Волны судьбы.

На следующий день после обеда президент Койн собрала нас в зале, где обычно происходят массовые собрания. Финник вышел вместе с остальными больными, которые могли передвигаться. Завидев его, я подбежала к нему и встала рядом. Кажется, он чувствовал себя гораздо лучше. Он улыбнулся мне и спросил, знаю ли я, для чего нас собрали, и когда я отрицательно помотала головой, нас заметила Китнисс. Подойдя поближе, она коснулась плеча Финника, который ее не заметил. Тот схватил ее за руку, что заставило меня поджать губы, и спросил, не знает ли она, что за объявление собирается сделать Койн. Китнисс ответила, что это все из-за того, что она согласилась стать Сойкой-Пересмешницей. Она также добавила, что попросила Койн помиловать всех трибутов, которые на данный момент в плену у Капитолия. Финник сразу заговорил об Энни, и Китнисс попыталась уверить его, что попросила Койн за всех, однако по ее лицу было видно, что ей вдруг стало неловко. Для меня было ясно, что она совсем забыла про Энни, и в подтверждение моих слов Китнисс поспешила удалиться и пошла к той части зала, где собирались главари 13-го Дистрикта. Финник с надеждой повернулся в мою сторону, я же ободряюще улыбнулась ему. Нельзя сказать, чтоб 13-й Дистрикт принял требования Китнисс слишком воодушевленно, но и возразить никто не мог. Кажется, многие полагали, что она должна считать, что быть символом восстания — это великая честь и никаких условий с ее стороны быть не может. Да, этим людям не понять Китнисс, точно так же, как и меня с Финником, и почему любой из нас попросил бы помилования за трибутов, оставшихся в Капитолии. Мысли мои метнулись к моим давним знакомым: Йохан и Фаун из 3-го Дистрикта, Элис и Эро из 7-го, Иво из 6-го, остальным победителям из 4-го Дистрикта… Все они, должно быть, мертвы… И Тритон тоже… Меня полоснула волна боли, и я тряхнула головой. Вспоминать Тритона было больнее всех, ведь он так старался защитить меня. У меня было достаточно времени подумать о том, почему за последнее время на играх я прониклась таким глубоким чувством привязанности к нему, и, наконец, поняв, в чем дело, сделала себе еще хуже. Тритон напомнил мне Уильяма, того самого парнишку, который шесть лет назад отдал свою жизнь, чтобы спасти мою. Помню, как во время своих игр я думала о том, что было бы, если бы мы оба — я и Уильям — не попали на арену. Мне казалось, что мы бы стали хорошими друзьями, а может, даже больше, чем друзьями. Уильям был человеком с глубоким мышлением и добрым, очень добрым. Любая девчонка захотела бы иметь такого кавалера. Но вот он умер, как и Тритон, пытаясь помочь мне. Финник был прав, спросив вчера, что я буду делать, когда вернусь домой. Возможно ли, что Чарли будет все еще ждать моего согласия, конечно, если мы оба переживем все эти события, которые могут затянуться на года. А если Энни не вернется из Капитолия? Сможет ли Финник забыть ее, и может быть тогда… Ну нет, о таком даже думать стыдно. Энни спасут, обязательно спасут. Угрызения совести снова попытались завладеть моим умом, но я взяла себя в руки и, как часто делала на арене, запихнула подобные мысли подальше в подсознание. Сейчас некогда об этом думать. Койн закончила свою речь и отправила нас по делам. У меня намечаются свободные полчаса, и я решаюсь сходить к Бити в оружейную. Попрощавшись с Финником и пообещав зайти позже к нему в больничное крыло, я ухожу в петляющие и уже знакомые мне ходы. На входе в оружейную стоят два охранника, которые просто так меня, конечно же, не пропускают, поэтому мне приходится вызвать Бити, чтоб он пришел и забрал меня. Пришел, конечно же, в переносном смысле, потому что теперь он у нас передвигается на инвалидном кресле. Не знаю, сможет ли изобретатель ходить снова. Бити выходит за мной и, встретив меня как старого друга, ведет по коридору, проводя через кучу дверей, которые несколько раз сканируют мои ДНК. Почему-то мне показалось, что Бити слишком рад моему приходу, будто ждал меня. Зайдя в оружейную, я охнула. Мой знакомый давно приглашал меня к себе, но мысль о том, что больше я ни за что не возьму в руки оружие, не давала мне спуститься сюда. — У меня