Волны судьбы.

Летим мы всего несколько минут — настолько быстрым был планолет 13 Дистрикта. Я напряженно стояла у Хеймитча за спиной, наблюдая за очередной голограммой арены. Голова у меня кружилась, в боку все еще кололо, ноги дрожали — я буквально держалась на одной силе воли. Теперь, когда шок от произошедшего побега более-менее отошел на задний план, меня снова интересовала лишь судьба Финника. Он может быть где угодно — живой или мертвый. Мне хотелось рвать и метать, хотелось кого-нибудь поколотить, Хеймитча, например, за то, что молчал все это время о своих собственных планах с Плутархом. Планолет качнуло вправо, и я слегка пошатнулась. Как найти трибутов, у которых выбит датчик слежения, на приличных размеров арене? Кое-как совладав с нервозностью и злостью, я решила не трогать занятых людей и, скрестив руки на груди, молча барабаню пальцами. ⁃ Мы на месте, — оповестил нас пилот. Не в силах удержать волнение, я кинулась ближе к карте. ⁃ Есть идеи, где они могут быть? — спрашиваю я. ⁃ Сейчас мы прямо над деревом молний, — говорит мне Хеймитч. Голос его был таким напряженным, что я нехотя глянула на него. ⁃ Они должны быть где-то тут, — оптимистично добавил Плутарх. — Включите экран для увеличения. Пилот нажал какую-то кнопку, и арена под нами приблизилась в несколько раз на большом экране, расположенном над пультом управления. Пока что там было видно только обгорелую листву. Я пыталась просканировать глазами каждый лепесточек, в надежде увидеть хоть что-то, напоминающее Финника. ⁃ Он жив, мисс Эванс, — тихо сказал мне Плутарх. Я лишь злобно на него посмотрела в ответ. ⁃ Вот! Там под деревом Бити! — крикнул один из помощников пилота. ⁃ Доставайте его, — скомандовал пилот, но Плутарх его перебил. ⁃ Нет. Сначала надо найти Китнисс, — спокойно сказал он. Все еще молча я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мое отвращение к этому человеку передать невозможно. Открыв глаза, я увидела что-то очень похожее на очертания лежащей на спине девушки. ⁃ А это не она? — ткнув в экран пальцем, спрашиваю я. Планолет резко дернулся и, подвинувшись на несколько метров вбок, снова замер. Послышалось лязгание, будто где-то что-то открывалось, и я поняла, что это выпустили «клешню». Молча я наблюдаю, как Китнисс целую вечность поднимают над ареной. Все это время в моей голове крутится лишь одна мысль: «заметь нас, пожалуйста». На помощь Китнисс выбежали несколько человек в белых одеждах. ⁃ Теперь можно доставать Бити, — довольно проворковал Плутарх. Мы снова сдвинулись с места, туда, где лежал изобретатель. Ни с того ни с сего вдруг противно запищала какая-то система. ⁃ Плутарх? — крикнул пилот. — Планолеты Капитолия будут здесь с минуты на минуту. Надо срочно искать остальных, если вы рассчитываете кого-то еще спасти. Меня затрясло. Неужели не успеем? Плутарх ведь не станет так рисковать, просто даст команду улететь. ⁃ Вот паршивец, где его только носило все это время, — выругался Хеймитч и пихнул меня в ребро. — Вон он. Я резко развернулась, сердце мое снова забарабанило в бешеном ритме. Рядом с Бити стоял Финник, прыгая и размахивая руками. Снова послышался лязг, и к Финнику и Бити потянулась «клешня», да так медленно, что мне начало казаться, что кто-то поставил мир на замедленный режим. ⁃ Где Пит? — угрюмо спрашивает Хеймитч у Плутарха, пока пилот достает Бити и запрыгнувшего в «клешню» Финника. Дышать мне стало гораздо легче, хотя и тяготило чувство вины, возникшее на ровном месте. ⁃ Он был у дерева, но бросился на поиски Китнисс, когда начался переполох, — доложил Плутарх. — Я думаю, что он где-то рядом, но он не ранен и мог убежать еще дальше. Хеймитч закрыл лицо руками. Мне было жаль его, но я не могла медлить ни минуты. Распихав толпу врачей в белом, я кинулась вглубь планолета и как раз застала Финника, вылезающего из «клешни». ⁃ Селин, ты здесь, — выдохнул он, но больше ничего сказать не успел, так как я бросилась ему на шею. ⁃ Поздравляю, теперь мы квиты, — говорит он мне, и я буквально слышу