The Winds of Scotland

ㅤ ㅤ — Чем это вы заняты, позвольте узнать? — недовольно изрекла Минерва, застав троих гриффиндорцев в дверях женского туалета. Юноши дружно отскочили и развернулись, тотчас пряча руки за спиной. — Профессор! — заулыбался один; он был темноволосым, самым старшим и самым бойким из всей компании, которая уже успела прославиться своими неуместными розыгрышами и прочими выходками на весь факультет. — Никак перепутали двери, мистер Финч? — Так точно! — снова отозвался он. — Мы слегка заблудились, — вторил другой, мальчик помладше; его звали Джимми Оливер. — И в руках, надо думать, вы прячете карты? — строго поинтересовалась волшебница. — Или, быть может, пару зачарованных компасов, дабы не потеряться по дороге обратно? — Да… Да, компас! — закивал третий, Колин Уэсли. Минерва смерила его острым изучающим взглядом: — Неужели? Профессор достала из кармана твидовой юбки волшебную палочку, и юноши забеспокоились: они спинами прижались к стене возле двери и принялись наперебой отрицать свою причастность к каким-либо беспорядкам. — Accio! — беспристрастно приказала МакГонагалл, и из рук и карманов гриффиндорцев одна за другой начали появляться водяные и пахучие бомбочки самых разных цветов. Уоррен и Оливер попытались незаметно перехватить хотя бы парочку, но профессор оказалась проворнее: она изъяла все до единой. — И минус восемь очков Гриффиндору! Ученики разочарованно переглянулись, но досада их была скорее уж из-за потерянных шутих, чем из-за баллов. — …Каждому, — сурово добавила на это Минерва. — Профессор, пожалуйста!.. — запротестовал Колин. — Больше не повторится! — поддержал Уоррен. — Не наказывайте Гриффиндор, мы не можем проиграть Слизерину… — И пусть это послужит вам уроком — за Вашу безукоризненную честность, мистер Финч. А теперь ступайте в класс. Бросив препираться, юноши глухо извинились и поплелись дальше по коридору, втихую тыкая и толкая друг друга, мол «это ты виноват — нет, ты»! — Минерва лишь покачала головой, провожая их взглядом. Она достала носовой платок и трансфигурировала его в небольшой бумажный пакет, куда и сложила, плотно завернув, конфискованные игрушки; теперь предстояло отнести их завхозу — и именно к нему и направилась МакГонагалл, пока еще оставалось время до начала ее урока.

***

Спускаясь по этажам все ниже, минуя ярусы один за другим, Минерва очутилась в пустом каменном коридоре слизеринского крыла. Она шла торопливо, перебирая в мыслях насущные дела и заботы, но в какой-то момент что-то вынудило ее остановиться. Женщина невольно замерла, а затем оглянулась: массивные настенные факелы тихо потрескивали зеленоватым пламенем в густой тишине подземелий — и кроме них и редких картин, висящих вдоль низких грубых стен, не было ничего. И все же необъяснимое беспокойство закралось в сознание, побудив МакГонагалл прислушаться к звенящему безмолвию... Однако эти ее попытки не увенчались успехом и, подивившись собственной настороженности, профессор продолжила путь. Она спустилась по еще одной лестнице, в самую глубь каменных залов, и завернула за угол. Наконец впереди завиднелся нужный арочный проем. Минерва преодолела очередной тоннель и без удовольствия осмотрелась: комната, ничуть не изменившаяся со дней ее обучения, была небольшой и давящей — не из-за размеров, тусклого освещения и затхлости, но из-за своего назначения. Именно сюда испокон веков приводили провинившихся учеников и секли их за непослушание. Телесные наказания в отношении воспитанников практиковались в Хогвартсе с незапамятных времен. При одном лишь взгляде на старые дыбы Минерве становилось не по себе; благо, настолько средневековые методы не применялись уже очень давно — заместо них остались лишь розги да кожаные тугие ремни. МакГонагалл отнюдь не была сторонницей подобных методов воспитания и это совершенно не нравилось ей: нет ничего хуже жестокости. Даже в оправдание дисциплины. — Мистер Прингл! — позвала она; где как не в пыточной можно было найти знаменитого дурной славой завхоза Хогвартса. — Профессор Минерва МакГонагалл? — поскрежетал сурового вида старик с бледными глазами, появившись из-за двери какого-то чулана; в одной руке он держал деревянное ведро, а в другой пыльную метлу — очевидно, в очередной раз разбирал здесь старый хлам, с которым все никак не мог расстаться. Минерва искренне изумлялась этой приверженности подземельям, особенно таким. — Сегодня я изъяла это у студентов, — без лишних церемоний сухо сообщила она и оставила пакет с разноцветными шутихами на каком-то заваленном газетами столе. — Также должна передать, что трофейная нуждается в уборке. И еще: профессор Слагхорн просил Вас вычистить котлы в его кабинете после уроков. Так что на Вашем месте я бы не тратила время на эти пещеры, мистер Прингл. — Разумеется, профессор, — пробурчал завхоз неоднозначно, с грохотом убирая ведро в какой-то ящик. — Когда приведут этих бесовников? — О чем Вы? — Минерва уже собиралась уходить, не желая оставаться здесь ни минутой дольше. — Учеников, у которых Вы забрали вон это, — он кивком указал на бумажный пакет и явно вознамерился заняться выбором розг. — Их здесь не будет, — тут же отчеканила она, грозно глянув на старого сквиба; сколько бы МакГонагалл ни отчитывала своих детей за всевозможные мелкие и не очень шалости, сколько бы баллов ни вычитала с их факультетов, она не позволит калечить их. — Можете никого не ждать. До свидания, мистер Прингл!

