Оленёнок Нара

      

Дорогой дневник,

      

Это все уже переходит любые грани разумного. Я нахожусь в этом месте больше недели, но так и не проснулась. Признаться честно, я начинаю думать, что сошла с ума. На сон это всё походит с каждой секундой все меньше и меньше. Боль ощущаю, «реальность» на глазах не меняется. Все стабильно, я живу в этой странной иллюзии?

      

Почему?

      Что происходит со мной?       Деми существовал?       Я закрыла глаза за ладонями, небрежно бросив карандаш на стол. Моя голова кружилась то ли от таблеток, которые мне насильно запихали в рот тётя с братом, то ли потому, что последние несколько дней я проводила в чужом доме, не зная, что происходит вокруг. Я сплю на чужих простынях, ем невкусную, далекую от моего понимания пищу, одеваюсь в мятую детскую одежду. И не просыпаюсь обратно.       — Почему я не просыпаюсь? — тяжело промычала я, сильно надавливая пальцами на глаза.       Мне надоело, я не понимаю, что тут делаю, как оказалась. Разные мысли сбивали меня с толку. Ни один ответ так и не прояснился за эти дни. И это убивало меня. Разбивало на миллион осколков. Я чувствовала пустоту, безнадёжность, слабость. Кошмар!       За окном щебетали птицы, соседский пёс лаял на дворового кота-шипелку. Так происходило каждое утро. Я словно попала в чокнутую версию какого-то новомодного фильма, где персонаж попадает в чужое тело и место, при этом странное существо-Бог просит спасти этот мир. Всё по классическому сценарию идиотских фильмов про супер спасителей всех и вся.       — Почему я? — взмолилась, запустив пальцы в волосы, сжимая виски.       В комнату постучались. Я опустила голову, переведя мрачный взгляд вперёд к окну. Я знала, кто стоял за дверью. Каждое утро женщина-азиатка бестактно входила в комнату, проводила со мной бессмысленную беседу, и давала мне выпить какие-то голубоватые пилюли. В первый день я отказалась принимать лекарство — тогда мне практически насильно впихнули их в рот. Я попробовала спрятать пилюлю за язык — не вышло, они проверяли досконально. После этого я больше не сопротивлялась. Поддалась. Теперь я привыкла молчать и ничего не отвечать женщине. Мне было с каждым днем все хуже, никто и не собирался слушать меня всерьёз: я догадывалась, что лекарство медленно убивало меня.       Мрак поглощал меня. Я даже была не в состоянии собрать одежду обратно в шкаф, кидала её в угол, подражая малышке Кокоро. Хотя что значит подражала?.. Я стала ей, мне не хотелось ничего делать, я чувствовала слабость. Я сходила с ума.       Дверные петли скрипнули, и я услышала легкие шаги.       — Кокоро, ты проснулась? — спросила тетя, подойдя ближе и схватив меня за плечо.       Я молчала, уставившись в окно.       — Ты помнишь, какой завтра день? — уточнила женщина, взглянув в мои пустые глаза.       Я не отвечала. Мне было все равно, только если это не день, когда я возвращаюсь домой.       — Завтра ты идешь в Академию, — заботливо произнесла тётя, пригладив непослушные короткие волосы Кокоро. — А сегодня тебя осмотрит твой лечащий врач, хорошо?       Лечащий врач. У Кокоро явно проблемы с психикой — так что не удивительно, что за ней кто-то наблюдает. В Череповце я редко ходила по больницам. Не любила их, избегала. Я нервно сглотнула. Правда в том, что у меня, у настоящей Олеси, в жизни был лишь один страх — я до ужаса боялась уколов. Сдача крови на анализы, внутримышечные инъекции, сам вид шприцов — я избегала этого всю жизнь. Думаю, именно поэтому в свое время я была единственной среди своих знакомых, кто так и не смог посмотреть «Доктора Хауса», даже при том факте, что это всего лишь экранизация, а Хью Лори один из моих любимых актёров.       — Ладно, Кокоро, ты главное не бойся, Иша-сан не будет делать тебе больно. Только один ук...       Я нервно вздрогнула, когда женщина коснулась другого моего плеча в надежде успокоить.       — Хорошо, — тётя грустно вздохнула, отпустила меня и отошла назад. — Я скоро приду.       Она вышла, закрыв за собой дверь. Я сжала в кулаках ткань шорт, прикусила губу. На глазах начали наворачиваться слёзы.       — Ты что-то сдаешь, Олеся, — чужой голос внезапно раздался из-за спины, отчего я подпрыгнула со стула.       Обернувшись, я увидела довольного ссутулившегося мужчину, сидящего на кровати. Я распахнула глаза от удивления — передо мной был тот самый Доктор Хаус, о присутствии которого я бы подумала в последнюю очередь.       — Ты... — тихо произнесла я, сжимая кулаки теперь от ярости.       — Я, — довольно сказал Хью Лори, хлопнув себя по плечу. — Сегодня я решил переквалифицироваться в твой страх. Исходя из твоих мыслей, доктор — это попадание в яблочко. Да?       Я сразу поняла, кто передо мной находился — Деми. Мозг затуманился. Я вскрикнула и побежала в сторону недо-Бога с кулаками. Набросившись на него, я лишь проскочила сквозь доктора, словно он призрак.       — Упс, — невинно произнес мужчина, прикрыв небритое лицо за ладонью. — Кажется, ты совсем сошла с ума, — едко добавил он.       Я яростно дышала, не могла сосредоточиться. В глазах мутнело, кровь кипела от злости. Деми протянул в мою сторону трость и осторожно стукнул меня по лбу. Я почувствовала удар. Остолбенела, не понимая, что происходит. Потянула руку ко лбу, почесала место, которое ударил Деми.       В дверь вбежала тётя. Она быстро подскочила ко мне, схватив за руку. Я нервно глянула на неё, затем перевела взгляд на Деми. Он нагло улыбался, приветливо махнув рукой, поочередно перебирая пальцами, словно пианист.       — Кокоро, с тобой все в порядке? — встревожено спросила женщина с застрявшей в волосах розовой бигуди, которую она не успела снять впопыхах.       — Она тебя не видит? — спросила я у Деми.       Мужчина отрицательно мотнул головой, достав из кармана красный леденец.       — Почему я вижу? В прошлый раз я была как дух, а ты... — не успела я договорить, как мужчина перебил меня:       — Ого, а я думал, что найду здесь рыжую коробочку с викодином, — удивленно произнес он, распаковывая сладость, которую обычно дают в Америке детишкам после приема у врача.       — Ох, Кокоро, — тяжко произнесла женщина, приглаживая мои волосы.       Я оттолкнула её руку, окинув тётю озлобленным взглядом. Она смотрела на меня слишком опечалено. Думаю, что морщинки на её лбу образовались именно благодаря этому грустному образу «скорбящей».       — Ма, тут женщина пришла. Сказала, что она врач, — произнёс подошедший к дверям сонный Шикаку в пижаме.       — Отойди, парень, — бархатистый голос, раздавшийся из-за стены, принадлежал девушке.       В комнату вошла статная блондинка с двумя хвостиками за спиной. Я сразу узнала её — Цунаде Сенджу. Красивая, юная, уверенная — так бы я описала ее по своим первым ощущениям. От удивления у меня приоткрылся рот. Я не знала, что сказать. Оцепенела.       Деми осторожно встал с кровати и хромой походкой обошел блондинку.       — Вот это красотка, — присвистнул мужчина, одной рукой опираясь о чёрную трость с рисунком-пламенем, а другой держа леденец.       — Ты должно быть Кокоро? — спокойно произнесла женщина, взглянув на меня.       — Цунаде-сан? — удивленно произнесла тётя, которая тоже не ожидала увидеть в своем доме Сенджу.       — Иша-сан сегодня заболел и попросил меня провести осмотр, — ответила блондинка на немой вопрос тёти и поставила на стул свою коричневую сумку-портфель.       