Белиал - герой тьмы

— Привет, — произнесла девочка, убрав перочинный нож за спину, как будто это действие могло полностью смягчить напряжение в воздухе вокруг. Её голос звучал не так, как могло бы показаться — не враждебно, скорее, просто искренне любопытно. — Ага, и вам не хворать, — буркнул Семён в ответ, пытаясь скрыть растерянность. — Решили поглумиться надо мной? Девочка и парень обменялись взглядами, не обращая внимания на его слова. Семён не мог понять, что именно увидели они в его глазах, но это ощущение игнорирования лишь подогревало его гнев. Вдруг к ним подошёл Шигараки, его фигура выделялась на фоне остальных — он выглядел угрожающе и одновременно странно. — Не совсем, — произнёс он, указывая на свои руки, которые были неожиданно лишены странных наростов. Однако одна рука всё же оставалась прикреплённой к его лицу. Движением той самой руки он убрал её, и Семён едва сдержал ужас при взгляде на потрескавшуюся кожу, обнажившую его внутренности. Красные глаза ярко сияли среди трещин, словно лучи заката в темном небе. — Ты довольно интересная личность… Семён не понял, откуда взялось это чувство, но с каждым словом, произносимым этим существом, напряжение росло. — И что интересного? Как будто я какой-то всемирный преступник. — По всем нашим данным… — медленно продолжал Шигараки, вытянув небольшую паузу, как будто подбирая слова. — У тебя не зарегистрировано причуды, как это возможно…? — Что? Он беспричудный? — девочка немедленно бросилась к нему, начиная гладить его голову, повторяя: «бедняжка». Её действие заставило его замереть, он был в недоумении. — Нет, вот именно что у него есть причуда, но вот в документах такой информации нету, как так? — продолжал паренёк, перехватив внимание. — У меня причуда зарегистрирована два года назад, — отчеканил Семён, устало глядя на девочку, которая по прежнему гладила его голову. Странно, но на мгновение от этой непонятной ласки ему стало немного приятно. Однако это чувство быстро прошло, и он, наконец, собрался с мыслями. — Может, уберёте эту… Припадошную? — Тога! Отойди от него, не мешай беседе! — тихо, но грубо произнёс Шигараки, и девочка, отстранившись с недоумением, принялась крутить нож в руке, словно это сосредоточение помогало ей вернуться в себя. — Так, у тебя причуда появилась два года назад, это довольно странно, не находишь? — Нет, блин, у нас же каждый день такое происходит! — эмоционально ответил Семён, не в силах сдержать раздражения. — Не повышай голос, это действует на нервы. Если не будешь вести себя подобающе… Я сотру тебя в порошок, — Шигараки угрожающе поднял руку и взял в неё какую-то кружку, которая в мгновение ока рассыпалась в пыль, заполнив воздух колючими частичками. Семён проглотил ком в горле, осознавая вес слова «стереть в порошок». Нихера себе причуда, — мелькнула мысль, и страх ощутимо заполнил пространство вокруг. Теперь понятно, что его прежние проблемы меркли на фоне той угрозы, что витала в воздухе. — И чем же вас заинтересовала моя причуда? Вроде обычная способность, таких прудь пруди в нашем мире, — спокойно спросил Семён, стараясь скрыть свою нервозность. Его голос звучал уверенно, но в глазах скрывалась неуверенность. Шигараки, его собеседник, медленно поднял глаза. Взгляд был пронзительным: красные, как кровь, глаза сверкали на сером, потрескавшемся лице, Семёну показалось что из этих трещин вытекает гной. — Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это, когда ты был в отключке, — произнес Шигараки, его тон был холоден и расчетлив. Семёну стало не по себе от этой мысли. Он нервно сглотнул, ощущая, как ледяной холодок пробежал по его спине. Каждый раз, когда он смотрел на Шигараки, в нем росло осознание того, что этот человек не шутит. — Твоя причуда может принести нам большую пользу! — Ты думаешь, что я буду с тобой сотрудничать? — спросил Семён, в его фиолетовых глазах сверкнуло неодобрение и отвращение. На мгновение ему показалось, что все его старания были напрасны, и что выбора у него нет. В этот момент он вдруг услышал шёпот, который исходил из глубокой тьмы его разума. — Соглашайся, это наш шанс узнать о них получше! — голос Белиала пронзил его сознание, и мир вокруг начал размываться, погружаясь в тьму. — Просто мы будем идти на их поводу, а если что-то пойдёт не по плану, то я вырулю ситуацию! Семён понимал, что это предложение не сулит ничего хорошего, и в его мыслях вспыхнула паника, как серый дым, заполняющий пространство. «Ты идиот?! Я не буду на это соглашаться!» — эта мысль словно выкрикивала в его голове. — Помни, у тебя нет выбора, иначе я выйду из твоего тела, и ты станешь могильной плитой! — голос Белиала звучал угрожающе, и Семён почувствовал, как внутренняя борьба достигла своего пика, терзая его душу. Семёна терзали сомнения, как цепи вокруг запястьев: «Нужно ли идти на поводу у Белиала?» — этот вопрос не оставлял его в покое. — Какое сотрудничество ты мне предлагаешь? — наконец, произнёс он, слегка шевельнувшись. — Сразу говорю! Убивать я никого не буду! — его решительные слова, полные воли и непримиримости, врезались в уши Шигараки, вызвав реакцию. — Просто патрулирование, — с невозмутимым лицом ответил Шигараки, его голос был тихим, но уверенным, словно резьба по камню. — Если что-то произойдёт, просто даёшь дёру. С твоей причудой это довольно просто. Шигараки указал пальцем на ребят, которые стояли неподалёку, внимательно следя за их разговором. — Но одного отпускать тебя будет опасно, поэтому с тобой будет один из нас. Зачем нам рисковать, если можно решить всё без лишних проблем? Семён почувствовал, как его сердце колотится в груди, казалось, что оно пытается вырваться наружу. Он медленно осознавал, что, возможно, другого выхода нет. «Ладно, надеюсь, это не скажется на моей репутации,» — подумал он, собирая свои мысли. — Хорошо, я приму твоё предложение, — Семён приподнял связанные руки, его голос был полон решимости, но и настороженности. — Но для начала развяжи-ка мне руки. — Тога, развяжи его! — твердо отчеканил Шигараки, в его голосе звучала безапелляционные приказы. — Только попробуй что-нибудь сделать, в порошкообразном состоянии тебе будет не весело. Девочка, подошла вплотную к Семёну. Он почувствовал её быстрое и нервное дыхание. Она взяла его руки и, используя перочинный нож, аккуратно разрезала верёвки, сковывающие его, а затем отошла в сторону, словно он был предметом, а не человеком. Семён, почувствовав свободу, начал массировать кисти рук, чтобы вернуть кровообращение. — Это Химико Тога, — Шигараки указал пальцем на девочку, которая только что освободила его. Затем он перевёл взгляд на черноволосого парня. — А это Даби, этот идиот не раскрывает своего имени. Даби стоял с руками в карманах, его лицо оставалось бесстрастным и холодным, что делало его ещё более загадочным. Тёмные волосы падали ему на глаза, а выражение лица было таким, будто он размышлял о чем-то глубоком, в то время как окружение его совсем не интересовало. — Когда нужно, тогда и назову своё имя, — буркнул он, не проявляя ни малейшего желания участвовать в этом разговоре. Его голос звучал пренебрежительно, как будто он уже был на несколько шагов впереди всех. — Ну добро пожаловать на нашу вечеринку! — вскрикнула Тога, её голос звучал беззаботно и весело, словно она действительно считала, что это отличная возможность повеселиться. Вскинув руки, она прыгнула к Семёну и обняла его, внезапно уперевшись грудью в его щёку. Оказавшись в таком близком контакте с этим игривым существом, Семён ощутил, как его сердце засорилось ненужным теплом, которое смешивалось с растерянностью. — Короче говоря, располагайся! — сказал Шигараки, его голос был полон уверенности, и хоть он выглядел угрожающе. ——— Прошла уже неделя, и Семён не мог поверить, как быстро летит время, когда ты находитесь вдали от привычной жизни. Семён уже неделю торчал с этой компанией злодеев, обдумывая, как сложилась бы его судьба, если бы он остался на учёбе. Интересно, как там у его однокурсников? Наверняка они снова готовятся к экзаменам, обсуждают будущие проекты и планируют весёлые вечеринки. В то время как он здесь, среди опасных людей, чье правление тьмы поощряет риск и беззаконие. Всю неделю его дни были заполнены однообразным патрулированием окрестностей вместе с Даби. Эта рутина начала казаться ему настоящим