В день, когда сошлись звёзды

      Дотторе тщетно старался скрыть прорывающуюся на лицо хищную улыбку. Проводил пальцами по подбородку, прикрывал ладонью рот, поджимал губы. Руки его сохраняли твёрдость, лишь изредка мелко подрагивали, когда тянулись за следующим исписанным листом.       — Это крайне занимательно, — впервые за долгие минуты молчания проговорил тот, нехотя отрываясь от бумаг и поворачиваясь в мою сторону. — Мне понадобится некоторое время, чтобы проанализировать написанное вами, госпожа Призванная. Позже я приглашу вас для обсуждения. Выражаю вам благодарность за содействие мне и моим скромным идеям.       «Скромные идеи, ага», — лениво проплыла мимо саркастичная мысль, и вслед ей же появилась другая, крайне метко подметившая и мои собственные грандиозные намерения.       — Крайне лестно видеть вас в качестве союзника, — Дотторе вновь начал заливать меня льстивыми речами то ли по привычке, то ли ради ублажения себя самого таким «даром», как я, что достался ему сравнительно легко. — Некоторые наши с вами мысли не сходятся, но оно и понятно, идеальных копий не бывает. Однако я вижу, что кое в чём мы всё-таки похожи. Буду ждать вас с новыми записями. Приходите в любое время.       Идеальных копий не бывает. Фраза отчего-то запомнилась особенно остро и преследовала по пути до самой комнаты. Была ли она брошена вскользь, либо же означала нечто важное? Замерев на пороге, я выдохнула, понимая, что упрекнуть себя же в излишней подозрительности уже не получится. Спустя столько виденных воочию страхов, прежде таившихся лишь в глубинах разума, права на подобную оплошность я не имела.       Комната пустовала. Полдень не спешил прогонять солнце с сердцевины неба. По словам Шестёрки, окна имитировали не просто похожую картину на поверхности, а представляли её точную копию.       «Но ведь идеальных копий не бывает», — вновь подметил голос Дотторе.       Чистые листы ждали на столе, приглашая продолжить терзать их медицинскими сведениями, общими фактами, либо же разобраться с новыми задачами, подкинутыми Доктором. С каждым разом его вопросы множились, отчего наши встречи превращались в настоящий экзамен. И волнение, пробуждавшееся внутри в годы учёбы, возвращалось вновь. Неприятное и в какой-то мере даже более тягостное, нежели чем страх смерти. С последним мы успели почти что породниться.       Тут же рядышком поджидали книги, ненавязчиво приглашая погрузиться в наследие предков. Отчасти проку в этом было не то чтобы много: вся история Тейвата зиждилась на Земле и её культуре. Возмущения Бэй Доу в этом отношении были вполне справедливы. Бесцельно крутящиеся в голове вопросы о том, как сейчас обстоят дела в Ли Юэ или Мондштадте осели в глубине разума сами. Ответов в ближайшее время ждать не стоит.       Тишина комнаты отчасти успокоила, давая насладиться одиночеством. Сон подкрался незаметно, осторожно, чтобы не спугнуть, укутывая своей призрачной пеленой. Крепким назвать его было нельзя — бессвязные образы сменяли друг друга, походя на яркий калейдоскоп. Отчего шаги по коридору вмиг смахнули тот. К детским голосам примешивался один низкий, знакомый. Пальцы впились в подлокотник в преддверии косых переглядываний и лишних слов. Паймон прильнула ко мне, едва переступила через порог, и я поймала долгий взгляд Артура, в котором, к моему удивлению, отчётливо виднелась… нота ревности?       Зато взгляд Аякса прошёлся по мне с привычным напряжением. Всё его тело мгновенно превратилось в напряжённый комок нервов и натянутых, будто тетива, сухожилий. Почти как в старые-добрые времена.       — Эй, ничего смешного! — воскликнула Паймон, что-то болтавшая то ли про игрушки, то ли про зверушек. — Ты понимаешь, что для меня это серьёзная тема?        — Смех без причины — признак дурачины. Так что не серчай. — Я пригладила её выбившуюся прядь и поднялась, жестом приглашая оставшуюся у порога парочку пройти. Аякс сделал всего несколько шагов больше для вида, зато Артур без стеснения приблизился к столу, разглядывая бумаги и книги. — Что-то случилось? — Поймав очередной тяжёлый взгляд Предвестника, я вопросительно подняла бровь. После прошлой нашей стычки прошло несколько дней, за которые мы оба обменялись всего парой слов, да и те — холодные приветствия.       — Нужно поговорить. О делах.       Мысленно выдохнув, я кивнула в сторону выхода, намекая, что подойду сама. Подошла к Паймон, пообещав вскоре вернуться, и дала задание Артуру, чтобы занять того хотя бы на какое-то время. За короткие уроки тот освоил слишком много, грозясь перейти едва ли не в пятый класс сразу, а его извечные требования дать что-то посложнее уже начинали вгонять в тихий ужас.       Когда дверной замок щёлкнул, я застала Тарталью непривычно молчаливом. Его лицо, на которое я старательно избегала смотреть последнее время, заметно осунулось, под потускневшими глазами залегла усталость. Подходить ближе не давало опасение, вернувшееся не так давно и погружавшее в воспоминания о не таких уж и беззаботных деньках прошлого. Невольные мысли вопрошали, а изменился ли человек передо мною, либо же всё то было лишь плодом податливой фантазии?       — Что ты намерена делать дальше?       