You got me feeling like a Psycho

Уходя с базы Джейка, они идут по апокалиптическим улицам. Кровь разбрызгана повсюду. Гнилостный металлический запах наполнил их чувства, он был знаком, и они жаждали его. Вдруг они услышали, что кто-то идет за ними сзади, и, обернувшись, столкнулись лицом к лицу с мальчиком лет четырнадцати одетым в яркий свитер и шорты. Эти яркие свитер и шорты тоже были испачканы кровью, а его глаза были черными окнами в ад. У мальчика такие же черные глаза, как и у них, в руках он держал нож для разрезания коробок и жутко улыбался. Ни-Ки шагнул вперед, его поза была оборонительной и в то же время настороженной, когда он обратился к ребенку. — Кто ты? В его голосе звучали нотки осторожности, а взгляд был прикован к сверкающему лезвию в его руке — потенциально смертоносному оружию в его руках. Тревожная улыбка мальчика расширилась, а его взгляд устремился на группу зараженных с пугающей интенсивностью, от которой по позвоночнику пробежал холодок. После столь долгого заточения Джейком встреча с другими зараженными казалась… непривычной, как будто они к этому не привыкли. Мальчик сделал шаг ближе, зажав в руке канцелярский нож, его движения были медленными и продуманными, отражая хищнические инстинкты, которым они поддались под влиянием вируса. Рука Чонвона незаметно потянулась к оружию среди тех, что они достали, и его глаза сузились в подозрении, когда он оценил намерения мальчика. — Не подходи, — предупредил он, в его голосе звучала осторожность и угроза, инстинкт защиты группы был очевиден в его позиции. Мальчик хихикнул: — Ты заражен, как и я, — сказал он тошнотворно слащавым тоном. — Жаль, что это не помешает мне убить вас! — заявил он тошнотворно сладким тоном, после чего быстро бросился на них, безумно хохоча. В голове Ни-Ки промелькнуло: все они тоже заражены тем же вирусом, который делает их законченными садистами-психопатами, убивающими людей на месте ради удовольствия. На лице Ни-Ки вдруг появилась широкая садистская улыбка, и он выхватил из сумки один из кинжалов и бросился на мальчика. Вскоре мальчик падает на землю с перерезанным горлом, но продолжает истерически смеяться, пока не перестает дышать. Он захлебнулся в своей крови. Ни-Ки с забрызганной кровью одеждой и кинжалом, с которого капает кровь. Поворачивается к остальным, маниакальный блеск в его глазах все еще успокаивается. — Джейк был прав насчет нас, — бормочет он, а затем отходит к ним и бросает кинжал Сонхуну, который быстро ловит его. Вытерев кровь с кинжала, Сонхун оглядел безлюдные окрестности. — Мы не можем избежать того, что мы есть, — пробормотал он, и в воздухе повис груз их общей правды. Хисын, сжимая рукоять ножа, мрачно кивнул. — Выбор Джейка отпустить нас… это проклятие, а не благословение. Джей, глядя на безжизненного мальчика, произнес с ноткой покорности: — Мы не можем притворяться кем-то другим. Вирус забрал это. Сону с отрешенным взглядом добавил: — Свобода — это просто другое слово для того ада, который мы создали. Чонвон, все еще оставаясь на страже, наблюдал за окружающей обстановкой, его чувства обострились. — Мы просто ходячие трупы, жаждущие крови, — с горечью заметил он. Ни-Ки, вытирая кинжал, встретился с ними взглядом, и в его выражении отразилось согласие и неожиданный намек на раскаяние. — Нам дали шанс, и мы будем продолжать оставлять за собой след из тел. Зараженные друзья, окруженные остатками своего насилия, продолжали идти по залитым кровью улицам. Вирус лишил их человечности, оставив после себя лишь отголоски садистского смеха и томительный запах смерти. Тени прошлого нависали над ними, постоянно напоминая, что искупление — непозволительная роскошь. Джейк был прав, когда отказался от них. Прошло всего несколько недель с тех пор, как они все ушли. Конечно, Джейк остался один на своей базе, но ему не нужно бояться, что они убьют его в его убежище. Однако без их угроз и даже без их психованных голосов, наполняющих тишину, заброшенная тюрьма Деселис казалась еще более пустой и безлюдной. Он был один. Семь теперь стали одним. Джейк понимал, что сдался, что люди, которых он знал, уже не те. Просто садистские звери в их лицах, и все же он до сих пор скучает