Убийственная любовь, или как избежать треугольника?

Вурхиз убрал ладонь с ножен, вопросительно-недоумённо посмотрел и склонил голову набок, как-то спрашивая — "что ты имеешь в виду?". Молчаливость снова преобладала над разговорчивостью. Из-за не частых комментариев, Отелс позволялось редко слышать его голос, что было не привычно. Отелс вздохнула, опустила плечи и поджала губы. На душе стало как-то непривычно и легко от его слов. Неужели он настолько невинный в физиологии, что не знает ничего о родах? Возможно это было слегка умилительно, но и с другой стороны странно. Ведь он жил в лесу с четырнадцати лет, неужели дожив до подросткового возраста не знал об этой физиологии. — Почему время котят? Когда котят? — потупил маньяк, но скорее всего осознание уже одолело его, но тот не подавал виду, агрессивно притворяясь подростком и будто не знает. Но игра в этой области прихрамывает. — Кошка... — Тарталья прочистил горло, словно за ошибку в имени ему грозила мягко говоря ампутация головы. Он как-то с упрёком посмотрел на лохматую, в мятой футболке, к тому же и с синяками под глазами, что были словно у какой-то неестественно раскрашенной куклы. Которой автор пытался предать болезненность, недосып и прочую. Но некоторые качества не подходили нашей Люмин. Ведь девушка теперь совсем не желала умереть, хоть и находилась практически на грани депрессии, из-за продолжающих преследовать её неудачи, в дополнение с невозможностью сделать такой выбор, от которого был бы счастлив и Вурхиз, её семья, и, не стоит исключать, была бы счастлива сама Ашлин. Девушка помнила как валялась в отключке иногда пробуждаясь и чувствуя тепло одеяла, которым её укрыли. А ведь то, что ей снилось в таком состояние, было не бредом. Аякс сидел в кресле читая книгу и если приглядеться, то и не читал вовсе, а просто разглядывал картинки в обыкновенной, детской книге про приключения некого... Как его там? Но сам Тарталья, почему-то даже во сне был в маске, только не в хоккейной, а той самой маске волка из детства. Но это было не важно. Важно было то как она села рядом, с трудом уместившись в бежевом кресле, вплотную к юноше. А как он нежно посмотрел на неё сквозь прорези этой маски, как обнял, прижал за плечо к себе и они оба погрузились в мир увлекательной истории. Так было бы, если они встретились лишь едва перейдя черту совершеннолетия. Тогда, когда у Вурхиза бы не было непрекращающейся жестокости, обиды к туристам и патологической ревности. Хотя, и возможно так он выражал свою нынешнюю любовь к ней, потому что по другому попросту не умел? — Ты хотел сказать... — вырвавшаяся из воспоминаний о сне, ещё не осознавая серьёзности происходящей ситуации, произнесла Отелс. — Чупа? — она ещё раз посмотрела на Чайльда, взгляд которого, скрыла тень над глазницами маски. Но Люмин точно была уверенна, что он изогнул бровь, как бы спрашивая "Ля, ты серьёзно? Она же мучается". И тут её как наковальней выпавшей из облаков ударило. — Чёрт! Сейчас котята появятся! — взъерошенная, напряжённая, управляемая тревогой Отелс, села на корточки, приподняв голову Чупы лежащей на боку. Она жалобно и громко мяукала, почти разрывая отчаянно колотящиеся сердце блондинки на части. Всё-таки она охладела к людям от истории этого неуловимого маньяка, но не потеряла эмпатию к животным. — Откуда, из капусты? — парировал Тарталья. Люмин встретилась с его взглядом и так и не смогла понять притворяется ли он или нет. — Она почти без сознания, я думал что это всё и хотел закончить мучения. — не на шутку обеспокоенный, но не показывающий этого маньяк, ёрничал. — Как и ты почти два дня назад. Я замучился тебе компрессы менять, имей в виду! Девушка расширила