Три жизни - одна игра.

1 сентября (Царепуть/Парвулис) 9:30 год века Дракона. Долийсккий лес.   Проснуться, к сожалению, удалось далеко не сразу – голова раскалывалась, как после эпичной пьянки. Веки соизволили разлепиться с третьего раза, и то, «со скрипом». Открыв глаза и сфокусировав взгляд, я обнаружил над собой дощатый потолок. На ум невольно пришла аналогия с гробом. К счастью, мысль о деревянном ящике была быстро отметена, как только я понял, что, судя по пляшущим по потолку теням, где-то сбоку находился небольшой источник света, благодаря которому я могу видеть что-то, кроме абсолютной темноты. Осознание того, что я, вроде как, до сих пор жив, пришло с большим опозданием «Ляя… Не каждый день получаешь в корпус свинцовую блямбу, а потом просыпаешься не в раю, аду или реанимации».    Поля зрения глаз катастрофически не хватало, но, памятуя то, что случилось со мной на Сицилии, не стоило сразу пытаться вертеться на месте – в лучшем случае, не получится, в худшем, можно что-нибудь себе лишний раз сломать. Как учил инструктор, я попытался напрячь поочерёдно каждую мышцу от челюсти до пальцев ног. Слава Богу, пальцы отозвались, значит комплектация тела не нарушена, однако, нервные окончания ныли, как школьники на первое сентября. В голове маты водили вокруг мозга хоровод, однако не было сил даже стонать.   Сознание я больше не терял, но совершенно потерял счёт времени, пока пытался заново научиться ползать. Как только удалось слегка подавить боль, вернулись все остальные нужды. Безумно хотелось пить. И природа звала. Радовало то, что все эти неприятные эффекты означали то, что я точно жив, но жажда уже понемногу перекрывала даже необходимость справить естественные нужды и настойчиво требовала внимание к своей значимой персоне. В поле зрения ничего, похожего на сосуды, не обнаружилось, что неудивительно, ведь на потолке, насколько я знаю, обычно кружки не хранят.    Приложив, по ощущениям, титанические усилия, мне удалось повернуть голову к предполагаемому источнику света. Им оказалась слабо горящая свеча в простом низком подсвечнике, а рядом с ней, «какое счастье!», стояли кувшин и стакан, что придало мне двойную мотивацию. Контроль над руками мне удалось вернуть только через несколько минут, показавшимися мне вечностью. Я перевернулся на живот и нащупал под собой мягкую шерсть. Длины передних конечностей хватило, чтобы достать до ручки кувшина. Не заморачиваясь насчёт кружки и, увы, проливая немного на пол и на себя, я наклонил сосуд и сделал несколько больших глотков. Вода полилась по пищеводу, принося живительное долгожданное насыщение влагой. Увы, вместе с пищеводом пробудились голосовые связки, и я застонал, из последних сил отодвигая кувшин, стараясь не разлить то, что мне ещё явно пригодится.   Прооравшись как следует, мне удалось немного просветлить сознание.   Перевернулся обратно на спину, приподнял пудовую голову и осмотрел себя. Из одежды были только нижние штаны примерно до колена, не белоснежные, но, по ощущениям, сухие и относительно чистые. Открытых ран, как и старых шрамов, не обнаружилось, что несколько удивляло, памятуя о причине того, что я сейчас валяюсь здесь, а не сижу в простреленном кресле наркобарона, вальяжно закинув ноги на стол. Всё бы хорошо, но что-то было не так, хотя мозг всё ещё совершенно отказывался понимать, что именно.    Как известно, новорожденные дети учатся садиться сразу после того, как освоят передвижение ползком. Да будет так, воспользуемся памятью предков. Проделав движения, находящиеся где-то между качанием пресса, утренними потягушками и изгнанием демона, я смог согнуться до прямого угла, но, видимо, переоценил свои силы. «Жизнь говно, но мы с лопатой – поползли к стеночке». Комната была весьма небольшой, так что уже через минуту я привалился спиной к прохладным гладким доскам. С высоты своего опыта могу со всей уверенностью сказать, что это самые гладкие и приятные доски, об которые я когда-либо прикладывался затылком. С нового места удалось осмотреть помещение получше.   