Твоя любовь — моя слабость

До меня тебе не достучаться, Надо бы нам с тобой перестать общаться, Я боюсь так ошибаться. Не хочу, увидев своих чувств – испугаться. Снова невзначай – больно обжечься И снова на тысячи замков запереться.

Один честный разговор, может всё изменить.

POV Алина ωωω На минуту сажусь на кровать, закрыв рот руками, и хорошенько обдумываю дальнейший план действий. Что одеть? Нужно чётко представить точный план и подумать логично. Или я собираюсь, или он приедет знакомиться с моей мамой, и в любом случае мы с ним едим в ресторан, но и собираться уже я буду на скорую руку при нем. Он же может, поэтому придется выкручиваться. Тяжело, в который раз, вздохнув и проклянув блондина, начинаю собираться. Открываю шкаф и второпях перебираю свои платья в поисках какого-нибудь приличного. Все платья, висящие на вешалках, летят одно за другим на кровать. Кажется, что ни одно из них не подходит для скорой состоявшейся встречи. Что-то бурча себе под нос, агрессивно передвигаю остальные вешалки, в попытках найти хоть одно подходящее. Рыскаю, ужасно тороплюсь, злюсь, что нет ничего нормального, и магическими образом мой взгляд натыкается на единственное платье во всем своём гардеробе, которое я никуда не одевала. Я всегда оставляла его для какого-то особого случая, для какого-то важного повода. И вот, этот день настал. Оно должно подойти. Примеряю и осматриваю свое отражение в зеркале. Шикарное платье красного цвета на тонких бретельках, с разрезом на одну ногу, идеально садится по фигуре, подчеркивая все мои достоинства. Тонкие лямки открывают вид на хорошо выраженные, утонченные ключицы, которые с каждым моим глубоким вздохом ещё сильнее выделяются. Даже я балдею от себя. Оно выглядит сногсшибательно, даже слишком. И грех его скрывать. А зачем я вообще для него наряжаюсь? Так, ладно, сейчас совсем не об этом. С нарядом разобралась, но... Смотрю снова в зеркало, скрестив руки на груди. Что с головой делать? Развязываю неряшливый пучок, и темные волосы рассыпаются изящными локонами по открытым ключицам и плечам, спускаясь ниже. Оставлю, значит, распущенными. Так лучше. Лихорадочно оглядываюсь все время на часы, не желая принимать незваного гостя. А время все поджимает и торопливо бежит вперёд, провоцируя и подпинывая меня ускориться. Я не хочу и не люблю наносить много тонн косметических средств. Простота украшает человека. Раз уж платье красное, почему бы не подчеркнуть это макияжем? Рисую подводкой ровные, длинные стрелы, с какими всегда привыкла ходить на учебу, под ними прохожусь карандашом соответствующего цвета. К ним же добавляю бледно-красные тени и с помощью пальца пытаюсь сбросить лишний цвет, чтоб сильно не выделялось. В соответствии с губами делаю то же самое. Наношу подходящую помаду и растушевываю, делая переход с края к середине по насыщенности цвета. Макияж готов. Стоп, я забыла! Что на ноги то одеть? Тут без вариантов... Нахожу туфли на невысоком каблуке, примеряю и пытаюсь пройтись. Тех, в которых я была, с меня хватило ещё в прошлый раз, и я пообещала себе, что чёртос два, одену что-то подобное. Кто знает, что предстоит пережить. Но как не крути, у меня снова на ногах туфли. Конечно, не на таком высоком каблуке, но все же он есть. В них я явно нарываюсь убиться, но и в кроссах будет некрасиво. Когда слышу бибиканье машины под своим окном, мое сердце улетучивается в пятки. Напоследок распрыскиваю по платью сладостными духами, ещё раз кручусь около зеркала, внушая себе уверенность в выбранном наряде и успокаивая свое бешеное сердцебиение. Спускаюсь молниеносно вниз, облачаясь около входа в теплое пальто и уже открываю дверь. — Вау, ты куда такая нарядная собралась, Лин? — голос матери позади. Я испуганно оборачиваюсь на нее и встречаюсь взглядом. Она оглядывает меня с ног до головы. — Извини, мамуль, ужасно тороплюсь. Вернусь поздно. К ужину меня не ждите. — Там не тебя, случайно, поджидает какая-то машина? — Именно меня. Все, я ушла. — Линка! — Не переживай! — отмахиваюсь и уже ускользаю за дверь. Это я не просчитала. Вздыхаю. И что теперь? Меня явно будет ждать очередная порция донимающих вопросов со стороны матери. И что придумать? Или сказать как есть? Что ж, будем действовать так, куда заведёт разговор. Я ни сразу обращаю внимание, что около машины важно и статно возвышается солидный мужчина в костюме, ожидающий только меня. И меня всё ещё пугает мысль садится в машину и ехать к этому блондину. Для чего он все это делает? Ладно, будь, что будет. Держись Ярослав, ты ответишь на все мои вопросы. Всю дорогу по пути к заданному месту, я изнуряю себя навязчивыми мыслями, а сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, отдаваясь бешеным ритмом в ушах. Волнение даёт о себе знать и не оставляет  ни на секунду. Я не совсем понимаю, чем оно вызвано. Чтобы хоть немного отвлечься, я пытаюсь нащупать в кармане пальто свой телефон, который по великой случайности и собственной глупости, забыла дома... Надо же. Я так боялась заставлять водителя ждать и бибикать под моим окном, что собиралась настолько быстро, что даже не вспомнила о наличии мобильника. Тогда решаю увлечь себя видом из окна машины. Красивые пейзажи вечерних улиц завораживают и приводят в приятный восторг, оставляя вдохновенное впечатление. Но как я не пытаюсь, как не стараюсь перевести свое внимание на что-то – собственные мысли все никак не дают покоя, и только тревожат итак взволнованное сердце. Машина подъезжает к ресторану. И судя по внешнему виду с улицы – дорогому ресторану. Подняв глаза, я вижу его. Вот он, стоит и ждёт меня в парадном костюме с перекинутыми назад блондинистыми волосами, похожих, как я ещё в прошлый раз подметила, на засусленные сосульки. Яр спешит подойти к машине с моей стороны и открыть для меня дверь, подавая при этом руку. Но я просто аккуратно выхожу из душного салона, не принимая его жест. Я в состоянии сама это сделать. И я все ещё зла на него из-за случая на концерте и, что он мне сразу все не рассказал... И все же у себя в голове в очередной раз его оправдываю тем, что у него были на это, скорее всего, личные причины. — Привет, — вежливо приветствует, тепло улыбаясь. Встречаюсь с ним взглядом в упор, выгибаю обе брови и почти тихо произношу, скромное: — Привет. Он вежливо подставляет мне свой локоть,  чтобы я уцепилась за него рукой. Секунду подумав, решаю лишний раз не устраивать выяснения прямо тут и принимаю этот жест, хоть и понимаю, как все это выглядит со стороны. Не хватает папарацци из-за угла. Оставив верхнюю одежду гардеробщику на хранение, также под руку, Ярослав ведёт меня к нашему дальнему столику, который находится поодаль от людских глаз. Люди с нескрываемым любопытством, проводят нас пронзительным взглядом. Почему именно ресторан? Я хочу услышать просто ответы на интересующие и возникшие у меня вопросы. Или он проголодался и решил таким образом совместить приятное с полезным? Поужинать со мной и сразу поговорить? Ярослав деликатно отодвигает стул, показывая взглядом присаживаться. Сам же устраивается напротив меня. — Что будешь есть? — спрашивает Яр, указывая на меню передо мной. Я никогда не была в таких роскошных ресторанах и даже не знаю, что тут есть вкусного и, что вообще могут подавать. Наверное все ужасно дорогое, а у меня нет таких денег. Пытаюсь вести себя культурно и не показаться глупой. Наверное со стороны это ещё то зрелище. "Посмотрите-ка все сюда, SHAMAN ужинает с какой-то лохушкой в дорогом ресторане. О чем он вообще думал, приводя ее сюда?" Мои мысли, только и всего, но чувство, будто это написано у меня на лице, поэтому куча глаз так и пялится в нашу сторону. Я им щас вилкой в глаз тыкну, дооглядываются. Просмотрев выбор, я лишь отвечаю: — Эм, кофе, просто кофе с молоком и всё, — натянуто улыбаюсь. Нервничаю. Сердце по-прежнему безостановочно бьётся и даже не успокаивается, лишь разгоняется, как машина по прямому гладкому асфальту под скорость 160 км/ч, а то и больше. И как его успокоить, мне приходиться только догадываться. Молиться в конце-концов. У меня сегодня