Твоя любовь — моя слабость

Судьба нам лишних не дает.

Все к нам приходят для чего-то...

Есть те, кто жизнь с тобой пройдет,

Иные - лишь до поворота.

Есть те, кто сделает глоток -

Лишь в чайной паузе, случайно.

И дальше побежит поток

С какой-то нераскрытой тайной.

Есть те, что оставляют след -

С рубцами в памяти надолго.

Но вера выведет на свет,

Убрав ненужные осколки...

Всему свой час. И ты найдешь

Свой храм... духовное жилище...

И встретишь ты, когда не ждешь,

И обретешь не там, где ищешь.

(© Марина Волнорезова)

*****

Осень принесёт нам то, что не захочется вернуть обратно.

(©Автор)

POV Алина ωωω Бывает жизнь даёт нам не то, что мы просим, а то, в чём мы нуждаемся. И когда-нибудь в какой-то неопределенный период времени, совершенно случайно мы это осознаём. И это не бывает рано или поздно. Это происходит вовремя. Всё происходит по велению судьбы. И что-то нам может показаться неладным, нелогичным и совсем нехарактерным, зато через промежуток времени к нас приходит понимание. Мы часто невнимательны к каким-то мелочам, которые чуть позже становятся самыми важными в нашей жизни. И я не только про вещи. То, чему мы сейчас не придаем особое значение, не принимаем во внимание или и вовсе не замечаем – в будущем станет для нас чем-то большим, чем есть на самом деле. Возможно становится уже... Золотистые, щекотливые, донельзя яркие лучики утреннего солнца лезут без спроса прямо в закрытые веки и нагло гонят сладкий сон. Первое, что я выделяю для себя, пока лежу в одном положении – следующее: я хочу пить, так как в горле образовалось пустыня и плюс ко всему у меня немного трещит голова. Сколько я вчера выпила? Переборщила явно. Это второй раз, когда я так накидалась. Я себе никогда строго настрого не позволяла прикасаться к алкоголю после того случая. Тот поздний, мерзкий апрельский вечер, навсегда вонзившийся в предательскую память – один из переломных дней. Жаль ни жаль, но я бы не отказалась время от времени забывать ненужную информацию, выбрасывать как мусор, чтобы не забивать голову пылью. Но к счастью или огромному сожалению амнезией я не страдала. Напротив, какие-то неприятные, тягостные воспоминания из прошлого фиксировались без труда в моем вмещающемся подсознании. В тот день во мне что-то лопнуло. Наверное сердце. А потом что-то перегорело, как провод. Это скорее всего была душа. Я потерялась в себе, утонула и погрязла в своем внутреннем мире ото всех на белом свете. Тогда я впервые забила на всех и всё, просто хотела забыться и затопить свою дыру в груди. Приоткрываю один прищуренный глаз, и солнце моментально ослепляет. Хочу перевернуться на бок, чтобы хоть как-то от него спрятаться и скрыться, но что-то не даёт мне этого сделать. Не могу понять в чём дело, пока не предпринимаю ещё одну попытку встать.. но сильные руки крепко притягивают назад, а ухо обдает горячим дыханием. Какого лешего? Несомненно пугаюсь, а сердце в этот момент начинает набирать обороты по отстукиванию ритма. Опускаю глаза вниз и ловлю в поле зрения мужские руки, скреплённые у себя на талии в морской надёжный узел. Скептически свожу брови и всё-таки прикладываю усилия, чтобы перевернуться на другой бок. И как только мне удается это сделать.. ..снова эти же сильные руки притягивают к себе с приятным, протяжным, но словно недовольным мычанием, чтобы я не уходила, впоследствии чего я тыкаюсь в кого-то носом. Полностью разомкнув сонные глаза и подняв голову чуть выше, обнаруживаю рядом с собой спокойно сопящего блондинчика, который умиротворённо спит головой на подушке, чуть поджав ноги. Нос улавливает дурманящий аромат, аромат – Яр. Теперь так буду называть. Судя по моим отметкам, Дронов какой-то сверхъестественный человек с населёнными или наделёнными способностями. Хочется громко выругаться, как и раньше, но почему-то совесть не позволяет кричать на это чудо спросонья, да и губы немеют. И несмотря на то, что мне хочется выпутываться из его паутинных рук, это не отменяет того показательного факта, что как бы то ни было – сейчас мне довольно тепло и уютно. Несмотря в каком состоянии я была – с памятью у меня проблем никогда не было, мне не приходилось на неё жаловаться. Я запомнила все до мельчайших деталей, во всех подробностях, даже его тяжёлые вздохи у себя над ухом посреди ночи сквозь лёгкую дремоту сна; его нежные касание к своей щеке и тихое бормотание какой-то мелодии, слов которой я различить не смогла, как бы не пыталась. Помню, как он со мной возился до поздней ночи, а также страшный сон и как он меня успокаивал; как мы разговаривали. Долго разговаривали. Какое-то время я переосмысливаю и перерабатываю информацию, заставляя свой мозг перевести стрелки на вчерашний вечер и пройтись по воспоминаниям, как по содержанию в конце книги.

Я все помню.

И ничего не забыла (по крайней мере мне так хочется думать).

Всё, как на духу, будто произошло только что.