На том месте, где я лежал несколько минут назад, обнаружилась немаленьких размеров шкура, скорее всего, медведя. У противоположной стены можно было с трудом разглядеть два сундука: один небольшого размера, деревянный, обитый железом, второй – гораздо больше, внушительнее, полностью металлический и украшенный замысловатым узором, тускло поблёскивающим в неверном свете свечи. Потратив ещё немного времени на созерцание узора, я вспомнил, что переход на такой важный этап эволюции, как прямохождение, ещё никто не отменял. Отдохнувшие ноги, наконец, соизволили повиноваться, и мне удалось согнуть колени и подтянуть их к груди. Уперевшись руками в стену, я перенёс вес на стопы и попытался сесть на корточки. Выровнял центр тяжести с поправкой на головокружение. В очередной раз вспомнив наставления санинструктора, я очень медленно выпрямился и почти упёрся головой в потолок, а уже через пару минут сделал первые шаги. Время полного осмотра себя любимого.    Это однозначно не было моё родное тело. По ощущениям, оно было несколько суше и меньше, не было ни одного из шрамов, которые я отчётливо помнил, хотя наблюдалась парочка совершенно незнакомых. Физическая форма была на хорошем уровне, но, по опыту знаю, судя по тому, сколько времени у меня ушло на подъём, я пролежал практически без движения не меньше трёх дней. Потрогал голову, решив проверить своё новое странное ощущение, на которое обратил внимание далеко не сразу. Длинные волосы и острые уши. «Рай, ад, сказка или шизофрения?» Тактильные ощущения меня подводили редко, да и ум настойчиво требовал объяснений, планов на будущее или, хотя-бы, подведения итогов. А итог был следующим: после ранения «Скорее, смерти, ибо шансов выжить у человека после подобного нет» я очутился в незнакомом месте, в незнакомом теле, неизвестно где и неизвестно как. Нужно выяснить, куда меня занесло, разжиться каким-никаким снаряжением, возможно, оружием, но сначала, хотя-бы, выбраться из комнаты.   Выходом оказался проём, завешанный плотной тканью. Я слегка сдвинул её и выглянул наружу. Несмотря на то, на улице было по-осеннему пасмурно, к свету всё равно пришлось привыкать ещё пару секунд. Местность вокруг представляла собой лес. Точнее, «ЛЕС». Не скажу, что я был опытным дендроведом, однако, даже я в течение минуты успел заметить несколько сосен, дубов, клёнов и даже парочку берёз. Щебетали птички, выли волки, солнце с переменным успехом пыталось пробить плотные кроны. Одним словом, смешанный лес средней полосы России «Мама, я дома?». Людей «Или кто тут живёт?» поблизости не наблюдалось, так что оценить степень опасности не представлялось возможным. Проём, в который я выглянул, располагался примерно на высоте полуметра от земли. Ступенек, подо мной не наблюдалось, а сидеть на попе ровно мне не позволял даже не столько инстинкт самосохранения, сколько любопытство, да и тело уже, вроде как, слушалось относительно нормально, так что я решил прыгать.   Я себя переоценил… Путь мой был недолог, так как в следующую же секунду, в момент касания землицы-матушки, ноги не выдержали, подкосились, и я растянулся вниз лицом. Прохладная почва пустила по моему телу, выдернутому из тёплой и уютной комнаты, пару табунов мурашек. Справа послышался женский смех. Всё ещё с трудом встав и отряхнувшись, я обернулся на источник звуков. Ко мне, загадочно улыбаясь, быстро, почти вприпрыжку, шла девушка на вид лет шестнадцати-восемнадцати. Большие изумрудные глаза, тёмные волосы, заплетённые в несколько хаотичных косичек, татуировка на улыбающемся лице, короткое платье, неплохо сидящее на стройной миниатюрной фигурке, и острые уши. «Значит, я тут не единственный эльф. Посмотрим, на каком языке тут говорят и как общаются с соплеменниками».    