Белиал - герой тьмы

— СОГЛАСЕН!!! — быстро и ярко выкрикнул Белиал, после чего возбуждено, тихо, шепотом произнёс — только учти, что никто тебя жалеть не будет… Снег хрустел под ногами, воздух был наполнен ожиданием, как натянутый лук. Бахомет, с сосредоточенным взглядом, сосредоточил свою энергию, и его ладони начали светиться зелёным огнём, который, казалось, расплавлял холод вокруг. Он шагнул вперёд, и его тело быстро метнулось в сторону Белиала, словно вспышка. — Готовься! — произнёс Бахомет, и с его рук вырвались яркие языки зелёного пламени, пронзая воздух, как стрелы. Белиал резко уклонился, его фиолетовый огонь взревел, готовый к ответу. Белиал, не желая проигрывать, в мгновение ока преобразовал свою энергию в острые лезвия, которые взметнулись к Бахомету. Он улыбнулся, его кривые зубы сверкнули, готовые к охоте. — Ой-ой-ой, как же страшно! — прокричал он, и его фиолетовые трассы энергии разорвались, создавая множество ловушек вокруг. Бахомет уклонился от одной за другой, его движения были быстрыми и плавными. Он вновь попытался атаковать, размахивая руками, и разразился огненный шторм, который в конце концов встретился с фонтаном фиолетового пламени из рук Белиала. Они встретились в центре, и энергия взорвалась, снеся в стороны снежные сугробы, словно пушечное ядро. Бахомет извился, вжавшись вплотную к противнику, и начал рукопашный бой, его удары были стремительными, а зелёный огонь не отпускал его, который терпеливо стлался за ним. — Ты хоть что-то можешь?! — крикнул Бахомет, нанося удар, но Белиал, с ловкостью хищника, увернулся и ответил ударом с такой силой, что даже ветер задрожал. Поединок разгорался всё сильнее, каждое движение витков их танца создавало новые вспышки лихорадочного света, когда фиолетовое и зелёное пламя сталкивались в снежном лесу, словно две стихии, желающие уничтожить друг друга. Всё вокруг было пропитано напряжением, словно сам лес затаил дыхание. Бахомет, ощутив прилив адреналина, резко шагнул вперед, выставив кулаки, окруженные зелёным огнём. Он сделал прыжок, направляя мощный удар в грудь Белиала. — Берегись, а то подохнешь! — прорычал он, как тигр, нападающий на свою жертву. Белиал, лишь успев инстинктивно придать своё тело кувырком, получив удар в бок, почувствовал, как его ребра трескаются, но мгновенно, благодаря своей тёмной энергии, они снова срастились с характерным ощущением жжения. В ответ он развернулся, сконцентрировав фиолетовое пламя в руке, и метнулся к Бахомету, собираясь нанести удары в его плечи. Огненный удар сотряс воздух, но Бахомет в последний момент увернулся, чувствуя, как по его щеке скользит кусок раскаленного пламени. Рану тут же заполнило зелёное сияние, и кожа похолодела, сливаясь, как вода, заживляя моментальную боль. — Чёрт возьми! — прокричал Бахомет, сердце колотилось в унисон с его гневом. Он бросился в контратаку, его кулак прямо в лицо Белиалу, и тот вновь ощутил, как челюсть треснула, но вместо крика, просто пронзил мир своим хриплым смехом. — Слабак! — не унимаясь, ответил Белиал, чудом восстанавливаясь. Яркая фиолетовая вспышка полетела в Бахомета, и удар повалил его на землю, расколов снежный покров, оставив глубокую глыбу — мне тебя что ли учить как драться?! Но прежде чем Бахомет успел оправиться, он встал, пронзая болью во всем теле и вновь созидая свои раны зелёным огнём, который будто восстанавливал его из самих глубин. Взгляд его был полон решимости. — Ты просто не понимаешь, с кем имеешь дело! — крикнул Бахомет, с силой бьющий в земле, вызывая столб зелёного пламени, который поднялся вверх, сбивая Белиала с ног. Белиал, завалившись, быстро вскочил, кровь текла по лицу, но, смеясь, он собрал из кусков своей энергии новый скрытый за спиной арсенал: острые шипы, которые с натиском летели в сторону Бахомета, раскалывая воздух. Каждая атака оставляла ожоги и раны на их телах, но каждый раз, как кровь лилась, они регенерировали, их силы умирали и вновь возрождались. Этот круг борьбы и боли только разжигал их ярость, превращая лес в поле битвы, где кровь и огонь смешивались, создавая адскую симфонию боевых криков. — Давай, ещё раз! — прокричал Бахомет, сжимая кулаки, его энергии почти не оставалось, но он яростно ринулся к Белиалу, готовый показать всю мощь зелёного огня — мне слишком скучно с тобой! Как только ярость Бахомета и Белиала достигла предела, в воздухе раздался звук, подобный раскату грома. Они оба сосредоточили свою энергию, собирая фиолетовые и зелёные лучи, которые начали сгуститься в их руках, бурлящими потоками силы. Бахомет, стиснув зубы, выпустил вперед мощный зелёный луч, который рассекает воздух, как лезвие. В то же время Белиал ответил ему фиолетовым лучом, который вспыхнул, как яркая звезда, излучая непрекращающуюся энергию. Два мощных потока столкнулись в центре их дуэли, и вспышка света озарила всё вокруг, заставляя деревья трепетать от мощной волны, которая прошла сквозь лес. После этого столкновения, их тела измотаны, но внутри них бушевали неистовые силы. Каждая атака оставляла ожоги и раны на их телах, но каждый раз, как кровь лилась, они регенерировали, их силы умирали и вновь возрождались. Этот круг борьбы и боли только разжигал их ярость, превращая лес в поле битвы, где кровь и огонь смешивались, создавая адскую симфонию боевых криков. После интенсивной битвы, когда магия зелёного и фиолетового света еще клубилась в воздухе, Бахомет и Белиал, полные усталости и духа победы, подошли вплотную друг к другу. Их дыхание все еще было тяжелым, а на лицах виднелись следы недавней ярости. Однако вместо того, чтобы продолжить борьбу, они дружелюбно пожали руки, обмениваясь уважительными взглядами. — Ладно, это было неплохо, — с улыбкой воскликнул Белиал, в его голосе слышалось восхищение. Он еще не совсем отошел от адреналина боя, и это придавало его словам особый заряд. — Ага, — буркнул Бахомет, немного смущённо отворачивая взгляд. — Ты всё-таки в хорошей форме, может даже и Люцифер тебе по рукам будет. — Только с твоей помощью! — ответил Белиал, не теряя задора, будто не желая, чтобы их недавнее противостояние затмило растущую дружбу. Он понимал, что вместе они могли бы противостоять любым угрозам. Бахомет медленно кивнул и перевел взгляд на свои руки, полные шрамов и печати недавних битв. — Ну… только после того, как избавлюсь от этого никчёмного тела, — произнес он, его голос стал более серьезным. — Мне пришлось вселиться в это тело. В нём была слабая причуда, но из-за этого мои силы немного… ну так сказать, под ограничением. Он ощутил сожаление о том, что теперь сражается не в полную силу. Белиал, внимательно смотря на друга, кивнул, понимая его беспокойство. Это тело, хоть и позволяло Бахомету быть здесь и сейчас, не отражало всей широты его мощи и потенциала. Они оба знали, что истинная сила заключалась не только в физическом состоянии, но и в духе, и эта связь между ними только укреплялась. — Тебе тоже повезло найти тело с слабой причудой, — протянул Бахомет с нездоровым восторгом в голосе, подмигивая своему сопернику, как будто это была не совсем серьезная игра. Белиал, почувствовав себя не в своей тарелке, немного потупился, словно сжимая в руках невидимые оковы. Его голос, хотя и звучал уверенно, произнес слова, которые были его внутренним откровением: — По правде в нём вообще нету. Бахомет, кажется, не удержался от удивления. Его глаза расширились, а уши, приподнявшись, будто ловили резонанс странной новости: — Ебать, ты джекпот словил! — с ошеломляющим