Великий Древний

      После полуночи храм опустел. Возносить молитвы Ильматеру остались два неофита и настоятель Томас Бергсон, который по своему обычаю покидал обитель позже всех. Сосредоточившись на своих мыслях, он стоял у купели слез, и, прося божество разделить с ним все горести мира, совершенно не ждал, что их удаленный от города бастион кто-то потревожит. Настойчивый стук в дверь отвлек его от прошений. Скрип покосившихся от времени петель, треск отлетевшего засова и ледяной ветер, ворвавшийся в храмовую залу, дали понять, что гости весьма и весьма нетерпеливы. Томас высунулся из-за колонны. В отсветах бликов коптящих свечей показались более чем занимательные фигуры.       Впереди стоял человек, держа на руках укутанного в серый плащ мальчонку. Насыщенная плетением мантия, посох из красного дерева, украшенный тайными знаками, мудрость и доброта в карих, видавших множество чудес глазах выдавали в нем волшебника. У его правого плеча, растирала озябшие ладони молодая полуэльфийка, с широким шрамом на переносице. Оплечье ее доспеха было повреждено, мерцающая в отблесках света булава несла на шипастых гранях следы недавней битвы. За ее спиной, обняв себя за плечи, притаился рыжий юноша, лица которого настоятель не видел. Поодаль, пряча глаза за капюшоном, хищно улыбался бледноликий лучник, растративший в сражении почти все стрелы. Рядом с ним, придерживая спящую на плече девочку, тянул улыбку высокий тифлинг в черном переливающимся бархатном плаще. Выйдя вперед, рогатый окинул настоятеля оценивающим взглядом и узрев недоумение на лице Томаса Бергсона недовольно хмыкнул.       — Что за времена пошли? Храм Ильматера, обитель страждущих и надежда заблудших душ на засов закрыт. Сирот пристроить некуда. — Сказал он полушепотом. Девчонка на его руках заворочалась и обняла его за шею.       — Дартмур место опасное… — удивленно моргнул настоятель. Ильматер учил проявлять сочувствие и понимание ко всем существам, но отродье дьявола в колдовской одежке, выломавшее дверь неизвестной силой, волей не волей настораживало. Притащившее в храм сиротинок — настораживало вдвойне, и Томас уж было собрался задать вопрос, кто виноват в плачевной судьбе этих детей, но вовремя прикусил язык. Герб правящей семьи Мирны, меценатов и добродетелей, щедро спонсирующих орден Бога на дыбе, красовался на его вороном плаще. — А вы… seignior?       — Marcus. — Ответил тифлинг с южным акцентом. Настоятель грустно улыбнулся, являя в своем голосе всю добродетель, на которую был способен.       — Seignior Marcus! — развел руками он, — не признал сразу дитя благочестивейшей семьи всего южного побережья! Глаза начинают меня подводить, сами понимаете, мой возраст… — Томас виновато потупил взгляд, тифлинг отрешенно кивнул. — Вы вероятно направляетесь на похороны? Ох, прими Ильматер душу старого герцога, избавь от страданий в мирах иных…       — Чего? — Оживился рогатый. На его равнодушном лице отразилось искреннее удивление. — Герцог к предкам отошел? Амадей Хэллсторм умер?       Томас, сложив руки в замок покачал головой.       — Истинно так. Третьего дня старый герцог покинул этот мир. Известно, что перед смертью назван наследник, но совет еще не огласил его имени. И лучше бы вам поспешить, seignior Marcus. Погребение назначено на исход недели, а перевал занесло по Облачные Пики.       Маркус поджал губы. Что-то нехорошее зашевелилось в груди. Воспоминание, нечто почти забытое, туманное, но все еще отдающее ядовитым привкусом предательства завертелось на языке невысказанным проклятьем. Тем, что давно должно было отпустить, но все еще мучает, возрождаясь тенями прошлого. Лишнего, никому не нужного. Брошенная на съедение древней твари душа требовала воздаяния, и все никак не могла принять несправедливую реальность.       — Наследник назван значит. — Сказал он сухо. — Что же, премного благодарен за информацию. Сироток принимайте, нам пора выдвигаться.       — Не останетесь в стенах храма? — Спросил настоятель удивленно. — Уйдете в ночь и холод? — Он взмахнул рукой указывая на коридоры ведущие к кельям и радушно улыбнулся. — Обитель Ильматера рада всем благодушным путникам, место для каждого найдется.       — В Дартмуре заночуем. — Задумчиво ответил колдун. — На моей памяти в местном трактире не дурно кормят.