Меж тем, девушка сократила расстояние до вытянутой руки. Я напрягся. «Оружия, вроде, не наблюдается, но лучше перенести вес тела на незаметно отставленную назад правую ногу и приготовиться отшатнуться.»  Следующего я никак не ожидал. Эльфийка улыбнулась шире и, слегка спружинив ногами, бросилась мне на шею, заключив в объятия. Рефлексы меня подвели дважды. Я расценил объятия, как нападение, и отшатнулся, а нога не выдержала веса двух человек «Ну, почти» и снова объявила мгновенную забастовку. Мы повалились на влажную почву, попутно придавив мне грудную клетку, от чего та заныла с новой силой.   – Леталлин, я так рада тебя видеть! – то ли все тут говорили на русском, то ли «русификатор» был встроен в мой мозг, так как никакого языкового барьера я не чувствовал, а лежащую на мне лёгкую, но всё равно ощутимую тушку наше горизонтальное положение никак не смущало.   – Да, да, и я рад тебя видеть, - я с трудом выдавил из себя пару слов. – Ты не могла бы помочь мне подняться? «Нужно делать вид, что всё в порядке»    – Ой, да, конечно, извини, ты, наверно, хочешь умыться, тут есть ведро воды, - весь этот ураган слов вылился на меня примерно за полторы секунды, в течение которых меня освободили от ноши, и к концу последнего слова уже ощутимо тянули вверх.   Я поднялся, поводил головой из стороны в сторону, делая вид, что разминаю шею. При беглом осмотре удалось разглядеть тот «дом», из которого я выпал, увидеть парочку таких же поодаль и даже высмотреть несколько «домиков» на толстых высоких деревьях. Ведро обнаружилось на близстоящем пне, и я не преминул им воспользоваться. Прежде, чем погрузить ладони в ледяную воду, я успел увидеть в своём отражении все детали, необходимые для того, чтобы иметь представление о своей внешности. У меня есть несколько минут, чтобы обдумать новую информацию.   «Боже, она мне, как и всё вокруг, кажется невообразимо знакомым, но где я и кто я? Это тело тут явно знают, так что нужно держать ухо востро, дабы никто не заметил подменыша. Нужно напрячь память. Варианта может быть два. Первый – мне устроили хороший розыгрыш и отвезли в тематическую деревню. Эльфы, дома на деревьях… Толкиенисты? Вряд ли. Не помню, чтобы там эльфы путешествовали на колёсных фургонах. У них были только пафосные лодки и фигурные телеги. Да и не вяжется всё это с моим последним воспоминанием о ранении, после которого шанс выжить абсолютно нулевой. Второй – параллельная реальность, очень знакомая, но не вспоминаемая, во всяком случае, пока что. Ладно, действуем, как учили, а именно нагло делаем вид, что не я кому-то должен, а все мне».   Ощущение того, что я здесь уже был, не покидало, поэтому нужно было только что-то выпытать об этом мире у эльфийки, но особо усилий не потребовалось.   – Терон, ты в порядке? – первой начала разговор собеседница. «Терон значит... Знакомое имя, где-то я его уже слышал». Я принял несколько более болезненный вид, чем следовало, и осторожно ответил.   – Не особо. Голова раскалывается и не помню ничего. Не просвятишь? – Поинтересовался я и зачерпнул ещё горсть воды направив себе в лицо. Ответ не заставил себя долго ждать: – Девять дней назад вы с Тамленом, – «ага, опять смутно знакомое имя», – отправились на охоту. Вернулся только Тамлен. Он нам рассказал об эльфийских руинах, страшных тварях и о зеркале, коснувшись которого ты исчез. Именно в тот день к хранительнице Маретари пришёл шемлен (мозг активно уцепился именно за это слово) и вызвался найти тебя. Я, Тамлен и шемлен отправились на твои поиски и нашли тебя возле того зеркала. Мы принесли тебя в лагерь. Тут тебя лечила хранительница, но ты всё равно провёл в забытьи почти неделю. Эх, это был Элувиан, – вздохнула девушка. – Жаль, что шем сказал, что оно осквернено, и его пришлось уничтожить.    «Столько вопросов и слишком мало ответов. Но нельзя сразу задавать все. Нужно сохранять хорошую мину при плохой игре. Стоп! Игре! Граница воспоминаний находится не в моменте моего пробуждения. Я помню звон стекла и разговоры. Тамлен, шемлен, Элувиан, Мерриль! Игра! Боже, я же помнил, совсем недавно играл, перед самым брифингом…»   – А что за шемлен? – Не выдержал я. – Кто он? – Я всячески старался продлить процесс моего «умывания», находя то тут, то там, соринку, потирая глаза и выполняя кучу бесполезных действий.   – Он представился Серым Стражем, – в этот момент у меня в голове будто что-то очень громко щёлкнуло – я вспомнил. Если не всё, то, по крайней мере, очень многое.    От нас требовали лучших показателей – фотографическая память, стратегическое мышление, меткость и скорость, но и давали лучшее, в количествах, ограниченных лишь нашими умениями, активностью и полезностью. Я, как один из самых младших, предпочитал развивать навыки в компьютерных играх разной сложности. Выбор был немал, но одна завлекла меня надолго. Dragon Age – игра, на которую я потратил не одну тысячу часов своего свободного от тренировок, подготовки к операциям и чтения книг времени, и, как оказалось, не зря. Первая часть игры. Мой самый первый персонаж, долийский эльф-разбойник. Стоп. Покопавшись в чертогах разума, я лишний раз смутно припомнил – Тамлен должен был пропасть, коснувшись зеркала, а я просто заработать от прикосновения дозу скверны. Там персонажи не пропадали на день-другой и не появлялись с новым «пилотом своего кожаного мешка».    Итак, диспозиция была смутно ясна. Передо мной находится Мерриль – «первая» (ученица) хранительницы этого клана, Маретари. Я своим появлением основательно сломал канон. Из хорошего – Тамлен жив. Из плохого – я машина для убийств только в теории, чего не скажешь о реальном состоянии. Мерриль утверждала, что Тамлен не касался зеркала. Серый Страж здесь, значит должен уйти не с пустыми руками, следовательно, главенства роли меня не лишили. Что же касается Тамлена, то он, даже, возможно, выживет, хотя, кто знает, может, здешний мир предпочтёт сам всё расставить на свои места.   – Мерриль, ты, наверно, хочешь сказать мне, что меня ждёт хранительница? – я решил немного подбодрить девушку, которая уж было начала рассказывать мне что-то про Эллувиан.   – Да, конечно, – спохватилась ученица хранительницы.   – А что насчёт…? – я провёл руками сверху вниз, указывая на себя и на полное отсутствие экипировки, помимо подштанников, в которых особо не повоюешь с порождениями тьмы.   – Ах, да, твои вещи в малом сундуке в аравеле, где ты проснулся. Он не заперт, можешь зайти внутрь и забрать, – скучающим голосом произнесла девушка. Что такое аравель, вспомнить удалось не сразу, но мозг, всё-таки, выдал мне воспоминание о больших сухопутных кораблях эльфийских кочевников, запряжённых галлами – грациозными, как лани, и выносливыми, как бизоны, существами.  «Не обязательно было дословно вспоминать подсказки из загрузочного экрана, но уж что имеем».   Я, конечно, ожидал, что из-за, временно, столь плохого физического состояния у меня возникнут трудности с преодолением порога, но следующие пять минут мне запомнились тем, как смешно я тужился, стараясь затащить своё тело на полуметровую высоту порога жилища. Малый сундук и вправду оказался не заперт, а внутри обнаружилась одежда и амуниция. Из одежды были нормальные штаны, кожаные сапоги, судя по всему, из кожи грубой выделки, и рубашка без каких-либо узоров – к счастью, всё подошло мне по размеру. Из амуниции так же кожаный нагрудник и перчатки в комплекте с наручами для защиты предплечий, и два кинжала.    