STARVALE

Открыть глаза стоило большого труда. Голова раскалывалась, а опасное бурление в кишечнике, ставшее причиной пробуждения, поторапливало Кеплера наконец встать. Глянув на время, Кеплер вывел крессетов из ночного режима, покопался в сумке и поднялся на ноги. Время ещё было позднее, поэтому по возвращении можно будет снова лечь спать. Наконец, найдя взглядом Никс, застывшую в скрюченном положении возле пирамидки из камешков, которую она походу строила, пока Кеплер спал, он лишь бросил скомканное «я отойду» и ушёл, скрывшись за первым поворотом. Проводив взглядом Кеплера, Никс вернулась к своему занятию. Конечно, теперь без источника какого-никакого света строить стало ещё более затруднительно, но Никс не придала этому больше значение. Собранные в округе камешки успели построить самые разные структуры пока Кеплер спал. Конечно, добрая половина от того времени, что Никс сидела в тишине, ушла на то, чтобы найти эти самые камешки в грудах песка, но это всяко лучше, чем просто сидеть несколько часов на одном месте. Также из-за тишины, голову Никс начали заполнять разного рода мысли. Большую часть из них занимала ранее встреченная химера. То ли это из-за того, что Никс стала номой, то ли из-за того, что впервые за долгое время присмотрелась к номе, но глаза грациозной химеры были такими живыми, такими осмысленными. Никс начала думать: а что если эта химера когда-то была астрой, которую не ликвидировали. Время шло, а Кеплер всё не возвращался. Никс уже начала понемногу волноваться, но в итоге, когда она уже собралась идти на поиски, она увидела тусклый свет из-за угла. Когда Кеплера наконец появился, Никс подметила, что выглядел он... не очень. Походу внезапное пробуждение сыграло свою роль. Она не знала сколько сейчас время, но явно ещё позднее, смотря на усталый вид планемы. Не сказав ни слова, Кеплер завалился обратно, кинув что-то обратно в рюкзак. Крессеты снова потускнели, перейдя в ночной режим. Кеплер лежал спиной к Никс, поэтому она надолго не задержала свой взгляд на нём. Время шло, но Кеплер так и не уснул. Тяжёлое дыхание и без того привлекало внимание Никс, а зачастившиеся уходы Кеплера так вообще настораживали. Волнения также прибавлял болезненный вид Кеплера, подтверждающий, что с новообретённым спутником Никс что-то явно не так. После очередного возвращения Кеплера, Никс всё-таки подала голос: — Ты в порядке? Очевидно, что нет, но с чего-то же надо было начать. Кеплер не торопился отвечать от чего Никс даже подалась ему навстречу. Но на полпути её остановил глухой голос. — Нет... Кажись я что-то не то съел. Никс сразу начала вспоминать чем они ужинали. Суп из черепахи, может в нём дело? — Может дело в том супе? — Не знаю, раньше всё было нормально, — нехотя и как бы с натягом ответил Кеплер. Мозги варили плохо, но в детстве почти все болячки Кеплера родичи лечили обильным промыванием желудка, что значит что ему нужно много пить. Конечно без таблеток и другой медицинской помощи не обходились, но сейчас у него есть только жаропонижающее и котелок, в котором он будет кипятить заветную воду. Варианты того, что он мог подхватить достаточно обширны, поэтому стоило начать с проверенного метода. —Никс, — из последних сил уже говорил Кеплер, так как его снова как будто скоро прорвёт. А с какой стороны уже зависит от решения Божьего. Пока что ставки шли на рвоту. — Ты можешь снова сходить за водой, только, пожалуйста, не задерживайся. Получив наконец указания, Никс даже обрадовалась, что ей не придётся просто сидеть и пялиться на страдания своего спутника, поэтому подскочив, она сняла знакомый бурдюк с рюкзака и провела уже знакомый ритуал аркана крессета. Бросив на последок «я скоро», она убежала в поисках ближайшего войда. Никс не чувствовала по близости никаких ном, что не могло не радовать, однако это также не отменяло того факта, что она уже невесть сколько ищет этот проклятый войд. Она побежала вперед в надежде найти хоть что-нибудь, потому что идти назад — значит, скорее всего, встретить тех странных мужиков с химерой в повозке. Плутая по одинаковым коридорам лабиринта, она, наконец, встретила, что-то новенькое. А именно один сплошной тупик, не дающий пройти дальше. Каждый раз, когда она шла в направление, куда направлялся Кеплер до всего произошедшего, она встречала стену, усыпанную кристаллами и