Это странно, учитывая то, что в моём состоянии маловероятно было всё запомнить и потом раскидать по полочкам происшедшее. Неспеша и осторожно пытаюсь убрать с себя его руки, но получается в точности наоборот... – Дронов хмурится и притягивает меня к себе ближе, носом зарываясь в мои волосы, а я запутываюсь в своём смешанном спектре эмоций и чувств уже с самого утра и прихожу в ступор. Вот так доброе утро.. Он прижимает меня к сердцу, и сопит около лба, а у меня наперебой бегут мурашки. Кажется его близость меня стала волновать меньше, чем до этого. Это отразилось на мне после вынужденного сыгранного поцелуя Мне неизвестно сколько сейчас времени и как долго мы спали. Заметив рядом на тумбочке стеклянный стакан с негазированной водой, – я утихомириваюсь. Всё-таки спасибо ему за внимательность и проявленную заботу. Его отношение ко мне и вправду трогает. Может быть и мне стоит относится к нему немного мягче? «Так ответь на вопрос: я тебе и вправду неприятен? И вправду противен, что ты так шарахаешься от меня при каждом удобном случае?» — сразу в сознании всплывают его вчерашняя фраза, сбившая с толку. Разве я так делаю? Мое лицо покрывается гримасой смешанных эмоций. ... Нет, Яр, ты мне не неприятен, просто всё намного глубже и куда серьёзнее. Неужели это выглядит действительно так, будто я от него шарахаюсь? Видимо я слишком категорична. Он ведь мне ничего плохого не делает и не сделал. Только вечно подтрунивает, да смеётся, но я уже даже как-то попривыкла к его обществу и плоским шуточкам, пусть иногда он и переходит границы. Может хотя бы немного стоит сбавить обороты терновника и.. приоткрыться? Ведь, если вспомнить, то он мне всегда помогает и поддерживает, даёт надёжную опору на своё плечо, всегда рядом, а я всё равно без остановки вечно на него быкую и бегу куда глаза глядят. Некрасиво получается. Помнится вчера он не распускал руки, не пользовался возможностью, пока я была в таком состоянии. По итогу то получается это я извращенка и лапала его, мягко говоря. А он позволял, но сам не делал. Или я чего-то не знаю? Или мне про что-то не сказали? Не порядок. В любом случае мне стыдно за то, что я вытворяла. Надеюсь он не будет мне припоминать, иначе и ему не жить, и я сгорю от стыда. Кавардак в голове присутствует, и это ещё мягко сказано. Этот кавардак вообще у меня присутствует с самого первого появления Яра в моей жизни. Поднимаю глаза и принимаюсь осторожно рассматривать его спящего и вспоминать, в точности как вчера также смотрела на него, не отрывая глаз, и не просто смотрела, дак ещё и трогала, а он не сопротивлялся. В этот тихий час и совсем неподходящий момент где-то раздается негромкая, но доставучая мелодия входящего звонка на всю комнату, сопровождаемая вибрацией. Хватаю с прикроватной тумбочки свой телефон, сонными, ещё не до конца проснувшимся глазами пробегаюсь по экрану, прочитав короткое и ясное: «Рози». Я помню, что мы вчера с ней немного поболтали по аудиозвонку, после чего Яр вставил пару словечек, подлив масла в огонь. Так что отвертеться от расспросов не получится, надо ответить. Только как вовремя то, подруга! Как чувствует, что надо в эту минуту звякнуть! — Алло, Роз, — шепотом отвечаю и моментально зеваю, что не останется без внимания на том конце провода. Мой голос, пусть даже тихий заставляет Дронова младшего нахмурить русые брови и что-то неразборчиво промычать. Я затаиваю дыхание. Хоть бы не проснулся. — Алло, Макарова, ты что, только проснулась? Ты видела сколько сейчас времени или совсем потерялась в часах? А, поняла всё, — как-то с хитрицой в голосе тараторит подружка и затем продолжает после небольшой паузы: — знаешь, у нас говорят: «Влюбленные часов не наблюдают»... — Иди к чёрту, Аверина, — тихонько ругаюсь, мелком поглядывая на мирно лежащего рядом парня, который выглядит сейчас так безмятежно и расслабленно, и всё также держит меня в своем плену из переплетённых рук. — Бу-бу-бу, — парадирует меня девушка. — Да ладно тебе. Встречаетесь – так и скажи. Сколько можно объяснить этой неугомонной бестии, что между мной и этим блондинчиком нет ничего, что напоминало бы или давало бы намеки на какие-то подозреваемые чувства? Чушь. Вот где она такое взяла? Сколько не говори человеку, он все равно будет стоять на своём, пока сам окончательно не удостоверится в том, чего и в помине не было. — Хватит записывать нас в сладкую парочку. Мы дружим. Какая муха тебя укусила? — Муха-цыкатуха! — Оно и видно. — Я же для тебя хочу как лучше. — Так, сводница, прекращай разводить мыльную воду. — Я и не развожу, а о твоём будущем печусь. — Спасибо, но не стоит. У меня всё под контролем. — Ага, под контролем. И то чувство, когда мужской пол ты на дух не переносишь, а тут в твоём сером круговороте обыденной жизни появляется парень, который разбавляет этот омут яркими красками, эмоциями и чувствами, которые между прочим, хочу сделать акцент – ты позабыла. И если раньше ты никому не позволяла находиться с собой рядом, то Яр бьёт все рекорды тобой же выстроенные вместе с преградами. А что самое главное и интересное, так то, что ты позволяешь ему быть везде рядом и это делать. В её словах проскальзывает относительная истина. — Просто я решила пересмотреть свои приоритеты и принципы, и склонилась к тому, что дружить никто не запрещал. Тем более мне на удивление с ним легко, — анализирую я для неё и выявляю признание и для самой себя. — А я даже не в курсах, что происходит в жизни моей лучшей подруги. Мы как-то с тобой отдалились друг от друга. Алин, я ведь реально переживаю же за тебя. Он твои барьеры ломает вдребезги... — А ведь она права. Я даже не задумывалась об этом. — У тебя в жизни все кипит, как борщ на плитке, а я даже не знаю ничего. Мне обидно, знаешь, — инновационной грустью проговаривает блондинка. — Ты мне мало что стала рассказывать, хотя у нас с тобой никогда друг от друга не было секретов. — Я понимаю. В глубине души я чувствую себя виноватой, ведь мы действительно как-то в последнее время стали реже видеться, ежели раньше и будто бы отстранились друг от друга. Однако дело даже не в том, что мы часто не встречаемся, гораздо важнее сделать акцент на том, что мы перестали делиться друг с другом тем, что происходит в нашей жизни. В моем случае я почему-то утаиваю от подруги то, что сейчас твориться у меня благодаря одному человеку, который как внедрился в мое личное пространство, так и не вылазит.  Несмотря ни на что мы прошли с ней огонь и воду, пот и слёзы, радость и горе, и наша дружба показала нам все свои стороны, – мы всё равно вместе, чтобы не случилось. Она моя подруга и понимает как никто другой меня, вот только излишне любит выдумывать то, чего нет.  Но даже на такие мелочи я не обращаю внимание, ведь нет идеальных людей. — Рози, прости, если это действительно выглядит так, будто я перестала доверять тебе, просто всё так запутанно и столько всего происходит, что порой я сама не успеваю следить за событиями в свой жизни, не то чтобы рассказывать тебе. Как вернусь домой – мы обязательно встретимся и всё обговорим. Сейчас не самое подходящее время, чтобы откровенничать. Взгляд сам по себе, будто неподвластен мне, опускается в который раз на сонного парня поблизости. Его длинные ресницы дрожат, а лицо выглядит таким безмятежным, как у невинного божьего дитя. Сейчас он красивее, чем обычно. Интересно, это потому что он спит и не достает меня очередной порцией своих плоских шуток? — Яр под боком? Я почему-то сразу каменею и не смекаю, что подруга просто ляпнула какую-то необдуманную глупость. — ..