нет особо аппетита. Кусок в горло не лезет. Да и ещё я стесняюсь есть при этом парне. Так и боюсь, что когда поднесу еду ко рту, что-нибудь обязательно свалится. Не хочу почувствовать себя неуклюжей. — Да? Ну хорошо, — Таинственность в его голосе заставляет заподозрить неладное. Он подзывает официанта к себе и начинает оформлять заказ: — Нам, пожалуйста, два салата Цезаря с куриной грудкой гриль, два вишнёвых сока и ещё чего-нибудь по два, на ваше усмотрение. А напоследок, даме, пожалуйста кофе с молоком, а мне простой черный. Спасибо, — Как всегда вежлив, сдержан и улыбчив. У меня в голове так и бьётся один, и тот же вопрос: "ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?" Все же было так прекрасно... Когда мужчина в униформе удаляется, я чуть наклоняюсь к Яру, упираясь руками об стол, и почти шепотом говорю: — Что это сейчас было? Я же сказала просто кофе, — обречённо вздыхаю, понимая, что спорить с этим парнем все равно, что тушить пожар бензином. — Мой долг – накормить тебя. Раз ты сегодня со мной, я не могу оставить тебя голодной. — Я не голодная, — твердо доказываю ему своё, пристально смотря глаза в глаза, и в этот ответственный момент, мой живот решает специально издать голодающие звуки помирающего кита. Что б тебя ... Он обольстительно улыбается, чуть обнажая свои привлекательные клыки, но про бурчание в животе не говорит. Но... он явно его слышал. — Хорошо, что ты сегодня кушала за весь день? — Он тоже наклоняется вперёд и опирается на локти, сокращая между нами приличное расстояние. — Это имеет значение? — выгибаю обе брови, смотря на него из-под лобья, но не отстраняюсь. Я не испугалась твоей близости, хотя где-то глубоко внутри щемит беспокойное чувство. Наши взгляды неотрывно сосредоточены друг на друге. Это похоже на схватку без слов, где никто не хочет друг другу уступать. Другим словом – гляделки. — Очень. — Тебе действительно надо это знать? Я же тебя не спрашиваю, сколько раз за день ты сегодня кушал и что именно? — решаю наступать вперёд. — Сегодня я лишь завтракал и немного успел перекусил днём, и то по-быстрому. И если тебе интересно, что я ел, то обязательно расскажу. А что касается тебя... Давай-ка мы с тобой устроим сегодня вечер честности. Ты не врешь мне, я не вру тебе, чётко отвечаем друг другу на поставленные вопросы. И не увиливаем.  Звучит как-то опасно. Настораживаюсь, хорошенько обдумываю его предложение. С одной стороны я смогу получить ответы на свои вопросы, но если на это посмотреть под другим углом – для него тоже будет выгодно, ведь если он что-то спросит, мне придется отвечать. — Хо-ро-шо, — с осторожностью произношу. — И ты даешь слово, что не соврешь? — Не люблю ложь, если помнишь. Я киваю, вспоминаю наши добродушные разговоры в больнице. — Кофе, — улыбаюсь. — Сегодня я пила только кофе с молоком после учебы. Нет аппетита. В заведении на фоне нашего разговора, начинает звучать красивая и приятная для ушей мелодия медленного танца. И люди, ранее сидящие за своими столиками, потихоньку поднимаются со своих мест и присоединяются к остальным, словно песня так и захватывает окружение. Мне почему-то тоже хочется, но... нет. Нет, нет, нет. Не стоит. — Это как-то связано со мной? Наверное мой взгляд говорит сам за себя. — Хорошо, хорошо, я понял, — тепло обжигает улыбкой и, кидает взгляд куда-то позади себя, а затем обратно на меня. Что такое ? Хитрая усмешка играет у него на губах, а в туманных глазах зажигаются хороводы с ангельскими демонами. Блондин подходит ко мне и подаёт руку, прям как в тот незабываемый вечер. — Повторим? Мои зрачки уменьшаются, а глаза удивлённо перебегаю с его лица на его ладонь и так по кругу. — Я не танцую, — мотаю головой и пытаюсь отвертеться от этого предложения. Он мне лишь лыбится, самой, что есть коварной усмешкой. — Да брось, ты ли ещё мне это будешь говорить? На предыдущем вечере мне так не показалось. Я только открываю рот, чтобы высказать очередной протест, но уже слишком поздно, ведь самоуверенный парень уже смело берет меня за руку и тянет на танцпол в круг к танцующим парам. Его рука властно скользит по моей талии и тормозит на спине, где даже сквозь тонкую ткань платья, я чувствую тепло его ладони. Цепенею, как в тот вечер, но не показываю реакции. Его крепкая мужская рука берёт мою женскую в свою власть и, заглянув в его тёмно-серые глаза, я решаю довериться. — Расслабься, я веду, — шепчет мне на ухо, заставляя прохладные мурашки пролететь по коже. Он затаскивает меня в головокружительный танец, где мы легко передвигаемся по полу, словно леветая над землёй. Но музыка не совсем похожа на обыденный, медленный вальс, скорее с нотками латинского танца. Кружась по кругу и не прерывая зрительный контакт, мы крепко держимся друг за друга. И вовремя этих пылких передвижений Ярослав думает расспросить меня: — А почему ты не захотела познакомить меня со своей мамой? Вопрос в лоб прилетает. — Только вот этого не надо. Она и так мне все уши прожужжала насчёт того, что ты вытворял на том концерте. И просила, чтобы я взяла для неё у тебя автограф и для подруги моей тоже, — не совсем в довольной форме бурчу я. — С удовольствием, — мурлычет, как настоящий кот. — О, боже... И как я ей объясню, где я его откопала? Она сразу поймет, что я встречалась с тобой и будут новые вопросы. Хотя так и так будет новые вопросы. Я же из дома буквально сбежала, толком ничего не объяснив. Да и ещё ко всему прочему оставила телефон дома, лишь бы не заставлять машину ждать. Идиотка. — Скажешь, что ужинала со мной. Все просто. Ну уж нет. Это не обговаривается. Я же не приду и не скажу маме: "Здравствуй, мам, со мной все хорошо, я ужинала с SHAMAN, вот взяла тебе автограф, как ты и просила". Он произносит это с таким безмятежным лицом, словно в этом нет ничего такого. — Исключено. — Почему ты так старательно не хочешь, чтобы твоя мать знала с кем ты проводишь время ? Она же должна быть в курсе. — Ты сумасшедший безумец. — Вот этого я не отрицаю, — снова заразная улыбка, при которой хочется улыбаться в ответ, словно он так и вынуждает меня это сделать. — Мне уже хватает твоей популярности. И я бы попросила держать ее при себе, если можно. — Как видишь у меня плохо получается ее контролировать. Так что все вопросы к ней, — смеётся. — Можешь ее поколотить, если станет легче. Тут уже из меня прыскает лёгкий истерический приступ смеха, что не ускользает от внимания серых гипнотических глаз. Что я делаю? Я вообще должна находиться в это время дома и помогать матери с ужином или же сидеть над книгами и упорно учиться, чтобы получить образование, а не кружиться в медленном танце с нотками страсти в объятиях упёртого блондина с внешностью ангельского дьявола.  Он берет на себя полную инициативу в ведение партнёром и его контроле. Я прекрасно ощущаю его контроль над собой, как он направляет меня, затягивает в середину, в самую точку, и люди перед нами расступаются. Некоторые даже занятно останавливаются, чтобы просто посмотреть на нашу "пару" и молча восхититься. Меня начинает снова смущать большое количество внимания, которое приковано к нам двоим, а все опять из-за этого несносного блондина. — Как ты это представляешь? Кого все смущает, так это меня одну. А Яра ни капельки не тревожит излишнее внимание, он чувствует себя абсолютно свободно, словно рыба в воде. — Как ты её колотишь ? — короткий смешок в мою сторону. — Да нет же! Вдруг он совершает то, что повергает меня в последующий мгновенный шок. Резко, но в то же время аккуратно наклоняет назад, нависая надо мной, словно грозовая туча. Я подыгрываю и хватаюсь руками за него, боясь упасть. И в эту минуту музыка в ресторане затихает, а люди, смотрят и толпятся вокруг нас, образуя собой закрытое кольцо, где мы становимся самым привлекательным объектом. Помещение наполняется оглушительными звуками: все друг другу начинают громко аплодировать и мило улыбаться. — Что. Ты. Творишь? Его горячее дыхание на моем лице обжигает до невозможности бледную кожу, и снова его приближенная, смущающая близость, которая вызывает очередное