камушками разных цветов. Спустя ещё какое-то потраченное время, Никс наконец-то нашла огромную дыру в стене, ведущую в уже знакомое ей место. В похожем она и проснулась не так давно. Сверкающие тоннели, которые, правда, утратили весь свой блеск на границе между лабиринтом и, как там Кеплер говорил? Земля Оз? Да, вроде так это место называется. Уже когда Никс бездумно пересекла границу и прошла пару шагов, в себя её привело осознание того, почему она вообще здесь оказалась. Её охватило не долгое сомнение, стоит ли идти? Но, поняв, что войд в лабиринте она так и не нашла, Никс всё-таки решила попытать счастье в найденном тоннеле. Хотя ей всё ещё стоило поторопиться. Кто знает, как там Кеплер? Стоило ей вспомнить о времени, как она тут же о нём забыла, из-за ощущения чужого присутствия неподалёку. Если быть точнее, впереди была нома, при чём не одна. Никс отчётливо ощущала два примерно одинаковых по размерам существа. Идти вперёд окончательно расхотелось. Но идти с пустыми руками Никс тоже отказывалась. Не факт, что там дальше она найдёт войд, но она уже слишком долго возилась с лабиринтом, так ничего и не найдя. Продолжая вот так просто стоять, Никс прогибалась под роем мыслей в своей голове, изредка отвлекаясь на перемещение объектов. В один из таких моментов, когда она отвлеклась, она задумалась, почему же эти две номы не идут на неё, а остаются практически не месте. А что если они прямо сейчас сцепились друг с другом? Это всё равно значит, что путь ещё как преградят, но... Немного помявшись, Никс всё таки решила для себя, что ей необходимо научиться постоять за себя, иначе она не только не сможет помочь Кеплеру в случае нападения, имея при этом такое мощное оружие как её руки, но и просто станет обузой. Поэтому вдохнув поглубже и уняв дрожь в коленях, она побежала вперёд.

☆☆☆

«Да что ж такое, где она, Номус возьми.» Даже в своей голове Кеплер звучал измученно. После ухода Никс, он ещё пару раз отходил, но всё равно так и не почувствовал желанного облегчения. Он чувствовал себя крайней мерзко, чуть ли не волоча ногами по земле, сгорбившись в три погибели. Его так сильно мутило, что он даже не думал о том, что сейчас находится абсолютно один в проклятых пещерах. Спать всё ещё хотелось и веки так и норовили сомкнуться, но накатывающие волны тошноты заставляли их открыться снова. Наконец, поймав момент, когда волна дискомфорта отошла, Кеплер блаженно закрыл глаза, наслаждаясь секундами спокойствия. Он и не заметил, как наконец провалился в долгожданный сон, укрывающий его от своего превратного самочувствия.

☆☆☆

— А ты читаешь новости? Поднеся чашку с кофе к лицу, Кеплер застыл с нелепым выражением лица, стоило знакомому голосу прозвучать над ухом. Напротив него за столик села уже знакомая рыжая девушка с россыпью родинок на лице. — Ну, чего молчишь? — Нет, не читаю, — опомнившись, тихо, но всё-таки твёрдо ответил Кеплер. После вчерашнего вечера Кеплеру не хотелось снова пересечься с кем-то из новых знакомых. Однако, это не отменяло того, что ему всё ещё нужно было поесть. Вместо того, чтобы идти к Вилли или, не дай Астрид, куда-то в сторону «Хмельного Бархана», он решил пройтись в другую сторону в поисках каких-нибудь забегаловок. Так он и наткнулся на винтажное кафе молочного цвета «Грильяж », которое так выделяется на фоне блёкло-серого дома, в котором находится кафе, занимающее угол первого этажа. — А зря, — откинувшись на спинку стула, девушка прикрыла глаза. — Например за последний месяц значительно вырос уровень безработицы. Недавно сюда приходили безработные, чтобы попросить еды, представляешь? Я даже побаиваюсь их решительности. Или вот например отсутствие землетрясений достигло рекордной отметки. А также, вчера вечером умер ювелир, у которого закупалась супруга из четы Гидр, — на последнем предложении, Сатурн, вроде так её звали, бросила взгляд на Кеплера. Кровь Гидры известна всем в Войде Волопаса. Именно они осуществляют все казни. На самом деле Кеплер недолюбливает Гидр так же, как и крематорий. Казнивших преступников хоронят в общих могилах, которым даже надгробия не ставят, поэтому на них не заработаешь. А ещё, за их не самую сложную работу они получают гораздо больше чем охотники за головами, которые рискуют жизнью в погоне за преступниками. Раньше, конечно, их работа была куда тяжелее. С отменой