Катарсис любви

      Кто-то вдруг постучал в дверь костяшками пальцев. «Кто это? Почему так рано?» — было первой мыслью, промелькнувшей в голове Дилюка, ворочавшегося в постели после глубокого сна. Как только он попытался открыть глаза, их тут же защипало от утреннего света, проходившего сквозь щели между занавесок. Вдруг он услышал скрип двери и чей-то голос:       — Дилюк, ты здесь?       Рагнвиндр узнал его сразу. Это был Кэйа.       Затем послышались приближающиеся к кровати шаги.       — Дилюк!.. — прозвучало шёпотом чуть ли не над ухом.       Тогда Рагнвиндр попытался отмахнуться рукой от докучавшего его голоса.       — Эй-эй! — отшатнувшись, произнёс Альберих уже громче, — Ты чуть в глаз мне не зарядил! — а затем, подойдя поближе, осторожно потрепал Дилюка по плечу, — Вставай, братец, завтрак уже готов.       Не понимая, что происходит, Рагнвиндр, не поворачиваясь, сонливым тоном проговорил:       — Чего тебе…       — За завтраком обсудим.       — Позже спущусь. Можешь и без меня начать… — проскрипел Дилюк, пытаясь вынырнуть из-под руки брата.       Кэйа лишь усмехнулся:       — У нас допрос сегодня. Забыл?       Рагнвиндр едва не вскочил:       — Точно! — и, встав с кровати, направился к шкафу у стены, где начал искать подходящую одежду.       — Тогда я жду тебя внизу, — сказал ему напоследок Альберих и убрался из комнаты, закрыв за собой дверь.       А Дилюк, устало потирая лицо, старался как можно скорее найти костюм на сегодня, хоть его и подводили полусонные, щурящиеся от утреннего света глаза. Давно Рагнвиндр не чувствовал себя настолько уставшим и невыспавшимся. Вчерашний день выбил из него всё до последней капли.       Но наконец найдя на сегодня одежду — то, что первое попалось под руку: черные брюки с рубашкой и белый жилет, на который Рагнвиндр нацепил большую брошь в виде восьмиконечной звезды — он почти со свистом вылетел из комнаты, захватив с собой часы и пиджак под стать брюкам. После чего бегло забежал в ванную и, приведя себя в порядок, спустился по лестнице, сев затем за стол в гостиной.       — Куда ты так спешишь? — усмехнувшись, вдруг спросил Дилюка сидящий напротив и наблюдавший за всей этой картиной Кэйа, — Мы никуда не торопимся.       Рагнвиндр, лишь резко вздохнув с нескрываемой долей недовольства, пробурчал:       — Хм. Это лишь способ взбодриться.       Кэйа в ответ снова ухмыльнулся и принялся за пищу. Рагнвиндр же оглядел и свою половину стола. Перед ним размещалось две тарелки: одна с лёгким салатом, другая — со вторым блюдом, а также стакан с налитым туда свежим виноградным соком. В центре стола размещалась большая миска с фруктами.       Дилюк принялся за еду. Салат был сделан из зелёных овощей и листьев, посыпанных луком-пореем, среди которых были положены аккуратно нарезанные кусочки ветчины. А на краю той же тарелки лежали несколько жареных помидоров, окутанных специями.       А как только Рагнвиндр съел салат, Кэйа, в чьем голосе улавливалась интонация беспокойства, спросил брата:       — Ну что, как прошло всё ночью?       Дилюк пересказал брату всё от и до, за исключением того, что Джинн взяла на себя ответственность Полуночного героя и решила выйти на стражу ночью, а также… признания в любви. Несмотря на то, что мысли об этом не покидали его. Из-за этого Дилюк начал чаще дышать, что не могло ускользнуть от чуткого внимания Кэйи.       — Судя по твоим рассказам, — проговорил Альберих, — всё прошло лучше некуда, но… по-моему, ты чего-то не договариваешь. Точно ли всё хорошо?       — Всё прошло именно так, как я тебе изложил, — закрыв глаза, попытался парировать Дилюк. — Мне больше нечего рассказать.       — Хе… Даже если ты скрываешь что-то, думаю, у тебя есть на это причины. Не стану тебе докучать, — сказав это, Кэйа проглотил кусочек ветчины.       А Рагнвиндр, нахмурившись, также расспросил брата:       — Как ты с теми справился? — и показал взглядом на второй этаж в сторону гостевых комнат.       Тот, усмехнувшись, нервно вздохнул:       — Ох… — и скривил кислую улыбку, — это был один из самых долгих вечеров в моей жизни, ха-ха… — он отпил немного прохладной воды из стакана и, набрав побольше воздуха в лёгкие, приступил к рассказу, — когда ты ушёл к себе в комнату, а я к ним вернулся, то этот Гелдгиер от безнадёги решил выдать свою дочь за меня! Но Леа, видя мое состояние… — он немного подёргал больной рукой, — к счастью, всё отнекивалась, а я постоянно уходил от ответов. Но ты даже не представляешь! Даже это не убедило того старикана прекратить гнуть свою линию! Тогда я не вытерпел и сказал, что… — Кэйа перевёл дыхание, закрыв глаза, после чего твёрдым голосом продолжил, — не обладаю возможностью регулировать финансовые процессы в данной сфере предпринимательства, поскольку не обладаю ни долей в винодельческом бизнесе винокурни «Рассвет»! — проговорил он всё это на одном дыхании и, дав себе передышку, продолжил возмущаться, — подумал, если сказать это очень официально и твёрдо, то он от меня отстанет. Так что свадьба его дочери и меня для них просто не имеет никакого смысла, раз они хотят одних денег! — проговорив это на выдохе, он устало сложил голову на стол около пустой тарелки.       — Хм, неужто прямо так и сказал? — немного удивлённым, но спокойным тоном спросил Дилюк.       — М-гм, — промычал Кэйа, не поднимая головы со стола. Он, чуть неохотно подняв её, заключил, — в итоге всё кончилось тем, что они поздно ночью недовольные пошли спать, слегка не в себе после коктейлей… — а затем перешёл на шепот, — а пока они не проснулись, рекомендую поскорее уйти отсюда. На допрос.       Дилюк, отпив из стакана и поставив его на стол, с едва саркастичной усмешкой произнёс, скрестив руки:       — Одна из единичных ситуаций, когда я полностью согласен с тобой. Пора бы уже выходить, — и встал из-за стола. Кэйа, лишь усмехнувшись, последовал примеру Рагнвиндра.       Поблагодарив напоследок Аделинду за вкусный завтрак, братья поспешили выйти из винокурни и удалиться как можно дальше от её окон. А как только они отошли на желанное расстояние, то сразу замедлили шаг и не спеша двинулись в сторону города под голубым облачным небом.

