Ice on my teeth.

***

      Уён никогда не любил признаваться кому-то в том, что он находится в замешательстве. С чего бы это ему, великому мыслителю, любящему придумывать множество логических цепочек, вообще снисходить до такого и открыто заявлять: «да я в ахуе вообще, ребят»? Но сейчас из его уст вылетело только одно: — Ебаный блять нахуй.       Многословность — все же его второе имя.       Ладно, на самом деле, спектр допустимых чувств неожиданно пополнился на 10 дополнительных открытых эмоций. И если бы Чон был баристой, он непременно бы в меню добавил: двойной ахуй с ароматной пенкой из «ебал я этот Вондерлэнд в рот». А может кто-нибудь объяснит его светлой (уже реально по титулу) голове, что происходит? Помимо этого в ачивках о пройденном уровне добавилось ещё несколько сотен новых матерных выражений, которые то и дело норовили сорваться с его губ.       Какие, блять, молнии? Какой вообще Вондерлэнд? Боже, произошло скрещение древнегреческих мифов, сказки о белоснежке и Питере Пэне? Или что это за кроссовер? И чем обкурился автор?       Без паники. Только без паники. Глубокий вдох и выдох. Вдох и… — Пиздец, что? — Не выдержал все-таки Уён, сумасшедше распахивая глаза и смотря прямо в лицо незнакомой женщине. — Мы долго здесь будем прикидываться и делать вид, что понимаем, о чем речь? — Чон перевёл взгляд на друзей, пытаясь найти в них хотя бы каплю здравого рассудка. — Боже, мадам, объясните мне, что происходит? Иначе молнии вылетят из моей горящей задницы. — Уён… — прошептал Сан, одергивая того за подол плаща. — Не Уёнькай! Я правда не шарю, что происходит! — Чон не собирался останавливать своё возмущение.       Женщина хлопала глазами и удивленно смотрела на Уёна, боясь что-то произнести в ответ. Того это бесило ещё больше. Казалось, она даже не понимает, на каком языке говорил брюнет. В 15 веке, знаете ли, никто не использовал такие выражения. А вообще существовали ли тогда маты? Уён задумался, выпячивая нижнюю губу вперед.       Так, не это сейчас самое главное? Какого вообще хуя Минги стал Зевсом?! — Так, ладно. — Хонджун вздохнул, прикладывая ладонь ко рту взбесившегося Уёна, заставляя того замолчать. — Мы правда не знаем, о чем речь. И мало понимаем, где мы находимся. Мы прибыли сюда через портал.       Хонджун не успел договорить. Наконец-то женщина приложила палец к губам, осмотрелась по сторонам и прошептала: — Это значит, что пророчество начало сбываться… Господи, да что происходит!? #%*! Какую эмоцию ещё юзнуть-то? Почему она говорит с ними, как с умственно отсталыми? Уён был готов поклясться, не хватало зловещей напряженной музыки, дымки, пива и чипсов. — Эээ… Вот давайте с этого момента поподробнее. — вмешался Сонхва, неловко переминаясь с ноги на ногу и кротко улыбаясь. Он уже видел, как и сам Хонджун начинает беситься. — Ох, мальчики… — женщина сочувственно замотала головой в разные стороны. — Я все вам расскажу… Пойдемте за мной. Да, а ещё можно чуть больше драматизма и экспрессии? Ох…       И она, не дожидаясь никого, направилась в сторону винтовой лестницы. Парни переглянулись и последовали за ней, понимая, что выбора у них нет.       Поднявшись наверх, они зашли в какой-то просторный кабинет, стены которого были увешаны картинами. Посреди комнаты стоял дубовый стол, напоминающий тот, что был в кабинете Хонджуна. Красивый камин, наверху которого располагались старинные часы и горшки с цветами. Все буквально кричало о том, что здесь всё дорого. Дорого и изысканно. Выполнено лучшими мастерами своего дела. А в углу комнаты стояло то самое зеркало! Чертово зеркало! — А оно здесь что забыло? Это что, кукла Чаки на манере 15 века? Оно нас преследует? — стрелял вопросами Чон, тыкая в дьявольское создание пальцем. — Сам такой. — неожиданно ответило зеркало.       