Прямой, как стрела, вопрос пригвоздил к месту. Я ожидала очередных выяснений отношений, однако получила нечто совсем противоположное.        — Дотторе не говорил тебе?       — В общих чертах. Сказал, что ты жаждешь посетить памятные места Первого Призванного.       — Тогда мой ответ едва ли будет отличаться от этого.       — И ты так легко согласилась на это? — Голубые глаза, не отрываясь, следили за мной. Смешанные чувства в них вынуждали блуждать взглядом по потолку, стенам и полу, чтобы хоть как-то избежать прямого контакта.       — У меня есть собственные цели. Как и у тебя. Твоим я не препятствую, будь добр отвечать взаимностью.       — Порой меня не покидает чувство, что передо мной совсем не ты. — Голос Аякса внезапно поменялся, стал тише, зазвенел напряжением. — Вроде бы, вот здесь и сейчас некто, точно походящий на тебя, твоя копия, но не ты настоящая.       — Идеальных копий не бывает, — с ухмылкой обронила я, надеясь скрыть дрожь в собственном голосе.       — Может быть, — прозвучало в ответ, прежде чем мы оба затихли.       Предвестник не спешил уходить, как и я не торопилась возвращаться обратно. Слова застряли в горле тугим комом. Да и стоили ли те того, чтобы быть озвученными? Произнесённые десятки раз прежде они вряд ли изменили быть хоть что-то даже на самый короткий миг.       — Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне. — Слова Аякса разнеслись по гулкому коридору, заставив вздрогнуть. Наконец, посмотрев на того, я кивнула, упустив возможность напомнить ему о письме и сотне других причин не следовать услышанному. Уж слишком жалким тот выглядел. Кивнув мне в ответ, Предвестник развернулся, неторопливо зашагав к лестнице. Прежде его поступь хвасталась вальяжностью и лёгкостью, сейчас же тот больше походил на сгорбившегося под тяжестью невидимой ноши старца.       Отмахнувшись от колкой совести, я поспешила скрыться в собственном пристанище. Дети успели найти себе занятие, сосредоточенно выводя что-то на бумаге, и при моём появлении вразнобой принялись просить рассказать что-нибудь или нарисовать очередную неведомую зверушку.       — Ты что-то совсем позабыла про жирафов. — Я улыбнулась Паймон, напомнив той о страстном увлечении ещё с Мондштадта, на что та только вздёрнула носик, поморщившись.       — Это было в детстве, — деловито подчеркнула она, — сейчас я уже совсем взрослая.       — Не спеши вырастать, — надеясь, что слова прозвучат не так печально, как звучали в моей собственной голове, я вновь пригладила выбившуюся светлую прядь, — во взрослом мире нет ни красок, ни радости, ни жирафов.

***

      День начался с суматохи. Артур, обычно скрывавший, как и оригинал, все эмоции под маской непроницаемости, с громким стуком прервал мой и без того некрепкий сон. Протараторил что-то о срочном появлении перед Дотторе и потащил меня, едва успевшую умыться, вниз.       Сам Доктор усугубил необычность утра. Контроль удавался ему с бóльшим мастерством, нежели копиями, однако мелкие подёргивания пальцев выдали его взволнованность. Тарталья, нахмуренный и явно невыспавшийся, сидел в кресле, подперев голову кулаком. При моём появлении тот оживился и тут же нахмурился сильнее. Кивнув ему в знак приветствия, я села в соседнее кресло. Тишину кабинета нарушали только тихие перешёптывания столпившихся за спиной Дотторе клонов во главе с Шестым и Вторым. Седьмой к оным присоединяться не спешил, замерев подле меня.       — Прошу простить мою нетерпеливость, однако дела не ждут. Вскоре нам предстоит маленькое путешествие для земли и большое для истории, посему рекомендую начать приготовления как можно скорее. Этой ночью мы двинемся в путь, к утру будем уже на месте. Не стоит беспокоиться, — Дотторе поднял руку, предупреждая все вопросы подавшегося вперёд Тартальи, — меры безопасности приняты, прямых контактов с местными жителями мы избежим.       — Каким образом? — Аякс вскинул одну бровь и скрестил руки на груди. Происходящее ему определённо не нравилось.       — Ответ предоставлю вашему вниманию чуть позже. В качестве средства передвижения я выбрал повозку. Не слишком просторную, чтобы наши сопровожатые не подумали посягнуть на её содержимое. Но и не слишком уж потрёпанную — всё же она станет нашим пристанищем на некоторое время.       Я растерянно молчала, с нарастающим волнением понимая, что вскоре послышатся первые щелчки запертых сундуков, доверху полных секретами. И если прежде те манили, будто настоящее золото, теперь начинали пугать. Пугливые вопросы о собственной готовности узнать всё слегка разгневали и вынудили отвесить себе мысленную оплеуху. В конце концов страх давно успел породниться со мной, к чему теперь было удивляться его появлению?       — И кто же вызвался нас сопровождать? — Вопрос Аякса прозвучал будто бы насмешливо, однако во взгляде его горела хмурость. Затея явно нравилась ему всё меньше и меньше.       — Те, кто знает эти места достаточно хорошо. То бишь местное население.       — Пустынники? — Тарталья вновь напрягся. Его напряжение передалось и мне. Вряд ли тот стал бы беспокоиться из-за мелкой сошки.       — Верно. — Дотторе же, напротив, выглядел крайне довольным, улыбаясь шире обычного. — Наёмников не сдерживают оковы преданности или чести, а значит, и проблем с ними не будет. Теперь позвольте представить вам сшитые на заказ плащи. Повязки скроют наши лица, капюшоны защитят от вездесущего песка и палящего солнца.       