беспокойство в груди, и которое не остаётся не замеченным. В его глазах отражаются игривые искры, он похож на хищника, готового броситься на свою примеченную жертву в любой момент. На таком опасном расстоянии все чувства обостряются. Мои глаза машинально и взвинчено бегают по его лицу, изучая примечательно мягкие, но в то же время грубые черты лица и заостряют особое внимание на чуть полных, розоватых губах. Они сейчас находятся на недопустимом расстоянии и выглядят настолько мягкими и манящими, словно сладкая вата. Интересно с таким же тающим вкусом ? Паралельно воплю внутри себя и молю мысленно Бога, чтобы этот парень немедленно вернул меня в удобное для меня положение. Я больше не могу находиться с ним на такой напряжённой дистанции и крайне подвешенном положении. — Ты сегодня неотразима. Прекрасно выглядишь, грех не подчеркнуть это. Смущённо улыбаюсь и чувствую, как к щекам прилипает свежий румянец. Но в груди все ещё сидит жгучее, неприятное желание, чтобы он поскорее возвратил меня в первоначальную позу. — На нас люди смотрят, — шепчу ему прямо в лицо. — Пусть смотрят, — коварно ухмыляется. От его слов сердце дёргается, как струна у гитары. Так звонко, отдаваясь невообразимым эхом глухо в ушах. Меня одну все смущает? Его хоть что-нибудь способно смутить? И будто прочитав мои мысли, поднимает обратно, не прерывая зрительного контакта. — Не понимаю, для чего все это надо? Чего ты добиваешься ? Может ты мне объяснишь? — прямо смотря глаза в глаза, спрашиваю. Он берет меня за руку и уводит за наш забронированный столик, отводя от чужих надоедливых взглядов. — Разве я просто не могу поужинать со своей сестрой? Что тебя смущает? — Все, меня смущает все. Все твои действия, слова, твои сюрпризы. Тебя это забавляет? — Я просто хочу тебя как следует отблагодарить, — более серьезно признается, потирая переносицу пальцами и, наверное понимая, что мне хочется все знать. Получить ответы на все свои вопросы, а он обещал ответить. Точнее говорил: "...все потом". Мы занимает свои места, но я все также продолжаю буровить его настырным взглядом. Я как всегда категорична и говорю то, что думаю. Иногда моя прямолинейность саму меня выводит из себя. — Тебе не кажется, что ты меня уже достаточно отблагодарил? Уже настолько отблагодарил, что на меня дома косится мама, косится подруга и на учебе тоже хлопот хватает. Мне скоро будет страшно выйти с дому. Столько внимания ещё у меня не было. — Привыкай. — Для чего? — Хотя бы для того, что ты моя сестра. — подмигивает. — Ты решил надо мной поиздеваться? — Нисколько, — медленно кивает, и как Чеширский кот улыбается. — Походу точно. За нашим столиком давно стоит заказанная еда и тихонько остывает, ожидая только, когда мы соизволим притронуться к недавно приготовленной пище. Решаю не портить ужин своими разговорами и расспросами, ведь тут слишком много людей, которые неоднократно кидают на нас заинтересованные взгляды, словно в этом заведении, кроме как подглядывать за тем, как SHAMAN ужинает с какой-то девушкой, больше нет ничего примечательного. Меня это естественно напрягает, ведь кушать в такой обстановке просто некомфортно. Но стараюсь более менее не обращать внимания и спокойно закидывать в рот еду, ведь мой желудок давно скулит от голода и умоляюще просит хоть немного заткнуться и подумать о нем. Аппетита как такового так и нет, но я что-то стараюсь в себя запихать. Между едой мы с Яром ведём переговоры, как на каком-то важном мероприятии, где каждый защищает свою территорию. Это странно с одной стороны, но с другой объяснимо. Я все ещё сижу, как на иголках в его компании, хоть он и располагает своей энергетикой к себе. Наши диалоги больше касаются нейтральных тем. Что-то про погоду за окном, затем он переключается рассказывать мне про этот ресторан и признается, что не любитель, на самом деле, питаться в общественных местах. Слишком много глаз. Да, ему нравится, что народ его любит, ему нравится любовь народа к себе и к своему творчеству, он все это непременно уважает и относиться ко всему этому с полной серьезностью, но иногда от столь повышенного внимания к своей знаменитой персоне, ему моментами не хватает личного пространства, чтобы просто даже посещать такие места. Это вызывает сдавленность какую-то и понимание того, что спокойно ему никуда не прийти. "Поэтому я и не очень горю желанием быть известной. Популярность – это не только  всегда слава и деньги, это ещё и неотъемлемое внимание, которое долгое время не утихнет, и не оставит тебя в покое". Поэтому он предпочитает перекусывать в поездках или там, где меньше всего толпится народу, хотя и то не удается нормально, по-человечески просто посидеть поесть, ведь кто-то обязательно или снимает, или отвлечет, подойдя спросить фотку, автограф. Популярность коварная штука, она даёт о себе знать везде, где бы ты ни был. От нее не спрятаться. — Звучит, как приговор, — признаюсь я, делясь с ним своими мыслями на этот счёт. И всё-таки я почти съедаю весь аппетитный салат Цезарь, запивая вкусным соком, и мне этого всего хватает, чтобы вдоволь сытно наесться и набить довольный желудок. — Расскажи о себе. Я чуть не давлюсь с его слов. — Что тебе рассказать? В моей жизни абсолютно нет ничего интересного. Поправочка, не было, до встречи с тобой. — Да ну, не верю. Расскажи о своём детстве, — просит обворожительно он, и мое настроение немного падает. Тот кусок салата так и застревает в моем рту, вставая поперек горла, словно громадный ком, и я ели его проглатываю, запивая соком. Ощущаю, как прожеванный кусок больно сползает по горлу, медленно, словно острое лезвие от ножа, царапающее кожу изнутри. — Не ожидал такой реакции. Зря он поднял эту тему. Как назло воспоминания возвращают меня в те неприятные времена. Да, он замечает мою резкую смену настроения, поэтому быстро спрашивает: — Алин, я спросил то, о чем не должен был ? Прости, я не подумал. Я не знал... — он наклоняется чуть ближе ко мне, пытаясь заглянуть в мои наполненные грустью и обидой глаза. Поджимаю губу, и обнимаю себя руками, пытаясь запереться. Привычка закрываться. Та самая дурацкая привычка с детства, которая остаётся со мной по сей день. Когда так делаю, то мне кажется, что я окружаю себя безопасной зоной, будто выстраиваю баррикаду вокруг себя в четыре мощных стены, способствующую меня защитить любой ценой. Видя, что я никак не спешу отреагировать на его слова, Яр легонько и нежно докасается до моего плеча своей теплой рукой, что меня в миг отрезвляет. — Давай сменим тему. Расскажи лучше о себе, — перевожу резво тему, отводя глаза в сторону, и он это прекрасно видит. Видит, но молчит. Если он будет меня расспрашивать, я просто уйду отсюда, наплевав, что поступаю не совсем вежливо и не по-человечески. Я не хочу с ним разговаривать на такие личные темы, наполненные особой болью и не совсем радушными воспоминаниями. Этот парень задел меня за живое, словно провел по незажившей ране на теле, которая только начала покрываться коростой, и боль дала о себе знать. Поняв, что из меня не вытащить и слова, он начинает рассказывать о себе, и я потихоньку переключаюсь на его интересные рассказы, забывая о том, что было минуту назад. По крайней мере стараюсь не думать. Яр весело делится со мной нелепыми случаями, которые случались во время его выступлений на сцене, и я даже искренне улыбаюсь. То у него улетал микрофон в зал, то и вовсе отключался, и переставал работать, то излюбленная стойка ломалась и приходилось ее чинить прямо на ходу, во время выступления. Также рассказывал про то, как ему трудно было сдерживать эмоции в себе, поя песню "Встанем", когда ещё отказался работать микрофон. Моментально, зрители быстро среагировали и начали подпевать хором, всем залом, поддерживая его. Трудно было справляться с накатившимися эмоциями. — Я просто в тот момент пел. Пытался петь без микрофона, напрягая голосовые связки, несмотря на то, что ком перекрывал горло, а по щекам бежали ручьи слез. Это было трудно. Трудно одновременно петь и совладать с нахлынувшими эмоциями. Когда ты видишь своими глазами