Российский фрегат в мире кпд

Наступало утро, и из-за горизонта, со стороны залива, солнце поднималось медленно, почти лениво, его золотистые лучи растекались по острову Драконий Край, заливая его светом и постепенно прогоняя темные тени ночи, когда морпехи, стоявшие на палубе фрегата, сдержанно и внимательно следили за рассветом, не теряя бдительности, их взгляды были направлены на горизонт, где каждый движущийся силуэт мог стать сигналом для действия, точно так же на базе наездников бойцы, занявшие свои посты, не спускали глаз с окрестностей, готовые в любой момент встретить неожиданности, будь то атака или другое происшествие, их внимание и подготовленность были столь же неумолимы, как и свет, который медленно, но уверенно охватывал весь остров. На территории базы были организованы наблюдательные посты, размещённые на ключевых высотах, что обеспечивало широкий и стратегически важный обзор. Морпехи, вооружённые автоматами и пулемётами, не только выполняли функции охраны, но и активно следили за обстановкой в округе, готовые оперативно реагировать на любые изменения. Их основная задача заключалась в мониторинге воды и окружающего пространства, фиксировании приближающихся судов и немедленной передаче данных по рациям для дальнейших действий. В условиях неопределённости, когда любое движение на воде могло сигнализировать о возможных угрозах или необходимости вмешательства, такие посты становились критически важным элементом обороны базы и контроля над проливом. В случае, если противник, представляющий собой прирученных охотниками за головами драконов, каким-либо образом преодолеет систему ПВО фрегата, морпехи были готовы применить переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК). Драконы, будучи огнедышащими существами, излучают значительное количество тепла, что делает их идеальной целью для ПЗРК, чья ракета, нацеливаясь на источник высокой температуры, будет автоматически направлена на дракона, уничтожая его при достижении цели. В одной из кают фрегата спокойно просыпается старпом Шишкин. Проснувшись, он некоторое время остаётся в постели, затем встаёт и подходит к иллюминатору. Внешне обстановка была спокойной: за бортом царил полный штиль, и солнечные лучи, пробиваясь через лёгкую утреннюю дымку, освещали часть острова, подчеркивая его контуры. Сосредоточенно и размеренно старпом приступает к утренним процедурам: аккуратно умывается, готовится к дню. Одевается в темно-синюю униформу ВМФ, поправляет фуражку. После того как все подготовительные действия завершены, он спокойно выходит из своей каюты, двигаясь по коридорам фрегата в сторону камбуза для завтрака. Зайдя на камбуз, старпом Шишкин, увидев, что личный состав встал по стойке смирно, просто жестом указал, чтобы они присели и продолжили завтракать. В столовой, за одним из столов, вместе с подчинёнными он неспешно завтракает рисовой кашей, прислушиваясь к разговору моряков, которые, судя по их голосам, пытались осмыслить всё, что произошло за последние сутки. Среди них ходили разговоры о невероятных событиях, произошедших с момента загадочного попадания в другой мир — исчезновение флота и берегов Южной Африки, внезапная потеря связи и навигации, попадание в незнакомые воды, полные неизведанных существ, первая спасательная операция, которая, казалось, закончилась лишь началом новых проблем, и, наконец, контакт с местным жителями, назвавшими себя драконьими наездниками, или, как их часто называли сами моряки, всадниками олуха. Все это, случившееся за один день, было трудным для восприятия, а в голове не укладывалось даже то, что корабль оказался в мире, полном викингов и драконов, где вскоре их, вероятно, втянет в войну, избежать которой не представляется возможным, поскольку контакт с противником неминуем. В это время вошел в столовую старший пилот КА-27, капитан Лайок и, заметив Шишкина, сразу направился к свободному месту. Он был на вид лет тридцати, с аккуратными рыжими усами, которые выгодно подчеркивали его строгие черты лица. Его серые глаза, несмотря на всю суету и непростую атмосферу, сохраняли спокойное и уверенное выражение, как будто он уже привык к любым неожиданностям. Лайок присел напротив, слегка поклонившись, и, не говоря ни слова, пододвинул тарелку с кашей, одновременно оглядывая своих подчиненных. Моряки продолжали обсуждать последние события, их голоса то стихали, то вновь поднимались, как волны, отражающие их переживания. Лайок внимательно слушал их разговор, но его мысли были где-то далеко — возможно, в тех незнакомых водах, или в том мире, где они оказались, среди викингов и драконов. В его взгляде было что-то печальное, как у человека, который столкнулся с неизбежным, но продолжает двигаться вперед, не проявляя страха. Старпом Шишкин, заметив, что Лайок сел и настроился на утреннюю трапезу, кивнул ему, как бы передавая молчаливое одобрение. В этом простом жесте не было лишних слов — понимание между ними было очевидным, как и понимание того, что им предстоит не просто выживание в этом новом мире, но и столкновение с его загадками и опасностями. Капитан Лайок, наклоняя голову в сторону Шишкина, спокойно произнес, не спеша пережевывая ложку каши: — “Саша, ты как думаешь... Найдем ли мы выход из всей этой истории? Есть ли вообще хоть малейшая уверенность, что мы вернемся домой, в свой мир?” В его голосе не было паники или сомнений, скорее, это был вопрос, на который он искал не столько ответ, сколько подтверждение того, что они все еще могут контролировать ситуацию. Лайок не был склонен к излишней эмоциональности, и его тон был таким же спокойным и собранным, как и его взгляд, который неотрывно следил за Шишкиным, ожидая его мнения. Серые глаза капитана были полны сосредоточенности, но в них также скользила тень усталости, словно он уже пытался ответить на этот вопрос для себя много раз. Вопрос был не о том, смогут ли они найти выход, а о том, будет ли этот выход тем, что приведет их домой. А если нет — что они могут сделать, чтобы хотя бы выжить в этом новом мире, полном опасностей и неизвестности. Шишкин немного прищурился, обдумывая вопрос Лайока, и медленно отложил ложку в сторону, словно вес этого разговора требовал особого внимания. Он вздохнул, затем взгляд его немного затуманился, как будто он пытался рассчитать каждый возможный вариант, прежде чем ответить. — “Не знаю, Артем — произнес он, глядя на капитана с легкой настороженностью — Если мы попали сюда, значит, существует вероятность, что можем вернуться обратно. Может быть, мы еще не нашли ту самую «щель», тот путь. Да и как мы можем точно сказать, что это не часть какого-то замысла, а не случайность? Честно говоря, пока трудно что-то утверждать наверняка. Но шанс есть, и пока он есть, мы будем искать его.” Шишкин сделал паузу, словно взвешивая слова, и затем добавил, с ноткой решимости в голосе: — “А если вернуться не получится... значит, будем искать другой способ, чтобы выжить. Но домой... вернемся, я в это верю.” Лайок наклонил голову, его серые глаза стали чуть мягче, когда он внимательно посмотрел на Шишкина. В его взгляде все еще оставалась решимость, но теперь, в этом моменте, сквозь ее холодную поверхность проступала легкая усталость. — “Надеюсь, что ты прав, Саша — сказал он тихо, с какой-то невидимой тяжестью, словно эти слова были не просто выражением сомнений, а чем-то, что касалось глубже, чем просто поиск пути домой. — Будем надеяться, что найдем выход из этой ситуации.” Старпом поднял чашку с кофе, сделал медленный глоток. Он внимательно оглядел камбуз — обычно это место было наполнено шумом и суетой, но сегодня было не так. Капитана 1-го ранга Крохмаля не было видно среди матросов, и старпом нахмурил лоб, осознавая странную тишину. Он обернулся к Артему, стоявшему рядом. — “Артем, а где наш капитан?” Артем немного помедлил, прежде чем ответить, и его лицо приняло более серьезное выражение. — “Командир драконьих наездников попросил Крохмаля прийти в штаб. На днях Карасик получил информацию из Олуха о противнике и Карасик решил ознакомить капитана с разведанными данными. Старпом кивнул Артему, благодарно улыбнувшись. —" Спасибо, Артем.” — сказал он, поставив чашку с кофе на стол и встал со стула, плавно расправив плечи. Он развернулся и, не спеша, вышел из камбуза. Тихий стук сапог по плитам палубы постепенно сливался с приглушенными звуками работы экипажа. Когда он вышел на палубу, свежий ветер сразу обнял его, охладив лицо и заставив почувствовать себя свободнее. Шаги стали громче, когда он спустился