Уён аж на месте подпрыгнул, прячась за спиной бедного Ёсана, который сам чуть коньки не отбросил в одночасье. — Оно ещё и разговаривает?! — брюнет выглянул из-за спины друга, косясь на зеркало. — Да, а ещё я умнее тебя в 3 раза. — Да ты… — О боже, тихо! — Хонджун шикнул на Уёна, чувствуя, как его голова начинает неистово закипать, а давление изнутри разрывать его мозг. — Мальчики, послушайте… — вздохнула женщина, аккуратно забирая свитки у лидера и раскладывая их на стол. — Как я понимаю, вы пришли к нам из другого времени и измерения… То место, в котором вы сейчас находитесь, носит почетное название — королевство Вондерлэнд. Наш мир на грани гибели. И вы здесь, чтобы спасти его.       Парни расселись на диване, наблюдая за женщиной и внимая каждому её слову. — Меня зовут Юна. Я хранительница этого мира. Верная слуга королевского рода, наследниками которого вы являетесь. Это зеркало — не просто портал между двумя мирами. Это талисман вашей семьи. Оно вам не враг. По пророчеству в 1476 году в нашем мире должны были появиться 8 спасителей, которые с помощью своей силы смогут объединить два мира и стать мостиком между ними. Вы здесь для того, чтобы спасти ваш и наш мир от гибели. — Но почему именно мы? — Хонджун задумался, пытаясь понять их причастность ко всему, что происходило вокруг. — Существует Сансара. Вы переродились спустя много столетий. В ваших жилах течет королевская кровь. Вондерлэнд — это центр восьми королевств, каждого из которых вы являетесь правителями. Только вы имеете возможность спасти нас. Но вам придется столкнуться со своими самыми большими страхами… — Так, так, так! — Чон младший замахал руками, чуть ли не попадая ими по своим друзьям. Сан и Хонджун только и успевали отклоняться. — С этого места поподробнее… Сила Минги? Это вообще что? — У каждого из вас есть своя способность. — Юна стала обводить взглядом каждого, рассказывая об их способностях. — Хонджун — стратег и истинный лидер, может видеть будущее. Сонхва — посланник света, его магия изгоняет тьму. Юнхо — хранитель земли, способен управлять стихиями. Ёсан — мастер иллюзий, может скрывать истину от врагов. Сан — воин огня. Минги — громовержец, способен контролировать молнии. Чонхо — защитник, его магия создаёт неразрушимые барьеры. — А я? — Уён в предвкушении заерзал на диване, почти вскакивая. — А ты, Уён, очаровательный дипломат, умеешь убеждать даже врагов. — хранительница мягко улыбнулась.       Чего? Дипломат?       Уён обиженно надул губы, явно разочарованный в своей способности. Все начали тихо хихикать, наблюдая за тем, как у того рушатся детские замки. — Вы че, идиоты, смеётесь надо мной? — Чон младший испепелял взглядом каждого. — Даже здесь ты только и умеешь, что пиздеть. — громко рассмеялся Хонджун, до этого сдерживая порыв смеха за сжатыми в тонкую нить губами. — Да ты ахуел… — Уён мотнул головой, сжимая ладонь в кулак, вне терпения от того, чтобы познакомить Хона с его дополнительной суперспособностью — метко попадать в лицо.       Короче, было не очень весело. Не потому, что Уён имел незаурядную способность, ему, честно говоря, было по большей части на это плевать, хоть и немного обидно. Его волновало совершенно другое — почему он, прожив 24 года на планете Земля, думая, что даже простого Санта Клауса не существует, оказался в совсем другом мире? Этот вопрос не оставлял его ни на секунду. А самое главное — что теперь с этим всем делать?       