Wild tale

Бразилия, Амазонка,

Манаус, 10:35

      Бразилия их встретила необычайно знойными объятиями и довольно горячими поцелуями — настолько, что бедных студентов почти хватил тепловой удар, а матерые специалисты еле волокли ноги, пытаясь спастись от пекла всеми благими и не благими намерениями: Хосок усердно отгонял огненный мор многоступенчатым матом, профессор Танака трясущимися руками старательно прикладывал несчастную бутылку воды ко лбу, а Брикс с Тэхеном на пару обмахивались импровизированными веерами, стараясь словить хотя бы ничтожный поток прохладного ветра.       Перелет дался очень тяжело, особенно в таком разношерстном коллективе: поскольку поездка была организована спонтанно и на скорую руку, билеты покупались не из удобства, а по принципу «лишь бы было», что привело к некоторым проблемам.       Тэхена вот каждые минут тридцать укачивало: ему приходилось частенько отлучаться в уборную, по пути собирая сочувствующие взгляды и ненужные слова поддержки. Вся пищеварительная система заходилась спазмами, а в горле все время стоял комок — противный и с привкусом желчи.       Мутило неожиданно сильно и раздражающе.       Вероятно, на тошнотворном состоянии сказались и многочисленные кофейные чашки натощак, приправленные сверху влиянием хронического стресса — тот удачно подселился на плечи омеги еще в начале его карьеры. Вот путь и оказался настоящим испытанием для измотанного организма.       Даже на пересадках не удавалось передохнуть и сбросить болезненную вуаль. Впрочем, омега находил плюсы и в этом — и без того адски долгая поездка не растягивалась. Время ожидания было коротким, а время поездки — мутным, оттого почти не заметным.       Да и не считая общего недомогания, остальные дела у Тэхена явно обстояли лучше других: Брикс умудрилась потерять чемодан, Майкл — пролить на себя кофе, заработав неплохих размеров ожог, Сьюзан, в классической комичности ситуации, — сломать ноготь, причем солидно так, под самый корень, а их всемогущий координатор Чон чуть не потерял паспорт, пока разыскивал заплутавшего в стенах аэропорта Кэнтаро.       Все было против поездки.       Однако вот они здесь — в невероятно красивом, но безумно горячем Манаусе. Город встретил их яркими солнечными лучами, насыщенным запахом могущественных рек, улыбчивыми лицами местных и старинной необычной архитектурой. Тэхен, несмотря на свое разбитое ослабленное состояние, нашел в себе силы радоваться новым пейзажам, с неприкрытым детским восторгом изучая диковинную картину — за свою жизнь он не имел возможности отправиться в мировое «турне», поэтому сейчас жадно впитывал открывшуюся взору колоритность.       Здесь все было совершенно другим: улицы пестрели густой насыщенной зеленью, которая удивительно ладно вписывалась в городскую среду; не было снующей повсюду суетливой толпы, спешащей по своим неимоверно важным делам; здесь царили спокойствие и размеренность, в которых безошибочно угадывались открытость народа и сквозящее в воздухе непринужденное веселье. Омега не ожидал настолько обворожительной картины, ранее успев нарисовать в голове совсем иные виды.       Мрачные, разрушенные и бедные.       До них еще просто не дошли.       — Нам нужно добраться до порта, — Хосок уткнулся в свой планер и не показывал оттуда и носа. — Там мы встретимся с другими участниками экспедиции.       — А куда дальше? — Сьюзан вымученно выдохнула и, смахнув пот с открытого лба, небрежно бросила спортивную сумку под ноги, пытаясь перевести дыхание.       — Дальше нас подберет рыболовное судно, — координатор Чон тоже остановился, — на нем же и подбросят до лагеря, — и резко захлопнул свою записную книжку, кажется, громким звуком напугав парочку пролетающих птиц. В альфе было энтузиазма и сил с лихвой — тот готов был рвануть в путь без передышки. Чего нельзя было сказать об остальной части группы. Оттого Хосок, окинув взглядом измученные лица, все-таки сжалился: — Ладно, пять минут на перерыв и перекур, и двинемся дальше, — и, развернувшись, быстрыми широкими шагами удалился в сторону остановки, по пути доставая пачку сигарет.       — Киборг, что ли, — Брикс фыркнула и, никого не стесняясь, плюхнулась на сложенную рядом груду чемоданов всем телом. — Он хотя бы немного устал?       — Да-а, выдержки ему не занимать, — Тэхен решил последовать примеру своей коллеги и завалился рядом. — А теперь представь, что нас ждет в работе с ним, — омега прикрыл глаза и с удовольствием расслабил напряженные мышцы.       Лицо ласково огладили слабые потоки ветра. Пот с висков стекал к щекам, а после к шее, ключицам и дальше по груди. Было душно и жарко, вещи уже начинали раздражающе натирать нежную, не привыкшую к такому климату кожу. Но омега не обращал внимания: после изнурительных перелетов все неудобства уходили на второй план.       — О, нет, не напоминай, — девушка недовольно, почти плаксиво простонала, — мне и так тошно, — затем капризно встряхнула ногами, явно отказываясь мириться с суровой реальностью.       Но на ее концерты уже никто не обращал внимания: Хосок курил, профессор отошел в уборную, а молодняк поблизости прятался в тени высокого дерева, даже не вдаваясь в подробности происходящего — им лишь бы поучаствовать в приключении, а все вытекающие проблемы мало интересовали. Тэхен так вообще был непробиваемым — слишком привык к характеру Брикс. Поэтому со всем титаническим спокойствием служителей самого миролюбивого храма планеты игнорировал устраиваемые время от времени истерические представления.       — Ну, что, сбежавшие эксперименты доктора Джекила, ноги в руки, задницу в орбиту и погнали, — Хосок вернулся неожиданно быстро, подкрался и вовсе — незаметно. Тот, гаденько улыбаясь, ловко поднял за шкирки уставших ученых.       У Тэхена даже не хватило сил на недовольный вздох: он просто послушно выпрямился, наконец-то снял рубашку, повязывая ее на бедрах, и взял свою дорожную сумку, чтобы после медленным шагом направиться к той самой остановке. Брикс плелась где-то сзади, очень громко возмущаясь себе под нос, отчего к ней сразу прицепился со своими вечными наставлениями профессор Танака. Омега улыбнулся: как же шумно оказалось среди ученых.       По его мнению, они больше смахивали на бродячих уличных артистов, чем на серьезных ученых — кому расскажи, не поверят. Их жизнь так стремительно и странно менялась: было много сумбура, неизвестности и какой-то дикости.       И каждому от перемен было тревожно и страшно.       Несмотря на все сложности, омега был склонен думать, что вся эта нависшая тяжелая туча недовольства, раздражения и возмущения — всего лишь последствие неожиданной поездки и трудной дороги. Необходимо было просто войти в колею, устаканиться на новом месте и привыкнуть к иному темпу жизни. Непременно станет лучше, спокойнее. Добраться бы до конечной точки…       Что ж, совсем скоро они прибудут в лагерь.       Тогда все и изменится.