улыбку в его словах. Надо же, шутить удумал в такой момент. ⁃ Что? — отстранившись, спрашиваю я. ⁃ Я тебя вытащил с арены, а ты меня, — все еще улыбаясь, говорит он мне. Только теперь я поняла, в каком он ужасном состоянии. Весь в царапинах, испачканный в земле и с заживающими язвами от тумана, он все равно оставался собой в манере поведения. ⁃ А ты вытащил меня из тренировочного центра, так что с долгом придется еще подождать, — тихо и серьезно говорю я. Улыбка сползла с лица Финника. ⁃ Я просил Хеймитча не говорить, — начал он, но я его перебила. ⁃ Он и не сказал, это сделал Плутарх, — безразлично говорю я. В этот момент планолет дернулся, отверстие для клешни резко закрылось, и мы снова рванули вперед, да так быстро, что и я, и Финник чуть не попадали на пол. ⁃ Что за? — удивленно спрашиваю я, но, поняв, что тут мне никто не ответит, пошла обратно к кабине пилота. ⁃ Что происходит? — спрашиваю я у всех сразу, ворвавшись в нужный мне отдел. Финник следовал за мной по пятам. ⁃ Нас засекли, — ответил Хеймитч. — Нам… Нам пришлось бросить остальных. Сказав это, он старался не смотреть мне в глаза, руки его тряслись. ⁃ Что? — удивленно спросил Финник. ⁃ Конечно, — кивнув говорю я. — Всех не спасешь, правда, Хеймитч? Наконец ментор 12-го поднял на меня взгляд, и я прочитала всю боль, отразившуюся на его лице. Он провалил свою главную миссию — не спас двоих. Мало того, что его совесть теперь замучает, так еще и Китнисс тумаков добавит, как очнется и поймет, что Пита с нами нет. ⁃ Мы должны были спасти Бити, он нам необходим для дальнейших действий, — пробормотал Плутарх. ⁃ Мы что, единственные, кого вытащили с арены? — в недоумении спросил Финник. — Я, Бити и Китнисс? ⁃ Более того, — повернувшись к своему другу, безжалостно говорю я, видя, как Хеймитч снова закрыл лицо руками. — Перед тобой два единственных спасшихся ментора из тренировочного центра. Финник в ужасе посмотрел сначала на меня, потом на Хеймитча, а затем на Плутарха. ⁃ Нас было вместе почти 40 человек, и вы спасли только 5? — почти шепотом спросил он. ⁃ Хорошо, что хоть кого-то удалось спасти, — невозмутимо ответил ему Плутарх. Финник посмотрел на меня, наконец осознав причину моего скептического настроя. ⁃ Китнисс не будет с вами работать, Плутарх, — вдруг заявил Хеймитч. ⁃ Почему? — спокойно спросил тот. ⁃ Потому что убеждать ее была работа Пита, — сквозь зубы процедил ментор 12-го, и я поняла, что он тоже близок к вспышке гнева. ⁃ Хеймитч, мне жаль, что мальчика не получилось спасти, но мы не можем так подрывать всю операцию ради спасения того, кто не является главным лицом революции, — отвечает ему Плутарх. ⁃ Ах, значит, вы не стали рисковать ради Пита, потому что он не так важен, а нас заставили? — взорвавшись, кричу я. Финник кладет мне руку на плечо, но я резко смахиваю ее. ⁃ Когда дело касается вас и ваших интересов, вам плевать абсолютно на все, не так ли? Лишь бы ваш собственный план сработал? Да чем вы лучше Капитолия? — кричу я, смотря Плутарху прямо в глаза. ⁃ Мисс Эванс, я бы на вашем месте был осторожнее в выражениях. То место, куда мы летим, оно очень… Деликатно. Любые враждебные высказывания там наказываются весьма жестоко, и, боюсь, даже мне не удастся повлиять на процесс, если вы все же угодите в немилость, — очень тихо говорит мне Плутарх. Неожиданно для себя и для всех присутствующих я начинаю смеяться. Все в моей голове встало на свои места. Я вдруг поняла, почему с такой неохотой действовала и была неуверенна в правильности своих решений. 