Я прекрасно понимал, что, несмотря на то, что в ремешках разобраться относительно нетрудно, надевать сейчас всё это на себя – дохлый номер, потому что, если я споткнусь и упаду, то уже не встану. «Ага, а я ещё думал посетовать на то, что нет ничего более высокоуровневого» – усмехнулся я сам себе.  Два клинка были ничем иным, как Дар`Мису, судя по внешнему виду, обычные железные. Они находились не в самом плохом состоянии, даже в ладони каждый из них лежал довольно удобно, однако обоим требовалась заточка и небольшое выравнивание. Одевшись и сложив оружие и экипировку обратно в сундук, я вышел из аравеля.   Мерриль, судя по всему, ждала только меня.  От тучи вопросов о моём самочувствии, подробностях зазеркальной жизни и всего прочего меня явно спас мой ещё более усталый вид. Если я всё правильно помню, то Маретари и Дункан должны ждать меня неподалёку. Хранительница была на месте, а вот вместо Дункана был другой человек в средних доспехах с выкованными на них грифонами. Длинные усы в сочетании с короткой бородой помогли мне, пусть и с трудом, но, всё же, опознать его.   – Добрый день, хранительница, Ст… господин Серый страж. «Оп, чуть не спалился. Если правильно помню, герой откровенно не понимал, что происходит, так что не будем отходить от роли».   – Добрый, Терон, – ответила Маретари. – Это Серый Страж Страуд, – хранительница обвела нас взглядом.   – Я Терон, очень приятно, – с ноткой неподдельной заинтересованности собеседником ответил я.   – Что ты помнишь? – подал голос Страуд.   – Только ваше лицо, страж, – ответил я. – Я чувствовал, будто огонь внутри. Это что-то серьёзное?   – К сожалению, да, юный долиец, – вздохнул воин. – Это была скверна. Если ты чувствуешь улучшения, то они, к сожалению, лишь временные. Просто так от скверны не может исцелить даже магия.   – Ваши предложения, сэр Страуд? – я понимал всю неизбежность своей участи, поэтому сейчас было не до истерик, которые можно было там закатить – собственная шкура дороже.   – Я предлагаю тебе вступить в орден Серых Стражей. Это единственный способ освободиться от влияния скверны надолго. Ты что-то знаешь об ордене?   – Достаточно, чтобы согласиться присоединиться к вашей организации и помогать освобождать мир от Мора, – ответил я, и мы ударили по рукам.    Согласиться-то я согласился, только вот боец из меня сейчас неважный, и, думаю, все присутствующие это понимали, так как хранительница сразу предложила стражу отдохнуть и отрядила Мерриль сопроводить его, а меня повела обратно к аравелю, чтобы дать какое-то питьё и наставления:   – Дален, ты не двигался почти неделю. Восстановление займёт некоторое время, – «я уже, так то, догадался», – но не переживай, ты вернёшь былую силу, – Маретари ненадолго зашла в «корабль», а вышла уже с какой-то бутылкой в руках.   – Выпей, это ускорит твоё выздоровление, – я принял из рук женщины сосуд. Жижа, как и ожидалось, оказалась наимерзейшей на запах и вкус, правда, явно обладала каким-то стимулирующим действием и содержала небольшую порцию алкоголя. Кровообращение ускорилось, по телу разлилось тепло, а держать флакон стало гораздо легче, хотя на полный комплект снаряжения, оружия и рюкзак моей силы, пока ещё, точно бы не хватило.   – Вы правы, хранительница, что мне делать теперь? Я даже не знаю, сколько у меня времени на подготовку.   – Не беспокойся об этом, понемногу упражняйся, если хочешь, можешь потренироваться со стражем. Твои силы скоро вернутся к тебе, – ответила хранительница.   – Маретари, ещё кое-что.   – Слушаю.   – Мне нужно немного подправить клинки, а я сейчас, как вы видите, не в состоянии.   – Мастер Айлен поможет тебе, – ответила хранительница, после чего кивнула и удалилась в неизвестном направлении.   