***

      — Почему в Америке азиатов больше, чем в Монголии? — Брикс недоуменно уставилась на группу ученых из другой страны, где на всю команду был один единственный коренной житель.       Встреча произошла довольно сумбурно и неловко: оказалось, группа из Франции успела прилететь на день раньше и сразу отправилась на остров разбивать лагерь и готовить оборудование, поэтому познакомиться они успели пока что лишь со специалистами из Монголии — тех было меньше, и, как верно подметила Брикс, состав был слегка необычным. Два британца, судя по именам, один русский и один монгол. Впрочем, если посмотреть на их группу, вопросы тоже возникали — с их стороны азиатов явно было как-то многовато для представителей страны.       Да уж, контингент собрался просто фантастический.       Тэхена этнический состав групп нисколько не смущал — для него то было просто забавным наблюдением. Что действительно волновало, так это отсутствие руководства у их коллег — Хосок уже минут десять рвал и метал, пытаясь распознать чужой ломаный акцент и параллельно сдерживая себя от жестокого убийства целой команды. Для него, безусловно, все это обернулось еще той подставой — даже такому трудоголику и перфекционисту не захочется брать сверхурочные за простое «спасибо». Координатора Чона было даже жаль — ответственность накладывалась просто гигантская. Тому оставалось лишь уповать на благоразумие и собранность французов. Что-то подсказывало: если альфе придется по непонятным причинам вести всю экспедицию в одиночку, тот точно потеряется где-нибудь в джунглях.       Пока тот держался. Ну, относительно. Громко матерился, почти срывал голос и активно размахивал руками. Однако несмотря на эмоции, проблемы продолжал решать. В подобные моменты сразу возрастало уважение — выдержке Хосока уже можно было ставить памятник.       Омега бы столько ответственности не выдержал.       — Прекращай быть невежей и возьми себя в руки, — Тэхен осадил периодически забывающуюся девушку. — Мы сюда приехали змей изучать, а не поднимать проблемы миграции.       — Ой-ой, какие мы нежные, — та закатила глаза, но послушно замолчала.       Обычно Тэхен старался быть вполне себе сдержанным и позитивным человеком, по крайней мере, являть свою язвительность не с ходу и не так явно: однако последние сутки знатно прокатили его на эмоциональных качелях, из-за которых сейчас хотелось только одного — застрелиться. Ведь стоило им покинуть черту города, как омега столкнулся с довольно ожидаемой, но от этого не менее грустной картиной: груды мусора, старые замшелые кварталы и куча несчастных лиц. Такой контраст быстро вернул молодого ученого в суровую реальность, ярким напоминанием вырисовывая на подкорке слишком правдивую удручающую мысль — разрушение уж очень тесно сплелось с человеческим нутром.       Этого Тэхен не мог принять.       По коже прошлась липкая волна мурашек — от холода ли, от отвращения ли, однако в груди распустился противный морозный цветок, что острыми лепестками настырно царапал под ребрами. Омега поежился и вновь накинул на уже успевшие обгореть плечи свою просторную рубашку, укутавшись в нее и спрятав за воротником нос. Взгляд метнулся в сторону причала, подмечая грубую потертость металлических корпусов водных транспортных средств — спасибо, что не на деревянном плоту поплывут. Хотя ему еще не посчастливилось увидеть будущее средство передвижения, поэтому выводы было делать пока что опрометчиво.       — Эй, чего нос повесил? — профессор Танака, как и всегда, появился шумно и резко — лицо омеги даже не дрогнуло, а тело так и продолжило прочно стоять под весом чужой руки, накинутой на плечи.       — Да как-то неспокойно, — Тэхен поджал губы и резко встряхнул головой. — Слишком насыщенные дни, не могу привыкнуть, — повел плечами и посмотрел на профессора: — Лучше скажите, как вы можете оставаться таким непоколебимым?       — Все просто, мой мальчик, — тот по-отечески похлопал его по плечу, — у меня в сумке припрятана бутылочка виски, — Кэнтаро заговорщически прошептал и, не сдержавшись, рассмеялся.       Тэхен не смог не подхватить чужого веселого настроения и прыснул в ответ — сколько себя помнил, профессор Танака всегда таким был: поддерживающим и слегка придурковатым. В хорошем смысле слова, конечно же. Многим тот казался несерьезным и взбалмошным, порой и слишком беспечным, однако их маленький коллектив знал альфу с совершенно иной стороны: за широкой улыбкой и смеющимся взглядом Кэнтаро скрывал глубокую мудрость и неиссякаемую поддержку. Мужчина стал старшим братом и наставником, что находился рядом в тяжелые моменты, пусть и в весьма своеобразной форме.       — Так, всем внимание! — раздался громкий голос Хосока, а затем последовала череда коротких, но сильных хлопков. — Сейчас все дружненько, как в детском садике, встаем в пары и идем за мной, — альфа оглядел толпу ученых таким жестким и серьезным темным взглядом, что ни у кого и мысли не возникло возмутиться — все послушно разбились на пары, взяли сумки в руки и, сосредоточенно глядя на идеально выбритый затылок их «предводителя», спешной походкой отправились следом.       В такие моменты Тэхен, как и, наверное, многие здесь, радовался, что у них практически ничего не осталось от предков, разве что наличие вторичного пола: потому что если бы Хосок еще и развонялся какими-нибудь агрессивными запахами, кто-то точно бы свалился в обморок или, того хуже, впал в состояние ответной агрессии.       Дикости людям хватало и без этого.       По правде говоря, тема их происхождения, несмотря на чудеса и современную науку, все еще оставалась очень туманной и противоречивой: люди вроде и имели какие-то животные корни, но как такое могло произойти и почему тогда скрещивание абсолютно разных видов до сих пор осталось для науки недостижимой и непреодолимой преградой — вопрос.       Еще в институте Тэхен пытался углубиться в данную тему, однако толком ничего точного-то и не нашел: раньше у людей половая система работала иначе — присутствовали брачные циклы, что происходили неконтролируемо и весьма болезненно, имелись какие-то запахи, что-то наподобие смеси животных феромонов и современных ароматов духов, и те же в свою очередь играли немаловажную роль в людской социальной жизни — помогали в построении иерархии, сражениях и половых связях. В целом, больше никаких весомых дополнений: все сухо, пресно и без подробностей. Так и закончился его совсем зеленый, только зародившийся интерес к их происхождению: дыр, на его взгляд, было много, так еще и информация преподносилась неинтересно — даже по меркам ботаников.       Такой парадокс складывался: люди знали о мире больше, чем о самих себе. Самое удручающее — и не пытались узнать. Не с тем рвением уж точно.       Впрочем, настолько глобальными вопросами Тэхен тогда решил не задаваться: в конце концов, он зоолог, ему вполне было достаточно разбираться в жизни животных, а глубокие знания о человеческом организме и его происхождении омеге были не так уж необходимы. Базовую биологию, что проходили все школьники, он знал отлично — ему и оставалось разве что разгадывать тайны, на что банально не хватало ни времени, ни желания.       Хотя иногда так и кололась под ребрами идея раскрыть и эту научную загадку.