13-й Дистрикт такой же диктатор, как и Капитолий, просто на свой лад. Там не будет никакой свободы, точно как и в столице. Это замкнутый круг: победит Капитолий — все останется, как есть, победит 13-й Дистрикт — у нас будут новые законы, суть которых будет состоять все в том же тотальном контроле населения. Разница лишь в том, что теперь нам просто необходимо бороться вместе с 13-м Дистриктом, ведь Капитолий измен, подобно нашим, не прощает. Все еще смеясь, я покачала головой. ⁃ Скажите это вашей Китнисс, когда она проснется, узнает, куда ее везут, что от нее скрывали все это время, и в конце добавьте информацию о Пите, как вишенку на торт. Тогда мы и посмотрим, кто скорее угодит в немилость президента Альмы Койн — я или Китнисс, — говорю я. ⁃ Разница лишь в том, что для Альмы Койн Китнисс жизненно необходима, в то время как вы, мисс Эванс… — все так же спокойно говорит Плутарх, не сводя с меня глаз, но я перебиваю его снова смеясь. ⁃ Вы не поняли? Мне уже не важно, кому принадлежат ниточки, за которые нас дергают. Мне абсолютно все равно, что там может произойти в 13-м, — говорю я. ⁃ Селин, — голос Финника тихий, но настороженный. ⁃ Что? — подняв брови, спрашиваю я. ⁃ Я не для этого заключал сделки, чтобы спасти тебя, — говорит он мне. ⁃ А для чего тогда? — спрашиваю я. Кажется, за эти пару секунд на лице Финника проносится целый спектр чувств. Молча я выхожу из отсека и ухожу в первую попавшуюся комнату. За окном темно, как в бочке, ничего не разглядишь. Я сажусь на красный диван у окна и оглядываюсь. Вокруг меня почти ничего нет, пара прикреплённых к полу столов, какие-то коробки, рюкзаки, маски и прочая военная аппаратура. Вздохнув, я снова уставилась в окно. Мои мысли рисовали для меня ужасные картины: Элис и Тритон, пойманные миротворцами, Йохан, которого, я была уверена, подстрелили, Иво, Фаун, Эро и женщина из 5-го, застрявшие в катакомбах. Всех их убьют. Вряд ли кто-то из них решится предать 13 Дистрикт, их будут пытать, а когда не получится добиться успеха убьют. Так сказал Плутарх. Сказал, что пойманный Капитолием трибут или ментор — покойник. Сердце мое сжалось от жалости. Хеймитч спас меня. Я могла быть среди этих несчастных, меня могли пытать в эту самую минуту, но Хеймитч сам лично вытащил меня из Капитолия. Он одновременно держал в голове троих, не двоих, людей, которых должен был в целости и сохранности доставить в 13 Дистрикт: я, Пит и Китнисс. А я ему не то что спасибо не сказала, так еще и накричала за то, что он не спас больше людей. Слезы покатились по моим щекам, но я этого почти не замечала. Картинка перед глазами стала еще мутнее. Свет в планолете был либо приглушен, либо отключен, чтобы радары Капитолия не заметили никакой активности в небе. Голова у меня шла кругом. Хотелось закричать, но я не могла позволить себе такой роскоши. Пришлось обхватить себя руками с обеих сторон и сжаться в комочек, подтянув ноги к груди. Первый раз за это время я вспомнила о родителях и брате, оставшихся в 4 Дистрикте. Как они отреагируют на мой побег? Расскажут ли им, что на самом деле произошло? Накажут ли их за мои поступки? Сможет ли их защитить Чарли и его отец, несмотря на то что я отказалась породниться с ними? Вспомнив об ожерелье, которое я оставила в тренировочном центре, я судорожно всхлипнула. За дверью копошились люди, но я сидела на месте и не могла заставить себя выйти. Да и зачем я им там? Моя роль закончена. Больше от меня ничего не нужно: я провела Финника через игры, осталась жива, теперь буду работать на 13 Дистрикт, как мне там укажут. Все, больше от меня ничего и никому не нужно. Рыдания так и раздирали мне душу, и я, всячески пытаясь утихомириться, истратила все оставшиеся силы. Пришлось прилечь на диван, так как от долгого сидения в одной позе конечности мои начинали сильно болеть. Небо за окном начало из черного превращаться в светло-синее. Сморгнув слезы, я стала смотреть на кусочек неба, который все еще был виден с моего положения. Меня никто не ищет, не зовет, поэтому я продолжаю лежать, тупо уставившись в окно. С внушительной скоростью небо из темно-синего становится синим, а затем темно-серым. Видимо, мы летим между слоями облаков. Слабые блики света падают на раскиданные коробки. Пустота внутри меня, физическое изнеможение и полное отчаяние берут верх. Я закрываю глаза и почти сразу проваливаюсь в забытие. Мне кажется, что проходит буквально минута, как дверь в мою комнату все же открывается и кто-то заходит внутрь. Я упрямо отказываюсь открывать