***

Дамблдор неспешно прошелся по классу и остановился среди рядов, обращаясь к студентам: — Итак, продолжим! Процесс трансмутации, как и любой другой процесс комбинированной трансфигурации, зависит от способностей мага представлять желаемый объект. «Novum angustus»! Волшебник вытянул руку с палочкой в сторону доски, где тотчас появилась структура исследуемого заклинания. — Обратите внимание на формулу, пожалуйста. Лично я считаю ее особенно полезной. И знаете, почему? Как никакая другая в нашей дисциплине она стимулирует нас фантазировать! Развивать воображение — от мириад фантастических образов до незначительных деталей... А все потому, что зачастую она слишком уж длинная, — улыбнулся профессор, вызвав среди учеников одобрительный гул. — Все просто: если у вас хорошее воображение — формула вам не потребуется. А если нет… Дамблдор показательно взмахнул палочкой: — Novum angustus parva aurea cithara argentum tangite! — и бронзовый подсвечник, стоявший у него на столе, вмиг обратился в маленькую изящную арфу с золочеными рамами и серебряными струнами. И более того: эта арфа начала играть. Дети заулыбались, довольные увиденным. Кто-то даже выкрикнул «здорово!», на что профессор лишь благодарно кивнул, возвращаясь к доске. — Чем сложнее конечный результат, тем больше требуется деталей и тем длиннее будет ваша формула. Именно по этой причине куда увлекательнее и легче применять воображение. Просто представьте… Маг еще раз направил палочку на арфу: — Novum angustus! Инструмент в мгновение ока превратился в дубовую настольную лампу с замысловатым узором на лилово-сером абажуре с серебряными кисточками. Дети на задних партах даже повскакивали с мест, чтобы посмотреть. Снова раздались восхищенные возгласы. — Право, да, за сегодня я не сказал совсем ничего нового, — вновь улыбнулся Дамблдор и присел на край стола напротив не менее веселых пятикурсников. — И все же! Повторение лишь утверждает важность, а в трансфигурации нет ничего важнее воображения. Теперь я попрошу вас проанализировать схему движения палочки, открыв учебники на странице двести сорок три... — Профессор! — послышалось с дальней парты; темноволосый высокий юноша в слизеринской мантии со значком старосты факультета на груди поднял руку, пока все остальные деловито шелестели страницами. — Вы желаете о чем-то спросить, Том? — поинтересовался Дамблдор, сосредоточив на нем внимательный взгляд поверх тонких очков-половинок. — У меня есть вопрос по аниморфизму. Можно, сэр? — вежливо продолжил тот, держа в руке длинное черное перо. Профессор помолчал с мгновение, обдумывая истоки такого внезапного интереса к анимагии у студента, который еще до своего поступления в Хогвартс привлек его внимание. Аниморфизм, — а именно некоторые его разделы, связанные с анимагией, — изучался в рамках общей программы и выбирался лишь по желанию на последних курсах. — Я Вас слушаю, — кивнул Дамблдор. — Не так давно мне довелось наткнуться на одну очень старую легенду о Салазаре Слизерине... В ней упоминалось о некоем особом заклинании, способном обратить анимага в