***

      В орден Дилюк и Кэйа прибыли к назначенному времени. Войдя в фойе, братья огляделись в поисках знакомых лиц. Присутствовали все, кто должен был скоро быть на допросе, за исключением Эмбер, поскольку присутствие скаута сегодня не требовалось, и… действующего магистра.       Но вдруг в этот момент входная дверь вновь распахнулась, пропуская в орден яркий солнечный свет, и на порог вышла Гуннхильдр в полном обмундировании. Все вмиг удивлённо обернулись. Сердце Дилюка вновь застучало сильнее. А Кэйа, стоявший с ним рядом, заметил, что брови Эолы возмущенно изогнулись. К Гуннхильдр тут же обеспокоенно подбежала Лиза.       — Джинн..? Не стоило утруждать себя, мы специально взяли тебе вынужденный отпуск, — мягко проговорила она, подойдя к Гуннхильдр. Но Джинн лишь строго ответила ей:       — Сегодня важный день. Я не могу его пропустить. К тому же, я веду это дело, — проговорила она и перевела взгляд на смотревшего на неё Дилюка. Сердце её едва дрогнуло, когда его губы растянулись в приветственной улыбке. Джинн тоже ему улыбнулась, не сводя с него глаз. И вдруг она заметила, как Кэйа одернул того и со свойственной ему язвительной усмешкой что-то пробубнил брату.       Но вдруг слух Гуннхильдр вновь притянул голос Лизы:       — Нет-нет, Джинн, никто тебя не выгоняет… Просто мы не хотим, чтобы ты вновь переутомилась.       Но она понимала, что ничто не могло отвлечь её от миссии.       — Я обязана здесь присутствовать, — разъяснила Джинн подруге, — ты ведь понимаешь. Это дело связано с безопасностью нашего города… Я не могу от такого отступиться, — сказала она, опустив голову и направившись к собственному кабинету.       Однако как только Гуннхильдр дёрнула ручку и толкнула дверь, то та сразу же упёрлась во что-то твёрдое и тяжёлое.       — Всё нормально, Джинн, — принялась успокаивать подругу Лиза, — все самые важные документы у меня.       — Так, — на выдоке бросила Джинн, — придётся мне перебраться в библиотеку.       Но вдруг возле неё неожиданно нарисовалась Герта и бодрым голосом сообщила:       — Не стоит беспокоиться. Рыцари уже собрали главные бумаги для будущего допроса. А пока у нас есть время, можем попить все вместе чай в библиотеке!       Дилюк тут же вынул карманные часы. И вправду, до допроса оставался целый час. А потому все тут же дружно направились в библиотеку следом за Гертой и Лизой, после чего вместе уселись за одним из столиков у большого стеллажа с книгами. Ближе всего к нему села Джинн. Напротив неё был свободен один стул, и Рагнвиндр, не думая, сел на него, тогда как остальные свои места уже заняли. Дилюк посмотрел Джинн в лицо и проследовал за её взглядом. Она рассматривала книги по истории и культуре. Ими заполнен был весь стеллаж. На одной из полок стояли книги по истории всех семи государств, и даже нашлась книга про Каэнри’ах, написанная по уцелевшим и восстановленным документам. Среди них также стояла история Мондштадта в двух изданиях, одна из которых была написана Экхартом Гуннхильдром, также книги по истории и других государств сразу в нескольких изданиях и томах. Нашёлся даже толстый двухтомник по истории и культуре Снежной в эксклюзивной обложке. Он сразу притянул взгляд Джинн. Тогда она взяла эту книгу и, раскрыв, начала листать. Среди множества изображений порой промелькивали фотографии со снежными пейзажами. Дилюка, похоже, также заинтересовала эта книга. Он обратился к Джинн:       — Тебе нравится? — спросил её Дилюк.       Гуннхильдр тут же подняла на Рагнвиндра глаза.       — Конечно, — с улыбкой ответила она. — И знаешь, Дилюк… Книгами по истории никогда нельзя насладиться раз и навсегда. Каждый раз, как открываешь такую книгу, узнаёшь что-то новое.       — Я полностью согласен с тобой, — глядя в глаза Джинн, произнёс Дилюк.       Но в этот же момент их разговор прервала Лиза, разливавшая всей компании чай в небольшие фарфоровые чашечки, и Джинн пришлось отложить книгу в сторону. По всему этажу разлился приятный аромат вербены. Джинн аккуратно отпила из чашки горячий напиток. И как только она убрала чашку от губ, её лицо осветила беззаботная улыбка. И тогда Гуннхильдр задалась вопросом, не понравился ли самому Дилюку этот чай, ведь, как она думала, они могли бы часто в течение её отпуска встречаться в каком-нибудь красивом месте и вместе пить чай с вербеной.       Джинн взглянула ему в лицо. Но, похоже, оказалось так, что и сам Дилюк искал ответа в её глазах, о чём говорило его наблюдательное и слегка нетерпеливое выражение лица, каким заметила его Гуннхильдр. Для неё это было слегка… неожиданно. И потому она выдала невольный тихий, слегка неловкий смешок, немного прикрыв рот рукой. И вдруг бессознательно лицо Дилюка повторило то же самое, пока тот глядел ей в глаза. Но даже после этого они продолжали друг на друга молчаливо смотреть. И, чтобы не продолжать тянуть неловкую паузу, они смущённо отвернулись друг от друга. Остальная часть компании в этот миг тоже замолчала.       — Что смешного? — вдруг немного недовольным тоном спросила Эола, в этот момент разговаривавшая о чём-то с остальными и услышавшая короткий смешок со стороны Джинн и Дилюка.       Однако теперь выдал смешок и Кэйа, чем обратил на себя непонимающий взгляд Эолы. Он, ухмыльнувшись, ответил ей:       — По-моему, они даже не слушали наш разговор. У них там, как я вижу, своя атмосфера.       Но вдруг после этой фразы все резко замолчали, а затем внезапно дружно рассмеялись. Даже Эолу это смогло вывести на улыбку. Продолжив пить чай, они перешли на другой разговор, а Джинн и Дилюк продолжили начатую тему об истории и культуре.       Но вдруг за окном прозвонил соборный колокол, знаменуя наступление часа дня.       — Точно! — бросила вдруг Герта, внезапно вскочив с места, — что-то мы засиделись… у нас же сейчас допрос! — но несмотря на сложившийся неприятный факт, капитан не потеряла воодушевления и всё с той же бодростью двинулась к выходу из библиотеки. Все остальные махом двинулись за ней.       Поднявшись по лестнице на нужный этаж, все вошли в кабинет для допроса. В ней уже присутствовал сам Энтони, приведённый сюда рыцарями, и мондштадтский адвокат, которого, по всей видимости, наняли Фатуи. Допрашиваемый поднял голову на вошедших. В его глазах ясно виднелась досада.       Рыцари и Дилюк заняли свои места. Герта села за стол прямо перед Энтони и его адвокатом. Остальные — за другой стол рядом. Начала рыцарь с обычных вопросов о полном имени и адресе проживания, который, как оказалось, был на севере Мондштадта неподалёку от закрывшегося полтора года назад одного из штабов Сандроне. Был вопрос и про дату рождения. И, судя по ней, Энтони совсем недавно исполнилось восемнадцать. Затем Герта попросила адвоката представиться, после чего внесла его имя в документ, в котором записывала все важные детали допроса. Все остальные рыцари в комнате, кроме охраны, и Дилюк также держали подобные документы перед собой на столе.       А после, рассказав Энтони его права на допросе, приступила уже и к основной части, сделав более сосредоточенное лицо, но не теряя спокойный тон:       — Согласны ли вы, Энтони, с предъявленным вам обвинением?       В этот момент адвокат и подзащитный переглянулись, и сразу после этого второй ответил, сохраняя в голосе едкую интонацию:       — Нет.       — Тогда где вы находились три дня назад в районе трёх часов ночи? — продолжила Герта.       Внезапно глаза Энтони растерянно забегали из угла в угол, но через секунду он тут же посмотрел Герте в глаза, сдвинув брови, и проговорил:       — В Терновом порту. Я там… э-э… отдыхал.       А та, со свойственным ей скептицизмом, всё расспрашивала обвиняемого о том, что он сейчас говорит:       — Кто-нибудь может это подтвердить?       Энтони с адвокатом снова переглянулись. Обвиняемый же, с досадой склонив голову, разочарованным голосом ответил:       — Не думаю…       — Тогда каким образом вы объясните, что по показаниям свидетелей вы в это время находились внутри механизма, созданного вами же, как это можно понять, исходя из следствия? Судя по этим данным, вы приняли невидимую форму, после чего и совершили преступление. А затем видимость вашего механизма проявил Дилюк Рагнвиндр, бросивший в него меч, после чего ваш механизм потерял эффект невидимости.       Но в этот момент адвокат, сидевший рядом с Энтони, вдруг бросил:       — Возражаю. Насколько всем известно, агенты Фатуи одеваются в одну и ту же форму. Тогда тот Фатуи из механизма сбежал, а на его лицо была надета маска. Следовательно, нельзя утверждать, что это был именно мой подзащитный.       В этот момент все присутствующие, кроме адвоката и Энтони, напряглись. Было понятно, что сторона защиты станет сопротивляться, однако этот адвокат — статный, по-деловому одетый и с суровым взглядом, — явно должен был внушать доверие ведущей допрос Герте. Но та вдруг посерьёзнела — похоже, не поддалась на видимый авторитетный образ адвоката — и, предварительно заявив, что возражение адвоката будет в обязательном порядке рассмотрено, вскинула новый вопрос обвиняемому:       — Тогда как вы объясните то, что на стянутой с лица Глеба, как гласит письмо Сандроне, маске во время первого «его» появления имеются ваши отпечатки пальцев, а на данной карте, — Герта достала листок, положенный в прозрачный пакет и показала Энтони, — намечено чернилами ваше вчерашнее местоположение и, если вглядеться, здесь подписано и ваше имя теми же чернилами. По показаниям Дилюка Рагнвиндра это написали застрельщики Фатуи друг для друга, а также по его же показаниям вы тогда сказали, что Маркус — это ваше кодовое имя. Как вы объясните это?       Ответа на это не последовало. Энтони и адвокат лишь молча с досадой пару раз переглянулись.       — Всё было не так! Меня оклеветали, — вдруг с места выкрикнул обвиняемый и в этот же момент нервно вскочил со стула. Адвокат же, вытаращив глаза от неприятного изумления, принялся усаживать Энтони обратно и, шёпотом приговаривая, пытался, судя по всему, успокоить взвинченного Фатуи:       — Тише-тише..! Сядьте на место.       Но тот лишь начал махать кулаками в сторону Герты. К счастью, стол был достаточно длинным для того, чтобы ни один из ударов Энтони не попал ей по лицу. Рыцарь лишь утомлённо вздохнула в ответ на буйство подсудимого.       В конце-концов после долгих уговариваний адвоката, Фатуи, пыхтя, сел обратно на стул и с видимым презрением на лице начал глядеть в потолок.       — Хм… — потёрла подбородок Герта, — просто разбушевался. Что ж, бывает. Вы имеете полное право не давать показания против себя, однако это может повлиять впоследствии на процесс судебного заседания, который будет в Фонтейне. Но вы не имеете права нападать на присутствующих в кабинете. Итак… — она начала перебирать бумаги на столе, после чего, закончив, перевела взгляд на Энтони, — последний вопрос, на вас оказывалось давление в ходе проведения допроса?       — Да! — твёрдо ответил тот, добавив, — и ещё какое!       Герта, лишь усмехнувшись на это, что-то записала в протоколе, после чего повернула листок в сторону Энтони, попросив подписать. Тот неохотно взял ручку, лежавшую на столе, и с недовольным лицом начиркал ею на листе свою подпись, вернув затем листок Герте.       — Мы обсудим ваше несогласие и, если что, проведём допрос повторно.       Но Энтони лишь закатил глаза:       — Ну уж нет, давайте не будем…       — Ну что ж, — поговорила Герта, собираясь все листы в одну папку, — посмотрим. Допрос окончен, можете быть свободны.       