***

      Трактир, стоящий на большом перекрестке, ходил ходуном. В него со всей округи, гонимые холодом и колючим снегом, собиралась самые разные существа, от ремесленников направляющихся в города южного залива, до простых разбойников, сидевших в теплое время года по лесам. Распивая перебродивший эль, гогоча и ругаясь за очередь к двум работавшим здесь проституткам, разношерстная толпа ныряла в пучину всех порицаемых обществом удовольствий разом. В дальнем углу, заняв сбитый из неотесанных досок стол, восседала компания, не участвующая во всеобщем веселье. Шэдоухарт, потягивающая отдающий старыми дрожжами напиток, прикрывала плечом притихнувшего Несса, который поглядывая по сторонам, молился чтобы пьяные отребья его не приметили. Вид полураздетых жриц любви со старыми шрамами на уставших лицах явно намекал на то, что смазливым созданиям вроде него лучше бы не попадаться на глаза местным обитателям. Астарион, сидя рядом с разглядывающим карту Маркусом, продолжал демонстративно с ним не разговаривать. Гейл, не нашедший в этой обители порока ничего более достойного, чем кисловатое прошлогоднее вино, ждал его окончательного вердикта.       — Ты уверен, что нам совершенно точно не следует идти через Мирну? — Произнес наконец волшебник. — Мирна большая, от границ до столицы сутки пути. И если бы мы прошли в Сиену по краю…       — Сэкономили бы время. — Перебил его тифлинг. — Вот только мне в родном краю не рады. И со смертью деда все еще серьезнее. Знаешь кто на трон взойдет? — Он глянул на Гейла, тот пожал плечами. — Мой отец.       — Барон Итред, восьмой сын старого герцога. — Волшебник сделал глоток и сморщившись продолжил. — Младший из детей наследует престол. Воистину такое возможно только в Мирне.       — Кого Эммир выберет, тот и наследует. Отец щедро расплатился с ней за эту возможность, так что он на и трон сядет. Герцогство принадлежит ей, и кто из потомков ей больше приглянется, тот и царствует. Благо вассалы об этом не знают. Моя семейка здорово прикрывается служением Ильматеру, а имя Госпожи Мечей с начала тысячелетия ни в одной хронике не встретишь.       Маркус горько усмехнулся. Гейл, отставив кислое пойло в сторону, понимающе кивнул.       — Закон Мирны. Одна семья на престоле вот уже тысячу лет. И надо заметить, то, что вы не выродились за это время, а линия наследования не прервалась — не менее удивительно чем то, что окружные лорды ничего не подозревают о покровительнице — дьяволице.       Тифлинг покосился на Гейла и ухмыльнулся.       — Мы очень плодовиты. Это тоже подарочек владычицы, она в свое время двенадцать потомков породила. Ну и к тому же, мы очень… активны в общем к тому же.       — Ага. Через чур. — Подал голос Астарион. Шэдоухарт, глотнув эля, с усмешкой поглядела на Маркуса.       — Учитывая эту активность, сколько твоих бастардов бродит по свету, как думаешь? — Насмешливо спросила жрица. Тифлинг закатив глаза, вздохнул.       — Надеюсь ни одного. Не хотелось бы, чтобы мне на голову однажды свалился черноглазый дьяволенок.       — Надеется он. — Снова съязвил эльф.       Несс, четко осознающий что подобные откровения дело далеко не его ума, притворялся мебелью. Галдящая компания надравшихся дешевым пойлом разбойников приблизилась к их столу. На род их деятельности намекали разномастные поддоспешники, явно снятые с чужого плеча и звенящее в подранных ножнах, видавшее виды оружие. Бард нервно сглотнул и воспользовавшись паузой в разговоре своих вынужденных спутников робко спросил:       — А можно мне с вами до Сиены?       