для тебя кое-что есть, — как бы между прочим поведал мне Бити, прервав мои наблюдения. — Что? — спрашиваю я удивленно. Бити лукаво улыбнулся и отъехал куда-то за высокие полки и стеллажи с оружием. Вернувшись, он поставил передо мной синюю коробку. — Припомнив твои игры, я решил, что тебе будет привычнее именно с этими видами оружия, — тихо сказал он и, щелкнув замком, открыл коробку. Я охнула, а сердце мое заколотилось сильнее. Передо мной лежали три бумеранга с заостренными концами и огромный трезубец. — Трезубец? — посмотрев на второе оружие, спросила я. — По-моему, мечи в революции не особенно практичны, — объяснил Бити. — Только не говори мне, что не знаешь, как этим пользоваться. — Знаю, конечно, — сконфужено бросила я и поспешила взять тяжелый инструмент в руки. Конечно, каждый день мне не приходилось добывать еду с помощью гарпунов и трезубцев, но пользоваться ими я умела отлично, не хуже Финника. Постояв в тишине с трезубцем в руке, я посмотрела на Бити. Он довольно наблюдал за мной, и мой энтузиазм поубавился. — Бити, спасибо, но ты же знаешь, мне негде будет пустить это в ход, — смущенно говорю я. Бити нахмурился. — Селин, если бы ты сама сегодня не зашла, я бы сам к тебе пришел, — сказал он мне. — Что? — спросила я удивленно. — Что ты знаешь о ситуации в 4-м Дистрикте? — спросил меня Бити. — Только то, что там идет восстание против миротворцев, — резко осипшим голосом говорю я. — Селин, ваш Дистрикт уже неделю не отвечает. Последние данные говорили о том, что Капитолий наступает на них со стороны океана и блокирует выход к воде. По моим расчетам, Дистрикт сейчас отрезан от доступа к пропитанию, и Капитолий методом удушья пытается подавить восстание… — говорит мне Бити. — Что? — повторяю я так тихо, что Бити меня еле слышит. — Они просили нас о помощи, но мы не можем послать наши планолеты по воздуху, а то, что можно отправить, даже в сравнение не пойдет с флотом Капитолия, — говорит он мне. — И что, вы их просто бросите умирать? — выдохнула я. — Нет, Селин, мы их не бросим, но нам нужен план, — начал Бити, но я его перебила. — Ты сказал, что их мучают уже неделю, надо действовать сейчас же, нельзя это затягивать, — говорю я. — Ладно, — ответил мне Бити и, забрав оружие, положил его обратно в коробку. Затем он выехал на своем кресле из зала и поманил меня за собой. Выйдя из коридора, мы направились на верхние этажи 13-го Дистрикта. — Как хорошо ты знаешь бухту 4-го Дистрикта? — спрашивает он меня. — Как свои пять пальцев, — недоуменно отвечаю я. Бити снова нахмурился. Мы зашли в лифт, и он нажал на кнопку, которая сразу выдала наше направление. — Ты ведешь меня к Койн? — недоуменно спрашиваю я. — Именно так. Ты ведь сама сказала, что медлить нельзя, а пока мы будем разрабатывать план, тыкаясь вслепую, мало ли что может произойти. 4-й Дистрикт слишком важная точка, чтобы ее потерять, — отвечает Бити, и двери перед нами распахиваются. Мы выходим из лифта и заходим в первый по величине зал. — Мы к президенту Койн, — говорит Бити, и нас, к моему удивлению, пропускают. Насколько же сильный авторитет у изобретателя? Увидев Бити, Койн приятно удивилась, но, завидев меня за его спиной, весь ее энтузиазм сразу погас. — Мадам президент, я нашел вам отличную кандидатуру для миссии в 4-й Дистрикт, — объявил Бити. Я так и вытаращилась на него. Комичность ситуации была в том, что и Койн тоже уставилась на Бити, не понимая, шутит он или нет. — В каком смысле? — спрашивает она. — Селин выросла в 4-м Дистрикте и знает его не хуже Финника. Вы предлагали вчера его кандидатуру, но парень не в себе и вряд ли будет в ближайшем будущем. Селин же довольно крепка психологически и умеет управляться с морской техникой. Думаю, лучшего навигатора вам не сыскать, — на одном дыхании протараторил Бити. — Ты хочешь, чтобы я отправилась в 4-й? — все еще находясь в состоянии шока, спрашиваю я. — Селин может и превосходная морячка, но, Бити, вы забываете одно «но». Селин не участвовала ни в одной из военных подготовок и была против любых выступлений, — прищурив глаза, осведомила его президент Койн. — Возможно, тогда она не знала о ситуации в своем собственном