Как только рыцарь это сказала, охрана тут же, взяв Энтони под руки, увела его из кабинета обратно в карцер.       В этот момент все присутствующие, встав, начали обсуждать отправление обвиняемого в следственный изолятор крепости Меропид в ближайшие дни на время ожидания суда. Всё же там ему будет спокойнее, чем здесь, как заключённому: чуть просторнее в камерах, еда едва вкуснее, а физически тяжело поработать всё же придётся. Этот парень явно был недостоин того, что Фатуи так с ним обошлись и сделали из него настоящего преступника. В своей «прошлой» жизни он был очень светлым и добрым подростком, как вспоминал о нём Дилюк. И можно ли вернуть его обратно? Ничто не могло давать никаких гарантий. Крепость Меропид… каково всё же будет остаться там, на дне целого моря? И получится ли у работников крепости исправить человека, совершившего деяние во зло? А может, человек сам возьмёт себя в руки? И может ли Мондштадт надеяться на возвращение этого человека? Такого, какого он знал раньше.       Всё же вопросов тот парень оставлял за собой больше, чем ответов, и оставлял их открытыми… Да и судьба, и срок его решатся только на суде. А ответы на эти вопросы было искать слишком долго — лишь спустя года можно будет их узнать.       Но что теребить прошлое, если всё уже давно изменилось, и зачем тревожить будущее, если оно ещё не наступило? И всё, что оставалось в настоящем — то, что Энтони — преступник, за деяния которому необходимо суровое наказание. Того требует закон. Исправится он или нет — ответ кроется в туманной неизвестности будущего. Но есть ли надежды? Они есть всегда. А есть ли гарантии? Уж точно нет...       Коллективно собравшись, вся команда вышла из кабинета. Но в настоящем оставался еще один нераскрытый вопрос — кто, кроме Джинн, Кэйи и Дилюка, поедет как охрана или сторона обвинения? И когда? А также сколько миссий придётся ещё пройти до того, как поехать в Фонтейн?       — Не беспокойтесь, — сообщила всем Герта, — я займусь этим вопросом вместе с Лизой, — после чего обратилась лично к Гуннхильдр, — а вы пока отдыхайте, магистр Джинн. Мы проясним все вопросы и сообщим вам всё, что нам будет известно.       — Спасибо, Герта, — с улыбкой поблагодарила та координатора, — на вас с Лизой всегда можно положиться.       После этой фразы все разошлись. На этаже остались лишь Джинн, Дилюк и маявшийся от безделья Кэйа, бродивший туда-сюда по этажу и ждавший окончания своего длительного перерыва в несколько часов, данного ему как пострадавшему до полного выздоровления.       Дилюк же, когда всё остальные отошли на приличное расстояние, чтобы не услышать разговор, у самой лестницы спросил Джинн:       — Ну что, сможешь прийти сегодня на побережье?       Гуннхильдр, кивнув, ответила с тёплой улыбкой:       — Обязательно.       Но вдруг послышался голос подошедшего сюда и встрявшего в разговор Кэйи:       — Так-так… Ещё до конца не разобрались со всей этой заварушкой, как вы уже свидание намечаете? Два заядлых трудоголика вдруг решили отдохнуть. Интересно… — и показал ехидно оскалившуюся улыбку.       Дилюк, медленно оглянувшись в его сторону, искривил брови и фыркнул:       — Любопытных не касается. В частности, тебя, — и, позвав Джинн взглядом, начал спускаться по лестнице.       Кэйа, следом за ними зашкваркав подошвами, бросил, насмешливо вскинув голову вверх:       — Какой же ты всё-таки грубиян, Дилюк.       Тот лишь возмущенно хмыкнул, но промолчал, создав длительную тишину до самого выхода. А как только они пересекли порог ордена, Дилюк вновь повернулся к Джинн и тихо сказал ей:       — До встречи… мне нетерпится увидеться с тобой снова.       Та, посмотрев ему в глаза, проговорила:       — Я тоже буду ждать сегодняшнего вечера, Дилюк, — и, прощаясь взглядом, ушла.       Рагнвиндр с едва различимой улыбкой ещё пару секунд смотрел вдаль, туда, где она скрылась, после чего и сам пошёл в своём направлении, спускаясь по каменным ветвям множества лестниц. И вдруг он заметил, что следом за ним увязался… Кэйа.       — Опять ты… — недовольно проговорил Дилюк, кидая свои слова за спину, — чего тебе опять нужно?       — Что? — недоумевающим тоном вопросил Альберих, — вообще-т я не за тобой иду, как ты подумал. Я иду в таверну. Чтобы скоротать время этого страшно длинного перерыва.       — Так я и думал, что тебе заняться нечем, — насмешливо бросил Дилюк брату.       — Да вот именно, что нечем заняться! — возмущался Кэйа, активно жестикулируя своей левой рукой, — я не хочу идти ни домой, ни на винокурню! Там Гелдгиеры эти…       — Не напоминай… — на выдохе прознёс Дилюк, взявшись за голову.       — А ты-то сам тоже в таверну что ли идёшь?       — Как видишь. Надо проверить труд работников… — он, замолчав, остановился, — мы пришли.       Перед глазами братьев возникло здание таверны. Они, открыв дверь и переступив порог, вошли внутрь. Чарльз, в это время готовивший напитки для каких-то клиентов, увидев своего работодателя и его брата, радостно воскликнул:       — Ох, здравствуйте, господин Дилюк! Как раз думал, что вы сегодня придёте. И господин Кэйа с вами? Очень рад.       — Здравствуй, Чарльз, — с неподдельной, но скромной радостью поприветствовал того Рагнвиндр, — отчёт у тебя?       — Да-да, вот он, держите, — со свойственной бармену энергичностью Чарльз передал Дилюку блокнот, предназначенный для отчётов.       Тот, раскрыв его, начал листать и просматривать нужные страницы. А Кэйа сел в этот же момент за барную стойку и принялся задумчиво изучать меню. Дилюк, заметив его краем глаза, удивлённо спросил, не отрывая взгляда от блокнота:       — Ты ведь знаешь наше меню вдоль и поперёк, зачем оно тебе?       — Не могу решить, что выбрать. Совсем. Эти Гелдгиеры отняли у меня всё настроение, кажись, на неделю вперёд! Ха… — безнадёжным тоном вздыхал Кэйа и продолжал изучать меню.       Вдруг в этот момент из служебного помещения вышел Эльзер. Дилюк и Кэйа вмиг оторвали свои взгляды от своих предметов изучения и вопросительно уставились на работника винокурни.       — Эльзер? — не отрывая от него взгляда, изумлённо проговорил Рагнвиндр, — Не ожидал тебя здесь встретить.       А тот, просияв, поприветствовал Рагнвиндра улыбкой и произнёс:       — Господин Дилюк! Рад встрече. Допрос уже закончился?       Тот кивнул.       — Надеюсь, вы не устали…       — Да мы уже на неделю вперёд устали! — недовольствовался Кэйа, всё ещё разглядывая меню, которое он и вправду знал наизусть, — сам знаешь, почему…       — Да ладно вам, господин Кэйа, — отмахнулся Эльзер, — они уже уехали. Сказали, что им здесь больше нет смысла оставаться.       Глаза Альбериха вдруг округлились, и он даже приоткрыл рот от удивления. Дилюк же, облегчённо выдохнув, легким движением вытер лоб рукой, но некоторый скептицизм в его взгляде всё же остался. Рагнвиндр высказался:       — М-да, подозрительные личности… — и захлопнул блокнот, вернувшись его обратно Чарльзу, — всё же лучше к их отъезду стоит относиться настороженно. Мог ли Дотторе предугадать то, что у них ничего не получится?       Но Кэйа лишь поговаривал:       — Да ладно тебе, Дилюк. Уехали — значит уехали. Итак, — повернулся он к Чарльзу, — мне, пожалуйста… Обычный черный кофе со сливками. Мой разум должен быть сегодня ясным! В отличие от вчерашнего вечера… — последнюю фразу он сказал в сторону.       Дилюк на это лишь удивлённо усмехнулся, а затем вернулся к разговору с Эльзером, когда работник винокурни ему сообщил:       — Знаете, произошёл ещё один весьма странный случай. Когда мы приходили вместе с Чарльзом открывать таверну, то вдруг заметили в том углу одного рыцаря, — он показал взглядом на пустое ныне место, куда Дилюк и Джинн усадили этой ночью спящего рыцаря Брюса, — понятия не имеем, откуда он тогда взялся. И, сколько мы его ни спрашивали, он лишь разводил руки и говорил, что сам не понимает, как попал сюда... Он лишь оплатил завтрак и, съев его, с недоумевающим лицом и ушёл этим же утром. Что думаете на этот счёт, господин Дилюк? Не припоминаю, чтоб он заходил сюда вчера вечером. Такая странная ситуация...       — Ах, ты про это... — Дилюк скрестил руки и сбавил голос настолько, что даже сидящий неподалёку Кэйа, который находился ближе всех к ним, не смог бы его услышать, после чего рассказал всё как было.       Эльзер слушал внимательно, стараясь не подавать другим посетителям виду, что на самом деле удивлялся тем фактам, что содержались почти в каждом предложении, сказанном Дилюком. Ведь если бы истинные эмоции Эльзера кто-то заметил, то сразу навострил бы уши, поняв, что господин Дилюк рассказывает своему подчинённому нечто очень интересное — ведь кто из мондштадтских сплетников не хотел бы знать, что происходит в жизни такой важной персоны, как Дилюк Рагнвиндр? Но магнат с лёгкостью понимал Эльзера по его мелким движениям бровей.       — Вот оно что... — проговорил наконец тот, — весьма неожиданно. Но вы не беспокойтесь насчёт этого, господин Дилюк. Можете идти домой на винокурню. Я сделаю здесь всю работу за вас. И обязательно хорошенько отдохните!       — Не знаю, как тебя благодарить, Эльзер.       — Вашей похвалы для меня достаточно. Вы и так столько всего для нас делаете…       После этой фразы они пожали руки, и Дилюк, выйдя из таверны, направился на винокурню. Ему явно стоило сегодня отдохнуть перед свиданием, ведь непродолжительного ночного сна ему точно не хватило…

***

      Уж близился вечер. Джинн старательно расчёсывала гладкие волнистые волосы, надев наряд, в котором не получилось прийти на встречу с Дилюком в прошлый раз — бирюзовое платье-комбинезон без рукавов с симпатичным поясом. Закончив, она сделала аккуратный хвост и направилась к выходу из комнаты. Но внезапно у самого порога её что-то остановило.       «Меч… — вдруг вспомнила Гуннхильдр, — возьму его с собой. На всякий случай», — и нацепила оружие на кожаную перевязь, которую надела на себя. На этой же перевязи висел и Анемо Глаз Бога. Образ Джинн она ничуть не портила, а даже украшала и подчёркивала её статность. Теперь можно было выйти из города без всякой опаски. В её грудь закралось чувство нетерпения. Хотелось поскорее оказаться на побережье Сокола и увидеть Дилюка… В спокойной и беззаботной обстановке…       Наконец, собравшись с мыслями, Гуннхильдр покинула особняк и спустилась вниз, к воротам. Пересёкши их, она, стоя на мосту, обратила взор к небу. Залившись тёплыми цветами, оно отражалось во всём вокруг: серые стены Мондштадта стали блекло-розовыми, а озеро словно превратилось в обширное зеркало. И лишь рябь выдавала истинную сущность озера — чистую воду. «Наверное, на морском побережье сейчас так же красиво…» — подумала Джинн и вернулась к своему пути.       Проходя через зелёные поля, она вдыхала аромат свежих цветов, что одарили своим запахом всю тропинку. Город уж совсем скрылся из виду. Лишь верхушки домов иногда помелькивали в вечернем тумане. Всё здесь было под покровом умиротворения. Но всё же что-то в этом спокойствии настораживало…       Где-то поблизости слышались странные звуки. Джинн, остановившись, прислушалась. Они слышались недалеко от побережья. Гуннхильдр аккуратно прошла несколько шагов по направлению к морю. Звуки стали более различимыми: странные визгливые голоса становились всё громче и громче. А подойдя ещё ближе, Джинн внезапно осознала: это были голоса магов Бездны, речь которых она не могла распознать. Гуннхильдр насторожилась ещё сильнее. Чем ближе она подходила к назначенному месту, тем громче они были.       