Первый геном времени

      Я — подопытная крыса!       Больше о себе я ничего сказать не могла. Теперь, когда все мои дни занимали анализы и горькие пилюли вместо еды — выглядела я наверняка жалко. Зеркал здесь не было. Других отражающих гладей — тоже. А в комнате из предметов мебели только скудная кровать и маленькая тумбочка.       Я вытянулась на постели и достала дрожащей рукой чашку с водой. Это была единственная поверхность, где я могла видеть себя. Впалые серые щеки, почти никаких признаков жизни в глазах, искусанные губы. И провод. Тонкий красный, обвивал лоб и затылок. Маленькие присоски на висках неприятно стягивали кожу и я держалась из последних сил, чтобы не разодрать это все к чертям собачьим!       После того, как мне объявили, что я носитель какого-то генома времени, Орочимару приказал носить эти штуки не снимая, иначе оторвет мне руки. Я ему верила.       — Вставай, — дверь открылась и на пороге появился Кабуто.       Из-за того, что ему, видимо, прилетали выговоры от его господина, он отыгрывался на мне. Затылок болел от затрещин. И уж поверьте, он на них не скупился. И вот снова.       — Пошевеливайся.       Он подошел ко мне и выкинул на пол одним движением руки. Я неуклюже приземлилась, но шустро собрала свои кости и встала. Его лучше не злить.       Мы молча вышли из моей комнаты. Кабуто всегда закрывал ее на ключ. И снова двинулись по этим бесконечным и сырым коридорам.       Меня не отпустят. Как быстро я смирилась с этим. Противно от самой себя.       Как я и ожидала, он снова привел меня в свою лабораторию. И к моему удивлению снял с головы провода и присоски. Кожа под ними начала уже саднить и чесаться, поэтому я с удовольствием растерла виски, пока мой мучитель возился со своими склянками.       — Что со мной будет? — я бесила его тупыми вопросами, но не спросить не могла, вдруг ответит.       — Я уже отвечал.       Я глупо уставилась на него. Он быстро перебирал что-то в нишах своего стола, не обращая на меня внимания.       — Н-но я совсем не понимаю, что значит быть носителем этого генома и что это такое, — мой голос дрожал, не из-за страха, нет, скорее из-за голода, коим меня морили. Намеренно или нет — я не знала. А пилюли, что приходилось глотать, хоть и насыщали ненадолго, но сил нисколько не прибавляли.       — Я объясню, если поможешь мне, — Кабуто отвлекся от поисков и посмотрел на меня. Впервые посмотрел без упрека или презрения. Серьезно.       — Как?       Он покрутил пальцем у виска.       — Отмотай время. Помнишь как?       Тот единственный раз, когда я и впрямь не поняла, что сделала, был неделю назад при разговоре с Орочимару.       — Это когда ты меня ударил? — я неприятно поежилась, вспоминая тупую боль.       — Верно. Ход моих мыслей, надеюсь, тоже уловила. Не помню, куда положил свиток, мне нужно, чтобы ты перенесла нас на 2 часа назад.       — Геном активируется, если я испытываю боль? — к этому заключению я пришла сразу, парень удовлетворительно кивнул.       Если я не узнаю, что тут твориться, то не смогу понять, что с этим делать и как этот геном поможет мне выбраться отсюда. Если это вообще в его силах.       Якуши уже направлялся ко мне, но я протестующе замахала руками.       — Нет, стой. Я сама. Сама себя ударю.       Мой протест вдруг рассмешил его. Но он шагнул назад, предоставляя мне самой управиться с этим. Мучаться долго не пришлось, я замахнулась рукой, сжав ее в кулак, и вырубила себя разом. Лаборатория Кабуто качнулась, как от толчка, но я не успела больше ничего понять, мои глаза закрылись.