восторгом воскликнул он, посмеиваясь, но в его голосе сквозила нервозность. В эти мгновения он, возможно, видел в Белиале не только соперника, но и потенциальную угрозу. Белиал, глядя на свои «новые» руки, ощутил горькое разочарование. Хотя на вид он обрел тело беспричудного, в его душе резонировали горькие мысли. Он понимал, что все еще связан невидимыми узами, мешающими ему использовать свою силу на полную мощность. Очень грустно, думая о своих попытках повысить предел силы, которую может выдержать его новое тело, он вспомнил все тщетные усилия. Каждая попытка казалась тщетной и обманчивой, как пламя, которое едва тлеет и не может разгореться вновь. Белиал знал, что это лишь вопрос времени, прежде чем он снова столкнется с реальностью своих ограничений. — Ну да ладно, вам всё-таки нужно помогать друзьям, — произнес Бахомет, оглядываясь на своего товарища и ощущая, как энергия их взаимодействия всё еще витает в воздухе. За его спиной начал разворачиваться портал — именно тот путь, по которому они прибыли в это место, полное загадок и разрушений. Это был момент прощания, и он был полон значимости — ещё свидимся, очень скоро. У меня есть, что тебе рассказать… — Давай, удачи! — ответил Белиал с искренним желанием, осознавая, что каждому из них необходимо следовать своим путем для достижения общих целей. В следующую секунду, как только слово «удачи» скатилось с губ Белиала, Бахомет растворился в воздухе, оставив лишь лёгкое колебание пространства позади себя. Его стремительный уход оставил в груди Белиала ощущение потери, но за ним шло глубокое понимание — это не навсегда. Семён, который всё это время наблюдал за происходящим с явным удивлением, почувствовал резкую головную боль, как будто кто-то сжимал мозг в тисках. Поток мыслей и эмоций начал затуманиваться, и он не мог не моргнуть, как будто застрял в этом состоянии. Но внезапно, как по волшебству, он очнулся на том месте, где должен быть — в своём теле. Ему казалось, будто он долго путешествовал по другим мирам, а теперь снова вернулся к реальности. Белиал, видя пробуждение своего друга, с облегчением вздохнул и с энтузиазмом в голосе произнес: — Пойдем, нас Яойродзу ждёт! — его слова звучали как призыв к действию, полные энергии и настоятельности. — Ой точно, надо скорее её сюда привести! — воскликнул Семён, осознав, что время не ждёт, и новый вызов перед ними стоял более чем явным. ——— Свет, пробиваясь сквозь трещины на старом, побитом временем окне, переливался, как зловещая жидкость, рассеиваясь по комнате. Его тусклый блеск лишь подчеркивал все недочеты этого заброшенного места — трещины на стекле словно зловещие раны, делающие призрачный свет еще более мрачным. Стены комнаты страдали от угнетающего времени: обшарпанные и покрытые грязью, они стали свидетелями множества несчастий. Обои, в ряде мест облезлые и потемневшие, свисали с стен, как старческие руки, уставшие от тяжести воспоминаний. Их цвет некогда был ярким, но теперь он напоминал о чем-то давно ушедшем, о заплесневелых снах и незабываемых муках. Из-за углов, где свет едва успевал пробиться, в воздухе клубились незримые потоки пыли, словно духи старых обитателей, осевшие на полках и мебели. Эти частицы, освещенные лишь частично, танцевали в воздухе, создавая жуткую атмосферу и напоминая о том, что время здесь остановилось. Вторая половина комнаты оставалась в кромешной тьме, как будто запертая в своем старом, брошенном состоянии, и в ней таились неизвестные страхи. Каждый шорох, каждый звук в этой полутёмной комнате мог стать предвестником чего-то ужасного, что только и ждавало своего часа, чтобы напомнить о себе. Огромное чувство тревоги нарастало в воздухе, наполняя пространство невыносимым дискомфортом и