      Ведь с чего-то же все началось?

Они с чего-то же начались.

      Тэхен встряхнул головой — слишком сложную тему для одиночного мыслительного процесса он выбрал. Информации вокруг хватало с головой, сейчас нечего было грузить измотанный мозг. Лучше уж омега полюбуется местными видами, что вопреки не лучшему первому впечатлению все-таки манили.       Если закрыть глаза на окутавшую порт старину и грязь и сосредоточиться на живописных пейзажах раскинувшейся вдоль черты города природы, становилось заметно легче, а навалившиеся на отнюдь не хрупкие, но усталые плечи проблемы отходили на второй план.       Погрузившись в чарующий танец зелени, наполняя грудь свежим ароматом бурлящей реки и чувствуя вибрации птичьих песен, омега не заметил, как их маленькая процессия остановилась — он чуть не налетел всем своим весом на идущего впереди слабого парнишку, и без того выглядящего запуганным и уязвимым. Парень смазанно, но искренне извинился, а после проморгался и беглым взглядом окинул своих новых коллег, прижимая к груди походную сумку. Надо же, Тэхен только сейчас подметил — добрая часть их группы была либо совсем молодой, можно сказать, только появившейся на научный белый свет, либо ближе к черте старости, которой впору считать заработанные пенсионные денежки и собирать свои труды с лабораторного стола.       Это выглядело… странно.       Флер сомнений незаметно пролетел где-то рядом. Однако за подозрительную мысль омега не успел зацепиться — его внимание привлек громкий противный скрежет, что оглушающей волной раскатисто прошелся по причалу и их бедным, явно не привыкшим к таким частотам перепонкам.       Тэхен сморщился и, не сдержавшись, постарался хотя бы плечами закрыть чувствительные к звукам уши, при этом не переставая наблюдать за прибывшим судном. То было средних размеров, по виду не предназначенное для перевозки людей, однако для их команды мест навскидку хватало. Корпус был покрыт выцветшей, местами облезшей серой краской, а название и вовсе стерлось настолько, что различить имя остроносой «красавицы» было невозможно.       Управляющего этой разваливающейся на ходу морской машины еще не было видно, однако на палубу, опасно шатаясь, выбежал совсем юный, болезненно худой высокий мальчишка. Тот одной рукой держал толстую прочную канатовидную веревку, а другой старался зацепиться за любой выступ, лишь бы позорно не свалиться перед десятком любопытных глаз. Было заметно, парень очень нервничал — видимо, совсем нечасто встречал столько необычных иностранных лиц. Но, к приятному удивлению, тот довольно уверенно завязал прочный узел, помогая траулеру зацепиться за толстую деревянную балку причала. Еще раз проверив надежность проделанной работы, мальчик выпрямился и широко улыбнулся, чем непременно растрогал холодные лица исследователей.       Юнец вдруг послушно отошел в сторону и уступил свое место наконец-то показавшемуся капитану судна. Это был низкий мужчина в возрасте, с короткой седой бородой и очень загорелым, морщинистым лицом, которое украшали несколько небольших, но заметных шрамов. На голову того была небрежно нацеплена старая, видавшая явно многое в этой жизни панама, а на шее повязан красный платок в мелкий белый горошек, что совсем не вписывался в образ моряка. Также на опытного рыбака был накинут кожаный, тоже потертый жилет, из-под которого виднелась просторная тельняшка. При этом ноги были открыты: шорты не доходили даже до колен, а резиновые сандалии точно были на пару размеров больше, отчего смуглая кожа ярко блестела абсолютно со всех сторон. Весь вид так и кричал о небрежности, однако сам мужчина не вызывал негативных эмоций — что-то в его взгляде и ауре говорило о том, что он точно надежный и хороший работник, явно знающий свое ремесло превосходно.       Вот бы и человек из него вышел нормальный…       — Я приветствовать вас, господа, — сказал тот на ломаном английском и легко поклонился. — Мое судно довести вас до остров, — на секунду привиделось, как на лице проскользнули страх и сомнение, правда, мираж быстро улетучился, а рыбак улыбнулся, обнажив парочку золотых передних зубов, — проходите, — махнул рукой в сторону палубы и удалился обратно к штурвалу, по пути беззаботно насвистывая какую-то песенку.       Хосок учтиво отошел в сторону и, сложив руки на груди, принялся своим соколиным взором наблюдать за медленно поднимающимися учеными, мысленно пересчитывая собравшихся — его глубокие карие глаза внимательно подмечали даже самые мельчайшие детали, следя за каждым сотрудником. Одна макушка, две, три… И только после того как последний человек из их общего состава переступил связующий трап, сам уверенным шагом забрался на палубу.       А Тэхен, вновь найдя себе удаленное уютное местечко, аккуратно облокотился о железные перила и устремил свой медовый мягкий взгляд на спокойные, игриво бьющие корпус судна волны, делая глубокий свободный вдох — пахло прохладой, свежей рыбой и оседающей на языке солью.       Однако в привычных нотках угадывался какой-то другой, иной запах, больше похожий на едкую металлическую стружку.       Так пахла обреченность.