глаза, почти на треть минуты позабыв об этой грёб анной головной боли. Такой, словно она не болеющая вирумом, а алкаш со стажем, после похмелья. Румянец быстро окрасил собой её округлые щёчки, заигрывающе задевая и раковины ушей. Он менял ей компресс? Да ещё и почти два дня? Он оказывается ещё более заботливый чем она думала. Да уж, наверное Аякс был в шоке от бреда которого она ему наговорила, хоть и не запомнила этого. — А почему же мои мучения ты не захотел закончить? — девушка встала и удалилась на кухню. Приметив зорким взглядом янтарных глаз уже давно знакомую коробочку с красным плюсиком, которой она и не пользовалась для себя. Открыла взяв все скромные остатки, после чего вернулась. — Неужели ты... мучаешься со мной? — произнёс он с какой-то надеждой, что гложущие сомнения не окажутся правдой. Он же не убивает и не делает чего-то извращенного с телом Люмин. Они просто живут в дали от всех, ведь когда-то в подростковом возрасте они оба мечтали об этом. Неужели ей на самом деле плохо и она не счастлива? Он скрытно вынашивал план мести, но никак не осмеливался приступить к его выполнению, потому что всё-таки... возможно любил её? — А... — посмеялась девушка, и тут же перевела тему, словно железнодорожную стрелку. Она и сама не знала ответ на этот вопрос. — Я провалялась в лихорадке два дня?! Кошмар, для меня это время пролетело как одно мгновенье. — по привычке улыбнулась Люмин Отелс, и он зло хмыкнул. Это больше походило на нелепую актёрскую игру. Она снова села на пол, перед Чупой, пытаясь понять что делать дальше. И как они прокормят всех этих будущих кошек. Люмин обратила внимание на открытое окно, видимо кошка уходила и приходила с прогулки через него. — Я вижу ты уже не болен... И разве так проходит воспаление лёгких? — вздохнула блондинка, она не показывала, но её немного вдохновило и обрадовало что сам болеющий маньяк так мило за ней ухаживал почти половину суток. В ответ же Вурхиз упрямо промолчал и неожиданно захрипел, озадачив и испугав Люмин. Люмин подняла на него глаза, прижав кулачок к сердцу и медленно опустила их, проследив как маньяк садится на корточки рядом с ней. Она понимала, что мужчина многозначительным молчанием, действием и конечно же взглядом, намекает что пора заняться кошкой. Отелс с трудом оторвалась от осматривания его спокойных, холодных и выразительных океанов. С беспокойством прощупав рёбра Чупы, Ашлин напряглась потому, что плохо знала как вообще вести себя при этом, ведь у неё никогда не было кошки. Новая "мама" не разрешала им с братом  заводить животных пока они не повзрослеют и не станут более самостоятельными. Отелс так боялась неправильного действия, боялась случайно навредить котятам. Кошка была довольно хрупкого телосложение. Девушка прикрыла глаза и тут же открыла их, когда почувствовала как ладонь успокаивающе легла на её лопатку и она столкнулась со взглядом, говорящим, что всё будет хорошо. Весь этот разговор длился порядка шести минут, так что опасность Чупе не грозила. Статьи ветеринаров говорили о том, что сначала нужно подождать, чтобы понять, сможет ли кошка сама или стоит помочь? — А... Знаешь... Узнаю того самого Аякса из переписки. — Тарталья чуть склонил голову на бок. Эта фраза его одновременно обрадовала и напрягла, ведь он был изгоем, тем самым изгоем, которого он пытался в себе побороть. А ещё он активно пытался справиться со страхами и быть идеальной, безэмоциональной машиной для убийств, в котором какая-то странная девушка заставила его вновь испытывать что-то кроме ненависти. Ну и эта очаровательная кошка конечно же. Он встрепенулся, вспомнив о Чупе, ведь ей стоило бы подыскать деревянный ящик или коробку, кажется он