Демоны Луффи

Мы с Эйсом легко спрыгнули с Эшафота, пока он не упал, и вместе со всеми ринулись… Поправочка, мы ринулись вместе с командирами дивизий Белоуса к самому Белоусу на помощь. Но не тут-то было. Тот наш манёвр заметил и использовал силу своего фрукта, раскалывая площадь острова пополам, гигантской трещиной. Таким образом, мы все остались на одной стороне расщелины, а Белоус и дозорные, и Сенгоку — на другой. Понимая, к чему всё это, рыдали все. И я в том числе, скорее не от собственных эмоций, а подпав под стадный эффект. Белоус приказывал уходить, назначил Марко преемником, хоть и оба понимали, что ему не достигнуть такого величия. Это нужно было, чтобы кто-то мог позаботиться о землях великого пирата, одного из Йонко, и о его подчинённых, о его семье. И мы плакали, и бежали… К сожалению, на нашей стороне тоже оставались дозорные. Да и трещина, хоть и такая огромная, не всем была препятствием. Так что нас продолжали преследовать… адмиралы. Мы защищались, и защищали друг друга, как могли, но мы все, и я, в том числе, были вымотаны боем, многие из нас были ранены, а Эйс был избит сначала Тичем, а потом и дозорными ещё до казни. Мы едва стояли на ногах… И, естественно, что возник такой момент, когда мы не до конца могли осознать, что произошло. Сначала рухнул на колени ослабленный Эйс, а потом, отвлёкшись на него, запнулся о камень, и упал я. Пираты, привыкшие к тому, что я особо в помощи не нуждаюсь, неслись дальше, оставляя нас позади. А у меня колени дрожали, от перенапряжения, и встать я не мог. Сколько я не спал? А сколько набегался, учитывая и Импел Даун? Так что мы с Эйсом и могли глупо смотреть друг на друга, и хлопать ресницами. Ситуацию не сразу, но заметил Акаину. Он всегда славился жестокостью, и тем, что пощады не давал никому, предпочитая кончать пиратов на месте, без суда и следствия. К тому же, у него был приказ Сенгоку: убить меня любой ценой. Так что он кинулся на меня, грозясь пробить насквозь мою тушу своим кулаком из магмы. И пока я судорожно пытался встать, или хоть как-то задержать магму ветром, отстранённо понимая, что самостоятельно не спасусь, произошло сразу несколько событий. Я моргнул, и этого хватило, чтобы Эйс неведомым образом материализовался между мною и адмиралом, тем самым прикрывая меня от атаки. Я только и успел выкрикнуть: «нет», как он пробил тело, но не моё, и не Эйса, а Крокодайла… тоже вставшего на пути. — Какого?! — произнесли мы с Эйсом одновременно. Крокки сплюнул кровь, улыбнулся, оскалившись, искажённому яростью лицу Акаину, и прошептал: — Не хочу жить с твоим рабским ошейником на шее, и со страхом перед твоей сущностью. Ты вытащил меня, Монки Д Луффи, из ада, и я отдал тебе долг. Живите долго, чёртовы ублюдки, и за меня — тоже. — И всё, он испустил дух. Акаину, брезгливо поморщившись, отбросил окровавленное тело, пробитое насквозь, и снова кинулся к нам. Но помощь пришла. Новую атаку, обжигая перепончатые руки, отбил Джимбей. Потом ему помог освободившийся от оков кайросеки Марко. Нас с братом кто-то подхватил подмышки, и поставил на ноги. А ещё мгновением спустя я почувствовал укол, и понял, что теперь могу стоять сам. Эйс удивился, но я уже был осведомлён о гормонах Эмпорио Иванкова. Я поблагодарил его. И мы уж было кинулись назад, к кораблям, но… И тут, неожиданно, в Маринфорде, всё же появилась третья сторона. Чёрная Борода, Тич, собственной персоной. Та самая гнида, что поймала МОЕГО БРАТА, и сдала его дозору. Один его вид приводил меня в ярость. А уж то, что он напал на Белоуса, вместе с прихлебателями, — половину из которых, к слову, я ещё сутки назад видел в Импел Дауне, — вообще сносило крышу. Но это было и смешно, ведь он освободил узников тюрьмы, которую фактически никто не охранял… Много ли чести?! Много ли чести в том, чтобы нападать на величайшего всем вместе?! Один против… — я не считал, сколько их там было. Но Тич мне не нравился, многими поступками, а особенно тем, что он был как раз из тех пиратов, которые просто бандиты и разбойники, возомнившие, что раз вышли в море — стали морскими волками. Они ни пиратского кодекса не знали, ни понятий о чести не имели. Именно из-за таких «пиратов» ненавидели нас всех. А этот конкретный экземпляр ещё и смел приписывать себе инициал «Д» в имени… Ррр, как же он бесил! Белоус защищался, как мог, и неслабо наподдал этим пиратишкам. Он побеждал. Я видел, чувствовал, что с каждой прошедшей минутой боя, они боялись его всё сильнее. Они готовы были сдаться, отказаться от непонятных планов, но… Болезнь, и раны нанесённые дозорными всё же сказались. В какой-то момент великий пират выдохнул, качнулся, и вдруг неожиданно заорал: — ВАН ПИС СУЩЕСТВУЕТ! От звука зычного голоса вздрогнул весь мир, а потом пришла пустота. И мы все поняли, что великого пирата, сильнейшего Йонко, великолепного капитана, хорошего друга, и заботливого отца больше с нами нет. Друг