***

      Прошел целый час, а их судно все еще рассекало темные воды Амазонки: тихий звук мерно работающего мотора убаюкивал, а разгоряченные лучи солнца нагоняли марево на и без того уставших исследователей. Даже их строгий дотошный координатор слегка закемарил, что уж говорить про остальных. Лишь капитан траулера был свеж и бодр, все не уставал гонять своего молодого помощника по палубе — хоть сейчас тот успокоился, и измотанный мальчишка наконец-то смог где-то скрыться, прихватив с собой рыболовные сети.       Тэхен же даже глаз не прикрыл, с интересом поглощал речные просторы и любовался пышущей жизнью сельвой, из глубин которой периодически доносились звуки дикой природы. Теперь, взглянув всего разок на чудные пейзажи непокорной зелени, омега хотел как можно скорее очутиться на острове и оценить еще никем не обузданную красоту: прикоснуться к ней со всей нежностью и трепетом так, чтобы лесная энергия заструилась вокруг кончиков пальцев. Он, словно сошедший с ума упрямый искатель, жаждал увидеть животный диковинный мир и найти сокрытые тайны в сердцах Амазонки.       Но стоит ли игра свеч?       — Красиво, правда? — чужой голос застал врасплох, и Тэхен вздрогнул, резко повернув голову на звук.       — Очень, — отчего-то с губ слетел шепот. — Почему не спите? — он, в отличие от своей коллеги Брикс, всегда старался соблюдать деловой этикет — как минимум со старшими.       — Ой, доктор Дулиттл, отбрось эти формальности, — Хосок взмахнул рукой и потянулся к помятой пачке сигарет, доставая одну и быстро закуривая. — Отвечая на твой вопрос, слежу за этим морским чертом, — тот в привычной манере осыпал сарказмом и кивнул головой в сторону маленькой стеклянной будки, в которой за штурвалом стоял пожилой моряк. — Да и работа у меня такая, все контролировать.       — И не устаешь? — честно говоря, омега вообще не рассчитывал на адекватный диалог со своим координатором, но на удивление, тот оказался личностью если не приятной, то сносной — стоило довольствоваться снизошедшей «благодатью».       — Ясен хуй, устаю! — Хосок от экспрессии даже прикрикнул и, кажется, разбудил часть команды. — Ты думаешь, че я такой злой хожу? — высоко вскинул брови и выдохнул в сторону дым, не отрывая взгляда от своего подчиненного.       — Я думал, ты просто говнюк, — расслабленно рассмеялся Тэхен, запрокинув голову вверх, а после закусил губу и посмотрел на координатора с неким озорством — он потерял всякое желание соблюдать деловые границы. Атмосфера стала слишком располагающей и непринужденной, а вид Хосока больше не выражал никакого напряжения, скорее, наоборот, так и сигнализировал о внезапной приятельской ноте.       — Не без этого, — координатор Чон расплылся в гаденькой ухмылке. — Но смотри, Ким, первый и последний раз тебе прощаю твой грязный язычок! — тот деланно погрозил пальцем и, подмигнув, бросил сигарету в закрепленное неподалеку мусорное ведро.       Мужчина без лишних слов развернулся, вновь набрасывая на себя амплуа «грозного плохого босса». Тэхену лишь оставалось недоуменно смотреть тому в спину: да уж, диалог вышел весьма коротким и странным, но вместе с тем будто очень важным. Возможно, таким образом альфа хотел расположить к себе хотя бы одного человека. Однако омега не брался быть психотерапевтом и копаться в чужой голове — поговорили минуту и славно.       Хоть неловкость ушла.       Постепенно по палубе стали расползаться, подобно восставшим дряхлым мертвецам, заспанные ученые — те наконец-то стали проникаться интересом к местным видам. Тэхен с улыбкой наблюдал за этой картиной и, кажется, в полной мере начинал наслаждаться новой реальностью, что войдет в их жизнь минимум на ближайшие несколько месяцев, если не больше: все-таки точные сроки работ пока не были установлены.       В груди теплилась надежда, что поездка подарит лишь незабываемое и лучшее.       Вдруг лесные массивы начали редеть, а земля словно сужаться — траулер вышел в открытый океан. Такой бескрайний, глубокий и смертельно красивый. Карие глаза с восторгом провожали обжитые территории и с огромным предвкушением встречали необузданные дикие края: океан их поприветствовал беспокойными шумными волнами, жемчужной пеной, оседающей на стальном корпусе, и легким ненавязчивым запахом тины. Тэхен расплылся в совсем широкой яркой улыбке — что-что, а природной красотой он всегда умел восхищаться.       Но впечатления от той все же померкли, стоило судну спустя десять минут затормозить. Без всяких объявлений и предупреждений. Исследователи стали недоуменно оглядываться, пока волнение постепенно тянуло свои скользкие руки в сторону оных. Хосок, конечно же, сразу пошел выяснять причины столь скорой остановки, нервно дергая желваками.       — В чем дело? — координатор недовольным взором оглядел местность — они явно встали на весьма приличном расстоянии от берега, что не могло не вызвать вопросов.       С такой дистанции едва виднелся горизонт.       — Вот лодка, — с акцентом ответил пожилой мужчина, — сами плывите, — и махнул в сторону рукой.       — Что? — видно было, как альфа старался сдерживаться, но острое негодование, вопреки прилагаемым усилиям, все же проскользнуло в голосе. — С какой стати? — Хосок нахмурился и уставился на говорящего, пытаясь найти ответы в его глазах, пока остальные члены экспедиции благоразумно молчали и не влезали.       А тот увиливал, явно не желал, чтобы его о чем-либо расспрашивали: голову опускал, подбородок прижимал, а старческий взгляд стыдливо прятал в потертой широкой панаме, словно боясь выдать какую-то страшную тайну.       — Проклятая земля, — тот самый худенький парнишка, что всю дорогу лишь молчал да тихо распутывал рыболовные сети в стороне, вдруг подал голос. — Мы туда не соваться, — поджал губы и отвернулся, больше не стремясь вести хоть какой-то диалог.       — Какого ху… — Хосок чуть было не сорвался, однако его удачно остановила увесистая ладонь Кэнтаро, что очень вовремя легла на плечо. — Вы же понимаете, что десять человек с багажом и оборудованием туда просто не поместятся? — сквозь стиснутые зубы процедил. — И по какой причине? Из-за каких-то тупых местных поверий?       — Меня не касаться, — старик продолжал упираться. — Руководство я предупреждать — дальше мы не заходить, — моряк даже голос повысил, видимо, позабыв о своей ранней неуверенности. — Мы и так давать вам лодки бесплатно.       — Ох, как любезно, — альфа скривился и закрыл усталые веки, делая глубокие вдохи, а затем медленные выдохи.       Сначала спонтанные сборы, затем трудный путь, после — неурядица на борту.       Почему все шло настолько проблематично?       Что не так с этой поездкой?       В любом случае, иного выхода не было: пришлось разбиваться на мини группы и терпеть очередные неудобства. Тэхен попал во вторую, поэтому сейчас мог наблюдать чужие сумбурные движения и общий невроз, что развился то ли из-за поездки, то ли из-за профессии в целом. Омега думал сразу на совокупность этих двух факторов — сверхурочные точно не сказались на организме положительно, а вот такой «экстрим» и вовсе добивал последние крупицы их здоровья.       Еще и лодка, которую им «любезно» предоставили, не внушала абсолютно никакого доверия: корпус был еще более облезлым и старым, местами пошла уродливая ржавчина, а сбоку виднелись большие глубокие полосы, словно эта «посудина для убийств» схлестнулась не один раз в жестокой дуэли, причем как минимум со взрослой акулой. Но старый прохвост уверял и божился, что та выдержит даже штормовое бедствие. Конечно, все здесь понимали, что тот, да простят Тэхену его сквернословие, пиздит с три короба, однако никто ничего не мог сделать, даже сам Чон Хосок. Последний, кстати, выкурил уже три сигареты, пока нервно наблюдал за спуском ржавого транспорта: альфа на фоне других выглядел флегматично и даже безразлично, однако это лишь на первый взгляд — в резких отрывистых движениях и сморщенном от напряжения лбу отражалась вся правда.       — Надеюсь, никто не сдохнет за эту чертову поездку, — Хосок грубо выругался, без какого-либо уважения потушив сигарету о край судна и, захватив спортивную сумку с походным рюкзаком, где лежало их мелкое оборудование, спрыгнул вниз, ловко удерживаясь на качающейся на волнах лодке. — Давайте по очереди, я помогу, — холодный тон наполнил воздух почти осязаемым морозом, — а вы, — тот окинул предупреждающим взором вторую группу, стоящую неподалеку, — ждите меня, я вернусь.       Тэхен лишь смирно кивнул и не стал больше задерживать взгляда на нерасторопной процессии, опять возвращаясь к изучению открытой местности: пушистые волны отнюдь не мягко оглаживали траулер, а скорее, старались нанести тому новые увечья, пока вдалеке постепенно сгущался серый туман, что оседал дымчатым покрывалом на водной глади — океан волновался, и сейчас это было видно особенно четко. Очертаний острова практически нельзя было разглядеть и, честно говоря, он очень переживал за команду — плыть в такой видимости точно небезопасно. Запрокинув голову вверх, омега уставился на небо, что начало укутываться в плотный наряд из пепельных облаков: вот-вот хлынет ливень. В голову невольно полезли слова старика, зарождая в сердце новый повод для переживаний.       Проклятые земли.