по лицам людей, которых любил и которым доверял, даже если они хотели его убить. Каждый день был один и тот же распорядок: сидеть дома и выходить на улицу только в случае крайней необходимости, которая заключалась в поиске припасов. Он даже редко пользовался пистолетом, которым угрожал всем, чтобы они вышли, он просто хранил его в сумке. Джейк снова оказался в заброшенном, гниющем городе. Он собирал припасы, когда заметил вдалеке поднимающийся дым, любопытствуя и надеясь, что, возможно, это лагерь выживших. Может, они не агрессивны, и он сможет присоединиться к ним и взять в партнеры? Он осторожно направляется в сторону дыма, быстро хватаясь за свою металлическую биту, прячась за обгоревшими останками машин и под разбросанными по городу обломками, время от времени пригибаясь и затихая, когда слышит поблизости безумный психотический смех зараженных. К счастью, ему удалось добраться до места, не столкнувшись с зараженными. Он проходит мимо разграбленных и заброшенных магазинов, приближаясь к дыму впереди — это точно был пожар. Он видит фигуры, поднимающиеся над головой, и уже собирается окликнуть их, но замирает, разглядев их получше. Он стоит довольно далеко, и группа его не заметила… пока. Это были они. — Какого черта? — пробормотал он себе под нос, глядя на разыгравшуюся перед ним сцену. Хисын, Джей, Сонхун, Сону, Чонвон и Ни-Ки выглядели еще более ненормальными и психопатичными, чем в последний раз, когда он их видел. Одежда, которую он им дал, была пропитана кровью с ног до головы, засохшей и свежей… но все они выглядели уставшими. Джейк даже мог сказать, что все они выглядели подавленными. Их черные глаза выглядели пустыми и усталыми, словно убийство больше не доставляло им удовольствия. Сонхун без дела чертил ножом фигуры на земле, Чонвон и Джей с ножами в руках готовили еду для остальных, копошась у разведенного ими костра. В котелке над костром дымился котелок с чем-то. Хисын лежал, положив рядом с собой серп, Сону сидел на земле, уставившись куда-то вдаль, а Ни-Ки просто прислонился к стене, ловко вертя в руках нож. Почему они выглядят подавленными? Он не понимает, что инфицированные люди наслаждались бы убийством и имели самые безумные и садистские желания. Он смотрит на них еще немного, но вскоре замирает, когда встречается взглядом с черными как смоль глазами Чонвона. — Черт. — ругается он, убегая. Он слышит их крики, пытаясь догнать его. — ДЖЕЙК! ПОДОЖДИ! Он слышит крики Хисына совсем рядом, и это заставляет Джейка бежать быстрее, даже если у него болят ноги. Но сколько бы он ни сворачивал на улицу, сколько бы ни использовал предметов вокруг себя, чтобы сбить их с хвоста, они все равно не отставали. Некогда знакомые окрестности теперь казались лабиринтом из извилистых переулков и заброшенных зданий, каждый угол которых потенциально таил в себе угрозу. Крики зараженных друзей раздавались за спиной, напоминая о том, что опасность не за горами. Свернув за угол, Джейк заметил открытый дверной проем в полуразрушенное здание. Не раздумывая, он бросился внутрь, ища убежища от преследующих его зараженных. Темный интерьер поглотил его целиком, и он прижался к стене, пытаясь привести в норму свое бешеное дыхание. Он слышал приближающиеся шаги и отзвуки их безумных голосов, наполнявших воздух. — Джейк, мы просто хотим поговорить! В голосе Сонхуна прозвучала странная смесь срочности и отчаяния, что резко контрастировало с его садистским тоном, которым он когда-то обладал. Остальные присоединились к нему, и их коллективные призывы создали диссонирующий хор, который гулко разносился по заброшенному зданию. Несмотря на их слова, Джейк не мог заставить себя доверять им. Вирус превратил их в непредсказуемых, кровожадных существ, а недавний взгляд на их изможденное, подавленное состояние только усилил его настороженность. Ему нужно было найти способ сбежать, не попав в их лапы. Пробираясь по тускло освещенному зданию, Джейк обострил свои чувства: каждый скрип половиц и отдаленный звук усиливали напряжение. Он заметил дверной проем, ведущий на заднюю аллею, и осторожно приблизился к нему, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что за ним не следят слишком