заполняя каждую щель мрачной атмосферой. Эта комната была не просто забытым местом; она была хранилищем страхов, тайн и непрожитых историй. В самом центре комнаты, словно забытая кукла в заброшенном театре, стояла кровать — старая, скрипучая, с обтрепанными краями и потемневшим от времени постельным бельём. На ней сидела маленькая девочка, её фигура была хрупкой и беспомощной. Она обхватила колени руками, словно пыталась защитить себя от невидимых угроз, и смотрела в пустоту, её глаза были абсолютно мертвыми, лишенными света и эмоций. Эти глаза, когда-то полные жизни и игривости, сейчас казались черными бездными, в которых не отражалось ничего, кроме тьмы. Разум девочки блуждал где-то далеко, вдали от этой комнаты, от этой реальности, где стены пропитаны глухим эхом страха и отчаяния. На ней было рваное платье, которое когда-то могло быть нежно-розовым, но теперь оно выглядело грязным, порванным и запачканным, словно отражало её внутреннее состояние. Бинты, обвивавшие её маленькие запястья, были потёртыми и пожелтевшими, намекали на ранки и побои, которые остались в её памяти дольше, чем следы на её коже. Они выглядели как неуместные украшения на невинном детском теле, свидетельствующие о невыносимой боли, которую трудно было представить. Рядом с ней, на полу, валялись игрушки, когда-то жившие своей яркой, беззаботной жизнью. Они были покрыты пылью и забвением — плюшевые медведи с выцветшими лапками, куколки с разлохмаченными прическами и машинки, потерявшие цвет. Ни одна из них не имела шанса привлечь внимание девочки, её взгляда, полного страха и отчаяния, который, казалось, полностью игнорировал их присутствие. Эти игрушки остались многими свидетелями её утраченного детства, но они были бессильны помочь, дети, которые не играли, не смеялись, не жили. Каждый шепот и шорох, проникающие в её уши, раздавались в сознании девочки как огромный нож, вонзающийся ей в спину, оставляя за собой нестерпимую боль и страх. Это были не просто звуки — это был сплошной кошмар, пронизывающий её мелкое, хрупкое тело, проникающий в самую глубину её души. Снаружи, за дверью, раздавались глухие звуки шёпота, смутные и неопределённые. По мере приближения этих голосов, они становились всё громче, превращаясь в мрачный хор, который усиливал её ужас. Девочка притянула колени к груди, пытаясь защитить себя от этого звукового шторма, словно они могли вцепиться в неё своими невидимыми руками, оторвать от этого мира. На её лице, покрытом бледностью, блестели глаза, полные страха, словно два красненькие огонька в темноте. В каждую секунду, когда каждый шёпот становился более отчётливым, её сердце колотилось как бешеное, с каждой пульсацией она чувствовала надвигающуюся опасность, как если бы сама жизнь пыталась вырваться из её маленького тела. Внезапно, резкий щелчок пронзил пространство, заставив девочку сжаться. Дверь, которую она так долго воспринимала как последний барьер между собой и миром, медленно отворилась. На пороге, словно из тени, возник человек в маске с клювом. ——— Ному, в полном соответствии с приказами своего хозяина, размахнулся и с колоссальной силой ударил Всемогущего в грудь. Это был удар, который располагался почти в том самом месте, где когда-то остался огромный шрам — напоминание о тяжёлых битвах и потерях. Шрам сиял, словно живой, рассказывая свою историю страха и стойкости. Всемогущий, хоть и получил сильный удар, оказался не из тех, кто сдается так легко. Он инстинктивно отразил атаку, однако последствия чувствовались. Из его рта полилась кровь, придавая ему ещё более грозный вид, как будто он и в самом деле был бессмертным, который испытывает муки, но продолжает сражаться. — Где же твоя огромная сила?! Эй, Всемогущий! — с ухмылкой закричал