Триггер Судьбы - жизнь с чистого листа!

      Странная это штука — жизнь. Недавно, а это месяц назад, если не сбился со счета, я сидел в своей комнате и читал очередную книжку, под названием пособие для чайников, как вдруг перед глазами все померкло, а я ощутил невесомость, что быстро сменилась на скованность во всем теле. Буквально, я ничего не мог сделать, к тому же охрип, перестал ощущать свое тело от слова совсем, да и все другие ощущения пропали одновременно, внося в мое состояние такую панику, что можно было потерять голову от нахлынувших эмоции.       Было страшно, одновременно с этим, я полностью осознавал свое состояние, словно испытываемые тогда эмоции были где-то в другом «Я». Одновременно чувствовал их, но был отстранен от них и только осознавал, что где-то там веет буря моей паники. В общем, сложно описать это словами, когда и сам не понимаешь, что тогда происходило.       Затем, также внезапно, пришло осознание, что я, кажется, умер и сейчас нахожусь в небытии, а может это было просто плодом моего сознания, ведь мне хотелось верить во что угодно, главное лишь бы осознавать происходящее. Для этого я даже начал пытаться оглядеться по сторонам, в поисках придуманного существа в черном смокинге, но вновь никого — я был один в этой тьме… Да и осмотреться у меня не получилось, из-за той же скованности.       Очередная волна отстраненной паники, а мозг, если такой у меня был, начал лихорадочно придумывать решения данной проблемы или проще говоря — искать выход из странной, черной, как у папуаса, задницы. Но как бы я не тужился над вопросом — как мне выбраться из тьмы, все больше осознавал — я здесь застрял, возможно навечно. Но сдавать просто так, опустить руки, позволить пустоте победить меня и поглотить, претило мне и это придавало мне хоть каких-то сил бороться, пока и они окончательно не покинут меня.       В первую очередь я постарался успокоить себя, внушая мысли о благополучном выходе и это получилось сделать на удивление легко. Затем, очередная попытка оглядеться, но все так же — ничего не получилось. Через еще несколько сотен попыток решить проблему физической нагрузкой, я понял всю безрезультатность попыток сделать это. Пришлось задуматься над проблемой с другой стороны, дабы вновь не поддаться нахлынувшей панике…       Главное хоть как-то занять себя. И способ нашелся быстро. Внушение или попытки покопаться в своей личности. Честно, я не знал как это делать и у меня были только догадки, с прочитанных мною разных книг и фанфиков, да всяких сайтов разного характера, но надежда еще тлела в моей душе ярким пламенем, не давая окончательно впасть в пучину…       С внушением я возился долго — где-то месяц, пытаясь убедить себя, что я бог данного мира. Ну, а что? Вдруг мой прошлый мир исчез и на его месте появилась пустота, правда из-за этого мне стало грустно, ведь если это так, моих близких больше нет. Но я отбросил подобные размышления, да и внушить себе, что я бог пустоты было провальной идеей с самого начала, а значит и близкие живы…       Дальше были попытки хоть как-то повлиять на свою личность: вялые попытки разговора с сами с собою, придумывание другой личности и отыгрывание её и тут что-то даже шевельнулось.       «Б-братик?» — на другом языке, который я на удивление понял, совсем молодой, вместе с тем холодный и бесстрастный, раздался девичий голос в моей голове, внося полную неразбериху. Но мне было плевать! Главное я был не один и у меня что-то получилось!       «Да… это… я…» — с затруднением ответил я ей мысленно, наслаждаясь хоть каким-то общением… Неизвестное       С того момента прошло еще некоторое время. Я все так же нахожусь в бескрайней темноте, застилающей все перед мои взором. Да и цепи, сковывающие меня, никуда не делись, хоть я и пытался вырваться.       Они, к слову, словно опутывают меня всего, а иначе как я могу объяснить свою полную неподвижность?       