Маркус поднял на него глаза, но промолчал. Шэдоухарт, беззаботно отмахнувшись, взялась за кружку с элем.       — Лично я не против твоей компании. Гейл думаю тоже не возражает.       Волшебник, пожав плечами согласно кивнул.       — Думаю оставлять нашего нового друга в таком месте равнозначно тому, чтобы бросить его в яму с волками. Сиена куда более подходит такому утонченному существу. Здесь, я боюсь, он благодарных слушателей не найдет. — Гейл косо глянул на смеющихся в голос оборванцев и перевел взгляд на Маркуса. Тифлинг, невинно улыбнувшись, ткнул локтем молчаливого Астариона.       — Чего? — Огрызнулся эльф.       — Ты не против?       — Я? — Астарион поднялся, и уперевшись ладонями в стол грозно навис над Маркусом. — А чего это мой благородный лорд начал меня спрашивать? — Сказал он с издевкой. — Когда ты его на услугу выменивал, ты мне вопросов не задавал. Твой питомец, сам решай. Мне, знаешь ли, абсолютно, категорически, вопиюще все равно!       Эльф злобно сощурился. Его возвышающаяся над виновато хлопающим глазами тифлингом фигура привлекла внимание разбойника с обожженным лицом, который влил в себя по меньшей мере полбочонка и теперь искал приключений. Скользнув сальным взглядом по изгибам идеального эльфийского тела, он подошел к не глядящему по сторонам незнакомцу, и размахнувшись шлепнул его со всей дури по занявшим все его мысли упругим округлостям. У Астариона дернулся глаз. Развернувшись, он вознамерился вырвать ублюдку кадык, но не успел даже среагировать, как пролетевшее мимо его носа лезвие вонзилось в глотку ошалевшего разбойника. Шэдоухарт медленно опустила кружку, глухо стукнув ее донышком о стол. Гейл, обреченно вздохнув хлопнул себя ладонью по лицу. Несс, почуяв что запахло жаренным, сполз жрице под ноги.       Тело наглеца, прикоснувшегося к прекрасному перед смертью, сползло с узкого колдовского клинка и бесформенной грудой грохнулось на пол. Его подельники, перестав смеяться, уставились на рогатого убийцу. Тот, брезгливо отряхнув руку, сменил ритуальный рунный кинжал на привычный короткий меч. Волшебник, поняв, что миром это уже не решится, подняв глаза к потолку и попросив у Мистры терпения, призвал ледяные кристаллы. Эльф, натянув гадкий оскал, выхватил кинжалы из ножен.

***

      — Ну вот какого а? Ну вот ты скажи мне! Какого?! — Бранила тифлинга утопающая по колено в снегу Шэдоухарт. Маркус беззаботно улыбался. Астарион, сменив гнев на милость, горделиво вышагивал рядом с ним, передразнивая взвинченную жрицу. — Маркус, мать твою. Из-за тебя дневать не под крышей будем, а в подворотне какой! Доволен собой? А?       — Ну они же первые начали. — С улыбкой влез в конфликт эльф. Шэдоухарт убила его взглядом.       — А че ты такой довольный? Ты ж злился на него полчаса назад?       — Не могу на него долго злиться. — Наигранно вздохнул Астарион, — он такой душка.       — Я, кажется, трактирщика поджег. — Буркнул под нос Гейл, которому вынужденная перепалка тоже не понравилась. — В самом деле, друг мой, можно решать проблемы не поножовщиной.       — И вообще! — Сверкнула глазами жрица. — В следующий раз, если какой-нибудь ублюдок посягнет на священную задницу Астариона, выведи его на улицу и набей ему морду. Я даже присоединюсь. Но никаких больше внезапных убийств. Ты понял меня?       — Рука сорвалась. — Хмыкнул тифлинг. — Но обещаю, принцесса, внезапных убийств больше точно не будет.       