его человеческую форму. Как я понял, против воли, — сдержанно начал излагать Реддл. — К сожалению, это была вся информация... Я хотел бы узнать больше, профессор. Не могли бы Вы рассказать нам об этом? Том Реддл был единственным обучающимся с блистательной успеваемостью и невероятной тягой к знаниям. Он обгонял своих сверстников на полтора курса и с завидным успехом продолжал углубленное изучение различных областей магии, приводя учителей в нескрываемый восторг. И лишь Альбус Дамблдор не разделял их восхищения. Было во всем этом что-то, что крайне настораживало его. Однако он все никак не мог отыскать вескую причину своим опасениям... И это беспокоило не меньше. — Похвально, что Вы интересуетесь заклинаниями пятого уровня, Том, — Дамблдор обошел свой стол, снял и отложил очки, проницательно, как умел только он, глядя на юношу. — Это действительно очень занятно... К сожалению, лишь немногие из них вошли в курс по Высшей Трансфигурации и доступны для изучения в соответствии с мерами безопасности. И увы: заклинания Салазара Слизерина среди них нет. — И не осталось никаких сведений, ничего? — аккуратно настаивал Реддл, спровоцировав косые взгляды не слишком довольных его всезнайством однокурсников. — Основатель Вашего факультета был чрезвычайно скрытен... Многие свои тайны он сохранил при себе, — спокойно ответил Дамблдор и занял свое место за столом. — Я понимаю Вас, Том. Любопытство никогда не было пороком... Но его нужно держать в узде. И хотя профессор ничуть не изменился в лице и оставался все так же доброжелателен, было в его голосе что-то, что без исключения всем дало понять: разговор окончен. В классе повисла тишина. — Конечно, сэр, — согласился Реддл мгновением спустя и опустил голову, явно придя к незавидному выводу о том, что Дамблдор не так благосклонен к подобным расспросам и к нему самому. В отличие от многих других. — А теперь вернемся к схемам! — бодро объявил декан и невербальной магией раскрыл свой учебник сразу на нужной странице. — Следующее наше занятие будет посвящено… И тут его снова прервали: на сей раз дверь кабинета неожиданно распахнулась, на что ученики дружно обернулись, бросив записывать лекцию. В класс влетели две гриффиндорки с четвертого курса. Вид у обеих был дикий, они наперебой стали звать профессора Дамблдора и бросились к нему. Он спешно поднялся и вышел из-за стола: — Эмили, Шарлотта. Что случилось? — Профессор Дамблдор! Профессор Дамблдор!.. Там… Там Билли! — сбивчиво выпалила одна. — Билли Прескотт, сэр! Кто-то напал… Его ранили! — взвизгнула другая. — Там всюду кровь! Среди учеников разрослось беспокойное перешептывание. — Где это произошло? — В коридоре второго этажа, сэр! Дамблдор тотчас реализовал в руке палочку, оборачиваясь на своих студентов. Выглядел он серьезно и внушительно, что резко контрастировало с тем, каким он был всего мгновение назад. — Том, — обратился волшебник к темноволосому юноше, который безучастно наблюдал со стороны. — Как староста Слизерина, Вы проследите за тем, чтобы никто не покидал кабинет до моего возвращения. — Да, профессор.

