, — отрезал бармен. Он уже пожалел, что начал этот разговор, и хотел закрыть тему. Зоуи мерила его взглядом — даже юнга сообразил, что она намерена из него что-то выпытать, а потому молчал с хитрой мордой лица.              — Что ты видел?              — Я не знаю, что я видел, — он забрал у нее пустой стакан, как будто это давало ему право не отвечать.              — И все же.              — Небо горело. — Зоуи подняла брови. Бармен не знал, как это еще объяснить. — Вот так, само горело, и на небе были не облака, а дым, ясно? Восемнадцать лет назад.              — Неясно, если честно, — сказала Зоуи. Что на небесном острове может гореть? На Скайпии технически может гореть лес на варсе. Но это поразительное совпадение, на небесном острове оказаться пласту континента почти невозможно. И Дека не имела особенностей береговой линии или рельефа, позволивших бы такое предполагать.              А бармен нервничал, его руки терли стакан, и он забыл, что его следовало бы наполнить снова. Он знал, что он видел, он не хотел об этом говорить с кем попало. Зоуи не относила себя к «кому попало».              — Через несколько дней после того, как убрались, — он неопределенно качнул головой, и Зоуи грешным делом подумала, что он про Рыжего или еще про кого-то из пиратов, но потом поняла, почему бармен не договорил. Когда она обернулась, позади нее стоял Бекман. Бармен достал бутылку рома и поставил ее перед старшим помощником — не испытывал перед Бекманом страха, как многие на его месте могли бы. Том вообще честь отдал. Бекман смерил это жест очень насмешливым взглядом и перевел его на Зоуи, она изогнула бровь.              — Много вопросов, Гласс.              — Невинное любопытство, Бекман, — отмахнулась Зоуи, поставила на стойку стакан, и бармен потянулся наполнить его снова, но Зоуи покачала головой — она все еще не была намерена спиться сегодня вечером. — А что, на вино даже одним глазком нельзя посмотреть? — спросила она.              — У тебе будет возможность, — пообещал Бекман. Ну да это был вопрос десятый. Том принялся провоцировать Бекмана на драку. С Джерри. Бекман отгроваривался, закуривая сигарету. Потом толпа медленно перекочевала к барной стойке, обрастая какими-то шутками и случайными ответвлениями разговора. Когда в баре объявился Джерри, они с Томом сцепились в драке и разбили стол.              Зоуи смотрела на этот бардак с чувством, что вот этот вот сброд не должен быть в состоянии спокойно ходить в море — должны были потонуть на первой же миле.              Потом ее уволокли допрашивать про то, как она сбежала из рядов амазонок и откуда у нее в противном случае их табак, которым теперь дымил без перерывов Бекман. Ясопп — с особым пристрастием. Мечтательно болтал про каннабис, и Зоуи, заговорщицки наклонившись над его ухом, сказала:              — От каннабиса отсохнет одно место.              Ясопп озадаченно посмотрел на нее. Зоуи подразумевала конечно более серьеные последствия в виде полной потери разума, к которой тянуло из-за чрезмерного потребления, например, Аллена. Так или иначе, серьезность ее предупреждений в духе минздрава он считал.              Сигарет при себе у Зоуи не было, за сим образовалась авантюра добраться до Ред Форса и подчистить закрома Бекмана, что и была реализована. Зоуи стояла в каюте старшего помощника, где чуть было не было прямо на столе, пока Ясопп со смаком раскуривал сигарету.              Так или иначе Зоуи под утро оказалась на Ред Форсе в одиночестве и там же, в каюте Бекмана, кажется, и вздремнула. Проснулась от шепота в сознании: на Ред Форсе появился и хозяин этого помещения, и Зоуи, отвернувшись в кресле к входу спиной, съехала ниже, чтобы не было видно, и с мягким ощущением задержанного дыхания почувствовала, как собственное бытие растворяется в воздухе. Бекман зашел в каюту. Она слышала, как он закурил, как потом вернулся к дверям, как они обменялись фразами с кем-то из команды, и Бекман, похоже, посмеивался — достаточно свежий для того, как вчера команда ушла в загул на всю ночь и вероятно еще кутила где-то командой чемпионов по алкоголизму.              