отдачу от народа в тот непростой момент, это ещё сильнее давит сверху. В хорошем смысле. Я правда, ели сдерживался. Потом уже просто под конец стоял и не мог до конца осознать, что это происходит именно со мной. Не описать словами. Во время наших таких непринуждённый и разговорных бесед, идущим своим чередом, к нам подходит какой-то важный мужчина в хорошо выглаженном костюме и просит у блондина автограф, извиняясь за то, что нарушает наш ужин и нашу идиллию. Я любезно улыбаюсь и молча киваю, здороваясь. Ярослав одаривает мужчину в строгой одежде теплой улыбкой и оставляет свою роспись. В это время я совершенно спокойно, ни о чем не подозревая и не догадываясь, начинаю делать глоток освежающего и ароматного кофе, который успел принести нам официант, когда седовласый мужчина решает сказать о том, что думает, перед тем, как оставить нас наедине: — Красивая у вас жена. И почему вы ее прячете? — его лукавая усмешка и произнесенные слова заставляют поперхнуться. Но это не было чем-то вроде вопроса, скорее сказано риторически. Не требуя ответа на свои слова, он уходит, не переставая поглядывать на меня и улыбаться своим каким-то мыслям. Краснею. Бледнею. Бросает в жар. Пытаюсь незаметно прокашляться и отдышаться. Кофе почти вылетает из моего рта, но я во время его проглатываю и кошусь на Яра с возмущением и полными шока глазами. Он же в свою очередь как ни в чем не бывает, остаётся в умиротворённом состоянии и просто пожимает плечами. Невозмутим, как и прежде. От его расслабленности и умиротворённости я ещё больше закиваю, сгорая со стыда. Как только прочищаю горло и прокашливаюсь, громким шепотом говорю: — Какая ещё, черт возьми, жена?! С каких пор я стала твоей женой? — Держись естественно, если не хочешь привлечь ещё больше внимания, — ухмыляется. — Если мы тут будем ругаться, будет новая сенсация: "SHAMAN с женой выясняет отношения в ресторане". Боже. Я падаю на спинку стула, прикрыв устало глаза. — С чего он взял, что я твоя жена ? У меня, что, на лбу написано "жена SHAMAN?", — не перестаю возмущаться и удивляться тому, в какую ситуацию меня в очередной раз занесло, но на все мои слова, этот парень лишь тихонько хихикает и пытается  сделать серьезное выражение лица, но у него ничего не получается. — Ты мне недостаточно ещё проблем наделал в жизни? — Я даже не пытался, — опускает уголки губ вниз, пытаясь быть серьезным, чуть мотает головой, а затем привычно благосклонно улыбается сквозь искренний и беззаботный смех. — Боже, на что я подписалась? — шепчу себе под нос. Какой же нахал. Только офигиваю. Я сейчас похожа на самый настоящий помидор. Надеюсь со стороны это не так выглядит. С этим парнем мне всегда стоит быть на чеку. Никогда не знаешь чего ждать. Вот же непредсказуемый человек. — Мне надо на улицу, тут становится слишком душно, — сообщаю блондину и уже хочу встать, но одним жестом руки он меня останавливает, показывая подождать. — Хорошо, подожди минуту. Когда мы собираемся покидать заведение, Яр подзывает к себе официанта, чтобы расплатиться. Мне неудобно, что кто-то за меня платит. А ещё больше неудобно я чувствую себя в этом помещении, из которого поскорее желаю выбраться. Подбегает официант и спрашивает: — Вы с супругой уже уходите? Сглатываю. Опять краснею, как спелый помидор. Сколько можно? — Да, супруга устала, — как ни в чем не бывает отвечает Ярослав. Да он ещё подыгрывает! — Будем вас ждать здесь снова. — Обязательно ещё придём, — обворожительно одаривает официанта ослепительной улыбочкой и кивает. — Да ведь, дорогая ? — кидает на меня многозначительный взгляд. Не хватает слов, чтобы описать мое ярое желание его шлёпнуть или чем-то запульнуть, но мне приходится сидеть и нервно улыбаться, потому что я боюсь, что будет новая сенсация. Зачем я вообще согласилась пойти на этот ужин? Лучше бы он приехал ко мне и познакомился с моей мамой, чем я пошла на эту авантюру. Была сестрой, стала женой. Чего ещё ждать от этого парня? Мы выходим из ресторана, я разворачиваюсь к нему и начинаю выговаривать то, что я думаю: — Какая жена? Я согласилась поужинать с тобой, лишь бы ты не приехал. — Тише ты, а то сбегуются люди, — шепчет мне Яр, все также продолжает слегка улыбаться, поднимая руки в знак поражения и не отрывая от меня своих сверкающих глаз. Я делаю шаг назад, увеличивая между нами расстояние. — Предлагаю тебе немного пройтись по свежему воздуху. Возражения не принимаются. И лучше давай поспешим, пока нас никто не окружил. Он сам берет меня за руку, сплетая наши пальцы между собой и куда то начинает вести. Я не рыпаюсь. — Ты не боишься за свою репутацию? — спрашиваю, идя чуть позади его и смотря на наши сцепленные руки. Как же непривычно держать кого-то за руку. Я и забыла какого это. — Ты не первый раз уже встречаешься со мной. У тебя не будет проблем? — Переживаешь? — Нисколько. Просто интересно. У тебя же должна быть причины, почему ты ищешь встречи со мной. — Я уже сказал. Могу ведь я провести время со своей сестрой? — Куда ты меня ведёшь? — Как смотришь на то, чтобы немного прогуляться по набережной? Я давно там не был. Да и тебе иногда полезно вылезать из дому. — Вообще-то я вылезаю. У меня учеба. — Это совсем не то. Гулять от университета до дома – это ты называешь прогулкой по свежему воздуху? Я тебе предлагаю просто немного пройтись по вечерним улицам и немножко проветриться после душного помещения. На свежем воздухе и думается лучше. И разговоры ведутся совсем иначе. — Только ненадолго. — Ты поймёшь, что я не такой плохой человек, как ты думаешь. Узнаешь меня получше. — Ты мне не ответил на вопрос. — Это моя жизнь, а моя жизнь не касается других людей, разве нет? Они не могут решать за меня, ведь так ? Да и если скажут, думаешь я кого-то буду слушать? Да, я выслушаю, но сделаю все равно по-своему. Мы прогуливаемся вдоль набережной. На улице народу мало, но он есть. Кто-то иногда разрывает наш круг общения, подходя и прося сфоткаться с Яром, и нам приходится немного приостановить наши разговоры. Я понимающе киваю и терпеливо выжидаю, когда его фанаты вернут мне его обратно, чтобы возобновить диалог. Становится заметно прохладно. По инерции прячу руки в рукава пальто, чтобы хоть немного дать им согреться. По спине гуляют настойчивые мурашки, и я вздрагиваю несколько раз, пытаясь перетерпеть, а затем медленном и судорожно выдыхаю, боясь вызвать новый поток неприятного холода. — Замёрзла? — замечает парень, оглядывая мою замершую фигуру изучающим взглядом. — Все в порядке, — отнекиваюсь и чувствую волны противных мурашек по своей коже под одеждой. Он подходит и без лишних слов, смело берет обе моих руки в свои большие мужские. — Руки то ледяные, — смеётся, подносит к лицу и начинает обдавать горячим дыханием, пытаясь хоть немного отогреть заледеневшие пальцы. Я не успеваю удивляться его манерам. — Поехали давай. Буквально через несколько минут мы уже садимся в его комфортабельную машину с удобствами и куда-то едем. А я даже не успела спросила куда? Может быть он везет меня домой? — А куда мы едем? — Домой. — Ко мне ? — Ко мне. Да, мы едем домой, но к нему домой. Я начинаю нервничать. — Не переживай, приставать не буду. — и подмигивает. Это меня ни чуть не успокаивает. — Ещё бы ты ко мне приставал. Не забывай, что ты мой брат. Буду надеяться на твое честное слово. — Ну не настоящий же. И заметь, это ты первая назвалась моей сестрой. Не я это начал, — ловко подмечает, и я вспоминаю нашу встречу в больнице, уже после того, как он пришел в себя. — Так, это было надо для прикрытия. В другом случае, меня наврятли бы к тебе пустили, а я хотела проверить, в порядке ли ты. — Какая ты заботливая сестра всё-таки у меня. — Замолчи, пока я тебе не треснула, — сквозь стиснутые зубы бурчу на него. — Звучит устрашающе. Я бы посмотрел, — хохочет. — Ты напрашиваешься, — предупреждаю, хотя что я могу сделать? — Боюсь, боюсь. Я понял, тебя нельзя злить. — Мне моя мама всегда говорила, что если мужчина зовёт женщину к себе домой, значит у него на нее есть какие-то помыслы. Поэтому я думаю это лишнее. — Тебе не о чем