пристально. — Джейк, пожалуйста! Просто послушай! В голосе Ни-Ки звучали непривычные нотки искренности, но Джейк не мог ослабить бдительность. Он проскользнул через дверной проем в задний переулок, и прохладный воздух ударил ему в лицо, когда он продирался сквозь лабиринт мусора. — Джейк, просто поговори с нами! — взмолился Джей, в его потемневших глазах мелькнуло отчаяние. Но Джейк знал, что вступать в разговор может оказаться опасной авантюрой. Он должен был продолжать двигаться, уклоняться, если хотел опередить зараженных. Зараженные друзья вышли из здания, их лица выражали разочарование и усталость. Джейк ускорил шаг, решив увеличить расстояние между ними. Переулок, казалось, тянулся бесконечно, и каждый шаг отдавал неуверенностью. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕТ! ДЕРЖИТЕСЬ ОТ МЕНЯ ПОДАЛЬШЕ! — крикнул он им в ответ, когда начал бежать обратно к своей базе. Перед глазами возник знакомый вид заброшенной тюрьмы Декелис, которая теперь служила ему убежищем. Он быстро закрыл за собой двери и упал на землю. Снаружи послышались шаги, которые становились все громче — они шли за Джейком. — Джейк, пожалуйста! Он слышит, как Ни-Ки стучит кулаком в дверь, а за ней раздаются голоса остальных. Вокруг царила гнетущая тишина, и Джейк не мог опомниться от того, что их прошлая дружба была далеким воспоминанием на фоне суровой реальности их нынешнего существования. Их крики заглушались. В голове Джейка все еще стоял образ зараженных друзей: их глаза были лишены привычного садистского блеска, их поведение было сдержанным и жутко отличалось от той кровожадной натуры, которую они демонстрировали раньше. — Почему вы все не можете просто оставить меня в покое? — пробормотал Джейк, едва слышно прошептав это слово в тишине тюрьмы. Непредсказуемость поведения зараженного выводила его из равновесия, в животе поселилось грызущее чувство тревоги. — УХОДИТЕ! — крикнул он им в ответ через дверь, но стук в дверь продолжался, и от каждого удара по позвоночнику Джейка пробегала дрожь. Он сидел, привалившись спиной к холодной стене, и пытался осмыслить странный поворот событий. Зараженные друзья, которых он когда-то сдерживал, теперь преследовали его, умоляя обратить на них внимание. Воздух внутри тюрьмы казался тяжелым, ситуация была удушающей. — Джейк, просто выслушай нас! — прозвучал голос Сонхуна через укрепленную дверь. В их тоне чувствовалось отчаяние, что резко отличалось от садистских угроз, которыми они когда-то бросались на него. Мысли Джейка метались между воспоминаниями об их дикой природе и призрачным видом их изможденного, подавленного состояния. По мере того как голоса снаружи усиливались, решимость Джейка колебалась. Какая-то часть его души тосковала по тому товариществу, которое они когда-то разделяли, по смеху и совместным переживаниям, которые теперь казались далеким эхом. Однако другая часть кричала, напоминая ему об опасности, которую таит в себе утрата бдительности. Он поднялся на ноги, глядя на дверь со смесью неуверенности и страха. Крики и мольбы продолжались, зараженные друзья демонстрировали уязвимость, которая не давала Джейку покоя. Он огляделся по сторонам, судорожно ища способ укрепить дверь или хотя бы вывести их всех. Пистолет. Джейк пытается достать пистолет, лежащий у него за спиной, как вдруг слышит шаги внутри, доносящиеся из одной из комнат. В этот момент его сердце упало, когда он увидел, как из одной из комнат выходит зараженный. Это был мужчина-охранник, с такими же зараженными черными глазами и садистской манерой поведения. Его форма была пропитана кровью и выражала тот же тошнотворный садизм. Зараженный проник в его убежище, пока его не было. Джейк судорожно пытается достать из сумки пистолет, но его сердце замирает, когда он пытается взвести его, но пистолет заклинивает, отказываясь встать в правильное положение. Черт. ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕЙЧАС?! Инфицированный пошатнулся, а его взгляд метнулся к Джейку, который решил оставить попытки починить пистолет и отполз в сторону, ударившись спиной о стену. Когда охранник улыбнулся ему до тошноты мило, Джейка еще больше встревожило то, что в руках у мужчины была разбитая стеклянная бутылка, стекло которой было испачкано кровью. — Привет, милашка, — промурлыкал охранник, подходя к Джейку, который заметил свою биту, лежащую на земле всего в нескольких футах от него. Он попытался броситься за ней, но зараженный охранник бросился за ним, схватил Джейка за волосы и повалил его на землю. Джейк вскрикнул от боли, упав на пол, и от удара на мгновение лишился воздуха в легких. Джейк застонал, пытаясь встать, но охранник наступил ему на руку, заставив его вскрикнуть от боли. — АГХХ! — кричит Джейк, слыша, как охранник нависает над ним и смеется над его болью. — Я собираюсь хорошенько поразвлечься с тобой, прежде чем убью, — говорит он низким голосом, приседая над корчащимся Джейком. Джейк задыхается, когда до него доносится запах крови: — Не трогай меня! Он отступает назад, стараясь отойти как можно дальше от зараженного. Его сердце начинает колотиться. — Ну же, не будь таким, — кричит охранник, хватая Джейка за руку. — Человеческая игрушка, прежде чем я увижу, как ты брызгаешь кровью, — соблазнительно напевает он, когда разбитая бутылка оказывается в нескольких дюймах от лица Джейка, прежде чем бутылка вонзается ему в бедро. Джейк кричит от боли, когда острые края стекла легко прорезают штаны и впиваются в плоть под ними. Из ран начинает сочиться кровь, и Джейк пытается отползти в сторону, но из-за мучительной боли в ноге ему очень трудно вырваться. Джейк смотрит на широко ухмыляющегося мужчину с таким страхом, что тот навис над ним, как хищник. В этот момент в голове Джейка всплыло то ужасное воспоминание. Задолго до вируса, когда все еще было нормально, они были в клубе, тогда пьяный мужчина начал неуместно трогать его, следуя за Джейком в туалет. Это был первый раз, когда он едва не подвергся сексуальному насилию, но Хисын, Ни-Ки и Чонвон спасли его, пока все не стало еще более ужасным. Джейк до сих пор помнит, как Ни-Ки в тот день набросился на пьяного мужчину. Именно это событие заставило Чонвона, Сонхуна, Хисына, Джея, Ни-Ки и Сону проявить излишнюю заботу. Охранник просто залез на него и начал смеяться над его страданиями. — Н-нет, пожалуйста, нет, отпустите меня, — плачет Джейк и задыхается, когда зараженный мужчина начинает трогать его бедро и пытается снять одежду. — Пожалуйста, остановитесь, — умоляет Джейк, его голос дрожит, дыхание становится коротким. Он пытается оттолкнуть его, пнуть, сделать что угодно, лишь бы этот ублюдок от него отцепился, но зараженный охранник лишь садистски улыбается. — ФУ, ОТВАЛИ! У Джейка потекли слезы по глазам, когда он попытался оттолкнуть мужчину еще сильнее, а тот просто лизнул его! Джейк вздрагивает, когда зараженный пытается войти еще, его руки проникают под пояс и касаются голой кожи. Джейк корчится еще сильнее, боль в ноге мешает ему полностью использовать свои силы. Они не обратили внимания на звук разбивающегося окна и приближающиеся шаги. — Не будь таким ХРРРК! Охранник внезапно захлебывается кровью, вытекающей изо рта, и Джейк замирает. Он смотрит вниз и видит серп, торчащий из живота зараженного, — изогнутый инструмент пронзает его насквозь, как масло. Зараженный сбрасывает Джейка с себя, и перед ним появляется Чонвон, выглядящий очень, очень злым, с диким и маниакальным взглядом в глазах. — Ч-чонвон? — Джейк заикается, глядя на внезапно появившегося Чонвона. Без единого слова выражение лица Чонвона исказилось от сильной ярости, первобытной ярости, которая, казалось, пересилила зараженную личность, которую он демонстрировал много раз до этого Его взгляд остановился на зараженном охраннике, который корчился на земле, задыхаясь. Охраннику удалось подняться, и он побежал к Чонвону с разбитой бутылкой. Его черные глаза уставились в такие же черные глаза Чонвона, но он не успел приблизиться, как кинжал вонзился ему в плечо. — А! ЧЕРТ! — закричал зараженный, падая на землю с ранами в животе и плече. Вскоре прибыли и остальные. — Ну-ну, новая игрушка, чтобы мы истекали кровью, — садистски говорит Джей, глядя на охранника, который осмелился таким отвратительным образом прикоснуться к Джейку. Все они кипели. Одни едва сдерживали гнев, а у других была такая же садистская ухмылка, как у Джея. Зараженные