кошмаром. Каждый вечер они выходили на улицы, стараясь не привлекать внимание. Патрулирование заключалось в том, чтобы следить за определёнными героями, прячущимися среди обычных граждан, и улавливать любую полезную информацию. Он чувствовал себя не на своём месте — его внутренний голос постоянно напоминал, что он не должен быть здесь. Каждое возвращение в логово злодеев вызывало у него холодок по спине. Он начинал понимать, что эта жизнь не для него, но страх перед последствиями побуждал его продолжать подстраиваться под новую реальность. Чтобы оставаться незамеченным, Семён принял решение использовать свою причуду — способность, позволяющую ему создавать энергетические полосы, которые обвивали всё его тело. Это требовало значительной концентрации и контроля, ведь каждое движение нужно было синхронизировать с энергетическими волнами, чтобы оставаться незаметным для окружающих. Энергетические полосы, которых было множество, выглядели как черные, мерцающие ленты, извивающиеся по его кожному покрову. Семён знал, что они могли настораживать, но при правильном управлении заставляли его сливаться с тенями вокруг. Все чёткие границы его тела словно стирались, и он становился частью окружающего мира, как будто погружался в бездну. Это маскировка давала ему чувство безопасности, но потребляла невероятное количество энергии. Каждый раз, когда Семён использовал свою причуду, он начинал с глубокого вдоха, собирая энергию из окружающей среды. Он сосредотачивался, ощущая, как сила проникает в его обычное тело, наполняя его лёгкостью и непринужденностью. Основная сложность заключалась в том, что его энергетические полосы должны были быть достаточно устойчивыми, чтобы защитить его, но в то же время деликатными, чтобы не привлекать внимания. После активации Семён чувствовал, как энергия пронизывает его руки, ноги и торс. Он медленно обвивал себя, начиная с рук и постепенно перемещаясь вниз. Полосы не только скрывали его от глаз, но и создавали эффект фактической невидимости — для тех, кто не был знаком с его причудой. Каждый раз, когда он выходил на улицы, его страх и неуверенность давали о себе знать. Несмотря на маскировку, Семён понимал, что уязвимость всё еще оставалась: если его обнаружат, то, скорее всего, не будет шансов на спасение. Постепенно он начал продумывать стратегию, основанную на использовании своей маскировки — это был вопрос выживания. ——— Сегодня пятница, и в воздухе витала особая атмосфера. Даби и Шигараки, как обычно, унеслись по своим темным делам, о которых не поделились с остальными. В отсутствие своих привычных союзников, Семён оказался вместе с Тогой, что было не совсем привычным, но он не противился этому обстоятельству. На крыше одного из заброшенных зданий, где они расположились, царила тишина, лишь изредка нарушаемая ветром, который играл с остатками листвы и мусором. Тога сидела на корточках, склонившись над большим жуком, который она ловко разглядывала, как будто он был интереснейшим существом в этом мрачном мире. Своим неожиданным занятием Тога казалась погруженной в свои мысли. Она медленно ковыряла ножом в тельце насекомого, создавая на нем небольшие углубления. На кончике ножа наматывались какие-то тонкие линии, словно струнки, и по всей видимости, это были внутренности жука. Семён не мог отделаться от ощущения, что она находила в этом удовольствие, хотя сама Тога выглядела довольно уныло. Она уткнулась в жука, глубоко сосредоточенная, совершенно не замечая, что вокруг происходит что-то большее. Эта сцена была довольно странной, и он задавался вопросом, достаточно ли она здорова психологически, чтобы удовлетворять свои прихоти подобным образом. Однако, Семён решал не вмешиваться. Он просто сидел на краю крыши, потягивая сигарету и наблюдая за миром вокруг. Семён невидящим взглядом смотрел вниз на заброшенные улицы. Там не было ни одной души; все казалось замерзшим во времени. Лысые деревья с кривыми, изогнутыми ветвями, словно тянулись к небу в безнадежной попытке спастись из этого мрачного мира. Каждый шаг, который они когда-то сделали, теперь отголоском резонировал в его голове. Здания вокруг выглядели так, будто их покинули много лет назад. Из окон зияли пустоты, где когда-то были жизни, мечты и надежды. Темнота, исходящая из этих пустот, будто таила в себе множество незавершённых историй. Это чувство подавленности и запустения накатывало на Семёна, пока он выдыхал дым сигареты в холодный воздух, настойчиво напоминая о том, как сильно они все изменились. Семён уютно устроился на краю крыши, но в его сознании не покидали зловещие мысли. Он знал, что эта жизнь не для них, и чем больше времени они проводили на таких заброшенных местах, тем меньше шансов, что они когда-либо вернутся к нормальности. У него возникало желание встать и уйти, но он остался сидеть, погруженный в свои раздумья, и лишь время от времени бросал взгляды на Тогу. — И тебе нравится эта фигня? — внезапно спросила Тога, прервав тишину, которая окутывала их на крыше. Семён повернулся к ней, с сигаретой в зубах и вопросительно приподнятой бровью, он не сразу понял, о чём идет речь. — Ты про что? — спросил он, глядя на её лицо, полное любопытства. Она указала на его сигарету, и в её глазах мелькнула игривость, как будто эта деталь была важной в их разговоре. — Я про фигню у тебя в зубах. Семён снял сигарету, которую почти выкурил, и с лёгким щелчком сбросил окурок с края крыши, наблюдая, как он падает вниз, мизерное облачко дыма, растворяющееся в белом небе. — Я просто привык к этой хрени, — тускло промолвил он, сжимая в руках остатки сигареты. — А так это горькая «смерть». Его слова выглядели как признание, словно он описывал не просто свою зависимость, а целую философию, связанную со страной, в которой они жили. Для него сигареты были чем-то больше, чем просто табачной продукцией — это была реальность, к которой он привык, несмотря на её вред и негативные последствия. Тога встала на ноги и подошла к Семёну вплотную, её глаза блестели от озорства. — Дай мне тоже. Хочу попробовать «смерть» на вкус! — воскликнула она, протянув руку. Семён с некоторой долей сомнения передал ей свою последнюю сигарету, понимая, что оно скорее всего приведет к забавному моменту. Тога с трудом закурила, её руки немного дрожали, а лицо на мгновение стало сосредоточенным, как будто она выполняла важное задание. Семён молча наблюдал, как она пытается сделать первую затяжку. Когда дым попал в её горло, она кашлянула с удивлением, и в этот момент он не удержался и тихо хихикнул. — Вот же гадость, горло обжигает, кха! — произнесла она, делая шаг назад, как будто хотела отдалиться от непонятного зла. Тога была явно недовольна этой новой «лакомством». Она щелчком бросила сигарету, подражая маневру Семёна, и слегка покачала головой, подмигивая ему. — Да… ну и любитель ты этой дряни… — произнесла она, пытаясь скрыть свою неудавшуюся попытку. Потянувшись немного, Тога выдохнула с облегчением, весело глядя на Семёна. — Мне скучно, давай уже быстрее уходить из этого скучного места! — воскликнула она, подпрыгивая и тряся парня за плечи, будто намереваясь разбудить его от какой-то сонной дремоты. Семён отодвинул её. — И что предлагаешь сделать? — спросил он, немного наклонившись, пытаясь уловить её мысль. Она немного задумалась, перебирая в уме самые различные и странные способы скоротать время. Мысли рождались одна за другой, и в её глазах сверкали огоньки. — Ну например… Пойти и кого-нибудь УБИТЬ! — воскликнула Тога, её голос напоминал торжественный звоночек. Семён неодобрительно приподнял бровь, с недоумением глядя на неё. — Я в киллером не нанимался — твёрдо отчеканил он, смеясь про себя над безумством её идей. — Мда, какой же ты скучный — проскулила она, но в её тоне звучала искренность, смешанная с игривостью. Вдруг Тога встала и, не признавшись, почувствовала, что скука её одолела. Она шагнула вперёд, не замечая, что наступила на что-то скользкое. Ветер казался слишком резким, но это не помешало ей двигаться к краю крыши. — Ой — произнесла она в панике, когда её нога скользнула. Время замедлилось в глазах Семёна, когда она запнулась о выступ на краю крыши и полетела вниз, не промолвив и слова. Семён не мог думать. Он инстинктивно прыгнул за ней, его руки расправились, как крылья, а тело было отталкивающее, словно от взрывной