Перед нами тут же появились три плаща. Три взрослых и один детский. Их плотную ткань покрывали ромбы и треугольники, напоминая этнические узоры. Приглушенные цвета наверняка помогли бы в крайнем случае слиться с песком или камнями. Рядом с ними опустилось три маски в тон плащам.       — Вы как всегда всё предусмотрели. — Аякс усмехнулся, поднимая взгляд на Доктора.       — Хорошая подготовка — гарант успешного дела. — Последнему слова Тартальи явно пришлись по вкусу. — Теперь обговорим маршрут. Так как главным звеном в сей исторической цепи является госпожа Призванная, то предпочтение отдаётся в первую очередь её желаниям.       Всё внимание тут же сосредоточилось на мне, вынуждая с трудом подавить желание поёрзать. Единственным логичным вариантом, впрочем, был лишь один — следование канонам всё той же исторической цепи.       — Вы говорили о деревне Арктура. Думаю, правильнее будет начать с неё.       — Прелестно, следование потоку времени, — Дотторе одобрительно кивнул, ширя улыбку, — в таком случае поступим согласно вашему слову.       Некоторое время кабинет ещё полнился голосами Предвестников, обсуждавших отчёты и некие сведения, информация о которых из их уст звучала крайне неохотно.       — Нет, Царица ещё не рассматривала тот вариант, который мы упоминали на собрании. К тому же на повестке дня есть и ещё кое что более… щепетильное. — И хоть глаза Дотторе скрывала маска, я почти что кожий ощутила, как те впились в меня. — Прощание пройдёт после нашего возвращения. С хорошими результатами, разумеется.       Прощание. Догадкам не пришлось долго терзать сознание. Очевидно, что имелось в виду. Однако я не встряла в разговор, продолжая отмалчиваться и ждать официального завершения собрания. Доктор крайне не любил прерываний, что угадывалось и в замерших по струнке клонах, и в немой тишине, и в самом естестве Предвестника.       Наконец, беседа подошла к логическому завершению. Туманные переговоры не принесли никакой новой информации, а от извилистых речей Доктора и Тартальи вдруг захотелось ухмыльнуться и напомнить последнему его же собственные слова: «От тебя у меня секретов нет».       — Значит, все сведения мы получим чуть позже, — задумчиво подытожил Дотторе, медленно поглаживая подбородок. — Это даже к лучшему. Хватит время на подготовку. По крайней мере, Пьеро пока что помалкивает. Но ладно, на сегодня достаточно. Благодарю всех за внимание и желаю плодотворного дня. Госпожа Призванная, к вечеру жду вас на обсуждение нового материала. Ваша статья о психостимуляторах меня крайне заинтриговала.       Кивнув, я торопливо направилась к двери. Шаги позади не отставали, из-за чего пришлось придержать дверь.       — Крайне паршивое утро, — пробормотал Аякс, явно желая завязать разговор. Выждав некоторое время, тот не получил ответа и продолжил: — пойдёшь навёрстывать упущенное в кровати?       — Ты хоть иногда думаешь, прежде чем говорить? — сухо спросила я, не скрывая ухмылки.       — Твои додумки — только твои проблемы. — Он попытался скрыть смущение под скучающей маской, однако то всё же проступило в ярких голубых глазах. — Теперь и говорить со мной не будешь? — Тот вновь принялся насаждать меня вопросами, однако беседа в кабинете вновь вернула меня в суровую реальность.       — А тебе есть, что рассказать? — хмуро поинтересовалась я, бестолково ускоряя шаг и понимая, что Предвестнику не составит труда обогнать меня своими длинными ногами.       — Опять ты за своё.       — Скорее, ты за своё. Наври ещё раз сто о том, что от меня у тебя секретов нет, а потом обсуждай мою доверчивость со всеми подряд.       — Если уж на то пошло, то и ты не так уж и искренна со мной. — Аякс думал, что подобное поставит меня в тупик, однако же я только рассмеялась.       — К сожалению, нет. По своей дурости я растрепала тебе всё, что можно и нельзя. Паймон была права — доверчивым ребёнком из нас обеих назвать можно только меня.       — Может, и так, но не забывай — все твои секреты остались при мне.       Я остановилась, вглядываясь в лицо Предвестника. Тот остановился, растерявшись и отвечая мне вопросительным взглядом.       — А вот это покажет только время, но никак не слова, брошенные впустую.       Развернувшись, я не услышала позади шагов. И с облегчением скрылась от пристальных голубых глаз за поворотом.

***

      Известие о скором пути Паймон восприняла со смешанными чувствами. Как и для любого ребёнка, нечто новое её сразу же заинтересовало. Но как и любого сообразительного ребёнка, то ввело её в задумчивость.       — Значит, снова трогаемся, — не вопросительно — утвердительно сказала она. Посмотрев на меня долго и пытливо, всё-таки согласно кивнула, не проронив ни единого слова возмущения.       — Спасибо, — с благодарностью ответила я, осторожно приглаживая светлые прядки.       — За что? — Фиолетовые глазёнки с удивлением вперились в меня.       — За то, что ещё рядом.       — Разве может быть иначе? — Паймон улыбнулась и обняла меня, не упустив момент попросить на ночь сказку. — И… — неуверенно замялась та. — Давай про жирафов!

