Российский фрегат в мире кпд

После того как противокорабельные ракеты поразили несколько вражеских кораблей, огонь, как в Синопском бою 1853 года, стремительно перекинулся на соседние суда, охватив их пламенем и разрушая их структуры. Взрывы и пламя наполнили море, и вражеский флот оказался охвачен хаосом, что значительно ослабило его способность эффективно сопротивляться. В этом моменте, когда противник был занят ликвидацией последствий своих потерь, диверсионная группа морпехов под командованием лейтенанта Захарова воспользовалась возможностью и, скрытно высадившись с вертолета Ка-27, оказалась в тылу врага на ключевом острове. Задача группы была ясна и решительна: нанести точечный удар по вражеской базе, уничтожить её оборону и ключевые объекты инфраструктуры, чтобы обеспечить успешную высадку основных сил без задержек и потерь. Операция требовала максимальной скрытности и точности, ведь каждый неверный шаг мог привести к провалу. Пока диверсанты выполняли свою миссию на острове, всадники готовились к боевым вылетам на драконах. Пеплохвосты, приручённые охотниками на головы, должны были встретить вражеские воздушные силы и нанести решающий удар по вражеской авиации. Это обеспечивало господство в воздухе, что было ключевым для дальнейшего успеха всей операции. Капитан-лейтенант Шишкин и Иккинг быстрым, уверенным шагом двигались по коридору фрегата «Адмирал Горшков», направляясь к ангару, откуда через массивные створки можно было выйти прямо на палубу. Узкие металлические проходы корабля, чёткий порядок в расположении оборудования и строгая функциональность каждой детали подчёркивали боевую готовность судна, которое уже приняло первый удар войны на себя. Офицеры и матросы, встречавшиеся на пути, молча уступали дорогу старпому и его спутнику, сосредоточенно выполняя свои задачи в рамках общей боевой операции. — “ Вам не стоит беспокоиться о нас, капитан-лейтенант — уверенно сказал Иккинг, глядя прямо перед собой, не сбавляя шаг. — мы сражались с Пеплохвостами не раз, знаем их повадки, тактику и слабые места. Мы возьмём их на себя и не дадим выйти из боя живыми тем, кто их контролирует. Ваши люди должны сосредоточиться на противнике в море.” Шишкин не сразу ответил, лишь коротко кивнул, про себя отмечая решительность и уверенность молодого викинга. Несмотря на юный возраст, в голосе Иккинга не было ни тени сомнения или бравады — только холодный расчёт человека, который знает, что делает, и понимает, какой ценой даётся победа. Когда они вышли в ангар, перед ними открылась чётко организованная картина боевой подготовки. В глубине механики проверяли оборудование, рядом морпехи загружали боеприпасы, а впереди, под открытым небом, всадники заканчивали последние приготовления перед вылетом. Драконы нетерпеливо переминались с лапы на лапу, потряхивали крыльями и поводили хвостами, чувствую приближение боя, а их наездники пристёгивали снаряжение и переговаривались между собой, настраиваясь на сражение. — “ Часть флота противника уже горит, но основные силы ещё держатся — негромко сказал Шишкин, выходя вместе с Иккингом на палубу и обведя взглядом боевую обстановку — мы добьем их, можешь не сомневаться.” Они остановились в нескольких шагах от драконов. Шишкин, взглянув на Иккинга, коротко кивнул и протянул кулак. — “Ну что ж, удачи вам в бою.” — сказал он коротко, чётко, по-военному. Иккинг мгновение смотрел на него, но затем, не раздумывая, с силой стукнул своим кулаком в кулак русского офицера, усмехнувшись про себя. Он уже видел этот жест среди моряков, научился понимать его значение и теперь использовал так же легко, как они. — “ И вам того же, товарищ капитан-лейтенант.” — ответил он, после чего развернулся и быстрым шагом направился к Беззубику, чтобы возглавить всадников в предстоящем воздушном бою. Шишкин, не теряя времени, повернулся и направился обратно, к своим обязанностям, зная, что каждый из них выполнит свою часть работы в этой битве. Как только Иккинг сел на Беззубика, все всадники одновременно взмыли в небо, следуя за ним. Он устремился навстречу противнику, ведя своих союзников в бой. Всадники избегают лобового столкновения с Пеплохвостами, используя манёвренность своих драконов. Они применяют тактические атаки, оглушая или пугая противников, а также стараются освободить приручённых драконов, разрушая механизмы управления. Если на Пеплохвостах сидят охотники, всадники выбивают их из седла. Так как ландшафт отсутствует, всадники будут использовать тактику набора высоты, зная, что Пеплохвосты боятся или не выносят большие высоты. Поднимаясь выше, они заставляют врагов прекратить преследование, получая тактическое преимущество для атаки. Иккинг, впереди всех, направляет Беззубика прямо на группу охотников. Фиолетово-синий плазменный заряд вырывается из пасти ночной фурии и точно поражает наездника на Пеплохвосте, выбивая его из седла. Он совершает резкий вираж, уходя от контратаки, и бросает взгляд вниз, чтобы