казни через отсечение головы и, собственно, других казней, осталось только повешение, не блистающее требованием особых навыков. Разве что казни астр до сих пор остаются зрелищными. Но возвращаясь к, скорее монологу Сатурн, Кеплер только смутно догадывался к чему она клонит. Не может же она знать чем занимается его семья. Да и вообще, его дело заниматься всякой бюрократией и рисовать красивые каталоги, а не сделки заключать. — И к чему ты клонишь? — стараясь изображать равнодушие, Кеплер задал вопрос и отпил подостывший кофе. — А то ты не догадываешься. Я предлагаю тебе навестить его конечно же! — наблюдая неизменившееся лицо собеседника, в её глазах появился проблеск осознания. — Ты что, забыл о нашем вчерашнем разговоре? В этот раз искра осознания промелькнула у Кеплера. Он был так сбит с толку появлением новой знакомой, что совсем забыл о всём том цирке с придуманным именем и чисто сердечным признанием о его работе. Удержавшись от того, чтобы ударить себя по лбу, Кеплер изобразил осознание, вместе с этим медленно кивнув пару раз. — Припоминаю, — оставив чашку с кофе в покое, он продолжил. — Но зачем тебе это вообще? — Хм–м. Считай мне просто нечем заняться. Короче, я иду с тобой! — С этими словами она вскочила с места и, взяв Кеплера под локоть, потащила на выход из кафе, прихватив с вешалки на входе чёрную простенькую шляпку и сумку, которую повесила через плечо. Неизменное желтоватое небо обжигало глаза своим светом, а кожу теплом. Кеплер шёл чуть позади Сатурн. Девушка спереди бодро шагала вперёд, сворачивая то тут, то там. Наконец, Кеплер даже не заметил, как они вышли к ближайшему рынку, ведущему к более широким улицам, чем та, на которой живёт Кеплер. Где-то за рынком шумел трамвай под аккомпанемент скрипящей резины на колёсах машин. Несмотря на то, что город Кеплер знал достаточно хорошо, это не мешало ему отвлекаться на новые переулки, через которые проводила его новая знакомая. Наконец они остановились. Кеплер глянул ей через плечо и понял, что они стоят перед прилавком с овощами, а именно перед луком. Взгляд у Сатурн был такой сосредоточенный, будто она не луковицу себе выбирала, а надгробие. Сделав–таки выбор, она расплатилась с торговцем и пошла дальше. — Интересный у тебя перекус, — всё-таки подал голос Кеплер. — Хех, это всего лишь реквизит, — подкидывая в правой руке луковицу, Сатурн всё также шла впереди, ведя за собой Кеплера. — Скоро всё сам увидишь. С этими словами они вышли из витиеватых переулков на более просторную улицу, на которой разворачивались не особо яркие, но всё еще блещущие цветами дома. — Вон в том чёрном доме наш клиент, — указав на единственный на этой улице дом в тёмных тонах, она направилась к нему. — Покойника зовут Лейтен семьи Малого пса. Подходя к дому, Сатурн разломала луковицу пополам, Кеплер даже немного удивился, но поспешил скрыть это, после чего сунула две её части в сумку. — Ты чего делаешь? — Готовлюсь к спектаклю, — ответив, она зашла в ювелирный магазин, располагающийся на первом этаже дома Малого пса, то есть семьи ювелира. Магазин, в который зашла пара планем называется «Обсидиановый скарабей». Зачастую магазинчики любят называть в честь семьи, которой и принадлежит магазинчик, но исключения уже давно не редкость. Так например, в названии магазинчика нет и намёка на упоминания одной из псовых семей. Внутри было достаточно темно, чтобы глаза отдохнули от постоянного света неба, но как витрину, так и другие стенды внутри освещали специальные лампы, озаряющие украшения тонкой полоской света. Из ассортимента магазина можно было подчеркнуть обилие украшений, выполненных в виде разных насекомых, от незамысловатых мух до искристых скарабеев, которым, казалось, и славился магазин. За прилавком стояла женщина в чёрном приталенном платье, скрывающем шею воротником. На голове у неё была такая же чёрная шляпка с вуалью, а на руках чёрные перчатки. Единственный оголённый участок — лицо. Её кожа немного темноватого бледно-голубого цвета, в который также окрашены волосы. Подобный окрас встречается довольно редко. Издавна монохромные планетойды считались эталоном красоты. Смотря на эту планему, Кеплер сразу вспомнил девушку, которая вчера была вместе с Сатурн в «Хмельном бархане». Если не присматриваться её кожа и волосы имеют одинаковый цвет, но, несмотря на то, что