Многие эти и другие вопросы заполняли мою голову уже несколько месяцев и ни на один из них у меня так и нет ответа. Наверное, любой другой человек на моем месте, от такого давления давно сошел бы с ума, но я был на удивление стоек разумом.       Словно это и не со мной происходило.       Словно я спал… и видел сон?       Да и эта вялость во всем теле подтверждает мои догадки…       Может… я в коме? Ведь звучит логично, не правда ли?       «Логично!» — вторил я самому себе.       «Братик, ты точно в коме! Вспомни, ты ведь не помнишь, как засыпал! Значит, ты впал по неизвестной причине в кому и сейчас валяешься в койке! Но не отчаивайся, я всегда буду с тобой!» — обнадежила меня моя придуманная шиза женским, холодным и мелодичным голосом.       Все может быть, но надеюсь я просто сплю…       «Надежда умирает последней!» — усмехнулась она.       Иногда, совсем редкие мысли, от которых я стараюсь тут же избавляться, приходят мне в голову, что зря стал разговаривать сам с собой. Да и придумывать женскую личность «самого себя» было не такой хорошей идеей, как я думал раньше.       «Хмп, неблагодарный! Без меня ты бы давно потерял голову и сошел с ума! Так что будь благодарен за мою заботу!» — обиделась она… осуждая меня?       Хотя… не стоит быть к ней таким категоричным. Ведь без неё мне было куда сложнее оставаться адекватным. Да и логика в её словах присутствует, но вот моя психика… мне страшно за неё. Может, мне не стоило читать тот ускоренный гайд по созданию тульпы перед тем как оказаться здесь? Ведь там предупреждали о каких-то негативных последствиях, которые я счел преувеличением!       И вот, теперь я пожинаю плоды своих заблуждений! Оказался в жопе негра! Во мне живет странная и циничная, при этом с очень холодным характером, девушка, считающая меня братиком… и вопрос, который у меня всплыл после налаживания контактов: откуда она знает японский? Я знать не знал этот язык обдолбанных на всю голову инцестников-хентайщиков!       Хотя… последнее у них и было очень красочным!       «Бака-хентай!» — а сколько холода было в её словах! Жаль, я этого не почувствовал.       Ну вот, снова она обзывается. Глядя на неё, хоть я и не вижу её образ, мне трудно подобрать слова, чтобы описать точный её характер. Вроде кудера кудерой, но иногда становится такой вредной, как настоящая цундере, что аж хочется биться головой! Жаль стены здесь нет, да и я вроде как не могу пошевелить ни единой мышцей.       «Братик, ты ведь в курсе, что все твои мысли у меня как на ладони?»       Вот еще одна её особенность. Она читает все мои поверхностные мысли, так-как живет в моей голове! Как она это делает, она предпочитает отмалчиваться, но она точно шиза!       Хм? Молчишь? Так я и вправду прав… эм, то есть я и так знал, что прав… ха-ха-ха… ха…       …       …       …       Хээ… какая ты молчаливая.       «Что ты хочешь услышать? Сам ведь говорил, что тебе не нравится мое общество!»       Прямолинейный ответ. И такого я точно не говорил, просто ты сама виновата, что умалчиваешь как это делаешь… ладно, мне не особо важно… Не такой я создавал тебя, да и создать ничего не успел, ты у меня сама появилась… как бы. Что одновременно странно и радостно.       «Лентяй, так ты ничего не добьешься. Между прочим, я давно смогла ощутить тело, пока ты ныл и жаловался на свою судьбу, братик!»       Это… было обидно… и прямолинейно, однако новость, что она, именно ОНА может что-то ощущать придала мне сил и радостно взбодрила. Неужели я…       «Да, могу ощущать теплоту… мягкость… и влажность. Мы определенно не в сырой камере и не в койки, а где-то… где-то… не знаю, как это описать, мы словно находимся на мокрой и очень мягкой кровати, настолько мягкой, что проваваемся в неё целиком».       От услышанного в моей голове взорвалась бомба. Подобное откровение не особо обрадовало меня, но хоть что-то за эти дни беспомощности, когда я никак не мог изменить своё положение, было глотком свежего воздуха!       