***

      Я открыла глаза и огляделась по сторонам. Голова гудела, — я видимо перестаралась с силой удара — но сфокусировать взгляд всё же удалось. Кабуто нигде не было видно.       Вокруг шумели зелёные деревья и дул свежий ветер, который сразу проник под мою тонкую одежду и заставил тело дрожать.       Странно… Это совсем не было похоже на темные подвалы Орочимару… Но, где я тогда? Может, вместе с этим странным геномом времени мне передался ещё и геном перемещения? Я не знала, существует ли такой, но раз бывает геном времени, может быть, есть и геном перемещения? Почему нет, собственно говоря.       В любом случае, для начала, нужно понять, где я.       Я двинулась вперёд. Туда, где виднелся просвет меж деревьев.       Шла я медленно. Во-первых, всё ещё не отошла от сильного удара. Во-вторых, сил просто было слишком мало из-за недоедания.       Но всё же, вскоре, я вышла на песчаную тропинку, которая вывела меня к подножию холма… Я обогнула его и замерла.       Вот надо же мне было переместиться именно сюда…       Я растерянно смотрела на высокие дома родного города.       Долго думать не было сил, поэтому я пошла туда, куда меня несли ноги. По привычной дороге, в сторону сгоревшего постоялого двора.       Во время нахождения в подвалах Орочимару у меня не было времени для того, чтобы думать о произошедшем в тот вечер. Но теперь, когда я снова оказалась на знакомых улицах, в груди что-то неприятно заныло.       Прошло около часа прежде чем я оказалась на той самой улице, откуда увидела тогда зарево пожара. Я обогнула несколько домов и…       Мои глаза наполнились слезами.       Кажется, я всё же оказалась не права в своих выводах.       Всё, что сейчас происходило, явно было последствиями генома времени. Ну или просто моим сном. Ведь, постоялый двор никак не смогли бы восстановить так быстро. Да ещё и с такой точностью.       Я помнила каждый уголок этого здания, поскольку провела там всё свое детство. Когда к матери приходили клиенты, я ходила по постоялому двору, исследуя все его закутки. Других занятий для маленького ребенка там особо и не было.       Какое-то время я просто стояла на месте, не зная, что делать дальше.       Но потом, в голову пришла безумная мысль.       Если я в прошлом, значит, мама жива. Мама здесь.       Недолго думая, я бросилась вперёд, к воротам постоялого двора.       Охраны там отродясь не было, поэтому я с лёгкостью попала на территорию, взбежала на крыльцо и отворила дверь. Раздался звон дверного колокольчика.       Внутри, у стен, стояли маленькие диванчики, на которых расположились люди. Кто-то разговаривал между собой, кто-то читал книгу. Несколько человек подняли головы, когда я вошла. Одна женщина странно скривилась. Другая оглядела меня с сочувствием. Я не понимающе подняла бровь. Но потом, мой взгляд скользнул в сторону зеркала, висящего на стене, и я всё поняла. Выглядела я и вправду совсем не лучшим образом. Но, подумать об этом, как следует, я не успела, потому что вновь зазвенел колокольчик, возвещающий о том, что пришёл кто-то ещё.       Я оглянулась на дверь и остановилась, как вкопанная.       На пороге постоялого двора стояла моя мама. Да. Это точно была она, хоть и совсем не такая, какой я её помнила. Она выглядела так, как в том сне, который я видела, находясь в капсуле в лаборатории Орочимару. Такая молодая и излучающая энергию… Я невольно засмотрелась.       Мама тем временем, не обращая на меня никакого внимания, подошла к стойке регистрации.       — Для меня нет работы? — поинтересовалась она, опершись локтями о стойку.       — На сегодня, кажется, нет. Да и ты брала выходной, разве не так? — отозвался мужчина средних лет, стоящий за стойкой. Его я не знала. Наверно, он ушел на пенсию раньше, чем я родилась.       — Брала, — мама вздохнула, — Но не сложилось.       — Вот как. С тем парнем на свидание небось пойти хотела? Как его зовут то… Какаши Хатаке, кажется?       — Ну… Да…Вы только начальнику не говорите, — мама понизила голос, нервно теребя тонкое кольцо на своем пальце, — Умоляю! Если он узнает, мне не жить… А зарабатывать то надо как-то. Сами понимаете…       — Ладно, ладно, Акира-чан, не переживай так, я ничего не скажу. Только, будь осторожна. Не дай бог тебе залететь.       — Знаю, знаю, — беспечно отозвалась мама. От её волнения, кажется, не осталось и следа, — Спасибо, Исао-сан, я пойду тогда!       Мама подмигнула работнику постоялого двора и развернулась, чтобы уйти. Тут, она столкнулась со мной взглядом и улыбнулась. Я легонько приподняла уголки губ в ответ, борясь с желанием броситься ей на шею. А мама спокойно прошла мимо и скрылась за дверью, ведущей на лестницу.       Я какое-то время стояла тупо уставившись ей в след, но из этого состояния меня выдернуло прикосновение к моему плечу. Одна из тех женщин, что смотрели на меня, когда я только вошла, теперь стояла рядом.       — Девочка, послушай, ты случайно не ошиблась адресом? Или ты ищешь кого-то? В таких заведениях детям не место, знаешь ли.       Я хмыкнула про себя. Не место для детей? Ну да. Я ведь совсем не здесь выросла.       — Нет, я не ошиблась, — резко ответила я. Но поняв, как это могло прозвучать, добавила, — Я… Пришла сюда с мамой. Теперь жду её.       — О, вот как… — на какое-то мгновение повисла тишина, но потом незнакомка снова заговорила, — Знаешь, твоя одежда выглядит слишком изношенной, — заметила она, — Когда твоя мать вернётся, деточка, я поговорю с ней об этом. Не должен ребенок в таком виде по улицам шляться…       Я скептически посмотрела на женщину, но промолчала. Что, что, а ввязываться в конфликт, да ещё и в прошлом, я не хотела.       Женщина, кажется, хотела сказать что-то ещё, но, к счастью, передумала и, наконец-то, отошла от меня. Я облегчённо выдохнула и собиралась уже выйти с постоялого двора, но в этот момент снова послышался звон дверного колокольчика.       На этот раз, на постоялый двор вошёл незнакомый мне молодой человек с повязкой шиноби, надвинутой на глаз. Он, так же, как мама несколько минут назад, подошёл к стойке.       — Здравствуйте. Вы не знаете, где сейчас Акира? Она… Работает здесь.       Я усмехнулась. Кажется, это тот самый парень, с которым собиралась встретиться мама. Явился, не запылился.       — Хатаке-сан? — Исао вскинул бровь, — Акира ушла к себе минут пять назад.       — Вы можете её позвать?       — Не думаю, что она хочет сейчас с вами разговаривать.       — Позовите Акиру, пожалуйста.       Исао тяжело вздохнул, но всё же вышел из-за стойки и, вскоре, скрылся за той же дверью, что и мама.       Мамин парень Хатаке развернулся к той двери лицом и мельком глянул на меня. Я с интересом разглядывала его в ответ. Кажется, мы были чем-то похожи с этим юношей.       В голове мелькнула странная мысль.       А что, если мы не просто так похожи… Он ведь, кажется, мамин парень, да? Парень, которого я никогда не видела рядом с мамой. Почему же… Может, потому что он сам отказался с ней встречаться? Как было в том моём сне. Или, это всё-таки было воспоминание… В таком случае, каковы шансы на то, что этот странный юноша с повязкой на глазу — мой отец?       Я снова поглядела в сторону кандидата в мои отцы, но он уже отвернулся.       Надо бы подойти к нему и спросить, что у них там с мамой… Но тут я почувствовала, что в глазах темнеет, а земля уходит из-под ног и стало немного не до того.