***

      Вечер ворвался стремительно, напоминая не только о скором уходе, но и о беседе с Дотторе. Паймон отпустила меня с неохотой, Артур пообещал не дать ей заскучать. Со стороны подобное могло показаться детской привязанностью, я же лишний раз убедилась в прагматичности клона, взявшего с меня обещание потом поведать о море и его обитателях. Казалось, Артура и вовсе не увлекало больше ничего, кроме новых знаний. Как, собственно, и его создателя.       По пути, к счастью, не довелось повстречать ни одного цепкого взгляда или поймать призывающего к беседе словца. Все готовились к отбытию. Глаза блуждали по высоким сводам, в то время как мысли в который раз вопрошали о их незаметном для всего Сумеру возведении. Дотторе либо и впрямь был гением не только в науке, но и в архитектуре, либо же не постеснялся ввести просто люд в крепкий сон на пару десятков лет.       Двери кабинета призывно темнели впереди, я же, напротив, замедлила шаг, оттягивая момент встречи с Предвестником. Потопталась у порога некоторое время в нерешительности и, наконец, постучала. Раздавшееся приглашение Дотторе едва не растянуло на моём лице гримасу отвращения, однако сила воли вовремя успела одержать победу.       Кабинет также пустовал. Не толпы послушных клонов, ни Аякса. Внутри встревоженно заворочались сомнения. Обычно наши с Доктором беседы проходили в компании как минимум парочки его «детищ», не спускавших с меня взгляда. Наедине же — никогда.       — Располагайтесь. — Небрежным взмахом Дотторе указал на кресло, негласно ставшее моим на всех собраниях. — Надеюсь, не отвлёк вас от сборов? — Нарушать стойкую гулкую высокого кабинета отчего-то не хотелось, и я только помотала головой. Все немногочисленные пожитки уложились в рюкзак ещё в обед. — Прекрасно, значит, время побеседовать у нас уже есть. — Нечто в его тоне вдруг отозвалось внутри недобрым предчувствием. Привыкнув к невозможности угадать эмоции по глазам или мимике, я начала ориентироваться по жестам и голосу Предвестника. И если первые ничего путного не сказали, пребывая, как обычно, в спокойствии, то второй насторожил. Вот только чем? Излишней ровностью? Или быть может, вкрадчивостью? — По началу, — продолжил Дотторе, — я подумывал обсудить с вами недавние ваши конспекты. Замечу, что оторваться от них крайне сложно, примите мою искреннюю благодарность за столь внимательное отношение к деталям, и отдельно выкажу восхищение вашей страстью к структуризации материала. Таблицы по физиологическим особенностям человека пришлись как нельзя кстати. Я и сам предпочитаю структурность сухому изложению. — Выдержав короткую паузу и не получив от меня вновь никакой реакции, кроме кивка, он продолжил: — и всё же сегодня я хочу поднять иные темы. Нас ждёт долгий путь, но помимо опасностей природы стоит обсудить и некоторые другие. Я, конечно, имею в виду сюрпризы прошлого. Уверен, у вас давно есть предположения относительно судьбы Арктура и, так скажем, его подвигов.       Очередной кивок дался уже с бóльшим трудом. Пальцы вдруг похолодели, мышцы сковали сотни цепей. Намёки Дотторе совсем не казались расплывчатыми. Подавив желание сглотнуть, я выдохнула как можно тише, приготовившись к долгой и острой, как наточенные кинжалы, беседе.       — Славно, значит, разговор наш пройдёт скорее, чем я предполагал. Но все интересные подробности я, конечно же, оставлю на десерт. Позволю вам открыть их самостоятельно, разве что могу дать некоторые наводки в поисках. Сейчас меня интересует другое. — Стул Предвестника скрипнул, отодвигаясь. Замерев, я уже приготовилась бежать, однако Дотторе, заложив руки в замок за спиной, принялся прохаживаться возле стены, разглядывая множественные чертежи и записи на той. — Как я уже упоминал, каждый из шести дневников — подчеркну, оригинальных — были досконально изучены мной. Подчеркну также — неоднократно. И в каждом было нечто занятное. Или будет вернее сказать, некто. Некто, чьё имя так и осталось для меня загадкой. Сперва я предположил, что и оригиналы могли подкорректировать, однако такое предположение рушится банальнейшим аргументом — текст выглядит слишком органичным, чтобы заподозрить подвох. В этом я убедился неоднократно. Другие предположения, гадающие, а не связано ли безымянное существо с Селестией, также отпали почти сразу. Призванные писали лишь об одной Богине, белоснежной, как снег, которую можно было отнести к Селестии. Давали ей имена, описывали. А вот в отношении безымянного подобного не использовали. Будто бы это создание не относилось ни к Богам, ни к людям, ни к иному разумному виду. Дневник Шестого в этом смысле стал откровением, пускай и кратким. В самом конце он пишет о ней, используя по отношению к неизвестному исключительно женский род. И вновь назревает вопрос: не ту ли Богиню он имел в виду? Однако и в таком случае не сходится. Шестой неоднократно употреблял к Богине эпитет «Белая», либо «Богиня». С чего бы вдруг ему переходить на местоимения, да ещё и писать их большими буквами?       — Он был на грани смерти и сумасшествия, — пробормотала я, стараясь сохранять тон ровным.       — Интересный ход мыслей. И он бы был принят за верный ответ, если бы в других дневниках не встречались схожие моменты. Дневник Второго изобилует отсылками к безымянному созданию, но уже в мужском роде. Третий и Четвёртые писали также о некой «Ней», как и уже упомянутый Шестой. Пятая и Первый — единственные, кто не писал об этом загадочном создании. И если в случае с Пятой смею скинуть вину на её, уж простите мне эту вольность, легкомыслию, то можно ли обвинить в подобном Арктура, знаменитого архитектора, родоначальника астрономии, биологии, математики и ещё много каких наук? Вряд ли. — Дотторе замер и развернулся ко мне. На лице его не играла привычная призрачная полуулыбка, и в этот момент я возблагодарила небеса и самого Предвестника за скрывающую его глаза маску. — Остаётся только один вариант: Первый намеренно упустил описания этого безымянного существа. Кто знает, остались ли записи о нём отдельно от дневника, либо же тех и не существовало вовсе? Одна деталь также привлекла моё внимание, однако сейчас в виду вашей неосведомлённости её придётся опустить. Но мы обязательно вернёмся к ней позже. Ваши мысли по этому поводу я жажду услышать как ничто другое. — Размеренным шагом Дотторе приблизился к столу. Сел обратно в кресло, сцепил руки в замок, подперев подбородок, и посмотрел на меня. Время шло, а он всё продолжал молчать, пытливо вглядываясь в меня. Уголки его губ дрогнули, на лицо Предвестника вновь вернулась полуулыбка, отчего по спине прошёлся холодок. Будто бы тот уловил нечто важное во мне. Неожиданно он заговорил вновь: — встречался ли вам некто схожий? Всесильное создание, умеющие менять обличия? Повелевать временем и пространством?       — Я была бы рада такому союзнику. — Слова дались с огромным трудом. Во рту мгновенно пересохло. Сердце принялось отчаянно таранить грудную клетку, будто жаждало сбежать, оставив меня разбираться со всем в одиночестве. — Но пока что не могу вспомнить никого, кто бы подошёл описанию.       — Союзник и правда вышел бы на редкость полезный. Конечно, если мои предположения о силе этого неизвестного создания верны. Призванные всегда славились острым умом и умением оказываться в нужное время в нужном месте. Будто бы ведомые некой силой свыше. В вашем случае работает идентичный сценарий. Мондштадт, Ли Юэ, Инадзума. На первый взгляд всё кажется спонтанным, почти что случайным и всё же крайне удачным для вас. Я не склонен к пустым верам судьбе и случаю, на которые так уповают шарлатаны-астрологи и недалёкий люд. Послушай я одного из них, до сих пор бы бесцельно слонялся меж стен Академии, внимая помпезным речам выживших из ума стариков.       — Боги мне не союзники, если вас беспокоит это, — коротко отозвалась я.       — Верно, но речь будто бы даже и не о них. Как же мне не нравится рассуждать о бездоказательных вещах. — Дотторе чуть поморщился и почти сразу же прогнал всякую эмоцию с лица. — Но выбора нам никто не предоставил, не так ли? — Не дождавшись от меня ответа, он заговорил вновь: — значит, подобными сведениями вы не располагаете? — Я только помотала головой, боясь выдать скрутившееся в области живота волнение. — Жаль. Занятно было бы узнать, что параллельно с Селестией существует и ещё одно могущественное создание. Быть может, и не одно. Что ж, больше у меня вопросов нет. Если вы не располагаете иными сведениями, не стану вас задерживать.       Ноги неожиданно ослабли, и я тихо взмолилась, прося те довести хотя бы до дверей. Каждый шаг длилась словно бы бесконечность, выход никак не приближался. Стены кабинета выросли, вытягиваясь и сужаясь в такт участившемуся пульсу. Голова вмещала всего одну мысль, чей панический звон разносился, казалось, по всему телу: «Он знает. Он знает. Он знает».       В сообразительности Дотторе нельзя было усомниться, как бы того ни желала слепая надежда. Подвергнуть сомнению его желание докопаться до истины — и того глупее. Разумеется, он не встречался с Другой. Но он предполагал её существование, что уже само по себе вгоняло в дикий ужас.       Пальцы сжали холодный металл дверных ручек. Мысль в голове сменилась иной, никак не облегчавшей положения: «Твою мать, твою мать, твою мать!».       — Беседа вышла не особо приятной? — Знакомый голос буквально вырвал из потока бесполезной ругани. Аякс застыл неподалёку, прислонившись к стене и растягивая улыбку. Последняя тут же поползла вниз, стоило нашим взглядам встретиться. — Что, настолько неприятной?       — Мне сейчас не до перебранки. Давай обменяемся оскорблениями попозже. — Не дожидаясь ответа, я ускорила шаг, как оклик вынудил замедлиться.       — Вообще-то я не за этим ждал тебя. — Поравнявшись со мной, Аякс вновь смерил меня пристальным взглядом.       — Тогда говори быстрее, я чертовски устала.       — Могу помочь отдохнуть. Приглашаю на ужин. Только ты и я.       — Аякс, да боже мой… — Я поморщилась, понимая, что от очередного выяснения отношений не увернуться.       — Не переживай, это всего лишь короткий ужин. Ничего лишнего и личного. Окажи услугу старому другу.       — Старому, но точно не другу, — хмуро отозвалась я, чувствуя, как мысли скачут с одного на другое. Отвлечься сейчас было не самой плохой идеей. Вот только оставаться наедине с Тартальей отнюдь не хотелось.       — Что, боишься меня, как прежде? — Он вдруг заливисто рассмеялся, запрокинув голову. — Хоть ты и старше телом, но точно не духом.       — Вечно молодой, вечно пьяный, — устало улыбнулась я, ничуть не обидевшись услышанному.       — Ещё одна Земная пословица?       — Песня. Неважно. Пошли. Только недолго. Нам же скоро выдвигаться. И без физического контакта.       — Как мы строги, — присвистнул тот.       Столовая пустовала, как и положено в такой час. Фальшивые окна открывали вид на алое небо. Закат зажёг облака, и те вспыхнули ярким пламенем, стекаясь к горизонту. Полукруг солнца виднелся у самой его кромки, обещаясь вскоре исчезнуть.       — Красота неба неизменна, правда? — Аякс на мгновение замер, вглядываясь в раскинувшуюся картину.       — Хоть что-то вечно в этой бренной жизни. — Я только повела плечами, не желая погружаться в философские рассуждения: ночь и без того грозилась пройти в их крепкой хватке.       Возле самых окон поджидал отдельно накрытый стол с двумя чашками и тарелками. Приглядевшись, я заметила по куску торта на каждой.       — Что-то празднуем? — Я вопросительно посмотрела на Аякса, на что тот только растерянно пожал плечами.       — Может быть. Например, ещё один подходящий к концу день. Почему бы не отпраздновать это?       — Странный ты какой-то сегодня, — пробормотала я, оставив попытки понять, в чём дело.       — Бывает, — легко согласился тот, — или что, тебе можно бывать странной, а мне нет?       Промолчав, я села на галантно отодвинутый стул. Чай успел остыть, однако не растерять вкуса. Приятный травяной аромат с ноткой персика проник в лёгкие.       — Остыл, — с сожалением вынес вердикт Предвестник.       — Всё равно вкусный, — возразила я, на что получила тёплую улыбку и была вынуждена спешно отвернуться.       — О чём вы всё-таки говорили с Дотторе?       — Не хочу даже вспоминать, — поморщившись, я отмахнулась от расспросов.       — Ладно, не буду наседать. — Аякс на удивление быстро сменил тему, принявшись пересказывать недавнее письмо Тевкра. — Он всё спрашивает, когда мы приедем. Я же всё продолжаю посылать расплывчатые ответы. Рушить детские мечты не в моих правилах.       «В твоих правилах топтать их жизни», — скользнула в сознании неприятная мысль, когда память оживила останки районов в Ли Юэ.       — Рано или поздно в Снежную мне придётся заглянуть, — нехотя ответила я. — Навещу и твою семью.       — Им будет очень приятно. Как и мне.       Тёплая улыбка вновь заставила сердце сжаться и отвести взгляд на окна. Закат продолжал полыхать, разливая огонь на верхушки деревьев, пол громадного обеденного зала и стол. Моя рука потянулась к ложке. Торт был неплох, однако и его вкус смог подпортить осадок после недавней встречи с Дотторе.       Аякс завёл разговор о родине, описывая её зимнюю снежную красоту и летнюю свежесть лугов. Его слова отлично ложились на мои собственные воспоминания о детстве, беззаботном и ярком. Слушая, я ловила всё больше мыслей о схожести его дома с моим собственным. Покинутый в Инадзуме дом лишь укоренял в этом. Сердце вдруг встрепенулось, когда в сознании всплыла случайная кроткая мысль.       Может, там мой дом?       Не тот, что остался в другой жизни, но не менее родной?       Последние лучи солнца скрылись за горизонтом, отрезая этот день от грядущего. Аякс неожиданно затих, затем проронил негромкое «Спасибо, что была этим вечером рядом».       — М? — Оторвавшись от опустевшей чашки, я растерянно посмотрела на него.       — Сегодня мой День рождения. Спасибо, что вернула мне желание отпраздновать его.       Смысл сказанного Предвестником холодной волной обрушился на голову. В ответ на мою реакцию тот только рассмеялся, подметив, что даже в темноте заметны мои покрасневшие щёки.       — У меня ведь и подарка никакого с собой нет, — в расстройстве протянула я, ловя очередной смешок Аякса. — Это несмешно. Без подарка невежливо заявляться на подобные мероприятия.       — Мне достаточно этого ужина. Я ведь вообще не знаю, когда твой День рождения.       — Кажется, в мой новый День рождения ты пытался меня убить, так что считай, что мы квиты. — Лицо Аякса мгновенно изменилось. Брови потянулись вниз, глаза блеснули печалью, и я сразу же пожалела о сказанном. — Прости за это. Вылетело само. Может, всё-таки подарить тебе что-нибудь?       — Например?       — Не знаю. Чего ты сам хочешь?       Он ненадолго притих, задумчиво разглядывая потолок, пока нарочито печально не выдохнул, покачав головой.       — Ты всё равно откажешься.       — Ладно, сегодня можно. Но только без излишков, — предупредила я, чувствуя, как жар вновь приливает к щекам.       — Обними меня.       