по трапу и ступил на землю. Оказавшись на берегу, старпом огляделся — перед ним простиралась база Драконьего края, место, где наездники готовились к своим походам. Хижины, построенные из твердого дерева и камня, казались частью самого края, сливаясь с окружающим пейзажем. Старпом не торопился, но его шаги были уверенными, как у человека, который прекрасно знает, куда идет. Он шел между хижинами, его взгляд скользил по каждому движению наездников, но лицо оставалось неподвижным, как у человека, привыкшего к дисциплине и порядку. Он знал, что за этими хижинами находится штаб, и именно туда ему нужно было направиться. В голове старпома четко вырисовывалась картина предстоящего разговора с командиром драконьих наездников Иккингом, который, вероятно, уже ждал его, чтобы сообщить о новых разведанных данных о противнике. Добравшись до штаба, старпом вошел в помещение и сразу же заметил капитана 1-го ранга Крохмаля, который стоял рядом с командиром драконьих наездников Иккингом. Все двое были склонившись над картой, тщательно изучая расположение войск и возможные пути противника. Как только старпом вошел в комнату, капитан 1-го ранга Крохмаль поднял голову, увидев своего помощника. В ту же секунду старпом, инстинктивно, без раздумий, отдал честь, точно, как и положено по уставу. — “Здравия желаю, товарищ капитан 1-го ранга!” — произнес он четким, но слегка ослабленным от долгого пути голосом. Его поза была строгой, плечи расправлены, а взгляд — прямым, несмотря на усталость от долгого перехода. Крохмаль ответил на приветствие кивком, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах старпома мелькнула привычная оценка и уважение к дисциплине. Как только капитан 1-го ранга Крохмаль жестом указал на стол, старпом подошел ближе и внимательно взглянул на разложенные бумаги. Среди них выделялась карта гавани, аккуратно прорисованная и отмеченная четкими черными чернилами, где жирные круги выделяли восемь судов, стоящих на якоре у причалов. Бумаги, испещренные мелким и торопливым почерком, содержали подробный доклад о вражеской активности, который вызывал напряжение своим содержанием. Иккинг склонился над листами, написанных руническими символами, которые никому другому в комнате не были понятны. Он начал читать их вслух, переводя текст на общий язык. Согласно полученной информации, которую передал агент Олух, маскировавшийся под торговца, в гавани активно готовились к выходу в море восемь бригантин, каждая из которых была полностью снаряжена для перевозки десанта. По приблизительным оценкам, на борту каждой из них находилось около ста человек, что указывало на серьезную подготовку к высадке крупных сил. Карта гавани, на которой были детально обозначены причалы и стоянки судов, показывала, что корабли находятся в готовности к отплытию в любую минуту. Помимо этого, из доклада следовало, что враг завершает подготовку к вылету тридцати "Пеплохвостов" — опасных и ловких летающих созданий, информация о которых уже была детально изучена русскими благодаря переданным ранее документам Иккинга. Эти драконы, известные своей агрессивной природой, представляли серьёзную угрозу как из-за их физической структуры, так и из-за уникальных способностей. Пеплохвосты имеют плоское тело, длинный хвост и четыре крыла, расположенных друг за другом, причём задние крылья крупнее передних. Голова дракона была относительно небольшой по сравнению с телом, но утыкана множеством роговых отростков, которые могли служить как защитой, так и средством устрашения. На нижней челюсти располагались редкие, но крупные клыки, в то время как верхняя челюсть была усеяна мелкими, игловидными зубами, идеально подходящими для разрывания добычи. Лапы, относительно мощные и расположенные в области локтевых суставов, при полёте плотно прижимались к телу, чтобы минимизировать сопротивление воздуха, что придавало им некоторое сходство с уже известными Разнокрылами. На груди и под хвостом у Пеплохвостов находились жаберные щели, через которые они могли выпускать густой дым или струи огня, делая их смертельно опасными как в ближнем бою, так и на расстоянии. Зрение этих существ было одним из их главных преимуществ: глаза могли вращаться независимо друг от друга, позволяя видеть всё вокруг на 360 градусов. Такая способность делала их практически неуязвимыми для неожиданной атаки, так как драконы могли следить за происходящим одновременно в нескольких направлениях. Цвет Пеплохвостов варьировался в пределах ярких оттенков: от насыщенно-оранжевого и жёлтого до ярко-красного, что соответствовало их природной агрессии и дикой энергии. Реже встречались экземпляры зелёного цвета, но и они были столь же смертоносны. Именно эта комбинация физических характеристик, ловкости и агрессивного темперамента делала Пеплохвостов грозным оружием, готовым разрушать вражеские строи и поддерживать десантные операции с воздуха. Старпом Шишкин, внимательно изучая карты и документы, внезапно поднял взгляд на Иккинга и заговорил низким, ровным голосом, в котором сквозила суровость человека, привыкшего искать истину в деталях: — "Иккинг, ты их знаешь лучше всех нас. Неужели нет ни одной догадки, куда могут направиться эти бригантины и "Пеплохвосты"? Мы не можем действовать в слепую. У тебя ведь был не один год, чтобы изучить их тактику." Иккинг, сидевший за столом и изучающий переданные агентом документы, замер на мгновение. Его взгляд замер на карте, пальцы коснулись отмеченных мест, но затем он тяжело вздохнул и поднял голову. В его лице читалась внутренняя борьба — желание дать уверенный ответ и осознание того, что на этот раз точного ответа не будет. — “Александр — начал он — Я действительно хорошо знаю Вигго и Йоханна. За эти годы я видел их действия, изучал их стратегии, предугадывал их шаги. Но они не такие простые противники, чтобы повторять свои действия. Они способны на нестандартные ходы. Вполне возможно, что эта операция — отвлекающий манёвр. Я помню несколько случаев, когда они намеренно концентрировали наши силы на ложной цели, пока их основные силы наносили удар в другом месте. И каждый раз это происходило неожиданно, без видимых закономерностей.” Шишкин нахмурился, задумчиво потирая подбородок, словно взвешивая каждое слово Иккинга. Его голос стал более напряжённым, но в нём звучало понимание: — “Ты хочешь сказать, что эта атака может быть не основным ударом? Они собирают столько сил просто для отвлечения?” — “Это возможно — кивнул Иккинг — Но если это не отвлечение, а настоящий удар, мы обязаны подготовиться. Их стратегия построена на гибкости и внезапности. Если мы не угадаем их цель, это будет дорого стоить.” Шишкин на мгновение замолчал, его взгляд блуждал между картой и Иккингом. В комнате повисла напряжённая тишина, прерываемая лишь еле слышным скрипом бумаги. Старпом наконец медленно выдохнул, словно принимая сложность ситуации, и снова обратился к Иккингу: — “Ладно. Если это манёвр, мы должны понять, куда будет нанесён настоящий удар. А если нет — где они могут нанести максимальный урон. У нас мало времени.” Иккинг утвердительно кивнул, вновь углубляясь в карты, пытаясь выжать из них всё, что могло указать на планы противника. Иккинг, несмотря на серьёзность ситуации, знал, что их планы нельзя откладывать. Важность собранной информации была неоспорима, но ключ к победе всё ещё оставался скрыт от них. В его сознании всплыла ещё одна задача, которая, несмотря на тревожные известия, не могла быть проигнорирована. Он поднял взгляд на Шишкина и, преодолев короткое замешательство, уверенно заговорил: — “У нас есть ещё одно дело. Сегодня я и Астрид должны вылететь за специальным маслом для работы над "Драконьим глазом". Это устройство может стать ключом к победе.” Драконий Глаз был уникальным устройством, обладавшим способностью проецировать карты и символы, благодаря сложной конструкции и использованию драконьего пламени. Его цилиндрическое тело было обрамлено несколькими кольцами, которые аккуратно обвивали устройство, образуя не только защитную оболочку, но и систему управления. Кольцо, расположенное у передней линзы, было выполнено в виде пасти дракона, что придавало устройству устрашающий и загадочный вид. Остальная часть устройства имела коричневый цвет, с тщательно выгравированными символами, которые, видимо, имели скрытое значение и были частью механизма активации устройства. Когда свет от пламени дракона попадал в Драконий Глаз, устройство оживало, проецируя различные изображения. Карты и символы, проецируемые устройством, менялись