её кожа всё-таки немного светлее чёрных волос, в глаза всё же бросается внутренняя часть её кудрявой копны, которая, как и глаза, была ярко бирюзового цвета, что разрушало её безупречный образ. Пока Кеплер пребывал в своих мыслях, планема, которой про себя любовался Кеплер, вышла из-за прилавка и подошла к ним. Ростом она была чуть ниже Кеплера, что создавало контраст между ними и Сатурн, которая отставала в росте где-то на десять сантиметров. Вблизи за чёрной вуалью Кеплер разглядел её глаза. Зрачок был того же цвета, что и всё остальное, но склера была светло-серая, даже немного голубоватая. Это стало досадным разочарованием, но Кеплер поспешил отдёрнуть себя. На дворе уже давно не эпоха Реионизации. — Здравствуйте, вам помочь? Сейчас действуют скидки в связи с скорым закрытием магазина, — слегка монотонным звучным голосом спросила планема. — Здравствуйте, мы из фирмы по изготовлению надгробных памятников «Небесная лира», — как-то осторожно ответила Сатурн слегка тихим голосом. — Вы миссис Малый пёс? После слов Сатурн уставший взгляд женщины поник ещё сильнее. Она опустила глаза, но сразу вернула их на спутницу Кеплера, возвращая себе спокойный холодный взгляд. — Да, зовите меня миссис Паллада. Признаться честно, я не ожидала, что похоронные службы придут за моим мужем так быстро. Но с другой стороны тянуть тоже незачем. — Потеряв к планемам интерес как к покупателям, она прошла обратно к прилавку. — Ну что ж, позвольте хотя бы ознакомиться с вашим товаром. Открыв внутренний карман сумки, Сатурн достала знакомый Кеплеру буклет. Это тот самый каталог, который он собственноручно расписывал. Сатурн подошла с ним к Палладе и положила на прилавок расписной каталог. Всё это время Кеплер отмалчивался, пытаясь поспевать за разворачивающимися событиями, но наконец ему представился шанс напомнить о своём присутствии. Он хорошо знал составленный им же каталог, поэтому мог что-то подсказать и рассказать. — Позволите помочь? — подал голос Кеплер, подходя к прилавку. — Первым делом, советую выбрать форму памятника. Кеплер переместился за прилавок, становясь рядом с Палладой. Развернув буклет веером, он указал на раздел форм памятников, которыми торгует «Небесная лира». В основном из предлагаемого разнообразия были только стандартные прямоугольные горизонтальные и вертикальные памятники и только к концу перечня можно было увидеть эксклюзивные, имеющие необычные дизайнерские решения на стеле. Пока Кеплер, инструктировал Палладу по первому пункту дизайна памятника, он также упомянул, что можно заказать индивидуальный памятник по эскизам, которые он может сделать, но это уже за отдельную плату конечно. Пока Кеплер вёл свой монолог, отвлекая всё внимание на себя, Сатурн неспешно осматривалась в магазине. Смотря на своё отражение в одной из витрин, она собралась с мыслями и обратилась к Палладе. — А каким человеком был ваш муж? — внезапный вопрос перебил Кеплера, уже было начавшего говорить об оформлении гравировки. Паллада перевела недовольный, даже враждебный, взгляд на Сатурн, тут же скрыв это за привычной маской безразличия. — Хорошим мужем и отцом, — отмахнувшись, холодно отчеканила женщина. — Как вы познакомились? — Это допрос? — Простой интерес, — подправила Сатурн. — И для чего? Я не собираюсь развлекать вас своей скромной любовной историей. Всё также, не отвлекаясь, Паллада рассматривала каталог. Казалось, сперва её раздражал этот диалог, но к концу она даже расслабилась, став более незаинтересованной. — Неужели у вас были такие унылые отношения с мужем, что вам не о чем рассказать? Эти слова всё-таки вынудили вдову отвлечься от бесцельного разглядывания каталога. Она посмотрела на Сатурн исподлобья, но никакого раздражения на этот раз Кеплер не заметил. Это был просто очередной брошенный в сторону девушки холодный взгляд. — Наши отношения были стабильными. Нам не нужно было устраивать цирк, чтобы разжечь наши чувства. — Вы вышли за него из-за этой самой стабильности? И вы даже ни разу не заскучали? А как же волнение при первых появлениях чувств? Кеплер оставался немым зрителем спектакля, о котором ранее говорила Сатурн. Вместе с Палладой он устремил свой взгляд на девушку, пока та говорила, но ближе к концу её короткого монолога Кеплер скосил взгляд на рядом стоящую женщину. Скрывающийся за короткой вуалью взгляд как