переживать. Все будет хорошо. Мы просто попьем кофе и немного пообщаемся. — Смотри мне, у меня есть электрошокер, — угрожаю, слегка усмехаясь своим же словам. Яр оборачивается ко мне лицом и приподнимает брови, показывая всё свое удивление. — Думаю он тебе не понадобиться, в случае со мной, — почесывает затылок и нервозно смеётся. Его улыбки и смех – просто нечто. Никогда не встречала людей, которые ни на минуту не унывают. ***** Он отворяет передо мной дверь своей квартиры, пропуская меня первую внутрь. Затем закрывает и включает в небольшой прихожей свет, который ослепляет и больно ударяет по глазам после темной улицы. Видимо, заприметив мою скованность, он произносит: — Ты чего? Располагайся, чувствуй себя, как дома, пожалуйста, а то мне неловко, — прикладывает руку на грудь. — Хорошо. Он подаёт мне домашние тапочки, сказав, что скорее всего мои ноги уже давно устали длительное время находиться в напряжении из-за этих каблуков и сейчас нуждаются хоть немного в расслабленности. — Спасибо. А он внимателен и предусмотрителен. Без всяких лишних слов и промедлений, принимаюсь одевать мягкую обувь взамен туфлей, которая приятно ложится на уставшие ступни. — Проходи, присаживайся куда-нибудь, а я сейчас вернусь. Яр куда-то отходит на некоторое время, оставляя меня наедине с самой собой и своими мыслями. И я решаю не терять времени даром и любопытно обвожу взглядом его хоромы, прогуливаясь медленным шагом вдоль стеллажей с какими-то наградами, книгами, кассетами и пластинками для граммофона. Что-то схоже на квартиру-студию, со своими своеобразными видами уюта и стиля. Просторная, светлая квартира, в которой стоит чистота и порядок. — Не хочешь выпить ? — предлагает Яр. Голос доносится со стороны кухни, а затем показывается он сам и опирается об дверь, выглядывая на меня. Галстук, который был все это время на его шее, куда-то пропадает, а вверх белой рубашки немного растегнут, обнажая белоснежную кожу груди. — Я не пью, — отрицательно мотаю головой. — Совсем? — удивляется светловолосый, поднимая брови домиком. — Немного. Бывает конечно. Жизнь такая. Но с тобой я пить не буду, — сразу его информирую, нахмурив брови и предостереженно скрестив руки на груди. — Почему? — короткий смешок с его стороны. Ему это кажется забавным. Он когда-нибудь может быть серьезным? Или он и серьезность вещи несовместимые? — Опасаюсь, если честно, — несмело признаюсь. — Я чист перед тобой, — разводит руками в обе стороны. — Не нужно меня бояться, я не кусаюсь. Тем более у тебя есть электрошокер, — вспоминает, поднимая указательный палец в воздух. — Могу поклясться перед Богом, что я тебя не трону, если ты так боишься, хотя я просто предложил выпить кофе, чай или сок. Снова закипаю, как кипящий чайник на горячей плите. Мне почему-то становится стыдно за свои слова. Господи... — Хорошо, извини. — Так что, чай, кофе или сок ? — повторно задаёт вопрос парень, не сводя с меня все своего внимания. — Кофе, — коротко бросаю я. — Обычный черный или с молоком ? — С молоком, если можно. — Можно. Он уходит на кухню, но тут же возвращается, ослепительно улыбаясь, и спрашивает, будто что-то забыв: — И ещё один вопрос. Сколько тебе сахара? — снова эта коварная, цепляющая улыбка и хитрые, туманные глаза, берущие за душу. Так он и завораживает фанатов на своих концертах. Специально. Прекрасно же понимает, что трогать нельзя, и остаётся только пожирать глазами. — Три ложки хватит. Он мне кивает и удаляется на кухню. Обводя заинтересованными глазами полки с книгами, среди одной из них мое внимание привлекает толстый фотоальбом, который моментально оказывается в моих ловких руках. Его детский альбом с фотографиями. Я надеюсь он не очень разозлится, что я трогаю его вещи? Присаживаюсь на край удобного бежевого дивана и любопытно начинаю перелистывать страницу за страницей, рассматривая внимательно каждую распечатанную фотку и прикасаясь осторожно подушечками пальцев. Неужели это Яр? Какой он тут маленький ещё и до безумия милый. Так и хочется потискать и понянчить. — Тут мне было четыре года. Вскакиваю. Внезапный голос парня над ухом принуждает подпрыгнуть. От испуга я чуть не вскрикиваю и не кидаю в этого хулигана этим же альбомом... хотя нет, я бы не посмела разбрасываться такими ценными вещами. Совсем увлекшись, даже не услышала его подкрадывание позади. Пытаюсь отдышаться, приложив руку на сердце. — Если захотела посмотреть на меня маленького, так бы и сказала. Я бы и сам с удовольствием показал тебе свои детские фотки. Потом покажешь мне свой альбом. — Нет. — Это был не вопрос. — Так и наровишь познакомиться с моей мамой. Вздыхаю, поняв, что он просто невыносим. Повезет же его будущей жене. — Твоя мама должна знать, с кем ее дочь проводит все время. — Что это значит? Хочешь сказать это наша не последняя встреча ? — А ты хочешь прекратить наши встречи? Яр аккуратно ставит на журнальный столик перед диваном наши кружки с горячими напитками и включает на граммофоне классическую композицию, а затем удобно усаживается на вторую половину дивана, устраиваясь напротив меня. — Яр, я все ещё не понимаю для чего тебе все это нужно. Такие отмазки, как я твоя сестра не прокатят. Откладываю в сторону его детский альбом, осторожно кладя на край журнального столика. Поворачиваюсь полностью в его направлении. Смотрим друг другу в глаза и принимаемся разговаривать. Мы сидим в его квартире, где на фоне тихо звучит какая-то приятная мелодия пианино и пьем согревающий кофе. В воздухе витает уютная атмосфера. — Что ты так смотришь на меня? — недоумеваю я, вскинув темные, густые брови. — Перестань на меня так пристально пялиться, или я тыкну тебе в глаз, — пытаюсь угрожать, но видимо получается неубедительно. Его пристальный взгляд хитрых глаз гипнотизирует не хило, и под таким лазерным прицелом чувсвую себя немного некомфортно. — Ты правда сегодня неотразима. — Ты уже говорил. Сцена в ресторане всё ещё свежа в памяти. И лишь от одних мыслей мои щеки покрываются пунцовым румянцем. — Я помню и повторить могу ни раз. — Не надо, мне хватит двух. Спасибо, — улыбаюсь в ответ на его комплименты. Мне действительно безумно приятно слышать, но не надо забывать, что в первую очередь я разговариваю с противоположным полом. Все равно стоит быть бдительней. — Не думай, что увильнешь, таким образом, от ответа. Ты сам говорил, без увилов. Давай поставим все точки над "i". — Хорошо. Без проблем. Тогда начинай, спрашивай, расспрашивай обо всем. Что тебя интересует? На все отвечу. Я весь во внимании. У нас же вечер честности, — широко улыбается блондин, обнажая острые клыки. — Я уже спросила, — смеюсь в ответку. — Ах да, точно. Это хороший вопрос... Я настроена очень серьезно, а он опять улыбается, завораживая красивой улыбкой и совсем сбивая с толку. — Знаешь, у меня никогда не было сестры, но я всегда о ней мечтал. Всегда хотелось о ком-то заботится, оберегать, помогать, дарить свою братскую любовь, окружать вниманием и так далее. А тут появляешься ты, да так, словно снег на голову жарким летом, и тогда я понял, что вероятно это проделки Бога, иначе как объяснить то, что я теперь считаю тебя своей... сестрой. Как-то с первой встречи, как только увидел тебя в дверях палаты, меня озарило – мне хотелось, чтобы ты была моей сестрой, хоть и не настоящей, пусть даже названной. Ты ведь сама так представилась. И то с какой заботой ты ко мне относилась все те дни, которые я проводил в больнице. Я видел в тебе, реальную младшую сестрёнку, которую хочется беречь и прятать ото всех. Не знаю, чем это было вызвано, возможно рана действительно, как ты выразилась, пришлась не только по груди. Сам посмеивается над своими же словами. Я сижу у него на диване в привлекательном, обтягивающем платье на бретельках и с распущенными волосами, подперев голову рукой и внимательно слушая то, о чем он говорит. Я у него дома. Дома у парня. Надо же. Никогда бы не подумала. Сижу и болтаю с ним, действительно, как с родным братом... И все это кажется мне таким недопустимым и каким-то запретным, словно я что-то нарушаю. — Даже не знаю, что