в зависимости от цвета пламени, которое воздействовало на линзу. Например, пламя одного дракона могло вызвать проекцию карты с расположением определённых островов, в то время как пламя другого — активировать изображения, связанные с видами драконов или секретами их местоположения. Это устройство становилось ключом к скрытым знаниям, которое не могло быть использовано без правильных условий. Для активации Драконьего Глаза необходимо было задействовать пламя дракона. Однако, чтобы открыть устройство, требовался зуб Снежного Призрака или свет от пламени Крылатого Ужаса. Без этих компонентов Драконий Глаз оставался закрытым, неспособным раскрыть свои тайны. Пламя дракона, попадая в линзу, создавало не только изображения, но и взаимосвязь с окружающей средой, открывая новые возможности для поиска ключевых объектов и ресурсов. Особенность устройства заключалась в том, что для получения нужной информации требовались конкретные комбинации действий: нажатие кнопок рядом с задней линзой, повороты металлических колец и использование разных видов драконьего пламени. Эти комбинации могли привести к совершенно различным результатам, открывая различные карты, символы или информацию, необходимую для поиска новых линз, островов или драконов. Вигго заполучил Драконий глаз и осознавал его невероятную ценность и потенциал как оружия для достижения власти. Это устройство могло раскрыть множество тайн, и он был готов использовать его, чтобы усилить свои позиции. Иккинг, внимательно изучивший механизм и возможности Драконьего Глаза, пришёл к решению создать его точную копию. Он знал, что только обладая таким устройством, они смогут раскрыть все его секреты и использовать полученную силу для противостояния врагу. Прошло уже некоторое время с того дня, когда охотники на драконов атаковали родной остров Иккинга. Это случилось в ясное утро, когда небо было почти безоблачным, и воздух был чистым и свежим. Они пришли, как воришки ночью, внезапно, в момент, когда все ещё спали. Подобно тому, как нацисты напали на СССР в 4 часа утра, когда все были не готовы, охотники воспользовались моментом полной невозмутимости и захватили остров, не дав ни малейшего шанса на подготовку. Атака пришлась на то время, тогда все драконы и наездники спали. Использовав своих Пеплохвостов — насильно приручённых драконов — они начали разрушать всё на своём пути, они стали настоящей угрозой. И хотя эта атака привела к разрушениям, базы наездников и пришлось покинуть остров, всё же удалось отбить нападение, когда на помощь пришел флот с родного острова. Когда всё утихло, выяснилось, что главной целью врага был Вигго — лидер воинственной организации, которого все считали погибшим, ведь Иккинг и Астрид лично видели, как он упал в жерло вулкана. Никто и не предполагал, что он каким-то образом смог выжить. Иккинг помнил этот момент, как они, с Астрид, были в другом месте, на поисках масла, нужного для активации "Драконьего глаза". Пока они наслаждались уединением на том острове, занимаясь добычей масла и просто будучи вместе, остров оставался без защиты и Иккинг боялся повторение своей ошибки, из-за которой чуть не потерял своих друзей. Он знал, что остров снова останется без охраны, и эта мысль его терзала. Если охотники снова решат напасть, если Вигго окажется снова в игре, что они смогут сделать без помощи? Иккинг всё больше понимал, что их поездка, даже несмотря на важность добычи масла, несёт в себе риск. Остров, столь уязвимый, мог вновь стать целью. Иккинг не мог не думать о том, как остался без защитников в тот момент, и как с лёгкостью враг может воспользоваться этой уязвимостью снова. Именно поэтому, несмотря на романтику, которая окружала его и Астрид, Иккинг не мог избавиться от тревоги. Они должны были найти способ гарантировать безопасность острова, пока не вернутся. Он начал размышлять о том, чтобы попросить русских, с которыми он установил связь, присмотреть за островом на время их отсутствия. Тревога о будущем становилась всё сильнее, и необходимость действия была очевидна. Иккинг стоял перед картой, его пальцы скользили по её поверхности, но мысли были далеко от текущей ситуации. Он знал, что остров, оставшийся без защиты, был уязвим. После недавнего нападения, когда всё едва не закончилось катастрофой, он осознал, что для безопасности всех людей ему нужно сделать шаг, который позволит вернуть остров в более надёжные руки, хотя бы на время. И теперь, его решение было очевидным. —” господин Крохмаль — Иккинг поднял взгляд, встречаясь с глазами капитана 1-го ранга Игоря Крохмаля, который внимательно слушал его рассказ. — Мне нужно ваше содействие. Мы с Астрид вылетим за специальным маслом, но я боюсь, что остров останется без защиты. Мы не можем позволить себе такую уязвимость. Я прошу вас и вашу команду заняться защитой острова на время нашего отсутствия.” Капитан Игорь Крохмаль, человек с железной выдержкой и огромным опытом в море, молча выслушал Иккинга. В его глазах была сосредоточенность, и хотя он не знал всех тонкостей ситуации, сам факт того, что Иккинг был настолько серьёзен, не мог оставить его равнодушным. Крохмаль не был тем, кто мог позволить угрожать безопасности друзей или союзников. Он медленно встал, его высокий рост внезапно стал ещё более заметным. Прямо, с безошибочной уверенностью капитан 1-го ранга ответил: — “Мы займёмся этим, Иккинг. Ваш остров будет в безопасности, пока вы не вернётесь. Мы обеспечим защиту, как только вы отправитесь за маслом. Понимаю, как это важно. Не переживайте — он кивнул, подтверждая свою решимость — Вы можете полагаться на нас.” Иккинг почувствовал, как тяжесть с его плеч отступила, но только на мгновение. Он знал, что русские офицеры, с которыми он сотрудничал, были достойны доверия. Крохмаль, со всей своей решимостью и опытом, был тем человеком, который мог справиться с задачей. Это решение означало, что теперь, пока они с Астрид не вернутся, остров будет под защитой — надежной и сильной. — “Спасибо, капитан. Это многое значит для нас, — сказал Иккинг, вдыхая воздух и чувствуя, как тревога немного утихает — Как только вернёмся, мы сможем продолжить свои дела и подготовиться к тому, что ждёт нас в будущем.” Капитан 1-го ранга Крохмаль, выслушав просьбу Иккинга, ещё раз внимательно посмотрел на него. Он понимал, что даже с их согласия защищать остров, многое может пойти не по плану. Война, пусть даже с участием драконов, всё равно оставалась непредсказуемой. Нужно было обеспечить связь, чтобы Иккинг и Астрид оставались в курсе ситуации на острове, даже находясь далеко от базы. — “ Есть ещё одно — сказал Крохмаль, нахмурив брови — Мы не можем позволить, чтобы вы находились без связи с базой. В случае нештатной ситуации, если что-то пойдёт не так, вам нужно будет знать, что здесь происходит. Поэтому я предлагаю вам взять с собой радиостанцию.” Он на мгновение замолчал, а затем добавил: — “Чтобы вы могли ею правильно пользоваться, я попрошу мичмана Черкашина всё вам объяснить. Это надёжный специалист, он покажет, как включать и настраивать её, как выходить на нашу частоту. Уверен, у вас не возникнет проблем.” Иккинг слушал капитана 1-го ранга с вниманием и лёгким удивлением. Технология, о которой говорил капитан, была чем-то невероятным, совершенно чуждым их привычному миру. После короткой паузы он улыбнулся и ответил: — “Спасибо, капитан. Честно говоря, я не ожидал, что мне доверят что-то настолько… необычное. Технология вашего мира — это что-то невероятное для нас. — Иккинг слегка кивнул, как бы подчеркивая свою благодарность — Обещаю, мы будем обращаться с этим устройством бережно.” . . . . . Спустя какое время. Старпом Шишкин стоял на помосте в штабе, спокойно глядя на бескрайнее море, что мерцало под ярким солнцем. Остров, на котором они находились, был маленьким, но очень красивым — зелёные холмы плавно переходили в песчаные пляжи, а вдали виднелись горы, окружённые лёгким туманом. В воздухе витала свежесть, смешанная с солёным запахом океана. Шишкин держал в правой руке чашку с кофе, наслаждаясь каждым глотком. Он не спешил, словно впитывал всю красоту этого момента, прекрасно понимая, что такой тишины и покоя может не быть слишком долго. Время от времени он возвращал взгляд на корабль, что стоял вдалеке, крепко пришвартованный к пирсу, но снова был поглощён видом перед собой. Морская гладь напоминала зеркальную поверхность, а небольшие волны, качая лодки, лишь немного нарушали её спокойствие. Его мысли были спокойными, но внимательными — впереди могла