***

      Когда я пришла в себя, Кабуто уже сидел подле меня на корточках. Его ладони светились ярко-голубой чакрой. Он водил ими по моей груди, но как только увидел, что наблюдаю за ним, отстранился.        — Сильно назад отбросило? — кажется он не злился. Или я просто спешу делать выводы.       Я приподнялась, но опустилась на колени. Сильно кружилась голова. Но на удивление не болела, а ведь удар размазал меня молниеносно.       — На целую жизнь, — рассказывать подробности не хотелось, это как сохранить самое сокровенное.       Якуши изучающе буравил меня взглядом. Наверняка искал признаки прошлой жизни. Но ничего примечательного не было.       — У тебя пульс скачет под две сотни, — он извлек из ящика какую-то пробирку и снова приблизился, — держи. Восстановишь сердцебиение и ложись спать. Ты истощена.       Я бы уже поверила, что он заботится обо мне, но голодной курице все просо снится, от него подобного можно не ждать. Наверняка в следующий раз приложит меня так, что не встану.       — Я ведь не помогла тебе, почему ты не злишься?       Одним глотком осушила лекарство. Вкуса никакого.       — Хотару, — он впервые назвал меня по имени, даже голос стал мягче, — ты дала мне намного больше, чем было в том свитке.       Его глаза подозрительно сощурились. Нет. Неужели он видел все то, что происходило со мной во время перемещения? Неужели подсматривал за мной моими же глазами?       — Удивительно то, что во время активации генома твоя чакра полностью исчезает. А когда ты возвращаешься — возвращается и она. Ты успела меня напугать, думал, откинулась.       Я сделала пару вдохов-выдохов. Кажется, опасаться нечего. Отчего то ужасно не хотелось впускать его в свой мир.       — Что это меняет?       Он облокотился об стену, скрывая свое лицо в тени. Этого Кабуто так просто не раскусишь! Строит из себя второго Орочимару, только его я совсем не боюсь, в отличии от первого, но тогда почему мое тело покрылось мурашками? Не к добру это, ох, не к добру.       — Кажется я догадался кое о чем. Орочимару-саме это понравится.