[Мако]. Книга 3: Светлолесье.

Возможно, удача наконец повернулась к Мионе своим прекрасным ликом. Дело сдвинулось с мёртвой точки: мадам Пинс, услышав запрос, сразу же сказала, что знает, какие документы нужны девочкам. — Дело в том, что я занимаюсь переносом школьной библиотеки, — пояснила женщина. — Возможно вы не знаете, однако Хогвартс обладает самой обширной книжной коллекцией во всей Магической Англии. Есть ещё несколько общественных книгохранилищ, однако хогвартская библиотека, несомненно, лучше их всех вместе взятых. Миона кивнула, удивлённая и не удивлённая одновременно. С одной стороны, титул «лучшей библиотеки» — это действительно весомо. С другой — Хогвартсу было больше тысячи лет, уж за это-то время маги в любом случае натаскали бы разных книжек, свитков и прочей колдовской мудрости. Александрийская библиотека, вон, жила и здравствовала — Миона проверяла, выспрашивала про неё у Панси. И, раз уж у египтян вышло сохранить свою мудрость, то почему бы то же самое не могло получиться у англичан, правильно? — Зачем нужен перенос? — спросила Панси, больше вовлечённая в разговор, чем Миона. — Что-то не так с книгами? — Всё с книгами «так», молодая леди. Дело в другом. Хогвартская библиотека хранит в себе большое количество совершенно разных изданий, и не все из них принесут пользу, если попадут в детские руки. Некоторые книги в замке откровенно опасны, и читать без должной подготовки нельзя. Как вы понимаете, далеко не все ученики понимают, почему вообще есть какие-то правила при работе с книгами, — мадам раздражённо фыркнула. — Да о чём я говорю. «Правила»! Дети до сих пор не могут понять, что нельзя хвататься за страницы жирными пальцами и есть во время чтения! Какие уж тут «правила»! Настроение у мадам заметно испортилось. Впрочем, женщина встряхнулась и быстро взяла себя в руки: прямо сейчас перед ней были хорошенькие первокурсницы-помощницы, а не те самые «оболтусы», что хватали книги грязными руками. — В общем, перенос библиотеки идёт уже второе десятилетие и практически завершён, — сказала мадам. — Отвечая на ваш вопрос, мисс Паркинсон, он нужен для того, чтобы сепарировать книжную коллекцию. Безопасные экземпляры, которые можно давать школьникам, будут храниться в этом помещении. Так же как и многие схемы, архитектурные планы, старые подшивки газет и журналов… в общем всё то, что не имеет особой ценности и может использоваться учениками как для учёбы, так и для развлечения. Более серьёзные тома, дорогие подарочные издания и опасные для здоровья учеников книги убраны в Запретную Секцию. Попасть в неё можно исключительно благодаря рекомендации преподавателей, мадам Помфри или же меня. Женщина поправила очки, выглядя крайне самодовольно. Миона подумала, что ей нравилось приравнивание её разрешения к преподавательскому. — Что-то серьёзное, не соответствующее возрасту учеников, останется в прошлой библиотеке. Она больше и, — мадам Пинс замялась, — раньше имела несколько портальных выходов в разные места. В Министерство Магии, к примеру. Или в Лондонский Магический Читальный Зал. В записях также указано, что и с той же Александрийской Библиотекой был налажен стационарный магический переход. Ох, какие были времена, когда в Хогвартс приходили за знаниями не только дети и англичане… всего пятьдесят лет назад, девочки, чтобы вы знали, три портала работали. Сейчас же… Окончательно расстроенная, мадам махнула рукой и сняла очки. Принявшись рассеянно протирать стёклышки, женщина замолчала на долгие-долгие две минуты; Миона вся извелась, прежде чем Пинс продолжила свой рассказ: — В общем, о чём это я… не все материалы перенесены из прошлой, большой библиотеки, в нынешнюю, ученическую. Там много ещё осталось, всё-таки я одна этим занимаюсь. Да, каждый день, но не так уж подолгу, где-то по паре часов. Учитывая ваш интерес к планировке замка и канализациям… честно говоря, девочки, я планировала разбирать архитектурные схемы замка в самую последнюю очередь. Это не настолько востребованная литература, чтобы заниматься ей перед учебниками, как вы понимаете. — А