глаза, чтобы посмотреть, кто это, хотя уже буквально чувствую, что зашедший стоит в сантиметре от меня. ⁃ Селин, - тихо зовёт меня Финник. Этому голосу я не могу сопротивляться. ⁃ Что? - не открывая глаз, спрашиваю я. ⁃ Ты спишь уже больше 2 часов, - говорит мне Финник. ⁃ И что? - спрашиваю я. ⁃ Ты пропустила знакомство с Китнисс, - говорит он мне. ⁃ Как жаль, - с сарказмом протянула я. ⁃ Ты была права, она в бешенстве, - усмехнулся Финник. ⁃ Кто-то пострадал? - открыв один глаз, спрашиваю я. ⁃ Хеймитч чуть было без глаз не остался, пришлось снова ее отключить, - говорит Финник. ⁃ Здорово, - отвечаю я, хоть мне частично и жаль Хеймитча. ⁃ Мы почти прибыли в 13 Дистрикт, - снова говорит Финник, садясь рядом со мной. Вздохнув, я тоже сажусь. Тело моё ноет, весь правый бок затек. ⁃ Уже известно, что стало с остальными? - спрашиваю я. ⁃ Оставшихся на арене забрал Капитолий, о менторах вообще ничего не известно, - тихо отвечает Финник. ⁃ Что по Дистриктам? Слышно что-нибудь? - выдавливаю я. ⁃ Кое-где народ частично захватил важные позиции, но пока что ситуация очень шаткая, - говорит Финник и смотрит на свои руки. Переведя глаза на его ладони, я вижу, что на них сияют кровавые отпечатки, по форме напоминающие полукруги. ⁃ Что-то известно о нашем Дистрикте? - спрашиваю я, и всё внутри у меня вдруг похолодело. Планолет тряхнуло, и в ушах у меня заложило. Видимо, пошли на снижение. ⁃ Миротворцы… - начал было Финник, но запнулся, руки его дрожали совсем как у Хеймитча несколько часов назад. ⁃ Что миротворцы? - спрашиваю я. ⁃ Миротворцы ворвались в деревню победителей, - приглушенным голосом оповестил меня Финник. - Как только они узнали, кто именно сбежал с арены, Сноу отдал приказ… Сердце моё ушло в пятки. ⁃ Я не знаю, как долго их пытали и пытали ли вообще… - говорит Финник, глаза у него мокрые от слез. Я тоже чувствую, как к моему горлу подступает ком. ⁃ Они их всех… - Финник открыл было рот, но не смог произнести ни слова. Я закрыла лицо руками. Через секунду лишь до меня дошел вопрос, который я сразу же должна была задать Финнику. Убрав руки от лица, я посмотрела на него. ⁃ А Энни? - спросила я. ⁃ Энни забрали в Капитолий, на допрос, - почти шепотом ответил мне Финник. Вокруг нас резко стало темно. Планолет дернулся и замер. Послышались голоса за дверью, а мы так и сидели на месте. ⁃ Они забрали Энни? - спрашиваю я, будто на этот раз ожидая получить другой ответ. ⁃ Официально это ради получения информации, но… Это для меня лично, - с болью в голосе говорит Финник. Глаза мои снова наполнились слезами. Теперь Финник будет проходить все то, что проходила я, пока он был на арене. Все эти круги Ада, которые рвут тебя на части морально и приносят физическую боль, всё это придётся пройти и ему. ⁃ Мне жаль, - тихо говорю я. Финник молча мотает головой. ⁃ Ты была права, - говорит он. ⁃ Что? - удивлённо спрашиваю я. ⁃ Мы спаслись, но для чего? Для какой жизни? Лучше бы не спасся никто… - тихо говорит Финник, и я еле слышу последнее предложение. Дверь в нашу комнату наконец открывается, и люди в белых одеждах берут нас под руки и ведут наружу. Я не сразу понимаю, что происходит. Мы идём по очередным коридорам, и у меня начинается что-то вроде дежавю вперемешку с панической атакой. Я понимаю, что мы снова под землёй, снова в катакомбах, а тоннель такой же извилистый, как в Капитолии. У меня начинается истерика, я отказываюсь идти дальше и чувствую, как мне в руку вонзается что-то тонкое. Дальше я ничего не понимаю, перед глазами резко становится темно. Кто я? Не помню. Кажется, ответ где-то на поверхности, но постоянно ускользает, стоит мне попытаться сосредоточиться на нём. Голова кружится, мысли путаются, и я снова проваливаюсь в темноту. Мне снится сон: голубое небо, разрушенные дома, плещущиеся волны незнакомого мне моря. Я хожу по периметру с рюкзаком на плечах, мне кажется, что я забыла что-то очень важное, что-то, от чего зависит вся моя жизнь, но никак не могу вспомнить. В руках у меня одуванчик, который на