Слышала, как дверь разболталась на петлях, когда что-то потребовало его внимания на борту, и если Зоуи прикинет в голове, то разберет. Там не кто иной как Декси. Там не кто иной как Снейк.              Радио голосов больше не тревожит шума, сознание теперь выхватывает из мира только то, что ее интересует, а содержание разговора ее интересовало. Из спортивного интереса. Состояло в обсуждении особенностей навигации по апстриму. В необходимых приготовлениях для корабля. И еще Бекман спрашивал:              — А Гласс этим не занимается? — подразумевая приготовления к сложным переходам и закупкой всякого разного для корабля, и в частности здравым смыслом маршрутов, на что Декси отвечал:              — Нет, мистер Бекман, задачи квартирмейстера на корабле все же выполняю я.              — Кто она на корабле?              — Она? Президент, иначе и не скажешь, — отвечает, посмеиваясь, Декси. — Мисс Гласс не нужен маршрут, — попытался найти слова Декси Кера. — Она выбирает, как бы это сказать, направление.              А вообще, подслушивать чужие разговоры это неприлично, и Зоуи отвлеклась от них, подобрала ноги, чтобы сесть, обняв колени.              Через несколько минут Бекман возвращается в свою каюту, все еще посмеиваясь — видать, разговор его воодушевил, хотя он тоже вряд ли спал ночь.              Он ее не ощущает Волей, не чувствует ее присутствия и в общем-то даже не видит, но Бекман помимо прочего не дурак, и Зоуи перестает скрываться на виду за секнду до того, как он произносит в никуда:              — Ну покажись уже.              Она оборачивается на стуле.              — Прошу прощения за вторжение.              Бекман проходит к столу, садится в свободное кресло. Зоуи меряет его взглядом через стол.              — Что меня выдало?              — Духи. — Зоуи изобразила на лице огорчение. Бекман достал сигареты. — Но я не сразу понял. — Его пальцы с отточенной до автоматизма привычкой чиркнули спичкой, бросили коробок на стол и поднесли пламя к кончику сигареты, что она вспыхнула от первой же затяжки. Выглядело как одно плавное движение. Заняло секунду. И все же затянуло внимание. — Только когда вышел.              — Как любезно с твоей стороны беречь мое самолюбие, Бекман, — усмехнулась она.              Бекман предложил ей сигарету, она медленно покачала головой.              — Тебе идет самолюбие, — отозвался немного погодя. Зоуи приняла это за самый красноречивый комплимент за последние несколько недель.              Второе — сборы к подъему на небесный остров. Карс как в воду глядел, Блю был в восторге, и когда Зоуи сидела на обеде со своей командой, разговор шел в русле, что Декси объяснял специфика вертикально бьющих потоков, как будто только по ним и плавал всю жизнь, команда по большей части выслушивала, где быть и как реагировать, а Блю просто отсутствующим взглядом смотрел в тарелку. Зоуи стояла у стола, подперев его задом. Карс курил трубку с ней рядом.              — Надеюсь, ты осознаешь, что корабль после этого надо будет менять, — сказал Карс.              — Корабль нам проспонсирует один мой друг, — улыбнулась Зоуи. — За которого я не выйду замуж, кстати.              — Миллиард для корабля — много, — сказал Карс, пожав плечами. Будто миллиарды теперь входили в расписание на день.              — У меня есть ориентир в двести миллионов.              — Это если ты корабль из адам хочешь, то еще может быть, — усмехнулся Карс. Прозвучало как шутка, но в общем-то так оно и было. Двести миллионов отдаст Френки за Адам. Правда, еще сколько-то стоит сама работа. Или дерево Адам подорожает в ближайший год. — Даже так, куда остальное?              — А что остальное? Остальное — на благотворительные цели. Не возить же с собой.              — Ну почему?              — А двести килограмм купюр — это обуза. Двести литров саке на их месте сделают миллион, если не десяток. Сами они в нужном месте сделают сотни.              