когда именно вы хотели заниматься ими? — осторожно спросила Панси. Водрузив очки на нос, мадам тонко улыбнулась. — В начале следующего года, мисс. Однако, учитывая моё к вам хорошее отношение, я могу пойти на некоторые уступки и перенести схемы раньше… если вы мне поможете в библиотеке, конечно же. Мне ведь нужно освободить время для работы с предметом вашего интереса… — Конечно же, мы вам поможем, — не менее тонко улыбнулась на этот намёк Панси. — Нам совсем не сложно! — Это обалдеть как сложно, — ворчала Миона немногим позже, упав на стол и прикрыв голову руками. — Даже не так. Это не сложно. Это ужасно нудно! Перед Грейнджер высилось несколько стопок библиотечных формуляров и один-единственный тоненький лист, вырванный из какой-то школьной тетради. На листе мелкими буковками, похожими на рассыпанную крупу, были выведены бесконечные имена должников, в своё время не вернувших книги обратно в библиотеку. Мадам Пинс не могла доверить девочкам ничего особо сложного, это правда; всё-таки Миона и Панси были первокурсницами, которые должны были едва уметь колдовать. Однако это не помешало библиотекарше спихнуть на девочек нудную перепроверку и выписки. Берёшь формуляр. Смотришь, есть ли в нём задолженность — за все годы обучения, между прочим! Потом сверяешь имя с тем, что написала Пинс на листочке. Находишь совпадение — откладываешь в одну стопку; если совпадений нет, то в другую. Книги, которые не вернули, надо выписать отдельно. Несложно. Но до чего же скучно! И, как Мионе казалось, совершенно бесконечно: время тянулось ядовитым слизнем, а стопки с формулярами на столе меньше не становились совершенно. Магия. Нет, даже не магия. Проклятье! — В мире ничего не бывает просто так, — философски заметила Панси, откладывая в сторону очередной формуляр. — Нам нужны схемы канализации, которые может дать только мадам. Мадам нужно свободное время. Считай, что мы совершаем бартер. Миона выхватила один из формуляров и досадливо поморщилась, когда остальная стопка волнительно зашаталась. Зацементировав неверную высотку магией, Грейнджер открыла ненавистный библиотечный документ и уставилась на ровные названия когда-то прочитанных книг. — Раздражает, — сказала Грейнджер. — Ну серьёзно, почему мы-то должны это делать… — Я только что тебе это объяснила. — Я про другое. Чувствую несправедливость, знаешь. Тут, получается, я делаю кучу работы за всех и сразу. И для чего? Чтобы этих «всех» не затопило их же добром! Панси усмехнулась. Она работала быстро и аккуратно, и, пока Миона разбиралась с одним-единственным формуляром, успевала просмотреть около пяти. Было видно, что Паркинсон привыкла работать с документами; по её же словам, дома её готовили к принятию дел рода. Естественно, с домашней документацией девочку тоже знакомили, пускай она никогда ту особо и не любила. Миона же… ну, скажем так. Письменность в общем не была её сильной стороной. Миона умела читать, — делала это быстро и хорошо, легко понимала текст, не испытывала с ним каких-то особых трудностей, — и признавала, что записанная мудрость намного полезнее, чем та же мудрость, но передаваемая исключительно устно. Однако, выбирая между «посидеть и почитать» и «побегать и поколдовать», Миона, несомненно, отдавала предпочтение последнему. Говоря проще, она не была теоретиком. Никогда не была, ни в одном из своих воплощений. При необходимости Миона могла сидеть и изучать литературу часами, писать что-то своё, работать с текстами так или иначе, но какого-то невероятного удовольствия от этого никогда не получала. То ли дело активная магия. Во время неё, стоя в ритуальном круге, ощущая текущую сквозь тебя мировую энергию, Миона чувствовала настоящее могущество. Истинное колдовство. Вот в чём был смысл её жизни! А не в том, чтобы сидеть за бумажками. И тем более не в том, чтобы сидеть за библиотечными формулярами! — Чем быстрее мы с этим закончим, тем быстрее получим схему канализации, — попыталась приободрить подругу Панси. — Ну же, Грейнджер. Возьми себя в руки. — Да, да, хорошо… но я всё равно не в восторге от