что? — Шутка. Не бери в голову. Так что ты там говорила о встрече? Когда вернёшься? После её слов я будто набираю воды в рот. Знала бы Аверина, как попала в точку, хотя всего лишь сморозила очуредную чушь, зато не прогадала. — Завтра. Не знаю точно во сколько, скорее всего вечером, так что увидимся скорее на парах. — Договорились. Во время обеденного большого перерыва сходим с тобой в нашу кафешку, выпьем кофе с булочками и поболтаем по-женски. Хотя у нас итак во вторник окно большое планируется, философию то отменили. Наш зачётный мужик заболел. Заместо этого вышлет задание на дом, по-моему какой-то доклад надо будет делать, а так лень заниматься этой нудной писаниной. Улыбаюсь. Вспоминаю старую добрую подругу, которая ой как не любит много писать. Для меня же это не составит особого труда. — Вообще, в лучшем случае, после пар неплохо было бы устроить посиделки или пройтись по магазинам. — Ты же знаешь, что я не очень люблю шоппинг, — возражаю, вспоминая наш недавний поход по магазинам, когда мы собирались на концерт. Вроде бы ничего плохого и трагичного не произошло в каком-то роде, но ладошки вспотели знатно, а нервы натянулись, как струны на гитаре. Хотя это намного лучше, чем выбирать одежду по интернету без примерки и прочих формальных мерок. — Знаю. Ты это, не парься, я так ляпнула, чтобы накидать вариантов. Просто Яр появился, и мы стали мало общаться, да и вообще время проводить вместе. Так и передай этому парню, что ему я тебя не отдам, даже силком и даже под пушечным выстрелом. — Розалия, ты что, ревнуешь? — усмехаюсь. — Пф, нет конечно, просто.. просто если даже и так, что в этом такого? Я начинаю посмеиваться, но смекаю, что из-за моего неудержимого смеха может проснуться Дронов – тут же становлюсь серьезной. Немного болтаю, после чего культурно сматываюсь, сославшись на то, что меня зовёт мама Ярослава, якобы помочь накрыть на стол и обещаю, что уже завтра вернусь домой. Вешаю трубку и отмечаю ещё раз для себя, что время уже за обед и пора вставать. Хватит валяться в кровати. Я не у себя дома. — Можешь передать подруге, что я тебя всё равно никуда не отпущу, — подаётся голос совсем рядом, когда мне тихонько удается возвратить телефон на место, на ровную поверхность. WTF!! Отпрянываю в вертикальное положение с беззвучным криком, его руки убираются с моей талии, и я метаю возмущенный взгляд на обладателя данного хриплого сонного голоса. — Так ты оказывается опять не спишь, а притворяешься?! Оглядываю его довольную кривую усмешку на опухшее заспанном лице. Я с ним так заикой стану! — И тебе доброе утро, бунтарка, как спалось? Снова пропускает мои слова мимо ушей, но глаз не открывает и лишь сонно подтягивается, устраиваясь поудобнее. — Ещё какое доброе.. — сглатываю и посматриваю на безмятежного Ярослава. — Так что ты тут делаешь? — Как что? А не видно? Спал, конечно, пока кое-кто не стал разговаривать, — отвечает он на мой поставленный вопрос. — Надо же бубнить мне под ухом. — Сам виноват, что разлёгся тут. И вообще, это я должна возмущаться. Вообще как ты тут оказался? — Как много вопросов с утра пораньше, — ворчит парень, — давай лучше поспим ещё, — и тянет меня к себе, сгребая в охапку. Не успеваю моргнуть, как оказываюсь прижата у нему. Сам он будто прячась, зарывается носом в мои волосы, как крот в землю и демонстрирует, что спит. Его руки снова обнимают меня со спины, окутывая теплом, а мой нос улавливает знакомый волшебный аромат, исходящий от него. Он  должен быть занесён в красную книгу. — Эй, какое утро? — отряхиваю его невидимое влияние. — Время обед. Вставать пора. Сейчас твои родители заявятся и будет то же, что вчера. А мне не хочется ещё больших неудобств. — Не будь такой вредной. Давай ещё так поспим. Покрываюсь разгореченным смущением и вся напрягаюсь. И что я могу тут поделать? Бороться с ним бессмысленно. Остаётся тайно надеяться, что он меня отпустит, хотя так и вправду теплее. — Мне немного неловко из-за того, что вчера на вечере доставляла тебе неудобства и неправильно себя вела. Вероятно ты со мной вдоволь набегался и намучился, — решаю начать с этого. — Да, знаешь как я намучился? Я так устал. Так устал, — жалуется сероглазый. Знаю, что делает это специально. — Ты такая проказница оказывается, Алиша. — Не издевайся и без тебя тошно, — немного грубо отвечаю, а потом смягчаю тон: — Я же реально не специально. Не знаю как так получилось. Подумаешь, немного переборщила с количеством, с кем не бывало, — слабо пожимаю плечами. — Ну всё, всё, прекращай тут тесто месить. Все хорошо. Ты никому не доставляла неудобства, — совершенно серьезно признается Яр. — Да что хорошего? — Выбираюсь с неимоверной лёгкостью из его объятий, а он вовсе и не сопротивляется. Передвигаюсь на вторую холодную сторону кровати и ложусь головой на подушку. Яр же назло пододвигается поближе и заглядывает в мои глаза. Смутившись его любопытного взгляда, переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, делая вид, что это самое занимательное, что я когда-либо делала, потому что лучше уж так, чем испытывать невероятный стыд по поводу вчерашнего. — Как ты мне объяснишь почему я проснулась с тобой в одной кровати, да и еще в твоей футболке, и без ..без топика. Делаю вид, что меня это мало интересует, хотя какая-то часть меня до сих пор в неловком положении, а какая-то заинтересована в другом: со мной в кровати Яр, а я без бюстгальтера и в его футболке. Это не может не нервировать. — А ты ничего не помнишь? — интересуется, сканируя светло-серыми глазами по самое "не хочу". — Жаль, ведь это была самая прекрасная, жаркая и очень эротичная ночь в моей жизни. Жалко, что всё так быстро закончилось. — Что ты этим хочешь сказать, Дронов? Что вчера было? — немного жёстче вопрошаю, напрягаясь ещё больше от кончиков пальцев до волос на голове. Этого точно не может быть. Я бы себе не позволила. — Шучу, шучу. Вижу, что тебе не до шуток. Извини. Неоднократно заходила мама, интересовалась твоим состоянием, поэтому я лег к тебе, чтобы и она ничего не заподозрила и за тобой присматривать на всякий случай. Ты ведь ещё сама просила меня никуда не уходить. Припоминаешь? А потом я не заметил, как уснул. Этого тоже не помнишь? — Помню.. — и покрываюсь знакомым смущением. Сама же, глупая, разнылась из-за кошмара, который мне показался на тот момент таким реальным, что сложно было выявить явь это или действительно сон. И на собственное удивление мне было приятно осознать, я даже испытала облегчение, что он жив, что я его спасла в тот поздний и тяжёлый для нас обоих вечер: для в физическом плане, для себя в моральном, эмоциональном. Надеюсь он не считает меня после этого плаксой. Я же так глупо выглядела. Он впервые видел меня в слезах, а их причиной был он. — Стоп, а почему ты назвал меня бунтаркой? Я, что, много буянила? Интересный факт – в моей голове есть смутные моменты, которые я плохо помню. Какие-то помню ярко, будто произошли только что, а какие-то размыто, будто стёрли память и оставили обрывки. — Ну с какой стороны на это посмотреть, — с несложно заметной хитрицой быстро буркает тот. — Как ты себя сейчас чувствуешь? — Всё его внимание обращено на одну меня. Видимо он и вправду взволнован моим состоянием и хочет убедиться, что я сейчас в норме. — Сушняк, — ели слышно произношу. — Голова немного болит, но я сама виновата. Следовала себя сдерживать. — Ты не виновата. Я сам обещал за тобой приглядывать, а по итогу то не усмотрел. Из меня никудышный старший «брат». Безответственный я у тебя, — как обычно пытается иронизировать, чтобы сказанные им слова казались не таким уж и грустными. Улыбается тоже грустно, пытаясь закрыть улыбкой эту пелену. — Неправда. Не говори так о себе. Ты ведь так много для меня сделал. Всегда помогаешь. Ты наоборот очень ответственный. У меня своя голова на плечах, так что ты не виноват, понятно? Несколько секунд мы молчим, смотря друг другу в глаза. По его одному пронзительному  взгляду уже становится понятно, что он думает и, что сейчас скажет, и вот я слышу его ответ: — Нет. — Что? — Я виноват и в этом ты меня не разубедишь. Я обещал самому себе. — Яр. — Алин, я так решил. Кажется его мнение не поменяется, как не старайся. — Я не совсем помню как ушла спать, — Пытаюсь вспомнить, что последнее было перед тем вырубилась. — О-да, ты прекрасно ушла спать, — довольным голосом заявляет блондин, лучезарно ухмыляясь своей красивой улыбкой. — Что ты имеешь ввиду? — отвлекаюсь на его улыбку и мотаю головой. — Ничего плохого, — отмахивается и ловко меняет тему: — Кстати, ты мне напомнила кое-что. Вчера так и не ответила на мой вопрос, так как хотела спать, — вдруг начинает мысль Ярослав, оглядываясь на меня. Вылупляю в панике глаза, параллельно стараясь вспомнить всё то, что слетало с моих уст вчерашним вечером. Я много чего говорила. — Ты сказала, что ненавидишь