волны. В воздухе, где пространство казалось слишком узким, он сконцентрировался на том, что единственное, что имело значение — её жизнь. Тога, падающая вниз, выглядела так беззащитно. Семён схватил её за руку, а их глаза встретились в одну секунду, когда время снова закрутилось. — Держись! — крикнул он, полон решимости. Его хватка была крепкой, словно сталь, и вместе с ней они начали вращение, а ветер швырял их к земле, заставляя сердце стучать в груди. Проскользнув по краю крыши, как два кометы, они приземлились на несущую конструкцию, которая оказалась достаточно прочной. Хотя они оба чуть не потеряли сознание от шока, Семён, быстро восстанавливаясь, поднял её и держал за плечи. — Ты в порядке? — спросил он, взглянув на её лицо, полное смятения. На мгновение Тога замерла, но потом, почувствовав его поддержку, наклонилась к нему, и их взгляды встретились. — Теперь ты, кажется, не так скучен, — усмехнулась она, и его сердце снова забилось, но уже от облегчения — кстати Сёма спасиб… — ЭЙ! КТО ТАМ СВЕРХУ! — гремел голос мужчины снизу, как гром потока воды, отражаясь от бетонных стен. Сердце Семёна заколотилось с бешеной скоростью. Он притих, не издавая ни звука, но адреналин бил в висках, как молоты. — А ты ещё кто такой? — спросила Тога, и её слова заставили его сердце упасть в желудок. В панике он посмотрел на неё. — Я проффесиональный герой «Паук»! — в голове Семёна закрутились воспоминания о том, как этот знакомый приходил к нему, когда тот ещё жил с матерью. Настоящий герой, на которого он когда-то смотрел с восхищением. И теперь, вот оно, эта ужасная встреча. Но сейчас нельзя появляться у него на виду — мне было приказано отправиться сюда и устроить засаду на двух злодеев. И, похоже, я их нашел! Лучше вам сдаться по хорошему! В этот момент, слышимый шум увеличивался, шаги приближались. — Пора уходить, — шепнул Семён Тоге, за кадром его мыслей сжималась мысль о том, что они могут стать целью преследования. Семён обвил своё тело энергетическими полосами, плотно сжимая воздух вокруг, как будто обостряя свои чувства и укрепляя защиту. Он чувствовал, что если «Паук» выйдет на их след, они уже не смогут ускользнуть. Хватая Тогу за руку, он потянул её за собой, чувствуя, как её невероятная энергия переплетается с его собственным импульсом. Они помчались вперед, ноги едва касались земли, как будто они скользили по поверхности. Сзади послышался треск и хлопанья — «Паук» начал плести паутину, выпуская её с огромной скоростью, как стрелы. Словно гигантская сеть, она стремительно расправлялась в воздухе, и Семён знал, что им нужно действовать быстро. — Быстрее! — вскрикнула Тога, когда рядом с ними пронеслась сверкнувшая нитяная ловушка, в которую они чуть не попали. Семён, используя свои способности, обернулся и излучил яркий поток энергии прямо перед собой, создавая защитный барьер, который поглотил часть паутины, но времени на отдых не было. — В эту сторону! — закричал он, резко сворачивая за угол здания, одновременно вытягивая силы, чтобы продлить эффект своей причуды. Энергия ускоряла его движения, а вместе с ней Тога, словно оба они были единым целым. Никогда ещё бегство не казалось таким приключением. Пуленепробиваемые стены и облетавшие их дворы были укрытиями, а каждое мгновение приближало их к свободе. Несмотря на страх, в её глазах сверкал азарт. Паутина продолжала стремительно заполнять пространство позади них, Семён знал, что время на исходе. Они были в ловушке своего собственного стремления убежать. — Слезай на крышу! — крикнул он, указывая на железную лестницу, ведущую к контрфорсу. Он стремительно вскользнул ей под руку, их фигуры взметнулись в воздух, словно пары дельфинов, выскакивающих из волн. Они поднялись на крышу и остановились, тяжело дыша. Под ногами у них простиралась городская панорама, но позади раздавался звук стремительного приближающегося врага. — Он не остановится, — прошептала Тога, её голос звучал немного ошеломлённо. — Тогда и мы не остановимся, — заявил Семён, решительно сжимая её руку, готовясь к следующему шагу, к следующему прыжку. Семён и Тога стояли на краю крыши, как на гребне волны, перед которой открывался бескрайний городской пейзаж. Ветер шевелил их волосы, а в воздухе витал дух опасности. — Нам нужно найти способ отвлечь его, — произнёс Семён, прислушиваясь к приближающемуся ритму шагов «Паука», который, судя по всему, не собирался сдаваться. Тога кивнула, её глаза сверкали гением идей. — У тебя есть какие-то трюки на уме? — Мы можем обмануть его, — ответил Семён, быстро продумывая план. — Я создам иллюзию, которая заставит его думать, что мы находимся в другом месте. Пока он будет следовать за ней, мы сможем сбежать в безопасное место. Семён сосредоточился и начал аккуратно сплетать энергетическую сеть вокруг себя, придавая ей вид густой туманы, который постепенно разрастался. Он произнес тихую мантру, которую знал наизусть, и энергия начала трансформироваться в яркий свет. — Теперь, — сказал он, — я создам двойника. Смотри! Свет заполнил пространство перед ними, и в мгновение ока возникло отражение Семёна, который точно повторял его движения. Тога с благоговением наблюдала, как его клон начал ускользать в сторону, отводя внимание от настоящего Семёна и Тоги. — Пошли! — произнёс он, опуская руку и указывая на противоположный край крыши, в сторону соседнего здания. Они рванулись к краю, и через мгновение Семён оттолкнулся от поверхности, чувствуя, как его тело взмывает в воздух. Он использовал свою причуду, чтобы создать поток энергии под ногами, который превращал каждое его движение в бесшумный и грациозный полет. Тога последовала за ним, чувствуя, как ветер свистит в ушах. Она ловко перепрыгнула на соседнюю крышу, её сердце наполняло ощущение свободы. Но сзади раздался резкий звук; «Паук» не заставил себя долго ждать. В его руках уже была натянутая паутина, и он метнул её с невероятной скоростью в сторону двойника. — Прямо за нами! — закричала Тога, поворачиваясь к Семёну. — Мы должны разделиться, — отозвался он, быстро обдумывая ситуацию. — Так будет легче сбить его с толку! Они разделились, как две ветви дерева, каждая из которых искала новый путь. Семён бросился к краю крыши, разогревая свои силы, и с его рук вновь вырвался поток энергии, создавая паутину, которую он быстро накинул на соседнее здание. Тем временем, Тога выскользнула за угол, замаскировав свои движения. Она знала, что «Паук» не сможет настигнуть их, если они будут продолжать умело маневрировать в этих городских джунглях. Семён чувствовал, как его силы истощаются, но он не собирался сдаваться. Глядя вниз, он увидел несколько машин на улице и быстро сориентировался. — Эй, Тога! — закричал он. — Если мы прыгнем, то приземлимся на одну из них. Это даст нам время для побега! Она кивнула, понимая, что у них нет другого выбора. Они одновременно сделали шаг вперед, и, выступая за края крыш, стали падать вниз. Секунды казались вечностью, когда Семён плыл через воздух, ловко ориентируясь в пространстве. Он сосредоточился на земле, целясь точно в центр машины. В это же время Тога, со всей своей легкостью и грацией, следовала за ним, её тело словно парило в воздухе. Внезапно, с глухим стуком, они приземлились на одну из машин, используя её как амортизатор. Металл прогнулся под ними, но, к счастью, они остались невредимыми. — Беги! — крикнул Семён, поднимаясь на ноги и хватая Тогу за руку. Люди на улице обернулись к ним с удивлением и страхом, но у них не было времени объясняться. Они рванулись вдоль улицы, оставляя за собой след из шока и недоумения, а вдалеке слышался ненавистный выкрик «Паука», который перебирал свои возможности, чтобы поймать их. Семён чувствовал, как его сердце колотится от адреналина, но впереди тоже было много опасностей. — Мы должны найти укрытие! — произнес он, нервно оглядываясь по сторонам. — Вон туда, в переулок! — указала Тога, её голос звучал громче, чем когда-либо. Семён потянул её за собой, и они бросились в темный переулок, сквозь который можно было скратиться. Они знали, что каждый шаг приближает их к следующим приключениям и, возможно, к свободе от преследователя. Когда они заметили, что «Паук» угодил в одну из ловушек, и его движение замедлилось, Тога почувствовала прилив смелости. Она остановилась на мгновение, развернувшись к Семёну. — Я могу отвлечь