Путешествие в другом мире

Прошло четыре дня с тех пор, как Миюки поселилась в доме Боруто. Она не выходила на улицу, предпочитая оставаться в четырёх стенах. Её дни проходили в тишине и одиночестве, словно она пыталась отгородиться от мира. С утра, когда Боруто уходил на тренировки или задания, Миюки оставалась одна. Она сидела у окна, наблюдая за тем, как деревня жила своей обычной жизнью. Шум улиц, крики детей, болтовня прохожих — всё это казалось ей чуждым и отдалённым. Иногда она брала книги с полок, бездумно листала страницы, но редко читала их. В основном, её внимание блуждало где-то далеко, а мысли возвращались к прошлому. Она часто медитировала, стараясь восстановить силы, но даже это занятие не приносило ей покоя. Ближе к вечеру Боруто возвращался домой, и в доме снова становилось немного оживлённее. Но даже в его присутствии Миюки оставалась замкнутой. Сейчас они вдвоём сидели на диване. Миюки, отвернувшись, смотрела в стену, словно надеялась найти там ответы на свои внутренние вопросы. Боруто сидел рядом, слегка сутулясь, и молча смотрел на свои руки. Он хотел сказать что-то ободряющее, но понимал, что любые слова сейчас будут лишними. Слишком многое висело в воздухе. Он украдкой взглянул на Миюки. Её лицо оставалось бесстрастным, но по глазам можно было понять, что внутри неё бушуют эмоции. — Если что-то нужно, скажи, — наконец произнёс он, прерывая молчание. Миюки не ответила сразу, будто не расслышала. Наконец она чуть заметно кивнула, не отрывая взгляда от стены. Молчание вновь повисло между ними. Боруто сидел, пытаясь перебороть внутреннюю неловкость. Молчание, казалось, давило на него всё сильнее. Он посмотрел на Миюки, которая всё так же сосредоточенно смотрела в стену, и, глубоко вздохнув, решил наконец нарушить тишину. — Знаешь, всё это время я задавался одним вопросом, — начал он, немного неуверенно, но затем его голос стал твёрже. — Почему ты тогда не убила меня? Миюки медленно повернула голову, её взгляд встретился с его. В её фиолетово-серебристых глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, но оно тут же сменилось холодной отчуждённостью. — Ты был без сознания, — спокойно ответила она, отводя взгляд обратно к стене. — Это не ответ, — возразил Боруто, придвигаясь чуть ближе. — Ты могла сделать это легко. Никто бы не помешал. Почему просто ушла? Миюки посмотрела на него исподлобья, её голос прозвучал неожиданно мягко: — Если ты ищешь какой-то глубокой причины, её нет. Боруто поднял брови, удивлённый её тоном. — Просто иногда проще уйти, чем совершать очередную ошибку, — добавила она, её взгляд вновь устремился в стену. Он замолчал, обдумывая её слова. В них не было оправданий, но было что-то странно искреннее. — Ты странная, — сказал он наконец, качая головой, но в его голосе не было ни насмешки, ни осуждения. Миюки чуть приподняла уголок губ, едва заметная тень улыбки промелькнула на её лице. — Возможно. После этого они снова замолчали, но теперь тишина была менее напряжённой. Боруто вздохнул и откинулся на спинку дивана, а Миюки, чуть склонив голову, продолжала смотреть в стену, погружённая в свои мысли. Время неумолимо шло, и тишина в комнате становилась всё глубже. За окнами сгущалась темнота, и лунный свет мягко пробивался через стекло, освещая стены. Боруто взглянул на часы на стене и вздохнул. — Уже поздно, — сказал он, потянувшись. — Думаю, пора спать. Миюки, всё это время сидевшая на диване, даже не пошевелилась, её взгляд по-прежнему был устремлён в одну точку. — Ты тоже должна отдохнуть, — добавил Боруто, вставая. — Завтра начнём разбираться, что тебе нужно. Он подошёл к двери и остановился, обернувшись к ней: — Твоя комната напротив моей. Если что-то понадобится — просто скажи. Миюки, наконец, подняла глаза и посмотрела на него. Её голос прозвучал тихо: — Я не привыкла к такому... спокойствию. Боруто на секунду замешкался, но затем кивнул: — Тут безопасно. Постарайся расслабиться. С этими словами он ушёл в свою комнату, оставив Миюки наедине с её мыслями. Некоторое время она ещё сидела на диване, но затем поднялась и направилась в выделенную ей комнату. Прошло несколько часов, и была уже середина ночи. Миюки