Обречённая

      Дамблдор прибыл на руины тюрьмы. Запах гари проникал в ноздри и обещал задержаться на одежде. Подняв обуглившийся камень, чародей внимательно оглядел его. Признаки магии на лицо. — Кто-то знатно постарался, — послышался голос. Грин-де-Вальд уселся на глыбу и ткнул носком камень. — Сильный заряд. Не думаю, что это был кто-то из Пожирателей смерти.       И он был вынужден согласиться, а как же иначе. С самим собой трудно поспорить. Отбросив камень, чародей пошёл дальше, там, где была камера Тома. Теперь шагая среди руин, он старался понять, где совершил ошибку. Том был идеальным кандидатом. С первых минут, как он прибыл в приют, он осознал, что перед ним хищник, которому лишь нужно позволить развернуться. Идеальный кандидат.       Том думал, что за ним наблюдают из-за недоверия, чтобы в нужную минуту предотвратить опасность. Но на деле слежка была, чтобы убедиться в его становлении, как злодея. Одного из величайших тёмных магов в истории. — А что было бы, если в какой-то момент он пошёл по другому пути?       Альбус остановился и впервые обратил внимание на шедшего за ним Грин-де-Вальда. Сначала с его губ сорвался сухой, лающий смех, который быстро перерос в нервный и истеричный, точно насмехающийся. Аж слёзы навернулись на глазах. Грин-де-Вальд молча смотрел на него и в глазах его точно мелькало сочувствие. — Нет, нет! — яростно воскликнул Дамблдор, и искры магии отразились в его глазах. — Не смей. — Как скажешь, — спокойно ответил ему тот, кого здесь не было.       Он не ошибся, потому что он был Альбус Дамблдор. А то, что произошло сейчас — лишь простая осечка, которая случается в любом плане. Грин-де-Вальд не стал ему говорить, что он забыл о собственных словах. Любовь — сильнейшая магия.

***

      Они сидели в гостиной. Она делала уроки, а Гарри забавлялся со снитчем. Рон, закатив глаза, восклицал о большом свитке по трансфигурации. И пламя трещало в камине, ласково согревая их. Тепло заполняло грудь, и привычное перо мягко скользило по пергаменту.       Неожиданно, девушка поняла, что они совсем одни в гостиной. Пламя в камине потухло, и даже люди с портретов пропали. Чёрные, пустые холсты висели на стенах. Гермиона медленно перевела взгляд и увидела в кресле скелет в свитере Рона. Череп продолжал ухмыляться, держа костлявыми пальцами свиток. — Ну что, Гермиона? — заскрипела челюсть. — Ты поможешь мне с домашней работой?       Крик застыл на её губах и в ужасе она метнулась к Гарри. Но вместо него, там уже сидел гниющий труп. Часть лица же сгнила, и ошмётки кожи свисали вниз. Побитые очки сползли на бок, а пальцы, на которых уже виднелись кости, пытались ухватить поржавевший снитч. — Ещё чуть-чуть, — прошелестел едва знакомый голос Гарри. — Чуть — чуть.       И она закричала, а трупы её друзей разразились шелестящим смехом. Смехом смерти.       Девушка резко села в постели и, судорожно дыша, ощутила тёплые слёзы на щеках. Обхватив руками колени, которые она согнула и прижала к подбородку, Гермиона закрыла глаза. Картина сна была ещё отчётливо яркой, пусть и ускользала постепенно. Упав обратно на подушку, ей показалось, что она уже не сможет больше уснуть, но она ошиблась.

***

      Он слышал, как она проснулась от кошмара. Лежа на диване в гостиной и лишённый сна, мужчина легко улавливал все звуки. Не трудно было догадаться, что снилось ей. Вопрос был в том, что могло присниться ему?       Перед сном он обнаружил, что его зубы возвращаются в привычную форму. Кожа местами розовеет. И глаза. Они вновь стали теми, что когда-то смотрели на него из отражения. Помимо этого он стал испытывать боль. Ощущение скверной простуды, которой он когда-то переболел, будучи ещё ребёнком. Иногда ему казалось, что у него высокая температура. Мышцы горели, а вместе с ними и кровь. Ужасно, не правда ли? И лёжа на диване в комнатушке, заваленной маггловскими вещами и ощущая, как его собственное тело его предаёт, он не терял трезвость ума. Опьяняющее сочетание.       А что чувствовал Поттер, падая с башни? Вопрос на миллион золотых гал… Нет! Он бесценен. Самому ему приходилось умирать лишь частично, но никогда не было осознания приближения того самого конца. И всё-таки он был на шаг впереди, пусть у него и остался последний крестраж.       Зеркало. Пройдя через него, куда они попадут? До этого момента ему необходимо обзавестись палочкой. Длинные пальцы сжались в кулаки. Его словно лишили руки. Да даже её потеря не была так ощутима.       Из спальни больше не раздавалось звуков. Девчонка уснула, хотя он мог бы поспорить, что она была уверена, что у нее это не получится. Но такова людская природа. К счастью или нет.

