Больше не буду

— Светлячки-людоеды? Вот прелесть, — бормочет Джо Хесс, ментор Дистрикта-6, прихлебывая эспрессо. От переизбытка кофеина у него, похоже, вот-вот начнут трястись руки и дёргаться глаз, но в остальном мужчина спокоен и малоэмоционален. — Насколько я понимаю, у них жала как у пчёл, — отзывается Мэгз, наставница Четвёртого, ей уже около шестидесяти, но держится в отличной форме, — хорошо, что хоть отёков нет. Никак не могу забыть прошлогодних слепней. Женщина передёргивает плечами. Трибуты тогда ходили распухшие до неузнаваемости на протяжении всех Игр — зрелище не из приятных. Зрители тоже не особенно оценили. — Да, болит в моменте, а потом всё нормально, — поддерживает Тиффани Вакслер. Она стала победительницей от Дистрикта-10 три года назад и в последнее время крепко подсела на морфлинг, — Я только что написала Сенеке и он подтвердил. Сенека Крейн — то ли стажёр, то ли секретарь, то ли мальчик на побегушках у распорядителей. Хеймитч не особо вникает в суть его профессии, но и Сенека, судя по амбициозному блеску в глазах, явно не собирался надолго задерживаться в этой должности. Теперь Хеймитч окончательно уверяется в том, что с Евой творится неладное. Что у него за Дистрикт такой? Что ни год — то не жилец. Думал, хоть в этот раз повезло, а нет, снова какие-то проблемы. — Никакого раздражения? Ну там, как после комаров, к примеру? — Хеймитч приближает изображение сыпи на экране. Теперь его трибут в крапинку. День — лучше не бывает. — Что там у тебя, Эбернети? — Чума Джордан сидит у круглого стола в центре кабинета. Оба его подопечных погибли ещё во время бойни у Рога, поэтому последние два дня он только и делает, что жуёт тарталетки с креветками и действует на нервы. Из динамиков льётся болтовня Темплсмита, комментирующего основные события Игр. У каждого ментора есть личный планшет и наушники через которые он может видеть и слышать только своих подопечных. Общую трансляцию, которую показывают по телевидению, можно смотреть по огромному экрану, висящему на одной из стен. Сейчас там крупным планом демонстрируется драка Мелиссы Хелкинс из Шестого и Стеллы Нокс из Десятого. — А тем временем у Евы Монтгомери из Дистрикта-12 серьёзные проблемы. Как думаете, что это за высыпания? «Серьёзные проблемы у неё начались ещё в день Жатвы.» — раздражённо думает Хеймитч. Теперь эфир переключается на ладошки Евы, подпухшие и красные. — Я превращаюсь в жабу? — в её голосе звенит паника. — А, теперь понял, — Чума озадаченно смотрит на экран, — а что это? Хеймитч и сам бы не отказался от ответа на этот вопрос. Сидер из Дистрикта-11 задумчиво чешет затылок. — Ядовитый плющ? Такое было на моих играх. Он растёт в джунглях? — Хеймитч! Вздрагивает не только Эбернети. Ну, хоть не квакает, а значит превращение в амфибию Еве не грозит. Голос звучит уверенно, похоже, она знает что делать: — Антигистаминное. В шприце. Ещё вата и антисептик. Срочно! Хеймитч находит в перечне доступных «подарков» нужные вещи. Хорошо, что ещё только начало Игр. Ближе к концу цены подскочат в разы и тогда ему бы пришлось заложить собственное имущество и продать брюки. — Так у неё аллергия… — протягивает Сидер. — Что же собирается предпринять Ева? — театрально вопрошает Темплсмит из динамиков, — возможно, нам не суждено этого узнать, потому что Моник Диллоу что-то замышляет. Как по команде, на экране мелькает рыжая шевелюра. — Зря твоя девчонка его не пришибила, — замечает Чума, отправляя в рот бутерброд с икрой. — Да, это было глупо, — соглашается Тиффани. Кто-то начал было отвечать, но едва Моник сгрёбает шею Евы в удушающий, все замолкают, даже Чума чавкает немного тише обычного. Девчонка всаживает нож в плечо незадачливого трибута. — Итак, Ева намерена забрать свой «подарок», — снова вещает Клавдий, — посмотрим, что из этого выйдет. — Им пора пускать драматичную музыку во время драк, — Чума подаётся вперёд, вглядываясь в то, как два тела, клубком катаются по траве, — опа! Видели как она его пятку прижала? — Это не пятка, — раздражённо отзывается Мэгз, — слушай, а иди-ка в комментаторы. Тебя постоянно хочется отключить — прямо как Темплсмита. Раздаются смешки. Крупный план. Нож вонзается в горло Моника. Вайресс, ментор погибшего, откидывается на спинку кресла на колёсиках и откатывается за стол к Чуме: — Честно говоря, я удивлена, что он продержался так долго. — Моник Диллоу, трибут Дистрикта-3, погиб! — объявляет Темплсмит. — Бодренькие Игры в этом году. Сколько осталось? Одиннадцать? — Итак, ещё десять трибутов — и мы узнаем имя победителя! — поддакивает Клавдий. Мелисса и Стелла расходятся без потерь, если не считать выбитого выбитого зуба последней. Кадр снова переключается на Еву. — Мне интереснее, как она себя откачает, — отозвался Джо, подливая кофе в чашку. Ева моет руки в ближайшем ручье и прячется в своём излюбленном укрытии — корнях деревьев. Профи пока не додумались, что там могут сидеть потенциальные жертвы, так что есть риск столкнуться лишь с Мелиссой, которой такой вариант убежища тоже пришёлся по душе. Ева снимает рубашку, обвязывает рукавом левое плечо, находит вену, дезинфицирует руки и смачивает антисептиком кусок бинта, что лежит у неё в сумке, протирает сгиб локтя. Достаёт пустой шприц. — Почему она берёт кровь? Разве не нужно было набрать лекарства и… — начинает Джастин. Затем, в тот же шприц, набирает сыворотку из высланного Хеймитчем пузырька и вводит в вену. Поначалу нормально, затем морщится. Хеймитч вздрагивает. Не хватало ещё, чтобы что-то пошло не так. Едва Ева заканчивает с лекарством, её лицо расслабляется. Она делает глубокий вдох. Чума отправляет в рот очередной бутерброд. «Вот же бездонная бочка, когда он уже наестся?» — проносится в голове у Хеймитча, пока он открывает счёт Евы, чтобы посмотреть сколько там осталось. Негусто. Очень негусто. Да уж, ещё несколько контрактов со спонсорами лишними не будут. И у Хеймитча есть план как их заполучить.