И вдруг перед её глазами возникли два полупрозрачных больших шара и двое существ, паривших в них. Они разговаривали на незнакомом Джинн каэнрийском и продвигались всё ближе и ближе к побережью, злорадно хохоча. Гуннхильдр пристальным взглядом за ними следила. Но внезапно они неожиданно перешли на мондштадтский тейватский. Один из них — Крио маг Бездны сказал другому такому же Крио магу недовольным шёпотом фразу, повернувшись назад вполоборота, туда, где стояла Джинн:       — Сейчас кое-кто вот-вот разрушит наш план!       — Кто? — удивлялся второй, — И почемы ты вдруг перешёл на этот тейватский?       — Вон смотри, — маг вдруг повернулся к Джинн и показал на неё посохом.       Тот следом за ним также взглянул на Гуннхильдр и испуганно ахнул:       — Ма-ах!.. Она с мечом! Теперь напасть на того фрáнта, которого в городе надывают Полуночным героем точно не получится, когда он так уязвим!       Джинн последняя фраза словно вонзилась в сердце. Нахмурившись, она сквозь зубы едва слышно проговорила: «Напасть на Дилюка, вы хотите сказать?.. Я не позволю вам этого сделать…» И громко объявила магам Бездны:       — Вы не имеете никакого права нападать на других людей. А потому прошу вас отступить!       Но первый Крио маг лишь дразнительно засмеялся:       — Ха-ха-ха! Да ты что? — и, создав с помощью посоха ледяной кристалл, швырнул его в Джинн.       Та ожидала такого удара, а потому, лишь отступив на шаг в сторону, увернулась. А после посмотрела на них презрительным взглядом и подумала: «М-да. Договориться с ними явно не возможно…» Решительно сдвинув брови, она встала в стойку готовности, взяв меч за рукоять, готовясь защищаться.       — М-может не надо? — пролепетал второй Крио маг, — Ты хоть знаешь, кто это? Это же…       — Да ладно тебе, — отмахнулся первый, перебив того, — мы в два счёта с ней справимся! А потом полетим за Полуночным героем, — произнеся это, маг создал ещё один ледяной кристалл.       Однако Джинн явно не горела желанием пускать их дальше:       — Последнее предупреждение! — около неё уже начали извиваться порывы ветра, — Я не шучу.       — Это действующий магистр! — хрипел второй Крио маг, — Пора делать ноги!       — Не смеши меня! — злорадно выкрикнул первый и вновь бросил кристал в Джинн. Но та, ловко вытащив меч из ножен, разрубила его на несколько мелких кусочков, пользуясь своей Анемо силой.       «Я предупреждала», — подумала Гуннхильдр, постепенно приближаясь к ним...

***

      Весь берег в этот дивный вечер обдавало свежим морским запахом. Дилюк, стоя с букетом ароматных белых и красных роз, с нетерпеливой улыбкой смотрел на танцующие под розоватым небом волны. Над водой летали стайки кричащих чаек, круживших в воздухе.       Рагнвиндр намеренно пришёл сюда раньше, полагая, что та, кого он ждёт, уже будет здесь. Но сколько бы он не глядел на живой пейзаж в предвкушении встречи, Джинн всё не появлялась. В нетерпении он засунул руку в карман и достал часы. Уже прошло четыре минуты с того момента, как встреча должна была состояться.       «Где же она? — Дилюк непонимающе вернул взгляд к морю, — Джинн ведь всегда приходит вовремя… Быть может, у неё были важные дела?» — думая об этом, Рагнвиндр решил ещё немного подождать.       Шли минуты. Вопросов в голове у Дилюка становилось всё больше и больше. Но море, как назло, лишь молчало, прекратив танцевать, и только медленные тихие волны каждый раз покрывали собой мягкий песок, оставляя после себя пузырчатую пену.       И вот прошло уже целых пятнадцать минут с момента, когда должна была состояться встреча. «Должно быть, что-то случилось… — в грудь Дилюка закралось волнение, — Джинн никогда просто так не опаздывает…» Тогда Рагнвиндр, положив букет на лежавший вблизи камень и решительно выдохнув, поспешил выйти к поляне, огибая стоящие напротив моря высокие скалы.       Его сердце волнительно трепетало, а ладони сжались в кулаки. Скалы, за которыми должна была находиться поляна, уже кончались. Рагнвиндр, торопливо перебирая ноги, завернул за угол. Но внезапно на него оттуда что-то со скоростью рухнуло и повалило его на песок. К счастью, поверхность была весьма мягкая. И даже не что-то, а кто-то, с кем они, похоже, впопыхах столкнулись. И этот человек продолжал на нем лежать, пока в один момент не решил перевалиться через него на другую сторону.       — Угх… — проговорил знакомый голос, — Дилюк?       Это была Джинн. Рагнвиндр понял это сразу. Она, сев рядом на песок, нависла над его лицом, смотря ему в глаза удивлённым взглядом, в котором ощущалось некоторое беспокойство.       — Дилюк, ты в порядке? — вдруг спросила она.       Тот не нашёлся, что ответить. Это всё произошло так внезапно…       — На тебя никто не нападал? — всё тем же беспокойным тоном продолжала спрашивать Джинн.       — Ну... — смущенно пролепетал Дилюк, чуть приподнявшись, — разве что только ты, — и неловко улыбнулся.       Гуннхильдр внезапно поняла, в каком положении сейчас находилась её голова, и её щеки резко покраснели. Она резко убрала её от лица Дилюка.       — Ах! Прости... — воскликнула Джинн, — я не хотела. Я не увидела тебя из-за угла... Ты слишком резко появился, — и вдруг, отвернувшись в сторону, сквозь зубы прошипела, словно от боли, держась за свои плечи, — мгх...       Дилюк вдруг вспомнил, зачем он шёл к поляне и, резко сев, также беспокойным тоном спросил Гуннхильдр:       — Что-то случилось? — он оглядел её руки, — Почему ты вся в царапинах?       — Два мага Бездны хотели напасть на тебя. Я слышала их разговор. Пришлось с ними сразиться... Лежат теперь на поляне без сознания. Не думаю, что скоро в себя придут. Если, конечно, смогут...       