лежала на кровати, её дыхание было прерывистым, а лицо искажено тревогой. Тело слегка вздрагивало, словно пытаясь сбежать от чего-то. Она ерзала, сжимала кулаки, глаза под веками беспокойно двигались. Глухие слова срывались с её губ, но они были слишком тихими, чтобы их понять. Её сознание унеслось в прошлое, погружая её в давно забытые, но до боли яркие воспоминания. Она снова была ребёнком. Её родной город на планете Ооцуцуки сиял серебряным светом, архитектура возвышалась к звёздам, воздух был пропитан знакомым ароматом спокойной жизни. Но этот мир был разрушен внезапно. Небо озарилось яркими вспышками. Крики, взрывы, разрушения. Отступники Ооцуцуки, безжалостные и беспощадные, атаковали её родной город. Повсюду звучали крики ужаса, улицы наполнились бегущими в панике людьми. Миюки стояла у окна, прижавшись к стеклу маленькими ладошками, в её глазах читался страх и растерянность. Её родители метались по дому, мать быстро закрывала окна, а отец пытался укрепить дверь. — Миюки, иди сюда, — голос матери был мягким, но дрожащим. Она взяла девочку за руку и отвела её к шкафу. — Слушай меня внимательно. Спрячься здесь. Не издавай ни звука, что бы ни случилось. Миюки была слишком мала, чтобы понять, что происходит, но слёзы уже катились по её щекам. — Но мама... — Тихо, Миюки. Мы тебя защитим. Мать обняла её в последний раз, а затем закрыла дверцу шкафа. Девочка, сжавшись в маленький комок, смотрела через щёлочку. Она видела, как родители обнялись перед входной дверью. В этот момент дверь сорвалась с петель, и в дом ворвался один из отступников. Его фигура была пугающе высокой, лицо скрыто за жуткой маской. Он даже не потрудился сказать ни слова. Миюки увидела, как её отец попытался напасть на него, но был убит одним движением. Мать бросилась вперёд, закричав, но её постигла та же участь. Миюки хотела выбежать из шкафа, закричать, остановить всё это, но её маленькие ноги словно приросли к месту. Она была бессильна, она не могла ничего сделать. Слёзы струились по её лицу, и она беззвучно молилась, чтобы это всё закончилось. Мир вокруг неё внезапно стал размытым. Она вскочила с кровати, тяжело дыша, её тело дрожало. На лице были слёзы. Она подняла руки к лицу, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, но ничего не помогало. Её горло сжалось, из груди вырвался глухой всхлип, и она впервые за долгое время позволила себе заплакать. Боруто резко открыл глаза, услышав приглушённые звуки из соседней комнаты. Сначала он решил, что это ему показалось, но шум повторился. Приподнявшись с кровати, он тихо встал и направился к двери. Открыв её, он замер. В тусклом свете, проникающем сквозь окно, он увидел сидящую на кровати Миюки. Она закрывала лицо руками, а плечи её сотрясались от беззвучных рыданий. Боруто остановился в дверях, не зная, что делать. Он никогда не видел её такой. Эта сильная, холодная и отстранённая девушка, которая всегда держала себя в руках, сейчас выглядела хрупкой, сломанной. — Что… — хотел было спросить он, но слова застряли в горле. Он просто стоял, ощущая, как внутри всё переворачивается. Спустя пару минут нерешительности он, наконец, сделал шаг вперёд. Его движения были медленными, словно он боялся её испугать. Он подошёл ближе и осторожно сел рядом. Миюки, казалось, даже не заметила его. Она продолжала плакать, не поднимая головы. Боруто протянул руку, на секунду замер, а затем обнял её. Его движения были неловкими, но искренними. Миюки вздрогнула и подняла глаза. Слёзы, которые она так долго сдерживала, текли без остановки. Она встретилась с его взглядом, наполненным беспокойством и теплотой. — Ты… — начала она, пытаясь что-то сказать, но голос предал её. Она хотела вырваться, но тело словно отказалось её слушаться. Её руки дрогнули, но остались на месте. Она закрыла глаза, чувствуя, как тепло его объятий пробирается сквозь стены, которые она так долго выстраивала. Боруто медленно начал гладить Миюки по голове, пытаясь хоть как-то её успокоить. Его движения были неловкими, неуверенными, но он продолжал. Ему было непривычно видеть её в таком состоянии — хрупкую, уязвимую, не похожую на себя. — Всё в порядке, — тихо прошептал он, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. — Ты в безопасности. Он прижимал её к себе, чувствуя, как её дрожь постепенно утихает. Боруто знал, что это, наверное, не лучший способ утешения, но другого у него просто не было. Каждая минута длилась как вечность, и только спустя долгие двадцать минут её истерика начала утихать. Её дыхание стало ровнее, слёзы иссякли, и она замерла в его руках. Миюки подняла на него взгляд, её глаза были покрасневшими и полными усталости. Она ничего не говорила, просто смотрела куда-то вдаль Боруто, решив, что теперь всё в порядке, медленно начал подниматься. Но в этот момент он почувствовал, как её рука слегка дёрнула его за запястье. — Останься, — хрипло прошептала она, отводя взгляд. Её голос был едва слышен, и в нём чувствовалась слабость, которую она пыталась скрыть, но не смогла. Боруто замер. На мгновение он увидел в ней не хладнокровную воительницу, а маленькую девочку, которая боится остаться одна. Ему показалось, что она была настолько сломлена, что просто не могла вынести одиночества этой ночи. — Хорошо, — тихо ответил он, садясь обратно. Он устроился рядом с ней, опершись спиной о стену. Она лежала рядом, отвернувшись, но её рука всё ещё касалась его, словно она боялась, что он уйдёт. Со временем её дыхание стало ровным. Она уснула первой, но Боруто оставался на месте ещё некоторое время, размышляя обо всём, что произошло. Лишь затем он позволил себе закрыть глаза, обещая, что больше не даст ей быть такой одинокой. Спустя несколько часов наступило утро. Первые лучи солнца пробивались сквозь занавески, освещая комнату. Боруто проснулся от легкого движения рядом. Миюки, едва заметно поморщившись, открыла глаза. В их глубине всё ещё оставался след ночного кошмара, но выражение лица было спокойным. — Ты не ушёл, — тихо сказала она, отводя взгляд. — Обещал же, — Боруто сел, потянувшись и слегка зевая. — Как ты? Она замолчала на мгновение, словно обдумывала его вопрос. — Нормально. — Её голос звучал тихо и не привычно мягко, но в нём сквозило что-то ещё, что Боруто не мог определить. Он вздохнул, встал и потянулся. — Ладно. Я пойду приготовлю завтрак. Тебе нужно поесть. Миюки ничего не ответила, просто медленно села, обняв себя за плечи. Её взгляд был направлен в одну точку, как будто она мысленно находилась где-то далеко. Боруто вышел из комнаты, оставив её в тишине. На кухне он задумался. Его мысли крутились вокруг того, что он видел ночью. Это была другая Миюки — не холодная и отстранённая, а настоящая, та, что скрывается за маской. Он понимал, что ей пришлось пройти через что-то ужасное, но задаваться вопросами сейчас не имело смысла. Когда завтрак был готов, Боруто вернулся в комнату. — Еда готова, — коротко сказал он. Миюки подняла взгляд, помедлив, встала. — Спасибо, — тихо ответила она, пройдя мимо него. За завтраком царило молчание. Боруто время от времени смотрел на неё, но ничего не говорил, понимая, что она сама должна решиться на разговор. После еды она убрала тарелку и вернулась в комнату. Боруто остановил её у двери. — Послушай, — он потёр затылок, не зная, с чего начать. — Я не знаю, что там у тебя было, но если захочешь поговорить... Она посмотрела на него, на её лице не было эмоций, но в глазах мелькнуло что-то, что он не успел понять. — Не нужно, — коротко ответила она, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. Боруто тяжело выдохнул. Прошло несколько часов. Боруто сидел на диване, размышляя, чем заняться дальше. День казался долгим и тягучим. Он задумался, стоит ли попытаться втянуть Миюки в какую-то деятельность, чтобы отвлечь её от мыслей. "Может, стоит предложить пойти прогуляться?" — мелькнула мысль. Однако, зная её, он сомневался, что она согласится. Стук в дверь вывел его из размышлений. Это была Химавари, вернувшаяся с тренировки. — О, привет, братик, — сказала она, входя в дом. — Как вы с Миюки? Боруто только пожал плечами: — Потихоньку. Ей всё ещё нужно время. Химавари кивнула, понимая, что не стоит давить. — Может, она просто боится быть здесь? — предположила Химавари. — Думаю, да, — признал Боруто. — Но я не могу её заставить расслабиться. Химавари вздохнула