Правда, моя радость разбилась об стену на мелкие кусочки, стоило лишь услышать следующее:       «А еще я чувствую слабую боль и ещё какие-то странные ощущения… Братик, что бы ни случилось впредь, верь в меня и не бойся. Ты должен довериться мне целиком, иначе мы застрянем здесь навсегда!» — в её тоне были серьезность и беспокойство, что немного удивило меня: редко когда она была так взбудоражена.       Я тут же заверил её в своем послушании. Да и как не довериться той, с кем я живу тут уже несколько месяцев? К тому же, она единственный человек, которому я доверяю как самому себе!       «Спасибо за доверие, братик, но не расслабляйся! Возможно, ты тоже почувствуешь боль, возможно, намного сильнее моей».       А вот это было не радостно: не люблю боль, особенно когда некому ответить за неё.       Минута тишины.       Вторая.       Раньше здесь и так было очень тихо, но теперь я вообще ничего не слышал. Даже собственные мысли как-то притихли и исчезли…       Третья… и вот тут я почувствовал что-то колючее. Словно меня кто-то начал тыкать острой палкой. Как будто какой-то ребенок, нашедший себе новый муравейник, стал беспощадно давить муравьев.       Муравьи были нервами… и с каждым новым тычком боль постепенно становилась сильнее и насыщеннее!       Я даже обрадовался тому, что наконец могу чувствовать хоть что-то, но кому будет нравиться все нарастающая боль? Возможно, будь я мазохистом, я бы определенно получил от этого какое-никакое, но удовольствие!       Но я не мазохист! А боль все нарастала и постепенно вгрызалась в мой хрупкий разум. Даже стало казаться, что я не существую. Что я никто и ничто. Что стоит просто закрыть глаза и все прекратится. Закрыть глаза… и все… прекратится…       Огромное желание закрыть глаза постепенно затмевало мой разум. Наконец… прекратить свои мучения…       «Братик! Держись! Только не засыпай, иначе я не прощу тебе это!» — раздался в этом вихре боли полный ярости голос. «Ты ведь единственное, что у меня есть! Ты ведь обещал! Не покидай меня! Прошу… не покидай…»       О-обещание?..       Кому я давал обещание?       Родителям, что, наверное, давно бросили моё бездыханное тело?       Друзьям?       Кому…       Голова раскалывалась от боли. Тело горело, словно по венам струилась лава… А кости трещали от нагрузки. Мозг просто плавился от этих ощущений! А еще… хотелось вспомнить… вспомнить… кому я давал обещание…       «Держись, я почти закончила! Мы почти на свободе! Держись, братик!»       Снова этот голос… одновременно знакомый и такой чужой… Она мне говорит держаться? За что… тут ведь одна лишь тьма…       Хотя нет: кромешная тьма, в которой была белая ниточка, тянущаяся ко мне?       Я…       Мне схватиться за неё?       Но чем? У меня нет руки, нет тела… я ничто… в этой бескрайней пустоте…       Огромное сомнение, что я вообще могу что-либо сделать. Но я ведь обещал довериться ей?       Целиком и полностью…       Всем своим естеством…       Во мне словно появились силы и вера в успех! Да кто я такой, чтобы опускать руки лишь по собственной прихоти?! Надо лишь дотянуться! Одно движение и все!       Однако, что-то мешало мне. Словно невидимый барьер преграждал мне путь к свободе! И как бы не тянулась белая нить, как бы она не хотела дотянуться до меня, она замерла и жалобно завиляла в попытках пробить этот барьер. От чего мой разум вновь начал медленно впадать в пучину боли.       Я… не хочу умирать…       Любое существо хочет жить, и я не исключение.       Но что мне делать… когда боль в голове не дает и минуты покоя? Как бы я не трепыхался, как бы не старался — она вездесуща! Словно тьма…       «Доверься… мне» — слабое эхо…       Не знаю, что было дальше: вроде из меня вырвалась серая нить, а после была белая вспышка, огромное облегчение и мой крик свободы; вместе с колющей болью во всем теле и приятным холодком, таким расслабляющим, что я растекся лужицей.       Что-то уткнулось мне в рот, а после я ощутил странный и сладковатый вкус. Правда понять, что это было не смог: вымотанный предыдущими ощущениями, я быстро впал в дрему и заснул!