его, — произнесла она, её глаза сверкали решимостью. — Нет, это опасно! — отозвался Семён, но она не собиралась его слушать. Схватив нож, который всегда оставался при ней, Тога почувствовала, как адреналин заливает её. — Дай мне шанс, — сказала она, крепко сжимая ручку ножа, как будто он мог дать ей силу преодолеть страх. Семён лишь кивнул, понимая, что у него нет права её остановить. Он наблюдал, как Тога начала медленно продвигаться к углу здания, которое накрыто тенями и покрышкой. Когда «Паук» заметил её, он вытянул свое паутинное оружие, готовясь к атаке. Тога бросилась вперед, уклоняясь от паутины, которая пронзила воздух прямо у неё над головой. — Эй, «Паук»! — крикнула она, привлекая его внимание. — Это всё, на что ты способен? Семён почувствовал, как напряжение нарастает, но в то же время осознавал, что Тога быстро проникается борьбой. «Паук», ощутив провокацию, развернулся в её сторону, готовый накинуть паутину, но Тога была слишком быстрой. Она бросилась к нему, и в тот момент, когда он пытался схватить её, она с изящным движением вонзила нож в его бок, быстро извлекая его обратно, вызывая крик боли. — Ты… — произнёс «Паук», отступая на шаг, не веря, что его поймали врасплох. Это мгновение позволило Семёну подбежать к Тоге, и они вместе оттолкнулись от него, чувствуя, как земля под ногами дрожит от усиливающегося гнева их противника. — Бежим! — закричал Семён, и они рванулись в сторону заброшенного здания, охваченные страхом и адреналином. Заброшенное здание выглядело как идеальное укрытие. Внутри можно было услышать только звук их сердцебиений, когда они проскользнули через широкие двери, закрыв их за собой. Внутри стоял неприятный запах плесени, а обломки добавляли контраст к их тревожной атмосфере. — Мы должны найти место, где нас не смогут услышать, — прошептала Тога, её голос дрожал. Семён кивнул и повёл её через коридоры вглубь здания. Они шарахались от теней, и в ту минуту, когда они остановились в полутёмном углу, они услышали, как «Паук» с яростью пробирался к ним, его шаги эхом раздавались в пустоте. — Мы здесь не в безопасности, — произнёс Семён, но Тога уже задумывала план. — Если он войдёт, я его снова атакую, — уверенно заявила она, готовя нож к действию. Семён ощущал, что её решимость была одним из их сильнейших оружий, и в этот момент они обе поняли: вместе они смогут противостоять любому врагу, даже такому, как «Паук». Семён и Тога оставались в полутёмном углу заброшенного здания, зная, что «Паук» не может заставить их чувствовать себя в безопасности. Его шаги продолжали греметь за стенами, оповещая о его приближении. — Мы должны найти другой выход, — прошептала Тога, её глаза были полны решимости. Семён кивнул, и они начали осторожно двигаться по коридорам, стараясь не производить ни звука. Каждый шорох резонировал в их ушах, как громкий сигнал тревоги. Если «Паук» заметит их, их шансы на спасение будут минимальны. Пробираясь через полутёмные помещения, они нашли лестницу, ведущую вниз. Семён открыл дверь, и они спустились на нижний этаж, где воздух был ещё более загнивающим, а стены были покрыты граффити и плесенью. — Сюда, — тихо сказала Тога, указывая на разбитое окно. Они подползли к окну, и Семён взглянул наружу. Машины и подземная улица были полны пыли, но там нельзя было видеть «Паука». — На счёт три, — сказал он, крепко сжимая руку Тоги. На счет три они выпрыгнули через окно, приземлившись на умирающий газон. Ноги у них немного подвернулись, но они быстро встали и побежали, не оглядываясь назад. «Паук» должен был быть обманут их манёврами в здании. Бежа по затенённым улицам, они чувствовали, как страх и адреналин переплетаются в их венах. Семён разрывал пространство между ними и опасностью, пока Тога придерживалась рядом, её вдохновение наполняло атмосферу. — Нам нужно вернуть в к Шигараки, — сказал Семён, напрягая свои мышцы, чтобы ускориться. — Да, это единственное место, где мы будем в безопасности, — подтвердила она, её страсть горела внутри. Они свернули за угол и остановились, чтобы перевести дыхание. Они окинули взглядом пространство вокруг, как будто «Паук» мог появиться из теней в любой момент. — Давай продолжим, — сказал Семён, уверенность медленно возвращалась к нему. Они снова начали двигаться, прорываясь через неприветливые кроны деревьев, кустов и спрятавшись от взглядов прохожих. Спустя некоторое время, они наконец увидели знакомые контуры логова. Когда они подошли к двери, их счастье было подавлено ощущением, что «Паук» все еще может быть вблизи. Тога заметила струю паутины, которая успела натянуться между деревьями вдоль тропы. — Быстро! — произнесла она, толкая Семёна внутрь. ——— Семён сидел у себя в комнате, погружённый в гнетущие мысли о том, что произошло. Только что они с Тогой спаслись от преследования героя, и теперь его разум не давал покоя вопросом: что, если герой узнал парня? Эта мысль была самой ужасной из всех возможных вариантов. Вслух Семён не мог произнести это опасение, но оно жгло его изнутри. Комната, в которой он находился, была далека от идеала. Стены имели обшарпанный вид, как будто на них пытались написать свою историю, но очень давно это закончилось. Небрежный ремонт подтверждал, что это действительно «злодейский» дом. На полу тускло блестела старая паркетная доска, а в углу стоял потрёпанный диван, который был слегка повреждён — следы было видно на обивке. Заколоченное окно, не пропускающее свежий воздух, придавало ещё больше угнетающей атмосферы, но, кажется, подарок судьбы в виде целого стекла в раме всё-таки радовал. Он чувствовал, что здесь не слишком холодно, но безжизненная обстановка замирала его мысли. Семён посмотрел на потолок, как будто искал ответ на свои хвилующие вопросы в его белизне. Как назло, Белиал не выходил на связь уже три или четыре дня. Их последний разговор оставил его в недоумении. Белиал рассказал о встрече с Люцифером и о том, что каждую ночь Шигараки общается с неким, которого называет «учителем». Но эта информация была слишком мала, чтобы утолить его любопытство и волнение. Каждый раз, когда Семён пытался представить, что именно могло произойти за эти несколько дней, его разум заполнялся страхами и сомнениями. Больше он задавался вопросом — куда подевался Белиал. Мысли о том, что он мог бы потерять своего «союзника» в этот критический момент, были невыносимыми. Семён встал и подошёл к столу, заведомо заваленного бумагами и старыми картами, на которых были отмечены все их прошлые движения и возможные цели. Он порылся в них, надеясь найти какие-то новые зацепки или даже следы того, что делал Белиал, прежде чем пропасть из поля зрения. Собравшись с мыслями, Семён вздохнул и сел обратно на диван, отчаянно надеясь, что всё это — просто проявление паранойи, и что Белиал вернётся к ним с важной информацией. Но нежданно пришедшая мысль снова вернула его к герою и тому, что могло бы произойти, если бы тот узнал парня, сопровождающего их. Перспектива быть разоблачёнными и потерять всё, что они строили, была устрашающей. Семён не знал, как долго сможет это вытягивать, если все их мечты о власти и свободе вдруг рухнут. Сидя в своей комнате, он понимал: время не ждёт, и им нужно было принять решение до того, как враги найдут их следы. Вдруг раздался тихий стук, и дверь неожиданно приоткрылась. На пороге стояла Химико Тога, её знакомый силуэт вызывал в Семёне смешанные чувства. Она встретилась с его взглядом, и на мгновение время словно замерло. — Привет! Можно войти к тебе? — быстро выговорила она, голос её звучал чуть нервно. Семён заметил, что на лицах её играли эмоции, и, к его удивлению, она выглядела немного взволнованной. Парень посмотрел на неё вопросительно, не зная, чего ожидать: — Входи, конечно, — робко ответил он, не совсем уверенный в том, как должен себя вести. Она вошла в комнату и, закрыв за собой дверь, несколько шагов пропустила к дивану, села рядом с ним. Атмосфера внезапно окутала их, и Семён ощутил, что нечто важное назревало в воздухе. Химико, казалось, хотела сказать что-то важное, но её натура, полная спонтанности и непредсказуемости, мешала ей найти нужные слова. Молчание нависло между ними, и Семён, чувствуя, что тишина становится невыносимой, решил взять инициативу на себя. — Тебе что-то нужно? — помягче спросил он, его голос был дружелюбен. В этот момент