и направилась в свою комнату, оставляя брата с его мыслями. "Нужно придумать что-то, чтобы хоть как-то помочь ей," — решил Боруто, поглядывая на дверь комнаты Миюки. Боруто задумчиво глядя на дверь комнаты Миюки. После разговора с Химавари мысль о том, что ей нужно выговориться, всё больше укоренялась в его голове. Он вздохнул, собравшись с духом, и направился к её комнате. — Миюки, — осторожно позвал он, приоткрыв дверь. Она сидела на кровати, обхватив колени руками, и смотрела вдаль, словно её разум находился где-то далеко. — Что? — её голос был тихим, почти безжизненным, но в нём звучал холод. Боруто вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. — Я хочу поговорить, — сказал он, усаживаясь на стул напротив неё. Миюки мельком взглянула на него, но быстро отвела взгляд. — Я уже всё сказала, — отрезала она, её тон был резким, но Боруто уловил нотку усталости. — Нет, не всё, — мягко, но настойчиво ответил он. — Я понимаю, что тебе трудно, но держать это в себе только хуже. Миюки замерла, словно обдумывая его слова. — Зачем тебе это? — наконец спросила она. — Почему ты лезешь в мою жизнь? — Потому что ты больше не одна, — ответил он. — Если тебе нужно место, чтобы почувствовать себя в безопасности, то это место здесь. И я хочу помочь, если смогу. Она долго молчала, опустив голову. Её руки невольно сжались в кулаки. — Ты не поймёшь, — прошептала она. — Тогда покажи мне, — предложил он. — Если ты не можешь рассказать, покажи. Миюки подняла глаза на Боруто. В её взгляде была борьба — с одной стороны, она хотела отмахнуться от его слов, но с другой, груз воспоминаний был слишком тяжёл. Она устала тащить его одна. — Хорошо, — тихо произнесла она. — Но предупреждаю: ты пожалеешь. Она подняла руку, сложив пальцы в знакомую печать. Пространство вокруг начало меняться. Боруто огляделся. Он оказался в просторной комнате, наполненной теплом и светом. В углу стояла девочка, которой на вид было не больше пяти лет. Она держала в руках мягкую игрушку и с любопытством смотрела на родителей. Её мать что-то готовила на кухне, а отец читал книгу, сидя за столом. — Это... твоя семья? — тихо спросил Боруто, но его голос эхом разнесся по пустому пространству. Миюки стояла рядом, но не смотрела на него. — Это был последний раз, когда я видела их счастливыми, — ответила она. Сцена изменилась. В дом ворвался мужчина, чьё лицо исказилось от ярости. Его силуэт был окутан тёмной чакрой, глаза горели алым светом. Это был один из отступников Ооцуцуки. — Прячься, Миюки! — закричала мать, бросаясь к девочке. Маленькая Миюки в страхе убежала в укромный угол, наблюдая через щель в дверце шкафа. — Нет! — Боруто сделал шаг вперёд, но понял, что ничего не может изменить. Это была лишь иллюзия воспоминаний. Он видел, как отец бросился на врага, чтобы защитить жену и дочь, но его сила была недостаточной. Ему нанесли смертельный удар. Мать, рыдая, укрыла Миюки в шкафу и закрыла дверь. — Я не могла ничего сделать, — шептала Миюки, её голос звучал сломленно. — Я только смотрела, как их убивают. Боруто смотрел на происходящее, сжимая кулаки. Он видел, как мать Миюки пыталась отбиться, но вскоре её постигла та же участь, что и отца. Всё вокруг замерло, затем начало распадаться, пока они не вернулись в реальность. Боруто стоял перед Миюки, его лицо было мрачным. Он понимал, что никакие слова не смогут стереть её боль. — Мне жаль... — наконец произнёс он. Миюки не ответила, только опустила голову. Её плечи дрожали. — Ты была ребёнком. Это не твоя вина, — добавил он. Боруто некоторое время молчал, но потом, с задумчивым выражением лица, произнёс: — У меня есть один секрет, о котором никто не знает. Миюки подняла бровь, но не ответила, лишь внимательно посмотрела на него. Боруто продолжал, не давая времени на вопросы: — Я могу показать тебе кое-что. Что-то, чего ты, наверное, не ожидала увидеть. С этими словами Боруто слегка наклонился вперёд, его выражение стало более серьёзным. Он сосредоточился, закрыв один глаз, и буквально через мгновение он почувствовал, как чакра начинает сосредотачиваться в глазу, и, сжимая зубы от напряжения, распахнул его. Активировав джооган, Боруто почувствовал, как