тебе на это ответить. Вздыхаю, переваривая его слова. — Я тоже, всегда хотела иметь себе старшего брата, но не только на словах. Который меня поддерживал бы, хвалил, заботился и оберегал, никому бы не давал в обиду. Мои слова не кажутся столь ванильными? — Совсем нет. Вот видишь – это судьба. Я хочу себе сестру и ты хочешь себе брата. Почему бы не попробовать? Игриво улыбается. У него все так просто. Так просто ко всему относится, видимо одна я слишком заморачиваюсь со всем. — И все же я не понимаю тебя. Ты так добр ко мне, а я не привыкла к такому отношению. — Я отношусь к тебе так, как ты этого заслуживаешь. — Ты правда так считаешь? Почему же я сомневаюсь в его словах? — Да, почему нет? Ты сохранила мне жизнь. Мне кажется, так ни каждый поступил бы. Я тепло улыбаюсь, вспоминая все его проделки/сюрпризы, но говорю совсем другое. — Так, давай с этого момента мы с тобой договоримся, что ты перестанешь меня благодарить. Достаточно, правда. С твоим ярким внедрением в мою жизнь, у меня появилось куча новых проблем и забот. Давай уже каждый будет жить своей жизнью. Я тебе признательна тоже, но, мне кажется, это надо как-то заканчивать. Секунду помолчав, чуть склоняет голову, переводя взгляд на свои скреплённые в замок руки, а затем выглядывает на меня из-за слегка опущенных ресниц и задаёт вопрос, без всяких сопровожденных весёлых нот: — Ты правда этого хочешь? И я задумываюсь. — Сначала сама подумай, хочешь ли ты этого. — А ты этого хочешь? — мне интересно послушать, что он мне ответит на такой же вопрос. — Я нет. Здесь не от меня зависит. Как ты решишь, так и будет. Я поддержу любое твое решение. Ты очень интересный человек, со своими взглядами на жизнь и людей в целом. Мне приятно с тобой общаться. И я хотел бы и дальше продолжать наше общение. Наполняю лёгкие побольше воздухом и шумно выдыхаю, собираясь с мыслями. — Хорошо, я подумаю. — Хорошо, а я тогда перестану тебя благодарить, но это не точно. — Эй... — Почему ты не хочешь, что я был тебе братом ? — спешно перебивает. — Только из-за того, что я тебя благодарил? — Ни только. Ты парень, — протягиваю я. — Это не аргумент, — заразная улыбка озаряется снова на его лице, хотя она даже не сходила. — Почему тебя так это смущает? — Ты предлагаешь мне общение ? Дружеские отношения, как у брата и сестры? — Ну да, что-то не так ? — Да нет, просто я не хочу общаться с мужским полом. — Почему такое избегание? — Неприятный опыт, — я натянуто улыбаюсь, потупив взгляд, как и в ресторане. И вместо того, чтобы смотреть ему в глаза, рассматриваю его ковер под журнальным столиком. Ещё одна больная тема, о которой я не желаю разговаривать, а уж тем более вспоминать. Человеческая память жестока: она хранит в себе те моменты и слова, которые ты предпочел бы навсегда вычеркнуть из своего сознания.  Что-то сегодня я много с ним улыбаюсь и откровенничаю. Это отчасти пугает. И это чувство в груди, когда ты не понимаешь, не слишком ли много ты рассказала человеку или нет? Между нами нависает неловкость, очень хорошо ощутимая. — Извини, если тебя это как-то задело. — Все в порядке. В этом парне кроется нечто неземное, что его отличает от других людей. Не могу объяснить. Он умеет выслушать, посочувствовать, с ним можно легко пооткровенничать, он заставляет улыбаться просто так и это жутко бесит. А ещё он внимателен к мелочам и каким-то деталям и думает в первую очередь о других. Даже его энергетика отличается от энергетики других людей. Если рядом с другими я ощущаю, будто из меня вытягивают все жизненно необходимые силы, словно энергетические вампиры, и мне не о чем поговорить, то нахождение рядом с этим блондином работает в обратную сторону. Его присутствие наполняет какой-то энергией, силами и наполняет меня жизнью. — Не стоит из-за одного придурка думать обо всех точно также, — пытается меня как-то подбодрить, потому что я что-то замыкаюсь в своих размышлениях и не с первого раза слышу его. — Так, ладно, на чем мы остановились? — Я предложил тебе попробовать. — Попробовать что? В голову лезут какие-то некультурные мысли, и я начираю краснеть. Интересно, у меня одной такие тараканы ? — Быть братом и сестрой. Почему бы нет? Закусываю губу.  — Хорошо, над этим я тоже подумаю. Сейчас ничего тебе не могу ответить. Пошли дальше. Как ты узнал, как меня зовут? В прошлый раз ты так и не дал ответа. — Мне обязательно отвечать? — вопросом на вопрос отвечает Ярослав. — Да. Ты сам предложил эту затею, а я поддержала. Тихонько хихикает. — Как скажешь. Секунду обдумав, отвечает: — Ну если честно, это было не так уж и сложно, учитывая тот факт, что я знал твой номер телефона, — довольно рассказывает блондин. — Так, стоп, а номер телефона откуда ? Тут же мозг воспроизводит момент, как этот парень мне звонит посреди глубокой ночи, а затем после концерта и перед рестораном. — А номером телефона со мной любезно поделился Анатолий Кириллович. По номеру то я и знал твой адрес проживания, имя и фамилию. Как по-твоему я прислал тебе цветы ? — То есть, ты меня разыскивал?  — подытоживаю, не переставая недоумевать. — Ну мне же надо было отблагодарить свою спасительницу. — И как часто ты разыскиваешь своих спасительниц ? — прищуриваюсь. — Не часто. Если я кого и хотел отблагодарить по мелочам, то они никогда не отказывались, и с радостью принимали мою благодарность. Ты первая, кто отказалась, и просто бесследно пропала. Мне пришлось тебя разыскивать. Привычно поджимаю нижнюю губу, чтобы закусить таким образом лёгкое смущение и лишь качаю ошеломленно головой, а парень при этом всём лишь заразительно смеётся и не перестает задорно улыбаться. — Ведь получалось нечестно, не думаешь? Ты знала мое имя, а я нет. Я имел право знать, раз ты сама мне не говоришь. — Но сейчас получается снова нечестно. Ты знаешь мой номер, мое имя, фамилию и даже домашний адрес. А я о тебе знаю лишь то, что тебя зовут Яр и недавно лишь узнала, что ты знаменитый артист под псевдонимом SHAMAN. Твою фамилию и номер телефона я не знаю. — Дронов, моя фамилия. Ярослав Дронов, — ослепительно улыбается, сверкая острыми белоснежными зубами. — А я Алина Макарова. — Я знаю, — хихикает. — Знаю, что ты знаешь. — Приятно познакомиться. — Кстати, можешь дать мне свой номер телефона наконец? Ярослав удивляется и ещё шире улыбается. — Ооо, Алина хочет взять у меня номер телефона? — Будешь так издеваться, я больше ничего не скажу. Подняв руки в знак помилования, диктует свой мобильник, и я наконец записываю его у себя в телефоне. Хотя бы будет теперь высвечиваться, а то постоянно пишется, что номер не определен. — Просто у меня твой номер не определен. — Потому что рабочий номер. Сейчас ты записала мой личный. Так, зачем он тебе? — У тебя мой номер есть, а у меня твоего нет. Хотя бы теперь буду знать, что звонишь ты. Блондин лукаво усмехается, чуть склонив голову и помотав головой. В голову ничего не приходит оригинального, поэтому записываю его, как "Несносный брат". Теперь буду знать, что это именно он. — А можешь показать свою телефонную книгу? — прошу, заглянув ему в глаза. Почему-то становится до жути интересно, как я записана у этого настойчивого парня.  — Зачем тебе ? — Мне нужно знать, как я записана у тебя в телефоне. — Так, а это уже покушение на личное пространство! — хохочет парень, но все же достает телефон из кармана и что-то начинает заинтересовано делать. — Ты меня переименовываешь? Как я записана? Покажи, — прошу я, пока он что-то там делает. — Вот. Разворачивает ко мне экраном. — Как, ещё раз? "Спасительница"? — недопонимаю и пробегаюсь глазами ещё раз по одним и тем же словам. Он довольно кивает головой, словно китайский болванчик. — А я как записан? — интересуется Яр, гипнотизируя меня глазами. Нет, ничего не получится. Я не попаду под твое влияние. Со мной это не работает. — Секрет. — Ну я же тебе показал. — Хорошо, хорошо. Показываю контакт, что вызывает у него короткий смех и добродушную ухмылку до ушей. — Почему именно "Несносный брат"? — Захотелось, — отвечаю, также лыбясь в ответ. — Надо будет, значит, что-нибудь поинтереснее придумать, — проговаривает, задумчиво приподняв глаза к потолку и подставив подбородок об руку. — Ты так и напрашиваешься на затрещину. Но он меня будто не слышит, или специально пропускает мои слова мимо ушей. — Слушай, я тут думал, почему у тебя нет парня. Дело может в том, что ты всем хочешь врезать? Из меня вырывается лёгкий смех, что вызывает неоднократную улыбку на лице Яра. — Что? Значит я прав ? Слушай, сестрёнка, а ты опасная оказывается. С тобой мне никакие охранники будут не нужны. — Так, все хватит, — бросаю и ставлю пустую кружку из-под кофе на стол рядом с диваном. — Ещё хочешь? — Не отказалась бы. Яр понятливо поднимается и идёт на кухню, чтобы налить нам по второй кружке.  — Сделать повторно? — Да, если не сложно. — Любой ваш каприз, — шутливо отвечает он, а затем я слышу, как он начинает шуметь посудой. Не знаю правильно я сделала, что нахожусь тут, в квартире парня, которого знаю от силы всего две недели, а он так добр ко мне, словно мы знакомы давно. Тишину между нами немного разглаживает классическая музыка и звон ложки об дно кружки, когда Ярослав размешивает сахар. Мы оба молчим, как партизаны. Он молчит, и я молчу. Каждый из нас думает о чем-то своём, пока я не решаюсь нарушить наше монотонное молчание новым вопросом, который посещает мою голову. — Ты ведь не отстанешь от меня ? Мне важно знать. — Нет, — со всей присущей ему серьезностью отвечает бархатный голос с кухни. — Почему ? — не унимаюсь и чуть разворачиваюсь в его сторону, рассматривая, как он стоит около кухонного гарнитура и сосредоточенно заливает черный кофе прохладным молоком. И словно почувствовав мой взгляд на себе, оглядывается. Наши глаза пересекаются. — Ты моя сестра. Кажется, фразу "ты моя сестра" он повторяет уже не в первый раз. Да с таким внушающим лицом, будто я взаправду являюсь ею. Скоро сама начну во все это верить. — А если серьезно? Мне не до шуток. — А если серьезно, то я тебе уже объяснил. Хочу, чтобы ты была моей сестрой, даже ненастоящей. Тупик. Очередной тупик. Все снова сводится к тому, что мне надо решить, как поступать дальше. А чтобы решить, мне надо хорошенько подумать, а думать рядом с этим парнем не удается. Надо наедине с самой собой. — Дай мне время подумать. — Я тебя не тороплю. Блондин приносит по второй кружке вкусного кофе и с осторожностью ставит на столик перед диваном. Подношу к губам и делаю несколько глотков, блаженно прикрывая глаза от наслаждения. Он следит за всеми моими действиями. — Знаешь, я часто думаю о смерти. — Ты часто думаешь о смерти? В связи с чем? С чего такие мысли пошли ? Что-то дало тому причину ? — Даже не знаю, всегда думал и продолжаю думать. И прихожу к такому выводу, что это не так пессимистично, как кажется, потому что для меня «смерть» является таким отрезвляющим фактом, перед которым меркнут абсолютно все проблемы, все какие-то вещи кажутся не такими значительными, когда ты понимаешь, что рано или поздно умрёшь. Это произойдет со всеми. И когда ты так думаешь, ты начинаешь относиться ко всему происходящему по-другому: к музыке, к людям, к тому, что ты делаешь. Ты никогда не узнаешь сколько ещё проживёшь: год, может быть месяц или час. Никто не знает, что с ним может случиться завтра. И я понял, что надо жить сегодняшним днём и ловить от жизни максимум. Просто быть счастливым каждый день и каждый час. Жить так, словно завтра никогда не настанет, брать от нее всё. Жить здесь и сейчас. Все постоянно что-то откладывают на завтра, послезавтра, строят планы и так далее, и даже не задумываются, что когда-то могут не успеть. Может быть, ты хочешь признаться кому-то в чувствах, но постоянно ищешь подходящий момент, а его все нет и нет. И в один день этого человека не станет. И ты поймёшь, что опаздала. Самое страшное, как по мне, это просто не успеть. Не успеть признаться кому-то в чувствах... Сегодня ты не успел обнять дорогого человека, а уже завтра его не стало... Сегодня ты не успела сказать что-то важное матери, а ночью у нее случился сердечный приступ. Мгновенная смерть. Ты ссоришься с любимым человеком, и в эту же ночь он попадает страшную аварию. Собственные мысли нагоняли адреналин в крови, вследствие парень разогнался под 200 км/ч, но когда увидел вылетающий из-за поворота грузовик, вовремя не смог среагировать. Смерть на месте. Или когда дорогой человек навсегда покидает родной город, и ты не успеваешь его проводить и сказать важные слова. Яр тупит взгляд перед собой и все глубже погружается в произнесённое. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — Просто много людей, которые чаще всего мечтают, много думают и мало живут. Хочу, чтобы ты не забывала жить. Забудь о своих страхах. Выйди за рамки своего комфорта, позволь себе ещё раз довериться людям. Обжигаясь, мы все всё равно хотим гореть. Доверься мне. Ты утверждаешь, что избегаешь мужской пол. Я верю, что у тебя есть свои причины для этого, но... пожалуйста, позволь мне тебе доказать, что мне можно доверять. Нервно кусаю изнутри щеку и отвожу сомневающийся взгляд в сторону, избегая напрямую смотреть ему в глаза. — Я не хочу привыкать к человеку, который, как все, когда-нибудь решит уйти из моей жизни, оставив меня одну, — откровенно признаюсь, все же подняв наполненные недоверчивостью глаза. Яр не сводит с меня своего бдительного серого взгляда, в котором сейчас нет ни капли веселья, даже малейшей соринки. Глаза, которые я сравниваю для самой себя с самым пасмурным небом или прохладным туманом поздним вечером. — Я не все, не сравнивай меня с другими. Я не из тех, кто уходит. Я из тех, кто остаётся. Видимо, отступать не в его принципах. Мы соприкасаемся взглядами и каждый для себя читает в отражениях друг друга что-то своё. И в этот момент, я начинаю думать и понимать, будто сам Бог меня вел по той дороге к дому. Я же могла пройти другим путем, но решила именно в тот момент сократить путь и пойти закоулками. И кто знает, встретились ли мы бы ? Возможно, Наша Встреча караулила нас за углом... ***** На часах время приближается ближе к двум часам ночи. Мои родные уже давно должны были лечь спать, а я только возвращаюсь домой. Непривычно это понимать и ощущать. — Подожди, — бросает блондин, и спешно вылетает из машины, чтобы открыть мне дверцу, при этом, протянув вальяжно ладонь, чтобы я смогла подняться. — Прошу. Но я и без этого хорошо справляюсь, а Яр лишь ухмыляется моим действиям. Краем глаза вижу его нахальную ухмылку на губах, и лишь закатываю глаза на этот интеллигенцкий жест. — Так, все пока, — отвечаю я и собираюсь прощаться. Оглядываюсь на свой родной дом, а затем перемещаю взгляд на светловолосого, который почему-то все никак не хочет уезжать.  — До встречи, — щебечет парень, как то странно улыбаясь и поглядывая на меня, оставаясь стоять на месте. Что опять он задумал? — Так, без рук, — сразу предупреждаю его, чуть дернувшись и смотря на его дальнейшие действия. — Я ничего не делаю, — вскидываю брови и разводит при всем этом руками. Все это звучит как-то неубедительно. — Просто знаю, когда парни провожают девушек до дому, то происходит что-то непредвиденное. Давай без этого, — делюсь с ним своими мыслями. Надеюсь ему ясны мои намеки, иначе я его точно тресну. Весь вечер хотела и горела сильным желанием, и наверняка это сделаю, если только попробует сделать хоть одно резкое движение в мою сторону. — Хорошо, сладких снов, сестрёнка. — Сладких сн... Он молниеносно чмокает меня в щеку и, как вихрь, сломя голову бежит к своей машине, боясь что я его прибью. Правильно делает. Только чувствую, как его губы быстро прикасаются к моей щеке. Осознание приходит с замедленным понимаем в три секунды. Не успела стукнуть то! — Яр!!! Это что щас было?! Как это прикажешь понимать?! — Мне просто захотелось, — спокойно отвечает тот, пожав плечами. — Я тебе дам, захотелось ему! Если тебе ещё раз так захочется, предупреди меня, чтобы я знала, когда тебе нужно врезать. Не надо это делать спонтанно. Да и вообще этого делать не следует, мы с тобой не пара. Мои эмоции говорят сами за себя: щеки, пылающие непрекращающимся