происходящего, так и знай. Загубленная суббота… — По крайней мере, мы не на поле для квиддича. — И то верно. Ни Миона, ни Панси так и не ходили на уроки Полётов. О происходящем там девочки узнавали от своих однокурсников; приходить просто для того чтобы посмотреть, как и кто падает с метлы, ни Паркинсон, ни Грейнджер не считали разумным. В конце концов, у них ещё туалетная проблема не решена. В целом преподавательница Полётов, мадам Хуч, благосклонно относилась к тем, кто не рвался на баррикады и не торопился сдавать экзамен. Она сама, всего один раз переговорив с девочками, — не только с Панси и Мионой, но и с близняшками Патил, с Лавандой и другими, кто с опаской посматривал в сторону школьно почти-не-летучего инвентаря, — разрешила тем не приходить на уроки раньше декабря. — Мальчишек в этом году много, — сказала Хуч, хмуря седые брови и сверкая птичьими желтоватыми глазами, — пока они все перебесятся, пока сдадут Полёты… займитесь чем-нибудь другим. А уж за пару недель до рождественских каникул я вас научу держаться на метле, там нет ничего сложного, если не выкобениваться и не пытаться повторить Вронского, будучи малолетним… ТЫ КУДА ЛЕТИШЬ, ЗАРАЗА?! А НУ СПУСКАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО! СОТНЯ БАЛЛОВ С РАВЕНКЛО, ТЫ, ЛЁТЧИК-ИСПЫТАТЕЛЬ! Вот с этим криком Миона, конечно, Хуч понимала: мальчишки-первокурсники на уроках Полётов буквально сходили с ума. Сказывалось, по мнению Грейнджер, две вещи: повальное увлечение квиддичем среди мужской части населения магической Англии и то, что в Хогвартсе не было никакой физкультуры. Да ладно физкультура, тут всё-таки чуть ли не Средние века. Но почему не было ни фехтования, ни верховой езды? Традиционные аристократические способы развития тела, разве нет? Хотя что уж Миона удивлялась, собственно. Этот вопрос был из той же серии, что и её недоумение по поводу отсутствия в волшебном замке общеобразовательных предметов. Во время еженедельных чаепитий с директором эта тема так и не поднималась до сих пор. У Мионы был целый список вопросов к Дамблдору, однако как-то так получалось, что обсуждали они совсем не школьное расписание. В замке и без него имелось достаточно проблем; те же призраки, к примеру, совсем потеряли всякие ориентиры и бедокурили по-страшному, пугая учеников ради энергии. Немёртвых сдерживало всего несколько факторов, однако и Дамблдор, и Миона, — а может и ещё кто, — понимали, что ситуация обостряется с каждым днём. Мёртвая община Хогвартса считала, что именно она законно владеет замком; представитель этой общины даже выдвигал директору какие-то требования… к счастью, Дамблдор оказался достаточно благоразумен, чтобы вместо торгов и разговоров использовать развоплощающее заклинание. С призраками договариваться — себя не уважать, ну в самом деле. Тем более что требовали они увеличение собственного пропитания. Получалось, что ни сделать что-либо с призраками Дамблдор не мог, ни пойти им навстречу не имел права. Вот и зависло всё. Миона тоже не могла помочь с решением призрачной проблемы. Знания-то у неё были, однако они оказались фрагментарными: все изгоняющие заклинания и ритуалы прекрасно могли бы подействовать и на аиту, так что обглоданный подселенец в душе Грейнджер благоразумно затёр то, что было для него опасно. Маленький, гадкий морской огурец. Миона не переставала удивляться тому, сколько же проблем он принёс. А казался таким слабым, неопасным! Она его даже пожалеть успела, тьфу! — Грейнджер. — А? — Ты просматриваешь этот формуляр уже минут десять. Что-то особо интересное? Миона пожала плечами и скользнула взглядом по списку книг, так и не возвращённых нерадивым учеником. То ли владелец формуляра перепродавал взятые у мадам Пинс литературные тома, то ли просто был сказочным раздолбаем и всё терял. — Тут больше пятидесяти книг без пометки о возврате, — присвистнула Миона, вглядевшись в записи. — Знаешь, чего я не понимаю? — Чего? — Почему нет никакого заклинания или вроде того. Ну, чтобы книги возвращать. Или чтобы книги нельзя было вынести за пределы библиотеки. — В