Химико не казалась ему такой «безумной», наоборот, её ранимость и заметная тревога пробуждали в нём желание поддержать её. — Я просто хотела… отблагодарить тебя за то, что ты спас меня. Причём два раза! — произнесла она, немного запинаясь, но Семён мог почувствовать, что её слова были искренними. — Сначала, когда я упала с крыши, а потом эта погоня… Если бы не ты, то этот уродский «Паук» достал бы меня. Химико склонилась над ним, их лица оказались близко друг к другу. Семён почувствовал её дыхание — лёгкое и чуть дрожащие, будто она сама не верила в то, что говорит. Словно время остановилось, когда Химико, посмотрев ему в глаза, вдруг покраснела. В её взгляде мелькала странная смесь веселья и страха, как будто она сама не понимала, что собирается сделать. — Сёма… — тихо произнесла она, её голос стал ещё более нежным, почти шёпотом. — спасибо тебе за всё, милый… Семён почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Всё происходящее накаляло атмосферу, и он не мог отвести от неё взгляда. В этот миг Химико вдруг склонилась к нему ещё ближе. Не успев понять, что происходит, Семён почувствовал, как Химико наклонилась, её губы коснулись его. Это было неожиданно и в то же время абсолютно захватывающе. Он не смог сопротивляться — с каждым мгновением он поддавался её внезапному порыву, и они слились в одном поцелуе. Это был поцелуй, наполненный всеми эмоциями, которые оба пережили за всё время: радостью, страхом, благодарностью и даже небольшим безумием, характерным для их жизней. Семён закрыл глаза, и в этот момент весь мир вокруг них исчез, осталась лишь их маленькая вселенная — она и он. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, замерев в этом особом моменте, Химико смущенно улыбнулась. В глазах её светились огоньки, полные счастья и какой-то детской непосредственности. — Извини… я не знала, что делать… — произнесла она, будто оправдываясь, но её голос уже звучал иначе. Семён не смог сдержать улыбку: — Ничего страшного, Химико. Это… было безумно с твоей стороны. — А тебе понравилось? — склонившись над ним спросила Тога. — Ну не знаю, я впервые получаю поцелуй, но это было потрясающе — он не хотел её обижать, но ему и вправду понравилось. — Ура, я рада — она вновь поцеловала его и начала гладить его макушку повторяя «милашка, милашка, милашка утютютю». ——— В кабинете царила зловещая обстановка, создавая ощущение, что время здесь остановилось. Стены были обиты темным деревом, а обстановка была наполнена тяжелыми тенями. У окна зияла глубокая чернота, сквозь которую не пробивался ни один луч света. На улице давно стемнело, и все, что хоть как-то напоминало жизнь, исчезло из вида. Именно за пределами этого унылого здания, в ночном безмолвии, словно неумолимо гуляла сама смерть, витающая в воздухе, сжимая сердце от страха. За массивным столом, который был завален хаосом из бумаг, файлов и чертежей, сидели две фигуры. Они переговаривались, сокровенные мысли их звучали низко и приглушенно, а в их голосах явно звучал страх, обрисовывая картину непредсказуемости будущего. Одно из существ представляло собой маленького хомяка, одетого в классический костюм — это придавало ему комично-серьезный вид. Но в этот момент его спокойная внешность скрывала бурю внутри. — Это самое худшее, что могло произойти! — произнес Директор Незу, его голос дрожал, как острая нота в расколотом стекле. — Ты же понимаешь, к чему это приведёт? У нас нет времени для ошибок! В ответ его помощник, Айзава, глубоко вздохнул и опустил глаза в пол. Сердце его билось учащенно, и он ощущал, как холодный пот начинает собираться на лбу. Его обличье полнилось сомнением и раскаянием. — Конечно, Директор Незу, — произнес он тихо, как будто боялся, что его слова нарушат хрупкий покой вокруг. — Это всё моя вина… Я должен был быть внимательнее, предвидеть последствия и подготовиться к ним. Его голос звучал настолько подавленно, что даже мрак комнаты казался невесомым по сравнению с тяжестью его слов. Хомяк Директор внимательно смотрел на него, и, несмотря на его небольшой размер, в его взгляде таился авторитет и строгость. Ситуация сложилась так, что любой неверный шаг теперь мог привести к катастрофическим последствиям. За окном разразилась буря, ветер завывал, как призрак, а войны истинного страха и тревоги разворачивались внутри кабинета. Словно сама ночь снаружи знала о том, что происходит здесь, и настойчиво ждала своего часа. — Ты же сообщил его матери о пропаже? — с явным беспокойством спросил Директор Незу, его голос напоминал глухой стук сердца в моменты страха. Мрачные тени, повисшие в кабинете, словно внимают каждому слову, вырвавшемуся из уст этого маленького, но властного существа. — Конечно, мне пришлось остаться у неё на ночь, чтобы успокоить, — ответил Айзава, не поднимая глаз. Его голос звучал подавленно, наполненный тяжелым бременем вины. В его сердце шевелилось лёгкое смятение, а мысли безжалостно крутились вокруг ужасных событий, которые привели к этой судьбоносной встрече. А в голове всё еще звучали голоса, полные тревоги и страха. Он представлял себе мать пропавшего — её лицо, полное отчаяния и слез, и знал, как трудно ей было смириться с тем, что случилось. Айзава знал, что она нуждается в поддержке, но каждый вздох давался ему с огромным трудом. — Понял, уже поздно, так что навести её завтра утром, хорошо? — отчетливо попросил Незу, и в его голосе проскользнула нотка заботы. Он понимал, насколько важно для матери знать, что её ребёнок не забыт, даже в такие мрачные дни. Это был не только долг, но и человеколюбие. — Я сегодня поеду к ней, я каждый день навещаю её… — проговорил Айзава, и в его голосе послышалась решимость, несмотря на горькое осознание того, что его попытки могут быть недостаточны. Он вдруг ощутил необходимость быть рядом, быть поддержкой в её мире, полном невидимых ужасов. Ему не хватало слов, чтобы утешить не только её, но и себя. Да, он неизменно навещал её, но произошло то, что больше всего пугало его — их реальность начала разрываться на куски. — Хорошо, — произнес Директор Незу, и с каждым словом слышалось, как он принимается за собственные заботы. Они оба понимали, что время не заберет все беды, но на данный момент их пути пересеклись именно здесь. После этих слов они разошлись, каждый унося с собой свой груз. Айзава направился к выходу, сжимая кулаки в кармане, а в голове его постепенно выстраивался план, как помочь той женщине, чей мир рушится. Ехав на машине по городским дорогам, озарённым яркими огнями ночного мегаполиса, он погрузился в свои мысли. Улицы, обтянутые тёмной вуалью ночи, напоминали потоками огней и звуков жизнь, которая не угасает ни на минуту. Но его сознание было затуманено излишним состраданием, как туманом покрываются спорные горные вершины. Этот туман накрывал его, словно одеяло, и, казалось, скрывал от повседневной реальности. Раньше он не испытывал ничего подобного. Он всегда был сосредоточен на своих целях, на том, чтобы быть сильным и решительным. Но в тот момент, когда он увидел мать Семёна, его сердце стало медленно разрываться. Эти бездонные глаза, полные тревоги и страха, обретали предельную ясность в его сознании. Она стояла там, измученная и потерянная, словно листок, выброшенный на бурное море, не знающий, куда его уведёт волна. В её взгляде он прочитал не только боль — он увидел надежду на спасение, которая с каждым мгновением угасала. Невозможно было оставаться в стороне, думал он, обводя улицы мегаполиса своим вниманием. Он герой, он должен спасать людей, даже морально. Эта мысль, как свет светящегося маяка, выкристаллизовывалась в его голове, отражая решимость, не дающую ему покоя. Он осознавал, что его долг не ограничивается только физическим спасением — важно было быть рядом, выслушать, поддержать, делясь частичкой своей силы. В этот момент он понимал, что настоящая храбрость проявляется не только в битвах, но и в умении сопереживать и принимать на себя тяжесть чужих страданий. Он ускорил движение, подойдя к перекресткам, чувствуя, как его сердце бьётся быстрее, чем обычно. Даже ночные огни, отражавшиеся в стеклах и обликах прохожих, казались ему каким-то туманным, призрачным. Важно было не потерять время, важно было прийти к ней, попытаться сделать всё, что в его силах. Ему не нужно было быть супергероем, достаточно лишь вступить