убедиться, что его союзники тоже действуют. Астрид и Громгильда атакуют мощными залпами огня, отгоняя вражеских драконов и вынуждая охотников менять позиции. Они используют тактику "наживки": Астрид провоцирует драконов на погоню, уводя их подальше от ключевых точек битвы, а затем Громгильда сжигает путь отступления, не давая врагам возможности перегруппироваться. Координируя атаки с Иккингом, они держат контроль над боем. Рыбьеног и Сарделька открывают огонь по врагам. Лавовые залпы Сардельки выстреливают с точностью попадает в наездника и его тело, словно лишённое жизни в одно мгновение, камнем рухнуло вниз, разбивая зеркальную гладь моря глухим всплеском. Сморкала и Кривоклык действуют не менее эффективно: их меткие удары сбивают вражеских всадников с курса, нарушая построение противника. Задирака и Забияка, на Кошмарном Пристеголове - Барсе и Вепря, создают серо-зелёный газ, образуя длинный шлейф. Как только газ распространяется в воздухе, они поджигают его, создавая внезапную стену пламени. Враг оказывается дезориентирован, а охотники вынуждены отступать. Дополнительно, следуя записям из драконьего учебника, они направляют Престиголова к водной поверхности. При соприкосновении огня с водой образуется густой пар, существенно ухудшающий видимость. Используя это преимущество, всадники наносят удары из укрытия, продолжая освобождать Пеплохвостов от охотников. Стойк, вождь Олуха, мчался на Крушиголове, гигантском драконе из класса «Ищейки». Этот массивный зверь, с бронированной головой и мощной шеей, был создан для разрушения. С высоты он засек наездников Пеплохвоста и, без промедления, открыл огонь. Заряд взметнулся в воздух и, расколов тьму, ударил точно в цель — один из врагов с криком сорвался вниз. Второго же Крушиголов подхватил своими мощными когтями, взмыл вверх и, перевернувшись, швырнул в бушующее море, словно ненужную игрушку. Рядом сражался Плевака Рыгучий — пятидесятишестилетний ветеран Племени Лохматых Хулиганов, талантливый деревенский кузнец и опытный драконоборец, ставший впоследствии искусным драконьим врачом. Будучи давним другом и главным советником Стоика Обширного, а также одним из наставников Иккинга, он не отставал от вождя, ведя бой верхом на своём драконе Ворчуне, известном также как Лаварыг — массивном, медлительном, но невероятно выносливом представителе класса «Камнееды». Ворчун, несмотря на свою неповоротливость, обладал грозной силой. Почувствовав команду всадника, он распахнул пасть и выпустил поток огня, охвативший одного из охотников на драконов, заставив его закричать и потерять контроль над полётом. Второй, отвлёкшись, пытаясь сориентироваться на фоне хаотичной битвы, не успел заметить, как мощный хвост Лаварыга обрушился на него. Удар был сокрушительным — наездник с глухим воплем слетел с седла и рухнул вниз, исчезая в клубах дыма и пламени. На другом краю битвы Дагур Остервенелый, вождь племени берсерков, вместе с Малой, королевой Защитников Крыла, стремительно прорывался сквозь строй врагов. Их дракон, Тройной Удар, был редким и смертоносным существом из класса «Разящие». Его прочная броня защищала его от стрел и копий, а пламя, которым он дышал, могло как выпускать широкие струи, так и взрываться ослепительными огненными шарами. Когда охотники попытались окружить их, Тройной Удар ответил мощным залпом — огненные снаряды рванулись к цели, взрываясь с ужасающей силой. Резервный отряд Олуха, или Команда Асов, вступил в бой с Пеплохвостами, управляемыми охотниками за головами. Густав Ларсон на Клыкокриве первым атаковал, сбивая всадника огненным залпом. Слюнявый и Королевский Хвост таранили врагов, отправляя их в пике. Шлак, Ведрон, Кнут и Прут осыпали охотников огнеными залпами, а Готти и Громмель отвлекали противников молниеносными манёврами. Молчун Свен и Ужасное чудовище стремительно рванули в атаку. Дракон метко выпустил два огненных снаряда: первый сбил охотника, второй выбил всадника прямо из седла. Оба рухнули в море. Также в стороне не остались воительницы — Крылатые Девы. Эти храбрые женщины летели в бой, благодаря детёнышам Шипорезов, прикрепляясь к их спинам. Около тысячи лет назад Шипорезы оказались на грани вымирания, и именно тогда богиня Фрея возложила на Дев миссию по их спасению. Взрослые самцы этих драконов пожирали беспомощных слепых птенцов, если их никто не защищал. Атали говорила, что самки доверяют Девам своё потомство до тех пор, пока птенцы не смогут защитить себя. Они учатся летать, крепко держась за спины Дев, и остаются с ними до тех пор, пока не вырастут. Только после этого детёнышей возвращают их матерям, и те отпускают их во взрослую жизнь. Сейчас воительницы с копьями устремились в бой, атакуя охотников за головами. Некоторые из них пронзили врагов насквозь, другие сбрасывали их в море, освобождая Пеплохвостов от угнетения. Тем времени российский фрегат проекта 22350 типа «Адмирал Горшков» вышел на огневую позицию в строгом соответствии с тактическим