будто постарел на несколько лет. Холод начал понемногу таять, открывая полные усталости глаза. В магазине повисла тяжёлая тишина. В воздухе витали вопросы, ответы на которые Паллада не решалась дать. Взгляд скакал по рыжей девушке напротив, обдумывая свои дальнейшие действия. Кеплер чувствовал смятение женщины, казалось, ещё чуть–чуть и она их просто вышвырнет. Пока Кеплер изучал планему, его взгляд зацепил одну деталь. Шея, а точнее оголённое место, где высокий воротник немного съехал, привлекла его внимание. На шее был виден стык двух цветов, связанных градиентом. Знакомый бледный голубой оттенок перетекал в серый вниз по шее и казалось стекал на спину. Когда Паллада наконец обратила внимание на своего немого гостя, она заметила как планема пялится на её шею и тут же натянула воротник в том месте где он съехал. Остервеневший взгляд пронзил Кеплер, от чего тот на миг замер. Эта короткая сценка не ускользнула от Сатурн и та уже вдохнула, чтобы что-то сказать, но Паллада поспешила перебить её: — Я думаю вам сто– — Вы любили его? В итоге Сатурн всё таки вставила своё слово, не дав Палладе закончить. Что–то, казалось, треснуло в её холодной маске, но на этот раз скрыть это ей удалось из рук вон плохо. — Да, любила, — когда она начала говорить голос немного надтреснул. Приглядевшись, можно было заметить скопившуюся влагу в глазах. — Почему у вас такая закрытая одежда? — внезапно голос подал до этого наблюдавший за происходящим Кеплер. Вопрос был задан так невинно и легко, что Паллада сперва даже наградила его непонимающим, шокированным взглядом. Несмотря на легкомысленность брошенного вопроса, это стало последней каплей для Паллады. Лёгкий шмыг сотряс повисшую тишину и на столе тут же был положен платок, прихваченный Сатурн, которая за мгновения оказалась у прилавка. Паллада отстранённо взглянула на платок и спросила: — Что вам от меня нужно? Кеплер сразу бросил взгляд на Сатурн, которая, казалось, выглядела более уверенно чем пару минут назад. — Мы хотим помочь вам. Хотим послушать вас и о вашем почившем муже. Спустя мгновение Паллада прошла мимо планем к выходу из магазина, и по совместительству дома Малых псов. Она закрыла дверь на ключ и перевернула табличку, указывающую на время работы ювелирного магазина. Вернувшись к своим собеседникам, Паллада прошла к двери за прилавком, пригласив их пройти на второй этаж. Они расположились в просторной гостиной с тремя панорамными окнами на закруглённой стене. Несмотря на мрачный первый этаж, второй пестрил бóльшим количеством цветов, да и в целом был светлее из-за раздвинутых штор. Роскошная мебель с обилием ювелирно выструганных деталей сочеталась с картинами, висящими на стенах. В отличие от дома снаружи и первого этажа, на втором преобладал не чёрный, а тёмно–бирюзовый, украшаемый бледным золотом и светло–серым цветом. Пока Сатурн заворожённо смотрела на роскошную люстру, а Кеплер самозабвенно рассматривал сюжеты, развернувшиеся на большом ковре, Паллада вошла в комнату с подносом, на котором покоились три чашки со своими маленькими сюжетами на них и небольшой стеклянный чайничек с цветком, дрейфующем в кипячёной воде. Поставив два стула напротив деревянного журнального столика, Паллада снова вышла из комнаты и спустя непродолжительный промежуток времени вернулась с этажеркой, полной разного рода печенья и закусок к чаю. Сев на кресло напротив двух поставленных стульев, она жестом предложила и гостям сесть и расслабиться. — Я так и не спросила ваших имён. — Сатурн, — коротко представилась девушка. — А я Кеплер, — следом представился юноша. Сатурн бросила на него короткий взгляд, но когда их взгляды пересеклись она тут же его отвела. — Значит, хотите послушать о моём муже, — уточнение прозвучало скорее как констатация факта. Гости не решались отвечать, чтобы не сказать ничего лишнего, что заставит миссис Малого пса передумать. — Номус знает на кой вам это, но мне уже не особо интересно, — казалось, она стала более фамильярно себя вести, но Кеплер не придал этому особого значения. Кеплер с Сатурн так и не прикоснулись к поставленным перед ними чашкам, в отличие от Паллады, которая, во время повисшей паузы, неспешно попивала чай, будто собираясь с мыслями. — Мой муж на самом деле был неплохим человеком, — она поставила чашку на стол, — у нас есть сын примерно вашего