***

Девочки привели декана в коридор на втором этаже, где уже собралась толпа других учеников, — занятия которых, очевидно, еще не начинались, — и оцепила место происшествия. Завидев Дамблдора, они тут же расступились. Рыжеволосый мальчик-четверокурсник лежал на полу в странной неестественной позе: окаменевший взгляд его был устремлен в потолок, одна рука вытянута вперед так, будто держала что-то, в то время как другая поднята к лицу. Вокруг тела растеклось нечто, очень похожее на кровь и пропитавшее мантию. — Шарлотта, отправляйтесь в учительскую и найдите профессора МакГонагалл, скажите, что с одним из учеников случилось несчастье и нужно позвать директора Диппета и профессора Фриллса. Пусть все они немедленно идут сюда. — Поняла, сэр! — и зеленоглазая девочка побежала по коридору мимо толкущихся вокруг студентов. — А Вы, Эмили, идите в больничное крыло и приведите фрау Скотт. Нам потребуется ее помощь. — Хорошо… — гриффиндорка, совладав с паникой, кивнула и тоже помчалась в сторону лестниц. — Все остальные, пожалуйста, разойдитесь! — объявил Дамблдор, присаживаясь над Билли. — Сейчас здесь может быть небезопасно. Вернитесь в кабинеты и дождитесь ваших преподавателей. Толпа нехотя разбрелась, а через несколько минут прибежали Диппет, Фриллс и МакГонагалл. Вид у всех троих был крайне обеспокоенный. Завидев мальчика, Минерва едва не вскрикнула, а директор и его заместитель остановились рядом и, казалось, даже растерялись. — Все в порядке, он жив, — успокоил их Дамблдор, отсчитывая пульс пострадавшего. — Что с ним?! — взгляд Диппета заметался от мальчика к разлитой на полу жидкости. — Неужели это кровь? — Нет, Армандо. Я думаю, это огненная краска… Кажется, коралловая. Вот только я не вижу бочонка. — Откуда здесь взяться краске?! — МакГонагалл выглядела не на шутку взвинченной. Она тут же осмотрелась вокруг, надеясь выискать что-нибудь, что могло бы подтвердить предположение. Но коридор был пуст. И никакого следа. — Могу, опять же, лишь предполагать. Возможно, тот, кто сделал это с Билли, забрал остальные улики, — Альбус отнял руку и поднялся. — Профессор Дамблдор! Это была подоспевшая фрау Скотт, главная целительница Хогвартса, со своей первой помощницей Поппи О'Брайен. Они бежали к ним, придерживая подолы юбок и медицинских фартуков. — Здравствуйте, Альдора, Поппи. — Это же Билли Прескотт!.. — немка склонилась над мальчиком и принялась его осматривать. — Бог мой, что с ним произошло? Поппи, дорогуша, помоги его приподнять... — Заклятие, которому его подвергли, мне, боюсь, пока не знакомо, — декан нахмурился, светлый взгляд его ярко-синих глаз поугас. — Вы не видели раньше ничего подобного, Дамблдор? — Диппет неотрывно смотрел на юного гриффиндорца, пока фрау Скотт и ее помощница магией поднимали его с мокрого пола, дабы левитировать в больничное крыло. — Увы, нет. — Думаете, нам не удастся расколдовать его? — спросил профессор Фриллс, выглядевший не менее обеспокоенным; он внимательно следил за тем, как колдомедики уносили ребенка в лазарет. — Во всяком случае, мы непременно попытаемся, — ответил ему Дамблдор и убрал палочку. — Окаменение напоминает результат воздействия стандартных парализующих заклятий… — Но кто мог наложить парализующее заклятие такой силы? — озвучила мучающий всех вопрос Минерва. — Это был явно не ученик. Такое невозможно. — Вы правы, профессор, — декан все продолжал осматривать и изучать то место, где лежал мальчик. — Это магия высокого уровня, какая недоступна студентам Хогвартса. Более того: сдается мне, она подвластна далеко не каждому опытному волшебнику. Очень интересно… — Интересно?! — невольно вспыхнул Диппет, вскинув руки. — Хотите сказать, что по школе разгуливает какой-то маньяк средь бела дня?! — На сегодня занятия нужно отменить... И отвести учеников в гостиные их факультетов, — спокойно произнес Дамблдор. — Соберите преподавателей на совещание, Армандо. — Надо сообщить родителям мальчика… — добавила МакГонагалл. — Безусловно, — согласился Альбус и наконец взглянул на нее. — Не расстраивайтесь, Минерва. Мы обязательно узнаем, что здесь случилось. — Бедный, бедный ребенок… — едва не всхлипнула она и досадливо покачала головой. — Я всех оповещу, — уведомил коллег Фриллс и, кивнув директору, немедля направился исполнять поручение Дамблдора: детей необходимо срочно перевести из классов в безопасное место и приставить к ним старост. — У нас не больше дня, прежде чем сюда прибудет Министерство, — чуть успокоившись, Диппет снова осмотрелся и с таким видом, будто уповал найти решение проблемы где-нибудь поблизости. — Репутация Хогвартса под угрозой... — Сейчас репутация и министерский рейд — это меньшее из зол, Армандо, — Дамблдор перевел на него взгляд. — Главная задача не допустить, чтобы нападение повторилось. Обсудим это на совете... А теперь я должен вернуться к своим студентам, если позволите. Встретимся позже.