Буквально год назад, как он любит вспоминать это, Чон был обычным студентом, мечтающим тусоваться и не ходить на пары каждый день. А ещё чтоб после тусовки голова не болела. И чтоб Минги не занимал на долгое время душ. Потом он ввязался в плохую компанию, стал мафией, сошел с ума, чуть не умер, прожил другую жизнь во сне, бегая от секты, а сейчас, спустя год, вообще оказался в другом измерении. Боже, когда он свернул не туда? А начиналось так красиво… Ебучий Юнхо! Все же он был прав, когда доказывал Минги, что новый преподаватель привнесет в его жизнь новые краски. Но чтобы настолько…       Приключение такое себе. И это опять придется пытаться не умереть. И какого хуя на его плечи вновь упала такая ответственность? И почему он снова самый обделанный в этой истории? То же мне… Дипломат. Не хватает туфель и пакета.       Судя по недовольной мине Чона, лучше бы он сейчас бахнул грамм 100, а не занимался всей этой хуйней. Но деваться было некуда. Или…       Уён неожиданно подскочил с дивана и решительно сократил расстояние между собой и зеркалом. Оказавшись рядом, он предпринял самую странную попытку — коснулся его в ожидании, что прямо сейчас вновь нырнет в портал — и, как говорится, был таков.       Но зеркало в ответ лишь посмеялось: — Думаешь, так легко?       Да иди ты нахуй, тупое зеркало-абьюзер!       Уён фыркнул и сел на место, плюхаясь между Саном и Хонджуном, которые продолжали тихонечко смеяться. Вообще-то! Пока они сидят, Чон хотя бы пытается разобраться с ситуацией. — Юна, а что от нас требуется? — Сонхва подошел к рукописям, проводя по шершавой бумаге рукой. — Найти 8 камней и соединить их воедино. А затем, с помощью них, разгромить нашего общего врага — повелителя Хаоса. Это ваш свободный брат. — Он просто приемный вот и бесится. Все понятно. — закивал Минги, словно китайский болванчик. — Ну… Можно сказать и так. — тихонечко рассмеялась женщина, помогая Сонхва раскрыть оставшиеся свитки. — Вот здесь сейчас находимся мы. Камни спрятаны в каждой части королевства, где вы правите по отдельности. Видишь? — она водила своим тонким аристократичным пальчиком по рисункам, на что Сонхва лишь кивал и задумчиво хмыкал. — Но перед этим вам нужно встретиться со своими самыми яркими чувствами и пробудить способности. — А как это сделать? — Чонхо стал листать книжку, которую он обнаружил на стеллаже. В ней было много интересной информации о их родовом древе. — Этого я, к сожалению, не знаю… — печально произнесла хранительница, тяжело вздыхая. — Этот процесс длится уже долго… Около трех десятилетий. Сколько вам лет примерно. С самого детства. — Неужели мы не испытывали сильных эмоций? — грустно глянул на женщину Сонхва. Та ободряюще улыбнулась. — Люди привыкли заточать себя в клетки и держать эмоции под контролем. Мы часто врем сами себе и кажемся чертовски убедительными. — Юна положила ладошку на плечо Сонхва, трепетно сжимая его. — Я вас растила с самого детства. Но никто из вас так и не пробудил свою способность. Вы слишком упертые в своих убеждениях. — То есть наша задача сначала пробудить в себе самые яркие эмоции, а затем столкнуться с самыми сильными страхами? Верно? — резюмировал Юнхо, обхватив длинными пальцами точеный подбородок. Женщина лишь кивнула, нежно глядя на Чона старшего из-под полуопущенных длинных и светлых ресниц. Такая красивая и хрупкая. Маленькая. С длинными белыми волосами до поясницы. В изысканном платье, выполненном из дорогих благородных тканей. Почему-то внутри к ней просыпались самые теплые чувства, как к родной матери. Чон аж словил себя на мысли, что уже успел заскучать по родному дому. Сейчас бы обнять маму…       Но это место… Оно будто бы заставляло притуплять свои истинные чувства и эмоции. Как-будто это королевство было зачарованно и находилось под властью темной силы, сковывающей и холодной. Хотелось скорее убежать отсюда. Почему-то Сан почувствовал волнение Уёна и аккуратно коснулся его руки. Внутри всё загорелось яркой вспышкой и так же моментально потухло.        