***

— Эй! — он услышал позади себя оклик и увидел Миранду. От её быстрого шага её волосы подпрыгивали точно в такт. — Деннис, — улыбнулся он. — Да, помню, — бросила она, поравнявшись с ним. Она была ниже его почти на голову, а голос еще не до конца трансформировался и казался совсем детским. Но не её выражения лица. — Сбор у статуи Годрика Гриффиндора. В полночь.       И не дождавшись ответа, она двинулась дальше, быстро оставив его позади.       Ужин дался ему не так просто, как хотелось бы. И оставшийся вечер ему едва удавалось уловить суть домашних заданий. Гостиная постепенно пустела, а вместе с ним росла напряжённость в его теле. Наконец не выдержав, он отбросил перо и выскользнул из гостиной. Многие портреты уже мирно дремали в своих рамах, кроме той, где группа рыцарей по обыкновению распивала вино, на компанию с двумя дамами в одеждах ренесанса. Одна из них игриво указала на пробегающего него, и Деннис невольно отвернул лицо. — Эй, малыш, ты куда? Уже поздно, — крикнула леди с портрета.       Он едва успел перескочить на лестницу, которая планировала перемещаться и крепко схватившись за перилла, выдохнул, поняв, что на эти короткие секунды перестал дышать.       Статуя Гриффиндора была уже окружена небольшой группкой ребят. Среди них он заметил и Джинни, которая приветственно махнула ему рукой. — Ну и для чего мы здесь? — Деннис огляделся, боясь увидеть слежку. — Для патруля, — Миранда осмотрела статую, словно та тоже слушала. — В такое время? — В это время Хогвартс открывает свои самые лучшие тайны, — Меган улыбнулась и в этом оскале она напомнила хищную кошку. — Особенно ту, которая отвечает за Дамблдора. — Он куда-то уехал днём, — Джек скрестил руки на груди и обвёл присутствующих взглядом. — Думаю осмотреть место побега Тёмного лорда. — Мы хотим проникнуть в его кабинет и найти доказательства смерти Гарри, — глаза Джинни сверкнули, и Деннис невольно ощутил страх и восхищение. — Портреты и защитные заклинания, он наверняка позаботился об этом. — Конечно, — Меган согласно кивнула. — Для этого и сделали это, — Из-за статуи она достала картину, накрытую тканью. Из-под неё слышалось взволнованное дыхание портрета. — Перед вами, мои дорогие участники отряда Поттера, директор Хогварста с рекордно коротким сроком нахождением в этом должности. Добрый день, профессор Северус Снейп, — и она торжественно сдёрнула ткань.       С картины, написанной маслянистыми красками на них смотрел мужчина с желтоватым лицом, крючковатым носом и точно переданными сальными волосами. Возможно, маслянистая краска придавала такое точное сходство, однако портрет заморгал от резкого света и оглядел присутствующих. А затем угрюмо усмехнулся. — Такую глупость, как собраться в коридоре школы, я ожидал от гриффиндорцев. Но никак не от вас, Джек.