парень с седыми волосами, чье потрескавшееся лицо, рассеченное шрамами, напоминало карту войн, которые он перенёс. Его голос напоминал о ядовитом шипении змеи, полным презрения и насмешки. — ДАВАЙ ЖЕ! ПОКАЖИ, ЧТО МОЖЕШЬ! ПОГАНЫЙ ОТБРОС! В этот момент каждый в команде ощутил накал страстей, и напряжение, словно электрический ток, пронзило воздух. Непонимание и злость упростили эту атмосферу до предела. — ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ, УЁБИЩЕ?! — взорвался Бакуго, его гнев выходил за пределы разумного. Он уже собирался прыгнуть на «злодея», разрываясь между желанием защитить своих союзников и желанием отомстить за все страдания. Однако, в самый последний момент Всемогущий схватил его за воротник, потянув назад, как опытный наставник, который не может позволить своему ученику шагнуть на путь самопожертвования. — Ай, бля, что такое?! — рявкнул Бакуго, не понимая, что происходит. — Вы слишком молоды для этого! — произнёс Всемогущий с лёгким привкусом хрипоты, борьба за выживание давала о себе знать, но его голос оставался чётким и авторитетным. — Это задача только для профессиональных героев! Слова Всемогущего резонировали в сознании Бакуго, но его гнев не утихал. Он хотел что-то возразить, что-то доказать, но Джиро, быстро сообразив, что происходит, вмешалась. Схватив его так же, как это сделал Всемогущий, она с силой оттолкнула его назад. — Ты идиот?! — выпалила она, её глаза искрились от тревоги. — Хочешь помереть? Если да, то дай мне шанс тебя заебашить! — А что мне делать? — более спокойным тоном произнёс Бакуго, хотя в груди у него кипел гнев. — Сидеть и смотреть, как убивают Всемогущего?! — Вот один идиот пошел в атаку, и теперь его больше нет! Бакуго, слегка растерянный, слегка шокированный, осознал, что имеет в виду Джиро. — Ты про кого? — он смотрел на неё, в его глазах появился страх и неожиданность. — Я… То есть, я, Яойродзу и Тэкибе были вместе, когда на нас напали эти выродки. Семён дал им отпор, но потом… Появился портал, который засосал его вместе с Яойродзу. Они пропали уже минут десять-пятнадцать, — Джиро резко изменилась в лице, её выражение передавало весь страх и ужас, которые она чувствовала. — Чего? А остальные знают о том, что произошло? С тревогой она посмотрела на своих товарищей и с трудом проглотила ком в горле. — Я боюсь им рассказывать! Я вообще не поняла, что произошло! Мгновение затишья окутало их всех. Бакуго представлял себе худшие сценарии, и в его голове прокручились внутренние терзания. — Пиздец! И что теперь делать?! — он, словно взвешивая каждую мысль, пытался найти хоть какое-то решение. Все были заняты: Айзава был без сознания, а у Всемогущего уже дел по горло. Впереди ожидало только непонимание и страх, готовые поглотить каждого из них. — ДАЖЕ ЕСЛИ МОЕМУ НОМУ НЕ УДАСТСЯ УБИТЬ ТЕБЯ, ТО ЭТО СДЕЛАЮ Я!!! — прорычал седой злодей, его глаза сверкают ненавистью. — ТАК ЖЕ КАК И ЭТОГО СТЕРАТЕЛЬНОГО МУЖИКА! Ному, олицетворение всех кошмаров, стоял неподвижно, пока вокруг него не раздавались треск и гул. Он начал медленно приближаться к Всемогущему, оставляя за собой глубокие трещины на земле, словно сам момент его движения раскалывал реальность. Каждый его шаг был полон угрозы, и казалось, что он не просто шел, а вёл за собой сгущающуюся тьму, готовую поглотить всё на своём пути. Его тело превосходило обычного человека в два или три раза. Оно было ужасающее, сочетая в себе безобразие и первобытную силу. Кожа Ному имел темно-фиолетовый оттенок, покрытая блестящей зловонной слизью, которая оставляла за собой следы, как будто он только что вылез из бездонной пропасти ада. Вместо рта его жуткий клюв открывался с треском, обнажая кривые, острые зубы, которые напоминали оранжевые сталактиты