принципе, оно было, — вздохнула Панси. — Отец рассказывал, что ему дед рассказывал… семейные хроники, ты понимаешь. Так вот, один из моих предков решил как-то украсть книгу из Хогвартса. В итоге чуть было не потерял всю свою магию. Она продолжала убывать, пока предок не вернул позаимствованный том. — Хм… Значит, что-то такое всё-таки было. Логично: сложно собрать сколь-либо впечатляющую коллекцию, если каждый норовит урвать от неё кусочек или книжечку-другую. Но, видимо, защитная магия исчерпала себя… так же, как и многие другие чары. Вот и получились все эти треклятые формуляры. — Кто там столько книг вынес? — поинтересовалась Панси. — Ого… — Кто-то знакомый? — Не лично, — покачала слизеринка головой. — Но имя Гилдероя Локхарта знает, наверное, каждая домохозяйка. Он пишет лёгкие любовно-приключенческие романы. Признаться честно, вполне неплохие, если не брать в расчёт, что автор там врёт не стесняясь. — Врёт? — Все приключения, описанные Локхартом, идут от первого лица, — пояснила Панси. — Как будто он сам был их непосредственным участником, понимаешь? Но этого просто не может быть. — Почему? — Потому, что по крайней мере три из описанных событий происходили в разных странах примерно в одно и то же время. Если ты хоть немного умеешь думать и пользоваться календарём, то понять это для тебя не предоставит никакой трудности, — Панси потёрла глаза. — Впрочем, это же лёгкие романы для среднего и низшего класса. А Локхарт красив, как картинка. Или как принц из какой-нибудь сказки. — Волшебной сказки или неволшебной? — сразу же уточнила Миона. Разница была огромной: почему-то в сказках, написанных магами, разным принцам-королям-королевам-принцессам по жизни не везло. То проклятие какое ляжет, что делало их отвратительными чудовищами, то сопли светящиеся из носа потекут, то королевство разваливается. Не любили маги прошлого монарших особ, тут и гадать было нечего. Миона ещё ни одну «волшебную» сказку не читала, в которой принц был бы писаным красавчиком и умницей, как это бывало в сказках обычных. — Неволшебной, — понимающе хмыкнула Панси. — Золотые кудри волос, яркие лучистые голубые глаза, улыбка, сверкающая россыпью бриллиантов и кожа нежная, бархатная, молочная… — Он тебе нравится или что? — Это, Грейнджер, цитата из его книги. И где-то четверть от романа обычно занимает самовосхваление, просто чтобы ты знала. — И ты всё равно такое читаешь? — А почему нет? Романы-то неплохие. Сюжет интересный, да и мама сказала, что способы справиться с нечистью там описаны настоящие. И пишет Локхарт на самом деле замечательно, оторваться сложно. Я иногда только жалею, что книг у него не так много… те, что есть, я раз по пять перечитывала. — Ты точно фанатка. — Если уж и фанатка, то несравненного писательского мастерства. И, возможно, рекламной кампании… не отвлекайся, Грейнджер. У нас сейчас по расписанию совсем не художественная литература. Ворча, Миона забрала формуляр того-самого-волшебного-Локхарта и принялась выписывать, какие книги он задолжал. Интересно, что будет потом с этими списками делать мадам Пинс. Пойдёт с Крестовым походом на должников или по-простецки выставит счёт с накапавшей пени за просрочку? Хогвартсу-то деньги в любом случае не помешают: школа большая, разваливающаяся, финансирования точно не хватает. Может, на деньги от библиотечных должников Дамблдор пригласит какого-нибудь вудиста, от призраков избавиться. Кто его знает, как директор распоряжается бюджетом. Работы был непочатый край, и разобраться с предоставленными формулярами до ужина, естественно, не вышло. Миона облегчённо выдохнула, когда Панси поставила финальную точку в своём списке и отодвинула тот к центру стола — пропускать ужин Паркинсон не собиралась. Тем более мадам Пинс дала девочкам неделю на эту работу. Не обязательно ведь выполнять её в первый же день? — После ужина вернёмся сюда, — сказала Панси, вставая из-за стола и убивая своими жестокими словами всякие надежды Мионы. — Не успеем за сегодня, закончим завтра. — Выходные… — Пройдут плодотворно. Ты домашнюю работу уже сделала? — С