замыслом командования, опираясь на заранее проведённый анализ уязвимых мест кораблей противника. По имеющимся разведданным и изученной информации, вражеские «Брингатины» имели критическую конструктивную особенность: их плавучесть и маневренность обеспечивали балластные поплавки, расположенные под корпусом. Выведение этих элементов из строя могло привести к потере кораблями устойчивости, их крену и полной боевой недееспособности, что превращало их в лёгкую мишень для последующего уничтожения. Оценив оперативную обстановку, боевой расчёт корабельной артиллерийской установки А-192М «Армат» был приведён в полную боевую готовность. Система управления огнём «Пума» активирована и осуществляла обнаружение и сопровождение целей в автоматическом режиме, обеспечивая мониторинг обстановки на дальности до 60 километров. Вычислитель боевого комплекса, обладая возможностью одновременного сопровождения четырёх целей, уже выделил приоритетные объекты для поражения — критические элементы конструкции вражеских кораблей. В соответствии с установленными временными параметрами, система управления оружием обеспечивала реакцию на воздушные цели в течение пяти секунд, на надводные — в диапазоне от 10 до 15 секунд. Боекомплект установки, состоящий из 22–60 выстрелов, позволял эффективно поражать надводные цели на дистанции до 23 километров. Приём данных для наведения осуществлялся в реальном времени, с передачей координат орудийному комплексу в автоматическом режиме. Координация действий боевого расчёта находилась в зоне ответственности капитан-лейтенанта Романа Козлова, командующего боевой артиллерийской батареей ракетно-артиллерийской боевой части фрегата. Осуществляя личный контроль за подготовкой к стрельбе, он находился за спиной оператора артиллерийской системы, следя за тактической обстановкой и подтверждая готовность к открытию огня. По мере сближения противника с расчётной дальностью эффективного поражения, на мониторе оператора отобразились подтверждённые координаты цели. Через систему сопровождения было зафиксировано устойчивое захватное решение. — “Товарищ капитан-лейтенант, корабли противника вошли в зону поражения корабельной артиллерийской установки.” Козлов скомандовал провести финальную проверку систем, чтобы убедиться, что координаты балластных поплавков противника определены с максимальной точностью. — “Проверить данные! Артиллерийская установка должна точно попасть по балластным поплавкам противника. Промахи нам не нужны!” Оператор быстро перепроверил целеуказание, убедился в правильности расчётов и скорректировал наведение при необходимости. — “Данные подтверждены — громко доложил матрос, управляющий огневым контуром —вражеский корабль взят на прицел!” Козлов, убедившись в точности целеуказания, не колебался ни секунды. — “Открыть огонь по балластным поплавкам противника!” — чётко скомандовал он. «Армат» заговорил. Выстрелы устремились к цели, преодолевая морское пространство с предельной точностью. Боекомплект, рассчитанный на поражение морских целей на дальности до 23 километров, начал свою работу. «Брингатин» вздрогнул, получив попадания по уязвимым местам. Уже через несколько секунд противовесы были уничтожены, и массивное судно охотников начало крениться. Гильза за гильзой, выстрел за выстрелом. Автоматика артиллерийской установки работала с безупречной точностью, отправляя снаряд за снарядом в уязвимые места вражеских кораблей. С каждым попаданием корпус «Брингатины» содрогался, теряя устойчивость. Огонь разгорался на палубе, водяные массы неумолимо затягивали повреждённое судно, накреняя его всё сильнее. Ещё один залп — и очередная 130-мм гильза вылетает из выбрасывателя, с глухим ударом падая на металлический пол. Новый снаряд настигает свою цель, разрывая второй балластный отсек. Наклон вражеского корабля становится критическим: он стремительно заваливается набок, теряя управляемость и боеспособность. Один из капитанов бригантины в ужасе наблюдает за тем, как горят несколько кораблей, уходящих на дно. Вода вокруг них кипит от взрывов, обломки и тела дрейфуют на поверхности. Другие суда отчаянно пытаются маневрировать, но каждый новый удар сотрясает их, заставляя опасно крениться. — “Откуда?! Откуда атакует враг?! Доложите!!!” — раздаётся истерический крик капитана, его голос тонет в хаосе битвы. На "наблюдателе" — площадке на мачте — встревоженный дозорный судорожно всматривается вдаль сквозь подзорную трубу. Его сердце колотится, ладони вспотели, но он наконец замечает источник разрушительной атаки. Высоко на горизонте, окутанный дымом выстрелов, возвышается силуэт массивного, неизвестного корабля. Он кажется неестественным — ни парусов, ни вёсел, только серое орудие, из которого непрерывно извергаются смертельные снаряды. — “Подтверждаю! Дым от выстрелов! — выдавливает дозорный, с трудом осознавая масштаб происходящего. — Огонь ведётся с расстояния… около двадцати километров!” —" Чего?! Двадцать километров?!” — в