друзья окружили раненого охранника, их глаза блестели от извращенного восторга. Джейк, все еще дрожащий у стены, с ужасом и недоверием наблюдал за тем, как знакомые ему садистские личности вновь проявляют себя с новой силой. Атмосфера в убежище наполнилась тревожной энергией, и зараженные пришли к негласному соглашению выплеснуть на нарушителя всю свою накопившуюся жестокость. — Он решил, что может играть с тем, что принадлежит нам, — усмехнулся Ни-Ки, вертя в руках нож, приближаясь к раненому охраннику. Его черные глаза смотрели на человека, лишенные всякого сострадания и раскаяния. Осознав всю тяжесть ситуации, охранник попытался отползти в сторону, оставляя за собой кровавый след на холодном полу. Смех Сонхуна прорезал воздух, словно леденящая душу мелодия, и по позвоночнику Джейка пробежали мурашки. — Ты связался не с тем человеком, — прошипел он, и в его голосе послышались хищные нотки. Сонхун надвигался с угрожающим ликованием, упиваясь перспективой причинить боль. Хисын, держа в руках мачете, бросил на охранника презрительный взгляд. — Надо было научиться держать руки при себе, может, мне стоит их отрубить», — холодно заметил он, и зараженная тьма в его глазах усилилась. Он подошел к охраннику, мачете зловеще поблескивало в тусклом свете. Джей с кинжалом в руке оскалился в садистской ухмылке. — Давайте покажем ему, на что мы способны, — предложил он, предвкушая насилие. Зараженные друзья приблизились, их общая аура излучала неистовую энергию. Чонвон, который вмешался, чтобы спасти Джейка, стоял с напряжением, граничащим с дикостью. Его черные глаза устремились на охранника, в их глубине горело молчаливое обещание возмездия. Охранник, загнанный в угол и беззащитный, бесполезно боролся с надвигающимся на него натиском. В одно мгновение группа зараженных обрушилась на стражника, и их ярость вырвалась наружу в жестоком натиске. Звуки рубящих ударов, брызги крови и агонизирующие крики наполнили воздух, рисуя жуткую картину мести и возмездия. Джейк старался заглушить эти звуки, но не мог отвести взгляд. Звуки трескающихся костей, гротескное хлюпанье и запах крови становятся все сильнее. Все смеются, отрезая куски от зараженных, заставляя зараженного охранника выкрикивать симфонию, которая была музыкой для ушей шестерки. Джей с ухмылкой медленно щелкает пальцами зараженного охранника, звук напоминает ему хлопанье пузырчатой пленки. Когда все пальцы защелкиваются и сгибаются в неестественных положениях, Джей решает, что лучше отрезать и их: маленькие палочные конечности падают на землю, когда он отрезает их ножом. Хисын сдержал свое обещание: он занес мачете над головой, а затем обрушил его на зараженное запястье. Останки руки, представляющие собой круглые ладони, падают на землю, присоединяясь к расчлененным пальцам. Сону, смеясь, резко схватил зараженного охранника за волосы, заставив его посмотреть в психованные глаза Сону. Сону ухмыляется, глядя в такие же черные глаза, как у зараженных, в которых отражается страх. Сону голыми руками вырывает клоки волос из головы мужчины. На голове мужчины видны красные и фиолетовые вены, сердце пульсирует от боли и пыток. Сонхун навис над зараженным охранником, наслаждаясь тем, как много вреда они ему нанесли. Но этого было недостаточно. Этот ублюдок прикоснулся к Джейку. Сонхун впивается пальцами в его рот, чтобы выловить язык, который отвратительно касался Джейка, и насмехается, глядя, как зараженный продолжает корчиться. Кинжалом он быстро отрезает язык, заставляя и без того измученного зараженного пить и захлебываться кровью. Язык, все еще мокрый от слюны и крови, падает на окровавленный пол, присоединяясь к остальным конечностям, и, едва заметно подергиваясь, замирает. Ни-Ки просто хотел покончить с этим, поэтому он медленно выколол мужчине глаза. Он медленно вытащил глазные яблоки, и крик зараженного охранника стал булькающим, так как кровь заполнила его горло. Ни-Ки наклонил голову, восхищенный длинным зрительным нервом, прикрепленным к задней части глаза, — он был светло-розовым и пружинистым, как резинка. Он потянул за него, а затем отрезал кинжалом. То же самое он проделал и с другим глазом. На лице Чонвона появилась широкая