глазах желтеет и белеет. Ветер подхватывает пушистые семена и уносит куда-то вдаль. Я смотрю им вслед и вижу электростанцию. В голову лезут неприятные воспоминания, но картинка очень смутная, не могу ничего разобрать. Всё видно будто через неясную призму, очертания очень расплывчатые. Ни с того ни с сего меня атакуют чувства: страх, боль, злость. Мне хочется кричать, но я понимаю, что голоса у меня нет. Я нема, как рыба. Сажусь на мокрый песок, волны плещутся вдалеке, но меня это не смущает. Мне хочется, чтобы этот сон поскорее закончился, но не могу понять, почему. Что будет, когда сон и правда закончится? Вижу, как вдалеке поднимается волна, она надвигается прямо на меня. Я поднимаюсь на ноги и смотрю прямо на бурлящую стену высотой с многоэтажный дом. Меня накрывает с головой, но я не чувствую ни холода, ни физической боли. Все ощущения будто покидают меня за одну секунду. Раздирающее чувство, которое прожигало меня изнутри, тоже куда-то делось. Я повисла в воде, даже не пытаясь вдохнуть. Какой в этом смысл? К моему удивлению, я понимаю, что мне и без воздуха хорошо. Я открываю глаза и вижу спокойную поверхность воды, через которую ко мне пробиваются лучи солнца. Я смотрю по сторонам и не вижу больше ничего, лишь сине-голубую пустоту. Пустота эта не давит на меня, но, наоборот, даёт ощущение умиротворения и покоя. Мне хочется остаться здесь навсегда, так спокойно я себя чувствую, слегка покачиваемая подводным течением. Внезапно я вспоминаю, кто я. Кто-то убрал призму, которая делала картинку размытой в моей голове. Я вспоминаю всё разом, и мой мозг начинает работать с неимоверной скоростью. Что-то выталкивает меня из воды и стремительно поднимает вверх. Свет солнца становится всё ближе, и в тот момент, когда я вдыхаю воздух, легкими мои глаза распахиваются, и я снова вижу размытую картинку. Рядом со мной какие-то звуки, но я не понимаю, ни что их издает, ни какого они рода. Звуки меня раздражают, хочу вернуться в тишину и покой. Слышу, как что-то совсем рядом издает протяжный стон не то от боли, не то от возмущения, и понимаю, что это у меня наконец-то голос прорезался. Звуков вокруг стало больше. Я попыталась поднять руку и прикрыться от яркого света, но кто-то схватил меня очень крепко, а руку полоснула резкая боль. Я заморгала и увидела размытый силуэт. На меня смотрит молодая девушка, примерно моего возраста. Волосы у нее каштановые, кудрявые, чуть ниже плеч. Глаза ее миндального цвета, кожа бледная. Кажется, это она держит меня за руки. ⁃ Селин, тебе нельзя пока делать резких движений, ты еще недостаточно окрепла, - говорит она мне. Я поворачиваю голову и вижу иголку в левой руке. Теперь ясно, почему меня держат. ⁃ Где я? - спрашиваю я. Язык мой такой вялый, будто я лет сто не говорила. ⁃ Вас благополучно доставили в 13 Дистрикт. Меня зовут Талия, и я одна из медсестер. Мы сейчас в больничном отсеке, по прибытии тебе стало плохо, и нам пришлось забрать тебя, - говорит мне девушка. ⁃ Мне стало плохо? - спрашиваю я удивлённо, а на ум постепенно одна на другую накладываются картинки. Сначала я вспоминаю, как начала плакать, пока меня вели по коридору, затем это переросло в истерику. Помню, как я остановилась, и ведущим меня людям пришлось нести меня на руках. Причины, из-за которых мне стало плохо, тоже стали потихоньку вырисовываться, но их я сразу остановила и запихнула куда подальше. Что-то мне подсказывало, что мне нельзя пока что много думать. ⁃ А где мой напарник? — спрашиваю я, посчитав этот вопрос самым безболезненным. ⁃ В соседней палате, слева от тебя. Если сможешь прийти в себя в короткий срок, сможешь навестить его, — говорит мне девушка. ⁃ А он почему в больнице? — спрашиваю я. ⁃ Увидев, как тебе плохо, ему тоже стало… нехорошо, — запнувшись, ответила мне Талия. ⁃ Нехорошо? — удивляюсь я. ⁃ Кажется, вы оба изначально были на пределе, и, оказавшись в конце проделанного пути, всё ваше напряжение вырвалось наружу, это нормально, — объясняет мне девушка. ⁃ Нормально, так нормально, — безразлично