Первый геном времени

Стены широкого прохода рынка украшали, будто на выставке, цветастые кимоно. Розовые, голубые, белые, расшитые серебром и золотом, без узоров и с целыми сюжетными картинами. Какаши, пригласивший меня прогуляться, шел впереди и не обращал внимания на богатые одежды, а я восхищенно вертела головой. На некоторых кимоно я разглядела пятна крови, дыры и потертости - они что, кому-то принадлежали? Другие казались новенькими, только что отшитыми. За проходом последовал павильон, тоже полный одежды. Кимоно в нем висели на стенах и вешалках, на столах лежали аккуратно сложенные оби самых разных цветов. Я провела пальцами по ряду шелковых рукавов и глаза мои засияли от восторга. Я бы с удовольствием применила бы каждую вещь, многие расцветки мне были бы к лицу. К семнадцати годам у многих девушек было уже внушительное приданное. У меня же не было ничего. Да и до замужества еще, как до границы со страной Земли. Какаши остановился и окинул взглядом павильон.  — Можешь выбрать любое, — мягко сказал он. — Что ты! — я отдернула пальцы от богатого наряда и замахала руками, — это совершенно точно лишнее! Ты и так многое для меня сделал! Какаши заложил руки за спину, а глаз сощурился. — Твое уже выцвело на солнце. Не стоит переживать, выбери, что тебе по душе. — Да нет же, не стоит… — вдруг замечаю аккуратно расправленное на стене черное кимоно. Подол и рукава были выкрашены красным, изображая окровавленную землю, а посреди спины раскинул крылья золотой журавль. Я остановилась, удивленно глядя на эту картину. «А ты знала, что если близко увидеть журавля, который танцует брачный танец, то это значит, что ты скоро сильно влюбишься?» — в голове прозвучал теплый голос мамы, и я нахмурилась, смутно припоминая, что, кажется, уже видела похожее кимоно. Похожее? Или то же самое? Это была моя шестая зима. Я уговорила маму поехать в соседний город на фестиваль. Мы бродили от палатки к палатке в ожидании фейерверков, я рвалась скупить все, на что падал глаз. Мама, которая нервно трепала кошелек в руках, позволила мне купить только три шарика данго. Я долго дулась на нее, но потом отвлеклась на уличных музыкантов. Самой же маме лакомства не досталось - лишних монет на это не нашлось. Когда я доела данго, из толпы выскочил торговец и чуть ли не силой потащил нас в свою лавку кимоно на углу улицы. Мама сопротивлялась и говорила, что наряды нам не нужны, но я так загорелась интересом, что она сжалилась. — Давай просто посмотрим, — шепнула ей я и решительно потянула за собой. Лавка была полна тканей. Тогда я залюбовалась кимоно с нежными лепестками сакуры на снежно-белой ткани, а мама застыла у другого - черного с золотым журавлем на спине. Это так было не похоже на нее, любившую светлые, нежные оттенки. Мама удивленно смотрела на кимоно, рассматривая вышивку и как-то с особым трепетом прикасаясь к крыльям журавля. Глаза её сделались такими печальными, что кажется еще миг - расплачется.  Из лавки в тот вечер мы вышли ни с чем. Захваченная своими мыслями, я сделала шаг навстречу кимоно, вглядываясь в образ птицы.  — Нравится? — спросил Какаши, оказываясь у меня за спиной, и я вздрогнула от неожиданности.  — Я… — я осеклась, не зная, поделиться ли с ним своим воспоминанием. Но тут в память врезалось то, что отец не жалует разговоры о маме, и я неуверенно выдохнула: — да, очень красиво.  — Понял, — как-то просто и при этом неоднозначно сказал Хатаке, — журавль - хороший знак, но мне никогда не доводилось их видеть.  