Я удивлённо вскинула брови. Просьба прозвучала тихо и устало. Аякс вдруг осунулся, растерял былую весёлость, представ передо мной в истинном облике — измученном и загнанном. Поднявшись из-за стола, я застыла, борясь со смущением, затем подалась вперёд, неловко обвивая руками талию Предвестника. На спину легли его ладони, прижимая к широкой груди крепче. Дыхание опалило макушку. Темнота вокруг не пугала, напротив, будто бы успокаивала. Тишину нарушали только наше дыхание и биение сердца, что поймало моё ухо. Время словно замерло, даря призрачную надежду бесконечности этого момента. Рой в голове утих, осел на краю сознания, обещая пока что не терзать, и в голову пробрались иные мысли — неспешные и вкрадчивые. Они с теплотой рассуждали, а так ли верно моё отношение к Аяксу? Так ли точен мой разум в сравнении с сердцем? Быть может, если бы мы поговорили, раскрыли друг другу все секреты, то…       Голоса в коридоре вынудили отстраниться. С неохотой, как раздосадовано подметила про себя я. Глаза старательно избегали смотреть в сторону Предвестника и всё же подметили его улыбку самым краем.       Двери распахнулись, впуская внутрь столп света, Второго, Шестого и Седьмого. Те явно знали где нас искать и не засветились удивлением при нашем виде.       — Просим прощения за беспокойство, но время не ждёт. Пора выдвигаться, — торжественно провозгласил Шестой, деловито стуча себя по запястью.       Кивнув, я поспешила выйти. Паймон уже поджидала в комнате и при моём появлении принялась корить меня за нерасторопность.       — Почему ты вся красная? — прервав поток возмущений, поинтересовалась та, с подозрением косясь на меня.       — Бежала по лестнице, — солгала я. — Мне нужно в ванную. Я скоро.       — Только недолго! Эти клоны уже надоели барабанить каждые пять минут, — донеслось вслед, прежде чем щёлкнул дверной замок.       Отражение предоставило мне вполне красноречивую картинку: растрёпанные пряди, так и норовившие расплыться в улыбке губы и пунцовые щёки.       — Боже мой, от одного только объятия, — укорила себя я, затем, опомнившись, сосредоточилась на зеркале. — Альга, мне нужно поговорить.       — Ты не заставляешь себя ждать. — Другая явилась без промедления. Улыбнулась мне приветливо, будто бы даже чуть мягче обычного. — Уже убегаешь?       — Да. Как мне связаться с тобой?       — Отыщи какое-нибудь зеркало или Зону увядания, как здесь любят именовать моё пристанище. — Она презрительно фыркнула.       — И всё?       — Ты сама запретила мне встречаться с тобой. Те цветы, помнишь? Ты как бы символически бросила их мне и, кажется, тому божку-барду. Сама виновата.       — И никак не отменить это?       — Тебя не устраивают наши свидания по ту сторону? — Другая задиристо ухмыльнулась и добавила, почуяв моё раздражение: — есть один способ, но тогда ты рискуешь встретиться лицом к лицу не только со мной.       Я нахмурилась. Предложение Альги было слишком двояким, чтобы вот так сразу соглашаться. Перспектива ещё раз увидеть Венти отнюдь не пришлась по душе.       — Если передумаешь, то отыщи ранункулюс и кинь в воду вместе с этим. — Изображение помутнело, и спустя мгновение когтистая рука протянула мне короткую верёвочку. — Обвяжи вокруг цветка.       — Хорошо, спасибо, — кивнула я, наблюдая, как зеркало приобретает привычный вид.       — Только прибегни к этому способу в самом крайнем случае. Этот докторишко может почуять меня.       — Каким образом?       — О, поверь, такой, как он, найдёт способ. Будь внимательнее и не влипай в неприятности. — Другая вяло махнула. Брошенное насмешливое «Румянец тебе к лицу» напоследок вогнало в ещё большую краску. Требования Паймон поторопиться вытолкнули из ванны. Та уже стояла в дверях рядом с подоспевшим Аяксом. На его плече красовался мой рюкзак.       — В смысле? — сердито поинтересовалась я и подскочила к нему.       — Не женское это дело — тяжести таскать, — с улыбкой оборвал тот все мои попытки вернуть вещи.       Сдавшись, я одарила его убийственным взглядом и оглядела комнату ещё раз. Дневник покоился на самом дне рюкзака, прикрытый немногочисленной одеждой. На этом ценности заканчивались.       Шестой предстал перед нами внезапно, будто материализовался из воздуха. Отвесил услужливый поклон и попросил пройти за ним. Ему, похоже, доставляло особое удовольствие руководить нашей процессией. Вскоре та пополнилась несколькими его копиями, уже одетыми в плащи.       — Одной повозки явно не хватит, — с сомнением подметила я, прикидывая количество людей.       — А их будет и не одна! — тут же деловито подметил Шестой. — Мы сымитируем караван, места будет вдоволь!       — Тебе не хочется пнуть его? — Аякс наклонился ко мне, буравя спину клона тяжёлым взглядом. — Я вот боюсь не сдержаться.       Я тихо рассмеялась. Схожие желания не раз посещали и меня.       Одноликие коридоры вывели к очередным не отличавшимся от других дверям. Мысли о том, как клоны находили дорогу прервал металлический скрежет. Вагонетки. По телу тут пробежала волна ужаса, и я сжала ладошку Паймон. Та вторила моим чувствам, кинув на меня испуганный взгляд.       — Господин Одиннадцатый Предвестник поедет первым, а следом… — начал было Шестой, как Тарталья прервал его.       — Я поеду вместе с госпожой Призванной. В случае неисправности вы вряд ли сможете помочь ей выбраться.       Клон смерил его презрительным взглядом, однако обошёлся без возражений. Открыл дверь, пропуская нас вперёд. Платформа обрывалась резким спуском. Подхватив Паймон, я уселась в вагонетку, с тихим ужасом слыша, как та протяжно заскрипела. Следом прыгнул и Аякс, едва не перевернув нас. На моё раздражённое шипение тот только рассмеялся.       — Не переживай, поймаю, — подмигнул Предвестник и сел позади вплотную ко мне. Ладони его без стеснения вытянулись вперёд и сжали передние бортики. — Трогай! — велел он толпящимся на платформе клонам.       Сжавшись в комок и прижав к себе Паймон, я ощутила, как вагонетка начала приходить в движение. Скрипя и скрежеща, она стремительно набирала скорость.       — Эй, я же правда подхвачу если что, — послышался голос Предвестника. Тот явно почувствовал мой ужас. Промолчав, я с трудом смогла заставить себя расслабиться. И хоть сознание продолжало рисовать кадры сходившей с пути вагонетки и приближающейся смерти, руки всё-таки перестали трястись. Паймон продолжала жаться ко мне, боясь даже раскрыть глаза. Погладив её, я шепнула пару ласковых слов на ушко, от которых та слегка поутихла.       Вереница ламп всё не прекращалась. Различить впереди ничего, кроме темноты, не удавалось. Животный страх понемногу исчезал, уступая место другому, куда более сложному чувству. Сомнения охватили меня, как один вопрошая, верной ли дорогой я следую? Слова Другой подтверждали, мои же собственные мысли опровергали. Отчасти Дотторе мог оказаться прав: Призванные всего лишь подвластны высшему созданию. Тогда не являются ли все мои чувства поддельными? Навеянными всё той же Другой в угоду её собственному счастливому финалу?       — Почти прибыли. — Рука Аякса указала куда-то вперёд. Приглядевшись, я заметила увеличивающееся светлое пятно.       На сей раз обошлось без трагедий. Вагонетка начала замедляться, и мой взгляд приметил фигуру Дотторе в окружении клонов на платформе. Некоторые также успели спрятаться под плащами и масками, сливаясь между собой.       Когда вагонетка, наконец, замерла, чуть покосившись вбок, я шумно выдохнула. Аякс успел запрыгнуть на платформу и теперь протягивал руки нам с Паймон. Её он осторожно поставил на землю, я же растерялась, когда увидела к себе ладони.       — Сейчас уж точно не самое подходящее время для этого, — тихо пробормотал Аякс, недвусмысленно намекая на Дотторе со свитой. — Поломаешься потом.       — Я не кукла, чтоб ломаться, — пробурчала я и с неохотой позволила себя поднять. Аякс намеренно задержал руки на моей талии и только после ощутимого толчка соизволил убрать их.       — Итак, почти все в сборе. — Дотторе улыбнулся, оглядывая каждого. — Попрошу накинуть приготовленные плащи и не забыть о важности сохранения наших личностей в тайне. Тем более с такими важными гостями, как наша дорогая Призванная и её прелестнейший Проводник.       С некоторым облегчением я скрылась под плащом и маской. Тот оказался слегка великоват, из-за чего края рукавов прикрывали пальцы. Поймав насмешливый взгляд Аякса, я отвернулась. Ещё только шуток от него по этому поводу не хватало. Паймон же походила на маленькое узорчатое облачко, кружившее вокруг меня, точно спутник вокруг планеты.       Наконец, когда последний из клонов забрался на платформу, голос Дотторе велел двигаться. Все вокруг слились в единую кучу, из которой выделялись только Паймон и Артур, шедший впереди, да и те за счёт роста. Каменный коридор постепенно начал сужаться, пока и вовсе не превратился в узкий проход. Подхватив Паймон, я напряжённо вглядывалась вперёд, однако ничего толком не увидела.       — Почти пришли, — шепнул следовавший по пятам Аякс.       И он не прогадал. Сквозь густой сумрак прорезался слабый свет, до ушей донеслись птичьи крики. Когда каменные стены вдруг оборвались я с удивлением оглядела тёмные заросли вокруг. Лес полнился незримой жизнью, стрекотавшей, кричавшей и певшей. Когда показался последний из нашей процессии, раздался тихий щелчок и проход закрылся плотным каменным куском, будто и не было. Прорези и щели скрыли листья и ветки. Я же подметила подозрительную схожесть с механизмом Хранилищ.       Поток клонов устремился куда-то вперёд, продираясь сквозь явно не пользовавшуюся популярностью тропинку, пока деревья не начали редеть, а среди их стволов не показалась дорога. Запряжённые лошадьми повозки и впрямь смирно ждали нас. Видимость торгового каравана создавали торчавшие из-под белых пологов мешки и тянувшиеся за ними открытые повозки, доверху набитые ящиками.       Один из клонов указал мне на вторую повозку с начала, и я сперва заглянула внутрь сама, прежде чем пускать туда Паймон. Ничего примечательного, только парочка всё тех же мешков и ящиков.       — Сперва я. — Крепкие ладони отодвинули меня в сторону, и Аякс забрался в повозку. — Без возражений, — отрезал он, раскрой я было рот.       Здравый смысл, трезвонивший о необходимости охраны, всё-таки одержал верх, и я хмуро уселась среди мешков. Те оказались мягкими, будто были набиты пухом. Снаружи ещё некоторое время звучали разрозненные голоса, пока один — чёткий и громкий — не приказал выдвигаться.       Копыта застучали по дороге, повозка заскрипела. Я сняла капюшон и маску и тихо вдохнула, набирая в грудь побольше воздуха. Пальцы мелко задрожали при мысли о скорой развязке истории Арктура.