Альтернативная стоимость была изобретена не просто так. Карс хмыкнул. Это все лирика, конечно, и деньги надо вкладывать и все такое, но заниматься накоплением богатств Зоуи не была намерена. С ума сойдет. Превратится из гиперактивной выскочки с непомерным эго в большую собаку на сене, неспособную шевелить ни мозгами ни лапами.              — В любом случае, я заплачу, а корабль ищите под наши цели сами, — сказала она. Карс покачал головой — так будет лучше.              Декси объяснял, что корабль буквально будет перевернут в вертикальное положение и со сменой плоскостей будет важно не растеряться членам команды, потому что управлять им будет по-прежнему надо. Блю переспросил дважды, с какой высоты им лететь, если что-то пойдет не так, навигатор уклонился от прямого ответа. Зоуи с Карсом замолчали, чтобы это послушать.              Зоуи улыбалась. Блю вообще наверное не рассчитывал на то, что его жизнь бросит в отчаянную навигацию нового мира. Он-то устроился на корабль сдержанного спокойного капитана торгового судна в Саут блю. А теперь вот по словам Декси должен был обучиться птичьим полетам за две ночи, иначе разобьется, когда будет падать с вертикально бьющего потока. А падать они будут непременно, потому что если вертикально бьющий поток Блю еще кое-как представлял в голове, то небесный остров ничем кроме выдумки быть не мог.              — Трусишь? — поинтересовался Карс. Как-никак его команда — ему и воспитывать. Зоуи молчала, но чувствовала, что улыбается по-смешному игриво.              — Да нет, — замялся Блю. Посмотрел на капитана, потом перевел взгляд на Зоуи. Не нашел в этом облегчения: Зоуи, похоже, выглядела, как матерый морской волк с учетом последних вестей, некоторого опыта в роли офицера дозора, награды за миллиард и в принципе отчаянности мышления. — Просто.              — Море не любит трусов, — многозначительно заметил Карс и прикусил трубку, с прищуром глядя на Блю. Тот оглядел стол в поисках поддержки, но из команды кто из старших в подтверждение слов капитана медленно покачали головами, и только Декси улыбнулся ободряюще. И Зоуи добавила:              — На Грифе будет весело, это главное.              И в ответ на ее слова кают-компания наполнилась смехом, Карс усмехнулся. Зоуи стояла с чувством, что ее несправедливо прописали в знатоки моря. Она наклонилась к Карсу:              — В любом случае, после Грифа, значит, займетесь кораблем, я заплачу.              — Ты, Гласс, завидная партия, — сказал Карс. Зоуи усмехнулась. — Тебя так просто не отпустят.              — Сделка есть сделка.              Третье: закрытие всевозможных сделок. Достучаться до Вест блю не составило труда. Корабли синдиката ей сдал Том еще несколько дней назад, и когда Зоуи, выйдя в порт, у первого попавшегося капитана спросила, не из синдиката ли они часом, тот сразу ответил, что да. Карс, вышедший с ней и с трубкой, чтобы не прокуривать кухню, трюку удивился и закашлялся от дыма, пошедшего не в то горло.              Только капитан, что стоял на торговом корабле довольно изящных форм, мерил ее взглядом, обернулся к палубе, когда она оглядывалась на Карса, чтобы подчеркнуть переглядкой видимую простоту жизни, и видимо кого-то позвал.              Через минуту к нему подошел другой человек с газетой и они теперь оба поглядывали на проходимцев в порту. Подошедший моряк развернул листовку. Явно сравнивали с ее лицом. Она усмехнулась. Пока не успели ничего сказать, спросила:              — От вас с Денаро связаться можно?              — Синдикат с пиратами дел не ведет, — отвечает капитан. Хотя листовки с полной наградой за мертвецов — редкость, а Зоуи стоит с бывалым капитаном торгового судна. Тот курил трубку, как на променаде. Усмехнулся, как будто Зоуи ему спор проиграла.              — Бросьте, мальчики, — сказала Зоуи. Двое на корабле усмехнулись криво. Зоуи развела руками. — Напоминаю. Эра пиратов.              — Великая, — добавляет Карс. Она делает паузу.              — Пиратский остров.              — Так что теперь, не плавать что ли, — это начал отговаривать тот, что с листовкой, и Зоуи хмыкнула.              — Вот именно. Пираты пиратами, а бизнес как обычно. Дайте муши на Денаро. Ради бога. Вон, с капитаном поболтайте, — она кивнула на Карса. — Он у меня не в розыске.              Она поднялась по трапу до того, как ее пригласили, и старший помощник — с листовкой с ее лицом — хотя и поморщился, все же увел ее в капитанскую каюту говорить по муши синдиката.              — Тебя какой из Денаро интересует?              — Вас как зовут?              — Кольт. — Зоуи усмехнулась.              — Старший.              — Ну это ты много хочешь.              — Сальваторе подойдет. Матео тоже, если он вообще ведет дела.              Пресная капитанская каюта стояла с мебелью темного дерева, отдавала запахом старого лака и еще более старого вкуса. Кольт открыл шкаф, снял с полки улитку. Зоуи опустилась в кресло. Звонить самой ей не дадут, так что можно присесть, рассмотреть бумаги: идут в Рай откуда-то со стороны островов Кайдо. Любопытно.              Старший помощник сел во второе кресло, проследил за ее взглядом и перевернул бумаги.              — Я звоню Матео, — сказал он. — Будущий глава семьи. Салваторе — седьмая вода на киселе и он не занимается нашими грузами.              Зоуи усмехнулась. Повела рукой, мол, пожалуйста. Пока улитка начинала пищать в ожидании ответа на той стороне, Зоуи обвела взглядом старшего помощника: неброский внешний вид, но широкие плечи и сильные руки. Мозоли на руках — умелый моряк, несмотря на старшую должность, умеет управляться со снастями. Черное масло на запястье, замаран рукав рубахи.              Улитка отзывается гатча, и старший помощничек наклоняется к столу, чтобы говорить:              — Мистер Денаро, это корабль Винди Хилл, мы стояли в порту и одна женщина попросила разговора. Я счел нужным вам позвонить, мало ли что-то важное.              — Что может быть важного, — голос был действительно Матео, но вот тон он принял непривычный. В личном знакомстве был как кроткий агнец, а тут отдало неприятным мнительным нахальством высокого начальства.              — Это Гласс, Матео, — сказала Зоуи.              Кольт повернулся к ней с ошалевшим видом: она назвала его по имени. Улитка продолжительно молчала, причмокнула губами — закурили.              — Рад слышать от вас вести, мисс Гласс, — это произнес Матео, и у Кольта отлегло. Он едва-едва не схватился за сердце.              — Тебе нужна помощь? Слышал, Рыжий утащил тебя с Гран Тесоро за шиворот, — улитка передала голос издалека, и вот он принадлежал Денаро-старшему. Спокойный, размеренный, но не терпящий пререканий. Помнил свои обещания дать ей любой транспорт синдиката. Старший помощник сел, сложив руки на груди.              — Мне нужен миллиард, — сказала она. — Слышала, у вас завалялся.              Наступило долгое молчание. Улитка поглядывала по сторонам.              — Оставь ее одну, это приватный разговор, — сказал Денаро-старший. Явно подошел к улитке ближе, а вот Матео, похоже, поднялся.              Кольт с готовностью подскочил. Зоуи повернулась к нему.              — Я сообщу, когда мы закончим, мой хороший, благодарю, — сказала она ему вслед.              — Мгм, — довольно озадаченно согласился он и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Зоуи, качая ногой в тяжелом ботинке, поглядывала на дверь с некоторое время. Она любила производить впечатление.              — Что, Гласс? — из двоих семьи Денаро с ней ведет переговоры Старший. Все же ей неясно, почему Матео большой авторитет у простых капитанов кораблей. Зоуи поднялась с кресла: дела почему-то удобнее обсуждать стоя. Есть чувство взаимного уважения.              — Я сделала миллиард на сделке. Отличное саке, кстати.              — Но оно не стоило миллиард, Гласс, — заметил Денаро.              — И все же Рыжий его заплатил.              — Доказательства?              — То, что я жива. Я откупилась миллиардом от Гилдо, а листовку вы наверное видели.              — Ого, поздравляю, мисс Гласс, — сказал Матео. Зоуи улыбнулась, конечно, но вот старший Денаро молчал.              — Сомнительно, Гласс. Я правильно понял, что ты отдала прибыль со сделки и теперь сидишь без средств?              Это Зоуи не понравилось. Тем более не понравилось, потому что она не вполне помнила содержание вечеров на гран Тесоро и ручаться за них не могла.              — Я правильно поняла, что вы съезжаете с условий, которые сами же предложили?              — Хочу понять, выполнила ли ты свою часть в полной мере.              — Саке ушло за миллиард.              — Ты должна была этот миллиард Рыжему, и он простил его тебе за саке, как мог простить за набор открыток из Норт блю для его старшего помощника.              — Но заплатил за саке. Не за другой товар и не за услугу. Заплатил вперед и в моих интересах.              — Но методы у тебя, Гласс…              — Вы Штаб дозора ставить под вопрос мои методы? — поинтересовалась она.              — А как часто тебе приходится их защищать? — парировал Денаро-старший.              — Время от времени. Когда кто-то, — конкретно в этом случае Денаро, и Зоуи надеялась, что он уразумел это через трубку, — кто ставит мне заведомо невыполнимые условия, чтобы вынудить делать вещи которые я не хочу, пытается упрекать меня в сомнительной морали.              Денаро тянул дым папиросы. Как будто пережевывал его, и улитка следовала за его движениями, пока, наконец, не растянулась в улыбке.              — Репутация, Гласс. — Старик Денаро резко сменил тон. Смягчил, немного развеселенный этим разговором. Похоже, если бы она сдала позиции, он бы просто расстроился. — Репутация. Я свою берегу, я тебе заплачу. Ты была бы бесценным дополнением к семье. Но среди своих друзей я тоже согласен тебя видеть. Как тебе удобнее их получить. Наличными?              — Упаси господи. Выпишите два чека на Айсберга. Двадцать на восемьдесят.              — Айсберг знает, кому они принадлежат?              Денаро спрашивал, а сам видимо, обернулся к сыну и распорядился о подготовке чековой книжки.              — Я ему не показывалась, но думаю новую листовку он видел.              — Листовка твоя, Гласс, на мертвеца. Не указывает на то, что ты жива. И не печаталась публичным тиражом. Если ты не знала, — прозвучало как дружеское предупреждение.              — Значит, что коммодор Гласс еще мертва для большинства честных людей?              — К которым Мэр города Воды относится, Гласс. Он безупречной честности партнер.              Зоуи покачала головой медленно.              — Я его предупрежу.              — Когда будешь в Water7, свяжись со мной.              Улитка закрыла глазки. Зоуи потянулась за бумагами. Не нашла среди них той, что ей бы помогла, обошла стол. Последовательно пооткрывала ящики, пока не нашла нужный ей документ: Бланк торговой компании Запада.              Интересно, получают ли агенты под прикрытием нетиражные листовки? В любом случае, хотелось бы шагнуть на стол Айсбергу мимо Калифы.              Она взяла бланк, пером со стола написала только одно слово «Пообедаем?», свернула его втрое, как деловое письмо. Нашелся здесь конверт. В ворохе корреспонденции от синдиката должно сойти за важное письмо.              Она вышла из каюты на палубу, сложила пальцы кольцом, свистнула. Разнеслось на порт. Отвлекло от разговора людей, что стояли внизу, у трапа: Карс уже с Декси, с капитаном этого корабля и собственно самим старшим помощником Кольтом перетирали какой-то вопрос. Она махнула им рукой и сбежала по трапу.              — Договорилась?              — Разумеется, — усмехнулась она.              Прервала разговор, не планировала долго стоять лишними ушами: ждала, когда среди рядов одинаковых мачт безымянных кораблей появится широкий размах крыльев почтового альбатроса по имени Сова, что следовал за ней по всему океану. Та действительно показалась, почти не заставив себя ждать, опустилась ей на предплечье. Карс определенно питал к птичкам слабость: почесал Сове под шейкой, пока Зоуи вложила письмо ей в сумку.              — Неси мэру, малышка, — сказала она. Альбатрос расправил крылья и спорхнул с рук, тяжело ударив им воздух. Сразу дал в море. Зоуи оглядела своих людей и тех двоих, что любезно дали ей муши. — Чем вам заплатить, господа хорошие? — спросила она у капитана торгового корабля. Есть такая вещь как манеры и надо платить за услуги, но тот махнул рукой.              — Мелочь, Гласс, — сказал капитан. Кольт покачал головой.              — Что ж, благодарю за эту мелочь. Карс, Декси, — сказала она вместо прощания и ушла в сторону корабля Рыжего.              И, наконец, четвертое.              Четвертое — это проснуться от того, что падаешь с гамака. Скатиться кубарем в угол комнаты, где сообразить, что ты даже не на полу, а в полуприседе на стенке и борешься с чертовым давлением, как пилот истребителя на мертвой петле.              Почему бы это?              Наверное потому что именно ее они и исполняют.              Чтобы выбраться из каюты, ей нужно выполнить чудеса эквилибристики и просто выскочить в дверь, а потом не провалиться в заднюю каюту, потому что оттуда она вывалится в кормовые окна и выбьет их нахер и свалится в вертикально бьющего потока. С высоты от нуля до десяти тысяч метров. Гарантированно умрет, кстати.              Какого дьявола она вообще поднимается на корабле Рыжего, а не со своими и почему никто не сказал ей, какого числа бьет тупой вертикально бьющий поток.              Зоуи влезает на косяк дверей, чудесами альпинизма выбирается на палубу, садится на стенку, свесив ножки в коридор. Перевернутый к вертикально бьющему потоку Ред Форс твлезтает на чудовищном напоре воды, и Зоуи видит: народ видит на палубе, одного юнгу привязали к мачте, притом явно по его же просьбе, и он хохочет, глядя вниз — туда, где море простирается на мили и мили вокруг и мельчают очертания острова, оставшегося на четыре часа, где они только что шли в одной плоскости, а теперь перевернулись в другую и делали вид, что так и надо.              Проняли какие-то смешки, и рука сама собой поймала сброшенную ей бутылку рома. Она подняла голову: на релингах на носовой палубе Ясопп сидел, свесив ножки между перил. Отсалютовал ей бутылкой, и Зоуи хмыкнула. Предлагают пить — надо пить, и она поднялась со стенки, встала на ноги — должны были подкоситься от ощущения высоты, от постоянного полета, от полного физического безумия сил природы, но держали ровно. Зоуи глотнула рома.              Корабль медленно заваливался, чтобы опрокинуться кувырком, и Зоуи это смешило или вроде того. Вспоминались все вопросы Блю: сколько лететь, какова вероятность выжить, а на корабле становилось сложно устоять, но Зоуи, воткнув в щель меж досками клинок, глотала ром, как будто знала:              Вдруг громыхнули паруса, раскрываясь, и корабль, начавший отставать от потока, разом встал, как на рельсы, и пошел почти без тряски вслед за ветром, бьющим вверх, вместе с апстримом, ведущим спиралевидной воронкой к тяжелым кучевым облакам.              — Гласс, — она оборачивается на окрикнувшего ее Шанкса. тот сидит на мачте. Тоже с бутылкой. — Часто бываешь на небесных островах? — Шанкс кивает на то, как она стоит, держась за клинок, как за петлю в общественном транспорте.              Зоуи смеется в ответ. Первый.              Она показывает указательным пальцем цифру один, чтобы не перекрикивать ветер. Шанкс разглядывает этот жест с прищуром, за которым глотает ром, и она долго смотрит на йонко в упор, пока не понимает, что показала. Прячет руку за спину. Этим, кажется, вызывает у Шанкса еще больше вопросов, и он с усмешкой салютует бутылкой. Показывает тот же жест с другим значением: вверх.              Зоуи приходится пить снова, задирать голову, чтобы окинуть взглядом небо: то самое небо, где над небом голубым стоит государство Гриф.              Спирали апстрима, связанные в замысловатые узлы, выше в небе обращались из поток в плотное облако, на котором Ред Форс замедлил ход, спустил паруса и пошел как по плавному течению реки.              