Что происходит? Неужели здесь действительно есть барьер, и их задача — перескочить и разрушить его? — Ладно, вам пора немного отдохнуть. — женщина мягко улыбнулась. — Вас проводят в вашим спальням. Позвольте себе выдохнуть и переварить все, что вы сегодня услышали.       Да, отдых непременно был необходимым и безумно лакомым сейчас. Уён вдруг почувствовал, как сильно болит спина, поясница и ноги. Наверное, это из-за недавнего променад среди двух миров. Какой ужас.. И все это — один день. Резко захотелось лечь на кровать и просто уснуть под тяжелым и мягким одеялом.       Вскоре все разошлись по своим комнатам. Сонхва и Хонджун решили остаться наедине, чтобы построить дальнейший план действий. Голова неистово кипела. Внутри собрался огромный комок информации, который заставлял черепную коробку практически лопать от напора. Виски сильно сдавливало из-за количества дум. Хонджун аккуратно положил свою голову на худые ноги любимого. Он смотрел на него снизу вверх, снова изучая родные черты. Ему всегда будет мало. Сейчас Сонхва выглядел максимально гармонично в этом образе аристократа. Будто бы он действительно родился для того, чтобы жить в этом мире. — Ты изумительный. — прошептал почти одними губами Хон, едва сдерживая истинный восторг. — Перестань. — Сонхва мягко улыбнулся, проводя большим пальцем по мягким губам лидера. — Нет, правда, ты самый изумительный и прекрасный, малыш. — Ким улыбался, заставляя того мило смущаться. — Я знаю, что все получится. Правда, я пока совсем ничего не понимаю… — Хонджун тяжело вздохнул и прикрывая глаза, желая раствориться прямо здесь и сейчас, пока Пак перебирает его волосы и играется ими. — Я пока сам мало что осознаю… Как думаешь, какие яркие эмоции нам нужно пробудить? — Не знаю. Моя самая яркая эмоция — это ты… — Ким Хонджун. — строго шикнул Сонхва, театрально злясь на своего любимого за его несерьезность. — Пак Сонхва. — довольно растянулся в улыбке тот, приоткрывая один глаз, чтоб подглядывать за тем, как Хва морщится. — Дитя малое. — выдохнул Пак, мирясь с тем, что Хонджун всегда будет таким рядом с ним. — Малыш… — Что? — Мне кажется, что твоя яркая эмоция — это умение принимать утрату. — Хонджун… — замер тот, переставая теребить волосы Кима. — Ты ведь так и не смог… — Я… Перед глазами Пака возникли четкие образы. Тот самый судный день. День, после которого жизнь определенно делится на До и После. Он вдруг почувствовал, как внутри всё сжалось от боли. Это были действительно яркие эмоции. Но явно не те, которые помогли бы ему разбудить его способность. Он совсем не мог себе позволить принять ту утрату, разбившую ему сердце. Он боялся даже вспоминать о том дне. Не хотел возвращаться в него. Вспоминал окровавленные руки, на которых была чужая бордовая и липкая жидкость. Вспоминал, как множество осколков вонзались в ступни. Как ему приходилось нести её сквозь обломки здания. Эта картина заставила Сонхва задержать дыхание и отключиться от реальности. Ким вдруг подумал, что зря нажал на этот рычаг. Но он точно знал, что мыслил в правильном направлении.       Неожиданно из другой комнаты послышался звон, а затем громкий крик. Это вернуло Сонхва в чувства и он дернулся от испуга, заставляя Кима подняться с его колен.        В их покои ворвался Уён, глаза которого бешено горели. Он глянул на своих друзей и молча позвал их с собой. Те переглянулись и мигом подскочили с постели, понимая, что нужно последовать за брюнетом.       Спустя пару мгновений, смазанных в сознании, почти на автомате, они оказались в привычном помещении — в кабинете, в котором сейчас, стоя на коленях, Юна держала в руках осколки разбитого зеркала. Все её ладони были в крови. Она плакала. И множество жидкостей сливались воедино на её испачканном бордовыми потеками лице. Она в ужасе взглянула на вошедших парней и тихо проговорила: — Он был здесь…