возраста, Кей. Планема встала с кресла, стоящего напротив журнального столика и двух роскошных стульев. Она подошла к столу, стоящему около стены с самой большой картиной в комнате. На ней был изображен один из сюжетов Вандера, а именно «Первая битва астр и ном». Гротескные образы факул и макул слились в сплошное месиво цветов, перебивающих друг друга. Среди всего этого буйства красок, художник отчетливо выделил две фигуры — ярко–красную и темновато–синюю — Астрид и Номус. Пока Кеплер снова был поглощён красотой очередной картины, украшающей гостиную семьи Малого пса, Паллада взяла со стола одну из фотографий в рамке и вернулась в своё кресло. Она поставила её перед гостями и, неожиданно, сняла шляпку с чёрной вуалью и предстала во всей своей красе. — Как вы уже могли заметить красотой я не обделена, —довольно смелое хоть и правдивое заявление вызвало у обоих гостей лёгкую ухмылку, — поэтому удачно выйти замуж мне труда не составило. Всё–таки я далеко не из богатой семьи и... Вкупе с моим здоровьем, это действительно большая удача оказаться здесь. Она снова замолчала собираясь с мыслями. — Несмотря на то, что мне повезло с окрасом, мне не повезло родиться очень слабой. Я могла вырубиться от любой сильной физической нагрузки, я даже не помню когда в последний раз бегала или прыгала. И когда я снова назло не ясно чему гуляла по городу, в то время как матушка торговала на рынке, жаркая погода снова сказалась на моём самочувствии. Я всегда старалась выглядеть уверенно и несмотря ни на что была остра на язык, но стоило мне зайти в тёмный переулок чтобы охладиться я позволила себе сесть на корточки, чтобы отдышаться. В глазах двоилось, а высокий воротник давил на горло. Расстёгивать его я была не намерена, это... Было дело какой-то глупой гордости. Именно тогда мы и познакомились. Я остановилась возле этого дома. Его дома. Она посмотрела на верх, а Кеплер и Сатурн даже не думали отводить взгляд от женщины. — Лейтен тогда помог мне, и позже мы начали изредка видеться. Уже тогда он работал ювелиром, поэтому чаще всего мы виделись из-за того, что я к нему захаживала. Я не люблю насекомых, но его золотые мухи заставляли меня трепетать. Даже сейчас в ушах у неё можно увидеть золотых мух с полураскрытыми крылышками. — Несмотря на то, что мы всё ещё плохо знали друг друга, и он был старше меня на девять лет, Лейтен сделал мне предложение. Хоть я и не чувствовала к нему ничего в романтическом плане я всё равно согласилась, надеясь, что совместная жизнь пробудит во мне что-то больше простой симпатии. Она снова сделала паузу, которую потратила на пару глотков чая. Последовав её примеру, Кеплер тоже взял свою чашку и отпил уже подостывший чай. Только Сатурн оставалась задумчиво неподвижной. Взгляд её был устремлён на поставленную перед гостями фотографию. На ней изображена вся семья Малого пса. Паллада, сидящая в тёмно–синем платье с глубоким округлым декольте, из которого вытекала белая блузка, всё ещё закрывающая шею. Рядом с ней стояли Лейтен и, судя по всему, её сын Кей. У Лейтена, стоявшего по правую руку, нежно–розовые волосы с редкими прядками бледно–зелёного цвета. Одет он в простые розовые брюки на подтяжках и почти в такую же, как у Паллады белую блузку. Взгляд, в отличие от холодного и собранного взгляда жены, был как будто пустой. Такой эффект придавали проклятые глаза, а если точнее чёрные и такие же глубокие глаза как у Номуса. Стоявший по левую руку Паллады Кей, скорее напоминал мать чем отца. Как минимум своим волевым характером, плещущим искрами из глаз. Окрасом он также походил на мать. Насыщенно–изумрудные глаза сочетались с такими же изумрудными вставками на шее, которые формировали воротник на затылке и стекали вниз на передней части шеи. Сероватое лицо, как и склера того же цвета, создавали эффект маски. Однако волосы, в отличие от матери, отличались от цвета кожи и были чёрные как кровь номы. Его чёрный с зелёными вставками костюм почти не скрывал его изъянов ввиде двухцветной кожи, что не мешало ему выглядеть уверенней обоих своих родителей вместе взятых. — Он действительно был очень обходителен со мной. Я не работала, опять же в силу своего здоровья, но была готова родить ребёнка. Даже не так, я хотела этого чтобы доказать, по большей части себе, что являюсь неотъемлемой частью его семьи, которая изначально