Сказка или быль?

***

Бразилия, Амазонка,

о. Ольо-де-онсо, 14:42

      Весь путь Тэхен просидел в настоящем тумане — в прямом и переносном смысле: с момента, как его нога коснулась дна не внушающей доверия лодки, его мозг словно отключился, абстрагируясь таким образом от стресса.       Оказалось — он ненавидел воду.       Не зря все-таки его никогда не тянуло в бассейны, куда с отчаянной периодичностью завлекали коллеги. Было в голубой пучине что-то отталкивающее, слишком пугающее, можно сказать, даже губительное — хотя Тэхен не исключал, что успел невольно заразиться излишним драматизмом от Брикс, поэтому и воспринял так новое для себя положение. Но ощутив сполна, какие первые впечатления оставила после себя водная стихия, он навряд ли по приезде домой заинтересуется плаванием — и так с головой хватило впечатлений.       Его трясло, тошнило и от страха разрывало.       Пока их группа рассекала просторы взвинченного океана, нелепо гребя веслами, на них обрушилась слишком большая волна, знатно подпортившая и одежду, и хрупкие нервы. Вдобавок ко всему, Тэхен во время очередного водного «виража» чуть не вывалился за борт — благо, участливые коллеги успели выловить его за шкирку, не позволяя окунуться в опасные объятия. Тем не менее, пальцы после до появления на кожи болезненных полос сжимали края лодки, а сердце колотило где-то в гортани.       Напасти все не заканчивались.       Затем начался неимоверно сильный тропический ливень, заставивший исследователей окончательно замерзнуть. Капли били по едва скрываемым ладонями макушкам, спускались вниз на лица и дальше под одежду. Омега не знал, куда себя деть: водная стихия вселяла такой ужас, что сделать хотя бы один глубокий успокоительный вдох не позволяла.       И только когда в видимости показался уже отчетливый песчано-каменистый берег, вдоль которого суетилась незнакомая толпа людей, Тэхен смог немного расслабиться и счастливо выдохнуть. Омега даже не осознавал, что был в таком остром напряжении, пока грубая подошва его берцев не коснулась земли, и ноги не подкосились дрожью — по ощущениям, он держался лишь на божьем слове.       Хотя такими темпами Тэхен и в дьявола поверит.       — Добро пожаловать, — послышался приятный тягучий голос, и омега сразу же вскинул голову, пытаясь разглядеть появившийся силуэт сквозь усилившийся дождь, но тщетно. — Пойдемте скорее внутрь, — неизвестный замахал руками, подгоняя новоприбывших.       Своевременное предложение, потому что погода с каждой секундой все настойчивее прогоняла людей с диких земель: холодные капли уже стекали за шиворот, мокрая одежда неприятно липла к горячему телу, а волосы некрасивыми колтунами застилали лоб. Однако деятели науки всегда отличались упертостью и явным отсутствием инстинктов самосохранения, поэтому они быстро перетащили остатки оборудования и трусцой направились за, очевидно, их коллегой в огромный просторный шатер, который каким-то чудом, не иначе, уверенно стоял на ветру, достойно сопротивляясь отвратительному шквалистому потоку.       — Проходите, не стесняйтесь, — мужчина суетливо приподнял край грубого брезента, пропуская вперед замерзшую команду, — садитесь ближе к грелке, мы тут надолго, — тот по-доброму посмеялся и, дождавшись, пока все дружно усядутся, также торопливо юркнул внутрь, плотно застегивая тяжелую ткань.       В шатре сидел весь их состав, но главное, Тэхен успел найти глазами своих: Брикс сидела в самом уголке, укутавшись по глаза, рядом что-то тихо нашептывал Кэнтаро, а судя по закатанным глазам первой и нелепым улыбкам последнего, тот явно травил свои привычные «стариковские» шутки — одним словом, такая приятная рутина. Студенты также быстро нашлись, правда, уже в компании монгольской группы — на удивление, те быстро сдружились, видимо, в силу не такой большой разницы в возрасте. Новые лица тоже мелькали, но омега не стал задерживать на них своего взгляда, по крайней мере, до официального знакомства, которое точно состоится скоро. В данный момент его больше интересовал мягкий плед и любезно предоставленная чугунная чашка с ароматным горячим чаем, от запаха которого непроизвольно потекли слюнки.       — Вы долго, — пробубнила Брикс, не вылезая из своего теплого кокона.       — Ты видела пиздец на улице? — Тэхен, плюхнувшись рядом, также закутался, только уже по шею и громко отпил целительный отвар. — Мы как раз попали в шторм, — он поежился, вспоминая, мягко говоря, неприятный заплыв. — Спасибо небесам, что доплыли без потерь.       — Не небеса благодари, а теорию вероятностей, — девушка хмыкнула. — Хотя вам даже повезло, — та устало вздохнула. — Мы тут уже успели с ума сойти из-за этих, — кивнула в сторону громко смеющихся студентов. — Французы оказались на удивление говорливыми, а мелкие —молодцы, сразу к ним прибились, — омега плаксиво проныла. — Болтают двадцать минут, а моя гениальная голова уже чувствует себя так, словно меня били кочергой на протяжении часа.       — У-у-у, это серьезно, — Тэхен посмеялся, словив взгляд профессора Танака, что успел переключиться на диалог с координатором, — а нам еще работать всем вместе, помнишь?       — Никогда не думала, что скажу это, — Брикс состроила нарочито строгий тон, — но я сейчас крайне жалею, что не пошла на юридический по наставлению матушки.       — Ты и дома это говорила, — опять разразился беззлобным смехом, метая игривые искры в сторону подруги, — но почему-то все еще здесь.       — К всеобщему сожалению, — буркнула та и отвернулась, уходя мыслями в себя.       Эх, стабильность.       Слава богу, им все-таки дали время отдышаться, однако из-за этого Тэхен почти успел задремать: на улице барабанили звонкие капли дождя, оказывая мягкий расслабляющий эффект, большая грелка, что сильнее походила на мобильную печь, знойным жаром окутывала разморенные уставшие тела, а умеренное бормотание на фоне служило, скорее, убаюкивающей мелодией, чем навязчивым шумом. Вдобавок ко всему по помещению струился легкий запах травяного сбора и петрикора, которым омега все никак не мог надышаться.       Дальше все прошло в таком же медленном размеренном темпе: тот самый мужчина, что встретил их еще на берегу, представился Аленом и дал краткий экскурс по событиям и задачам. Оказалось, тот являлся вторым координатором, поэтому Хосок успел счастливо выдохнуть и снять со своих плеч часть ответственности.       В итоге им представили остальную часть команды, где были две девушки, причем обе альфы, и пять парней, включая самого Алена. Группа из Франции была самой большой и, пожалуй, контрастной, оттого Тэхен сильно путался: в именах пока не так хорошо разобрался, а говоря откровенно, и вовсе не запомнил практически никого — он наивно понадеялся, что за долгий период тесной работы его мозг все-таки впитает эти знания. Однако вгонял в смятение еще вот какой факт, что лишь больше подтвердился по прибытии на остров: если взять всю их ученую группу, получался слишком разношерстный коллектив, и, честно, Тэхен даже не мог вообразить, как они будут договариваться и взаимодействовать.       Ох, слава богу, он не управлял этим мракобесием.       И уж тем более не хотел представлять себя в роли управленца. Это же немыслимо. Не ему по роли. Такую ситуацию даже не придумаешь — чтобы он да руководил.       В конце концов, на сегодня все его умственные способности исчерпали себя, так что, запомнив последнюю важную информацию об общем утреннем сборе, Тэхен снова поддался расслабленной атмосфере, окунаясь в ту практически с головой — свинцовые веки уже были не в силах держаться, а мышечное напряжение рассеивалось вибрацией. Благо, природа решила наконец-то сжалиться над неразумными людьми, забирая обратно под свое крыло холодный тропический ливень и выпуская на смену яркое жаркое солнце, теперь одаривая ученых радушным приветствием.       Тэхен с хриплым стоном потянулся, разминая затекшие суставы, и вышел следом за группой на улицу. Ветер сразу напомнил о неприятной влажной одежде, которую тут же захотелось снять — хорошо, что их как раз вели к жилым палаткам, параллельно показывая расположение общих рабочих объектов. Вот они прошли продовольственный склад, который занимал большую часть территории, вот минули целый ряд стационарных лабораторий, на которые абсолютно все без исключения залипли на добрые минут пять, а после их удивили очень даже современной зоной переносных санузлов, где стояло пять кабинок душевых и несколько уличных туалетов. Такая «роскошь» и удивляла, и пугала — слишком много удобств для обычной экспедиции. Омега, конечно, безумно любил животных, а особенно рептилий и земноводных, но он сомневался, что такой же любовью пылали и другие люди, далекие от науки.       Откуда такое дорогое спонсорство?       Ладно, это он тоже отложит в копилку подозрительных пунктов, которые стоит обмозговать на досуге. Сейчас же измученный организм так и кричал о необходимости отдыха, поэтому омега покорно следовал за главными, считая каждую секунду до встречи с потенциальным лежбищем. К его удивлению, жилые палатки у каждого были свои, поэтому получив заветное «Ким Тэхен, вот здесь будете жить вы», он без всяких прелюдий и интереса завалился в свой маленький дом, по пути сняв грязную сырую одежду и бросив ее куда-то на землю, наобум достал первый попавшийся комплект однотонных походных брюк и футболки и завалился на спальный мешок, не удосужившись тот расстегнуть.       Уже на периферии ускользающего сознания, там, где сладкие грезы встречались с осязаемым миром, его вновь посетил загадочный образ желтых огней, что в этот раз предупреждающим блеском сверкали в темноте волшебного космоса — те словно пытались оттолкнуть и прогнать, однако Тэхен отчего-то лишь сильнее тянул свои мягкие теплые руки, желая хоть раз прикоснуться к таинственной опасности.       Что же это — наваждение или предчувствие?       