быть буря, и он должен был быть готов ко всему. Шишкин знал, что в случае необходимости его действия должны быть чёткими и решительными, но сейчас, в этот момент, он позволял себе забыть обо всех волнениях и просто наслаждаться мгновением тишины. Шишкин даже не заметил, как сзади подошли Иккинг и Беззубик. Только когда Иккинг, держа в руках чашку кофе, приблизился, старпом услышал шаги. Он повернул голову и встретился с его взглядом. —" Доброе утро.” — сказал Иккинг с лёгкой улыбкой, глядя на спокойную морскую гладь. Беззубик, сидя рядом, беззвучно наблюдал за происходящим. — “А вы что, тоже стали пить кофе?” — “Да, хорошо даёт бодрости. И хотя это совсем не наш напиток, пришлось попробовать. Кажется, мне нравится!” Старпом, повернувшись к виду и делая глоток кофе, немного задумался. В это время Иккинг, не отрывая взгляда от горизонта, неожиданно спросил: — “О чём задумались, товарищ старпом?” Шишкин обернулся и взглядом оценивающе остановился на Иккинге. Он заметил, что тот уже успел выучить несколько обращений устава ВМФ РФ: Шишкин немного помолчал, потом, отпив ещё глоток кофе, сказал: — “Честно говоря, до сих пор не могу поверить, что я, мои товарищи и вся команда оказались в этом мире. Всё настолько странно и невероятно, что порой кажется, что вот-вот всё исчезнет, и мы вернёмся домой. Но пока что... приходится привыкать.” Шишкин несколько секунд помолчал, затем, внимательно посмотрев на Иккинга, спросил: — “Кстати, хотел давно тебя спросить… Твои друзья говорили, что ты стал первым викингом, сумевшим не только приблизиться к дракону, но и …. приручил его. Более того, утверждают, что именно ты сыграл решающую роль в завершении многовекового конфликта между людьми и драконами. Так ли это?” Иккинг немного улыбнулся и, глядя на Шишкина, ответил: — “Да, это правда. Но история очень долгая и сложная. Если хочешь, могу рассказать, но подготовься — это займёт время.” Иккинг рассказал Шишкину историю, описывая, как много лет назад, когда драконьи рейды ещё терроризировали их земли, он, как и все викинги, мечтал стать героем, сражающимся с драконами.Он создал механизм для их уничтожения, и однажды, сбив Ночную Фурию, он столкнулся с её страхом, что потрясло его, и он не смог его убить, что привело к его тайным тренировкам с драконами, и несмотря на риск, он начал понимать их слабости, а позже, встретив Астрид, попытался показать ей, что драконы могут быть дружелюбными, что привело его к открытию драконьего гнезда, поставившем его перед выбором между верностью своему народу и дружбой с Беззубиком; однако, когда его связь с драконом стала известна, на экзамене, вместо того чтобы убить дракона, он попытался его приручить, что вызвало ярость отца и вмешательство викингов, а в ответ на угрозу Беззубик пришёл на помощь, но ситуация переросла в сражение с драконами. Во время битвы с Красной Смертью Иккинг и его команда влетели на поле боя, но после того как горящий корабль затонул, унося их с Беззубиком на дно, Стоик нырнул в море, чтобы спасти Ночную Фурию, а затем извинился перед сыном, признав свою гордость за него, после чего Иккинг с Беззубиком сражались с Красной Смертью, и, несмотря на потерю ноги в результате взрыва, Стоик, поблагодарив дракона за спасение сына, осознал, что драконы могут стать союзниками. — “Не история, а настоящая сказка какая-то — сказал Шишкин, удивлённо качая головой и делая очередной глоток кофе — Не думал, что у вас были такие приключения.” — “ Да, честно говоря, сам удивлён — ответил Иккинг с улыбкой — Иногда кажется, что всё это было в другом мире.” Иккинг заметил, как после его последних слов улыбка с лица старпома медленно исчезла, и он взглянул на него с задумчивым выражением. — “Я что-то не так сказал?” — немного обеспокоенно спросил Иккинг, замечая, как улыбка старпома исчезла, а его взгляд стал более серьёзным. Шишкин вздохнул, покачав головой, и, глядя в глаза Иккингу, сказал: — “Всё в норме, Иккинг... просто, как тебе объяснить, после этого загадочного перемещения, мы все не знаем, с чего начать. Неясно, сможем ли мы вообще вернуться обратно. Меня часто спрашивают, и я не знаю, что им ответить. Почти все боятся, что мы останемся здесь навсегда.” Иккинг и Беззубик почувствовали напряжение, которое витало в воздухе, и через мгновение Иккинг положил руку на плечо Шишкину, утешая его: — “Не волнуйся, я точно это знаю. Есть ещё надежда.” Беззубик, не отстав от Иккинга, подошёл поближе и подставил свою голову под правую руку Шишкина, также пытаясь вселить в него хоть каплю уверенности. Он смотрел на старпома огромными, бездонно-черными глазами, блестящими и причудливыми, полными сочувствия и поддержки. В этих глазах Шишкин почувствовал нечто невероятное — они говорили больше, чем слова. Это был взгляд, который он никогда не видел, даже среди людей. В них было такое искреннее понимание, что Шишкин на мгновение забывал о времени и месте. Шишкин погладил черную голову дракона, вспоминая, как, несмотря на свою силу, Ночная Фурия была невероятно добрым существом. В этом взгляде было что-то особенное, и он почувствовал, что, возможно, всё ещё не потеряно. — “Спасибо, друзья — сказал Шишкин, ощущая лёгкое облегчение — Надеюсь, что так и будет.” Он снова взглянул на Беззубика, и в глазах дракона он увидел ту самую искреннюю поддержку, которая помогала ему не терять надежду, несмотря на все неизвестности. — " Иккинг, извини что вмешиваюсь, но всё готово к вылету — сказала Астрид, неожиданно появившись позади них. — Пора вылетать." Иккинг обернулся, встретив её взгляд и кивнул. — “Ну что ж, нам пора, постараемся вернуться к утру.” — сказал Иккинг, ставя чашку с допитым кофе на стол. — “Удачи вам, ребята.” — сказал он, крепко похлопал его по плечу. Спустя час Иккинг и Астрид завершали в ангаре упаковку рюкзаков. Они проверяли всё необходимое — от провизии до запасных инструментов и припасов. Друзья думали, что пара уходит на романтическую неделю, не зная, что их ждёт на другом острове. Их миссия была куда серьёзнее. Мичман Черкашин подошёл с радиостанцией А-7. Это была старая советская ультракоротковолновая радиостанция военного назначения, применявшаяся ещё во времена Великой Отечественной войны. Он притащил её на фрегат с намерением починить в свободное время, но, как оказалось, она оказалась нужной. Черкашин передал Иккингу радиостанцию и бумажку с инструкцией, переведённой на скандинавский язык. Он показал на элементы устройства: кнопку включения, ручку настройки частоты, индикатор сигнала. Лаконично объяснил принцип работы, как настроить радиостанцию на нужную частоту для связи с базой и что делать, если сигнал слабый. После объяснений проверил, как они воспринимают информацию, и убедился, что Иккинг понял. Когда всё было готово, пара села на седла своих драконов. Мощные крылья драконов расправились, и вскоре они поднялись в воздух, исчезнув в ночном небе. Черкашин, стоя в ангаре, наблюдал за их уходом, зная, что на этом острове их ждёт не только добыча масла, но и многое другое. . . . . . . . На Драконьем крае жизнь шла своим чередом, пока Икинг и Астрид занимались добычей масла на соседнем острове. Тем временем североморцы и местные всадники организовали импровизированный культурный обмен, наполненный атмосферой дружбы и взаимного интереса. Просторное поле рядом с ареной стало центром активности: рулевой Лавров и его друг Алексей Жданов, познакомили близнецов с традиционной игрой в кольцеброс, превращая обыкновенное развлечение в настоящее событие. На другом участке поля Сморкала, известный своей любовью к вниманию, демонстрировал возможности своего дракона, Кривоклыка. Этот представитель класса «Кочегары», типичный для Ужасных Чудовищ, завораживал моряков своей уникальной способностью воспламенять собственное тело. Нетребовательный к условиям жизни, он мог обитать на любом острове, что делало его практически универсальным. Кривоклык продемонстрировал свои способности, вспыхнув огнём и проделав несколько эффектных манёвров, что вызвало неподдельное восхищение у зрителей. Матросы, впечатлённые происходящим, поспешили запечатлеть всё на свои смартфоны: фотографировали драконов, снимали видео и даже делали селфи с улыбающимся Сморкалом и его огненным спутником. Очарование момента и близость к столь необычным созданиям захватили их полностью. Некоторые, решившись на смелый шаг, приняли предложение Сморкалы полетать на Кривоклыке вокруг острова. Среди добровольцев были Иван Сапронов, боцман с богатым опытом в северных морях, Артем Лахтинен, потомок