его сила немного возрастает, и он встретился с удивлённым взглядом Миюки. Она не могла скрыть своего удивления. — Это, — её голос был тихим, но в нём звучал явно выраженный интерес. — Откуда у тебя этот глаз? Её глаза расширились, и она слегка отступила. В её взгляде был очевидный шок и восхищение. Такой глаз, как у него, среди Ооцуцуки был крайне редким. Это было практически легендарное явление. Если бы кто-то из её народа знал, что такой глаз находится у человека, его бы точно не оставили в покое. Боруто с улыбкой пожал плечами. — Я сам не знаю, откуда он у меня, — сказал он, указывая на свой глаз. — Но мне кажется, что этот глаз нивелирует мой недостаток силы. С его помощью я могу видеть вещи, которые другим недоступны, и, возможно, именно он даст мне шанс победить, когда мои силы не будут достаточны. Миюки продолжала пристально смотреть на него, её взгляд становился всё более задумчивым. — Это... необычно, — наконец произнесла она. — Ты говоришь, что не знаешь, откуда он у тебя, но очевидно, что этот глаз сильно отличается от того, что я видела у других Ооцуцуки. Боруто кивнул и немного помедлил, прежде чем ответить: — Я примерно научился им пользоваться, но насколько я полностью освоил этот глаз, я не знаю. Иногда он бывает… непредсказуемым. Миюки внимательно изучала его, её взгляд становился всё более сосредоточенным. Она задумалась, а затем произнесла, сдерживая лёгкую усмешку: — Если ты будешь использовать этот глаз, у нас действительно появится шанс одолеть врага. Возможно, ты ещё не осознаёшь, но этот глаз — важное оружие в нашей борьбе. Миюки прищурилась, оценивающе посмотрев на Боруто, и с интересом спросила: — Чем именно ты научился в использовании этого глаза? Боруто немного отодвинулся и задумчиво провёл рукой по затылку: — Я учился около двух лет. За это время смог овладеть способностями шарингана и бьякугана, а также немного освоил риненган. Но, понимаешь, я не спрашиваю у кого-то, учусь сам. Поэтому многие вещи мне так и не удалось освоить в полной мере. Да и сам глаз забирает слишком много чакры, поэтому долго использовать его не выходит. Миюки внимательно выслушала его, и её взгляд слегка смягчился. Она могла понять, что его тренировки были непростыми, и оценить усилия, которые он приложил, чтобы научиться контролировать такой мощный дар. Миюки наклонила голову, продолжая внимательно слушать, и спросила: — А как ты понял, что твой глаз объединяет способности этих трёх? Боруто задумался на мгновение, прежде чем ответить: — С самого детства в критических ситуациях он активировался сам. Я даже не знал, что это может быть связано с каким-то особенным глазом. Но, когда это происходило, я начинал использовать техники, которые напоминали как шаринган, так и бьякуган, а иногда — и риненган. Постепенно понял, что это не случайность, а что-то большее. Миюки молча выслушала его, размышляя над услышанным. Боруто, похоже, и сам до конца не осознавал всего потенциала своего глаза, но при этом его способности были на удивление сильными и разнообразными. Миюки медленно подошла к кровати и села рядом с Боруто, её взгляд остановился на нём, как будто пытаясь понять его истинные намерения. Она не могла понять, почему он так старается помочь ей, особенно учитывая, что это не его дело. После паузы, она спросила: — Почему ты хочешь мне помочь? Это дело моего клана, не твоё. Боруто немного задумался, а потом ответил: — Мой отец всегда помогал всем, даже если это его не касалось. Он всегда говорил, что каждый должен делать всё возможное, чтобы помочь другим. Я перенял это качество, и теперь хочу помочь и тебе. Её сердце сжалось от этих слов. Миюки почувствовала, как в груди появляется что-то тёплое. Это было ощущение, которого она давно не испытывала — благодарность и, возможно, что-то большее. Тихо, почти шёпотом, она сказала: — Спасибо тебе за всё. Боруто, услышав её слова, слегка улыбнулся и, не задумываясь, обнял её. Он прижал её к себе, чувствуя, как её напряжение постепенно исчезает. Миюки, на удивление себе, не сопротивлялась. Её тело расслабилось в его объятиях, и, возможно, в этот момент она почувствовала, что не так уж и одна в этом мире.