Я вздрогнула и спрятала взгляд. — Скажи, — осторожно начала я, — есть ли в этом изображении что-то особенное? Какаши задумчиво перевел взгляд на упакованное кимоно. — А тебе кажется, что есть? — Не знаю. Я думала, может быть, знаешь ты. Сенсей пожал плечами и жестом пригласил пойти дальше. Я послушно зашагала по коридору. Мы вышли на большую площадь, которая в разгар дня была полна ниндзя. Многие сидели на лавочках, разделяя с товарищами обед. Остановившись у одной, тоже присели, ожидая пока подойдет Шикамару в сопровождении Гаары и Темари. Присев рядом с Какаши, я недоверчиво смотрю на него. В его поведении уж слишком много… Инородного? Чужого? Неживого? Я не знала, но перестала узнавать в этом человеке прежнего сенсея. Он вдруг отдалился, как будто бы даже успокоился. Я позволила себе вольность, облокотилась на его плечо головой. Прежний Хатаке давно бы уже уколол за это, усмехнулся или потрепал бы по голове. А этот молчит. — Ты же знаешь, что я спрошу, так ведь? — начала я. Он даже ухом не дернул в мою сторону, но посыл принял. Задержал воздух глубоко в легких. Я ждала, что он выльет на меня что-нибудь в своей манере, но ничего. Тотальное ни-че-го. Я подняла голову и уставилась на него. Руки вдруг прижались к губам, скрывая изумление. На его лице читалась такая ужасающая усталость, что я была готова забить на все приличия и этикеты, лишь бы броситься к нему с поддерживающими объятиями. Но не посмела даже прикоснуться. — Сенсей? Я же сейчас потеряю последние остатки рассудка! Пожалей меня! Скажи, что случилось? Закрыв глаза, он хмурится. Я как назойливая муха, так и норовлю сломать все стены, что выстроил этот человек за годы нелегкой жизни. И ведь ломаю же. Развязываю ему язык. — Ничего. Ничего такого. С наставником меня связывало много вещей. Но самыми важными были благодарность и уважение. После того, как мы нашли друг друга, нам стало немного проще жить в этом мире. Нам было приятно совместное времяпровождение. Хатаке наверняка видел во мне слабого человека, но он знал, что должен помочь мне со всем справится. Не только потому, что это было его долгом. Он искренне хотел быть рядом, я чувствовала это.  Он же, в свою очередь, импонировал мне за чувство справедливости. За то, что всегда был честным. Какаши хоть и был для меня наставником, почитаемым сенсеем. Но был еще и замечательным отцом. Очень дорогим человеком.  — Не уйдешь, да? — скорее себе, чем мне, говорит он. — Ладно. Разговор по душам, значит. Я затаила дыхание, совершенно не представляя, о чем может сейчас пойти речь. Но Какаши не спешит начать рассказ. Может, переживает, что кто-то может подслушать? Я глянула по сторонам — Шикамару с Темари стояли в целых десяти шагах, почти что тихо разговаривая о чем-то. По жестикуляции Темари я поняла - спорят. А по недовольному лицу Нары заключила — спор глупый. — Обещаю, что буду хранить в тайне то, что расскажешь, — не отнимая взгляда от них, замечаю я, — даже от Шикамару. — В этом нет необходимости, — бесцветным голосом отвечает Хатаке. Я хмурюсь, обиженно прикусывая нижнюю губу. — Он знает? — Догадывается. Теряясь, я обхватываю себя за плечи, начинаю думать. Неужели есть что-то очевидное, чего я, не заметила? — Недавно я встретил Сакуру в городе и мы разговорились. Моя беда в том, что пожаловался ей на плохое зрение. Вот и повела меня в свой кабинет. Перебивать уточняющими вопросами не стала. Кивнула, подтвердив, что готова слушать дальше. — Это.. заболевание? Я не знаю, побочные? В общем это все прогрессирует с большой скоростью. Я пришел к Сакуре на осмотр, она подтвердила это. Почему же Сакура мне ничего не рассказала? Общими усилиями выход бы нашелся скорее. А нашелся ли? — И что дальше? — Ну меня отругали за то, что затянул и не пришел раньше, — хмыкнул он, — Сакура даже намекнула, что я просто не умею просить помощи. Мой взгляд смягчился, и я представила суровый взгляд Сакуры на смущенного всей этой ситуацией Какаши. Но смешного было мало. — Я скоро ослепну, — выдохнул он. Теперь Хатаке искал моего взгляда. Но не чтобы найти там сочувствие. Он прекрасно знал, как я восприму эту новость и хотел показать мне всем своим видом — все в порядке, он же не умирать собрался. Признаться, я совсем не была готова к такому повороту. Удар за ударом. Проглядела все угрозы. Теперь — здоровье отца. Взглянув на