ужасе восклицает один из охотников. Его лицо перекошено от беспомощности. —" От наших пушек, стреляющих максимум на километр, никакого толка!” — разочарованно шепчет другой, сжимая кулаки. Они не могут ответить врагу, не могут ничего противопоставить неизвестному союзнику викингов, берсерков и прочих воинственных племён. Их корабли — щепки перед бурей, их оружие — бесполезно против мощи неведомого разрушителя. Ветер доносит запах гари и соли, над морем разносится гул пушечных выстрелов. Битва превращается в бойню, и всё, что остаётся выжившим — молиться о спасении или готовиться к неизбежной гибели. Дальнейшим моментом отчаяния был прерван глухим ударом — 130-мм снаряда с ужасающей точностью пробил балластную поплавку под корпусом. Оглушительный взрыв разнёс её в щепки, и бригантина резко накренилась на бок. Вода жадно хлынула внутрь, угрожая затопить судно за считаные минуты. Но охотникам на драконов было не суждено погибнуть под осколками палубы — смерть пришла к ним раньше. Флот союзных племён уже вплотную приблизился к беспомощным кораблям. Драккары прорезали дым битвы, их деревянные фигуры на носах — змеевидные чудовища с распахнутыми пастями — зловеще отражали свет пламени. Абордаж начался молниеносно. Тяжёлые крюки вонзались в борта, утягивая бригантины вниз, пока штурмовые лестницы спускались на ослабевшие палубы. Тёмные силуэты воинов поднимались на судно один за другим. Их огненные стрелы ещё не были зажжены — в этом не было нужды. Они уже пропитали их маслом и теперь шли с топорами, секирами и мечами, готовые к кровавой резне. Многих охотников на драконов застали врасплох. Они метались по палубе, кто-то судорожно хватался за оружие, кто-то пытался рубить лестницы, но было уже поздно. Волна викингов и берсерков накрыла их с головой. Крики боли и звон стали смешались с грохотом падающих тел. Некоторые охотники в отчаянии бросились в воду, надеясь, что морская пучина окажется милосерднее, чем топоры нападающих. Но тех, кто остался, ждала беспощадная судьба — лезвия врагов разили без пощады, оставляя после себя лишь тёмные пятна крови на палубе. Битва была проиграна. Бригантины, некогда гордость охотников, превратились в их плавучие могилы. Операция "Перелом" развивалась стремительно, даже быстрее, чем предполагал штаб. По оценкам командования, на зачистку узлов противовоздушной обороны и ликвидацию ключевых укреплений и флота противника могло уйти не менее трёх-четырёх часов, но реальность превзошла все ожидания. Союзные войска действовали слаженно, удары наносились точечно и без промедления, а противник явно оказался не готов к такой решительности и скорости наступления. Капитан 1-го ранга Игорь Михайлович Крохмаль, стоя на капитанском мостике фрегата, внимательно наблюдал за ходом боя через бинокль. Вдалеке клубились столбы дыма, а на воде дрейфовали остатки уничтоженного флота противника. Однако мысль о том, что решающий момент ещё впереди, не покидала его. Он знал: ключевой фигурой в этом этапе операции оставался лейтенант морской пехоты Захаров, который сейчас проводил диверсионную операцию в глубоком тылу врага. Именно он должен был завершить зачистку узлов ПВО и обороны, чтобы союзные войска смогли высадиться без потерь. Он должен успеть. — “Товарищ старпом, немедленно свяжитесь с лейтенантом Захаровым! — голос Крохмаля звучал твёрдо и уверенно. — Сообщите: оборона противника прорвана, вражеский флот уничтожен, воздушное подразделение разгромлено. Скоро начнём высадку. Ему нужно как можно скорее уничтожить средства ПВО и передать координаты для ракетного удара по вражеским верфям!” —” Понял вас товарищ капитан 1-го ранга! – машинально ответил старпом мгновенно вытянувший по стойке "смирно", затем резко повернулся к радисту: — свяжитесь с Захаровым как можно быстрее!” Радист тут же застучал по клавишам, настраивая частоту. В эфире зашипели помехи, затем раздался прерывистый голос, перекрываемый далёкими звуками боя. Через несколько секунд связь установилась, и Захаров подтвердил, что передача координат будет завершена в ближайшее время. Крохмаль, не дожидаясь паузы, продолжил: — “Шишкин, передайте координаты целей! Верфи противника должны быть уничтожены до основания, чтобы не осталось ни одного боеспособного судна! Немедленно запросите подтверждение готовности «Цирконов» к пуску!” — “Есть, товарищ капитан 1-го ранга!” — громко ответил Шишкин быстро активировал внутренний канал связи и вызвал капитана 3-го ранга Георгия Рослякова — командира ракетно-артиллерийской боевой части фрегата. — “Товарищ Росляков, срочная готовность "Цирконов" к немедленному пуску! Проверить систему управления и наведения, доложить о статусе! Время пошло! Вам передадут координаты! Удар должен быть нанесён с максимальной точностью! Подтвердите готовность средств поражения! Исполнять!” Ответ последовал незамедлительно: —"Боевой расчёт приступил к подготовке! Пусковые установки переходят в боевой режим, наведение по целям