***

Бразилия, Амазонка,

о. Ольо-де-онсо, 05:30

      Утро началось с маняще тонкого запаха костра, тихого шума прибоя и легкой одиночной пробежки вдоль песчаного берега. Тэхен проснулся самым первым и, дабы не скучать без дела, тут же принялся за физическую работу — в конце концов, ничто так не заряжало, как качественная мышечная нагрузка. Да и окружающую его местность он теперь мог оценить гораздо разборчивее и внимательнее, и, честно, некоторые детали его насторожили.       Например, было подозрительно тихо.       Тэхен не то чтобы успел побывать в каждом живом уголке Земли, но даже дурак догадается, что в лесу, а уж особенно в джунглях, не может быть мертвенной тишины. Учитывая, что остров вроде как считался и все еще считается необитаемым и диким, вывод напрашивался сам — что-то или кто-то спугнул местную фауну с насиженных мест, заставив переселиться глубже.       Это очень нехорошо.       Как бы не накликало беды.       Неутешительный поток мыслей прервал неожиданный, чересчур громкий для спящей местности звук, а если точнее…       Треск.       Слишком сильный и оглушающий.       Тэхен сразу же остановился и вскинул голову, настороженно оглядывая притаившуюся сельву — ему точно не показалось. Грудная клетка активно вздымалась, пот застилал глаза, а кожу стягивало от осевшей липкой влаги, однако он, словно уязвленная под хищным взором жертва, выжидающе замер, всматриваясь в густую тьму — несмотря на ясную солнечную погоду, необузданные джунгли будто окутывал плотный непроглядный мрак, оседающий пеплом на зелени.       — Вам лучше не ходить здесь одному, — за спиной раздался тихий спокойный голос, но омега все равно крупно вздрогнул, мгновенно оборачиваясь и чуть ли не носом сталкиваясь с неожиданным гостем — настолько близко тот подкрался.       — Кто вы? — Тэхен сразу накинул маску напускной строгости, тем не менее звуча весьма убедительно.       Перед ним стоял мужчина, определенно альфа. Хотя тот был почти на полголовы ниже, рост не умалял исходящей от него непоколебимой силы. Незнакомец был явно сложен очень хорошо, имел солидную россыпь татуировок, что затрагивали шею и открытые участки рук, но бросалось в глаза все же не это — тот был одет в камуфляжную униформу, которую обычно носили военные или наемники, а самое главное, имел при себе слишком много разнообразного оружия: сзади выглядывало дуло автомата, хотя Тэхен не брался за точность выводов, поскольку совершенно не разбирался в инструментах насилия; на бедре виднелись ножны, где можно было с легкостью заметить крупные рукояти кинжалов, на поясе крепились маленькие, но глубокие тряпичные отсеки, где точно лежали не фруктовые леденцы, а что посерьезнее, а когда взгляд скользнул ниже, он успел уловить припрятанные ножи еще и в грубых ботинках, прежде чем сомнительный человек отошел назад.       — Для чего вам столько оружия? — не дождавшись ответа на свой первый вопрос, Тэхен едко, с агрессией процедил слова, исподлобья взглянув на мужчину.       — Капитан Пак Чимин, командир отряда «Дельта», — все же представился альфа, вытянувшись по струнке, после сразу приступил к пояснениям. — Мы здесь для того, чтобы обеспечить достойную защиту и безоговорочную безопасность…       — Мне плевать, — Тэхен грубо перебил только начавшуюся речь, — отвечайте на последний вопрос, — не просьба, приказ.       Тэхен, несмотря на то что был омегой, никогда не склонял головы — только если того требовала профессия — и не прогибался под власть имущих. Так что сейчас он, совершенно не боясь последствий, требовал ответы, уверенно и властно глядя на этого капитана.       — Здесь полно хищников, поэтому… — начал тот, однако и здесь ему не дали закончить мысль.       Омегу уже не волновало продолжение — ему с лихвой хватило и первых слов.       — Нет, — довольно твердо и угрожающе, — вы не будете его применять, — Тэхен опасно сощурил глаза, сверкая давящим предупреждением.       Еще немного, и зашипит дикой кошкой, выпустив настоящие когти.       — Послушайте, я понимаю… — мужчина вздохнул и выставил руки вперед, желая успокоить взбунтовавшегося ученого — увы, сделал лишь хуже.       — Вы ни черта не понимаете, — Тэхен вскрикнул да так, что из палаток сразу повысовывались сонные, ничего не понимающие лица.       Надо же, как быстро его вывели из себя.       — Звери непредсказуемые, — капитан все же продолжил настаивать на своей правде, при этом сохраняя на лице холодную маску — ни один мускул не дрогнул.       — Как и люди, — омега процедил сквозь зубы. — Вы говорите весь этот бред зоологу, — взглядом готов был убивать. — Животное не нападет на огромную группу людей, если только те не будут представлять прямой опасности, — Тэхен, не соблюдая личных границ, ощутимо толкнул командира в грудь. — И вам же лучше держать пули при себе, иначе я разорву вас не хуже любого хищника.       Омега гордо задрал подбородок и, в последний раз смерив презрительным и злым взглядом мужчину, торопливой походкой удалился прочь — в противном случае, «кровопролития» им не избежать. Да, Тэхен был мягким по характеру, добрым и достаточно приветливым, однако когда речь заходила о любом виде насилия в отношении животных, он становился разъяренной кровожадной фурией, готовой на своем пути раскрошить любого. К многочисленным представителям фауны у него была особая крепкая любовь, что уже давно неразрывной связью сплелась с его телом, душой и сердцем — он весь для зверей, а они для него. Так что в вопросе сохранности видов Тэхен был готов выгрызать глотки даже крутым парням с пушками.       — Тэхен, ты в порядке? — его за плечо неловко перехватила Сьюзан, глядя с искренним беспокойством. Девушка самой первой выскочила на шум, даже не успев хотя бы причесаться — очень уж была любопытной.       — Да, все в норме, — натянул милую улыбку, не зная, кого так пытался больше успокоить — себя или коллегу. — Идем, иначе на завтрак опоздаем.       И, конечно, за начавшейся утренней суетой никто не заметил, как загадочная сельва довольно оскалилась и сыто рыкнула, украдкой наблюдая за приглянувшейся добычей. Она еще непременно заявит о себе, а возможно, даже раскроет самодовольным глупцам парочку своих добрых секретов.       Но смогут ли те дальше жить с разрушающей истиной?