меня, а потом добавила: «Хотя на самом деле...». Как я понял, ты меня не то что бы ненавидишь, твоя ненависть чем-то обусловлена. Значит не ненавидишь? Заметно напрягаюсь, но стараюсь не показывать явного напряжения. «Всего лишь ненавижу за то, что ты меня вынуждаешь испытывать, однако не понимаю, что это. Сердце не обманешь, а оно щемится», — проносится в голове, но я не думаю её озвучить. — Что ты опять выдумываешь? На самом деле все так, как есть сейчас. — А как сейчас? — Как будто ты не знаешь, как у нас сейчас. Мы дружим. — Значит не ненавидишь, — прищуривает свои светло-серые глаза с частицами голубого оттенка и смотрит в упор, непрерывно, будто сканирует взглядом, тем самым проверяя на детектор лжи и не понятно, утверждает или спрашивает. — Мне кажется, ты вчера совсем не это хотела сказать, — сейчас утверждает, не переставая пронизывать глазами до недрах души. — Тебе показалось. Отворачиваюсь от него, пряча прямого контакта в глаза, и делаю вид, что меня очень интересуют мои нервно сжатые пальцы, ногти которых вонзаются в нежную кожу. — Ну-ну. Чувствую, как он пилит мой висок лазерным лучом своих пронзительных глаз, и мне сложно сохранять действительный стабильный и спокойный вид. Ещё чуть-чуть и я рехнусь под таким напором, но Ярослав отступает, а у меня как гора с плеч. — Ну что ж, давай кушать тортик. — Тортик? — переспрашиваю, явно расслышав, и поднимаю голову. — Тортик, тортик, — кивает головой. — Сей момент. Куда-то пулей испаряется, оставляя после себя лёгкий шлейф ветра и приятного аромата. Я провожаю его взглядом, пока он не исчезает за дверью, а в голове лишь один интересующий вопрос: Какой ещё тортик? Голова по-прежнему немного беспокоит и побаливает после вчерашнего. Страшно представить, какой у меня внешний вид. Воспользовавшись дозволенной возможностью, пока Яр ушёл, поднимаюсь на ноги и быстренько перемещаюсь по комнате. Чертыхаясь, скидываю футболку Дронова, натягиваю серый топик и облачаюсь обратно в его вещь. Также не забываю про низ и метаюсь быстренько на двух ногах в ванную, но прежде чем выйти в коридор, выглядываю из-за двери, проверяя чиста ли территория. Удостоверяюсь и пробегаю на цыпочках за шортами на батареи, которые к моему счастью уже высохли. Также тихонько проскальзываю обратно в спальню и оглядываю перед зеркалом свой помятый внешний вид: волосы растрепанные, тушь немного посыпалась, лицо опухшее. Что ж, всё не так плохо, как казалось, если он не сбежал. Беру с тумбочки стакан с водой и рядом лежащие таблетки. Запиваю одну и недовольно морщусь. Не люблю таблетки. Захожу в соц.сети и проверяю мессенджеры. Студенческая беседа как всегда оживлённая и полна разговорчивых одногруппников. Также висят сообщения от мамы, где она пишет про свои дела и интересуется когда ей ждать меня домой, а также от Розалии. Рози: Вечером тебя наберу. Отвечаю ей: Алина: Без проблем Спустя семь-десять минут в комнату возвращается блондин с двумя кружками чая и двумя аппетитными, такими манящими кусочками тортика на тарелочках, и всё это культурно и с аккуратным изыском разложено на вместительном подносе, который сероглазый несёт прямо в кровать, когда я уже привела себя более менее в порядок. — А вот и завтрак подоспел! — А по какому поводу банкет? Да ещё и в постель, — удивляюсь я его организованности и замысловатости, сидя на кровати и оглядывая то, что он передо мной поставил. — Всего лишь мое день рождение, уже сегодня, — очень просто оповещает мой названный брат. Я вылупляю на него недоуменно глаза. Он это сейчас серьезно? — И ты молчал? Как о таком можно молчать? Не понимаю. — А что тут такого? Я не люблю его отмечать, но тортиком иногда балуюсь, — привычно с нотками шутливости произносит, таким образом придавая своим словам капельку, как мне кажется, неуместного веселья. Не любит? Видимо я много чего не знаю о нём. Почему не любит? Я думала, что такой человек, как он не может не любить празднование своего дня рождения. Есть конечно люди, которые предпочитают не отмечать, но я совсем не думала, что он из этой категории. — А у меня даже подарка нет, — как-то с грустью говорю, и ощущаю некое неудобство. Хотя с другой стороны я ведь не знала. Или ещё лучше – забыла. Да и если бы знала, что бы я тогда подарила ему? Открытку? Смешно и глупо. — Да не парься. Самый лучший мой подарочек – это ты, – пропевает он знакомую строчку песни из мультфильма «Ну погоди». — Давай лучше ты исполнишь одно мое желание. Хотя ты итак мне должна его, а сегодня ещё и день такой. — Если оно будет нормальным, то так и быть. — Нормальное, — убеждает блондин. — Почему ты не любишь отмечать своё день рождение? Есть какая-то конкретная причина? — интересуюсь, ведь большинство обожает и ждёт этого дня с нетерпением. Он неразборчиво усмехается, будто с шаблонной, выработанной смиренностью. Безопасно ставит поднос с едой на прикроватную тумбочку, а сам присаживается напротив меня, подогнув под себя одну ногу. Поднимает глаза. — Я не умею радоваться по щёлчку. Ну наступило оно и наступило. Что в нём особенного? Стал я чуть старше, а всё остальное осталось как прежде. Возможно на меня так влияет профдеформация. Работа не отпускает. Предпочитаю сам устраивать людям праздники, разбавляя их обыденное дни на своих концертах. Так что, для меня, что оно есть, что его нет – одно и то же. Странный он всё-таки человек. Других радует прямо со сцены на каждом концерте, поселяет у каждого тепло в груди, незабываемые впечатления, взрывные эмоции и море ярких чувств, а сам не умеет радоваться. — Эй, маленькая, ну ты что загрузилась? — ласково обращается он ко мне и легонько щелкает по кончику носа, едва поддевая. Я на это не обращаю внимание, ведь мой разум весь занят мыслью о том, почему человек, который сидит сейчас передо мной так просто относится к такой важной дате. Это приходит с возрастом? Мне всего девятнадцать, а мне тоже не особо нравится отмечать свои годы, ведь я знаю, что с каждым прошедшим таким днём рождением приближается конечная станция, однако я верю, что в конце пути перед нами открывается следующая дверь в новую жизнь, а ту, что мы прожили за столько лет, просто сохраняется где-то у всевышнего на отдельной полочке с наименованием нашей ФИО, датой рождения и смерти, и личной краткой биографией. Я действительно что-то загрузилась. Поднимаю голову и не намереваюсь отводить и прятать глаза, напротив же пытаюсь прочесть хоть что-то в его зрачках с присущими в них смешинками. — Не называй меня так, — протестую. — Это ещё почему? — хмыкает он и испускает лёгких короткий смешок. — Я же не маленькая. — Опять вортишь, маленькая. Ты как пожилая бабушка. — И буду. — Ну и почему я не могу называть тебя маленькой, если ты ведёшь себя, как маленькая? Для меня ты всегда ею будешь. Ты же младше меня, а значит малая. Так, давай лучше пить чай, пока он не остыл и кушать тортик. — Хорошее предложение, — сразу же соглашаюсь. Мы удобно устраиваемся напротив друг друга, кладя меж собой поднос, разделяющий нас, как овраг и беремся уплетать сладкий тортик с не менее сладким чаем. По крайне мере у меня такой. У Дронова же я могу предложить, – чай далеко не такой сладкий, а может и вовсе без сахара. — Раз такое дело, то я могу тебя поздравить с этим знаменательным днём? — Давай без церемоний, — вздыхает парень. — Хорошо, тогда просто с днём рождения, Ярик, — тепло улыбаюсь. — Спасибо, Алин, — улыбается также тепло в ответ. — Яр, можно вопрос? — Задавай. — А ты не знаешь, что это такое в моём торте? — ехидно переманиваю на себя его все внимание, отвлекая от вкусного торта. Хмурюсь для большей правдоподобности и смотрю в одну точку в торте, "якобы" там что-то есть. Это работает и парень тут же переключается на меня. — Где ? Покажи, — Ярослав наклоняется ко мне поближе. — Да вот здесь же. Не видишь? — я показываю ему ещё раз на выдуманное мной же несуществующее что-то. Сама внутри разрываюсь от предвкушения запланированного и стараюсь не показывать этого снаружи. Также прекрасно пониманию, что если я так сделаю, как задумала, то мне кранты во всех смыслах. Он меня в "живых" не оставит. — Где? — Яр наклоняется ниже к моему блюдцу, всматриваясь, что не так, но ничего не видит, а там ничего нет и в помине. — Алин, я не понимаю ничего. — Вот же! В этот игольчатый момент я неожиданно откуда-то набираюсь смелости и тыкаю его лицом во вкусный тортик, но не совсем сильно. Легонько, будто у меня девять жизней или я вовсе страх потеряла. На моём лице вылезает красочная, широкая улыбка до самых ушей. Когда он поднимает голову и поворачивается ко мне лицом, которое все измазано белым кремом: на кончике носа, на обеих щеках, немного на подбородке, – то у меня не остаётся надобных сил больше сдерживать этот порыв и меня разносит от взрывного смеха на всю комнату.  