Дистрикте, — подняв брови, спросил Бити, и Койн нечего было на это возразить. — Мне не нужна подготовка, — неожиданно для себя брякнула я. — Это еще почему? — спросила Койн. В процессе разговора на нас стало обращать внимание все больше и больше местных рабочих. — Я знаю, как вести корабли, знаю все течения вокруг 4-го Дистрикта и также знаю, где стоят подводные мины Капитолия, — говорю я. — Если вы не хотите отправлять планолеты, отправьте корабли. — У нас нет достаточного количества кораблей, чтобы осадить целый флот Капитолия. — Нам и не нужен флот, — быстро отвечаю я, будто снова очутилась в школе на уроке географии. — Все, что нам нужно, это один корабль, который мог бы доставить нас достаточно близко к кораблю миротворцев. Тот всегда стоит на одном месте, главное — обойти флот вокруг него. С корабля можно перепрограммировать систему мин и заставить их подорваться, когда наш собственный корабль будет далеко. Конечно, есть еще одна система управления, но она находится в доме мэра, а туда нас вряд ли пустят. — Откуда вам известно положение мин? — спросила меня Койн. — Мы проходим это по географии в школе. Наши лодки рыбачат прямо над ними и иной раз могут задеть ненароком то, что не надо. Однако точное положение я знаю через нашего мэра. Он… — тут я запнулась и прикусила губу. Информация эта была явно не самая легальная, но Койн это ничуть не смутило. Наоборот, глаза ее загорелись. — Говорите, вам нужен всего один корабль? — спрашивает она меня. — Два, — подумав, говорю я. — Зачем вам два? — удивленно спросила Койн. — Чтобы подобрать людей с первого, если что-то пойдет не так, — вставил тот самый мужчина, который несколько дней назад пытался остановить Китнисс, когда она выбегала из штаба после интервью с Питом. Койн задумалась, а затем сказала: — нет, два корабля это слишком затратно и очень заметно, мы обойдемся одним кораблем, но все это должно быть засекреченно. Никто не должен знать о вашей миссии. Я дам вам людей, Селин. Мы не очень хорошо ориентируемся в море, поэтому вам придется поделиться знаниями. Бити разработает для вас программу для перевода мин в активный режим. Если ваша миссия провалится, никто вас спасать не станет, это ясно? — Да, — ответила я угрюмо.  Койн оглядела меня с головы до ног и, к моему удивлению, одобрительно кивнула. — Сейчас идите с Бити и приготовьте карту с расположением мин, она вам пригодится, — посоветовала Койн и вернулась к своей работе. Не веря собственной так называемой удаче, я медленно шла по темному коридору. Время было почти девять, но я направлялась не к себе в комнату, а в больничное крыло. Прошмыгнув мимо дежурных, я осторожно зашла в палату к Финнику и прикрыла за собой дверь. — Селин, — обрадовался тот и снова попытался изобразить что-то вроде улыбки на лице. — Привет, — поздоровалась я. — Финник, у меня новости из 4-го Дистрикта. Пока я говорила, Финник не проронил ни слова. Все его приподнятое настроение улетучилось. Когда я закончила, он спросил: — Когда вы уходите? — Через два дня, — говорю я. — Медлить нельзя. Завтра Койн соберет команду, и мы пройдемся по планам и картам, а послезавтра ночью нас посадят на планолет и отправят к ближайшей береговой линии, где у 13-го Дистрикта спрятаны несколько кораблей. — Я поеду с вами, — говорит мне Финник. Я хохотнула. — И думать забудь, — сказала ему я. — Селин, ты хоть понимаешь, во что ввязалась? — спросил меня Финник. — Это же ради нашего Дистрикта! Финник, люди голодают, их там держат как под колпаком, они же так все умрут один за другим. Дистрикт 12 был уничтожен за пару часов. Тут же людей ждет медленная и мучительная смерть. Неужели ты желаешь этого своим собратьям? — спрашиваю я. — Нет, но зачем тебе туда ехать? — с мольбой в голосе спросил Финник. — Только я знаю наверняка, где и что там находится. Связи с Дистриктом у нас нет, без меня им бы пришлось тыкаться вслепую, — объясняю я. — Селин, не надо тебе туда ехать, не нравится мне это, — начал было Финник, но я даже и слушать не хотела. — Ты ничего не сможешь изменить. Я еду, а ты остаешься. И когда я вернусь, будем надеяться, что Энни уже спасут из Капитолия, и тебе не будет так одиноко