***

Спустя час после происшествия Минерва находилась в башне Гриффиндора вместе со старостами. Обеспокоенная случившимся, она в который раз самолично пересчитала детей в гостиной и осведомилась, все ли на месте. И, как оказалось, не зря. — Хагрид… Кто-нибудь видел Хагрида? — внезапно спросила МакГонагалл, и собравшиеся начали недоуменно переглядываться. И впрямь, как они не заметили отсутствия самого большого ученика? — Мисс Эттвуд, — она обратилась к старосте школы, которая уже была готова отправиться на поиски, — нет-нет, я сама поищу Хагрида, а Вы оставайтесь здесь… Если что-то случится, сразу ступайте в учительскую. Или к профессору Дамблдору... А пока следите, чтобы никто не покидал пределов гостиной. — Конечно, профессор. И Минерва поспешно ушла; вооружившись палочкой, она летела по коридору так быстро, что ее вполне можно было сравнить с мчащейся тенью. Сейчас она боялась самого худшего. Почему никто, включая ее, не доглядел, что Хагрид пропал и не явился к всеобщему сбору в башне Гриффиндора? Как давно его нет? Кто видел его последний раз? Придерживая полы юбки и накинутой поверх изумрудной мантии, профессор спустилась по лестнице, завернула за угол и вскоре оказалась у кабинета декана. Однако едва она успела постучать, как дверь резко раскрылась, и нечто огромное заслонило собою весь свет, лившийся из комнаты. — Хагрид! — изумилась она и отступила. — П-профессор МакГонагалл… — хлюпая носом, начал извиняться он, выбравшись из низкого для него дверного проема. — Простите меня, ох-х, чуть не сбил Вас с ног-то… П-простите… Неуклюжий я… Хагрид не был похож на других учеников: широкоплечий, ростом почти в два метра и слегка косматый, этот мальчик походил скорее уж на выпускника-второгодку, но никак не на третьекурсника. И все же, несмотря на свои размеры и неповоротливость, Хагрид был очень добрым и крайне ранимым ребенком. А еще чересчур любил животных и нередко попадал оттого в неприятности. — Нет-нет, все в порядке, Рубеус! — МакГонагалл смерила его все тем же изумленным взглядом. — Я думала, что Вы пропали... И очень рада, что на самом деле Вы все это время находились здесь. — Я? Пропал?.. Да не, — прогудел тот, смущенно уставившись на носа своих гигантских башмаков, — просто профессор Дамблдор тут… Это… — …Предложил чашечку чая с миндалем, — договорил за него появившийся в дверях волшебник и мирно улыбнулся. — Все будет хорошо, Хагрид. Тебе не о чем тревожиться. Ступай в башню Гриффиндора. Да смотри никуда не сворачивай. — Еще раз спасибо, господин Дамблдор, сэр, — вновь протерев заплаканные глаза своим огромным кулаком, юноша развернулся и потопал дальше по коридору. — Армандо уже выставил патрули, Минерва, — приметив в лице коллеги тень тревоги, спокойно заверил ее Дамблдор. — С ним ничего не случится. А пока зайдите ко мне, пожалуйста. Убрав палочку, профессор вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. Волшебник между тем снял с вешалки свою серебристую мантию и накинул поверх твидового пиджака того же цвета, застегнутого на две пуговицы. Поправив лиловый галстук, он вновь посмотрел на МакГонагалл: — Хагрид винит себя в том, что сегодня произошло. — Что? Почему? Ведь его там даже не было. — Именно поэтому. Незадолго до нападения Хагрид попрощался с Билли в холле — мальчик направился в класс рунологии, — продолжал Дамблдор. — Сам Хагрид, тем временем, наведался в теплицы — хотел, как он сказал, попросить у профессора Бири стрекочущих стручков для контрольной работы по травологии к следующей неделе. А когда вернулся, то нигде не застал своего друга... Хагрид считает, что зря оставил Билли и не пошел вместе с ним, чтобы проводить его. — Бог мой… Ведь это не его вина. — То же сказал ему и я, — согласился Дамблдор. — Но Вы ведь знаете Хагрида... Он очень преданный друг, дорогая профессор. Самый преданный из всех, что мне доводилось встречать. — Сначала война… Гриндевальд... Теперь это, — помолчав немного и вздохнув, пробормотала женщина. — Думаете, нападение может повториться снова, Альбус? — Сейчас все зависит от нас, — ответил он. В изумрудных глазах МакГонагалл все-таки навернулись слезы: да, эта волшебница была сильной, и Дамблдор хорошо чувствовал это в ней. Но еще она была женщиной — и отнюдь не с каменным сердцем. — И лично я нисколько не сомневаюсь в Вашем мужестве, Минерва. Ныне Хогвартс как никогда нуждается в Вас... Не тревожьтесь, пожалуйста, понапрасну. Мы найдем способ снять с Билли заклятие. Я предполагаю, что уже близок к разгадке. Но пока не будем торопиться. МакГонагалл посмотрела на декана с надеждой, и в этот момент он сделал к ней шаг, будто бы хотел сказать что-то, однако раздался стук в дверь, и Минерва сама отступила от него. — Войдите! — велел волшебник, обернувшись на источник шума, возникший так некстати. Это был заместитель директора Диппета, мистер Фриллс. — Профессор Дамблдор, совет вот-вот начнется. Ожидаем Вас. И профессора МакГонагалл тоже. — Спасибо, Уильям. И тот, кивнув, поспешно вышел. — Что ж… Идемте, дорогая. Боюсь, время не ждет. ㅤ ㅤ