финских моряков, и Афанасий Шамаев, уроженец суровой Якутии. Кривоклык поднялся в воздух, а вместе с ним и трое храбрецов, прочно закреплённых на его спине. Полёт был стремительным, насыщенным резкими поворотами и головокружительными манёврами, но завершился успешно. Вернувшиеся на землю смельчаки, хоть и потрёпанные, выглядели восторженно: их лица выражали смесь пережитого ужаса и неизгладимого восхищения. Этот день стал символом взаимного познания и укрепления связей между североморцами и обитателями Драконьего края. Пока на поле близ арены продолжался культурный обмен, в корабельной библиотеке царила тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц. Мичман Черкашин и Рыбъеног провели здесь большую часть дня, погружённые в изучение книг. Черкашин, единственный среди русских, владеющий древнескандинавским языком, терпеливо переводил тексты для Рыбъенога, а тот, не отрываясь, записывал их в свой толстый дневник, словно боясь упустить что-то важное. Одной из первых книг, к которой они обратились, была посвящена мифологии драконов разных народов мира. Особый интерес Рыбъенога вызвали описания Змея Горыныча — трёхглавого существа из русского фольклора, способного говорить человеческим голосом и похищать женщин. Эта характеристика дракона, столь необычная для жителя Драконьего края, надолго удержала внимание Рыбъенога. Однако ещё большее удивление он испытал, изучая описание китайских драконов, которые, по легендам, могли летать без крыльев и управлять природными стихиями. В перерывах между чтением они устроили небольшой перекус. На столе стояли чашки с крепким кофе и тарелка с простыми бутербродами. Черкашин откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как Рыбъеног, с неутолимым любопытством, жадно перелистывал страницы. Взгляд всадника загорелся, когда его внимание привлекла одна из книг, описывающая огнестрельное оружие этого мира. Черкашин подробно объяснил принцип работы мушкетов и ружей, акцентируя внимание на механике воспламенения пороха. Рыбъеног, не теряя времени, зарисовывал конструкции в дневнике, размышляя над тем, как адаптировать эти технологии в собственном мире. Его цель была амбициозна: создать первый прототип огнестрельного оружия на Драконьем крае. Черкашин тем временем продолжил переводить для него текст, посвящённый истории викингов. Эпоха викингов, как сообщала книга, охватывалаVIII–XIвека, когда скандинавские разбойники бороздили моря Европы. Викинги были не только жестокими грабителями, но и первооткрывателями, свободными крестьянами и искусными мореходами. Рыбъеног с интересом узнал, что шведские викинги продвигались на восток и нередко упоминались в древнерусских и византийских летописях как варяги, тогда как норвежцы и датчане исследовали западные земли. Особое восхищение у него вызвало упоминание о том, что викинги достигли берегов континента, позже названного Америкой, за несколько веков до Христофора Колумба. Всё это заставило Рыбъенога задуматься о сходствах и различиях истории его собственного народа и людей этого мира. Он всё глубже погружался в изучение, его дневник быстро наполнялся заметками, чертежами и идеями. Рыбъеног видел перед собой не только прошлое, но и перспективы будущего, в котором огнестрельное оружие могло стать одним из важнейших достижений для его народа. В библиотеке продолжалась напряжённая работа, отголоски которой были слышны лишь в поскрипывании пера по бумаге и тихих разговорах двух исследователей. За этим занятием время летело незаметно, а горизонт знаний Рыбъенога становился всё шире. Рыбъеног поднял голову от своего дневника, глаза его блестели от нового открытия. Он обвёл взглядом библиотеку, словно ища подтверждения своим мыслям среди полок с книгами, где десятки томов таили в себе необъятные знания этого мира. —" Какое невероятное совпадение! Но должна же быть какая-нибудь связь между нашими мирами?” — спросил он, с трудом скрывая возбуждение. Черкашин, стоявший у стола с очередной книгой в руках, задумчиво посмотрел на Рыбъенога. Вздохнув, он аккуратно положил том на стол. —" Всё может быть, товарищ Ингерман — произнёс мичман, окинув взглядом его записи. — Кстати, вы нашли что-нибудь о путешествиях в другие миры?” Рыбъеног на секунду замер, словно перебирая в памяти то, что успел прочесть. Затем он потянулся к небольшому вороху заметок, вытащил несколько листов и разложил их перед собой. — “Да, в легендах и фольклоре разных народов упоминаются рассказы о порталах, ведущих в иные миры — начал он, но затем остановился и нахмурился, словно вспоминая что-то важное — Знаете, в летописях моего народа есть удивительные упоминания, которые могут быть связаны с этим.” Черкашин чуть подался вперёд, заинтересованный. Рыбъеног продолжил, оживлённо жестом указывая на свои записи. — “Примерно три сотни лет назад в наших водах появились большие парусные корабли. Их вид был настолько необычен, что они сразу попали в предания. Одно судно затонуло, а остальные одиннадцать исчезли в густом тумане. Никто их больше не видел.” Мичман нахмурился, обдумывая услышанное. —" Звучит, как отчёт из области морских загадок. Но это ещё не всё?” — спросил он. Рыбъеног кивнул. — “Ещё более загадочные события произошли около восьмидесяти лет назад. Летописи упоминают железных летающих драконов с неизвестными символами. Они появлялись над северными и южными морями, словно из ниоткуда, а потом бесследно исчезали.” Черкашин задумался, пальцами касаясь подбородка. —“Железные драконы... Возможно, это самолёты, которые сбились с курса. Но как они могли оказаться там? Это место — особенное. Всё, о чём вы рассказываете, словно намекает на пересечение миров, Рыбъеног.” Рыбъеног молча кивнул, устремив взгляд на свои записи. Среди груды старинных книг, доставленных с Олуха специально для исследований, Рыбъеног случайно наткнулся на небольшой конверт. Бумага была уже потемневшей от времени, края потрёпаны, но печати и рукописные надписи всё ещё были разборчивы. Любопытство пересилило осторожность, и он осторожно открыл конверт, извлекая его содержимое. — “Также в старых книгах я нашёл вот это.” — сказал Рыбъеног, протягивая находку Черкашину. Черкашин, заинтересованный словами товарища, взял предмет из рук. На первый взгляд это показалось ему очередным письмом или рукописью, но когда он развернул находку, его глаза округлились от удивления. Это была не бумага, а настоящая тёмно-белая фотография. Он внимательно рассмотрел её, постепенно осознавая, что изображено на снимке. Моряки Черноморского Краснознамённого флота стояли плечом к плечу с викингами этого мира. Люди двух эпох и миров, столь непохожих, выстроились рядом, словно на память о каком-то важном событии. Позади выстроившихся фигур возвышался военный корабль. Его очертания, детали надстройки и форма корпуса были до боли знакомы Черкашину. Это был корабль, невероятно похожий на «Севастополь» — знаменитый флагман Черноморского флота. -“ Не…не может быть” - произнёс дрожащим голосом. Он долго пялился на фотографию, водя пальцем по её поверхности, будто пытался убедиться, что это не иллюзия. На обратной стороне снимка виднелась едва различимая подпись, оставленная, судя по всему, рукой одного из моряков: «Викингхольм. 1944 год». —" Это... просто невероятно, — наконец произнёс Черкашин, с трудом выдавливая слова. — Откуда это у вас?” Рыбъеног пожал плечами, немного сбитый с толку реакцией мичмана. — “Я нашёл это между страниц одной из книг. Она была спрятана так, будто кто-то хотел сохранить её до лучших времён.” Черкашин снова посмотрел на фотографию. Образы моряков и викингов казались поразительно реальными, даже спустя столько десятилетий. На лицах некоторых можно было заметить тени улыбок, как если бы они радовались необычному союзу. —" Если это правда — наконец сказал мичман, — то у нас в руках что-то, что может изменить все наши представления о связи между мирами.” Он глубоко вдохнул, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями, и осторожно убрал фотографию в свой карман. —" Эту находку нужно как можно быстрее показать капитану. Возможно, это ключ к разгадке того, как наши миры связаны.” Эта информация стала настоящей атомной бомбой для всего экипажа фрегата. Как только новость о фотографии, подтверждающей связь с их предками, распространилась среди моряков, их сердца наполнились восторгом, недоумением и потрясением. Выяснилось, что до их появления в этом мире здесь уже были их предки — советские воины, прибывшие прямо из Великой Отечественной войны. Эта открытая