без меня, — говорю я. — Одиноко? — чуть не задохнулся от возмущения Финник. — При чем тут мое одиночество? — Я не то имела в виду, — начала я, но Финник снова меня перебил. — Ты слишком плохого мнения обо мне, Селин. Я не о своем одиночестве трясусь, я не хочу, чтобы ты лезла в горячие точки. Это ведь не арена, там победителей может не быть вовсе. Селин, ты сама говорила, что с тебя хватит. Дай им данные, и пусть сами разбираются, — выпалил Финник. — Я не могу, я уже обещала. Тем более 13-й Дистрикт не так хорошо разбирается в мореходстве. Я нужна им в роли капитана, — с грустной улыбкой говорю я. Финник замолчал на несколько минут, руки его затряслись. Заметив это, я накрыла их своей ладонью и поежилась — настолько ледяными они мне показались. — Селин, пожалуйста, не уезжай, — тихо попросил меня Финник. — Я не могу, я должна помочь, — говорю я и пытаюсь заглянуть моему другу в лицо. — Я вернусь, ты не успеешь опомниться. Финник недоверчиво посмотрел на меня, вздохнул и кивнул. — Смотри, чтоб к моему возвращению ты был на ногах и с прежним чувством юмора, — пригрозила я, вставая с кровати. Финник молча кивнул. — Ты придешь со мной попрощаться завтра вечером? — спросила я, стоя около двери. — Конечно, — тихо пробормотал Финник и наконец поднял на меня глаза. Я улыбнулась и вышла из палаты. Улыбка моя мигом сошла с лица. Засунув руки в карманы, я поплелась к себе в комнату. Весь день во мне билось чувство предвкушения, почти такое же, как перед Играми. Однако тут все намного серьезнее: Финник прав, победителя не будет. Если наш корабль разбомбят или если мы сами налетим на мины, то я даже до берега не смогу доплыть — мы просто все мигом взлетим на воздух. Подойдя к своей комнате, я зашла внутрь и прикрыла за собой дверь. Было темно, но я не стала включать свет. Не потрудившись раздеться, я легла на кровать и накрылась пледом с головой. Если у нас все получится, я должна буду вернуться обратно в 13-й. Надеялась ли я на то, что увижу кого-то из родных? Или, может, предполагала, что смогу остаться там, в 4-м, а корабль отправить обратно? Даже если такие мысли и были у меня в голове, я ни за что не стала бы их воплощать в реальность. Причиной тому был снова Финник. Точно так же, как мне пришлось покинуть дом ради него, я не смогу туда вернуться и в этот раз, хотя перспектива была очень заманчивой. Я стала перебирать в голове координаты и поблагодарила небеса за то, что иной раз не ленилась и принимала участие в собраниях отца и его друга — нашего мэра. Чарли, как наследие своего отца, тоже отлично разбирался во всем, что касалось моря и всей военной техники, с ним связанной. Вот чьи знания бы действительно порадовали Койн. Поежившись от холода, я свернулась в калач и, размышляя о возможных траекториях и стратегиях, уснула. Весь вечер и весь день следующего дня ушли на подготовку. В подопечные мне дали несколько человек, а именно: Киру Ленс, местного разведчика; Тео Кейна, ответственного по технологиям; Талию Фрост, медика из больничного крыла, которая выхаживала меня по прибытии в 13-й; Джаспера Коула, специалиста по взрывным устройствам; Тобиаса Флинта, главного по подводной разведке; Микеля Торреса — еще одного технаря и подрывника, по совместительству помощника Бити; и Оскара Уэйла с Эмбер Лок, штурмовиков. Остальные были в команде для помощи управления кораблем, а, иными словами, матросами. Бити продемонстрировал свои изобретения, которые помогли бы нам взломать систему Капитолия и получить управление минами. План наш разделялся на два возможных хода событий: первый подразумевал удачное проникновение на вражеский корабль и активацию мин с него. Кто бы туда ни проник, должен был взломать систему, чтобы мины подорвались. Корабль стоял недалеко от Дикого Пляжа, а большинство мин располагались близ бухты, так как это был главный центр скопления всех припасов и технологий 4-го Дистрикта. Второй вариант предполагал активацию мин вручную на случай, если попасть на корабль не удастся. Тогда кто-то должен пожертвовать собой, ведь времени на спасение не будет. Мы все переглянулись при упоминании второго варианта исхода событий. Нам всем было очевидно, что