в роль человека, готового разделить её горе. Город вокруг него продолжал свою жизнь, но, кажется, в этот момент время остановилось. И мечтая о том, что сможет хоть немного облегчить её страдания, он пообещал себе найти Семёна. Ему нужно было действовать, и теперь каждый поворот руля вёл его к цели, где его храбрость могла обрести истинное значение. ——— — Ой, привет! — удивлённо произнесла Ника, её глаза широко раскрылись, когда она увидела Айзаву на пороге своего дома. Она не ожидала встречи с ним в столь поздний час, и лёгкая улыбка на её лице выдала радость от неожиданного визита. — Я думала, что ты уже не придёшь. Ника сделала шаг вперёд, чтобы увидеть его лучше. На его лице светилась уверенность, а в глазах таился дружеский блеск. — Я обещал навещать тебя каждый день, — произнес Айзава, слегка покачивая головой, словно подтверждая свои слова. Его тон был тёплым и искренним, и в этом звучало нечто большее, чем просто дружба. Он шагнул к ней и обнял Нику, обнимая крепко, но с заботой, как будто передавал частичку своей энергии и поддержки. — тебе тоже привет, — добавил он, отстраняясь на шаг, чтобы взглянуть ей в глаза. В момент Ника почувствовала, как внутри у неё заиграли тёплые чувства. Это было больше, чем просто дружеский визит — это была связь, которую они оба ценили. Они переместились на кухню, уютное место, наполненное ароматом свежезаваренного чая и домашней выпечки. Сев за деревянный стол, они погрузились в разговор о своих личных делах и проблемах, которые так часто остаются скрытыми от посторонних глаз. — Как твоё здоровье? — тепло спросил Айзава, стараясь показать свою заботу. — Всё нормально, — кратко ответила Ника, но вскоре её голос дрогнул, и она добавила: — а вот морально… очень плохо. В последний раз так себя чувствовала, когда погибла моя подруга во время нашей геройской практики… В её словах звучала глубокая печаль, и на мгновение в воздухе повисла тишина, как будто сама кухня замерла в ожидании. — А ты тоже «герой» по профессии? — вновь спросил Айзава, с любопытством глядя на неё. Он и не подозревал, что у Ники была такая сложная и осмысленная жизнь. — Да, было время, когда я геройствовала, — ответила она, её голос теперь звучал гораздо тише. — Но это время прошло… Со временем все изменилось. Родился сын, а мой муж пропал уже как пятнадцать лет назад, может, сбежал куда-то… Теперь я мать-одиночка. Во время этих слов она смотрела в пол, её взгляд был затуманен, а в душе бушевала буря. Воспоминания, как тучи, покрывали её сознание, не давая покоя и заставляя чувствовать тяжесть утрат. Айзава внимательно смотрел на неё, и его взгляд полон понимания и сочувствия. Он медленно сказал: — Ты не одна, Ника. Я здесь, и я хочу, чтобы ты знала, что ты можешь полагаться на меня. Твои чувства имеют значение, и ты вправе их озвучивать. Его слова звучали как тихая музыка для её ушей. Она почувствовала, как тяжесть начала покидать её сердце, и в этом откровенном разговоре возникло что-то большее, чем просто дружба. Ника взглянула ему в глаза, и в этот момент все преграды словно исчезли. Она медленно приблизилась, её сердце колотилось от волнения. Они оба ощутили, как напряжение в воздухе нарастает, как будто мир вокруг них исчез. Не удержавшись, она наклонилась и прижалась губами к его губам. Это был мягкий, нежный поцелуй, который передавал всю её благодарность и доверие. Айзава, немного удивлённый, ответил на поцелуй, обняв её за плечи, словно защищая от всего мира. В этот момент она поняла, что нашла в нём поддержку и понимание, которые так искала. Они разорвали поцелуй и на мгновение зависли в этом ощущении, оба понимая, что после этого момента их отношения уже не будут прежними. Айзава вскинул руки: Кухня по-прежнему была наполнена атмосферой тепла и уюта, но в воздухе витала напряжённость. Ника стояла у окна, смотря на темнеющее небо, её мысли кружились, как осенние листья. Айзава, стоя у стола, чувствовал, как его сердце сжимается от переживаний. — Прости меня, я не хотел, чтобы так всё обернулось, — произнёс он, не отрывая взгляда от её лица. Он не знал, правильно ли поступает, открывая свои чувства, но что-то внутри подсказывало ему, что он не может просто оставить это без внимания. Ника обернулась, её глаза блестели от накопившихся эмоций. Она вздохнула и начала говорить: — Ничего, это я виновата, все эти эмоции в голове… Я сама не знаю, как с этим справиться. Тишина окутала их, словно шёл дождь, и каждый момент тянулся бесконечно. Ника почувствовала, что нужно открыть свою душу, и она сделала шаг к Айзаве. Они были так близко, что могли различить каждое движение друг друга. — Знаешь, я… Я постоянно думаю о нас. Мне так не хватает тебя, и я не хочу, чтобы это была просто дружба, меня мало кто поддерживал в последнее время. Мне просто одиноко. — Её голос дрожал, но в нём звучала уверенность. Айзава удивлённо приподнял брови, его сердце забилось быстрее. Он встретился с её взглядом, и в этот момент поняла, что у них есть шанс на что-то большее. — Ты действительно об этом думаешь? — тихо спросил он, его глаза светились надеждой. — Да, очень хочу попробовать… встречаться. — Ника вымолвила это как будто обрывая множество сомнений в голове. Она ожидала, что это может напугать его, но вместо этого увидела, как его лицо озарило мягкая улыбка. — Хорошо, я буду рад быть с тобой, — с искренностью в голосе произнёс Айзава, и его глаза светились надеждой. — Главное, чтобы тебе было хорошо, сейчас это важнее всего. Ника, услышав его слова, почувствовала, как в груди заколотившееся сердце одновременно сжалось от нежных эмоций и распахнулось от счастья. Она не могла сдержать свои слёзы радости, и они потекли по её щекам. В этот момент подавленность, казавшаяся ей навязчивой тенью, наконец, растворилась. — Ты не представляешь, как я счастлива! — выдохнула она, и её голос дрожал от волнения. Ника сделала шаг вперёд, обняла Айзаву так крепко, словно хотела запечатлеть этот момент в своей памяти навсегда. Яркие чувства переполняли её, каждое прикосновение было пропитано надеждой и ожиданием чего-то прекрасного. Айзава, чувствуя её тепло и нежность, ответил на объятие, прижав её к себе ещё крепче. Он тоже чувствовал, что это не просто слово, а обещание, готовое принести им обоим радость и новую страницу в их жизни. Он заботился о ней как никогда, и теперь это стало важнее всего. Ника, не в силах сдержать эмоций, снова подняла лицо, и их взгляды встретились. Глаза Айзавы светились искренностью и нежностью, и она не могла устоять. Её губы вновь нашли его, и этот поцелуй стал настоящим взрывом, полным энергии и страсти. Их губы соприкоснулись в томительном поцелуе, который словно объёмы ощущений разлился по их телам. Ника почувствовала, как все её тревоги и сомнения исчезли, оставив только радостное волнение. Поцелуй был полон страсти и эмоций, в него встали все чувства, которые они скрывали друг от друга до этого момента. Айзава ответил с такой же силой, его руки нежно обняли её за талию, притягивая к себе. Ника ощущала, как в её груди всё наполнялось теплом; это было нечто большее, чем просто физическое влечение — это был обмен глубокими эмоциями и чувствами, которые они оба долго прятали. В их поцелуе пересекались и сливались их мечты и надежды, каждая секунда тянулась, словно сама природа замедлила время, оставив только их двоих. Они оба понимали: это лишь начало чего-то нового, совершенно удивительного. Ника знала, что с каждым поцелуем, с каждым мгновением они становятся ближе, и теперь ничто не сможет их разлучить. ——— Семён проснулся, вздрагивая от кошмара, в холодном поту и с металлическим привкусом крови во рту. Эта ночь оставила о себе тяжелое воспоминание. Сложно было понять, что именно его так ужасало: воспоминания о прежних муках или же тень Белиала, которая, хоть и исчезла на время, всё равно продолжала терзать его сознание. Его сны стали тёмными и мрачными, лишенными всякой надежды. Каждым новым погружением в бездну бессознательного Семён подвергался пыткам, которые простирались за грани разума. В его снах он ощущал, как тело будто приковали к невидимым оковам, оставляя лишь возможность наблюдать, без возможности вмешаться в хаос происходящего. Она находился в пространстве без формы, где черные силуэты плутали как призраки, одержимые своим безумием. Они плясали, искали