жаром, особенна та щека, к которой он прикоснулся своими губами, и возмущение, которое так и прёт изнутри. — Расслабься, я пошутил. Имею право, как твой брат. Это всего лишь братский поцелуй в щеку на ночь, чтобы сладко и крепко спалось и никакие кошмары не смели тебя потревожить. Доброй ночи, — подмигивает и исчезает за дверью тонированного стекла машины. Провожаю уезжающий автомобиль протяжным взглядом, и только потом, когда тот исчезает с моего поле зрения, я решаю зайти с прохладного воздуха в дом. Я медленно протискиваясь, включаю свет в прихожей и опираюсь спиной об дверь, чуть прикусывая задумчиво нижнюю губу и думая о Яре. На губах играет лёгкая, довольная улыбка, и я ещё не успеваю себе объяснить, чем она вызвана. Пытаюсь сильно не шуметь, снимаю каблуки и на носочках хочу пройти к себе, никого не разбудив. Свет на кухне зажигается, и я вижу свою маму. Ее лицо выглядит очень уставшим и нуждается в хорошем отдыхе. Честно, я думала что она уже спит и видит десятый сон, но почему-то вместо этого сидит и поджидает меня. — И где это мы пропадаем в такое время суток, юная леди ? — не совсем понимаю с какой интонацией звучит ее вопрос, но заранее настораживаюсь. — Почему ты всё ещё не спишь? Время то, — отвечаю я, немного пройдя вперёд, и заправляю выпавшую прядь за ухо. — Тебя ждала, — слегка улыбается. — Я же сказала, не стоит меня ждать, я вернусь поздно. Почему ты меня не послушала? — Ты просто так быстро ускакала, что я даже не успела ничего толком спросить, да ещё и телефон дома оставила. Не позвонить, не связаться с тобой. Я устало облокачиваюсь об кухонную дверь и как-то непроизвольно улыбаюсь, вспоминая о наших душевных разговорах с Яром. И это не ускользает от маминого взора. — Да, тут я извиняюсь, — спешу ответить, понимая, что я молчу, а мама ждёт ответа. — Случайно оставила дома. — Кто тот счастливчик, к которому ты так отчаянно торопилась на свидание, и который подвёз тебя до дому? С кем ты была сегодня вечером ? — в ее голосе ясно читается нескрываемое любопытство. Начинается... Закатываю привычно глаза. — Перестань, это совсем нельзя назвать свиданием, — слегка хмурюсь и отвожу в сторону глаза. Но тогда, что это было? Хороший вечер в кругу приятного человека? Как это называется? Дружеская встреча? Деловая встреча? Или это ещё одна благодарность? — Он просто... просто хороший друг, — выдавливаю из себя, хотя для самой себя даже ничего не решила. — Брат. Тем более я не маленькая уже. Хотя нас нельзя назвать друзьями. Я не представляю дружбу между мальчиком и девочкой. И вообще думаю, что таковой нет. Ведь чаще всего и случается, что кто-то в тайне любит, а второй дружит. А вот брат и сестра. Сестра и брат. Друзьями же всё-таки, можно назвать нас? Как странно подобное произносить в своей голове, а особенно говорить вживую. Да и вообще за времяпровождением с Яром я делала много странного для себя. Держала за руку. Танцевала с ним. Была на опасном расстоянии. Игра в гляделки, тоже дело непростое. Впоследствии вообще оказалась у него дома, и мы поговорили по душам за кружкой кофе. — Я и не говорю, что ты маленькая. Просто хочу знать, с кем моя дочь проводит свободное время. После того, как вы расстались с Максимом, ты не с кем не изъевляла желание встречаться. А тут ты резко сбегаешь из дому, ничего не сообщая. Как я должна по-твоему реагировать? Может быть у моей дочери наконец-то появился парень. К тому же вечер удался, раз ты вернулась такая довольная, — смеётся весело маммурита, многозначно дрыгая бровями. Я лишь нервозно улыбаюсь в ответ на ее слова. — Всё совсем не так, как ты думаешь. Никакой он мне не парень. Мы просто друзья. Он мне друг и брат. Вот почему ты всегда выдумываешь то, чего нету? — Как "брат", но не брат, — подмечает ма. В который раз тяжело вздыхаю и закатываю глаза. — Ну мам, я действительно отношусь к нему как к брату, ни больше. Я не хочу отношений. Сама же знаешь. А общаться никто не запрещал. Неужели я пытаюсь себя сейчас оправдать? Тем более, что от этого парня просто так не отделаться. Зачем он только взялся на мою голову ? — Ладно, ладно, может позовешь тогда своего брата как-нибудь к нам домой? Я буду очень рада с ним познакомиться вживую. — Нееееет, мам, неееет, не начинай. Мое физиономия лица говорит сама за себя. — Почему ? Я же имею права хотя бы знать его лично, как твоя мать? Узнать с кем моя дочь встречается. Я вздыхаю. В сознание проносятся почти такие же сказанные слова блондина. Неужто все вокруг решили сговориться? Походу не она одна будет рада знакомству. Яр тоже горит острым желанием встретиться с моей матерью. Одной мне приходится эта затея не по нраву? Что из этого выйдет, стоит только предполагать. — Не вижу в этом ничего плохого. Так и передай, я его жду. — Ладно, уже слишком поздно, я очень устала и хочу спать. Сладких снов, — подхожу к ней и чмокаю на ночь в щеку, и на миг замираю, вспоминая, как это делал Яр. Резко отстраняюсь и разворачиваюсь, чтобы уйти к себе. Влед доносится голос матери: — Кстати, Аль. Останавливаюсь, обернувшись в ее сторону. — У твоего друга/брата классная тачка, — со скрытым подтекстом говорит и поднимает большой палец вверх, показывая "класс". — Господи, мам. Пошли уже спать. В очередной раз раздражённо закатив глаза и помотав головой собственным мыслям, я наконец-то ухожу в свою комнату и начинаю приводить себя в порядок перед сном, как и свои мысли. Облачаюсь в удобную пижаму, в которую входят лишь короткий черный топ и красные клетчатые штаны. Смываю макияж теплой водой и так становится моментально свежо, словно кожа на лице начинает дышать. Волосы в привычной манере убираю во взлохмаченный пучок и валюсь на кровать, схватив телефон. От подруги висит куча сообщений и звонков. Я сейчас не в том состоянии, чтобы с ней разговаривать и отвечаю лишь: Алина Макарова Неважно себя чувствовала сегодня, поэтому легла спать пораньше. И ещё висит одна заявка в друзья. Конэра я принять – приняла, и он мне пока что ничего не пишет, что меня изрядно радует. Мне хватает одного его присутствия в университете по горло. Заявка с сообщением: Ярослав Дронов Еще раз привет. Я мало кого добавляю, только самых близких. А ты одна из таких людей :) Принимаю всплывающую заявку и просто отправляю улыбочку. Алина Макарова ) Перед сном, перед тем, как лечь спать, пролистываю новости в ВК и первое, что попадается на мои глаза в ленте новостей, становится запись с нашими совместными фотографиями в этом чертовом ресторане. "SHAMAN со своей женой ужинают в ресторане" – гласит заголовок. Надо же. Один дурак сказал и понеслось. Не удивлюсь, если и Яра журналисты достанут с этими нудными вопросами. А что он им ответит? Вот это действительно интересно. Ниже предоставляются фотки: > Мы кружимся в танце > Яр наклоняет и нависает надо мной. > Сидим за столом. Болтаем. Смотрим друг другу в глаза и улыбаемся. Вот, значит, как это выглядит со стороны. — Кошмар... Чертов парень! Я его того убью! Он решил окончательно мою жизнь испортить... Где я так провинилась ? Мне явно от него будет не избавиться. Только стоит надеяться, что ему самому надоест возиться со мной и он отлипнет, но так ли это будет? И как скоро случится ? Я понимаю, какие глаза будут у подруги, если она это увидит. А она это увидит. Беру подушку, кладу себе на лицо и что есть мо́чи кричу. — Дыши, Алин. Становится в разы легче. В таком растрепанном состоянии я укладываюсь спать, прижимая к себе любимую игрушку и взглядом продолжаю терроризировать букет цветов от Яра. Вырывает меня из размышлений, только что звонко пришедшее оповещение на телефон. Несносный брат Сладких снов, принцесса ;) Закатываю глаза на его сообщение. Вот же... блондин. Алина Приятных сновидений. Спи уже. Самовольная улыбка расползается на моих губах, но я тут же становлюсь серьезной и плюхаюсь обратно в кровать, но все никак не могу заставить себя уснуть. Мысли о сегодняшнем дне так и лезут в голову и мешают сконцентрироваться на сне. И я осознаю только сейчас, что задала этому парню не все вопросы... Чувствую намечается бессонная ночь...