бурчу под нос я. ⁃ Как ты себя чувствуешь? Может, хочешь чего-нибудь? — снова спрашивает меня Талия после минуты молчания. ⁃ Да нет, ничего, — говорю я, но затем передумываю. — Хотя, погоди, что происходит, какие новости? Лицо девушки помрачнело. Кажется, я задала тот самый вопрос, на который отвечать ей было не положено. ⁃ Я не уверена, что эта информация сейчас будет полезна для твоего психологического здоровья, — уклончиво отвечает она мне. ⁃ Что случилось? — настойчиво спрашиваю я. Помолчав пару секунд, девушка смотрела мне прямо в глаза и, видимо, найдя в них что-то подтверждающее, снова заговорила. ⁃ 12-й Дистрикт разбомбили, — тихо говорит она мне. ⁃ Что? — резко спрашиваю я. — Из-за Китнисс? ⁃ Полагаю, что да, — пожав плечами, говорит Талия. ⁃ А мой Дистрикт? — сразу вырывается у меня. ⁃ Успокойся, с ними всё нормально, сопротивление идёт полным ходом, ваш мэр возглавляет народ, — протараторила девушка. ⁃ А мои родители? Мой брат? О них что-то слышно? — срывающимся голосом спрашиваю я. ⁃ Не знаю, Селин, но, возможно, президент Койн знает. Как только тебе станет лучше, сходи к ней, она давно хочет тебя видеть, — отвечает Талия, укладывая меня обратно на кровать. ⁃ Мне нужно к Финнику, — упрямо говорю я, отмахиваясь от рук девушки. ⁃ Тебе нельзя, не сейчас, — говорит мне Талия, всё ещё держа меня на кровати. Вот это да, я так ослабла, что даже высвободиться из её цепких рук не могу. Тоже мне победительница Голодных игр. ⁃ Селин, Финнику очень плохо, тебе нельзя идти к нему, когда ты сама в шатком состоянии. Из вас двоих хотя бы один должен быть стабильнее другого, — объясняет мне Талия. ⁃ Мне нужно его увидеть, пожалуйста, — взмолилась я. — Мне не станет лучше, если я с ним не увижусь, уверена, ему тоже будет легче. Талия снова с недоверием оглядела меня с головы до ног. ⁃ Ладно, сейчас час ночи, я даю тебе 40 минут. Зайди к нему, поговори, но чтоб до двух была снова у себя — будет обход пациентов, — тихо говорит мне Талия и, убрав иглу из моей руки, выходит из комнаты. Я оглядываюсь по сторонам. В комнате почти ничего нет: только белая кровать, капельница, стул, стол, и всё. Я сажусь и свешиваю ноги. Голова начинает кружиться. Я пытаюсь дышать спокойно, но сердце начинает биться чаще. Кое-как переборов слабость, я встаю и пытаюсь привыкнуть к вертикальному положению. Шаг за шагом я приближаюсь к двери. На мне белая сорочка, ноги босые. В комнате почти нет освещения, только слабый свет, исходящий от встроенных в потолок лампочек, почти как в тренировочном центре. Выйдя из своей палаты, я бреду по коридору и открываю первую дверь слева. Передо мной возникает ужасная картина: Финник сидел на своей кровати, поджав к себе колени, слегка покачиваясь из стороны в сторону. В руках у него была верёвка, которую он завязывал в узлы и развязывал обратно. ⁃ Финник, — тихо позвала я. Финник вздрогнул и поднял на меня взгляд. Какой ужас. Лицо его исхудало, под глазами — чёрные круги, совсем как у Йохана, который три дня не спал во время игр. Я так и застыла всматриваясь в его лицо, еле заметное в темноте.  ⁃ Селин? — с удивлением позвал меня Финник. ⁃ Что? — тряхнув головой, спрашиваю я. ⁃ Я говорю, ты в порядке? — повторяет вопрос Финник. Видимо, первый я не услышала. ⁃ Да, я… Мне разрешили тебя увидеть на полчаса, — запинаясь, говорю я. — Но это секрет, не говори никому, что я приходила. ⁃ Хорошо, — тихо отвечает Финник. ⁃ Как ты? — спрашиваю я. В ответ Финник лишь мотает головой и снова берётся плести свои узлы, даже толком не проверяя, что он делает. ⁃ Финник, — зову я. Тот снова мотает головой. Я не сразу замечаю, что по щекам у него текут слёзы. Присев на кровать рядом с ним, я пытаюсь обнять его за плечи, но Финник отбрасывает свои верёвки, разворачивает меня и обнимает так сильно, что у меня хрустят кости. ⁃ Они уничтожили 12 Дистрикт, — шёпотом говорит он мне. ⁃ Я знаю, — отвечаю я тоже шёпотом. ⁃ Они могут избавиться от любого дистрикта, — продолжает Финник. ⁃ Пока что им не выгодно избавляться