него, недовольно нахмурилась. Знаю я этот взгляд! — А ну перестань! Скажешь теперь, что все будет хорошо, мой сенсей? С силой отталкиваюсь от скамьи ладонью, намереваясь встать. Но его жесткие пальцы удерживают за запястье. — Имей смелость принять правду, Хотару. Не беги. — Ты жесток! Вырываюсь, но он держит. Какаши будто знает, коль отпустит — пойду страдать в одиночестве, изведу себя и не встану на ноги потом. — Как же с тобой бывает сложно, — усаживает меня с силой рядом с собой, растирая рукой мое плечо. Злые слёзы натекли уже в приличное пятно на кимоно. Я отворачиваю лицо в сторону, не желая показываться. Так себе из меня дочь, получается, тут и поддержкой не пахнет. По итогу это он сидит и успокаивает. Но как мог, как посмел укрыть от меня такое?! — Н-не могу, — заикаясь, подаю голос, — не могу поверить. Вытираю раздражающие соленые дорожки. Но заливаюсь вдруг еще сильнее, чувствуя как его грудь вибрирует от смеха. Он вообще, в своем уме? — Ты там небось уже похоронила меня, — стуча по моей голове костяшками, Хатаке совсем развеселился. — подумаешь на один глаз буду слепой. Ну, прекрати. Вдруг до смешного оборачиваюсь на него и тут же жалею — ухмыляется прямо мне в лицо.  — Насмешила, — хмыкает он, по доброму, как раньше, — спасибо. Хоть все так же продолжает поддерживающие растирать плечо — уже не нужно. Первая волна истерики стихла, уступая гневу. — Так бы и сказал сразу. Не стала бы рыдать из-за одного глаза! — Шаринган, — вздохнул он, совершенно не чувствуя себя виноватым из-за недосказанности, — его способности лишают зрения, вплоть до слепоты. Этого можно избежать, но у меня нет в запасе Учихи с лишним красным глазом. Гневаться сразу расхотелось. — Кроме твоего друга, верно? — аккуратно начала я, не зная, ответил ли Хатаке в этот раз. Какаши вновь стал серьезным, а глаза решительно блестели. Я знала, что этот рассказ далеко не для чужих ушей, но может быть мне удалось за это время стать ему близкой душой?  — Учиха Обито - так его зовут. Всего лишь винит меня в смерти нашей общей подруги, — он скривился, хмуро добавив, — которую я не убивал. Рин сама подставилась под мою заряженную атаку. Только потом я понял, почему она решилась пожертвовать собой. Она была, как Наруто, внутри нее был запечатан хвостатый, за которым в ту ночь пришла добрая половина вражеского клана.  Хатаке замолчал, глядя себе под ноги. На прядь его белых волос осела бабочка и затрясла крыльями. Сенсей пересадил ее на палец и стал наблюдать, как она перебирается с пальца на палец. — Все мы питаем надежду жить в мире, — тихо сказала я, — но каждый из нас убедился в том, что это невозможно. Мне это стоило потери мамы и почти четверти моей жизни. Но мой отец, — я грустно усмехнулась, — он верит в людей. И его близкие люди верят в него. Бабочка на пальце Какаши упорхнула в небо. — Я рада, что ты поделился со мной этим. А еще я знаю, что ты готов защитить меня даже от лучшего друга. — Постараюсь, — покачал он головой, — все же защищать придется намного чаще. Жизнь шиноби и правда не совсем для тебя. Да и помимо меня есть еще надежные заступники. «Заступники? Почему он говорит так, как будто их несколько?» Я тряхнула головой. Ну точно! Наверняка после того взрыва Дейдары он мог подумать, что мы сблизились. Дернул же его демон закончить разговор на такой ноте.  Вскоре к нам подошел Шикамару в сопровождении Темари. Видимо, спор закончить не удалось, потому как настроение обоих было чернее туч. Глаза куноичи смотрели строго и надменно. Она даже не пыталась делать вид, что находиться в моем обществе ей приятно или интересно, хоть и вела себя безукоризненно вежливо. Впрочем, возможно дело было вовсе не во мне, а в том, что опытная воительница была вынуждена тратить свое время на проблемы, которые я не в силах решить сама.  — Вот увидишь, ничем хорошим это не кончится, — фыркнула Темари в сторону Шикамару. Тот лишь повел щекой, давая понять, что уже принял какое-то решение. — В общем, — начал он, обращаясь больше к сенсею, чем ко мне, — мы только что встречались со старейшинами Песка. Если помните, был нюанс, из-за которого я не рассказывал вам своих догадок, касаемо Хотару и генома. Так вот, я нашел решение, которое позволит нам всем почти не жертвовать, — наконец, он возражает мне извиняющийся взгляд, — кроме тебя, Хотару. Я непонимающе захлопала глазами. Оторопела, не ожидая таких слов. Шикамару присел на корточки и незаметно провел рукой по внутренней стороне ноги.  — Я подумал, если твоей жизни и жизням остальных угрожает опасность из-за способности, то может стоит… избавиться от нее? Пусть и утратив геном. Это сделает тебя обычным человеком. Я затравленно ссутулилась, смотря на хмурую Темари. Потом побледнела. — Не-ет. Я не позволю… — Дослушай, — требовательно, но без нажима попросил Нара. Но я уже представила, как меня опять помещают в непонятные сосуды, вытягивают силу, на которую я только-только стала полагаться. Как снова чувствую себя бесполезной. Как становлюсь никому не нужной. А вдруг вообще и меня не станет, если не станет генома?… — Хотару! Хотару! — позвал меня Какаши, приобнимая за плечи, — смотри не меня! Никто тебя не тронет. Слышишь? Я кивнула, ловя уверенность и поддержку в его строгом голосе. Темари подала мне бутыль с водой. Я жадно отпила, ничего не понимая. Не понимая Шикамару. Что это за предложения, что за решения? Разве это выход? Разве так можно, по отношению ко мне? — Не пугай ее, — холодно процедил Хатаке,  оборачиваясь к Шикамару, — сомневаюсь, что подобная мера поможет. Раньше опытов с извлечением геномов не проводилось. Или что там тебе сказали старейшины? — Что можно попробовать, — неувернно буркнул он, — это бы заняло какое-то время, вариантов много. — И все они не проверены, — повысила голос Темари, щуря глаза, - ну? Убедился, что никто не поддержит такую глупость?! — Глупо не пробовать решать, — раздраженно ответил Нара, поднимаясь на ноги, — будь я на месте Хотару, я бы сделал все, понимаешь? Все! Все зависящее от меня, что может изменить ситуацию. Но если вы не готовы…. то, кажется, я ошибся на ваш счет. Его слова звучали, как «кажется, я ошибся на твой счет». Это могло бы обидеть меня, расстроить, заставить меня раскраснеться и заплакать. Но… лишь разозлило. Дрожали руки. Я вспыхнула и схватилась за ворот кимоно.  — Я не понимаю тебя, — дернула плечом я, чувствуя себя при этом очень глупо, — совсем. — Тебе и не нужно меня понимать. Мы оба здесь не за этим, — Шикамару даже не обернулся на меня, затем ушел. Я обхватила горячее лицо ладонями. Сначала говорит, что умереть за меня готов. Что моя безопасность превыше всего. А сейчас спокойно предлагает пойти на немыслимые эксперименты, которые, вероятнее всего, из меня и не вытащат ничего. Разве это похоже на гения Нара? Честно, упрямо не хотелось больше слушать от него ничего! Раздувать из-за этих слов спектакль я не собиралась, и, смирившись, даже начала ощущать всю «прелесть» сложившейся ситуации. Злющая Темари прожигала меня взглядом, вновь убедившись, что между нами с Шикамару довольно близкие отношения. Какая жалось, все таки ревнует. Я неожиданно улыбнулась и вернула ей предупредительный взгляд. — Темари, может, хочешь догнать Шикамару? Девушка резко подалась вперед, ожидая, что я продолжу. И я продолжила: — Может, ты сумеешь подобрать слова, чтобы его успокоить? — я задумчиво повела щекой, — а может, захочешь успокоить как-нибудь по другому? Какаши делал вид, что не понимает, о чем говорит его дочь, поэтому не вмешивался, не представляя, чем это может кончится. — Ты же хочешь этого, верно? Темари закипала. — Хочешь быть на моем месте. Наконец той надоело. Схватив меня за запястье, она притянула меня к себе и прошипела: — Твоя задача - сидеть смирно, пока остальные думают, как спасти твою задницу, — она хмыкнула, увидев на моем лице