***

      Молли Уизли вытерла тарелку и поставила к остальным. Все её думы были далеко отсюда и она, рассеяно взмахнув палочкой, отправила щётку на чистку сковородки. Усевшись за стол, она стала трогать салфетку, перемещать её кончиками пальцев по поверхности, точно её местонахождение имело смысл. Даже шаги мужа не смогли её вывести из этого транса. — Молли? — раздался голос Артура. Нежное прикосновение к её плечу заставило женщину вздрогнуть, и она мягко сжала его руку. — Всё хорошо? — Нет, Артур, не хорошо, — женщина судорожно вздохнула, и комок, застрявший в горле, угрожающе защекотал, обещая перерасти в слёзы. — За что мы сражались, если двое наших сыновей мертвы, Гарри прожил жизнь, лишённый всего и ушёл следом за ними. А Сам-Знаешь-Кто бежал, — комок перерос в слёзы, и женщина позволила им политься по щекам.       Его молчание было лучшим ответом. А Молли лишь неосознанно вернула пальцы к салфетке.       Даже спустя столько лет женщина помнила, как появились на свет её дети. А после утраты дни рождениях стали ярче и отчётливее. Близнецы дались ей не легко. Даже магия беспомощна перед женскими родами. То были нелёгкие часы. Но когда она услышала плач мальчиков, то вся боль ушла на задний план и ее окатила волна нежности и тепла, которую способна почувствовать только женщина, впервые берущая своего ребёнка (а в её случае сразу двоих) на руки. И пусть они были как две капли воды, она почти всегда знала кто из них Фред, а кто Джордж.       Рождение Рона далось ей гораздо легче. Но она навсегда запомнила те первые секунды, когда не расслышала плача и с каким облегчением вздохнула, когда малыш разразился им.       Но ей повезло больше, чем Лили Поттер, которая через кровь и боль произвела на свет Гарри и не пробыла с ним тех лет, которые были отведены ей с её мальчиками. И вся жертва оказалась напрасной, ведь её сын воссоединился с ней гораздо раньше срока.       Материнство это долг, обязанность и жертва, кто бы что не говорил. И Молли знала это целых семь раз.

