Первый геном времени

      Обернувшись на шум позади, я нахмурилась. Если пришли действительно по мою голову, то убивать сразу не станут, значит есть шанс потянуть время. И если ранее преследователи пытались как-то идентифицировать геном, то по каким признакам? Неужели меня выдает чакра? Форточка еще, как назло, закрылась. Но ничего! Если нападут, то придется лишним движением сначала ее открыть и затем выпрыгнуть. Обязательно нужно привлечь внимание улицы, а там и до дозорных недалеко.       Рядом возвышалась тень. И теперь, четко увидев силуэт, не присматриваясь, я взмахнула рукой. Удар попал в цель, но кулак будто прошел сквозь воду - тень дернулась рябью, но не исчезла. В ночном мраке была заметна лишь моя бледная кожа, а ночной гость... был будто соткан из мрака. Образ вдруг дернулся и переместился на стул, запрокинув ноги на стол. Я так и осталась стоять у раковины с мокрыми рукавами. Если закричу - вырубит, как минимум. Видимо, наконец найдя геном времени, похититель не торопился с действиями и ожидал от меня очередных выпадов в свою сторону.       — Приветик, — прозвучало вдруг неожиданно приветливо. По голосу человек совсем молодой, а дружелюбие словно слишком наиграно.       Моего ответа не последовало, а тело уже тянулось к заветной форточке.       — Так страшно, что даже слова вымолвить не можешь? — а вот это уже прозвучало с обидой, но какой-то детской, что-то тут не вяжется. И тень добавила, — Хатаке Хотару.       Подавляя дрожь и стараясь не ничем не выдать терзающий меня страх, я сделала еле заметный шаг к столу. Разглядеть было что-то сложно, говоривший сел в самую тень, подальше, от пробивающегося света с улицы на кухню. Сделав глубокий вдох, медленно выдохнула и сказала:       — Да, я боюсь.       Спустя мгновение тень ответила насмешливо:       — Рано еще бояться.       В этих словах слышалась явная угроза. Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Тень поинтересовалась:       — Скажи, сколько тебе лет?       Преследователю потребовалось несколько раз повторить вопрос, потому как я совсем растерялась, не зная, стоит ли за ним что-то другое.       — Что?       — Около пятнадцати, полагаю, — задумчиво пробормотал он, а потом радостно воскликнул, — как все совпало то!       — Кто ты? — поразмыслив, я решила, что стоит поддержать диалог, — предупреждаю сразу, я видела вас в будущем и знаю, чем все закончится. Не делайте того, о чем будите жалеть.       Послышалось противное хихиканье.       — Глупая девчонка, обладатель генома не может видеть своего будущего, — тень внезапно подалась вперед, — но мне не нужна твоя сила.       Впервые за всю жизнь появилось ощущение, которое обычно называют "будто призрака увидела". Если он не преследователь, то кто? Слава о геноме разошлась так быстро, что он понадобился кому-то еще?       — Тогда... тогда что вам нужно? — сказала я, не отрывая взгляда от тени.       Силуэт поднялся на ноги и подошел ко мне. Я вжалась в столешницу.       На невысоком незнакомце я признала облачный плащ, а лицо скрывала оранжевая маска. Тогда то я и поняла, что передо мной тот самый пропащий напарник Дейдары. Вот это везение...       — Хочу отплатить бывшему лучшему другу за всю ту боль, что он причинил мне, — сказал нукенин уже совсем другим голосом - жестким и злым.       Внутри все похолодело. Я чувствовала, как он окинул меня мрачным взглядом своего единственного красного глаза, видневшегося из отверстия. Я не понимала, что он имеет ввиду, не понимала, при чем тут я и его лучший друг. Прежде меня пугала моя сила и что за ней охотятся какие-то люди, но оказывается нужно было бояться не только этого?       — О чем вы говорите?       Человек в маске раздраженно хмыкнул и повернулся в сторону окна, бормоча себе что-то под нос.       — Постыдился собственной дочери рассказать, как повинен в смерти своих друзей. Ладно обо мне, но о ней сказать должен был! Трус! — он с силой пнул стул и я вздрогнула от грохота. Преступник рвано дышал, сжимая руки в кулаки. Я сделала шаг к окну, но он тут же обернулся, хватая меня за плечо, — разве я разрешил тебе уйти?       — Нет, — сжав зубы, отвечаю я, — я и мой отец тут не при чем..       — Я думал убить копирующего ниндзя, продырявить его тушу насквозь, заставить помучиться, но теперь, когда у него оказывается есть такое сокровище… — холодно усмехнулся преступник, и заговорил в торопях, — говоришь, он не при чем? Перед моей смертью он клялся, что защитит Рин, а потом убил ее. Единственный человек, которому она доверяла и любила... предал ее. Сукин он сын!       Собственные слова ранили его, но он говорил это не для себя, а для того, чтобы я осознала всю вину за Какаши. Он дрожал от злости и боли, нависал надо мной, не позволяя даже вздохнуть. Меня распирало от жгучего ощущения, что меня хотят заставить поверить в это. Какаши не мог этого сделать, нет, я отказываюсь верить в услышанное! Он отдаст жизнь за товарищей, а то, о чем говорит этот человек - ложное, обманчивое... Но такое искреннее…       Из последних сил сохраняя спокойствие, он возразил:       — Ты, конечно, тут совершенно не при чем и понимаешь, что я не вру. Какаши умеет хранить секреты и поверь, у него их предостаточно. Ты действительно ничего не знала о нем и за это я ненавижу его в сто раз сильнее! — взвился нукенин, толкая меня на середину кухни, — с какой стати ты ничего не знала?!       Пошатнувшись, я не смела даже выпрямиться. Я понимала, к чему он клонит, жизнь за жизнь. Моя взамен на убитую подругу. Страх пропал, уступив место растерянности. Даже сейчас я не могу еще больше разозлиться на Хатаке, разочароваться в нем и обвинить его во всех грехах.       — Я не знаю, -- прошептала я, — прости...       Напарник Дейдары замер.       — Что мне твои извинения?       Я и сама не знала, за что извиняюсь. Но его искренний гнев и желание отомстить были лучшим ответом на это нелепое "прости". Я отчетливо понимала, что никакие слова не исправят сделанного, и только добавила:       — Я знаю, что уже поздно, но...       — Но что? — равнодушно перебил меня он, — хочешь показать, какая ты искренняя, в надежде меня растрогать? Чтобы я забыл о той мести, которой жаждал столько лет и проявил милость?       — Нет-нет, — поспешно возразила я, — отец он... правда очень перед тобой виноват. И.. вы.. Господин! Мы оба виноваты, что причинили вам этим столько страданий, и сейчас уже ничего не изменить, поэтому...       — Поэтому?...       Что бы я не сказала, это не имело смысла. Я замолчала, не зная, как продолжить.       — Говори! — с нажимом приказал нукнин, его пальцы дернулись к моей шее, ласково поглаживая кожу, — поэтому ты готова искупить его вину своей жизнью? Ну говори же!       Я застыла, не в силах больше это слушать, и выпалила не задумавшись:       — Никто не заслуживает смерти.       — А Рин заслуживала, значит? — холодно заметил он.       Я молчала, чувствуя как вокруг шеи начала усиливаться хватка. Воздуха становилось все меньше и я начала заваливаться назад, но меня удерживала вторая рука мужчины. Он всматривался в мои бегающие глаза, из которых текли слезы. Я до последнего терпела, стиснув зубы, не издавая при этом ни звука. А потом с громким стоном хлебнула воздуха, на сколько мне этого было дозволено сделать. В глазах заплясали черные пятна.       — Хотару, — мамин мягкий голос коснулся моего разума, — моя маленькая девочка.. Продержись еще немного.       