от 4, — успокаивающим голосом говорю я. ⁃ А Энни, — дрожащим голосом продолжает Финник, будто не слыша моего ответа. — Энни у них, в Капитолии, из-за меня. Всё из-за меня. Я согласился на это, я привлёк к ней внимание, они знали, они всё знали, просто молчали, а теперь она должна отвечать за то, что сделал я. Я чувствовала, как его слёзы скатываются мне на плечи. ⁃ Ты не виноват, — говорю я. — Энни любила тебя, и те моменты, что вы провели вместе, определённо того стоили. Ты был нужен ей, ты ведь сам это знаешь, ты не мог поступить иначе. Без тебя она бы просто сошла с ума после Игр. ⁃ Я должен был любить её издалека, как Чарли и Тритон поступили с тобой, — говорит мне Финник, голос у него дрожит вместе с руками, которые обнимают меня. Такого поворота в разговоре я точно не ожидала. ⁃ Откуда ты знаешь, что они… — начала я, но Финник не дал мне договорить. ⁃ Ты думаешь, все такие наивные, как ты? — усмехнувшись через слёзы, спрашивает он меня. — Чарли сам мне всё рассказал, когда вы перестали общаться. Зашёл ко мне домой и начал расспрашивать, что между нами. Подумал, что мы тайно встречаемся. Я его два часа убеждал в том, что это не так. ⁃ Хорошо, с Чарли всё ясно, но что с Тритоном? — спросила я, не понимая, как Финник мог узнать про его чувства. ⁃ Это было очевидно, — отстранившись от меня и посмотрев мне в глаза сказал Финник. — Он всегда так сильно о тебе заботился. Каждый раз, когда что-то происходило, он первым делом всегда бросался к тебе. Ты не замечала почему-то, но я всё видел. ⁃ Да, я не замечала… — тихо ответила я, прекрасно понимая, почему не замечала никого вокруг себя, кроме Финника. Подняв глаза, я встретилась с ним взглядом. Меня вдруг охватил ужас. Его бирюзовые глаза смотрели прямо в мои, точно такие же по цвету. Он как будто насквозь меня видел. ⁃ Ты всегда была так добра ко мне, — тихо сказал он. У меня по всему телу побежали мурашки, голова снова закружилась. Нельзя, нельзя такое обсуждать нам. ⁃ Конечно, ты ведь мой лучший друг, — говорю я, не в силах отвести взгляд от лица Финника. Тот лишь слегка кивнул. ⁃ Мне жаль, что тебе пришлось пройти через всё это, только потому, что я согласился участвовать в восстании… — говорит мне Финник. — Ты, как и Энни, теперь расплачиваешься за свою преданность. ⁃ Я не только из-за тебя, — начала было я, но Финник перебил меня. ⁃ Не ври мне, Селин, я знаю, что ты против любого рода агрессивных действий. Ты не любишь Капитолий, но ты не солдат и не революционер. Ты по сути своей не подходишь под всё это. Тебе бы больше подошла роль медсестры или ещё какого-то гуманитарного работника. Твоя сила не в разрушении, а в созидании, и не надо мне говорить, что ты добровольно на всё это согласилась, снова вернулась в Капитолий, чудом спаслась и теперь застряла тут со мной в этом бункере, — на одном дыхании выговорил Финник. ⁃ Я бы не смогла отпустить тебя одного, считай, что я твой личный гуманитарный помощник, — пробурчала я и к своему удивлению улыбнулась. Финник тоже не сдержал улыбки, хотя она получилась кривой из-за того, что он всё ещё плакал. ⁃ Я стольким тебе обязан, — пробормотал он и закрыл лицо руками. ⁃ Ты ничем мне не обязан, — снова успокаивающим голосом начала я. — Я сама сделала свой выбор, хотела помочь, чем смогу. Финник не ответил, лишь головой покачал. Так мы просидели несколько минут в тишине. ⁃ Селин, — вдруг подал голос Финник. ⁃ Что? — спрашиваю я. ⁃ Пообещай мне кое-что, — попросил он. ⁃ Конечно, всё, что хочешь, — ответила я. ⁃ Больше не бросайся за мной, куда бы я ни пошёл, — серьёзно сказал он мне, наконец убрав руки от лица. ⁃ Но… — начала было я, но не смогла закончить. ⁃ Никаких “но”. Капитолий не просто так отправил на арену соек с твоим голосом, они знают, что ты, как и Энни, близкий для меня человек. Они всё знают, Селин. Я заключил сделку с Хеймитчем. Я сказал ему, что понял, что Пита мы спасаем лишь для того, чтобы Китнисс без него не сорвала всю миссию. Я сказал ему, что лично буду охранять Пита, если он пообещает мне