отнеслась ко мне радушно. Я ощущала себя не более чем очередным украшением в этом и без того красивом доме. Однако и это он мне не позволил сделать, пресекая все разговоры об этом на корню. Так однажды у нас появился десятилетний Кей. Лейтен сам привёл его и оставил мне на воспитание. Это было моим подарком на день рождения... Чем дольше она говорила тем, как будто, меньше становилась. Её сгорбленная фигура расслабилась только когда она замолчала. После того как она снова распрямилась, перед планемами предстал её настоящий, уставший взгляд, преисполненным даже каким-то раздражением. — Я так и не смогла уделить должного внимания сыну и Лейтен нанял гувернантку. Он изначально не хотел отправлять его в школу, отдавая предпочтение учёбе на дому, но в итоге всё равно одобрил его идею поступления в Томбовский университет на медицинский факультет и отказ от наследия магазина. — Так всё же, вам удалось полюбить его? — с нескрываемым интересом спросила Сатурн, слегка подаваясь вперёд. Паллада вцепилась в нее измученным взглядом. И спустя тяжёлый вздох и смену положения на кресле она ответила: — Как я уже говорила, Лейтен действительно был весьма добрым, но я видела в этом заботу, как к какой-нибудь дорогой статуэтке. Поэтому однажды я решилась показать ему свои изъяны, которые по идее должны были его оттолкнуть, если он видел во мне простое украшение. — она сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух. — Он никогда не видел меня обнажённой или в какой-то более открытой одежде чем та, что на мне сейчас. Как бы мне не было жарко я всегда носила перчатки и закрывала шею. А спали мы в отдельных комнатах. С этими словами, немного помедлив, она начала расстёгивать пуговицы у себя на шее. Взгляд её был наполнен смирением и толикой решимости. Она расстегнула всего две пуговицы и приспустила воротник. На шее был стык между серо-голубым цветом головы и таким же как склера светло-серым цветом уходящим вниз под платье. Пока Кеплер с Сатурн разглядывали шею Паллады, она успела снять перчатки, слегка потрясся кистями, как бы проветривая ладони. Руки у неё были всё того же серого цвета, что создавало эффект той же маски, что и у Кея. — Только он за столь долгое время видел этот изъян. Изъян, рушащий мой идеальный образ. Она расставила ноги и упёрлась локтями о колени. Голова упала на услужливо поднятую для этого руку и перед планемами предстала не вдова богатого ювелира, а простая уставшая женщина. — И знаете что? Он ведь никак не поменял своё отношение ко мне... Но, возвращаясь к твоему вопросу, — она посмотрела на Сатурн исподлобья, — я так и не смогла полюбить его. Взгляд снова опустился, а голова упала на руку. Кеплер словно был оглушён. Весь этот поток информации теперь следовало обработать. Как себя повести, что сказать. Зачем Сатурн вообще настояла на этом разговоре, после которого все были абсолютно выжаты. Или не все? Стоило только Кеплеру перевести взгляд на Сатурн как она начала говорить слегка дрогнувшим голосом: — Спасибо, что поделились, правда. Глаза Кеплера и Паллады мгновенно округлились стоило им увидеть покрасневший нос и стекающие по щекам девушки слёзы. Она поспешила стереть слёзы с лица, попутно сдавленно извиняясь. Паллада сидела тихо, заворожённая реакцией Сатурн. — Смотря на спокойный взгляд вашего мужа на фотографии, — она взяла фотографию в рамке, — и слушая ваш рассказ о нём, кто угодно задастся вопрос, почему же вы так и не полюбили его. Она сделала паузу, дав Палладе приготовиться к тому что она скажет дальше. — Вы ненавидели его? Не сразу поняв вопрос, Паллада ответила с запинкой: — Н–нет! —полным отрицания и замешательства голосом ответила вдова. — Вы изменяли ему? — Нет, — уже более твёрдо ответила женщина. Сатурн хмыкнула, ухмыляясь себе под нос и сказала: — Вас гложило, то, что несмотря на вашу хорошо сложившуюся жизнь вы всё равно были чем-то недовольны. Вас раздирало чувство вины, глушимое безразличием к членам собственной семьи. Но несмотря на всё это вы оставались верны своему мужу, — Сатурн посмотрела Палладе прямо в глаза. — Я не пытаюсь сказать, что на самом деле вы его любили, но сами этого не понимали, нет. Вы действительно не испытывали к нему ничего в романтическом плане и ваши мысли о себе, как о простом украшении в доме не беспочвенны. Но разве это ваша вина, что вы родились