видел что-то подобное в одном из домов. Мужчина молча удалился, на эмоциях, забыв поведать старой любви о своих планах. *** Кошка лежала в неглубоком деревянном ящике и занималась вылизыванием своего новорождённого котёнка. Почему же котёнок был только один, на этот вопрос Отелс нашла в своей голове и без интернета. Жаль ноутбук лежит с разбитым экраном и матрицей, можно было бы убедиться для достоверности информации. Только хороший интернет поймать в этом лесу та ещё проблема. Люмин поправила покрывало с кровати, которым она застелила ящик, чтобы кошкам было удобнее и теплее. Затем девушка вздохнула и метнула взгляд на часы. Ровно девятнадцать вечера. На помощь Чупе, ушло около двадцати минут, после чего пришёл маньяк, как-то неаккуратно поставив деревянный ящик у стены. Он был каким-то нервным, с искажённым от боли лицом, держался за ребро. Если бы пневмония не была ложью, то как он успевает бегать с температурой? На уговоры Люмин остаться, он сначала упрямо молчал, игнорируя, а затем отшутился и ушёл, не собираюсь посвящать янтароглазую в свои планы. Котёнок, который кстати был черепахового окраса, и скорее всего являлся девочкой. Наконец малышка прекратила пищать и уснула под боком у матери. Облегчённо вздохнув, Люмин перебралась в спальню из кухни, где теперь располагался ящик с кошками. Она переоделась в джинсовый сарафан. Затем, наконец от усталости, села на матрас и запустила под него руку. — Хм... Интересно, может всё-таки вести дневник не о своей жизни, а об анализе психологической личности Аякса, что он чувствует и как это исправить? — поразмыслила Отелс, медленно вытягивая из-под матраса блокнот. Да, тот самый что она нашла вместе с лодкой и стала хранить под матрацем. Вот только зачем? Ведь данный блокнот был полностью пуст и скрывать там было нечего. Положив блокнот себе на колени, Люмин молниеносно осознала, что ручки то нет. Из-за чего сдержалась, чтобы не пробить себе лоб фейпалном. — Архонты, да что ж такое-то! — она едва не бросила предмет в стену от растёкшейся досады. Но эта забывчивость, повлекла за собой и внимательность, благодаря которой, янтараглазая зацепилась взглядом на сложенный уголок страницы, служащий некой закладкой в середине дневника. Перейдя по данной "ссылке", Ашлин удивилась, обнаружив начало неких записей, корявым подчерком, будто бы автор очень торопился и был словно эмоционально неадекватен. Изогнув бровь и странно улыбнувшись, блондинка принялась за чтение. Не буду с вами здороваться, так как это не важно в данной ситуации. Но всё же представлюсь, меня зовут Крисс Коннорс... — Ашлин выпучила глаза. Это же была та самая девушка из статьи, что Люмин прочитала после прибытия в кровавый лагерь. Говорилось, что Крисс выжила, но попала в психиатрическую больницу. Что это могло значить? Возможно вы читаете это, потому что этот садист, убийца и маньяк, убил меня. Но он не уйдёт от ответственности просто так, я пишу это, чтобы вы знали — купиться на его манипуляцию не благоразумно! Он, убил моих шестерых друзей, а меня оставил в живых, а знаете почему? Не только, потому, что я старалась понять его... Вурхиз казался просто ребёнком с искалеченной психикой. Ребёнком, что лишь мстил за себя и за мать, возможно это сделало его таким, но... Он манипулятор и очень близко стоит к социопатии. Когда он замахнулся на меня оружием, уже после того как убил почти всех моих друзей, я произнесла "Ты не виноват! Это они сделали тебя таким. Эти маленькие, глупые дети!". И я тогда верила в свои слова. Наверное ты — читатель, скажешь что ему было одиноко и он решил меня пощадить... Это не так. Ему не нравились крики и страх, но смотреть как ты осознаёшь, что твои