любая ошибка или неблагоприятное стечение обстоятельств будет означать чью-то погибель. Решив, что мне не стоит упоминать такие подробности Финнику, я старалась держаться спокойно и даже оптимистично, когда на следующий день поздно вечером нам пришлось прощаться. Финнику первый раз разрешили выйти куда-то за пределы больницы и общего зала, где мы проводили завтрак, обед и ужин. Он догнал меня, когда я была на площадке для вылета, и нам дали пару минут для того, чтобы попрощаться. — Обещай мне, что будешь осторожна, — говорит он мне. — А у меня есть выбор? — усмехнувшись, спрашиваю я. — Селин, я серьезно, — сказал Финник с таким выражением лица, что мне сразу расхотелось шутить. — Я очень постараюсь быть осторожной, — серьезно пообещала я. Финник грустно на меня взглянул. Под глазами у меня были черные круги, предыдущую ночь я никак не могла сомкнуть глаз, что было очень некстати, однако излишнее волнение просто не давало мне усидеть на месте. В итоге, проворочавшись пару часов, я встала и принялась снова изучать карты и раздумывать, с какой стороны будет лучше всего подойти к нужному нам месту. В целом, наверное, я представляла из себя измотанное существо, но глаза моего друга смотрели на меня так пристально, будто он смотрел на своего рода сокровище. – Я вернусь, ты даже не успеешь опомниться, – говорю я. Финник кивнул и обнял меня. Каждый раз, обнимаясь на прощание перед серьезной миссией, меня охватывал дикий страх того, что эти объятия могут быть последними. В основном я боялась за жизнь Финника, но на этот раз мне было намного легче: я знала, что Финник в безопасности, что ему, по крайней мере сейчас, ничего не угрожает. – До встречи, – говорит он мне на ухо. Я улыбаюсь и, помахав ему на прощание, хватаю свой мешок с вещами и бегу к планолету, который уже готов ко взлету. Двери за мной захлопываются, и мне становится не по себе, в мыслях замелькали отголоски воспоминаний о прошлом полете. Я усаживаюсь на специальное сидение, и меня пристегивают ремнем. Этот планолет значительно отличается от того, который был угнан нами из Капитолия с помощью Плутарха. Тут был всего лишь один отдел, и пилоты не были отделены от нас. Моя команда, состоявшая в целом из 25 человек, включая меня, была вся в сборе. Я понятия не имела, каким образом за пару часов должна сделать из солдатов моряков, но выбора у нас не было: от знаний и качественной работы зависели наши жизни, поэтому в интересах каждого было выложиться на все сто процентов. Вылетев из укрытия 13 Дистрикта, мы быстро набирали высоту. Я первый раз, с моего последнего пребывания в 4 Дистрикте, увидела звезды. В Капитолии нас не выпускали наружу. В груди у меня заныло, чувство было похоже на ностальгию. Долетели мы за пару часов до нужного местоположения. К тому моменту уже началась зоря и небо из темно-синего превращалось в ярко оранжевое. Приземлившись в неожиданном месте мы вышли из планолета и пешком добрались до спрятанного в зарослях корабля. Природа тут была такая же, как и вокруг нашей точки в 13 Дистрикте. Честно говоря, я была вне себя от радости, так как уже несколько месяцев не видела солнечного света в неограниченном количестве. У меня сразу как гора с плеч свалилась. Воздух был приятно прохладным, пахло хвоей и солью, а вдалеке раздавался плеск волн. Солнце только начало подниматься из-за горизонта.  – Если быть точными, где мы сейчас? – спрашиваю я свою команду, пока мы снимаем камуфляж с корабля, который представлял из себя купол силового поля. – Этот район раньше входил в состав 13 Дистрикта, а в старые времена назывался Бостоном или что-то вроде того, – ответил мне Микель, быстро набирая что-то на своем переносном компьютере. Он напомнил мне Йохана из 3 Дистрикта, такой же смышленый и имеющий ответы на любой вопрос. Волосы у него были темные, а кожа бледная от недостатка солнечного света, по строению он был довольно худощавым, но не хилым, иначе его бы не взяли в экспедицию. – Откуда ты знаешь старые названия? – поинтересовалась у него Талия. – Много читал в свое время, у 13 Дистрикта сохранилось много всякой литературы с прошлых столетий, – безразлично ответил Микель и