выполняется! Докладываю о полной готовности к залпу через три минуты!” Наступал исторический момент. Впервые в боевых условиях будет применено гиперзвуковое оружие. Хотя сражение разворачивалось в другом мире, технологический прорыв был поистине впечатляющим. Ракеты 3М22 «Циркон»,способные развивать невероятные скорости и наносить удары с высочайшей точностью, должны были не только уничтожить важные объекты противника, но и продемонстрировать новый уровень военной мощи. Североморцы осознавали, что этот эпизод войдёт в историю как первый случай, когда гиперзвуковое оружие изменило ход битвы. Это была демонстрация абсолютного превосходства, которая могла кардинально повлиять на дальнейшее противостояние. Даже в этом чужом мире технология "Цирконов" становилась решающим фактором, способным переломить ход всей кампании. Спустя две минуты лейтенант Захаров передал точные координаты верфей, после чего данные были немедленно отправлены в боевую часть. Шишкин подтвердил успешную передачу и вновь активировал связь с Росляковым. — “Товарищ Росляков, боевые координаты получены, подтвердите готовность!” — “Координаты приняты, данные подтверждены! — раздался чёткий ответ командира ракетно-артиллерийской боевой части. — «Цирконы» готовы к запуску, системы управления и наведения функционируют в штатном режиме. Ждём приказа на пуск!” Вся команда затаила дыхание. Секунды растянулись, предвещая исторический момент, который мог изменить ход битвы. Крохмаль молча наблюдал за морским и воздушным сражением. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалась сосредоточенность. Он тихо произнёс: — “Пуск.” Через несколько секунд после приказа капитана на носовой части фрегата разошлись створки ракетных шахт. С громким ревом, эхом отражающимся от корпуса корабля, в небо взмыли «Цирконы». В считанные мгновения они преодолели скорость звука, оставляя за собой ослепительные вспышки. На море воцарилась гнетущая тишина. Всадники, викинги, берсерки, охотники — все, кто находился поблизости, застыли, наблюдая за завораживающим зрелищем. Они видели, как с носовой части корабля, оставляя за собой сверкающие следы, ввысь уходили огненные стрелы, растворяясь в небесах. Прежде чем кто-либо успел осознать произошедшее, над островом охотников на драконов прогремели мощные взрывы, небо озарилось огнём, ударная волна докатилась до кораблей, раскачав даже самые массивные суда, а верфи, некогда строившие корабли и расширявшие флот, в мгновение ока были стерты с лица земли, погребённые под огненным штормом, оставив после себя лишь раскалённые обломки и пепел, уносимый ветром. Всадники Олуха, паря над побережьем, наблюдали за уничтожением вражеской верфи, осознавая, что операция подходит к своей завершающей стадии. Для всех, а особенно для Иккинга, это означало одно — победа близка как никогда. Противник потерял возможность пополнять свой флот, а значит, исход войны уже предрешён. Теперь оставалось последнее — захватить остров. Внизу, сквозь густые клубы дыма и вспышки бушующего пламени, Иккинг ясно видел, как корабли союзных племён, окончательно покончив с разрозненными остатками вражеского флота, начали организованную высадку на берег. Походные трапы спускались прямо в прибрежные воды, а вооружённые воины, не теряя времени, спрыгивали в прибой и устремлялись вперёд, занимая тактические позиции на песчаных дюнах и каменистых уступах. Картина, развернувшаяся перед его глазами, была чем-то большим, чем просто очередной бой — это было событие, которое изменит ход войны, и, наблюдая за ним, он не мог не вспомнить эпизоды из истории другого мира, когда подобные высадки определяли судьбы целых континентов. В его памяти всплыли страницы из книг и хроник, которые он изучал, стремясь понять логику великих сражений другого мира. Он вспомнил, как войска так называемой “антигитлеровской коалиции” во время Нормандской операции высаживались на оккупированные нацистами берега Франции, прорываясь сквозь шквальный огонь укреплённых позиций, и как этот решительный шаг радикально изменил ход Великой войны, став её переломным моментом. Затем в мыслях вспыхнули образы другого, не менее важного события — Новороссийской десантной операции, когда русские войска, несмотря на ожесточённое сопротивление противника, сумели захватить и освободить один из ключевых портов Чёрного моря, обеспечив стратегическое преимущество и ускорив приближение победы. Эти исторические эпизоды, наполненные героизмом, решимостью и неимоверными усилиями множества людей, теперь казались ему невероятно близкими, словно сама история повторялась, но уже в этом мире, с ним в роли её свидетеля и участника. Он не сомневался, что операция «Перелом» войдёт в легенды так же, как вошли в историю те великие сражения, и, возможно, именно сейчас решается исход всей этой войны, приближая её завершение быстрее, чем кто-либо мог предположить. И, не теряя ни секунды, наездники стремительно полетели к центру острова, где находилась