Он тем временем глядит на меня из-под лобья с таким внушающим видом, выгнув обе брови домиком, и по его серьезному выражению лица я читаю следующее: «я тебя сейчас убью».  — Ах так ты значит, да?   Он без слов берёт на палец немного крему и бесцеремонно мажет мне по кончику носа. — Ты что делаешь?! Сейчас будешь облизывать! — С удовольствием! — хохочет блондин, утирая аккуратно ладонью аппетитные кусочки кремового торта со своего лица.  — Я пошутила! — А мне всё равно! Ты не промах, но готовься, теперь моя очередь отыгрываться. Пощады не жди! — Яр перестань! — Подскакиваю с кровати и с диким визгом и хохотом со всех ног быстро-быстро несусь в коридор в сторону ванной комнаты от Дронова, который не отставая бежит по пятам за мной, прихватив в одной руке кусочек тортика. Мне хватает сил спросонья, чтобы удрать от этого парня и запереться в помещении, дабы не оказаться измазанной во вкусном креме. Залетаю внутрь прежде, чем он успевает меня настигнуть и запираю дверь изнутри с небольшой одышкой, лёгким чувством неизвестности и предвкушения, что будет дальше.  Слышу как он останавливается прямо за дверью и аккуратно стучится, а я затаиваю дыхание. — Пусти-и-и-и, пусти, Алиш, — молящим голоском просит блондинчик, не переставая барабанить по ту сторону. Ну уж нет. Я лучше останусь тут. — Не-не-не, даже не мечтай. Ни за что. — Я тебе ничего не сделаю. Я тебе тут тортик принес. Смотри какой вкусный. Хочешь попробовать? — Спасибо, как-то не хочется. Я сегодня тут сплю. Здесь безопасно, и нет никакого блондина с тортом, — чуть громче проговариваю, давая понять, что со мной это не пройдет. Я серьезно намереваюсь провести тут остаток дня до самой ночи, а может быть и саму ночь. — Я ж тебя все равно поймаю, — будто предупреждающе говорит, не отходя от меня ни на шаг. — А вот и нет. Я в безопасности. Буду ночевать сегодня тут. Решено. Во что бы то ни стало, – сплю тут. Здесь он точно меня не достанет. — Не забывай, что пока ты там – ты в безопасности, но ты ведь не сможешь вечно отсиживаться в ванной. Ты все равно от меня не убежишь. — Уже убежала, — парирую я, весело усмехаясь своей ловкости. Парень вздыхает, но явно не собирается сдаваться, ведь он не из тех, кто отпускает руки после нескольких безрезультатных попыток. — Алин, не бросай меня. Нам ещё спать вместе и домой ехать, — применяет другой метод, чтобы подобраться ко мне, подходя с другого фланга. Вопросительно выпучаю глаза. Надо же какой хитрый. — В смысле? А мы что, вместе спим? С каких пор? — Да, а как ты хотела? Ты моя невеста, — довольно весело приговаривает. — Так, прекращай свои шутки-прибаутки, иначе я всё расскажу твоей матери, — ставлю грозный ультиматум и думаю потом, не перегнула ли я палку по отношению к нему? — Давишь на больное, — после нескольких молчаливых секунд говорит светловолосый. — Нельзя так. — Мне можно, — продолжаю настаивать на своём. Всё-таки должна же я хоть немного отстаивать свои границы. — Нельзя, — но и он гнёт свою линию. — Можно, — вновь падаю голос. — Нельзя и всё тут. Не спорь со старшими. Я возмущённо приоткрывается рот, желая что-то сказать, но вдруг слышу удаляющиеся тихие шаги в противоположную сторону. Он что, ушёл? Какое-то время по ту сторону двери стоит напрягающая тишина, не предвещающая ничего хорошего. Отдаленно до меня доходят звуки с первого этажа, явно исходящие от его родных, зато самого Дронова младшего и след простыл. Куда испарился? Не слышно даже ни малейшего шума. Затаился и ждёт заветного, судного часа? Ещё раз прислоняюсь ухом к деревянной двери, прислушиваясь ко всему. По-моему он действительно ушел, но всё равно стоит быть бдительней. Тут нельзя вечно отсиживаться. Тихонько проворачиваю ручку двери и открываю её. Осторожно одним глазом выглядываю, но сероглазого нигде не вижу. Это странно. Вылажу из ванной комнаты почему-то все равно на цыпочках, боясь, что эта может быть злосчастной западней. Проникаю аккуратно на полупальцах к приоткрытой двери комнаты и прислушиваясь ещё раз. Тишина. Она мне не нравится от слова «совсем».  Решаю рискнуть и зайти, что становится моей невнимательностью и глубочайшей ошибкой. — Попалась! Он выпрыгивает прямо из-за двери, как чёртов маньяк из табакерки, пугает и в два счёта сгребает меня в охапку за талию, отрывая от земли, как пушинку, заставляя почувствовать невесомость. Закидывает на плечо и куда-то несёт, пока я успеваю на ходу хлопать недоуменно ресницами и вникать в то, что происходит. Да я же была права! — Сейчас я на тебе отыграюсь! Парень опускает меня на мягкую кровать и начинает пересчитывать мне ребра,  играть на них умело пальцами, как на фортепиано. Я с детства боюсь щекотки, в особенности по бокам и поэтому это является ещё одной могу слабостью. Извиваюсь в его руках, как змеюка подколотная и толи визжу, толи смеюсь. Сама ни черта не понимаю своей реакции. — Ну пощади ты меня! — где-то сквозь вымученный смех наконец-то выдаю я. — Ладно, ладно, в этот раз раз прощаю. Ещё раз так сделаешь – мало не покажется, — наконец-то отпускает и отходит, давая мне возможность отдышаться. — Посмотрим, — слетает с моих губ прежде, чем я могу обдумать о смысле произнесенного. — Не нарывайся, — с заметной тоновой интонацией вдруг резко грозится Дронов. — Пугаешь? — доносится от меня. Приподнимаюсь на локтях и встречаюсь с его серыми, дымчатым глазами. — Информирую, — забавно посмеивается. — Я не умею пугать. Почему-то именно в этот момент в моем создании яркой вспышкой всплывает вчерашний вечерний момент на балконе бок-о-бок с Яром, до того как мы вынуждены были поцеловаться у всех присутствующих на глазах. Когда блондин был слишком близко по отношению ко мне, и когда на расстоянии примерно трёх сантиметров требовал ответ на своей вопрос. Ему явно нужно было услышать, что я думаю по этому поводу. Для самой себя ответила, но вслух не произнесла. Я его не ненавижу, но ненавижу. Это сложно. Самой бы разобраться. Щёки покрывается румянцем, и я невольно надкусываю изнутри правую сторону щёки. Нервничаю. — Алин, ты чего? Поднимаю резко голову и вижу, как Ярослав обеспокоенно посматривает на меня. Кажется, я на какое-то время выпала из реальности. — Да так..просто, — махаю рукой, как на какой-то сущий пустяк и нервозно улыбаюсь. — Пошли вниз к твоей семье, а то они скоро сами за нами придут. — Да, конечно. Пошли. Они как раз уже спрашивали у меня про тебя, когда я спускался. По всей вероятности, он отметил для себя мое поведение отнюдь странным, но на удивление ничего не спросил. И не стоит. ***** На дисплее экрана телефона высвечивается номер лучшей подруги. Я не долго раздумываю, перед тем как снять трубку. — Алло, Роз, — смиренно приветствую, поднося трубку к уху и заранее мысленно готовлюсь к этому разговору, пока блондин отсутствует и занят одним важным делом. Знаю, что мы с ней не договорили, но отчаянно надеюсь, что она не станет снова возобновлять незаконченную тему. — И тебе не хворать, Алин. Давай включай камеру, я хочу тебя видеть, — довольным голосом проговаривает девушка, весело щебеча на том конце провода. Я улыбаюсь и, убрав на несколько секунд телефон от уха, включаю камеру и отодвигаю подальше, дабы Розалия могла меня видеть. — Ну что, как у вас дела? — играет несносно бровями, говоря тем самым, что она так просто от меня не отлипнет. Вот о чём я, собственно, и говорила. — Дела хорошо, — не вру я, лёжа на кровати на пледу и размахивая в воздухе ногами. — Так, так, так, выкладывай всё. Кстати, я забыла спросить про вчерашнее. Почему я разговаривала с Яром? Это как понимать? В каких вы отношениях? От такого я теряю на несколько секунд дар речи. Началось... — Отношениях? Дружеских естественно. Не более. А разговаривала ты с ним, потому что этот несносный "братец" забрал у меня телефон. — Интересненько. А о какой помывке шла речь? Ты там уже замуж за него собралась, а твоя лучшая подруга даже не в курсе? Я же сказала, что наберу тебя и мы подробнее поговорим. — Рози, тише ты. Успокойся, — мягким голосом останавливаю её порыв. — Я тебе обещала, что мы поговорим, когда я вернусь, а не тогда, когда я ещё занята. — И чем же таким, интересно, ты у нас занята? — Выручаю человека, — уклончиво отвечаю, прикусывая нижнюю губу. .