Зоуи сидела, свесив ножки с борта. Была занята тем, чтобы болтать в руках ром, которым не планировала напиваться, и считать встречающиеся по пути апстрима блокпосты: небольшие скопления облака вдоль облачной реки, на которых стояли высокие башни, выходили бойницами на единственный путь к Грифу. Меж тем были не безлюдные, и если прикинуть, то в каждой было по шесть-семь человек. Часовых.              Она порой даже показывались, выходили на площадку перед башнями. Стояли в белой форме, отдаленно походившей на военную, были вооружены длинными орудиями вроде штыков. Зоуи поглядывала на них с борта, сложив ногу на ногу, и думала: в бой бы с ними лучше не попадать. Страшно. Они оставят ее без головы. И помимо того, что Воля услужливо подкладывала в голову мысль, что это технически реализуема с учетом их подготовки, добавляла еще одну мелким шрифтом в самом низу: это еще и очень вероятно. Часовые настроены против нее, провожают взглядами конкретно ее фигуру на борту, пока Ред Форс не переходит в зону наблюдения следующей башни.              Зоуи не любила дурные намерения в своем отношении и хотела было окликнуть кого на палубе или по крайней мере убраться в каюту в покой и опеку недоступности человеческому взгляду. Но офицеры Красноволосых с тех пор как корабль вернулся в горизонтальное положение были заняты. Снейк занимался тем, чтобы Ред форс шел по фарватеру и не вывалился из вообще-то неширокой облачной реки. С ними на мостике у рулевой стояли Габ, занимавшийся штурвалом, Бекман, с которым они негромко говорили о подъеме, и сам Шанкс сидел, допивая свой ром. Мужик не пьянел.              Ясопп сидел на носовой фигуре, отдавал какие-то знаки на мост. Зоуи не сразу поняла, что они значат, пока не заметила, что река непостоянна, она постоянно немного меряет свое течение, если так можно назвать, движется в пространстве, иногда даже снова опускается вниз, хотя в целом ведет все выше и выше. Вместе с ней перемещаются и сторожевые башни, что по мере прохождения апстрима становились все выше и выше, и Зоуи теперь когда они проходили мимо приходилось сильно задирать голову. Они были настолько высоки, что между иными были натянуты тросы, на которых то и дело стояли представители доблестной стражи, и Ред Форс, немалых размеров корабль, не цеплял их клотиком.              Еще был Лакки, но судя по всему торчал на кухне в какой-то суете. Один юнга был с ним, кстати, один — торчал на рее с кем-то из ребят.              И Зоуи было совершенно не к кому обратиться. Не считая того, что Шанкс поглядывал на нее из-за релинга, и она чувствовала этот взгляд, но была отвлечена на то, чтобы в один момент изящно опрокинуться в борта на палубу назад: перед ней в борт прилетел, наконец, штык, одного из стражников, и когда она поднялась на палубе на ноги быстрым движением и окинула взглядом место, где только что сидела, обнаружила троих стражников, ставших на борт со своими орудиями.              Один из них воткнувшийся по самое древко в борт штык вытащил. Зоуи не стала отступать дальше. На нее указали оружием.              — Пойдешь с нами, — произносит страж.              Зоуи может отступить назад, потому что штык уже указывает ей на шею. Не отступает, потому что без толку. А меж тем металл клинка тяжелый, кажется, налитый Волей.              — На каком основании? — спрашивает она.              — Арестована, — отвечает второй стражник. — За нарушение законов об особом статусе по пунктам, — он начинает перечислять параграфы, и Зоуи озадаченно смотрит на стражников, намеревающихся, если она не последует за ними, просто на месте насадить ее на штык.              — Она со мной, сержант, — раздается с мостика голос Шанкса. «Сержант» поднимает взгляд на офицеров на мостике.              — Она нарушает наши законы.              — Так по незнанию, сержант. Прибудем на место, все поправим, — произносит он.              — Наши законы об особом статусе священны, — Сержант перехватил штык, и Зоуи это не понравилось. При ней клинка не было, да притом давно. Она может только отступать.              