* * *

Неведомый мир. Неизвестный континент. Глушь или малоизвестная деревня на опушке леса.       Жизнь кипела в неизвестной деревушке уже с восхода солнца, которое нещадно палило головы человекоподобных существ, работающих на полях или занимающихся своими обыденными делами.       На улице щебетали радостные дети, с заостренными ушами и маленькими рожками по бокам головы. А соседи с улыбками провожали их взглядом, радуясь такой жизнерадостности молодежи. К слову, черные изогнутые рога украшали не только головы детей, они также были и у взрослых, но намного длиннее, а у некоторых и вовсе были утонченными и тянулись к небу, что являлось доказательством их более высокого статуса и предметом гордости.       И именно в такой семье из высокородных сейчас были проблемы, или лучше сказать радостные волнения, а вместе с тем почему-то раздавались и мучительные стоны.       Из богато украшенного, по меркам местных жителей, каменного дома, слышались женский мучительный стон и чей-то еще голос, мужской. Правда, тот был заглушен женским, и он не стонал, хотя и было похоже: нет, отнюдь, словно в отместку, он пытался перекричать женщину и не переставая продолжал щебетать на неизвестном языке.       Сам же дом был окружён странной темной аурой, не пропускающей ни единого луча желтого шарика.       — Аа-аааааааа! Мой живот! Б-больно! — женский и полный мучения голос на неизвестном языке заглушил второй.       — Успокойся! Осталось еще чуть-чуть! — тут же появился и третий, более спокойный.       Раздался очередной стон, второй, третий.       Мужской, более взволнованный, стал в панике что-то щебетать и даже начал молиться невесть кому; вместе с тем аура вокруг дома уплотнилась, словно услышав мольбы мужчины, она стала уплотняться и оживать.       Прямо на глазах соседей темный туман начал впитываться в каменный дом, пока окончательно не исчез и вместе с тем, стоны боли медленно утихли, а взамен им послышался детский плач, и он был не одинок.       — У вас двойня! — третий и самый спокойный голос что-то изрек.       — Это случилось! Мой сын избранный! Хвала повелителю! — вторил ему мужчина, явно благодаря кого-то.       — Мои детки! — устало изрекла только что ставшая матерью. Вместе с тем детский плач быстро утих.

* * *

      В следующий день я очнулся от неприятных ощущений во всем теле: слабость и голод. Тело было ватным и почти не слушалось, но я был рад и такому: после заключения в темнице, это было сродни долгожданной свободе! С каким-то трудом я открыл глаза и о чудо! Обрадовался увиденному… эм… ничему, то есть всякой непонятной мути перед глазами! По крайней мере это было лучше тьмы. Затем была резкая резь, словно сильный удар по печени — быстро смело мою радость.       — Уааааа!!! — издали мои уста… эм, крик? Чего? Не совсем понимая и тем более не контролируя свое тело я начал кричать! Я даже растерялся, так как не ожидал от себя подобного!       — Тиши-тише, мамочка с тобой! — Сказал на неизвестном языке чей-то голос, после которого я ощутил невесомость и странный силуэт перед собой. — Проголодался, да? Ну-ну, не стоит плакать, сейчас я тебя покормлю!       В рот тут же уткнулось что-то мягкое, тепло и вкусно пахнущее… про последнее я не знаю, ибо вообще ничего не мог почувствовать носом. После, сам от себя подобного не ожидая, я открыл рот, скорее даже на инстинктах, вцепился в поднесенную вишенку… из которого полилось молоко! Мать его, молоко! Осознание того, что я пью теплое молоко… привело меня в шок… А после, когда жидкость достигла моего желудка, я ощутил… огромный прилив энергии: такая бодрящая и такая жгучая, чутка щиплющая, она быстро смела всю мою усталость и страхи, придавая бодрость и силу! Слезы, что тогда ещё лились, быстро исчезли, а в душе воцарились умиротворение и спокойствие!       — Вот так, пей, мой мальчик, ух… какие странные ощущения… — снова раздался этот голос… и ощущение покачивания…       Моя голова… спать… веки глаз медленно закрылись.