отвернулся от нас, намекая на то, что мы его отвлекаем. – Долго нам плыть до 4 Дистрикта? – спросил Оскар. – Я думаю, если этот корабль быстрый, то путешествие должно занять пару дней, не больше, – задумчиво ответила я, оглядывая серое судно. – Нам лишь нужно обогнуть земли 13, 12 и 8 Дистриктов и проплыть между островов 11 Дистрикта, что будет одним из самых сложных препятствий на всем нашем пути, а там можно просто прямо идти вперед до тех пор, пока не уткнемся в берега 4 Дистрикта. Нужная нам бухта будет прямо по курсу. – Откуда ты все это знаешь, разве это не запрещенная информация? – спросила меня Талия. – Мэр 4 Дистрикта – близкий друг моего отца, – отвечаю я. – А будучи победителем, я повидала много запретного материала как у себя дома, так и в Капитолии. – Я думал, тебе выкупили свободу от поползновений Капитолия на твою особу, – брякнул Микель, всё ещё возившийся с компьютером, но, видимо, слушавший разговор в полуха. – Меня использовали иначе, – брякнула я. Вся команда на меня обернулась. – В смысле? – спросила Талия. – После победы Энни, во время последних годов Мэгз в роли ментора, меня заставили работать в академии, которая готовила детей к Голодным играм, – заявила я. – Когда же я попыталась внушить им, что быть добровольцем – не самое лучшее, что они могли бы выбрать для себя в жизни, меня отстранили и отправили на служение в военный флот, который как раз катался вокруг упомянутых мной берегов. Мы следили за дальними Дистриктами, за их обстановками, получали вести от их мэров, докладывали о мелких происшествиях. Уже тогда люди пытались бунтовать против несправедливостей вроде открытой казни без расследований. Людей ловили и иногда без видимой на то причины казнили якобы в пример остальным за выдуманные грехи, чтобы держать в страхе все население. Как-то раз в 11 Дистрикте произошёл бунт. Наш корабль был полон миротворцев, и когда стало ясно, что им не хватает людей, мы отправили им своих в подмогу. Это были самые ужасные два года моей жизни. Меня вытаскивали со службы лишь на пару месяцев, чтобы я могла показать своё лицо Капитолию, мол, я всё ещё тут, всё ещё живу свою лучшую жизнь победителя, а затем отправляли обратно на флот. Финнику, как вы знаете, повезло меньше – его продавали и покупали, поэтому было время, когда мы могли не видеться по полгода, но мы оба пытались не падать духом. Я понимала, что в моём случае это было наказание – лучшее из всех, что мог предложить Капитолий, самое безобидное. – А им не пришло в голову, что ты и так слишком много знаешь, чтобы отправлять тебя в такие поездки? – спросил Микель. – Я думаю, тут скорее всё наоборот, – ответила я безразлично. – Чем впутывать во всё это кого-то нового, можно поставить на такую должность человека, имеющего близкие отношения с мэром 4 и уже знакомого со структурой Дистриктов. – Ты была в других Дистриктах помимо тура победителей? – спросила Эмбер, стоявшая рядом с напарником. Глаза её светились неподдельным любопытством. – Меня не пускали в действие, я жила на корабле и ступала на землю лишь по прибытии в 4 Дистрикт, – ответила я. – Капитолий не хотел, чтобы меня случайно кто-то узнал, тогда бы это сильно испортило мою репутацию прилежного победителя. Наступило молчание. Я терпеть не могла вспоминать те два года своей жизни и старалась держать эти мысли при себе, но перспектива снова оказаться на корабле и пройти тот же маршрут воскресила во мне все события прошлого. – Этого ты Койн не говорила, – тихо сказал Джаспер. – Потому что это не важно, – говорю я. – Важно то, что я знаю, как вести себя в море, и прекрасно ориентируюсь. – Что правда, то правда, – ответил Микель и, нажав на последнюю кнопку, закрыл крышку компьютера. – Корабль готов, – доложил нам один из солдат, и мы поспешили на борт. Микель снова нажал на кнопку, и корабль покатился вниз по направлению к воде. Почувствовав привычную качку, я приободрилась. Солнца не было видно за тучами, но подул свежий морской ветер. Я вздохнула и оглядела весь корабль с его матросами. Судно было средних размеров, военное. На палубе стояли все 25 человек и ожидали моих команд. – Ну что, господа, за дело, – сказала я.