— Ну хорошо-хорошо. Считай, что ты сейчас здорово отмазалась. Фух, пронесло кажись. Аверина в конце-концов плавно переходит на другую тему и начинает с неподдельной радостью делиться впечатлениями своего невообразимого вчерашнего свидания со своим парнем Лёшей, с которым они ровно год встречаются. Она упоминает какие-то мелкие детали, что он вёл себя как настоящий джентльмен и интеллигент, устроив романтический ужин в приличном ресторане со здешним уютом и приятной атмосферой, тем как подарил красивый букет нежно-розовых роз, весь вечер ухаживал и делал комплименты, как игриво смотрел, что подруга была на седьмом небе от невероятного женского счастья и от того, что рядом с ней «свой» человек. А дома он устроил небольшой сюрприз: красные лепестки роз от двери и до кровати, на которой изысканно и до безумия изумительно было разложено красное сердце По словам подруги, раньше она за ним такого не замечала. Безусловно, в самом начале зарождения их отношений он был именно таким, но потом со временем немного будто отстранился, словно подменили человека. Роза же умеет чувствовать людей в эмоциональном плане, как и интуитивно. Однако произошёл какой-то сбой и вчера он превзошёл все её ожидания. Так что небольшая паника у нее улеглась. Надеюсь, что он был таким из-за того, что готовил сюрприз. Я искренне радуюсь за то, что счастлива она. И я не успеваю толком понять, как разговор резко меняет направление и переходит стрелками на меня. — Когда уже у тебя появится парень, Алин? — она желает заметный акцент на слове «у тебя». О, нет, опять её понесло. — Мы с тобой это уже раз сто, а может и двести обсуждали. Мне кажется, я никогда не встречу своего человека и никогда не полюблю.  Я настолько отвыкла от этого, что порой понимаю, что любовь создана не для меня. На подобные темы мы разговаривали и вправду много тысяч раз, и мои ответы с тех пор никак не измени своего характера. — Не говори бредни, а как же Яр? Вот почему упоминание о нём, всегда производят на меня странные ощущения? — А что Яр? Мы дружим. И по-моему я уже неоднократно об этом говорила. — Дружат они. Где это видано было, чтобы парень и девушка дружили? Рано или поздно кто-то из них влюбляется и тайно потом любит. — Не в нашем случае, — спокойно отвечаю, но Приготовливаюсь к её очередной порции промывания мозгов. — Нет. Исключений нет. Если ты не любишь, значит любит он. Все логично и объяснимо. Закатываю глаза, поняв, что спорить с этой блондинкой не имеет смысла. — Я останусь при своём мнении. Мы продолжаем неторопливо болтать о всякой ерунде, как обычно мы это делаем, пока в какой-то миг подруга не застывает на экране с немым шокированным лицом, а затем и вовсе начинает не пойми от чего заикаться. Я, естественно не могу понять, что произошло и что с ней такое. — Э,э,э,э,э,э Алина.. это.. это. Что происходит у тебя там на заднем фоне? Это то, что я..думаю? — в голосе звучит неподдельные нотки ошломленности. — О чём ты? Не поняв сразу, что она имеет виду и о чем вообще идёт речь, в первую очередь осматриваю камеру, где на заднем фоне мелькает блондинистая шевелюра. Я  оглядываюсь через плечо и вижу Ярослава, вот только... на нём из одежды одно лишь белое махровое полотенце, которое и то висит на бедрах, а с сосульчатых, по-мужски привлекательно влажных волос стекают и капают прохладные капли воды. Из-за того, что он сейчас стоит передо мной нескромно в одном полотенце, я могу его разглядеть и ещё раз отметить для себя, что у него хорошее спортивное телосложение, но сейчас оно слишком открыто приковывает внимание и не даёт как следует сосредоточиться. Мне нужно какое-то время, чтобы сообразить, что делать. — Ох, я помылся. Ванна свободная, можешь идти, — как ни в чём не бывает сообщает Дронов и копается в одежде, чтобы одеться. Я цепенею. Мне хочется в него чем-нибудь кинуть. — А нет, забыл кое-что в душе. Я сейчас, — театрально уходит, покачивая бедрами. С этим парнем явно одни сюрпризы по жизни. Подруга немного отходит. Она раскрывает в полном замешательстве глаза и чуть ли не кричит, шепотом спрашивая, чтобы не услышал Яр: — Алин, что это все значит? Это Ярослав был только что? Подруга ты где ? Ты у него дома ? Что значит «ванна свободна»? Вы что, вместе уже живёте? Вы встречаетесь и ты мне ничего не сказала? Сначала я разговариваю с ним и узнаю, что у вас какие-то отношения, и что ты занята им во всех смыслах, а теперь я своими глазами всё видела. А ну давай колись, что между вами в конце-концов! —Э-э-э, Роз.. я.. я сейчас! — на панике не могу подобрать слов. — Стой! Ты мне не отве..! Как ошпаренная кипятком отключаю подругу и падаю лицом в одеяло, протяжно мыча. — Там ванна свободна. Идёшь? — знакомый приятный баритон разносится за спиной, что означает, что сероглазый вернулся. Я вся на взводе и не знаю с чего начать, какие тут подобрать слова. Просто напросто пропал в одну секунду весь богатый словарный запас, заместо него в голове какая-то муть. — Ты что себе позволяешь? — оборачиваюсь к нему. — Скажи спасибо, что я ещё вышел в полотенце, а не без него, — предупреждает Дронов младший, натягивая сверху черную футболку и расправляя по телу. — И что я ей скажу?! Ты хоть понимаешь, что она теперь будет думать после увиденного? Она же мне всю уши прожжужит.  — Правду. — Блондин ты меня так в могилу сведешь.. Ты мог выйти позже?! — Он начинает весело хихикать с моих слов, но я только сильнее норовлю ему треснуть. — Ты её совсем не знаешь. Она такого напридумывала наверное там уже. Раздается мелодическая мелодия звонка, и на черном экране высвечивается входящий от подруги. — Чёрт. — Хочешь, я с ней поговорю? — предлагает парень, испытующе смотря на меня из-под лобья. — Думаю это плохая идея. Поговорил уже как-то раз. Хватило. Мне сейчас снова надо объяснять и кормить её завтраками о том, что я обязательно всё расскажу, но не сейчас. Поднимаю трубку. Пока светловолосый уходит одеваться в ванную комнату – Рози требует, чтобы я включила видеозвонок, и я соглашаюсь, поставив телефон перед собой. — Начнем с того, что ты всё опять не так поняла, — проговариваю. — Никто ни с кем не встречается. Совсем нет. — А что тогда ты делаешь у него дома ? Я же не слепая. Почему он ходит в полотенце? У вас что-то уже было? — Ничего не было, дай мне сказать! Боже мой... За что мне весь этот каламбур? — спрашиваю саму себя. — Так давай, я слушаю, требую объяснений. — Я дома у его семьи. Слышу скрип двери и на заднем фоне вижу фигуру Ярослава, который уже оделся. Незаметно для подруги показываю ему, чтобы он молчал, и он снисходительно показывает мне двумя руками жест «окей», но мне охотно верится, что он его выполнит. — Так вы всё-таки вместе? — уточняет девушка, стараясь всеми возможными способами докопаться до стены во что бы то ни стало. Её любопытство – это что-то. — Нет, нет, и ещё раз нет. Мы дружим. Уймись, пожалуйста. Я просто его выручаю, — взмахиваю рукой, чтобы убрать за уши спадающие на лицо волосы. — Погодь, погодь, а что там у тебя на пальце блеснуло? Это случайно не кольцо? — подруга прищуривается, чтобы получше разглядеть. Вот же засада. Дронов младший стоит поодаль от камеры и тихонько сдержанно посмеивается над нашим разговором, явно находя эту тему забавной. — На каком пальце? Ты о чем? — прикидываюсь дурочкой. — Так, так, так, не ври мне, покажи правую руку, безымянный палец. Алина, покажи мне правую руку. — Все совсем не так как ты думаешь. — Он тебе сделал предложение? И как ты могла о таком молчать? — Да нет между нами ничего. Слышу как он не перестает смеяться за моей спиной, а затем и вовсе решает подойти и вмешаться в разговор, внести свою лепту. — А вот теперь я тебе не верю. Я без слов даю понять, чтобы он не смел этого делать, но что и следовало ожидать – он меня не слушает. Лишь подходит ко мне сзади, заглядывая в звонок и назально улыбаясь. Обвивает руками со спины и кладёт голову на моё плечо, тем самы подпитывая интерес и догадки Авериной. — Добрый вечер, Розалия. Как дела? — доброжелательно приветствует. Рози вылупляет глаза и чуть запнувшись, говорит: — И тебе тоже...