***

      Прибывая в состоянии между сном и реальностью, он отчётливо вспомнил происшествие из детства.       Ему было девять лет и, сидя во дворе, обостренном для дневных прогулок, он наблюдал со стороны за играющими детьми. Он не испытывал интереса к их играм, и признаться был даже рад, что его не зовут. Ощущать себя лишним среди них, увольте… Он уже хорошо умел читать, но книг было категорически мало. Некоторые он прочитал уже дважды, и прочёл бы трижды, но воспитательница настояла на том, что бы он гулял с другими детьми. А потому, заняв место на привычном камне, он ждал, пока их позовут обратно в приют. — Том, — раздался рядом робкий голос. — Не хочешь поиграть с нами? Нам нужен четвертый.       Патти, так её звали. Осенью её удочерят и то что произойдёт дальше, останется для неё лишь неприятным воспоминанием, а может и навсегда сотрётся из памяти.       Посмотрев на небо, которое отдавало серостью, он понял, что ближайший час они ещё будут здесь и пожав плечами, пошёл за девочкой. Около дерева уже стояли двое мальчишек. Толстяк, чьего имени он так и не запомнил и Билли Стаббс. Мальчишка с самым магловским именем, которое можно было придумать. И этот его кролик, с которым он попал сюда после смерти единственного опекуна. Сам факт нежности к такой беззащитной и глупой твари, вызывал в нем презрение. Пусть сам Билли и не выглядел как кролик. Крепкий, одного роста с ним, Томом, он лучился здоровьем и жизненной энергией. При виде подошедшего Тома, он нахмурился, а затем беззаботно улыбнулся. — А я уже было решил, что ты прирос к этому камню своей тощей задницей.       Том промолчал, но это прозвучало как вызов и толстяк посмотрел на Патти. — Не могла найти кого-нибудь другого? — девочка смутилась и посмотрела на свои потёртые ботиночки. — Вон Эми сидит в песочнице… — Хватит, — Билли махнул рукой и засунул руки в карманы шорт. — Давайте уже играть.       Но Тому не хотелось, чтобы ему делали одолжение. Какая честь играть с магглами, и пусть тогда он ещё не знал этого слова, но он ощущал его на своих губах, мог прочувствовать на вкус. Губы его невольно искривились в улыбке и от нее Патти невольно шагнула назад. — Давайте, — ласково произнёс мальчик. — Я так понимаю, у нас прятки, двое на двое? Предлагаю усложнить. Вы все прячетесь, а я вас нахожу. — Проиграешь, Реддл, — Билли вызывающе вскинул лицо. — А если выиграю? — кротко, точно овечка, оглядел он ребят. — Тогда я отдам тебе своего кролика, — Билли махнул ребятам. — Считай до ста, а проиграешь — будешь носить кличку «задница»! Бегом!       Том отвернулся к стволу дерева, но не стал считать, не стал он и подглядывать, куда они убегают. Постукивая пальцами по ляжке, он закрыл глаза и с губ его сорвался шипящий звук. Приятное, тёплое чувство разлилось в груди. Его настоящие друзья услышали его. Две маленькие змейки почти неслышно подползли в траве к нему. — Найдите, — приказал он на змеином.       Первым обнаружил себя толстяк. Дурак спрятался в кустах, где с криком выбежал, увидев змей. Патти нашлась чуть сложнее — девочка умудрилась найти коробку в мусорке и залезть в неё. На её визг пришёл Том, молча наблюдая, как она со слезами на глазах бежит в приют, убирая что-то с волос. А вот Билли всё никак не находился. И вот, когда до момента окончания прогулки оставалось совсем ничего, змея подолза к нему и шепнула, что мальчишка забрался на дерево у забора. Радость победы была сладка. Решительно направившись в другой конец двора, Том уже был на грани того, чтобы победно засмеяться. Он сделал этого Билли, он сделал их всех, он… — Прогулка окончена! — закричала воспитательница. — Все в приют! Не забудьте помыть лицо и руки.       Том, застывший у дерева, увидел, как с него ловко спрыгивает Билли, широко улыбаясь, показывая щербинку в зубах. — Прости, дружок, но я победил! — и он упёр руки в бока. — Нет! — почти прошипел Том. — Я нашёл тебя! — Разве? — Билли пожал плечами. — Да! — Обида казалась сильнее, чем недавнее чувство победы. Пальцы невольно сжались в кулаки и видимо, что-то в его взгляде напугало Билли, ведь он больше не улыбался. — Ээ… слушай, задницей дразнить не буду. Но и кролика я тебе тоже не отдам. Забились? — Он быстро пошёл к приюту, не дождавшись ответа, лишь бросив короткий, напряжённый взгляд.       А на следующее утро кролика нашли повешенным. Билли громко кричал и плакал, обвиняя во всём Тома, на что он лишь с самым честным видом разводил руками, говоря, что был всю ночь в своей спальне, да и как бы ему удалось это сделать? Ведь слишком высоко. Воспитателю пришлось с этим согласиться, но он видел, что она не поверила ему. Да и какая разница, он забрал свой трофей. Он выиграл.       На утро ему не стало лучше. Мир, казалось, вертелся, а он вместе с ним. С трудом поднявшись с дивана, он ощутил жуткую жажду, а вместе с ней большую нехватку воздуха. — Выглядите не очень, — Гермиона замерла, укутавшись в халат. — И ваше лицо, — она нахмурилась и складка пролегла между её бровей. — Оно трансформируется… — Да, — Тёмный лорд накрыл ладонью лицо. — Со мной что-то сделали… я даже не могу представить, что… — последние слова утонули в булькающем звуке.       Дыхание у него перехватило и темнота забрала его. Упал на пол с глухим стуком, он раскинул руки, точно для объятий. Гермиона застыла, точно статуя, смотря на тело, а затем неровными шагами подошла к нему. Глаза мужчины были закрыты, а грудь не вздымалась от дыхания. — Чёрт! — Гермиона упала на колени перед ним и начала делать массаж сердца. — Не смейте умирать! После того, что я сделала… — она склонила голову и прижалась своими губами к его, зажав пальцами его нос. Вдохнув воздух, она вновь принялась за массаж сердца. — Раз, два, три…       Сквозь тяжёлую темноту к нему словно стала возвращаться жизнь.       Его глаза открылись и Гермиона облегчённо отодвинулась, тяжело дыша. Ей даже хотелось выругаться, выбрать парочку непристойный выражений Рона, что конечно бы позабавило её друзей. Воображение отчётливо нарисовало эту картину и она не сдержала смеха, который сорвался вперемешку с горячими слезами. Она бы так и смеялась, пока не задохнулась, но её остановило едва заметно прикосновение. Волан-де-Морт протянул руку и подцепил длинными пальцами её слёзы. Те тут же застыли на подушечках пальцев и чародей растёр их. — Какая глупость… — проговорил он медленно, вглядываясь в остатки слёз на пальцах.       А затем его глаза закатились и он вновь потерял сознание, но на этот раз дыхание отчётливо срывалось с его губ.