главная цель их атаки — палатка лидеров воинственной организации, возвышавшаяся в самом сердце укреплённого лагеря. Это место служило главным штабом всей организации, откуда координировались боевые действия, направлялись приказы и разрабатывались стратегии. Здесь, по последним разведывательным данным, находились ключевые фигуры, руководящие всей воинственной машиной противника, и именно их ликвидация должна была окончательно дезорганизовать оставшиеся силы врага, поставив точку в этой операции. Союзные воины, почти не встречая организованного сопротивления, методично зачищали последние очаги врага, продвигаясь всё ближе к центру острова. Разрозненные отряды противника пытались удержаться, но без командования и укреплений их оборона быстро рушилась. Те, кто осознавал бессмысленность дальнейшего сопротивления, складывали оружие и сдавались в плен, в то время как остальные продолжали беспорядочные попытки отбиваться. Линия фронта стремительно сжималась вокруг штаба воинственной организации — последнего оплота врага. Наездники стремительно пролетали сквозь густой дым пожаров, оставшихся после ракетных ударов. Внизу пылали уничтоженные верфи, поглощённые огнём, горели разрушенные оборонительные узлы и укрепления, а повсюду лежали тела охотников на драконов — верный знак того, что лейтенант Захаров, Фрок и Миндон вместе с морпехами успешно зачистили позиции врага. Теперь оставалась последняя цель — главная палатка лидеров воинственной организации, расположенная в центре острова. Союзные силы уже приближались к полной победе. Всадники и драконы приземлились возле палатки, подняв облака пепла и пыли. Иккинг, соскальзывая с седла, крепко сжал рукоять меча, готовясь к решающему моменту. Рядом Захаров, сняв предохранитель с АК-15, быстрым движением перевёл оружие в боевое положение. Не теряя времени, Астрид шагнула вперёд, рывком распахнула полог палатки, крепко сжимая в другой руке тяжёлую боевую секиру. Без лишних слов она кивнула, давая сигнал — путь внутрь был открыт. Но внутри палатки никого не оказалось. Факелы всё ещё горели, отбрасывая дрожащие тени на парусиновые стены. На массивном деревянном столе были разбросаны бумаги, карты и незаконченные записи, свидетельствующие о том, что здесь совсем недавно кто-то находился. Однако ни Йоханна, ни Крогана не было видно — никакого шума, никаких следов недавней схватки. Только зловещая тишина, нарушаемая лишь треском пламени, давала понять, что они опоздали. Захаров оглядывался и, убедившись, что угрозы нет, повесил автомат за спину. Затем зажал кнопку «PTT» на тангенте и передал сообщение на фрегат. —" Молния — Крепости, приём.” Через мгновение в динамике послышался ответ: — “Крепость на связи. Йоханн и Кроган у вас?” — “Никак нет. Цели не обнаружены. Повторяю, Йоханн и Кроган отсутствуют.” — “Принял. Организуйте периметр. Исключите любые попытки отхода. Ожидайте прибытия командования на вертолёте. Время — пять минут.” — “Принял. Конец связи.”— коротко ответил Захаров, отпуская кнопку. Он повернулся к морпехам, оценивая обстановку. — “Оцепить периметр, установить контроль над всеми подходами. Никто не входит, никто не уходит.” Морпехи немедленно начали движение, рассредоточиваясь по ключевым точкам. Некоторые заняли позиции у возможных маршрутов отступления, другие закрепились у входа в штаб. Захаров резко повернулся, затем опустился на одно колено, внимательно перебирая разбросанные бумаги. Его взгляд быстро скользил по картам, донесениям и записям, словно он пытался выудить из хаоса хоть какую-то зацепку. — “Где же они?” — его голос прозвучал ещё жёстче, чем прежде, почти рычанием. Иккинг стоял рядом, молча наблюдая за происходящим, задумчиво поднося пальцы к подбородку. Его взгляд скользил по разбросанным бумагам, но мысли были где-то глубже. Всё выглядело так, словно Йоханн и Кроган исчезли в самый последний момент, но как? Они не могли знать о грядущей операции. Информация о нападении оставалась строго засекреченной, и за пределы Драконьего Края она точно не просочилась. Агенты Олуха, маскировавшиеся под торговцев из других племён, сообщали одно и то же: Йоханн и Кроган всё время находились на острове и не покидали его. Это была последняя подтверждённая информация, прежде чем они больше не появлялись в гавани острова. После разгрома флота вторжения противник начал тщательные проверки всех судов и подозрительных лиц. Любой, кого подозревали в шпионаже, бесследно исчезал, и вести от разведчиков перестали поступать. За палаткой слышался обычный гул лагеря после боя — потрескивание огня, приглушённые переговоры бойцов, хлопанье драконьих крыльев. К этим звукам добавился мерный шум приближающегося Ка-27. Вертолёт вышел из-за строений, плавно снизился и, сбавляя обороты, сел на шасси возле штаба. Поток воздуха от лопастей поднял пыль и обрывки бумаг, но быстро улёгся. Через несколько секунд открылась боковая дверь, и на землю спокойно спустились командир фрегата, капитан 1-го