В глазах Дилюка заиграла досада. Он, потупив взгляд, произнёс:       — Прости... Это из-за меня... А я ведь даже меч не взял! Они, верно, решили воспользоваться этим... — он с грустью в голосе крепко сжал руку в кулак, а затем вновь поднял взгляд, — тебе не больно?       — Ничего страшного, — улыбнулась Джинн, — кто же знал, что на тебя хотят напасть? А царапины... я вылечу, — и направила элементальную энергию себе в пальцы, принявшись затягивать раны.       — Но...       — Всё нормально, — продолжала уверять она, всё ещё держась за плечи.       А Дилюк в этот момент досадливо повернулся к морю и стал смотреть вдаль, на ровную водную гладь, иногда перебиваемую маленькими волнами, приплывавшими к берегу.       Спустя несколько минут Джинн убрала руки с плеч и со спокойным выдохом положила их на свои колени. Маленькие порезы её затянулись и уже не болели. Дилюк, обернувшись, понял, что с Гуннхильдр теперь уже всё хорошо, но, всё же, решил предостеречься:       — Джинн..?       — Теперь точно всё нормально, — проговорила она с лёгкой улыбкой.       Тогда Рагнвиндр облегчённо выдохнул и, приподнявшись на ноги, сообщил:       — Закрой глаза, Джинн. Я хочу сделать тебе сюрприз.       Та, всё ещё сидя на песке, с улыбкой выполнила его просьбу. Она слышала, как его шаги всё отдалялись и отдалялись, а после некоторого времени звук их вновь начал нарастать. Сердце забилось в нетерпении... Шаги послышались совсем близко.       — Сможешь подняться? — вдруг спросил подошедший к ней Рагнвиндр.       Та, легко кивнув медленно привстала. Дилюк вдруг нежно взял её руку, помогая выпрямиться. И, наконец, он проговорил:       — Открывай.       Та вновь вняла его просьбе и открыла глаза: Дилюк стоял перед ней с большим букетом красивых белых и красных роз в аккуратной упаковке и протягивал его Джинн.       — Возьми. Это тебе.       — Спасибо... — поблагодарила она Рагнвиндра, принимая букет. Гуннхильдр вдохнула свежий аромат цветов: он просто чудесен!       — Дилюк, это изумительно! — радостно сказала Джинн.       — Очень рад, что тебе понравилось. Аделинда помогла собрать их с кустов на клумбе... Всё остальное я делал сам.       — Так это ты его сделал? — продолжала удивляться Гуннхильдр.       Тот кивнул. А Джинн от этого просияла в улыбке и, недолго думая, предложила прогуляться по побережью. Дилюк медленно моргнул, соглашаясь тем самым с Гуннхильдр.       Оба решили пройтись по тёплому мокрому песку, которого каждый раз обдавали водой всё новые волны. Они сняли обувь — а Джинн оставила ещё и оружие — и, немного закатав одежду, они взялись за руки и ступили в тёплую воду. Ветер, дувший из бескрайний дали, игрался с их волосами, собранными в аккуратные причёски, а чистая вода омывала их стопы. Они шли по направлению к роще, находившейся неподалёку отсюда, всё по тому же берегу. Дилюк крепко, но нежно сжимал её руку и чувствовал, как сердце каждый раз стучало всё сильнее.       — Спасибо... — вдруг неожиданно для Джинн проговорил Рагнвиндр.       Та, удивлённо повернулв к нему голову, непонимающе спросила:       — З-за что?       — За то, что, вероятно, спасла меня, — ответил Дилюк, повернув голову в её сторону, — если бы эти маги внезапно напали бы на меня, у которого даже меча с собой не было, то это явно доставило бы мне неприятности. Я, конечно, управился бы с этими негодяями, Глаз Бога у меня с собой, но... — он остановился посреди дороги и вздохнул, — неизвестно, какие были бы последствия. А ведь нам ещё с этой Сандроне разбираться нужно. Поэтому... — он медленно и нежно прогладил её руку, — прости меня, — и, опустив глаза, дал волю тишине, после чего, подождав некоторое время, продолжил, спросив, — Что я могу сделать для тебя в качестве благодарности?       Джинн, лишь едва улыбнувшись, ответила ему:       — Не стоит, Дилюк... Но, вообще... — засомневалась она, — хотелось бы чего-нибудь нематериального.       Рагнвиндр, также тепло улыбнувшись, спросил:       — А поцелуй за это считается?       Последовала недолгая тишина. Чтоб разбавить эту неловкость, Дилюк, потерев затылок, промолвил:       — Если ты ещё не готова то... я пойму.       Джинн ответила лишь молчанием. Удивлённо подняв взгляд на Дилюка, она от изумления разомкнула губы, к которым Рагнвиндру так хотелось прильнуть. Он терпеливо ждал ответа в её глазах.       Но вдруг, неожиданно для него, Джинн сама это сделала. Обхватив Дилюка за спину и чуть привстав на носочки, чтобы дотянуться, она нежно приникла к его губам.       Внутри Рагнвиндра всё перевернулось. От неожиданности и любви. Голова вмиг стала тяжелее, и он чуть припустил её, облегчая Джинн каждое примыкание к его губам. Он медленно и аккуратно обнял Гуннхильдр, обхватив сзади за спину и чувствуя каждое её сердцебиение.       А Джинн, целуя его в мягкие и тёплые губы, ощутила, что лёгкое волнение постепенно начинает уходить, уступая место успокоению от последних непростых дней. Она поняла, что в нежных объятиях Дилюка наконец сможет отдохнуть... Его поцелуи действовали словно снотворное, от которого кружило голову и клонило в дрёму...       Они простояли так больше трёх минут. Медленно отстранившись, они, не говоря ни слова, посмотрели друг другу в глаза, не выпуская из объятий. Их волосы, некогда уложенные в аккуратные причёски, теперь вновь развевались на игривом ветру. Они, снова улыбнувшись и чуть ослабив объятия, присели на мягкий песок рядом с водой и посмотрели вдаль на розоватое небо, отражённое в море.       И вдруг Дилюк неожиданно позвал Гуннхильдр усталым голосом:       — Джинн...       Та обернулась и смотрела Рагнвиндру в глаза, ожидая ответа.       — Могу я... положить голову на твоё плечо? — спросил Дилюк.       