Что и пришлось сделать: удар полетел ей в сердце. А воля замерла на место, и Зоуи улыбнулась почти умиленно. Воля работала, чертовка. Не давала отступать без надобности.              Штык замер в сантиметре от ее сердца.              Зоуи оглядываться было не нужно. Воля расчертила с точностью эксперта по баллистике: один ствол указал сержанту в висок с носа: Ясопп сидел вполоборота, но смотрел-то все вперед. Один — с мостика: Бекман выставил пушку, одной рукой поджигая сигарету. Один — с мачты: матрос, подперев боком мачту, держал ружье. Наконец, показавшийся с кухни юнга уж очень с задорным видом держал в руках пистолет, правда, в отличие от прочих, пытался смотреть в мушку. А Рыжий даже не притронулся к клинку. Допил ром.              — Сержант, на моем корабле так не принято.              Шанкс поднялся со своего стула и отложил пустую бутыль рома.              — Зря, пират, — шипит сквозь зубы сержант. Шанкс опирается рукой о релинг. — Наши законы…              — Священны? Так я пират, я законов не чту, — смеется Шанкс. — А женщина со мной, говорю.              Зоуи видит, как к сержанту наклоняется второй страж, шепчет на ухо что-то озабоченно. Неслышно. Только воля шепнула на ухо:              — У людей императора особый статус.              Она не смогла сдержать тихой усмешки, и поверх улыбки, которую отбрасывала на лицо воля, показалось увеселение. От Шанкса это не укрылось. Он бросил на нее взгляд.              Ред Форс прошел мимо очередной сторожевой башни. На напряжение на палубу спрыгнуло с высоких крыш еще несколько стражей. Правда, оружие не достали. Тоже бросили нехорошие взгляды в ее сторону. Зоуи оправила полы пиджака, убрала руки в карманы. Стоять центром внимания, когда Шанкс и полный состав его команды намеревается препятствовать любому проявлению этого внимания, забавно.              Апстрим огибал высокое кучевое облако, напоминающее скалы.              — А королева знает о нашем прибытии, — Шанкс кивает назад — туда, где следом идет еще один корабль. Кстати, без единой женщины на борту. — Она позаботится, чтобы мы соблюли ваши законы. — Шанкс неопределенно качает головой. Добавляет: — По возможности.              Стража указывает на Зоуи оружием. Сержант только открывает рот, а Шанкс уже качает головой. Не в знак согласия, скорее, произнося «не вашего ума дело».              — И женщины? — спрашивает сержант.              — Вон с моего корабля, — улыбается Шанкс.              С носа свистит Ясопп на руль, чтобы брали круто вправо, и когда Рэд Форс заваливается в крутую циркуляцию, чтобы своей массивностью войти в крутой изгиб апстрима, стража вся одновременно исчезает с корабля, перед глазами открываются за облачной скалой огромные золотые ворота.              Зоуи оборачивается: огромные золотые ворота, от них возле правой колонны чудовищных размеров лев с огненной гривой, по левую — волос, кажется, покрытыми волей и одновременно украшенными цветами огромными рогами, над вратами орел, выслеживающий подходящий корабль, пригнувшись к золотой жерди, на которой сидел.              Стража растворилась в быстрых прыжках с палубы прочь и Зоуи скоро заметила их на постах: на башнях, ведущих теперь к самым вратам. На площадках перед башнями стража опала на колени и склонилась. Не перед кораблем.              Перед высокой фигурой, что появилась позади врат, когда они начали открываться прямо в облако. Высокая фигура в одеянии темного, отливающего дорогим и глубоким серым цвета, закрывающего фигуре руки в широкие рукава и тело в широкие полы, открывала створки выше нее в десятки раз, кажется, одним мановением руки.              Перед ней в почтении склонил голову лев, склонился на колени передних модных ног вол, и даже орел склонился. А потом расправил крылья и взлетел еще выше.              Фигура последовала по апстриму, как по дороге, и Ред Форс, медленно прошедший под вратами, принял ее шаг за скорость движения и без объяснимых причин медленно пошел по облачному течению следом.              Вот он какой. Гриф.