друг друга, вырывая куски плоти и жестикулируя с такой отчаянием, что казалось, они сами не понимали сути своей жизни. Отчаяние и ненависть пронзали воздух, когда черная кровь хлыщет на белое настье, оставляя следы, словно печати смятения. Он чувствовал, как эта кровь касается его; холодная, липкая, она обжигает кожу, проникая в душу. В небе над этим кошмаром нависал черный шар, который порождал страх. Это не была просто тёмная сфера — это была чёрная дыра, поглощающая все и вся. Она уносила за собой всё: материальное и нематериальное, стирая реальность, как будто её вовсе не существовало. Семён ощущал, как Эта бездна поглощает его страхи, радости и боли, оставляя за собой лишь пустоту, холод и мрак. С каждым мгновением он становился всё более и более оторванным от реальности, ощущая, как его собственные чувства исчезают в бездне. Каждое пробуждение приносило с собой ту же пелену страха и смятения. Порой он готов был поверить, что Белиал снова здесь, в каждой тени, в каждом шорохе. Но куда бы он ни смотрел, всё, что он видел — это тьма, поджидающая его, и та зловещая чёрная дыра, в которую погружались его самые сокровенные страхи. Семён осторожно встал с дивана, словно боясь потревожить тишину, окутывающую его после мучительной ночи. Он встряхнул головой, пытаясь отряхнуть от себя мрачные воспоминания, которые всё ещё крутились в сознании, как облако из кошмара. Часы на стене показывали 06:04 — раннее утро, ещё дремлющее и полное тишины, но спать Семён не решился. Он знал, что ризня, даже во снах, могла вернуться, и новыми жертвами ему не хотелось становиться. Покинув свою комнату, он медленно двинулся по тёмному коридору, где свет лишь изредка пробивался сквозь трещины в стенах. Коридор казался бесконечным, а его окружали шорохи, словно невидимые существа шептали ему на ухо. Семён почувствовал, как с каждой ступенью чернота вокруг него сгущалась, а из швов стен, казалось, выползали черви, несущие с собой нечто зловещее. Эти образы были слишком яркими, чтобы игнорировать их, но парень усилием воли быстро смахнул с себя все эти мысли и продолжил двигаться, будто каждый шаг сбрасывал с его плеч тяжесть невидимых оков. Войдя в зал, он наткнулся на привычное зрелище: Тога и Даби, его верные, хоть и странные, друзья. Даби сидел на диване, его голова покоилась на груди, он спал, не замечая мира вокруг. Тога же была всё в том же состоянии полудремы, с пустым взглядом пристально смотрела на экран старого телевизора, который издавал тихий треск. Пыльный ящик, который всегда нагревался при работе, издавал привычное жужжание, как будто сам был живым существом. На экране мимолетно мелькали образы — какая-то японская комедия. Глупые лица персонажей и их неуклюжие поступки, заливающиеся смехом, вызывали у остальных ощущения, что всё, что происходит за пределами этого маленького мира, потеряно и неважно. Семён ненадолго застрял взглядом на экране, осознавая, как сильно он стремится забыть о своих собственных страхах и горестях, и вместе с тем изнутри нарастала тревога. Он сделал несколько шагов, пробираясь сквозь тёплый, словно обволакивающий туман, запах новой утренней жизни, но отступать назад после ночных переживаний не было возможности. Словно в долине неизбежности, Семён знал, что мир вокруг него может снова затмить его, раскрыв все свои тёмные тайны, стоило ему лишь ненадолго отвлечься. — Привет, то есть доброе утро, Сёма-кун! — радостно воскликнула Тога, вскакивая с дивана, словно игривая кошка. Она быстро подошла к Семёну и обняла его, прильнув всем телом. — Доброе-доброе, — улыбнулся он в ответ, чувствуя, как её теплоту приятно распирает изнутри. Он нежно обнял её, но в то же время почувствовал, что что-то стало не так, словно внезапно переменился воздух вокруг. Тога прижалась к нему еще ближе, её голова оказывается едва ли коснулась его плеча. Её запашный аромат и тепло окутали его, и в этот момент ему стало немного не по себе. Это было одновременно приятно и дискомфортно, ощущение, как будто он оказался в коконе из чего-то искреннего и полного, и в то же время его личное пространство стало слишком ограниченным. — Ты как-то рано проснулся сегодня, — произнесла она с неожиданной серьезностью, поднимая на него свои яркие глаза, полные любопытства и нежности. — Да так… Кошмары не дают покоя, уже долгое время, — с меланхолией в голосе, отчеканил Семён, его задумчивость словно заволокла его мысли. Внизу живота возникло чувство изможденности, как будто он прощался с чем-то важным. Тога, услышав его слова, прижалась к нему еще крепче, как будто старалась своим теплом отогнать его печаль. Она начала повторять «бедняжка», словно это было не просто утешение, а подход к чему-то большему — к его переживаниям. Её характер был действительно своеобразным: несмотря на свою капризность, она умела быть глубоко эмпатичной, и это отчасти смущало Семёна. Парень с трудом нашел силы разорвать объятия и отступить от Тоги на пару шагов, дико извиняясь в своих мыслях. Он глубоко вдохнул, пытаясь сбросить с себя блоки, которые накладывали его страхи. Обернувшись, он взглянул на Тогу, которая все еще с детским восторгом смотрела на него, и его сердце немного потеплело. — Мне нужно что-нибудь поесть, — буркнул Семён, пустив слова в воздух, как надувной шарик. Он направился к холодильнику, ощущая, как его голод медленно побеждает мрачные мысли. Открыв дверь холодильника, он столкнулся с привычными видами — оставшимися продуктами от предыдущих похождений по магазинам. Японская кухня радовала его простотой и разнообразием, поэтому он быстро вспомнил о том, что нашел вкусный рецепт простого завтрака. Существовало множество блюд, но сейчас ему хотелось нечто легкого и быстрого, чтобы насладиться моментом, не затягивая утро. Семён достал несколько ингредиентов: небольшой кусочек тофу, пару яиц и немного зелени. Нагрев сковороду, он налил немного масла и аккуратно положил нарезанный тофу, обжаривая его до золотистой корочки. Под звуки шипения продуктов, он стал разбивать яйца в отдельной миске, добавляя к ним щепотку соли и перца. Пока тофу жарился, он поскорее нарезал зелень — зеленый лук и немного шпината, он всегда любил добавлять их в свои блюда для свежести. Запах обжаренного тофу наполнил кухню, и это было словно маленький курорт для его чувств. Когда яйца слегка затвердели, он аккуратно выложил их на тарелку рядом с тофу, и украсил все свежим луком. Семён, завершив приготовления, посмотрел на получившееся блюдо и удовлетворенно улыбнулся. Цвета и текстуры выглядели так аппетитно, что он уже чувствовал, как завтрак обнимет его внутренности теплом. Он обратился к Тоге, которая, казалось, с интересом наблюдала за его действиями. — Что смотришь? — с энтузиазмом произнес он, поднимая тарелку. — давай жрать уже! Теперь его мысли о кошмарах отступили на второй план, уступив место радости от совместного времяпрепровождения. Надеясь, что ее также привлекут его кулинарные потуги, он ждал, когда Тога присоединится к нему за столом. Трапезу они разделили вместе, что сделало этот момент особенным. На столе, накрытом яркой скатертью, лежали разнообразные блюда, каждое из которых было приготовлено с любовью и вниманием. Пахло свежими булочками, ароматной запеченной курицей и салатом, в котором щедро сверкали капли оливкового масла. Семён и Тога уселись друг напротив друга, обменявшись дружелюбными улыбками. Он начал раскладывать еду по тарелкам, улыбаясь при этом, когда Тога громко восхитилась видом рассыпчатого плова, который только что приготовил. Она взялась за ложку и, начиная накладывать себе порцию, не удержалась от прихвастовства: — Я всегда знала, что у тебя золотые руки! Это выглядит просто бесподобно. Семён, смущенно улыбнувшись, ответил: — Спасибо! Я старался. Воспоминания о маминой кухне всегда вдохновляют меня. Они начали трапезу, и каждый укус был настоящим наслаждением. Тога с удовольствием рассказывала о своих кулинарных экспериментах, делясь смешными историями о неудачных рецептах, когда она пыталась приготовить что-то сложное, но всё шло не так. Семён смеялся в ответ, поддерживая разговор и рассказывая о своих собственных кулинарных фиаско. За окном светило солнце, и через окно доносился свежий воздух. Это создавало чудесную атмосферу, в которой даже обычный обед становился чем-то волшебным. Они обсуждали не