Я замотала головой, заливаясь еще больше горячими слезами. Нет, только не это! Я не могу умереть, пожалуйста! Я не готова к встрече с тобой, мама! Помоги мне, убереги в последний раз..       За волосы нещадно дернули и откинули назад. Больно припечатавшись головой к холодильнику, я судорожно начала дышать. Все вокруг страшно загремело и я поняла, что подоспела подмога. Приоткрыв левый глаз, я увидела, как свет от голубых молний озарил всю кухню и тут же померк. Раздался лязгающий звук метала, как если бы шиноби бились на кунаях. И так оно и было. В мою сторону летели сюрикены, однако две фигуры, что бились буквально у моих ног, не были ими задеты ни разу. А вот в меня все таки пару штук прилетело, оставляя царапины на теле.       Хатаке заблокировал очередной удар, затем, отскочив, всего на секунду потерял из виду противника, который будто сделался невидимым, но и этого мгновения хватило, чтобы получить преимущество в бою. В последний момент, Какаши успел поднять руку, чтобы остановить кунай, промелькнувший у самого его лица, который был направлен рукой преступника. Они стояли вплотную, скрестив кунаи, стараясь направить как можно больше чакры в запястья. Они давили друг друга взглядами, но вдруг Какаши, который все это время был холодным и отрешенным, кардинально поменялся.       — Ты!.. — хрипло выдавил копирующий ниндзя.       Он потерял концентрацию чакры, а противник, ожидавший именно этого, толкнул соперника в окно с такой силой, что выбилось стекло. Оба вылетели на улицу.       — Папа! — вырвалось у меня, но сейчас было не до формальностей. Я скривилась от боли и торопливо встала, но стоило мне сделать шаг, тут же поскальзываюсь на осколках и снова заваливаюсь на пол. Один из них воткнулся мне прямо в ляжку и я закричала так громко, что душа должна была уже покинуть тело.       Я сама не заметила, как замолчала и невидящим взглядом окинула пространство. Подтянулась на дрожащих руках и попыталась подползти к подоконнику. На улице уже заметно посветлело и я в ужасе уставилась на размазанную по полу кровь. Я молилась всем богам, чтобы она принадлежала мне.       С улицы послышались голоса и я надеялась, сильно надеялась, что помощь пришла вовремя. Хотя звуков борьбы больше не было слышно. Беспокойство разливалось по телу, пока я, прихрамывая, шла в ванную промывать раны. Оставаться в квартире было небезопасно: сюда могли подоспеть и другие охотники за геномом, если они были. И что-то мне подсказывало, что таковых было немало. Я прислушалась к ощущениям - бок тянуло, ноге явно было получше. Приподняв юбки кимоно, я заметила осколки, торчащие из того самого бока. Стоило к ним притронуться и боль прожигала тело до фейерверков перед глазами. Я заскулила, совершенно не желая хоть как-то задевать ранения. Лучше доползти до больницы, было даже плевать на свой внешний вид - лишь бы добраться до помощи и унять ноющую боль.       Я все еще помнила о словах незнакомца, который говорил о Какаши, как о человеке с большими секретами.       Припомнив всё, что я знала об отце, первым на ум пришло слово «закрытый». В этом мы не были похожи. Хатаке в качестве маски предпочитал равнодушие и вежливость, но где-то глубоко внутри были спрятаны настоящие чувства. К самому себе, к команде, ко мне, возможно даже к Акире. И к Рин? Кто такая Рин? Подруга? Возлюбленная? И он её убил? Я вздохнула, упираясь ладонями о раковину и посмотрела на свое отражение в зеркале.       — Зачем же ты всегда делаешь вид, что все в порядке? — вопрос, конечно, для Какаши, не для меня самой.       Злость если и была, то отступила, оставив после себя лишь печаль: мой отец был готов нести на душе любой груз, разрываясь от его тяжести, но признать и попросить помощи - никогда.       Мы и тут не были похожи.       