Недолго думая, я нырнул в аравель, взлетев на «порог», как молодой, взял клинки и отправился искать кузнеца. Карту лагеря я помнил плохо, поэтому пришлось поплутать. Мастер Айлен уже был в курсе, что меня забирают в Серые Стражи, поэтому сказал, что сделает всё сегодня же и закончит максимум к вечеру. По моим прикидкам до конца дня оставалось ещё три-четыре часа, так что я предпочёл найти уединённое место на краю лагеря, где принялся за упражнения из йоги, какие знал, периодически в перерывах углубляясь в чащу в разных направлениях, надеясь найти залежи хоть какой-нибудь знакомой породы.   По истечении нескольких часов тренировок, когда уже почти стемнело, я решил, что на сегодня достаточно, и, предварительно искупавшись в речке, которую обнаружил в течение дня во время перерывов, усталый, и, несмотря на прогресс, не особо довольный собой, направился к кузнецу. Клинками я, в принципе, остался доволен, но, будучи более привычным к стрелковому оружию, всё равно подумывал о возможностях для изготовления оного. Клан точно был неподходящим вариантом для моих экспериментов, да и залежей серы и селитры обнаружить не удалось, поэтому я решил приберечь свои знания, хотя-бы, до Остагара. Найдя Мерриль, спросил у неё про мою палатку, ссылаясь на потерю памяти. К счастью, она то ли поверила, то ли решила не задавать лишних вопросов, но до места сна я добрался без приключений.   Первую половину ночи я проспал как убитый. Сон у меня чуткий, поэтому меня разбудил шорох полога. В темноте разглядеть ничего не удалось, но шёпот гостя, а точнее гостьи, относительно успокоил меня.   – Тихо, не дёргайся, это я, – Мерриль узнать было нетрудно. Судя по тишине шорохов её движений, ко мне она наведалась отнюдь не в полной боевой готовности, но, насколько я знаю, первому встречному не ложатся полуголым телом на грудь (спал я на спине в одних нижних штанах) и при этом водят по ней чем-то холодным и острым. – У меня для тебя прощальный подарок, дален, – я очень сильно надеялся, что мне не придётся отдуваться за какие-то похождения предыдущего владельца тела, ибо нож находился в опасной близости от моего сердца, да и тело со сна не особо меня слушалось, так что, начни я с ней бороться, ещё неизвестно, кто победит, от чего сердце колотилось чаще, а кровь бежала по телу быстрее. Видимо, долийка почувствовала моё состояние, так как она приподнялась с меня. На ладони у Мерриль зажёгся не режущий глаза сиянием голубоватый огонёк, в свете которого я увидел, что девушка сидит, подогнув одну ногу под себя, держа в правой руке нож, больше похожий на колющий стилет, а над левой поддерживает огонёк. Роль белья на девушке исполняли обмотки на груди и сильно укороченная версия моих ночных штанов.    – Ну, кровь мы разогнали, – тихо усмехнулась девушка, от чего я мысленно выдохнул. – Время приниматься за твоё лечение, – Ничего не бойся и ничему не удивляйся. Дай мне свои запястья, – я сел на лежанке и протянул эльфийке руки. Проколов по одной вене на каждом запястье, Мерриль зажгла такой же огонёк в другой руке, приложила ладони к моим ранам и закрыла глаза. От рук по телу начало разливаться тепло, которое вскоре превратилось в жар. Через некоторое время добавилось ощущение повышения чувствительности всего тела, которое буквально через минуту сменилось сильнейшей ломотой в каждой мышце. Я стиснул зубы, не зная, сколько времени смогу продержаться, прежде чем оповещу ближайшие палатки о нетрадиционных методах исцеления девушки. Минут через десять такого сеанса эльфийка открыла глаза и убрала руки от ран, которые тут же затянулись без шрамов, и перевела дух. Я силился выровнять дыхание и не застонать.   – В твоей крови довольно много скверны, Терон, тебе предстоит нелёгкий путь, но я уверена, ты преодолеешь всё, братец-долиец, – прошептала девушка, обняла меня и, услышав ответный шёпот благодарности, довольная собой, вышла из палатки. Я же решил особо не заморачиваться и просто лечь спать. Завтра мне предстояло начало долгого пути.