тобой её попробуй не сделать… Это правда: Панси, поняв, что Миона всячески отлынивает от выполнения заданного учителями, как-то незаметно взяла шефство над ленивой подругой. Миона сама не поняла, как это вышло у слизеринки, однако теперь большая часть заданных эссе и изысканий делались в первые дни, буквально вечером после проведённых лекций. И, пускай Миона быстро справлялась с объёмом заданий, рассчитанных на несколько дней, ей всё равно было до слёз жалко потерянного времени. Только сядешь, напишешь что-то, подчистишь от клякс и чернильных капель — и уже пора идти на ужин. А там, как бы, и отбой не за горами… Когда, собственно говоря, приключения-то искать?! На ужине Миона сидела до того мрачная, что даже Лаванда не рискнула подсаживаться и спрашивать, всё ли в порядке. Поттер и вовсе завернул в сторону, увидев штормовое выражение лица Грейнджер и то, как с кончиков её волос капает вода, пропитывая школьную форму и копясь большой лужей под лавкой. Но Панси была неумолима, и плохое настроение подруги её совершенно не трогало. После ужина девочки снова пошли разбираться с формулярами, — Мионе пришлось брать себя в руки, чтобы не разводить в библиотеке лишнюю сырость, пагубную для книг, — и просидели там практически до самого отбоя. Наверное, если бы не мадам Пинс, то они бы и на ночь задержались. Проблема хогвартской канализации настолько волновала Паркинсон, что Панси была готова заниматься её решением денно и нощно, лишь бы разобраться побыстрее. — Я даже не знала, что у вас такой интерес к этой теме, — удивлённо сказала мадам, мягко выпроваживая девочек из библиотеки. — Не переживайте, мисс Паркинсон, мисс Грейнджер, я в ближайшие дни найду нужные вам документы. Но всё-таки лучше бы вы погуляли, на выходных-то… — Погода не самая подходящая для прогулок, — сказала Панси, бросив в сторону Мионы насмешливый взгляд. — К тому же, моей подруге вообще запретили выходить из замка. — О, поверьте мне, мисс Паркинсон… про наказание мисс Грейнджер знает весь персонал, а также призраки, домовики, картины… ни единого шанса чтобы сбежать. — Призраки? — подняла голову Миона. — Они тоже? — Конечно, мисс Грейнджер. Призраки — неотъемлемая часть замка. И умеют перемещаться по нему едва ли не быстрее, чем домовые эльфы. Естественно, призракам сообщили про ваше наказание, чтобы они сумели отреагировать, если вы соберётесь нарушить предписания профессора МакГонагалл. Хотя вряд ли у вас это выйдет, конечно… насколько я знаю, на вас наложили ограничивающие чары? Миона медленно кивнула. Как интересно… — А кто призракам это рассказал, мадам Пинс? — Директор, конечно же. — Ясно… спасибо, мадам. Панси, идём. Взяв Паркинсон за руку, Миона потянула слизеринку прочь от библиотеки. И только отдалившись от неё на достаточное расстояние, Грейнджер замедлилась; до этого она едва не бежала. — Что за спешка? — спросила Панси, едва справляясь с участившимся дыханием. — Или ты просто задумалась? — Я… Миона остановилась. Коридоры были пусты, и свет от горящих на стенах факелов заставлял мелкие тени причудливо извиваться, танцуя словно в лихорадочном припадке. Камни замка казались ненастоящими, слишком жёлто-красными и мягкими, как плохо запечёная буханка. Тени тянулись к ногам Панси, сливались с темнотой у её лодыжек и вязким чёрным мазутом перетекали к подошве туфель. Если не знать, куда смотреть, то и не заметишь, что с полом под Паркинсон что-то крепко не так. Одержимая, как она есть. Миона такое уже видела, и не один раз. На тех же островах подобное практиковалось всего половину тысячелетия назад, к примеру. Правда, там это не считалось одержимостью в полном смысле слова: всё же воины и шаманы заключали договоры с потусторонним, которое потом жило в их тени и пожирало после смерти. Белая таких существ ненавидела. И тех, кто заключал с ними договор, держала за идиотов: ради силы в единственном воплощении они ведь рисковали бессмертием собственной души, что было на порядок важнее всякого бессмертия тела или сознания. Даже Миона, со всей её любовью к жизни, так и не стала рисковать