Несс плелся за ними, кутаясь в свой порванный плащ. Ночь казалась ему бесконечной, а происходящее нереальным. Он засыпал на ходу и даже не спрашивал куда они вообще идут. Городские врата остались позади, и бард немного приободрился. Соваться в лес, где подмерзали останки жреца, ему до ужаса не хотелось. Но на счастье рыжего эльфа, их тонущая в снегу процессия свернула на поле, и оттуда направилась к примеченному издалека сенохранилищу. На дверях сколоченного из сосновых досок здания висел амбарный замок, который для повеселевшего Астариона преградой не являлся. Он вскрыл его за полминуты, и распахнув дверь настежь, пригласил соратников внутрь.       Внутри пахло прелым сеном и пылью, однако было гораздо теплее, чем на улице. Маркус, стянув плащ кинул его на мягкий стог, и поманив эльфа рукой, поймал его талию.       — Я нам тут постелил. Пойдешь? — спросил он коварно улыбавшегося Астариона. — Ну идем. Идем-идем, сладость. Я тебя не обижу.       — Ой, знаю я зачем лорды вроде вас зазывают нас, простых невинных парней на сено. — Кокетливо повел плечом эльф. — Ну так и быть. Грех не возлечь с таким благородным рыцарем.       Тифлинг утянул его на подстилку. Несс, не зная куда себя деть, просто сел на сено и вытянул ноги. Шэдоухарт, стягивая тяжелый доспех, косилась на возню в углу. Маркус нашептывая Астариону обещания, покорно извинялся.       — Еще раз ты такое выкинешь… — ответил ему взъерошенный эльф. Тифлинг, упав ему на плечо, легко поцеловал его в ямочку на шее.       — Больше ни разу, любовь. Обещаю.       — Ой, ты и звезду с неба пообещаешь. А сам глазками своими бесстыжими только и делаешь… — Астарион прервался на полуслове. Крепкий поцелуй заставил его ненадолго замолчать.       — И звезду с неба, если понадобится. — Шепнул Маркус разомлевшему, устроившемуся у него под боком эльфу.       Гейл, сбросив мокрый плащ бесцеремонно упал рядом с тифлингом. Шэдоухарт, заметив, что коварный волшебник занял самое теплое место, недовольно нахмурилась.       — Ну нет! А ну двинься. — Стянув наручи и оставшись в поддоспешнике, жрица пролезла между сгребшим под себя сено Гейлом и обнимавшим Астариона за плечи Маркусом. Устроившись меж двумя заклинателями, кровь, одного из которых подогревала даже через одежду, она блаженно улыбнулась и вытянула ноги. — О, какой ты теплый. А сильнее разогреться можешь?       Эльф, положив тифлингу голову на грудь, возмущенно фыркнул:       — А чего ты добрая такая? Ты же зла на него была что та демоница?       — Ой, он такой душка. — Передразнивая интонацию Астариона отмахнулась Шэдоухарт. — Не могу на него долго злиться.       Гейл, накрыв себя пахнущей разнотравьем соломой глянул в сторону трясущегося барда. Несс присоединяться не решался, однако его посиневшие от холода губы мелко дрожали, и от согрева он бы явно не отказался.       — Иди к нам, друг. — Позвал его волшебник. — До вечера совсем замерзнешь.       — Иди, иди. — Хмыкнул Астарион. — Мы не кусаемся. Гейлу под бочок залезай, он у нас добрый.       Несс, залившись краской по уши, однако ж принял предложение. Запахнув плащ, он робко опустился на сено рядом с волшебником, и пригревшись, моментально заснул. Вскоре, отключился и уставший вусмерть Астарион. Маркус, прикрыв глаза, старался не думать о дальней дороге и разворачивающихся в родном краю интригах. Еще больше он старался не думать об отце, который вскоре сядет на трон, как и обещала ему Эммир двадцать два года назад, когда забрала из дома его младшего сына. Он думал о звездах, и о том, как славно было бы урвать хоть кусочек сияющих в ночном небе огней, и преподнести его тихо сопящему эльфу. До чего было бы символично подарить настоящее небесное светило своей самой яркой звездочке.