добрый. Хорошо. — Алина тебе все расскажет, как приедет, не переживай. Сейчас она просто занята, ей некогда. — Тобой? — уточняет блондинка у блондина. Надо же. Меня окружают одни блондины. — А как же иначе, — затем обращается ко мне: — Давай, иди мойся, я тебе там воду наладил. И наклонившись, оставляет на моей макушке лёгкий поцелуй и уходит. Делаю вдох-выдох. Рози закрывает рот руками и чуть ли не визжит, а я закрываю руками все лицо, скрывая эмоции.   Боже.... — Теперь я точно убеждена, что ты от меня что-то скрываешь. Можешь ничего мне больше не говорить, не разубедишь. Я сама все видела. Какая же между вами химия....какие страсти.... — Матерь Божья.. Падаю лицом в матрас и протяжно мычу. — Вы меня оба доконаете. Будто все с ума посходили. ***** Вторая половина дня проносится незаметно быстро; его семья по поводу дня рождения устраивают празднование и накрывают небольшой стол, впоследствии чего Дронов младший ворчит и разглагольствует о том, что он не любит отмечать свои дни рождения и привлекать по такому поводу излишнее внимание и ажиотаж к себе, в то время как я тихонько усмехаюсь и забавляюсь с него. Вся семья высказывается по одному пожеланию в сторону именинника; очередь доходит и до меня. Естественно, этого следовало ожидать. Безусловно, речь я не подготовила, что является моим провалом, значит придется выкручивать по ходу дела. Несмело поднимаюсь подо все направленные внимательные взгляды на мою скромную отнюдь персону, где над моей головой жирным шрифтом возносится звание «невеста», чуть прокашливаюсь и начинаю, немного спотыкаясь, говорить свои слова пожелания в такой замечательный день: — Яр, Ярослав, я не умею красиво и красноречиво говорить, но хочу от всего сердца пожелать, чтобы каждый прожитый тобой день приносил обязательно что-то хорошее и незабываемое; что бы каждый новый день начинался и заканчивался на прекрасной ноте; что бы все горести и печали обходили тебя стороной. Мы не знаем, что наверняка будет завтра и не знаем чего ждать от поворотов судьбы, но одно я точно знаю, – твоя семья, все твои родные и близкие люди всегда будут рядом и во что бы то ни стало поймут и поддержат любое твое решение. Хочется, чтобы ты всегда оставался таким, какой ты есть: искренним, доброжелательным, простым, трудолюбивым, желанным, всегда преданным своему народу, родине, своей России и.. я могла бы долго перечислять. Главное самим собой и настоящим. — А ещё любить и быть любимым, — дополняет мою речь Людмила Дронова, весело качнув головой. — Да, обязательно, — с непотухающей улыбкой на губах произношу я. — Спасибо, Алин, — Ярослав неожиданно поднимается со своего места и при всех присутствующих резко целует меня сладко в висок и заключает в объятия. — Расслабься. Улыбаюсь и постукиваю незаметно для всех его по плечу, чтобы выпустил из объятий. Ужин проходит в умиротворённой оживленной атмосфере, в семейном кругу и гармонии. Несмотря на то, что мы с Ярослав знаем друг друга почти месяц от силы, ощущается, будто знакомы уже несколько лет. Семейное застолье и долгая болтовня, сопровождаемая в схваченных моментах удачными шутками и весёлым смехом действует, как бесплатная терапия лечащего и эффектного препарата от любой болезни. За таким приятным, но щекотливым времяпровождением тет-а-тет с его семьёй, мы с Ярославом переглядываемся разговорными взглядами и обменивается взаимными полуулыбками. После небольшого ужина в кругу семьи Яра, мы с ним выходим на балкон и вместе запускаем в честь дня рождения фонарик, но перед запуском, я настаиваю на том, чтобы блондин как полагается, загадал желание, после чего отпускаем фонарь в бесконечные просторы космоса прямиком вверх и выше. Долго смотрим, переговариваясь по нескольку слов, а то и фраз, пока в небе не исчезает яркий огонек света, пока его не поглощает мрачная тьма. — Ты уже определился с желанием ? — вдруг спрашиваю, вспомнив об этом. Яр слегка улыбается, скрестив руки на груди и говорит, смотря в глубины небес. — Не совсем. — Понятно, — только и всего лепечу я. День рождение уже скоро закончится, время всё ближе подкрадывается к двенадцати, а с желанием он так и не определился. Может быть он попросту не будет ничего загадывать? Было бы здорово, ведь я боюсь, что он попросит то, что мне выполнить будет не пол силу. ***** Ночь – по-своему привлекательное время суток и наверное моё любимое. Если люди спросят, что я люблю больше всего: день или ночь, я отвечу: ночь. Ночью всё будто бы видится под другим углом, чувствуется, слышится, думается совершенно по-другому. Она не имеет ничего общего с дневным временем суток. Ночью завораживает сама атмосфера. Люди будто становятся смелее и увереннее в себе, более открытыми и уязвимыми. Честность словно сама из них вываливается. Ночь – матрица откровений и душевных бесед. Ночная тишина сливается с моим ровным прерывистым дыханием. Я лежу на правом боку, отвернувшись в сторону окна, где задернуты шторы. Мне совсем не спится, и неизвестно сколько сейчас времени. Бессонница-наказанница. Не знаю чему тому причина. Возможно опять же боязнь засыпать одной. Помнится в прошлый раз Ярослав мне здорово помог с этим справиться, служа моим спасательным кругом. Плюс ко всему непрошенные раздумья, которые без перерыва лезут в голову то с одной дурацкой мыслью, то с другой и все касаемо блондина. Его одного единственного и неповторимого. Ох, блондин, блондин.. один Бог знает наказание ты мое или спасение? Нащупываю пальцами на другой руке на безымянном пальце обручальное кольцо. И как я умудрилась во все это вляпаться? Не вероятно, а абсолютно точно – я слишком много думаю и анализирую почти каждое слово и каждое действие, конкретно усложняя себе при этом жизнь. Нужно перестать так переосмысливать каждую мелочь. Можно и вовек не разгрузится. Закрываю глаза, устраиваюсь в позу для сна и глухо слышу на заднем фоне звуки приближающихся шагов. С каждой секундой они становятся громче к нашей комнате, что означает только одно: кто-то из родственников Яра идёт прямо сюда, а мы спим по раздельности! Они не должны этого видеть! Глаза от такой пугающей мысли лезут на лоб, а всё остальное происходит так быстро, что я не малтаю толком сообразить за последовательной цепочкой событий. Вникать остаётся только на ходу. Лишь два вопроса: что делать и как быть?! Сквозь пелену шагов слышу ещё одни, но эти уже более отчётливее, чем предыдущие и молниеносные. Отрываю голову от подушки, дабы понять, что за возня позади меня, но вероятно я слишком медлительная натура, ведь не получается у меня сделать и нужного разворота на 90°, как Дронов подскакивает и чуть ли не с разбегу юркает, и ныряет ко мне под одеяло. Его руки уверенно и без каких-либо стеснений ложатся сразу на талию, и резко по-мужски прижимают к себе. — Яр!! Ты что? Что творишь?! Руки!! — кричу я шепотом в полутьме на него, чувствуя как сильно он меня к себе прижал, дыша прямо в макушку. — Тише, тише, мы спим, — всё, что мне говорит таким же тихим голосом Яр. И прежде чем дверь в спальню открывается, я следую его примеру и в мгновение ока театрально подыгрываю. Как ошпаренная ложусь на его вздымающуюся грудь головой, прижавшись щекой. Одной рукой обнимаю и для правдоподобности чуть закидываю сверху на его ногу свою. Его сердце бешено бьётся, учащая ритм, и далеко не уходит от моего. Слышу его негромкое хихиканье, и хочу треснуть. Поняв, что выбора у меня особо нет, я молчу и жду пока этот пришедший не вовремя человек нас проверит и уйдет. Дверь приоткрывается, сопровождая собой тихий скрип и в комнату проникает теплый, ласковый свет, игриво скользящий по стенам. — Алиночка, Яр, вы спите ? — слышу голос Людмилы Дроновой и покрываюсь испариной от