кое-что взамен, — голос Финника сорвался, и он снова закрыл лицо руками. ⁃ Ты пообещал умереть за Пита, если Хеймитч выведет меня из Капитолия? — в недоумении спросила я, не веря своим ушам. ⁃ И он согласился, он поклялся вывести тебя, даже если ему пришлось бы для этого тащить тебя через весь город. Только тогда я мог быть спокоен, я знал, что сделал всё, что мог для твоей безопасности, — пробормотал Финник сквозь ладони. ⁃ Надо было ехать Энни, — тихо сказала я. Финник так удивился этой реплике, что поднял на меня глаза. ⁃ Что? — спросил он, ничего не понимая. ⁃ Надо было, чтобы Энни поехала с тобой в роли ментора, тогда сейчас она была бы тут, с тобой, — печально проговорила я, расстроенная, что не подумала об этом раньше. ⁃ Они бы её не выпустили, — печальным голосом ответил мне Финник. — Они бы схватили её ещё до окончания Игр. Если бы они думали, что я стану победителем в Играх, а так думала половина Капитолия, как сказал мне Плутарх, они бы использовали её для того, чтобы диктовать мне условия после того, как Игры бы закончились. Селин, если бы она была там, Хеймитч не смог бы её спасти, её бы держали под присмотром с самого начала. Никто из победителей не привязан к другим победителям, только я привязан к Энни как никто другой. Они бы не упустили такой шанс. Понимая, что, скорее всего, он прав, я всё равно винила себя за то, что сейчас сижу рядом с Финником, в то время как Энни находится в самом центре Капитолия, где происходят ужасные вещи, возможно прямо в эту самую минуту. ⁃ Пусть это всё закончится, — смотря куда-то вдаль, говорит Финник. — Пусть это поскорее закончится, для всех нас. Все эти мучения… Цена слишком велика. Теперь и победителя нельзя назвать победителем. ⁃ Их вообще не существует, — вдруг говорю я. — Игры никто не выигрывает, точно так же, как и в жизни никто ничего не выигрывает. Есть только павшие и пережившие, и тяжело сказать, что из этого страшнее: умереть или жить дальше со всем этим грузом. Мне вспоминаются слова Элис о том, что во всём виновата система. Система заставляет людей бегать, как белку в колесе. События повторяются, меняются лишь декорации. Во время прошлого восстания были точно такие же жертвы, точно такие же страдания, и через 75 лет, пожалуйста, мы снова на пороге революции. Что нужно сделать, чтобы это колесо развалилось? Чтобы больше никто и ни о чём не страдал? Разве может быть такая система, которая предусмотрела бы все нюансы, все человеческие пороки, взяла бы их под контроль и вывела всех нас к той достойной жизни, о которой когда-то в древности писали философы? Как к такому прийти, если сейчас мы сидим на самом дне эволюции человеческого характера? «Голодные Игры показывают нам всю суть человека», — говорят в Капитолии. Но кто сказал, что именно это наша суть? Что, если был бы мир, где ни у кого не было бы причин нападать друг на друга? Какая сущность раскрылась бы в человеке? Сидя рядом с Финником, я рассуждала о нерешаемых в данный момент вопросах, пока у меня голова не заболела. Услышав отдалённые шаги, я ругнулась и вскочила с кровати. Часы показывали без пяти два. Обняв Финника на прощание, я пообещала, что зайду снова, и выбежала из палаты. Секунды спустя я уже закрывала за собой дверь своей комнаты, как в коридоре открылась главная дверь, и послышались чёткие шаги. Начался обход пациентов. Юркнув в кровать, я притворилась спящей, предварительно положив руку под подушку, чтобы мне больше не ставили катетеров. Дверь в мою комнату распахнулась, кто-то зашёл внутрь, постоял надо мной несколько минут, затем накрыл одеялом и вышел. Я открыла глаза, перевернулась на спину и уставилась в белоснежный потолок. Ответ на мои предыдущие вопросы напросился сам собой: если систему строят сами люди, значит, чем лучше человек, тем лучше его система. Чем адекватнее у такого лидера сообщники и последователи, тем больше у системы шансов вывести всех остальных в чуть более достойный мир, чем предыдущий. Почему-то Альма Койн подходящей кандидатурой мне не показалась.