ранга Крохмаль, его старпом, капитан-лейтенант Шишкин, и командир Боевого Информационного Поста, старший лейтенант Сергей Дроздов. Последний держал в правой руке защитный кейс с кодовым замком, не выпуская его из крепкого захвата. Все трое уверенно направились к штабу, не тратя времени на лишние разговоры. Крохмаль первым шагнул в палатку, окинул помещение быстрым, оценивающим взглядом. Внутри царил беспорядок — на столе и полу разбросаны бумаги, карты с пометками, несколько кресел опрокинуты. Он задержал взгляд на Захарове, стоявшем по стойке «смирно», затем перевёл его на Иккинга, который спокойно находился рядом. Следом бесшумно вошли Шишкин и Дроздов. — “Что у вас здесь? — ровным, но требовательным тоном спросил капитан 1-го ранга, переводя взгляд с Захарова на Иккинга.” — “Ничего. — Захаров кивнул на стол. — Всё выглядело так, словно они ушли в последний момент.” Крохмаль подошёл ближе, пробежался взглядом по картам. — “Они знали, что мы идём?” — “Исключено. — вмешался Иккинг, задумчиво проводя пальцами по подбородку. — Ни один из наших не докладывала об утечке. Шпионы Олуха сообщали одно и то же: Йоханн и Кроган всё время находились на острове, они не могли знать о нападении.” Шишкин склонился над картой, поправляя одну из пометок. — “Значит, кто-то их предупредил уже здесь?” — “Это тоже маловероятно, — Захаров покачал головой. — После разгрома их флота началась зачистка. Каждого, кто вызывал подозрение, проверяли, и если находили что-то неладное, он просто исчезал.” Крохмаль перевёл взгляд на Дроздова, который держал защитный кейс в правой руке, а левой методично перебирал разбросанные бумаги, оценивая их содержимое. — “Что думаешь?” — коротко спросил капитан 1-го ранга. — “Пока что ничего конкретного. — ответил старший лейтенант, не отрываясь от документов — Но если они ушли заранее, значит, у них был резервный маршрут. Вопрос в том, куда именно.” Крохмаль снова посмотрел на Иккинга. — “Ваше мнение?” Иккинг хмуро вздохнул, скрестив руки на груди. — “Йоханн никогда не действует без расчёта. Если он ушёл, значит, у него был чёткий план.” В этот момент в палатку уверенным шагом вошли Стойк и Плевака. Стойк быстро окинул взглядом беспорядок внутри, нахмурился и сжал кулаки. — “Значит, сбежали, — проворчал он, тяжело выдохнув. — Как крысы с тонущего корабля.” Плевака хмыкнул, окинув взглядом беспорядок в палатке: — “Всё как всегда, — усмехнулся он с лёгкой ноткой презрения. — Кричали о могуществе, строили планы, грозились стоять до конца… А в итоге? Исчезли, как дым на ветру.” — “Отец, мы их найдём. Они не могли уйти далеко. Есть всего один способ узнать, где они.” — уверенно сказал Иккинг, твёрдо веря, что всё это было не напрасно. Иккинг подошёл к Беззубику и, не торопясь, расстегнул сумку. В его руках появилось небольшое устройство — вторая версия Драконьего Глаза, над которой он работал в последние месяцы. Корпус, тёмный и гладкий, напоминал очертания Ночной Фурии, но главное было внутри. Этот прибор, как и его предшественник, мог проецировать информацию с линз с помощью пламени. Иккинг считал, что новая версия способна на большее, но проверить это по-настоящему пока не удавалось. Он внимательно осмотрел устройство, будто убеждаясь, что оно в порядке, и на мгновение задумался. Если Йоханн и Кроган действительно искали Короля Драконов, то, возможно, именно этот инструмент поможет понять, куда они могли исчезнуть. Полог палатки слегка приподнялся, и внутрь поочерёдно вошли Дагур, Мала, Хедер, Атали и Элвин. Они не переговаривались между собой, лишь молча окидывали взглядом помещение. Дагур шагнул первым, скользнув глазами по картам и бумагам, Мала последовала за ним, сдержанно осматривая обстановку. Атали держалась обособлено , встороне ото всех, Хедер шла чуть позади, напряжённо вглядываясь в лица присутствующих. Элвин замыкал группу, не спеша проходя внутрь и невзначай оглядываясь. В палатке стало теснее, но никто не торопился нарушать молчание. Элвин первым нарушил молчание, коротко бросив: — “Весь остров прочесали. Ни Крогана, ни Йоханна.” В его голосе не было ни удивления, ни раздражения — просто сухая констатация факта. Остальные молча восприняли эти слова, понимая, что они не проясняют ситуацию и не приносят облегчения. Атали скрестила руки на груди, окинула собравшихся взглядом и, чуть наклонив голову, спокойно спросила: — “Есть хоть какой-то способ их найти?” В её голосе не слышалось ни тревоги, ни нетерпения — только ровное, выверенное ожидание ответа, который мог бы дать направление дальнейшим действиям. Иккинг молча оглядел всех, затем опустил взгляд на драконий глаз, который держал в руке. Он сжал его чуть крепче, словно проверяя собственную уверенность в этом решении. — “Есть способ, — спокойно сказал он, не поднимая глаз. — Если мы хотим их найти, то другого шанса может не быть. Либо сейчас, либо уже никогда.” Иккинг плавно положил драконий глаз на стол, затем поднял его, направляя на ближайший шатёр, чтобы проекция была чётче видна. Он проверил механизм, убедился, что всё работает, и тихо произнёс: — “Всё готово. Осталось только одно — линзы.” Крохмаль молча кивнул Дроздову. Старший лейтенант без лишних слов шагнул к столу, аккуратно поставил кейс и быстро ввёл код на замке. Раздался негромкий щелчок, крышка раскрылась, обнажая тщательно уложенные линзы драконьего глаза. Дроздов бережно взял первую из них, готовясь передать её Иккингу.