Золотого Роджера, его единомышленник, умер так же достойно, снискав себе славу в веках. И если Роджер улыбался на эшафоте, да так с этой улыбкой и был похоронен, то Белоус… умер стоя, и так и не упал, даже после смерти. Даже я прочувствовал горечь этого момента. Горечь войны… Минуты осознания прошли в полнейшей тишине. А потом… навалилось. Кто-то рыдал, кто-то смеялся истерично, в основном приближённые, а кто-то и слова не мог сказать. До перепуганного насмерть Тича дошло, что старик Белоус мёртв, и он тоже загоготал, истерично, потрясённо, нервно. Но, его планам это, видимо, совсем не мешало. Его приспешники пришли в себя, и накинули на труп старика чёрную ткань. Чёрная Борода зловеще усмехнулся, и собирался залезть под ткань, зачем-то, но… Но мне захотелось обломать его хоть в чём-то. Да и… что бы он ни задумал, а позволять ему глумиться, и осквернять тело старика не стоило… Воздух, а точнее ветер, неохотно, но всё же подчинился мне. Видимо, ветра в этой области моря были редки, так что мне стоил многих усилий чудовищный порыв ветра, который мало того, что раскидал чернобородцев как кегли и скинул с Белоуса тряпку, так ещё и ураганом подхватил нелёгкое тело, и перекинул его на нашу сторону, через им же и проделанную пропасть. — Быстрее, все на корабли! — скомандовал я. Марко подхватил и подтвердил приказ, мы быстро похватали мёртвых и раненых товарищей, и Белоуса, общими усилиями сильнейших отбили атаку адмиралов, на некоторое время выведя их из строя, и, наконец-то, кинулись к бухте. Кораблей было много, и пираты, и революционеры рассаживались на все, без разбора свой-чужой, пиратский-дозорный. Разобраться можно было позже. Однако в самой бухте нас ждал сюрприз: Прибыл Шанкс с командой, с целью остановить войну. Он немного постарел, а, в общем — не изменился. Всё те же красные волосы, и добрые глаза на загорелом лице… Плащ за спиной, и один пустой рукав. Его окружение тоже почти не изменилось… Мы замерли друга напротив друга, а потом молча прошли мимо, слегка склоняя головы в приветствии. А так хотелось мне обнять любимого дядю! Но мы обещали… Я лишь шепнул Ясоппу о том, что его сын — мой накама, и ему, без сомнения, известен как Согекинг. А вообще, ныне сильнейший Йонко, Рыжеволосый Шанкс, потомок Демонов — пират-миротворец. Это то ли забавно, то ли иронично, то ли просто смешно. Но Бен шепнул мне, что раз уж битва закончена, его капитан попробует уговорить Сенгоку дать пиратам фору в несколько недель, или, хотя бы, дней, ведь дозор тоже был потрёпан, и количество жертв противостояния увеличивать ни к чему. Ну, чтож, это дело нужное. Пускай. Шанкс умел вести дипломатические переговоры ещё во времена моего детства, так что у него могло получиться. Кроме того, это стало бы фиаско Морского Дозора, тот факт, что о мире говорит пират. Проигрыш в сухую. А нам следовало поторопиться и убраться из штаба маринеров. Марко тащил меня и Эйса за собой, а за мной тащились нашедшие меня бывшие узники Импел Даун, включая извращенцев и Джимбея. И я уж начал задумываться о том, на какой корабль сунуться мне, чтобы быстрее попасть в личный штаб, где наверняка волновались накама, но внезапно я услышал голос: — Луффи! Брат, давай сюда… — я обернулся, и увидел покачивающуюся на волнах жёлтую подводную лодку, и ухмыляющегося Ло на корме. Я сразу смекнул, в чём дело, и быстро сообразил, перехватив Эйса и Феникса. — Марко, у меня есть просьба. — Какая? — деловито и торопливо поинтересовался он. Я большим пальцем указал себе за спину. — Как бы то ни было, а я чувствую за них ответственность. Мне нужно, чтобы кто-то о них позаботился, пока я доделаю дела и придумаю, что с ними делать. — Марко осмотрел толпу, и кивнул: — Десятком больше, десятком меньше… — Я поблагодарил пирата и обратился к своим новым последователям, сообщив извращенцам, во главе с Королевой Оккам, Иванковым, что они нужнее отцу, и могут выбирать любой военный линкор на свой вкус, и валить. Конечно же, за помощь я их предварительно поблагодарил, и сказал всё в более мягкой, учтивой форме. А остальным приказал слушаться «дядю Марко», потому что «папочка Луффи» в ближайшие дни будет занят, а с собой их взять не может. Этому приказу отчего-то подчинились со смехом, и предупредили, что если через месяц не объявлюсь, они начнут меня искать, а потом украдут меня, с кем бы я ни был, и сделают своим капитаном. Предупреждал меня бывший капитан каких-то пиратов с Пятого уровня Тюрьмы, и наградой за голову, превышающую Двести миллионов Белли. Разобравшись с этим, я указал Марко на медальон, сообщив, что «мы с братиком» будем на связи, а пока подлечим раны. Пожелал Фениксу удачи, и потащил вяло сопротивлявшегося брата за собой, пригласив и Джимбея. Мы ловко запрыгнули на жёлтую субмарину, проследовали за капитаном, который тут же задраил люк, и корабль стал погружаться. — Ну, здравствуй, братишка. Добро пожаловать на мой корабль…