* * *

      С момента моей первой кормежки прошла неделя. Теперь, вместо тьмы, я лежал на чем-то очень мягком и видел неясную муть перед глазами, а также ничего не мог поделать со своим лежачим положением и бессилием.       Да… я понял кем стал — ребенком, маленьким и слабым ребенком… которым оказывается, очень сложно быть, сложнее, чем я представлял себе раньше, читая разные фанфики. Мало того, что я только и делаю, что лежу в одном положении и жду кормежки, так еще и неосознанно гажу под себя, хотя последнего на удивление было мало. Но все равно это неприятно. Хорошо, что чувствительность у меня так себе и я не ощущаю этого запаха, но и радости от этого не становится больше. Так еще и первая встреча с обоими родителями этого тела была страшной: лежал себе, втыкал о своем, как два силуэта вторгаются ко мне и тут один как заорет, аж уши заложило, благо, первый силуэт сделал тому выговор и тот, втянув плечи, наверное, что-то произнес и поспешил удалиться.       Ну да ладно, это так, просто мысли в слух. Сейчас, несмотря на огромную радость от новой жизни: а кто не мечтал прожить новую без прошлый ошибок, меня больше всего волнует моя ситуация, которую я вообще не ожидал увидеть применительно к себе! Я переродился или же стал попаданцем? С первым вариантом не канает. Моя личность со мной, а вот второе вполне имеет быть. Только где мои плюшки и почему моя шиза не со мной? Я как-то привязался к ней и если её не будет… лучше об этом не думать. Надеюсь она со мной и сейчас просто спит? Как никак — мозг ребенка очень мал, и мозговая деятельность высасывает из меня почти все соки.       Черт… вспоминал… как… спать… веки глаз в очередной раз закрылись, принося дрему и спокойствие.

* * *

      Еще один день моего детства. С последнего раза, когда я активно штурмовал свои мозги, пошел второй месяц жизни, под названием — детский ад. Не буду упоминать, сколько я гадил под себя и ударялся в неконтролируемый плач, когда был голодным, а просто забуду их как плохой сон и подумаю о хорошем, коего тоже… мало.       Шиза. Не знаю, где она сейчас. В моем сознание или исчезла, но это сильно ударило по мне и мое тело часто плакало. Каждый раз, просыпаясь и не слыша привычный голос в своей голове, я плакал , пока силы не иссякнут и я не провалюсь в сладкий сон.       Вот смотрю на себя со стороны и понимаю. Мой распорядок дня был таков: кормежка, плач, кормежка, плач. У меня даже времени не было осознать и спокойно поразмыслить над ситуацией, как я засыпал от бессилия. А попытки успокоить себя принесли результаты только сейчас, ко дню, когда глаза стали что-то различать, помимо мути перед собой и это немного успокоило меня. Не знаю, начинают ли дети видеть в таком возрасте, но мне просто плевать. Главное вижу хоть что-то, ощущаю запахи и кое-как управляю своим телом. Правда, на этом успехи и закончились.       Ну, хотя бы теперь я кое-как вижу и могу точно сказать, у моей матери довольно специфичная внешность: красивая, очень молодая, примерно не больше 16 лет, невысокого роста, с длинными платиновыми волосами, собранные в один хвостик с помощью черного бантика, слегка заостренными ушками, золотыми глазами и загорелой кожей. Когда я увидел её впервые, подумал, что она темный эльф, да и манера одеваться открыто как бы намекало на это, но черные заостренные рога по бокам её головы… Ух, хорошо, что я запомнил её нежный голос, а то малыш с выражением глубокого ужаса на лице выглядел бы смешно и странно.       А также у меня появилась маленькая сестренка одного со мной возраста, которая все время была моей соседкой и ни разу, нужно подчеркнуть, ни разу не рыдала как я… Мне даже стыдно как-то стало за свою слабость. Я тут понимаешь, рыдал чуть ли не два месяца, принося головную боль жильцам дома, а тут малышка, с бесстрастным выражением алых глаз смотрит на меня… таким взглядом, что будь я взрослым — покраснел бы от стыда!       Послышался привычный за эти месяцы скрипучий звук, и в комнату, которую я еще плохо вижу, вошла знакомая фигура загорелой девушки.       — Время вас покормить! — раздался мелодичный голос на неизвестном языке… Эх, как сложно быть попаданцем в малыша — ни знаний бывшего владельца тушки, ни удовольствия от проживания малышом. Остается только ждать своего взросления и готовиться к будущему, а для начала надо понять местный язык, который отличается от знакомых мне. Не думаю, что люди, а может и не люди, с рогами на голове и заостренными ушками могут жить в обычном мире. Не удивлюсь, если тут еще и магия есть…       А сейчас… теплая грудь… ах, она слишком большая, хотя нет. Просто мои руки слишком маленькие… Мням…хорошо пошла!