Деми паясничал, поглядывая на бедра женщины.       — Знаешь, а ведь никто не замечал в этой манге, как прекрасен вид на Цунаде сзади. Всё грудь, да грудь, а тут...       — Заткнись, — шепнула я, не отрывая взгляд от Цунаде.       Девушка спокойно смотрела на меня. Она медленно подошла ближе. Проходя мимо стола, она краем глаза взглянула на последние записи. Чёрт, я ведь исписала много бумаг русскими словами. Я дышала ровно, не подавая вида, что нервничаю. Сенджу взяла одно из моих писем.       — Что это? — спросила она, всматриваясь в чёрные буквы.       — Просто абстракция, — это было первое, что пришло мне в голову.       Цунаде удивленно хмыкнула. Тётя озадаченно посмотрела на меня. Шикаку, как обычно прищурившись, сжал губы в тонкую линию.       — Не против, если я возьму её себе? — вежливо спросила она.       Я кивнула. Сенджу аккуратно сложила бумажку пополам и положила ее в карман своего белого халата. Девушка подошла к кровати и присела напротив меня.       — Итак, Кокоро, меня зовут Цунаде. Сегодня, если ты не против, — блондинка сделала паузу, внимательно вглядываясь в мои глаза, — я с тобой немного поговорю о твоём самочувствии.       Я неуверенно кивнула головой. Девушка мягко улыбнулась, поправив челку вбок.       — Ну как, Кокоро, ты готова к академии?       Деми подошел ближе к Цунаде, наклонился вниз. Его лицо едва касалось её щеки. Он уставился на меня приторно-невинным взглядом, поджав губы.       — Да, Олеся, готова снова в школу? — саркастично спросил он, качнув головой вниз.       — Да, готова, — произнесла я, не обращая внимания на отвлекающего меня Деми.       Цунаде радостно улыбнулась. Мужчина хмыкнул и присел на стул за спиной девушки. Он сложил руки на колени, немного сгорбив спину. Затем надул щеки и медленно начал выпускать воздух, издавая глупый звук. Я смотрела на врача, игнорируя «воображение».       — Хорошо, — спокойно произнесла она. — А как ты себя последнее время чувствуешь?       — Я... — помедлив с ответом, я нервно сглотнула. — У меня кружится голова последнее время, мне постоянно грустно. Мне больно в душе, но я чувствую сильную апатию по отношению к миру.       Я решила, что это признаки депрессии, которую я и правда ощущала здесь последние дни. Девушка удивленно смотрела на меня, но бровью не повела. Зато тётя и Шикаку, стоящие рядом, были явно шокированы моими словам: я предположила, что Кокоро не говорит обычно такие слова, как «апатия». Им непривычно. Но мне то какая разница?       — Что ты имеешь в виду под словом апатия, Кокоро? — уточнила Цунаде, словно я не знаю, что описываю.       — Мне безразлично всё, что происходит вокруг. Это достаточно убедительно звучит? — ответила я, скорчив недовольное лицо. — А ещё у меня болит голова, постоянно.       Цунаде тяжело вздохнула и дотронулась до моего лба.       — Странно, — вдумчиво произнесла она.       — Ты решила не подыгрывать? — внезапно подал голос Деми, крутящий в правой руке трость пальцами.       Я еле заметно кивнула вниз. Он усмехнулся, подбросил палку вверх, но не смог поймать её, потому она с грохотом ударилась о деревянный пол. Я задумчиво посмотрела вверх, нахмурив лоб.       — Я бы хотела спросить, что вы здесь делаете? — перевела, как бы невзначай, взгляд на Деми и произнесла имя псевдо-Бога за собственным кашлем.       Он рассмеялся еще хлеще, поднимая трость с пола и встав с кресла.       — Кокоро, ты ведь... — тетя начала что-то говорить, как Цунаде резко ее прервала, подняв руку.       — Ты это меня спрашиваешь? — уточнила женщина, вглядываясь в мои глаза.       — А тут есть кто-то ещё? — ответила я вопросом на вопрос.       — Мне просто захотелось проведать тебя, Олеся, — умиротворенно произнёс Деми, вальяжно вышагивая к окну. — Ты не поверила мне в начале, может, поверишь сейчас? — спросил он, глядя в окно.       — Я здесь, чтобы определить, не опасно ли твоё состояние для того, чтобы пойти в академию, — прямолинейно ответила Цунаде.       Я усмехнулась. Хотелось поблагодарить, что ответили они не одновременно, но я не могла признать, что вижу «воображаемого друга». Это бы разрушило моё «стабильное состояние» перед лицом легендарного ирьёнина. Цунаде встала и медленно подошла ко мне ближе. Я внимательно смотрела на блондинку снизу вверх. Она дружелюбно улыбнулась.       — Кокоро, не могла бы ты пересесть на стул? — мягко попросила девушка, указав ладонью на место, где только что сидел псевдо-Бог.       Я осторожно спустилась с кровати и села на стул. Цунаде обошла меня и прислонила руки к моей голове.       — Я сейчас буду проводить стандартную процедуру, ты должна сидеть смирно и честно отвечать на мои вопросы, хорошо?       Я уверенно кивнула вниз. Деми прошел сквозь меня и уселся на край кровати.       — Вообще, я предпочитаю брюнеток, — спокойно произнёс мужчина, почесав свою щёку. — По крайней мере Хаус предпочитает. Ты знала об этом?       Мне хотелось ему что-нибудь ответить, но я и слова не могла произнести из-за присутствующих родственников и врача. Из рук женщины полился зеленый свет, ослепивший мои глаза. Я прищурилась, опустив взгляд на ноги. Деми неустанно рассказывал мне о своих предпочтениях в женщинах, еде, культуре, а Цунаде тем временем задавала глупые вопросы из разряда: что я ела вчера, сколько будет два плюс два и так далее.       Прошёл как минимум час, прежде чем Цунаде закончила свои допросы. Не знаю, что она такое делала, но мне от этого не стало ни лучше, так и ни хуже. Голова как болела — так и болит. Я подумала, что это была не лечебная профилактика, а, возможно, поиск моих проблем в голове. И, судя по виду блондинки, она была слегка озадачена: работа моего мозга теперь отличалась от того, что находили у настоящей Кокоро?       Напоследок женщина похлопала меня по плечу и, улыбнувшись, вышла из комнаты, позвав за собой тётю, что всю нашу беседу пребывала в кромешном недоумении. Шикаку оглянул меня, прищурив глаза, и медленно вышел из комнаты за взрослыми, закрыв за собой дверь. Я осталась наедине с Деми. Он сидел на стуле, задрав ноги на стол. В его руках теперь был маленький красный мяч, который он подкидывал вверх, ударяя о потолок.       — Поговорим? — спросил он как только дверь закрылась.       Я, не обращая на него внимания, схватила со стола чашку чая, которую вечером принесла мне тётя, вылила содержимое в горшок с кактусом и, быстро протерев внутреннюю поверхность футболкой, валявшейся у шкафа, начала подслушивать диалог Цунаде с тётей, прислонив стакан к стене. Деми удивленно смотрел на меня, максимально распахнув голубые глаза. Только он хотел что-то произнести, как я швырнула в него грязную футболку. Она, к сожалению, упала сквозь него.       Из-за стены раздавались голоса женщин. Цунаде спросила, не случалось ли со мной каких происшествий в последние дни. Тётя ответила, что неделю назад я сильно ударилась головой. После этих слов их голоса стали сходить на нет, мне было плохо их слышно. Видимо, они ушли вниз на первый этаж. Я осторожно приоткрыла дверь, за ней никого не было. Медленно подползла к лестнице, максимально стараясь не шуметь.       — Я не выявила никаких патологий и это настоящая загадка, — вдумчиво произнесла Цунаде. — Я думаю, что ей нужно немедленно прекратить пить те лекарства, которые вы даете сейчас.       — Но как же...       — Никаких «но». Харета-сан, не беспокойтесь. В академии за ней присмотрят учителя, а дома за ней пока понаблюдаете вы сами. Признаюсь, сейчас, когда я исследовала её мозг на наличие тех или иных болезней, я будто осматривала абсолютно другого человека. Да, я проводила осмотр Кокоро лишь один раз, но я отчётливо запомнила те ощущения, что испытывала ваша племянница. Сейчас таблетки лишь губят её. Поверьте.       — Ну... А нельзя ли посоветоваться с Иша-сан? — неуверенно спросила тётя.       Вопрос на долю секунду показался мне странным — Цунаде ведь ирьёнин, признанный во всех точках этого мира, зачем ей нужно мнение какой-то Иша-сан? Но я забыла учесть один факт: Цунаде юная, ей двадцать три или двадцать шесть на вид (хотя с ней такие догадки — вещь спорная), а потому она еще не успела прославиться, засветившись во Второй Мировой Войне Шиноби. Война... Так она еще не началась?       — Можно, — спокойно ответила девушка. — Я попрошу Иша-сан зайти к вам завтра с утра, так что будьте готовы.       Дальше слушать их разговор мне не было смысла. Цунаде раскусила меня — «другой человек». Как бы меня не приняли за врага народа. Я быстро проскользнула в свою комнату, успев заметить Шикаку, подглядывающего за мной из дверного проёма.       Я тихо закрыла за собой дверь и упала на кровать.       Слабость, печаль — это всё из-за таблеток, как я и думала. Мне действительно было подозрительно тяжело последние дни.       — Кхе-кхем, — Деми прервал мои мысли своим наигранным кашлем.       Я медленно привстала с кровати и посмотрела на псевдо-Бога, сидящего на стуле у окна.       — Это правда? — я первая нарушила наше молчание.       — Что именно?       — То, что ты сказал тогда — мне правда надо пройти эту жизнь?       Деми как-то грустно усмехнулся и бросил мяч в окно. Он улетел наружу, скрывшись из виду, но внезапно очутился в руках доктора. Он повертел его, осматривая со всех сторон.       — Вот и с тобой так же будет, если ты выполнишь наши условия, — загадочно произнес Деми.       — Не улавливаю, — честно ответила я, прищурившись.       — Если спасёшь их, то мы вернём тебя обратно в твой мир, к твоим проблемам, твоей жизни, твоему прошлому...       — К моим котам, — тихо произнесла я, плюхнувшись на кровать.       — Ну и к ним тоже.       — А если я спрыгну с крыши?       — То ты умрёшь, — слишком спокойно ответил Деми. — И, к твоему сожалению, я не вру.       — Все лгут, — произнесла я с усмешкой. — Так вроде должен говорить Доктор Хаус?— Деми усмехнулся.       — Доктор Хаус — да, но я не он.       Я лежала на кровати, не зная, что и сказать на его слова. Неужели это правда? Я действительно не сплю? Меня переместили в другое место, в другую жизнь? Но я не хотела подобного, мне нравилась моя жизнь в Череповце. Моя работа учителем, курсы японского языка за углом от дома, мои коты, моя сестра... Куда всё это пропало?       — Не пропало, — внезапно сказал Деми. — Ты проснёшься в том же месте, в то же время. Если захочешь, конечно же.       — Что значит, если захочу? — переспросила я, подозрительно вглядываясь в мужчину.       — Сама узнаешь, если дойдешь, — усмехнулся Деми.       Я недовольно вздохнула и вновь повалилась вниз, уперев взгляд в деревянную люстру над моей головой. Я промолчала так несколько минут, думая над тем, что можно спросить у виновника моих бед.       — Зачем нужно менять ход этого мира? — спросила я, запрокинув руки за голову.       Но в ответ была лишь тишина. Я приподняла голову и посмотрела в сторону, где сидел Деми. Он пропал, но на его месте я заметила маленький красный мяч, который он оставил непонятным мне образом, будто доказывая, что он существует.