Джинн, едва засмеявшись, согласилась, а Дилюк выдал лишь усталый, но довольный вздох и, прислонившись к Гуннхильдр, продолжил смотреть на морской пейзаж вместе с ней. А та в ответ также склонила свою голову на его. Они долго смотрели на постепенно меняющуюся вечернюю картину в успокоительном молчании. Уж все чайки прилетели обратно домой, на берега и скалы, а небо чуть потемнело. Джинн в этот тихий момент ласково проговорила:       — Знаешь, Дилюк... — но внезапно ощутила некоторую тяжесть в плече, словно Рагнвиндр на нём... висел. Она вновь непонимающе позвала его, — Дилюк?..       Но тот не отвечал. Джинн подождала ещё пару секунд, однако никакого ответа вновь не последовало. Гуннхильдр чувствовала лишь его размеренное дыхание у себя возле уха.       «Уснул?» — подумала она, улыбнувшись. Но эту улыбку тут же покрыла волна сочувствия: «Неужели он настолько устал?...» И, аккуратно уложив его голову себе на колени, прогладила его алые волосы. Тот продолжал дышать всё так же размеренно. И лишь пару раз уголки его губ поднялись на мгновенье во сне. Джинн, оперевшись руками сзади за землю, продолжала смотреть на него.       Вдруг в небе мелькнули первые звёзды, и Гуннхильдр увела взгляд вверх. Уже смеркалось. И небо разных, преимущественно тёмных оттенков манило Джинн лечь на прохладный песок. Она плавно и осторожно сползла корпусом вниз и стала смотреть на темнеющее небо.       Но в этот момент неожиданно запели сверчки, напомнив Гуннхильдр, что наступает уже поздний вечер. Это заставило её приподняться. И вдруг она заметила, как Дилюк тоже, раскрыв глаза, присел от внезапно начавшегося стрёкота. Эти сверчки его явно разбудили. Однако выражение его лица вдруг резко переменилось.       — Я что, уснул? — непонимающим тоном проговорил он и вдруг обнаружил, что лежал на коленях у Джинн.       «Да что я себе позволяю?» — разозлился он на самого себя, после чего обратился к Гуннхильдр, — Прости меня за такую дерзость...       Та, сочувственно улыбнувшись, ответила:       — Ничего страшного. Меня саму уже начинало клонить в сон.       — Тогда может выпьем чашечку некрепкого чая у меня на винокурне? — предложил он, поднимаясь с песка и протягивая Джинн руку.       Та, взявшись за неё и встав, кивнула:       — Я согласна. Но только не долго... — осеклась она, — Мирджам будет ждать меня.       Дилюк вновь медленно моргнул, соглашаясь. На этой ноте они побрели обратно к месту, где сложили обувь. Надев её обратно на ноги, оба радостно двинулись назад, всё дальше уходя от побережья, что подарило им сегодня незабываемый день.

***

На винокурне вечерняя жизнь царила, как всегда: работники уже постепенно уходили домой отдыхать, а те, что ещё не ушли, убирали оборудование и ящики в служебные помещения и навесы на улице. А Джинн и Дилюк наконец подходили всё ближе к дому. Ступив на крыльцо, Рагнвиндр открыл дверь для Джинн, чтобы та вошла, после чего следом за ней переступил порог. Но внезапно они услышали знакомый до ужаса голос:       — Не ожидал увидеть вас здесь и сейчас! Хе...       — Кэйа? — удивился Дилюк, — Что ты здесь делаешь?       Тот, усмехнувшись и качаясь на ножках стула, сидя за столом, ответил:       — Отдыхаю.       Рагнвиндр, лишь вздохнув, жестом пригласил Джинн сесть у камина за маленький столик. А после того, как те опустились на кресла, Кэйа следом их спросил, негодуя:       — Вы что, настолько сильно не хотите меня видеть? — после чего догадался, ухмвльнувшись, — Ах да, точно, вы же хотите вдвоём побыть. Тогда не буду вам мешать, — проговорил он саркастичным тоном и удалился в другой угол комнаты, к мягким диванам. Усевшись на один из них, он взял с тумбочки небольшую книгу под названием «Кумысоделие. Руководство для начинающих», которую Дилюку, по всей видимости, преподнесли в результате сотрудничества с ресторанами из других государств. Кэйа начал читать её, сложив ногу на ногу.       А Дилюк, сидя за столиком у камина вместе с Джинн, поставив букет в вазу, подозвал Аделинду, чтобы та заварила им некрепкий чай с вербеной. Горничная, откланявшись, удалилась и спустя некоторое время принесла на изящном подносе чайник с двумя чашками, которые поставила на столик. Джинн и Дилюк, поблагодарив Аделинду, повернулись обратно к камину и начали смотреть на пылающий в нём огонь, молча попивая вкусный чай и вспоминая сегодняшний вечер.       Но вдруг сзади послышался звук открытия парадной двери и быстро приближающиеся с той стороны шаги.       — Господин Дилюк..? — позвал вдруг Рагнвиндра внезапный голос Эльзера.       Тот, сидя в кресле, медленно обернулся.       — Простите, что отвлекаю, — продолжил работник, — но... вам письмо.       — Снова? И от кого же?       Эльзер развернул конверт к себе и прошёлся по нему глазами. Однако его выражение лица вдруг сменилось на крайне не обнадёживающее.       — Адрес не указан... — начав, проговорил он, — от Сандроне...       Дилюк вмиг также переменился в лице. И не в лучшую сторону... Эльзер молча передал ему конверт, а тот, оглядев его, перед тем, как открыть, нервно сглотнул.       Вдруг к столику резко подбежал Кэйа и, чуть нагнувшись, проговорил:       — Что там?       Но Рагнвиндр только резко отмахнулся:       — Подожди... — он чуть нервно дрожащими пальцами сорвал верхушку конверта и, достав листок, начал читать то, что было на нём написано. С каждым разом его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Дойдя до конца, он устало вздохнул и, положив листок на столик, схватился ладонью за лоб.       Кэйа, нетерпеливо схватив письмо, начал его читать и, также дойдя до конца, положил его обратно туда, откуда взял и нервно начал ходить по комнате, говоря:       — Ну вот опять... неужели без этого никак?       «Уж если Кэйа настолько нервничает, — отметила Джинн, — то там написано явно что-то серьёзное...» И теперь сама, взяв письмо, с тревожным нетерпением начала читать...