растерянность, — а тебе любые связи кажутся любовными, Хотару? Или может, тебе так хочется чувствовать превосходство надо мной? — Я же вижу, как ты смотришь на нас. Темари проигнорировала мой выпад, заметив как бы между делом: — Вас? Нет никаких вас. Я вырвалась из ее хватки и не нашлась с ответом. Да ты издеваешься что ли? Особенно уязвила уверенность, с которой куноичи это сказала. Лживая! Лживая, лживая, лживая! — Если бы ты хоть немного знала Шикамару, то уже поняла бы, что он из той категории ленивых гениев, которые ищут самые простые пути к сложным решениям. Он прекрасно понимает, что энергия - очень ценный ресурс и использует ее разумно. Но в связи с тем, что он взвалил на себя кучу дел и оказывает огромную помощь руководству деревни Листа с проверкой постановлений, которые принимаются в интересах ваших граждан и тебя в том числе… Хотелось раздосадовано взвыть в душе. Я же даже не знаю, чем занимается Нара, я хоть что-то могу сказать о нем помимо того, что он помогал мне с геномом и является гением своего клана? Вдвойне теперь было горестно думать о том, как мало я сделала для нашего сближения. — Ты даже не знала, — рассудила Темари, — я так и думала. — Я даже подумать не могла… — пальцы нервно начали накручивать волосы. Темари внимательно смотрела на меня, следя за каждым движением. — Ты и вправду раздражаешь, — заметила она. Я тут же оставила волосы в покое. — Я не об этом. — Тогда о чем? — спросила я, хотя страшно не хотела продолжать разговор, закруженный вокруг моей персоны. Мне уже было не очень интересно слушать о том, почему на меня взъелась Темари. Просто хотелось уйти, чтобы все оставили меня в покое. Я встала, потому что Темари продолжала молчать, и попыталась уйти. Но девушка преградила дорогу. — Вот об этом! — раздраженно произнесла она. — О чем? — переспросила я. — Я пытаюсь сказать, что ты… — Темари быстро бросила взгляд на Какаши и бросила, — ты ведешь себя неправильно. — Неправильно? — переспросила я, начиная злиться, — веду себя неправильно? Куноичи кивнула. Меня понесло. — Ты смеешь говорить мне такие вещи? — тихо прошипела я, чтобы затем перейти чуть ли не на крик, — ах, я веду себя неправильно, посмотрите! Может, строю из себя жертву? — Темари удивленно замерла и я поняла, что именно это она хотела сказать, — может, мне стать серьезнее или что? Перестать притягивать к себя неприятности? Стереть со лба «Я девушка с геномом, убейте меня кто-нибудь, я - легкая мишень»?! Я так разошлась, что могла еще долго продолжать в том же духе, но внезапно дух перехватило. Я больше не могла сделать вдоха, потому что Темари обхватила мое горло рукой. Я поражено распахнула глаза, глядя на охваченную гневом Темари. Она не сильно давила, чувствуя грань. — Ты глупая! — яростно гаркнула она. Противостояние продолжалось не так долго, но для меня оно растянулось, воительница отпустила меня и вновь поставила вертикально, слегка придерживая. Глаза слезились от сдерживаемого кашля. Несмотря на это, я продолжала сверлить ее гневным взглядом. Когда способность связно говорить вернулась, я тихо сказала: — Я, пожалуй, пойду. Беседа вышла… занимательной. — Я провожу, — обыденно произнес Какаши, хватая меня под локоть. Наверное, будь я полна сил, то плевалась сейчас от ярости и никогда не простила бы Какаши того, что он не вмешался. Я воспринимала происходящее как-то отстраненно, словно через пелену сна. На ум не шло ничего, кроме грязных слов. В конце концов я так ничего и не произнесла вслух и позволила Хатаке провести меня до моей комнаты. *** Проснувшись на следующее утро, я первым делом выглянула в окно, на море песка, протянувшееся до самых скал на горизонте. Никакие акацуки не выглядывали из-под холмов, и никакие таинственные фигуры не карабкались по стене в окно моей спальни. Это успокаивало. Какое-то время я наворачивала круги по комнате, пытаясь уложить в голове случившееся вчера. Чем дольше я думала об