друзья действительно виноваты, и тебя постигнет та же участь. Он убивал моего друга... Который мне нравился, скорее всего, чтобы доказать, что любовь не имеет смысла. Это всего лишь похоть. Самое главное, он ничего не говорил сам. А лишь общался записками, в одной из которых указывалось, что не дети его утопили, а он сам их... — далее почерк становился настолько корявым, что ошарашенная Люмин с трудом его разобрала. Ps: в одном из дней я силой сняла с него маску. Это оказался вполне обычный человек, с не слишком светлым тоном кожи, синими глазами, что были очаровательно оформленными чуть заметными ресницами... Он держал меня словно дикую зверушку, а не как друга. Не позволяя приблизиться к себе больше чем на два метра, например с благими намерениями. И с этого момента, начался мой худший кошмар... Кажется, я схожу с ума! Люмин расслабила плечи и опустила голову, безэмоционально уставившись на исписанную корявым подчерком бумагу. То есть то что она магическим способом увидела его воспоминания, которые были... Неправдой? От последующих философских рассуждений её отвлёк странный, приглушённый звук. Словно что-то однообразно и ритмично гудит. Впадая в некое недоумение, она прислушалась и тут же осознала. Сердце словно замерло на долю секунды, после чего бешено заколотилось. Это был телефон, который издаёт звуковые сигналы, оповещая о том, что пора бы поставить его на зарядку ? Вот только зачем он ей? Она всё равно не собиралась уходить из лагеря, даже после того, что узнала из записей. А что, если он не манипулятор? А что если он действительно к ней привязался ? Наверняка она стала единственным человеком в мире, что сможет полностью пересобрать его. Словно постройку из разноцветных кирпичиков конструктора. Но в то же время, в голове засела мысль — зачем той девушки обманывать? К тому же Крисс ведь на самом деле существовала, и ей не было смысла лгать. Кстати о лжи. Люмин совсем недавно убедилась в том, что Аякс всё же обманул её. А что, если все его неловкие попытки хоть не стандартного, но ухаживания, это не от сердца? У тут снова этот сигнал. Люмин на всякий случай спрятала дневник под матрас, коснулась нагретого солнечными лучами пола ступнями, а затем встала на неустойчивые ноги. В глазах слегка потемнело, закружилось и Люмин повело в сторону, благо та успела ухватиться за спинку кровати. Возможно это опять вернулись последствие не до конца вылеченной простуды. Как говорил Тарталья, он поухаживал за её полумёртвым телом почти двое суток. Нахмурившись и взяв себя в руки, Отелс сжала пальцы в кулаки и начала ориентировочно полагаться на звук, что каждые двадцать секунд издавал аппарат. К счастью или нет, сигнал привёл её на кухню, словно царь, заставляя блондинку встать на колени, а затем на четвереньки, чтобы та заглянула в трещину в стене под столом. Уловив в трещине зелёный уголок того самого смартфона, что она недавно нашла в рюкзаке, и который после чего спёр многоуважаемый Вурхиз. — Хреново ты прячешь телефон, Аякс. Или...ты специально оставил его в этом месте, чтобы... Мои родители приехали за мной, когда я снова свяжусь с ними и дам понять, что ещё жива? Ошарашенно подумала девушка, проглотив вставший в горле ком. — Но зачем? Люмин вдруг стало невыносимо страшно, вот только не за себя, а за родителей. Если Вурхиз нарочно пытается заманить их сюда, ведь не для того, чтобы подарить им цветочки или птичье дерьмо? Определённо он желает либо использовать их в своих целях, либо же... хм, это звучит довольно просто — убить. Нет. Нет. Этого нельзя было допустить. Не желая тратить нервы на истерику или панику, она решительно поднесла руку к отверстию, но тут же испуганно отдёрнула