После ночного разговора о матери, я подумала о безопасной формуле общения с ним: не говорить о прошлом, не спрашивать о личной жизни, не быть слишком навязчивой. Пока что. Не так сложно, как казалось.       Я зажмурилась от боли, словно она от этих мыслей могла стать еще невыносимее. Очень хотелось чтобы кто-нибудь пришел, перенял на себя хотя бы часть моих проблем… Осознав свое эгоистичное желание, мысленно отругала себя.       — Хотару? Чего дверь открыта? — недовольное ворчание в коридоре сначала испугало, но я быстро узнала голос, — господи, да она выбита. Что за?… Хотару!       Мои мольбы были услышаны, Шикамару зашел в ванную с лицом, предвещавшее выговор за незакрытую квартиру, но увидев струйки крови на моих ляжках, опешил.       — Привет, — прошептала я и внезапно зашлась в кашле - горло першило после удушья.       Шикамару протянул руку, мол, обопрись, но я покачала головой. Недовольство на его лице выступило дергающейся бровью.       — «Привет»? Тебе стоит объясниться, не думаешь? — буркнул он, бегло осматривая мои руки, плечи, голову, — с чего начнешь? С того, что не заботишься о своей безопасности? Или с твоего проклятого генома? Или, может быть, расскажешь подробнее, почему не спешишь остановить кровь?       Я прикрыла глаза, не зная, как буду объяснять свое поведение.       — Что мне тебе сказать? — ответила я и улыбнулась, — что я только что узнала, что мой отец убил свою подругу? Что мою жизнь хотели разменять? Или что у меня настолько нет сил, что все равно на потерю крови?       Мы не ссорились, это был разговор двух уставших людей.       Шикамару опустил голову, признавая поражение, но говорить не спешил. В его руках был небольшой сверток, на который я не обратила внимание до этого момента. Он положил его на пол, уже явно не заботясь о содержимом и мягко, одной рукой обхватил за талию. Мы встретились взглядами, в моём застыли вопросы.       — Отнесу тебя к Яманаке, на руках.       — Нет!       Он предупредительно сжал пальцы чуть ниже моих ребер и нагнулся, чтобы подхватить меня под ноги. Конечно, все внутри меня запротестовало, но дернись я и осколки в боку врежутся в тело еще глубже. Горячо выдохнула, когда Нара прижал меня ближе, выходя из квартиры. Неловко обхватила руками за шею, не зная, могу ли вообще?       — Если все дело в том, что тебя беспокоит близость моего тела - я тебя понимаю. И перепачкаться в твоей крови мне ни чуть не страшно. Все хорошо. Но если нет, то для меня твой комфорт важнее удобств, — для пущей убедительности Шикамару отодвинул меня от себя так, что я перестала касаться своей щекой его щеки, — так нормально? Потерпишь?       Отвечать не хотелось, хотелось плакать.       — Этого еще не хватало, — тихо сказала я, осторожно возвращаясь в прежнее положение. Щекой снова к щеке.       — Не хватало, — двусмысленно сказал Нара и зашагал быстрее, — будь спокойна, у нас есть время, Хотару, мы все решим.       Я улыбнулась печально, но благодарно.       В Конохе было слишком тихо, даже для раннего утра. Не было слышно ни возни торговцев, ни разговоров, зато суетились ниндзя. Я слышала, как они приземлялись с крыши на крышу, но даже это не нарушало внешнего спокойствия деревни. Я успела подумать, что ни один из них не смог увидеть чужака, не смог предотвратить проникновение Акацуки в Лист. Что ж, гениально ловких людей собрали наши противники.       Мы шли молча, лишь изредка останавливались, Шикамару осторожно ставил меня на одну ногу, разминал спину, затем заново поднимал. Так мы почти дошли до главного рынка, как парень резко остановился. Мне показалось, что даже задержал дыхание.       — Ты чего? — нахмурилась я, не поднимая головы.       — В обход пойдем, — серьезно объявил Нара и чуть подбросил меня, беря по удобнее.       