в пещере, готовые укусить. На его голове словно невидимый хищник выпотрошил череп, оставив мозг на виду, трепещущий и извивающийся как будто был живым существом. Это было не просто проявление силы; это было зло, воплощенное в ужасающей форме. Ному выглядел так, будто сам свирепый ад решил стать плотью и кровью, питающийся страхом и страданиями. Он не был просто мутантом; это было чудовище, запрограммированное на убийство. Вокруг него не было места для сочувствия или доброты. Его сердце не знало жалости, хотя было ли оно у него? Он поглощал все атаки, словно его тело было черной дырой, которая всасывала даже самые мощные удары героев, восстанавливаясь за считанные секунды. Никакая светлость, быстрая реакция или старая хитрость не могли его остановить. Это было действительно бессмысленно. Ному не оставляло надежды, они были всего лишь яркими огоньками, которые вскоре будут потушены. Страхи, которые вызывал этот монстр, были настолько острыми, что каждое столкновение ощущалось как удар молнии. Несколько причуд смешивались в одном теле, создавая настоящую специалистическую аномалию. Это было нечто, что обязывало окружающих смотреть на него с ужасом и отвращением. Больше всего их мучило понимание того, что он не был случайным уродом — возможно, именно своими «дарованиями» он стал таким уродом. Теперь, столкнувшись с этим чудовищем, Всемогущий и его команда оказались перед вопросом, который не имел ответа: что же делать с этим воплощением зла? Каждая мысль, каждый план, каждое действие терялись в бездне неопределённости. Кто-то должен был выступить против этой ужасной тени, но как с ним сражаться, если впереди лишь неведомое? Внезапно, как будто сама ткань мира разорвалась, по воздуху раздался громкий треск, напоминающий грозу. Этот звук прорвался в сердца всех, словно предвестник надвигающегося бедствия. В небе, прямо над Ному и Всемогущим, образовался глубокий, мерцающий портал. Его края искрились в бело-голубых оттенках, словно сам воздух колебался от напряжения. Из портала вырвался пронизывающий холод, который мгновенно окутал всех, словно одеяло из ледяного облака. Ошметки снега, как невидимые стрелы, проскальзывали через край, осыпая землю белым покровом. Этот снег не был обычным — он казался пропитанным эфиром, создавая ощущение, что из другого измерения пришли нечто страшное и магическое. Постепенно в портале начали вырисовываться две фигуры. Это были Яойродзу и Семён, которые смотрели на происходящее с недоумением. «Что за хуйня?» — пронеслось в мысли Семёна, когда его сознание растянулось во времени. Кажется, весь мир замер. Он смотрел, как огромная махина — Ному — предстояла прямо перед Всемогущим, а остальные находились в тени страха, укрывшись за спинами своих друзей. Словно в ответ на тревогу, из портала раздался звук, похожий на шёпот далеких судьбоносных звёзд, и раскатился глубокий голос Белиала: — Ну что ж, время моей помощи, не?! — злорадно улыбнулся он. Семён насторожился, и в его голове всплыло решение: «Ну… ладно… но сначала помоги Яойродзу…» На этот раз слова прокрались в его сознание, но как только он произнёс их, его мысли внезапно потемнели. Как будто сама реальность сжалась и замедлилась, пока чувства были выращены до предела. В глазах Семёна всё расплывалось — он лишился контроля над своим телом. В следующее мгновение Белиал, захватив его тело, резко и решительно схватил Яойродзу за талию, словно кулак судьбы на мгновение вжимался в её хрупкое тело. Она испуганно пискнула, когда Белиал, движимый магической энергией, перенёс их с невообразимой скоростью, где время снова стало течь нормальным ходом. Он оставил её рядом с ребятами, а сам двинулся в сторону. В тот же миг Белиал оказался между Всемогущим и Ному.