этом, тем более странным все представлялось. То, что я вела себя так грубо и смело было очень необычно. Странным было и то, что Темари сама поддалась моей провокации и начала плеваться ядом, предоставляя мне мучаться вопросами. Натягивая кимоно, я пришла к выводу, что куноичи песка считает меня чем-то неважным. Как будто ей лень тратить силы даже на разговор, но зато как ловко она уворачивается от прямых вопросов касаемо Нары. Как будто знала, что сумеет получить от меня нужную реакцию. Это ощущение разозлило и даже обидело меня. Все как с Какаши. Для него самым важным были Саске и Наруто, а до них — Скрытый Лист. Даже с появлением меня в его жизни я оказывалась в стороне от его интересов. Я была… немножечко неважной. Немножечко лишней. Все могло сложится и без меня. А теперь еще и Нара со своим безразлично-холодным видом и планами, в которых мне отводилась незначительная роль. Головой я понимала, что не должна быть важной для него. У него были амбиции, он, оказывается, метит в Совет. Я все понимала, но… это чувство не проходило, оно царапало грудь, злобой пульсировало под глазом. Промучившись так какое-то время, я решила, что если слишком долго нервничать, можно заработать головную боль, а значит, надо попробовать заняться делами. Но дел у меня, конечно, не было, поэтому я снова прилегла на постель и не заметила как уснула. Мне снился огонь. В его чреве изчезали люди, города и земли. Все пылало. Мое тело пылало. Горящие воины Скрытого Тумана приближались, грозя взять меня силой теперь окончательно. Среди них я узнала того самого, который напал на меня. Он неестественно улыбнулся, клацая зубами. Щелк. Щелк. Щелк. Он медлил, будто еще не решил, что делать. Протянув вперед длинные руки, он снова издал щелкающий звук. Щелк. Сражаться с ним - самоубийство. Полагаться, что кто-то придет на помощь - вряд ли. Значит, единственный разумный вариант - бежать. Я развернулась и дала дёру под злобное клацанье. Щелк. Щелк. Щелк. Я открыла глаза и перевернулась с живота на спину. Щелчки не исчезли. С титаническим усилием приподнялась с постели и подошла к окну. Солнце почти зашло за горзонт, окуная Суну в теплый вечер, но, если присмотреться, снаружи можно было увидеть... — Что ты здесь делаешь? Он уронил из ладони остатки камешков и отряхнул пальцы. — Хотел напроситься на ужин, — не слишком громко, но уверено сказал Дейдара. — Я вообще-то спала! И ты мог воспользоваться дверью! — Мог бы, но не стал, — хмыкнул он, пропустив первый аргумент мимо ушей. Я скрестила руки на груди, глядя на него сонно и устало. — Если хочешь зайти сейчас, то заходи. Я хочу посоветоваться. Пожав плечом, Дейдара пригнулся, отвел ногу назад и в несколько бодрых прыжков забрался вверх по дереву. Я даже охнуть не успела, как он гибко выгнулся, перепрыгивая с дерева в окно. — Ты мог упасть, — не оценив его выпендриваний, прошла в глубь комнаты. — Зря волнуешься, м, — Дейдара с удовольствием оглядел мое раскрасневшееся лицо и растрепанные волосы. Не упустил из вида распухшие губы. Я хотела высказаться по этому поводу, но широченный зевок помешал это сделать. Смирившись, я махнула на стул, а сама плюхнулась на кровать. — Как думаешь, если расскажешь мне подробнее про вашего лидера, Пейна, может, мне удастся попасть в его прошлое? — Вряд ли. Я ничего о нем не знаю, — нахмурился Тсукури и поскучнел, — почему ты так хочешь влезть в дела, которые и без тебя решаются? Я вздохнула, не понимая, как объяснить человеку, которому вряд ли когда-нибудь понадобится помощь, что мне такой никогда не стать. — Я не могу по-другому. Я обязана постараться. — Начнешь вмешиваться - станешь ключевой фигурой. Да погибнешь. Я оскорбленно вскинула голову. — Тоже считаешь, что я бесполезная? Дейдара не был впечатлен, даже не поднял голову. — Нет, — серьезно сказал он, — но ты не готова. Нельзя отдавать больше, чем у тебя есть. Никто этого не оценит. Тяжело вздохнув, спорить