Тело дрогнуло.       — Там Акацуки?       — Почти.       Я оглянулась вокруг, пытаясь понять, куда смотрит Шикамару. Ветхий дворик впереди ничем не привлекал внимание, разве что пятнистый кот клубочком лежал у клумбы, водя ушами. Рядом кто-то был. Чуть левее. Прямо в утренней дымке.       Человек вышел на открытую местность, попутно завязывая непослушные волосы в хвост. Когда с прической было покончено, начал шарить по карманам и грязно ругаться, словно что-то забыл. Потом остановился. Все это время я пристально смотрела на него, при этом думая, что Нара тоже внимательно наблюдает. И если мне просто любопытно, то он пытался найти в повадках Дейдары некоторую подозрительность.       — Назад! Отойди назад!! — горячо зашептала я парню.       — Никак не пойму…хм.. — игнорируя мое шипение спокойно и безучастно проговорил Нара, будто самому себе, -- ладно, даже голову не буду ломать, что он тут забыл, пока в деревне черт пойми что.       В этот же момент Дейдара поднимает голову и ловит мой взгляд - оторопевший, испуганный. Его лицо не выражает ничего, кроме сосредоточенности. Взрывоопасный психопат, гуляющий в самую рань во время нападения - вот что сейчас было в моей голове. И хоть словосочетание «взрывоопасный психопат» было выбрано не мною, это лишь чье-то мнение, которое стало моим, я верила, что он таким может быть.       Мышцы под моей рукой напряглись — Шикамару нервно выдохнул через нос, развернулся и действительно пошел в обход. Я обернулась назад, чтобы посмотреть на то, как эта нелепая встреча рассмешила Тсукури. Но парень стоял уже в пол-оборота и собирался запрыгнуть на крышу, чтобы в следующий момент раствориться, словно его и не было тут. Сегодня я полностью была согласна со своим другом - выглядел подрывник не как человек, внушавший доверие. Может это он провел напарника и рассказал о моем геноме. И о том, что я дочка Хатаке. А теперь сбегает, предав доверие Учихи и всего Листа.       Он ведь преступник. Такова его доля - подытожила я, почему-то не удивляясь.       Ожидать предательства от такого, как он, было вполне нормально. Это ни коим образом не должно лечь тенью на доверие к Учихам, поэтому выставить надо виновным Дейдару, который так и не смог преодолеть страх перед главой Акацуки, снова вернувшись к «своим». Надеюсь, хоть это мне не придется объяснять при очередном допросе.       Когда мы пришли к сокоманднице Шикамару, стало даже неловко. Она, вероятно, знает своего друга очень хорошо и догадается сразу, что Шикамару беспокоится обо мне не просто, как о друге. Даже не из-за того, что я дочь самого сильного шиноби Конохи и надо бы помочь, чтобы это запомнили. Она точно поймет, с первого взгляда прочтет его.       — Какого черта? Ты что, отсталый? Время видел? — на крыльцо вышла высокая блондинка с острыми чертами лица. Спросонья, даже не обратила внимания, что Нара держит меня на руках, а потом распахнула глаза, водя носом.       — Замолчи, Ино, давай без лишних вопросов, — процедил сквозь зубы парень, — ну отойди же!       Меня занесли и усадили на низкую софу. Яманака присела на корточки и, не спрашивая разрешения, задрала юбку так, чтобы видеть рану на боку. Кровь залила живот, бедра и тонкими струйками стекала к ногам. Рана была колотая, болючая, непонятно как я вытерпела и не потеряла сознание. Болевой шок?       Шикамару даже не отвернулся, сидя рядом, держа мою руку. Полуобнаженный вид женского тела его не смущал, неужели не впервой? Он молча и грозно смотрел за действиями Ино. И дурак бы понял, что он бесится.       Девушка коснулась рваных ран и я поморщилась, задышав чаще от боли.       — Терпи, надо вытащить стекло, — приказала она, обхватывая пальцами осколок.       