её. — Чёрт, Гоша! — от страха и навалившегося из-за недавно произошедших событий стресса, Люмин изволила выплеснуть эмоции на паука, названного Гошей, который мирно сидел на своей паутинке. Её она сначала не заметила, и то что она закрывала щель. Блондинка была не то, что бы истинным арахнофобом, но испытывала к паукообразным брезгливость и старалась не связываться. — Ради них. — зажмурившись и отвернув от сильных эмоций голову, переступая через страх, резким движение смахнула паука, просунула руку в щель и достала заветный, зелёный кирпичик. Она замтила, что на аппарате было всего лишь пять процентов. Но этого наверняка должно было хватить для того, чтобы перейти в чат с номером матери, от которого мирно висело старое голосовое сообщение. — Ты смогла написать с другого номера?! Ашлин, пожалуйста, я не знаю, на небесах ли ты уже или сильно раненна, или ... Вообще забыла о нас, но... — девушка стиснула зубы от того как родительница сдержанно, тихо всхлипывает, стараясь скрыть наплыв эмоций и не тянуть время. От это Отелс младшей хотелось просто выть, от невозможно что-либо сделать. Оставалось лишь молча терпеть, хотя ещё и хотелось ударить полностью незажившими, разбитыми костяшками об крепкую стену. — Я всё равно буду любить тебя и делать всё возможное, чтобы вернуть! Полиция заблокировала выезд на дорогу, ведущую к этому мерзкому лагерю! Я не знаю что делать, хочется просто... уничтожить их всех! Это они виноваты! Это он, виноват! — сильное рыдание, словно "плач" выброшенной на берег белуги, разрезал тишину пространства, которое окружало родительницу судя по звукозаписи. — Но ты жива... И я это чувствую. Не поддавайся на его искушения, но делай... — Ашлин сделала звук громче, из-за того что, слова было едва слышно, но тут смартфон как зоорёт голосом матери, из-за чего Отелс чуть не пробила потолок головой, спешно нажимая на кнопку уменьшения. —...всё, что требуется для выживания. Помни, мы с Кейти тебя ждём! Папа ещё не знает, но и он ждал бы. Мы любим тебя, мой драгоценный, светлый пушок! — Кто-кто, а уж "папа" меня точно не ждёт и никого не ждал... — дверь громко заскрипела и словив панику от того, что никто иной, как Вурхиз увидит в её руке телефон, спешно засунула его обратно в дыру, спешно, но случайно и будто неосознанно приняв эротическую позу, на боку. И сказать честно, лучшим, выходом было бы притвориться дохлым тараканом. Возможно, если хорошо постараться, то можно сыграть его так, что от настоящего и не отличишь. Аякс повернул голову на царапающий звук на кухне и прошёлся, на удивление чистыми ботинками, что не оставляли следов, по старому полу. Мужчина пересёк порог, отделяющий кухню от спальни. Заметив Люмин лежащую в такой скорее нелепой, нежели эротической позе. Знатно приахуел. Он удивлённо и как-то неестественно для себя смотрел на это дядькино произведение, замечая как румянится и напрягается бледное лицо "куколки", а светлые кропления на щеках становятся более заметными. Кажется она снова представляла извращённые варианты событий. Ну раз дама так хочет... — Это... — замялась Люмин, невольно проходясь взглядом по аккуратному и в меру накаченному телу. После того дневника, её мнение снова сделало резкий поворот и перевело стрелку. Мозг отчаянно пытался придумать отговорку, хотя и знал — Тарталья опасен для других, но ей вреда не принесёт. По крайней мере физического. Но язык посчитал себя умнее, гениальнее и самостоятельнее, поэтому произнёс. — А это я гимнастикой балуюсь... — улыбнулась люмин словно персонаж — Квазимодо из её любимого в детстве мультика. Тарталья глухо хохотнул в маску и сложил руки на груди. — Так же как и этот огромный паук балуется у тебя на плече?