не стала. — Слушай, насчет твоей этой статуэтки… Я должна срочно ее тебе принести? Тсукури даже не улыбнулся, но каким-то шестым чувством я поняла, что ему смешно. — Ты догадливая, но, — он кивнул каким-то своим мыслям, — но можешь не торопиться. Не буду же я подставлять под удар свою шпионку. — Издеваешься что ли? — Немножко. Ладно, насчет подсмотреть прошлое врагов - мысль здравая. Об одном из них ты уже знаешь от отца. Как будешь искать его? — Точно, — даже стало нелоко, что Дейдара первым догадался о друге Какаши, поэтому выкрутилась, — но я, откровенно говоря, думала, что ты подашь мне идею... — Ищи тогда его через меня? —неуверенно предложил он, — можно так? — Надо будет попробовать, — я невесело кивнула, не представляя, как буду это делать. — Хорошо, тогда сосредоточимся на этом. Остальное потом, — он встал, собираясь уйти. Я даже опешила, не поняла и рассеяно мотнула головой. Когда он успел обранить свое дейдарское поведение? Тсукури подошел к окну, примерился к дереву, напрягся. — Дейдара! Стой... Он повернул голову, не меняя позы. — Останься еще немного, — не веря своим покрасневшим ушам произношу я вслух. Дейдара удивленно хлопнул глазами. На секунду мне показалось, что сейчас он сиганет вниз из окна. Поколебавшись, он повернулся обратно ко мне. Я боялась, что сейчас он расмеется мне прямо в лицо. — Ты хочешь обсудить что-то еще? Я яростно затрясла головой. Он вопросительно выгнул бровь, подталкивая меня к продолжению. Но у меня в голове зудело, а тревога пульсировала где-то в районе горла. Я сглотнула, пряча от него глаза. Ну почему я не могу просто ему сказать, как есть? Любопытный ветерок заглянул в окно и пробежался по комнате, мимоходом мазнув меня по щеке. Внимательные и лукавые глаза Дейдары не отрывались от моего лица. Он сделал шаг вперед. Движения его приобретали уверенность. — Ты боишься чего-то, — заключил он, склоняя голову на бок. Закусив губу, я смотрела то на него, то отводила взгляд. — Кошмар приснился? Стоило ли мне открываться дальше? Но секунду поразмышляв, сжала одеяло пальцами и кивнула. Он присел на стул рядом. В его взгляде было веселье, перемешанное с сочувствием. Клянусь, от него разило этой помесью, я не могла ошибиться. — Хочешь рассказать мне о своих снах, Хотару? Нет, не хотела, но он понял это еще до того, как я покачала головой. Я расстерянно хлопала глазами заключая, как необыно слышать в таком жестком человеке столько мягкости. И до него дошло. — Ты просто не хочешь засыпать одна... Снова мой кивок. Это общение взглядами странно успокаивало. Ему не нужно было объяснять. Он все понимал. Когда кто-то последний раз понимал меня без слов? Просто подходил вот так, неуверенно, но клал руку поверх моей, давая немое обещание. — Никто тебя не тронет, трусишка, — его тело расслабилось и он оперся локтями о колени, склоняясь надо мной, — ни одна душа, даже лунный свет не потревожит тебя этой ночью. Он нахмурился и закрыл глаза. Мне так понравились сказанные слова, что я ухватилась за них, повторяя у себя в голове. Его ресницы дрогнули и он снова взглянул на меня с бесконечным спокойствием. Я медленно прикрыла глаза и потянула подрыника к себе под бок. Секунду или две его рука оставалась жесткой, а тело - неподатливым. Потом он расслабился и послушно пересел со стула на кровать. Устроился рядом, поверх одеяла, позволяя мне самой устроиться по удобнее. Я ткнулась лбом в ямочку под его ключицей. Его дыхание было спокойным. Размеренным. Ровным, как ритм волн. Вторая ладонь Дейдары легла на мою голову и погладила волосы. — Так сильно хотела затащить меня в свою постель? — его голос искрился насмешками, но почувствовав, как я напрягаюсь, чтобы ударить его, быстро исправился, — засыпай давай. Я быстро привыкла к теплу чужого тела и уснула, доверившись мягкой силе его каменного спокойствия. Даже если он что-нибудь учудит своими изворотливыми пальчиками, разберусь с этим завтра...