Иккнинг бережно установил линзы из драконьего пламени. Всего линз было пять и каждая из пяти была уникальна и неповторима. Каждая проецирует различные карты и символы разного цвета — в зависимости от конкретного цвета пламени дракона. На каждую из линз был нанесен сакральный рисунок в перемежку с иероглифами, символизирующими какое то действие или тайный смысл. Только собрав воедино все линзы в Драконий глаз и осветив их , путем подачи пламени Ночной Фурии можно было получить карту, проливающую свет на то, где находится Король Драконов. Друзья стояли замерев от исторического дейстия , свиделелями которого они в данный момент и являлись. Как только Беззубик выпустил свое пламя в Драконий глаз на стене образовалась карта . Это было похоже на круг , сели выразится современным языком, то как будто астрологическая карта только из рисунков. Перед ними раскинулась загадочная карта — круглый узор, похожий на астрологический свиток, но составленный из причудливых символов и рисунков. В центре доминировала огромная фигура дракона — его массивные крылья раскинулись, а длинное, змееобразное тело окружали более мелкие изображения. Он выглядел внушительно даже среди других чудовищ, очерченных по краям проекции. Около центрального дракона были выгравированы знаки: пересекающиеся мечи, символы солнца и луны, очертания кораблей, а также множество мелких драконов, окружающих главную фигуру, словно подчинённые своему повелителю. —" Это же…” — начал Иккинг, но Рыбьеног, мгновенно осознавший, на что они смотрят, заговорил первым, в его голосе слышалось волнение. — “Это Драмиллион!” — “Король драконов — это Драмиллион?” – спросила Астрид разглядывая изображение. Рыбьеног с жаром покачал головой. — “Нет, исполинский Драмиллион. Сравните этого исполина с другими драконами на шатёр, он больше чем чудовища рядом с ним, а это значит что остатки того гигантского скелета в ванахейме принадлежат другому исполинскому драмиллиону!” Старший лейтенант Дроздов, внимательно изучая проекцию на шатре, задумчиво перевёл взгляд на Иккинга. —" Если воинственная организация охотится за этим драконом, значит, он обладает особыми способностями. Вопрос в том, какими именно?” Он хорошо знал о драконах, способных сливаться с окружением, становясь невидимыми, как хамелеоны. Встречал существ, чьё гипнотическое пение подчиняло других драконов их воле, и тех, что выпускали ядовитые шипы, парализуя добычу одним точным выстрелом. Но Драмиллион, судя по всему, был куда сложнее. Если за ним охотились, значит, его сила была не просто редкостью — она могла изменить ход любой битвы. —" Говорят, что король драконов управляет другими с помощью разума. Он способен мысленно подчинять драконов, заставляя их делать то, что хочет.” — спокойно ответил Иккинг. Это было всё, что он знал. Ни подтверждений, ни опровержений — лишь легенды, передаваемые из уст в уста. — “Если это так, то, попав в руки охотников на драконов, этот «король драконов» станет угрозой для всех нас.” — сказал Шишкин, внимательно изучая проекцию. Мысль была очевидной, но от этого не менее тревожной. Если враг заполучит существо, способное подчинять драконов, угроза нависнет не только над всеми племенами и драконами архипелага, которые окажутся в опасности, но и над экипажем фрегата. Значит, нужно действовать быстро, иначе будет слишком поздно. Лейтенант морской пехоты Захаров не сводил взгляда с проекции, его лицо оставалось непроницаемым, но в напряжённой тишине чувствовалась внутренняя работа мысли. Разрозненные символы и рисунки складывались в сложную картину, но ответа всё ещё не было. Вопрос стоял ребром — как именнjискать«Короля драконов»? Архипелаг велик, а если легенды о способностях этого существа правдивы, оно могло скрываться где угодно, оставаясь недосягаемым даже для самых опытных охотников. Он перевёл твёрдый, сосредоточенный взгляд на Иккинга. В голосе звучала военная чёткость, привычная тем, кто привык не рассуждать, а действовать. — “Товарищ Карасик, — коротко бросил он. — Вы знаете своих врагов лучше других. Если Кроган и Йоханн идут к своей цели, они не могли раствориться бесследно. Где они могут быть? Найдём их — найдём и «Короля драконов».” Иккинг внимательно посмотрел на проекцию, затем снова на Захарова. Разрозненные части головоломки, наконец, сложились в единое целое. Он медленно провёл рукой по краю Драконьего Глаза, ещё раз изучая изображения. В его взгляде мелькнула уверенность, и, подняв глаза, он спокойно сказал: — “Похоже, я знаю, где их искать.”