щекотливой ситуации. Руки Яра на моей талии сжимаются сильнее, и я незаметно его щипаю, дабы дать понять, чтобы прекратил такое вытворять. Мне кажется, что мама Ярослава застывает на пороге и наблюдает за нами целую вечность, целую эпоху барокко, после чего бросив себе вслух: «Всё-таки они идеально дополняют друг друга», – уходит, прикрыв за собой культурно дверь. И как только мы убеждаемся, что шаги её стихают – одновременно оба облегченно выдыхаем. — Пошел вон с моей кровати, — сквозь стиснутые зубы скрежечу я, не меняя положение своего тела. — Как же хорошо! — кряхтит Ярослав, раскидывая руки по обе стороны от меня, подтягиваясь и растягиваясь по всей кровати, как морская звезда. — Пошёл в свою кровать. Даже не думай тут спать, — настаиваю и несильно толкаю его в ребро. Но меня опять этот несносный парень не слышит. Вот как с этим человеком нормально разговаривать? — Дай бог, чтобы мама приходила чаще перед сном. Надо ей сказать об этом, — довольно проговаривает вслух свои мысли, и физиономия моего лица говорит сама за себя. Ну уж нет. — И не думай. Мы скоро отсюда уедем. — Посмотрим, — неоднозначно, я бы даже сказала, двузначно бросает Яр. В понедельник я точно уеду. Мы не обговаривали оставаться наподольше. У меня со вторника начинается учёба. — Всё, можешь руки убрать, она ушла, — развиваю тишину в темной комнате, но он меня не слышит. Он, что, уснул? — Тебе не кажется, что меня пора уже отпустить? Мама ушла, — обращаюсь я полушепотом к парню в кровати, который до сих пор ещё обнимает меня и сопит мне на ухо. Толкаю его снова в бочину, отцепляя от себя руки. Да он измывается надо мной, как может. — Эх, пора, а так не хочется. Расцепляет руки и нехотя встаёт. — Ещё так скажешь, я все расскажу твоей маме. — Все, все, ухожу! — поднимает он в поражение руки. — Не надо, а то опять надо искать невесту, а я не хочу. Соиволь меня терпеть, — и садится на диван. — Ну ты и хитрожопый. Иногда мне кажется, что ты пользуешься моментом. И дело даже не в маме и невесте. — Не, не, тебе кажется. — Ну и замечательно, что просто кажется. Забираю все одеяло и кутаюсь в него, оставляя на поверхности только голову. — Я буду спать на кровати, а ты рядом на случай, если твоя мама решит ещё раз зайти и проверить. Но! Когда она заглянет – ты просто ляжешь рядом без рук. — Хорошо-хорошо. — И не надо меня обнимать, ещё раз обнимешь, скину с кровати или врежу. Обещаю — Злю-ка... Тишина звучит недолго. — Алин? — проносится голос блондина в полутемной комнате с левой стороны. — М-м-м? Чего ещё ? — Ты ничего не забыла? — В смысле? — всерьёз не понимаю о чём речь, приподнимаясь на локтях и предпринимая попытки увидеть выражения лица блондина. — Например, поцеловать жениха на ночь? Даже в темноте вижу, как искрятся его глаза озорным пламенем. — Яр, играй играй, да не переигрывай. Я тебе действительно хотела помочь, а не участвовать в этом абсурде. По итогу получается дело идёт к настоящей свадьбе, о которой мы не договаривались. Резко сажусь на кровать с лохматым пучком, но мне всё равно сейчас на него. — В неловкое положение меня ставить стало уже твоей коронной традицией. — Я не специально, Алиш. — Если даже и не специально, то каким-то расчудестным образом у тебя это получается. Так вот, — Выставляю перед собой растопыренную ладонь и начинаю перечислять по пальцам, вспоминать и перебирать все события в своей жизни после встречи с блондинчиком, — на своём концерте при кучи народа достал меня из зала, посвятил песню и пригласил на танец – это раз. Небольшая погоня от журналистов была – это два. Встречать меня около университета в кругу фанаток – это три. Знакомство с моей мамой под предлогом «она сама меня позвала в гости» – четыре. Поездка к твоей семье под видом фальшивой невесты – это пять. Что мне ещё от тебя следует ожидать? — метаю нахмуренный серьезный взгляд в сторону дивана, на котором сидит Дронов и сверкает на меня сосредоточенно глазенками, и виновато лыбится, пожимая плечами. Даже несмотря на полутьму за окном, в темноте мы отчётливо видим силуэты другу друга и даже, пусть немного и размытые, но просматриваемые черты лица с заметными эмоциями. — Всё, что угодно. Я же мистер Непредсказуемость. — Знала бы я, что так все будет, ни за что бы не согласилась тебе помогать. — Но я правда тебе благодарен. Кому ещё я мог обратиться за помощью как ни к тебе ? Ты единственная, кому я могу довериться. Ты меня спасла тогда, и я верил, что и в этом непростом деле ты меня выручишь и не бросишь. — Заварил кашу ты всё-таки, а расхлёбывать теперь нам двоим. С тобой ни минуты покоя, Дронов. — Я знаю. Зато не соскучишься почём зря, Макарова, — озорно подмигивает и невинно улыбается, сверкая в полутьме полной луны белоснежными клыками. С ним реально скучать некогда, того и гляди подбросит что-нибудь из ряда вон выходящее. — Не могу не согласиться. Всё, спать пора. — И тебе медовых сновидений, невеста. Фыркаю, а на губах озаряется дебильная улыбка. — Ложись уже, жених. ***** Меня будит какой-то глухой непонятный звук посреди ночи за спиной, а затем и скрип кровати с сопутствующим с ним шорохом и какая-то чрезмерная возня. Всё это заставляют меня отложить лёгкую пелену ласкового и манящего сна в сторонку и развернуться, чтобы посмотреть, что происходит за моей спиной. Оборачиваюсь и встречаюсь нос к носу с Яром, который лежит на кровати и смотрит на меня в упор. Меня обдает жаром за какую-то жалкую секунду. Какое-то время мы лежим и смотрим друг на друга во все глаза и не пророняем ни слова, лишь наши взгляды не подвластны нам и бегают друг по другу, разглядывая не четкие, расплывчатые черты лица в темноте. В голове так много вопросов, сцепленных меж собой в распорядке. Наконец-то я решаюсь нарушить долговечную тишину, воцарившуюся между нами и начать разговор. — Яр, ты что тут делаешь? — Я замёрз, — коротко и ясно объясняет парень, натягивая на себя край одеяла до самых плеч. — Не бойся, приставать не собираюсь. Ладно. Чёрт с ним. Пусть спит, но у меня уже весь сон пропал. — Ладно. Всё-таки я у тебя дома нахожусь, в твоей комнате. Но если сделаешь лишнее движение – тресну, — как обычно ворчу и угрожаю. — Не буду, успокойся. — Тогда доброй ночи... Но в ответ тишина. И зачем я только пожелала? — Алин, помнишь, ты должна мне желание? — невзначай, как-то с таинственностью в голосе и издалека начинает сероглазый. Сам он лежит на спине, а светлый полный задумчивости и размышления взгляд направлен куда-то в панели и стыки потолка. — Помню конечно. Как такое забудешь? — смотрю на него впритык. — Так вот, я придумал, — информирует меня парень, повернув голову ко мне и встретившись со мной теплым взглядом. Закусывает нижнюю губу. — Дак ведь день рождение уже закончилось. — У меня всё рано есть желание тебе и оно не зависит от срока годности. — Тогда я надеюсь, что оно нормальное. Оно ведь соблюдает нормы приличия? — Самое что ни на есть нормальное, не переживай. Не надо меня принимать за маньяка. — Тогда выкладывай. Не до конца врубаюсь о чём пойдет речь, и что он пожелает, но искренне надеюсь, что это будет что-то из культурного и выполнимого характера. Мне думается что речь пойдет о чем-то неоригинальном и даже порядок банал ьном, что-то из ряда объятий, звонков неизвестным людям, глупым сообщений бывшим, смешные фото или прокричать что-то на улице, но этот парень решил начать сразу с самого главного. Он музыкант, а значит какие-то дурацкие лепеты и пустые желания, не имеющие ничего общего с внедрением в личное пространство или вытаскивание человека из зоны комфорта – малость, не для него. Нужно брать свыше и мыслить неординарно, как он умеет. Прежде чем Ярослав оглашает об этом вслух, я отчётливо несколько раз слышу его шумные вздохи переплетённые с непонятным молчанием. С чем это связано я могу лишь догадываться, хоть и не догадаюсь вовек, потому что этот парень на редкость непредсказуемый и это по его части – ставить людей врасплох. Ещё раз отпустив очередной выдох, он кусает нижнюю губу, затем выпячивает её вперед и наконец выдаёт следующее, и его этакая фраза действительно сбивает с толку, принуждая все органы завязаться в тугой, нервный узел: — Алин.. — М-м? — Я хочу тебя поцеловать.