правда о прошлом буквально перевернула всё их восприятие действительности. На фотографии, найденной среди старых книг, был изображён советский линкор «Парижская коммуна». Этот мощный корабль стал важнейшей силой в защите Олуха от уничтожающих его чудовищ — драконов и других тварей. Линкор «Парижская коммуна» был вооружён целым рядом огромных пушек, которые могли уничтожать цели на значительном расстоянии. Вооружение этого судна включало не только традиционные артиллерийские установки, но и мощные устройства для обстрела снарядами, которые создавали огненные разрушительные волны, способные пробивать даже самые прочные защиты. Советские моряки, прибывшие на борту этого корабля, были опытными бойцами, привыкшими сражаться с фашизмом и другими угрозами. Они не были готовы мириться с новой угрозой, которая возникла в этом мире. Чёрный флот, силы зла, которые угрожали всему живому, уничтожали целые племена и подчиняли себе земли, не оставивши ничего на своём пути. Краснофлотцы решительно вступили в бой с этими чудовищами. Линкор «Парижская коммуна» не просто стоял в портовых водах. Он активно участвовал в сражениях, выпуская снаряды, которые разрушали вражеские позиции и истребляли драконов, нападающих на Олух. Применяя различные тактики, советские моряки уничтожали вражеские флотилии, а также устраняли наземные угрозы, которые угрожали жителям острова. Каждый бой становился решающим, так как драконы были не только физически мощными, но и действовали группами, создавая настоящий хаос на земле и в море. Во время одного из таких сражений, линкор «Парижская коммуна» оказался в самом центре борьбы, в метре от самого острова Олух, где драконы атаковали с суши и с воздуха. Артиллерийские орудия линкора открыли огонь по вражеским драконам, уничтожая их один за другим. Пушки линкора стреляли с точностью, поражая гигантских существ, каждый выстрел искал свою цель, разрывая тела чудовищ, не давая им шансов на победу. В бою советские моряки проявляли удивительное мужество и самоотверженность. Они не только использовали мощное вооружение, но и сражались в лучших традициях Красной Армии — с уважением к командному духу и решимостью победить. Их командир, капитан Юрий Константинович Зиновьев, руководил операциями с хладнокровием и расчётом, обеспечивая успешную координацию сил и точные удары по врагу. После успешных сражений, в которых линкор сыграл решающую роль, советские воины были встречены благодарными жителями Олуха. Местные жители, спасённые от угрозы полного уничтожения, видели в этих иноземцах настоящих героев. К их чести, они организовали пир в честь победы, где воины Красной Армии были признаны спасителями, а память о героической борьбе навсегда осталась в их сердцах. После окончания сражений и выполнения своей миссии, советские моряки покинули Олух, оставив за собой память о том, как сражались за жизнь и свободу этого мира. Линкор «Парижская коммуна» исчез в открытом океане, но его действия навсегда остались в истории этого мира, как символ мужества и силы, с которыми борцы за правду и справедливость не боялись идти в бой против зла. Это открытие потрясло экипаж фрегата до глубины души. Если предки, советские воины, действительно попали в этот мир много лет назад и оставили свои следы, то это означало, что есть шанс для них вернуться домой. Тот факт, что их предки не просто существовали здесь, но и активно воевали, защищая местных жителей и сражаясь с чудовищами, дал надежду на то, что и они, современные воины, могут найти способ вернуться в свой родной мир. Экипаж начал разрабатывать теории, пытаясь понять, как это стало возможным. Понимание того, что их предки смогли попасть в этот мир, не став жертвами случайности, а пришли с миссией и с определённой целью, укрепило их веру в возможность вернуться. Ведь если это было возможно для их предков, то, возможно, есть путь и для них. Некоторые моряки начали исследовать найденные архивы и старые записи, пытаясь найти какие-либо упоминания о порталах, временных аномалиях или других способах перемещения между мирами. Они изучали каждый том, каждую заметку, связывая их с событиями в их собственной истории. Кроме того, многие из экипажа стали задумываться о том, что само пребывание здесь не является случайным. Были ли они также частью какой-то большой миссии, как их предки? Возможно, они тоже должны сыграть свою роль в этом мире перед тем, как вернуться домой. Размышления о возвращении стали для них не только вопросом исследования, но и внутренним поиском, стремлением вернуть свою судьбу в собственные руки. Несмотря на многочисленные трудности и опасности, встречавшиеся на их пути, эта мысль о возвращении стала для них светом в конце туннеля, что давало силы двигаться вперёд и продолжать поиски. . . . . . . . Утро. Драконий Край. Раннее утреннее солнце прорезало туман, окрашивая Драконий Край в золотистые оттенки. Остров в этом свете выглядел как стратегический объект с тяжёлыми, снежными вершинами гор, над которыми нависал скрытый вулкан. В воздухе царила тишина, нарушаемая лишь шумом волн, ударяющихся о прибрежные скалы. База находилась на уровне моря, у подножья гор. Между прочными деревянными хижинами, расположенными вдоль песчаного побережья, патрулировали морпехи. Каждый из них двигался чётко и уверенно, с настороженностью оценивая обстановку. Глаза не покидали горизонта, готовы мгновенно зафиксировать любое движение, которое могло бы свидетельствовать о угрозе. Это были бойцы с реальным боевым опытом, многие из которых прошли через жестокие бои в Сирии, и теперь, на этом отдалённом острове, они были готовы к немедленнымдействиям. Их лица выражали готовность к обороне, а на плечах — не только оружие, но и тяжёлые воспоминания о реальных сражениях, где каждое решение могло стать судьбоносным. В радиорубке фрегата царил строгий рабочий порядок. Воздух был наполнен тихим гудением оборудования, а мерцание индикаторов придавало помещению чёткий, функциональный вид. Стены, покрытые матовым серым металлом, создавали ощущение надёжности и защиты. Повсюду стояли стойки с различной аппаратурой, панели с номерами и массивные экраны, на которых отображались данные о радиосигналах, навигации и внутренней связи. На главном столе, усыпанном кнопками и переключателями, трудились связисты — молодые матросы. Они сосредоточенно проверяли рации, прокладывали кабели и вносили исправления в распечатанные документы. Один из них, старший по званию, чётко отдавал команды, а остальные слаженно выполняли задачи, переговариваясь между собой. В помещении была расставлена вся необходимая аппаратура для обеспечения связи и навигации. Фрегат стоял на якоре у пристани, и на его мостике развивались российский флаг и Андреевский флаг на гюйсе, спокойно развиваясь от лёгкого ветра. Экипаж был расслаблен и сосредоточен на текущей работе, понимая, что сегодня им предстоит всего лишь несложный день на якоре, без необходимости выходить в море. В углу радиорубки, возле одной из рабочих станций, стоял старший-лейтенант Дроздов. Он внимательно следил за процессом, периодически сверяясь с толстой тетрадью, в которой были записаны сложные формулы и расчёты. Периодически он подходил к операторам радаров, проверяя, не упустили ли те какие-либо объекты. С их помощью отслеживались все надводные, воздушные и подводные цели в радиусе действия. Дроздов не оставлял без внимания ни одно изменение на экранах — его работа была связана с постоянной проверкой и уточнением данных, что было жизненно важно для безопасности фрегата. Тем временем, на мостике в кресле сидел командир фрегата Игорь Крохмаль, наблюдая за восходом солнца, который окрасил пролив золотыми лучами. Его взгляд был сосредоточен, а лицо — спокойным, но внутренне готовым к любому развитию событий. Он размышлял о том, как долго он сможет следовать уставам, написанным для моряков ВМФ России, в условиях, где эти уставы могут оказаться бессильными перед реальностью другого мира. Не зная, сколько времени их корабль пробудет в этом чуждом пространстве и какие испытания ждут впереди, он осознавал, что может наступить момент, когда у него не останется иного выбора, кроме как применить гиперзвуковое оружие для защиты экипажа и выполнения долга. Ведь применение гиперзвукового оружия, как и любого стратегического вооружения, строго регламентируется военной доктриной Российской Федерации, правилами применения оружия и приказами высшего командования. Полномочия командира фрегата на использование такого оружия в условиях пропажи