целостностью своего естества. Да, способ перерождения у Грейнджер и её воплощений был спорным… хотя бы потому, что за собственные «перерождения» Миона платила дважды. В первый раз — когда лишала жизни того, в ком будет прорастать семя сознания. Маленькая Гермиона, чья жемчужина души получила новый шанс снова стать дочерью Хизер, была невинной жертвой эгоизма Мионы. И это было то, с чем оказалось довольно сложно смириться… по крайней мере сначала, в самом истоке цепи перерождений. Второй раз Миона платила в момент собственной смерти. Да, она могла создать зерно своего сознания, подарить ему новое тело и возможность жить дальше, но сама-то Миона не жила вечно. Долго, — потому что сложно не накопить разных техник, продлевающих жизнь и молодость, со столь обширным опытом и знаниями, — но всё-таки не бесконечно. Таким образом сохранялся баланс. Боги смерти не имели ничего против способа перерождений Мионы — из-за того, что она всё же умирала. Раз за разом, раз за разом… и при этом выходило, что каждое звено цепи умирало всего один раз. Новое семя сознания входило в мир без знания о том, каково это — умирать. — Дело в призраках. — Они тебе всё ещё докучают? Тени дрогнули под ногами у Панси, перекрутились влажными чёрными жгутами и снова замерли, будто ничего и не было. Краем зрения Миона заметила, как возле левой ноги слизеринки раскрылся глаз с ярко-красной радужкой. Впрочем, всё мгновенно пропало, и тень снова была обычной тенью. — Докучают?.. не то чтобы. Я не трогаю их, они не трогают меня… но у меня ощущение, что они готовят что-то недоброе, если ты об этом. — Не об этом. Они пытаются тянуть из тебя энергию? Не дают проходу? Мешают как-то? — Попробовали они бы это сделать, — цыкнула Миона, ощутив мгновенный укол раздражения. — Нет-нет, для этих дел у меня местный Громкий Дух на коротком поводке, он их как следует гоняет. Знаешь, Пиввз находит привлекательной мысль, что он может отравить кому-то не просто жизнь, а целое посмертие. — Насколько я помню, эту мысль ему привила ты. — Но привила же. Теперь ему мертвецов пугать интереснее, чем живых. Миона потёрла шею и поморщилась, ощутив на коже неприятные острые кристаллики. Соль океана… обычно-то девочка ей радовалась. Сейчас соль царапала кожу и не приносила никакого удовольствия. Да и энергии Океана в ней практически не было. — В общем теперь, когда у меня школьный арест, я боюсь, что призраки учудят что-то. — То есть, ты боишься, что они будут тебе докучать в будущем? — Панси, — закатила глаза Миона. — Что ты всё «докучать» да «докучать». Не в этом ведь дело, совершенно! Я боюсь, что призраки попытаются причинить вред кому-то, кто мне стал дорог в Хогвартсе. Паре, тебе, Лаванде, Снейпу… Паркинсон кашлянула в кулак. — Когда это, интересно, профессор Снейп успел встать в один ряд с девочками-первокурсницами. — Ну не знаю. Иногда он истерит совсем как девочка-первокурсница. — Добрый день, профессор Снейп! Миона заполошно оглянулась, но за спиной у неё никого не было. Хотя у Грейнджер и мысли не возникло, что Панси может над ней так просто пошутить: слишком уж у Паркинсон было серьёзное и даже капельку испуганное лицо, когда она здоровалась. Обернувшись обратно, Миона увидела широкую улыбку на бледном лице. — А говоришь, что не боишься профессора, — пожурила слизеринка. — Что же тогда так нервничаешь? Миона захихикала. — Это не страх, а инстинкт самосохранения. Не путай, разные ведь вещи! — Конечно, как скажешь. Что же до твоих страхов, Миона… Не переживай. Лаванда ходит рядом с Парвати, а у той защитных артефактов хватит на целый факультет. Профессор сможет защитить себя сам, уже не ребёнок. Драко со своим кольцом не расстаётся, Поттеру везёт больше любого другого ребёнка, а я… Тени расползлись от ног Панси во все стороны, хлынули чёрными змеями к углам и стенам, огибая светлые полосы факельных бликов. Секунда — и всё пропало. Было достаточно просто моргнуть, чтобы упустить это зрелище. — Я буду даже рада, если они решатся что-то сделать, — улыбнулась Панси, будто ничего не произошло. — Так что думай о себе.