***

Бразилия, Амазонка,

о. Ольо-де-онсо, 08:05

      — Тебе не кажется, что ты немного поспешил с выводами? — Брикс, шедшая все это время совсем рядом, тихо обратилась к сосредоточенному другу, что уже минут сорок ползал на корточках, пачкаясь в земле.       Сразу после завтрака они отправились на первую вылазку, пока взяв с собой только легкое оборудование — сегодня в их планы входило лишь изучение местности и обозначение примерных границ ареала обитания вида, ради которого, собственно, они сюда и прибыли. Да и нужно было сразу найти территорию хищников, чтобы в дальнейшем не провоцировать опасные ситуации — у них и так на носу знакомство с весьма проблемным представителем животного мира, не хотелось бы еще больше подвергать свою жизнь риску. Тэхен как раз пытался полностью сосредоточить внимание на своей работе, однако у Брикс так и зудел интерес — девушке еще не доводилось не то что видеть, а хотя бы слышать про настолько разъяренное состояние своего коллеги, так что та сразу же примостилась рядышком, стоило ученым распределиться по периметру.       — Возможно, — омега, не поднимая головы, что-то выискивал под разросшимся кустом папоротника, параллельно делая записи в дневнике. — Однако это не отменяет того факта, что он невежественный крендель, — конечно же, Тэхен не будет вспоминать свои выходки.       Стоило отдать должное, альфа немного, но прислушался к наставлениям — оставил внушительную часть арсенала на базе, отдав похожее поручение и своим подчиненным, однако полностью оружие не исключил — так и не отказался от пневматики и парочки кинжалов. А еще, несмотря на весьма неприятное знакомство, верной тенью двигался за исследователями, действительно щепетильно подходя к своей работе. Отряд Пака выполнял задачи четко и профессионально — бойцы словно растворились, стоило ученой группе приступить к выполнению своих обязанностей, однако те все равно были поблизости, мастерски скрываясь в густой зелени. Омеге порой даже чудилось всякое.       Ощущались чужие пристальные взгляды.       Тэхен старался списывать разросшуюся паранойю на все еще не сошедшую вуаль невроза и адаптацию к новой местности. Да и про бойцов он не зря вспомнил — знал, что от их внимания просто невозможно уйти. Хотя их взгляды он все-таки периодически ловил и тогда со спокойной душой выдыхал, успокаивая свое обостренное воображение.       Ах, если бы это было оно.       — Чувствуешь? — Брикс вдруг резко остановилась и начала принюхиваться, непонимающе хмуря брови и поджимая губы.       Тэхен сначала не понял, на что ему намекали, однако через несколько секунд и сам недоумевающе стал оглядываться и крутить носом.       Запах.       Давящий, властный и слишком яркий для благоухающих джунглей. Тот отдавал перченой горечью, время от времени смешивающейся с приторно сочным ароматом фрукта, больше напоминающим свежесрезанную дыню. В поздних нотах угадывался запах кострового дыма, оседающего на кончиках пальцев металлического пепла и крови.       Много крови.       — Что это? — Тэхен медленно встал, опираясь на покрытое мхом дерево и вытягивая шею, словно пытаясь проследить путь донесшегося до них шлейфа.       Он сделал осторожный, тихий шаг вперед, пристально всматриваясь в запутанные лабиринты дикой флоры, а в голове засела безумная мысль — ему необходим источник этого запаха. Наваждение, не меньше, однако с каждым вдохом Тэхен старался насытить легкие до болезненного предела, как завороженный следуя за невидимой связующей нитью.       Дышал, дышал и дышал.       Сейчас аромат практически утратил угрожающие нотки, но легкая опасность так и витала вокруг — омеге было плевать, он лишь сильнее тянулся к призрачной эйфории. Запах раскрылся, теперь уже вовсю благоухая истекающей соками сладостью, что угадывалась предельно точно — мускусная дыня. Мягкая карамель оседала на языке, а вкрапления муската патокой растекались, любовно лаская обостренные рецепторы. Кажется, в один момент Тэхен забыл, как, зачем и почему здесь оказался: все, чего ему хотелось, так это следовать за пленительным помутнением, а после упасть в губительные объятия приторного дыма.       Почему-то он не сомневался, что это его погубит.       — Тэхен, — как сквозь толщу воды, — Тэхе-е-е-ен, — звук становился громче. — Тэхен, блять! — раздалось совсем близко, после чего кто-то грубо дернул его за плечи назад, насильно вырывая из ядовитого помутнения.       Омега проморгался и осоловело огляделся: перед ним стояла вспотевшая бледная Брикс, не перестающая облизывать сухие губы — та загнанно дышала и смотрела как-то напуганно и дико. Было заметно, как ее тело охватил сильный тремор, а движения стали нервными.       — Пиздец, что это за хуйня? — девушка дышала, как после длительной пробежки — громко и хрипло. — Ты в порядке? — поспешила спросить. — Выглядишь плохо, — Брикс вытерла рукавом рубашки покрытый мелкими каплями лоб и с беспокойством уставилась на Тэхена, до которого всего минуту назад не могла достучаться.       Действительно, сам он выглядел не лучше: такой же липкий от влаги, взгляд оголтелый, разве что не так сильно трясся. В порядке ли он? Тэхен не мог ответить на этот вопрос. В первый раз с ним такое — ни разу не страдал провалами памяти, да и, собственно, любыми другими болезнями тоже, но сейчас он не был уверен, что не подхватил чего в дороге. Еще раз моргнув, омега с опаской сделал новый глоток воздуха, однако теперь совсем ничего не почувствовал: вокруг витал лишь привычный аромат дикой сельвы.       Неужели помутнение рассудка?       — Ты тоже почувствовала? — Тэхен с неприкрытой острой надеждой посмотрел на коллегу, ища доказательства его здравия. — Я же не сошел с ума?       — Если только мы вместе, — та прокашлялась, доставая из своей набедренной сумки небольшую бутылку воды и сразу ту полностью осушая. — Я будто словила нехилый приход от экстази.       — Есть идеи, что это могло быть? — Тэхен снова оглянулся, внимательно, с опаской сканируя глубину леса. Теперь ему еще больше чудилось, что там кто-то был, а если точнее, все еще есть. Подозрительных запахов не было, но будто появились призрачные взгляды, так и норовящие липким слоем осесть на бронзовой коже — омега, увы, сколько бы не всматривался, не мог обнаружить что-то сомнительное.       — Очередное галлюциногенное растение? — Брикс почесала подбородок и быстро пробежалась своим острым взором по территории — они довольно далеко ушли от основного исследуемого сектора. — Учитывая, что мы буквально ищем неизученный вид змей, представь, сколько тут еще может храниться незамеченных открытий?       — И ты серьезно веришь в то, что какой-то цветочек смог вызвать такой эффект? — Тэхен смотрел скептически. — У меня буквально выпала минута жизни, — он, мягко говоря, недоумевал. — Слишком сильное влияние на работу мозга.       — Ну, может, гриб? — девушка неловко улыбнулась. — Они вроде как такое могут, — и всплеснула руками. — И вообще, я зоолог, а не садовник, чего ты хочешь?       — Ладно-ладно, — Тэхен встряхнул ладонями, — твоя версия самая вероятная, — омега вздохнул и уперся руками в бока, — пофиг, — и постарался сбросить напряжение. — Нам надо вернуться, — хотелось поскорее избавиться от преследующего миража.       — Да, ты прав, — Брикс недовольно цокнула, — хотя я лучше предпочту быть съеденной местной анакондой, чем разъяренным Хосоком.       Они развернулись и, обняв друг друга, что было не такой уж редкой, но все равно нечастой вещью, рассмеялись, легкой походкой устремляясь назад, ближе к людям. Тэхен улыбался, заражаясь энтузиазмом коллеги, что несмотря на недавнее происшествие, оставалась непоколебимой и искренней, хотя он не мог отрицать, что улыбка выходила натянутой. Прежде чем повернуть и выйти на людную тропу, где все так же продолжали суетиться, как пчелы-труженики, молодые умы, по спине омеги пробежалась рябь морозных мурашек, а в горле встал давящий ком.       Уходя, он вновь уловил дразнящий шлейф ядовитого дурмана.       И заинтересованный пристальный взгляд.