связи с Россией и штабом ВМФ зависят от ряда факторов: №1 Доктрина и боевой устав: Военные уставы и инструкции могут предусматривать автономные действия командира в экстремальных условиях, например, в случае полной изоляции, угрозы кораблю или выполнении заранее поставленной боевой задачи. №2 Приказы и инструкции на случай утраты связи: Перед выходом на боевую службу экипаж получает четкие инструкции на случай чрезвычайных ситуаций, включая утрату связи. В некоторых случаях командиру может быть дано право действовать по своему усмотрению, если это необходимо для защиты корабля, экипажа или выполнения стратегической задачи. №3 Уровень угрозы: Если утрата связи совпадает с явной угрозой атак или действий противника, командир может принять решение о применении оружия, но это решение должно быть оправдано обстоятельствами. №4 Контроль и ответственность: Использование гиперзвукового оружия, как правило, требует подтверждения высшего командования, так как это стратегический шаг с глобальными последствиями. Однако в случае полной автономности, например, при нарушении связи с командованием, командир должен действовать в соответствии с протоколами и принимать решения, основываясь на оценке ситуации. Капитан 1-го ранга осознавал, что может настать момент, когда у него не останется выбора, кроме как применить гиперзвуковое оружие для защиты экипажа и выполнения долга. И хотя он понимал, какую ответственность это решение возложит на него, был готов принять ее. Судьба корабля, команды и, возможно, всего, что осталось от их прежнего мира, сейчас находилась в его руках. Затем на мостик вошёл старпом, капитан-лейтенант Шишкин, держа в руках две чашки кофе. Подойдя к креслу командира, он передал одну чашку Крохмалью: —" Товарищ капитан 1-го ранга, вот ваше кофе.” — “спасибо.” Крохмаль спокойно протянул руку, взял чашку и сделал глоток. Не спеша, он поднял взгляд на старпома и спросил: — “Александр Михайлович, скажите, пожалуйста, во сколько вернутся наездники?” Капитан-лейтенант, посмотрев на наручные часы, ответил с точностью: — “ Где-то примерно в 8-10 часов утра, товарищ капитан 1-го ранга.” На боевом информационном посту царила напряженная тишина, когда моряк вошел в помещение, держа в руках две чашки кофе. Он осторожно протянул одну своему другу, стоявшему у монитора радара, и сам опустился в кресло, делая глоток из своей чашки. Поглощая теплое дыхание напитка, его взгляд сразу упал на экран радара, где начали появляться странные зеленые пятна. Они становились все более многочисленными, наполняя экран, пока не превратились в отчетливые формы. Моряк быстро начал нажимать клавиши, проверяя данные радара, его сердце застучало быстрее. На экране отображалась информация о воздушных объектах – их было около тридцати, и еще восьмь больших надводных целей. Он не мог поверить своим глазам. Взволнованный, он быстро позвал старшего-лейтенанта Дроздова, который стоял рядом, записывая что-то в тетрадь. — “Товарищ старлей, посмотри сюда.”— поспешно позвал моряка старшего-лейтенанта. Дроздов, стоявший рядом, подошел к монитору, внимательно осмотрел данные и обмениваясь взглядом с моряком. Старший-лейтенант продолжал внимательно проверять данные на мониторе радара, его пальцы быстро скользили по клавишам. Все показания были верными, ошибок не было. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает. На экране все больше объектов становилось заметно, и он понимал, что нужно действовать быстро. Не теряя времени, Дроздов подключил микрофон и сообщил командиру фрегата. — “Товарищ капитан 1-го ранг — громко и четко произнес он, подключаясь к внутренней связи — докладываю: на расстоянии 160 километров обнаружены неопознанные объекты. Примерно 30 воздушных целей и 8 крупных надводных. Объекты вошли в зону действия радаров.” Через динамики раздался спокойный, но твердый голос командира корабля, капитана 1-го ранга Крохмаля: —" Продолжайте наблюдение. Направьте в район обнаружения БПЛА «Орлан». Как только он достигнет зоны, вывести изображение на экран для индикации и определения принадлежности.” — “Есть, товарищ капитан 1-го ранга!” — отозвался Дроздов. Он сразу же передал команду на вылет беспилотника. На экране появилось подтверждение запуска «Орлана», который через несколько минут начал движение в заданный квадрат. Дроздов продолжал внимательно следить за данными радара, его пальцы уверенно работали с клавиатурой. Вся команда на боевом посту сосредоточилась, ожидая появления первых изображений и дальнейших распоряжений. Беспилотный летательный аппарат «Орлан», следуя заданному маршруту, достиг зоны обнаружения спустя пятнадцать минут. Оператор подтвердил, что аппарат находится на безопасном расстоянии для наблюдения, и немедленно включил трансляцию с камер на экранах боевого информационного поста. Изображение, появившееся на мониторах, заставило всех в помещении сосредоточиться: в небе парили тридцать массивных существ, напоминающих гигантских драконов, окрашенных в яркие оранжево-красные и зеленые оттенки. Их тела выглядели широкими и плоскими, как толстые диски, и двигались они с пугающей грацией и силой. На спинах этих существ находились люди, которые, используя тяжелые цепи, удерживали драконов под строгим контролем, подавлял их сопротивление. Это были Пеплохвосты, известные по данным разведки как мощные и практически неукротимые существа, но в этот раз их сила использовалась враждебно. Под драконами, в водах моря, двигались восемь крупных парусников, их мачты возвышались над волнами, а паруса были натянуты сильным ветром. Символика на парусах не оставляла сомнений в принадлежности кораблей: на каждом парусе был изображён дракон, пронзённый стрелой и мечом — знак охотников на драконов. Парусники шли ровным строем, направляясь вглубь зоны ответственности фрегата, в сопровождении драконов. Это была тщательно спланированная операция вторжения. — “Товарищ капитан 1-го ранга, подтверждаем: в зоне обнаружения идентифицированы тридцать летающих объектов — драконы под контролем людей. На море зафиксировано восемь бригантин, принадлежащих охотникам на драконов. Это явно спланированное вторжение. Ждём дальнейших указаний.” Командир фрегата, капитан 1-го ранга Крохмаль, услышав доклад, моментально оценил обстановку. Ситуация требовала немедленных действий, и его приказы прозвучали коротко и ясно. — “Объявить боевую тревогу по кораблю! Всему экипажу — привести систему вооружения в готовность номер один! Подготовить экипаж к обороне!” — приказал он, не допуская ни малейшего колебания. После получения приказа от командира фрегата, в боевом информационном посту начались подготовительные мероприятия. По всему кораблю прозвучал сигнал боевой тревоги, экипаж мгновенно приступил к занятию своих мест и подготовке к возможным действиям. Тревожные огни замигали вдоль коридоров, в воздухе ощущалось напряжение, когда каждый из моряков понимал, что враждебные силы находятся уже слишком близко, чтобы игнорировать угрозу. Капитан 1-го ранга Крохмаль, принимая во внимание возможность прорыва воздушных объектов через эшелонированную систему ПВО фрегата, отдал распоряжение старшему помощнику организовать дополнительную линию обороны. Через капитана-лейтенанта Шишкина был передан приказ командиру взвода морской пехоты, лейтенанту Захарову, подготовить взвод к отражению угрозы на базе. Лейтенанту предписывалось развернуть подразделение для защиты стратегически важных объектов на берегу. В случае, если хотя бы один или несколько воздушных целей смогут преодолеть противовоздушную оборону корабля, взвод морской пехоты должен был использовать переносные зенитно-ракетные комплексы для их нейтрализации. На базе морской пехоты подняли тревогу. Взвод приступил к подготовке: бойцы получили ПЗРК, заняли заранее определённые огневые позиции, обеспечив максимальный обзор и зоны поражения. Вооружение и средства связи были проверены в кратчайшие сроки, расчет каждой позиции действовал согласно плану. Захаров распределил бойцов таким образом, чтобы каждая точка перекрывала возможные маршруты пролёта целей, обеспечивая надежный периметр обороны. На фрегате, тем временем, продолжалась интенсивная работа. Системы ПВО находились в состоянии боевой готовности. Орудийные расчеты удерживали на прицеле воздушные цели, приближающиеся с угрожающей скоростью. Все подразделения корабля были приведены в полную готовность, связь между постами поддерживалась в режиме постоянного доклада. Оборона строилась эшелонированно. Первая линия — вооружение