* * *

      Следующие попытки хоть как-то разнообразить свое младенчество, были в большинстве случаев неудачными. Мы жили в небольшой комнате с одним единственным окном, из которого редко когда можно было услышать посторонние звуки, четвертый месяц, в этой же комнате, в специальном принесенном тазе нас и мыли в теплой воде, причем тот был из странного материала, точно сказать не могу из чего, вроде похож на пластик, а может и нет — не разбираюсь. В общем, нас и раньше мыли вместе, но тогда я не видел и мало что понимал, но теперь, когда с меня снимают единственную «вещь», я предстаю в чем мать родила перед этой самой матерью… которую теперь я называю сестрой, ибо называть её по другому язык не поворачивается. Она же младше меня на год! Наверное, все же она не человек и рога у неё настоящие: проверил, когда была возможность и охуел, когда она издала… чарующий вздох и покраснела…       — Ну же, «Элит», хватит дурачиться! Мне же неудобно! — надула губы эта… эта девушка, высунув от усердия красный язычок и сверкая глазами от веселья…       Элит — мое имя, которое я слышу уже как первый месяц и первое слово, которое я выучил. Мда, небольшой успех, но хоть что-то, а в будущем будет и больше. Ах да. Сейчас я, удерживаемый в руках сестры, пытался скрыть свой пах под видом веселой игры ребенка, чисто по привычки, да и показывать свое хозяйство было внезапно стыдно! Так еще и сестренка позади меня, ждущая своей очереди, пристально так наблюдает за нами.       Но я мужественно терплю и продолжаю выполнять свою норму тренировок! Кто бы знал, как это угнетает, лежать на кровати как овощ, а так, пока у меня есть страховка в виде сестры, я качаюсь и развиваю свою моторику и мышцы!       — Угугугу! *Веселый детский смех* — улыбнулся я самой милой улыбкой, которую тренировал уже как месяц. Как еще один метод тренировки! «Ха-ах-ха! Молодец, Элит-кун! Твоя техника умиления работает! Сейчас ты добьешься своей цели!» — произнес в моей голове старческий голос извращенца, конечно, выдуманного мною и не совсем живого.       — Ах! Элит! Ты слишком милый! — умилилась сестра, сверкнув глазами, и подняв меня над тазом с водой, осторожно прижала к груди… О-о-о-о-о! То чувство, когда эти мягкие зефирки прижимаются к тебе… просто божественны и единственное, что скрашивает мое младенчество! Моя маленькая, но победа!       — Ум! Ум! — своими руками я прижался к предмету обожания и руки, буквально погрузились в нежную бронзовую кожу, намекая тем самым на завтрак.       — Проголодался? Ну хорошо, сейчас помою Эми и покормлю вас обоих! — улыбнулась она счастливой улыбкой, бережно надевая на меня «трусы» и укладывая на кровать: тут я встретился взглядом со своей сестренкой; её алые омуты заблестели, а выражение лица стало, кажется, недовольным.       Моргнул, протер глаза и слегка встряхнул головой, но к тому времени она уже была на руках сестры. А я уставился в потолок, глядя на единственную люстру, без лампочек, со свечами...       «Показалось, наверное… или нет…»