ухмылка, садистская и психотическая, как у Чеширского кота. Кончик серпа скользит по торсу зараженного охранника, оставляя длинный след на коже, когда разрезает плоть. Зараженный перестал двигаться, но периодические бульканья, подергивания, вздымание и опускание грудной клетки доказывали, что он еще жив… но ненадолго. Чонвон с ухмылкой стягивает с зараженного штаны, обнажая половой орган. Быстрым движением он отрезает мужчине член. Теперь член падает на пол, последний кусок коллекции окровавленных расчлененных конечностей на полу. Джейк в ужасе отшатнулся, его руки неконтролируемо дрожали. Крики, насилие, жестокость и ярость зараженных — кошмарная симфония эхом разносилась по его убежищу, напоминая о таящейся в нем дикости. Джейк сдерживает позывы к рвоте от того, как много они унесли, — черные глаза зараженного охранника окаменели даже после смерти. Хисын потягивается: — Черт, как приятно, — хмыкает он, любуясь своими измазанными кровью руками и брызгами крови на одежде. Остальные соглашаются, демонстрируя различные степени пропитанности кровью. — Вы убили зараженного? Когда вы сами заражены? Я… я думал… — только и смог произнести Джейк, широко раскрыв глаза и все еще пытаясь осмыслить то, что он только что увидел. Он сглатывает желчь, подступившую к горлу, но в конце концов не может справиться с тем количеством жестокости и крови, свидетелем которого он стал сегодня. Его вырвало на пол, и он вытер рот рукавом, а затем уставился на неожиданных спасителей. Сонхун вытер лезвие ножа о рубашку охранника, в его глазах блеснуло маниакальное удовлетворение. — Он заслужил это. Никто не тронет то, что принадлежит нам, — заявил он, и в его голосе прозвучала леденящая душу уверенность. Зараженная группа, теперь уже испачканная кровью охранника, обменялась торжествующими взглядами, наслаждаясь последствиями своего жестокого возмездия. Чонвон, ставший катализатором этого жестокого вмешательства, подошел к Джейку с нечитаемым выражением лица. Его черные глаза смотрели на Джейка со странной смесью напряженности и чего-то, что почти напоминало раскаяние. — Мы все еще помним, Джейк, — пробормотал он загадочно, его слова несли невысказанный груз. Контраст между их прежним сдержанным состоянием и этой вырвавшейся наружу яростью заставил Джейка задуматься о сложностях их зараженного существования. Сонхун видит избитую форму Джейка и кровоточащую ногу, он медленно подходит к дрожащему Джейку, не обращая внимания на то, что с него капает кровь. Сонхун приседает, в его некогда психопатических глазах появляется озабоченность. Он поднимает руки в знак того, что предлагает помощь. — Ты… хочешь, чтобы я тебя нес? Ты не против, если я прикоснусь к тебе? Сонхун спрашивает более мягким тоном, Джейк все еще шокирован и кивает. Сонхун осторожно подставляет руки под ноги Джейка, а другой рукой поддерживает его за спину и смотрит на остальных, молча предлагая им следовать за ним. — Давай-ка подлатаем тебя, — говорит Ни-Ки, уводя остальных от изувеченного тела в более привычную зону убежища Джейка, а его хозяин просто прислоняется головой к груди Сонхуна и закрывает глаза. Почему они вернулись за ним? Спасли его? Джейк отпустил их несколько дней назад, потому что отказался от них, не видел тех, кого знал, и к тому же устал. И все же они активно спасали его и даже хотели поговорить с ним после бесчисленных угроз. Что, черт возьми, произошло, когда он их отпустил? — Мы подумали… что ты захочешь вернуть это, — Хисын достал из кармана знакомую, на удивление не испачканную кровью фотографию, ту самую, которая, по словам Джейка, ему больше не нужна. Он отдал эту фотографию несколько дней назад, когда освободил их всех из камер. На снимке шестеро из них не были… такими, как сейчас. Теперь Джейк остался единственным неинфицированным в группе из шести психов. Джейк смотрит на фотографию широко раскрытыми глазами: — Т-ты все еще хранишь ее? — говорит он, почти удивлён, что они сохранили что-то сентиментальное. Черные как смоль глаза Хисына и другого встретились с карими глазами Джейка, когда Сонхун усадил его на импровизированную кровать. Взгляд Хисына, Джея, Сонхуна, Сону, Чонвона и Ни-Ки слегка смягчился. — Конечно.