фрегата, вторая — береговая оборона. Подразделения координировали действия в режиме реального времени, чтобы исключить любые непредвиденные обстоятельства. После объявления боевой тревоги старший помощник, капитан-лейтенант Шишкин спросил командующего фрегатом: — “Какие приказания, товарищ капитан 1-го ранга?” Капитан 1-го ранга Крохмаль, не отвлекаясь от экрана, быстро оценив ситуацию, отдал команду с максимальной решительностью: — “Ни один враг не должен вторгнуться в воздушное пространство базы и совершить морскую высадку. Сперва мы должны лишить врага воздушной поддержки. Приготовить носовую систему вертикального пуска!” — “Есть!” — ответил Шишкин, начиная готовить систему к запуску ракет. Капитан 1-го ранга Крохмаль, продолжая наблюдать за картой и данными с радаров, отдал следующее указание: — “Как только они окажутся в зоне досягаемости, сбивайте их!” Спустя несколько минут 30 Пеплохвостов оказались в зоне досягаемости, не ожидая, что их ждет неминуемая смерть. Они даже не успели вступить в бой с противником, как система фрегата уже начала подготовку к решающему удару. —" Запустить ракеты земля-воздух! Огонь!” — приказал Крохмаль. Сразу же после приказа носовая часть фрегата взорвалась вспышками огня. Створки ракетных шахт разошлись, и из них вылетели ракеты, преодолевая звуковой барьер с невероятной скоростью. Судно слегка вздрогнуло от мощной отдачи, а звуки работы механизмов эхом разнеслись по корпусу фрегата, когда ракеты вылетели в воздух. —" Ракеты находятся в воздухе и направляются к цели — доложил диспетчер управления огнем — Расчетное время до цели — 10 секунд.” В этот момент Пеплохвосты, ничего не подозревая, продолжали движение, пытаясь приблизиться к базе. Но в из облаков стали появляться большие белые стрелы которые с большой скорости летели к ним. - “Что это такое?” – спросил себя охотник за головами как в него попала ракета и взорвала его и дракона в клочья. Пеплохвосты, не успев среагировать на приближающуюся угрозу, оказались поражены первой серией ракет, выпущенные с фрегата, поразили цели с точностью и мощью. Взрывы охватили десятков драконов и их всадников, расколотив их на части и отбросив обломки в море. Вскоре количество боеспособных Пеплохвостов сократилось до 15. Несмотря на катастрофические потери, оставшиеся всадники, сжимающие поводья своих драконов, не теряли решимости. Они продолжали направлять своих драконов к базе, готовясь к последней атаке. Всадники, стиснув поводья и решительно направив своих драконов, увидели неопознанный корабль, ставший причиной смерти их товарищей, и взяли курс на него, намереваясь отомстить. Они начали пикировать,но в ответ начали сыпаться под огнем световых линий, которые не давали им ни малейшего шанса на успех. По ним стала работать артустановка А-192М. С каждым выстрелом артиллерийской установки она выстреливала с невероятной скоростью и точностью, буквально разносила каждую цель в клочья. С каждого выстрела гильзы калибра 130мм с громким металлическим звоном вылетали из казематов, падая на палубу, оставляя после себя темные следы от огня. Каждый снаряд попадал точно в цель, взрывая один за другим драконов в воздухе, так что тела их разлетались в клочья, снаряды пробивали их снарядные чешуи, как нож сквозь масло. Осколки летели в разные стороны, а от драконов не оставалось ни следа, ни памяти — они превращались в дым и пепел. Механизмы артустановки работали без сбоя, продолжая выпускать снаряды с невиданной скоростью и точностью. На экранах командного пункта фрегата появлялись новые расчеты, показывающие, как с каждым выстрелом небо наполняется вспышками, а драконы с их всадниками падают вниз, сгорая в воздухе или разрываясь при попадании снарядов. Вскоре оставшиеся драконы, несмотря на все попытки атаковать, начали сыпаться как листья, их тела сжигаемые огнем и раздираемые взрывами, падали в море, как искореженные остатки живых существ. Но А-192М не прекращала свой смертоносный танец. Гильза за гильзой вылетала из ствола, разрушая каждого противника, с каждым выстрелом обеспечивая безусловную победу кораблю, который оказался непобедимым перед этой угрозой. Оставшиеся пять всадников на пеклохвостах, несмотря на катастрофические потери, отчаянно стремились к фрегату, пытаясь изменить ход боя, их драконы, готовясь к последней атаке, как только сформировали огненный арсенал как вдруг. «Бррррррррт» Автоматический зенитный ракетно-артиллерийский комплекс 3М89 «Палаш» с двумя шестиствольными вращающимися орудиями АО-18КД, установленных на фрегате, начал молниеносно крутиться, выстреливая сотни снарядов за секунду, каждая пуля, словно выпущенная с предельной точностью, разрушала воздух, сжигала его, разрывая на части последние пятеро пеклохвостов и их всадников. Охотники за головами, находившиеся на своих массивных парусных кораблях и ставшие свидетелями разрушительной бойни, стояли в полном шоке. Они видели, как их пеклохвосты, которые они считали непобедимыми, один за другим исчезали, сгорая и разрываясь на части в воздухе под огнем оружия, которое они не могли даже понять. Молча, без единого слова, они наблюдали, как невероятная машина разрушения, этот корабль неизвестной принадлежности, в течение всего нескольких минут уничтожила десятки их драконов и всадников, не оставив от них ни следа. Охотники не могли понять, как такая мощь могла быть скрыта на таком странном судне, и что за оружие было использовано, чтобы так эффективно уничтожить их силы. Никто из них не мог осознать происходящее, все были в замешательстве, пытаясь восстановить хоть какой-то контроль над ситуацией, но ответы были слишком сложны и неведомы для их опыта. После того как фрегат «Адмирал Горшков» успешно уничтожил почти все вражеские силы, включая драконов и их всадников, командир фрегата, капитан 1-го ранга Крохмаль, решил продемонстрировать всю мощь корабля и показать врагам, что фрегат готов справиться с любыми угрозами. Стоя на мостике и наблюдая за последствиями разрушительной атаки, когда на экранах появились последние следы упавших врагов, Крохмаль был готов развернуть оставшийся потенциал фрегата, чтобы продемонстрировать мощь российского флота. - “Шишкин, готовьте противокорабельные ракеты П-800 «Оникс».”— спокойно сказал Крохмаль. - “Есть, товарищ капитан.” — ответил старпом, кивнув и приступая к подготовке. Система вертикального пуска на фрегате была приведена в боевую готовность. Процесс подготовки прошел быстро и без замедлений, как машина, работающая с молниеносной точностью. - “Системы готовы!” – доложил Шишкин. - “Огонь!” Через несколько секунд после полученного приказа капитана, на носовой части фрегата открылись створки ракетных шахт, и с громким ревом, отражающимся эхом по корпусу корабля, в небо вылетели восемь противокорабельных ракет П-800 «Оникс». Ракеты быстро набрали скорость, их обтекаемые корпуса плавно прорезали воздух, оставляя за собой огненные шлейфы. Эти ракеты, способные разгоняться до 2,5 Махов на отдельном участке траектории и мчались к своим целям. Примечания: П-800 «Оникс» (Индекс УРАВ ВМФ — 3М55, экспортное наименование — «Яхонт») — советская универсальная сверхзвуковая противокорабельная ракета среднего радиуса действия предназначенная для борьбы с надводными военно-морскими группировками, одиночными кораблями и наземной инфраструктурой в условиях сильного огневого и радиоэлектронного противодействия. С каждым выстрелом фрегат подтверждал свою боеспособность, и, несмотря на отсутствие непосредственной угрозы, было решено отправить ракеты по группе вражеских кораблей, которые все еще находились на расстоянии. Ударная мощь ракеты «Оникс» была предназначена не только для того, чтобы разнести корабли врага в клочья, но и для того, чтобы еще раз подчеркнуть доминирование российской боевой мощи в этих водах. Каждая ракета, пронзая небо, приближалась к своим целям, не оставляя им шансов на маневр. Вражеские корабли, замеченные за горизонтом, не успели даже заметить угрозу, как мощный взрыв от прямого попадания снаряда разрушил их корпуса, превращая их в обломки и обугленные останки. Пламя вырвалось на несколько десятков метров, поднимаясь в небо, а море поглотило обломки вражеских судов, не оставив от них и следа. После атаки, когда все ракеты поразили свои цели, фрегат вернулся в исходную позицию, а экраны командного пункта показывали пустое пространство, где раньше находились вражеские корабли. В этом моменте Крохмаль вновь усмехнулся, зная, что послал четкое послание — мощь российской флота непобедима.