Я испугано сжала ладонь Нары, боясь лишь одного - сейчас вытащит и тут все точно зальет кровью. Но Ино сделала что-то невероятное. Меня охватило какое-то поглощающее чувство, такое забытое и приятное, от чего я даже вскинула брови и приоткрыла рот. Моя боль и рана от осколка - все это затягивалось, заживало и излечивалось на глазах. Когда осколок был извлечен - раны уже не было.       Удивленно моргнув, я ощутила каждую мускулу бедра безо всякого дискомфорта. Да тут даже терпеть не пришлось. Только что это за магия такая? На ирьениндзюцу не похоже, свечения почти нет и чакры не ощущаю. Вот Кабуто мог бы даже на расстоянии лечить такие раны.       — Готово, — кивнула Яманака, — несколько дней могут преследовать фантомные боли, возможно, легкий зуд.       — Знаю.       Девушка непонимающе уставилась на меня.       — Я десять лет провела под крылом у медика, - нехотя призналась я, — он хоть и редкостный говнюк, но уверена, что один из лучших в своем деле. Скажи, что это за техника, которой ты меня лечила?       — Ирьенин я, что непонятного? — резко ответила девушка, отводя взгляд. Но я не поняла, что ее задело в моем вопросе.       — Потому что даже не смотря на слабую чакру, ты настолько мастерски убрала боль и вытащила осколок, что я ничего не почувствовала. Ничего. Абсолютно. Словно кожа онемела.       — Хм, руку долго набивала, — голосу вернулось прежнее спокойствие, но голову она поднять так и не решилась, — бьюсь об заклад, Сакура такой ювелирной работы не провела бы.       Я усмехнулась.       — Кто знает.       Ино проверила еще раз ранее поврежденный участок и опустила юбку обратно. Платье, конечно, было испорчено порезами и кровью.       — Шикамару скажи, что с вами случилось? — спросила она, не отрывая взгляда от моего испорченного наряда.       — Я не знаю, — устало выдохнул он, переводя взгляд на меня, — до сих пор не знаю, что с ней случилось. Надо было сначала остановить кровь. Теперь причин медлить с ответом нет. Так ведь?       Я честно надеялась в ближайшее время не вспоминать в подробностях ночной инцидент. Пальцы механически потянулись к шее, которая бурела пятнами от рук. Рук, которые перекрывали мне кислород. Я должна была сегодня умереть и даже не из-за генома, даже не из-за своей ошибки. Я должна была перестать дышать, потому что Какаши Хатаке лишил кого-то смысла всей его жизни. Чем дольше я об это думаю, тем глубже оседает ужас.       — Кажется, ко мне приходил старый друг отца, — начала говорить я, но запнулась, снова обдумывая все. Что-то не сходилось, не срасталось до конца.       — Кто? Гай что-ли? — не понял Шикамару, — в чем дело, Хотару? Что-то не очень похоже не правду.       — А кто твой отец? — удивительно вздохнула Ино, переводя взгляд от Нары и снова на меня, — разве ты не приезжая? Не чужая?       Раньше бы меня задели такие слова, но не сейчас, когда непонятно куда бежать, чтобы проснуться утром живой. Непонятно что делать с услышанным и чувством, что тебя обманули. Заставили поверить в добродетель и порядочность человека, который казался близким. От которого теперь только и ждать что подвоха, который может пожертвовать другом, а значит и мной. А значит ради деревни и места, которое он всегда выбирал, выбирал, когда уходил от мамы, выбирал, когда узнал, что постоялого двора больше нет и он сгорел к чертям, значит, ради всего этого он сможет очень даже просто отдать меня тем, кто ищет геном.       Меня затрясло с такой силой, что на секунду показалось, что это мир вокруг меня дрожит. Да, он трещал по швам.       Дверь аккуратно открылась и мы одновременно повернулись на звук, но слишком медленно, чтобы принять оборонительную позицию. К счастью не пришлось. Хатаке был ранен в плечо, но как будто не замечал этого.       — Надо срочно уходить из Конохи.