с таким слабым телом? Разве вы виноваты, в том, что ваш муж сам ограничивал вас в действиях, пусть и делая это вам на благо. И разве есть такие планетойды, которые способны приказывать своим чувствам? Ваша ситуация вынудила вас выйти за очевидно выгодного мужчину, так ещё и такого милого характером. Но это не означает, что вы должны были безоговорочно в него влюбиться или полюбить сына, который даже не является вашим ребёнком. Вы собственно и не полюбили ни того, ни другого, но остались в семье думая о муже и сыне. Закончив свой монолог, она одарила Палладу тёплым взглядом. Кеплер же перевёл взгляд на вдову, у которой хоть и не совсем активно, но текли слёзы. Лицо слегка скривилось, а брови свелись к переносице. Она слегка промокнула под глазами, пытаясь не испортить макияж. Внезапно захотелось полностью осушить, так и не тронутую чашку чая. Планемы просидели в тишине где-то с минуту, пока Паллада приходила в себя, а Кеплер осмыслял всё случившееся, после чего тишину прорезал голос Паллады: — Вы же изначально пришли втюхать мне свои надгробия, — Паллада заметно повеселела и стала более раскрепощённой. Она поднялась с насиженного места и вышла из комнаты, жестом прося гостей остаться. Через полминуты она вернулась с знакомым буклетом в руках. Остальное Кеплер взял в свои руки, подсев к Палладе, чтобы лучше объяснить достоинства той или иной стелы. Всё то время, пока они уточняли форму памятника и его дизайн, Сатурн медленно допивала чай, поглощая всё печенье на этажерке. В итоге дизайн стелы был обговорен, сумма выплачена наличными авансом, а всё печенье успешно съедено. Прощаясь, планемы перекинулись любезностями и Кеплер с Сатурн направились обратно в сторону кафе, в котором встретились поздним утром. От неловкой тишины Кеплера спасло воспоминание о купленной ранее луковице — Так и зачем тебе нужна луковица? — О! Вспомнил всё-таки? — Сатурн заметно оживилась. — Помнишь как я пустила скупую женскую слезу? — наигранно, она приложила руку ко лбу. Задумавшись, Кеплер ответил решительным кивком. После этого она сунула руку в сумку и достала ту самую луковицу. Она подошла к Кеплеру и перед тем как его настигло понимание, она наклонила его держа за затылок и приставила луковицу прямо к носу. — Вдохни, — только и сказала Сатурн. Кеплеру ничего не оставалось кроме как вдохнуть и нос тут же защипало, а глаза покрыла тонкая пелена. Сатурн отпустила его и положила луковицу обратно. Пока Кеплер приходил в себя, Сатурн начала: — Честно я даже не знала понадобиться ли мне она. Когда миссис Паллада опустила взгляд я подумала, что либо сейчас либо никогда, — она сделала небольшую паузу и перевела взгляд на Кеплера, который уже справился с последствиями вдыхания луковицы. — Давненько у меня не было таких тяжёлых дел. Работать с убитой горем и другими сложными эмоциями, а не заигрывающей со мной планемой, ну, тяжело, непривычно. Между ними снова повисла пауза, которую быстро заполнил гомон улицы, на которую те вышли. Сейчас было где-то начало вечера, что можно было сказать только по ощущениям, ведь неизменно яркое небо Дневной зоны оставалось безразлично к ходу времени. — И что, ты так и живёшь? Всякими аферами и мошенничеством? — Да, — слишком просто ответила Сатурн. — И теперь ты один из моих сообщников. Один из... — И скольких же ты втянула в свои авантюры? — Только троих, не думай, что я тащу за собой всякий сброд. — И чем же я заслужил такую честь? — Не знаю. Понравился? — шутливо-безразлично ответила Сатурн. За этими разговорами, планемы не заметили как дошли до кафе Грильяж. Сатурн остановилась, посмотрела на вход и, немного колеблясь, всё-таки развернулась. — Кстати, тебе бы с памятью поработать, да, Койпер? Надо же было придумать, — Сатурн начала хихикать себе под нос, пока Кеплер покрылся стыдливым румянцем. Просмеявшись, она снова удивила Кеплера не меньше: — Ну ничего, плюс тебе в копилку за предосторожность. На самом деле меня тоже не Сатурн зовут. Я Джей. Джей Центавр, — она протянула левую руку Кеплеру. Простояв с пару секунд в осознании и переведя взгляд на протянутую руку. Кеплер протянул руку в ответ с лёгкой ухмылкой: — Кеплер Лира. Они пожали руки, после чего Джей, помахав на прощание, скрылась за дверьми кафе Грильяж, а Кеплер направился домой, доделывать работу, от которой его Джей беспародонно отвлекла.