только еду, но и свои планы на будущее, мечты и увлечения. Каждый момент, проведенный за столом, становился частью их общего опыта, всё более глубоко связывая их. Трапеза постепенно подходила к концу, и они решили завершить её чашкой ароматного чая. Семён поставил перед Тогой чашку, и оба, глядя друг на друга, с удовольствием поднимали свои напитки. — За наши прекрасные совместные трапезы, — произнесла она, улыбаясь, — и за много таких же прекрасных моментов впереди. — За жизнь! — ответил Семён, и они дружно выпили, наслаждаясь каждым мгновением этой тихой и уютной обстановки. Такое простое, на первый взгляд, событие, как совместная трапеза, стало для них символом общения, взаимопонимания и силы дружбы. После трапезы, когда на столе остались только опустевшие тарелки и следы от недоеденных угощений, Тога вдруг вскочила со своего места. Её лицо светилось радостью, а глаза блестели от счастья. Она быстро подошла к Семёну, который с недоумением смотрел на неё, и с нежностью обняла его. С её губ слетела лёгкая, но глубокая фраза: — Как же я счастлива быть с тобой! Семён, едва успев осознать происходящее, улыбнулся, и в следующий миг они обменялись поцелуем. Этот поцелуй был не просто нежным прикосновением губ; он стал символом всех их переживаний и эмоций, накопленных за тот вечер. Тога почувствовала тепло, которое разливается по всему телу, а Семён, в свою очередь, ощутил, как его сердце забилось быстрее. Соскучившись по этому моменту близости и интимности, они решили переместиться в комнату Семёна. Душевная обстановка и мягкий свет из настольной лампы создавали уютную атмосферу, которая способствовала продолжению их новообретённых чувств. Тога, держась за руку Семёна, вошла в комнату, а он закрыл дверь за ними, словно желая оградить себя от всего внешнего мира. Как только они оказались на мягкой кровати, оба почувствовали, как желание быть ближе друг к другу нарастает. Они упали на простыни, продолжая целоваться, их губы встречались снова и снова, словно они пытались запомнить каждый штрих, каждую ощущение. Тога инстинктивно проскользнула своими пальцами по волосам Семёна, а он обнял её за талию, притягивая ближе к себе. Каждый поцелуй становился всё более глубоким и страстным, их дыхание смешивалось в одной мелодии, а мир вокруг исчезал, оставив только их двоих и эту непередаваемую магию момента. Стены комнаты словно растворялись, и они больше не ощущали ни времени, ни места. Забудившись о времени, они продолжали исследовать чувства друг друга, погружаясь в этот волшебный мир нежности и близости, который всё больше связывал их сердца и души. Этот вечер стал для них началом чего-то нового, и они оба знали, что этот момент останется у них в памяти навсегда. Тога и Семён были поглощены этими чувствами, словно весь мир вокруг них перестал существовать. Они оставили за пределами этой комнаты все свои заботы и тревоги. Каждый момент, проведённый вместе, казался бесконечным, а их сердца бились в унисон. Тога почувствовала, как её волосы рассыпались по подушке, и Семён лёг рядом, нежно проводя пальцем по её щеке. Он смотрел в её глаза, и в них отражались счастье и нежность. Она ответила ему тёплой улыбкой, которая могла бы растопить любое ледяное сердце. — Ты знаешь, я всегда мечтала о том, чтобы кто-то ценил меня так, как ты, — прошептала Тога, и её голос был полон искренности. Семён, не отрывая взгляда от её глаз, тихо ответил: — Я тоже мечтал о таком моменте. Ты — самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал. Эти слова согрели Тогу, и она потянулась к нему, обняв ещё крепче. Они продолжали разговаривать, делясь своими мечтами, страхами и радостями. Каждый новый взгляд, каждый прикосновение приближало их друг к другу, и даже молчание между ними было наполнено теплотой и пониманием. Тога часто смеялась, ведь смех Семёна был заразительным, а его шутки умело поднимали ей настроение. Он рассказывал о забавных эпизодах из своей жизни, а она с восторгом слушала, представляя каждый момент с улыбающимся лицом. В какой-то момент Семён прижал Тогу к себе, и они оказались лицом к лицу, их губы почти соприкасались. Он нежно погладил её волосы, словно пытаясь запомнить их текстуру. Она почувствовала, как сердце забилось в унисон с каждым его движением, и это было похоже на танец — лёгкий, нежный, трепетный. Лежа на кровати, они наслаждались моментом тишины после всей суеты, которая накрывала их в последние дни. Свет проникал сквозь занавески, создавая теплую атмосферу, которая успокаивала. Семён, прижимая к себе Тогу, чувствовал, как тяжесть мира постепенно сходит на нет, однако в его душе бушевали противоречивые эмоции. Он хотел сказать что-то важное, но не находил в себе сил, словно невидимая преграда удерживала его языком. Внутри него активировалась какая-то искра — может быть, это был Белиал, магическая сила, которая шептала ему о переменах, о том, что нельзя оставаться в плену собственных страхов. Семён решительно повернулся к Тоге и посмотрел ей в глаза. — Почему бы нам не уйти от Шигараки? — медленно начал он, его голос звучал твердо, несмотря на дрожь внутри. — Я не хочу быть злодеем и вредить людям. Я и не хочу, чтобы ты была такой же, как и он. Ему было страшно делать этот шаг, но в его сердце зреющее желание освободиться от оков зла вело его вперед. Он болезненно ощущал, что, оставаясь рядом с Шигараки, они лишь усугубляют свою судьбу и становятся частью невыносимого кошмара. Тога посмотрела на него, её губы дрожали, а брови были слегка нахмурены. — Я… Боюсь, — её голос задрожал, как тонкая струна, натянутая до предела. — Шигараки слишком силён. Если мы попытаемся уйти, то он… Убьёт нас… Семён почувствовал, как в его сердце сжалось от этих слов. Он знал, что её страх был обоснован, ведь Шигараки был безжалостен, и любое малейшее проявление неповиновения могло привести к непоправимым последствиям. Тем не менее, он чувствовал, что их существование в тени злодея — это не жизнь, а лишь мучительное существование. — Ты считаешь, что нам не осталось выхода? — спросил он, его голос становился всё более настойчивым. — Но, может, это и есть наша единственная надежда? Жить в страхе навсегда — не то, что я хочу для нас. Он сел на кровати, усаживая Тогу рядом, и взял её за руки. Его глаза были полны решимости, он старался передать ей силу, которую сам чувствовал внутри. — Мы можем быть сильнее, чем он думает. У нас есть друг друга, и, если мы объединим силы, возможно, мы сможем найти способ сбежать. Тога, чувствуя его поддержку, медленно успокоилась, хотя тревога всё ещё гнездится в её сердце. Она задумалась о будущем, о том, что может произойти, если они сделают этот шаг. Семён заметил её замешательство и продолжил: — Я знаю, это будет непросто. Но если мы останемся с ним, мы потеряем себя. Я не хочу стать частью этой тьмы. Ты — свет в моей жизни, и я не позволю, чтобы тьма поглотила нас обоих. Его слова словно пробудили в Тоге надежду. Она прижала ладонь к его щеке, и их взгляды встретились. Тога чувствовала, как её страхи постепенно отступают под натиском его уверенности. Вокруг них всё еще витал холод, но в их сердцах загорался огонёк надежды. — Хорошо, — наконец, произнесла она, её голос стал тверже. — Если ты веришь, что мы можем это сделать, я буду с тобой. Но мы должны быть осторожными… Семён улыбнулся, и хотя они оба прекрасно понимали угрозу, надвигающуюся на них, теперь они были не просто двумя потерянными душами. Они были партнёрами, готовыми бороться за свою свободу. Всё, что оставалось, — это найти путь к освобождению, и вместе с этим, возможно, они обретут и большее, чем просто защиту от Шигараки. — Но с этим придётся повременить. Нужно узнать больше о Шигараки — четко отчеканил Семён и Тога кивнула в ответ. Семён почувствовал странное присутствие, словно за его спиной нависла чья-то тень, от которой становилось не по себе. Ему стало трудно дышать, и внутренний холод пробежал по всему телу, нарастающий с каждой секундой. Он приподнял глаза, пытаясь понять, что происходит, и в тот же момент его сердце забилось быстрее. Над ними возвышалась темная фигура, облаченная в нечто подобное глубокому черному плащу, который струился, как дым. Лица не было видно — оно скрывалось в глубоких тенях, лишь периодически мелькали мерцающие огоньки, подобные зловещим глазам. Это был Белиал.