***

      В небе должно было светить солнце, но Маркус его не чувствовал. Вокруг было темно и тихо. Чей-то заинтересованный взгляд лез под кожу, заставляя ее покрываться мурашками. Тифлинг проснулся, и не сразу понял, где он. Сенохранилище, в котором они остановились на день, выглядело иначе. В нем появились провалы окон, в которые пробивался лунный свет. Запах весенних цветов наполнял теплый влажный воздух, будто на улице середина весны, а не начало зимних месяцев. Рядом никого не было. Ни пригревшейся жрицы, ни посапывающего волшебника, ни свернувшегося клубком барда, ни спящего на его груди эльфа. Его спутники исчезли вместе с морозной стужей и ледяным колючим ветром. Маркус вздрогнул. Души нечестивого заклинателя коснулся невообразимый ужас.       — Астарион! — он подскочил, заметавшись по свежескошенной траве. Она благоухала теми же весенними цветами и в особенности проклятыми орхидеями, запах которых тифлинг не переносил. Его возлюбленного нигде не было, не осталось даже следа его присутствия. — Астарион… — снова позвал его Маркус, с затаившимся отчаяньем, но в ответ услышал чужой голос, тонкий, совсем тихий:       — Astaria. — Хохотнул кто-то. Тифлинг застыл, чувствуя любопытный взгляд устремленный прямо в спину. Медленно обернувшись, он засек маленькую тень, тут же скрывшуюся за дверью. — Astaria. — Повторило наваждение, и громко топая по скрипящим доскам, пронеслось где-то совсем рядом.       Маркус был не из пугливых. Сложно бояться чего-то являясь порождением Древней, и ко всему прочему проклятым колдуном, но по его спине пробежал холодок. Решив, что он вероятно спит, тифлинг больно прикусил себя за запястье, и увидев проступившие капли крови, сжал кулаки до хруста.       — Astaria. — Издевательски прозвучало за спиной. Снова топот маленьких ног и тяжелая дверь с грохотом закрылась, отрезая замершего посреди вала скошенной травы Маркуса от внешнего мира. Скрипнули просевшие петли. Что-то очень сильное дернуло за ручку, и деревянные стены затряслись, осыпая тифлинга летящей с потолка пылью.       — Ладно. — Сказал он сам себе и попробовал призвать клинок. Кем бы не был неизвестный монстр, похитивший его союзников, он дорого за это заплатит. Маркус потянулся к договору и недоуменно уставившись на свою руку, до крови прикусил губу. Привычных натянутых между ним и Госпожой Мечей цепей больше не было. Он остался в незнакомом мире совершенно один.       — Только дотянись, звездочки коснись. — Пропел голосок где-то над ухом. Чья-то маленькая холодная рука взяла тифлинга за палец. — Идем? — Певуче раздалось снизу. Маркус, сглотнув кивнул, и пошел следом за незримым провожатым.       За дверью раскинулась цветущая долина. Дартмура не было, не было и окрестных маленьких деревень. Вдали, на месте Поющего озера виднелся незнакомый город. В небе над возведенными из камня строениями загоралось красное зарево.       — Что это? — Спросил Маркус, глядя на пылающий небесный шар, неумолимо приближающийся к спящему городу. Он оставлял на небе алый росчерк, и затмевал собой блеклый свет луны.       — Звездочка. — Ответил голосок задорно. — Astaria.       Маркус похолодел пуще прежнего. Падающая с неба звезда, горящая белым пламенем, озарила притихшую ночную долину. Незнакомый ландшафт и возникшая в памяти легенда о Поющем озере натолкнула его на мысль, что он находится в том самом месте и в то самое время, когда оно, будучи кратером рухнувшего на землю небесного тела только зародилось. Тифлинг, с трудом оторвав взгляд от надвигающейся опасности, все-таки обернулся. Эманации знакомой энергии, предали ему сил и желания выбраться отсюда до того, как звезда врежется в долину.       Энергия исходила от обретающей очертания тени. Справа от него, устремив руки к небу застыл заклинатель. Цепи Госпожи Мечей мягко обвивали его величественную фигуру, насыщая его потусторонней мощью. Заклинатель повернулся к нему лицом, и тифлинг пропустил вдох. Перед ним, в развивающимся черном, с серебристым подбоем плаще, стоял тот, кого он столько раз видел на старинных картинах. Тот, чья статуя пылилась во дворце Эммир в Подлунном Мире и тот, чье имя с ужасом вспоминали по крайней мере на трех кругах Преисподней. Призывая звезду на головы безымянного города, на Маркуса своими небесно-голубыми глазами глядел никто иной, как сам Матиас Хэллсторм.       — Ellari? — Назвал он тифлинга незнакомым именем. Маркус отрицательно покачал головой и вдруг понял, что начисто лишился речи. Небесное пламя приближалось. Тихий голосок, весело хохотнув, отозвался эхом в его голове:       — Звездочка, звездочка. Ну, скорей, лови!       Звезда встретилась со вспыхнувшей исполинским пламенем долиной. Гуд и рев огня, треск выворачиваемых силой удара деревьев и скрежет разбивающихся на осколки камней оглушили тифлинга. Он зажмурился, силясь спрятаться от вспышки выжигающего света, и замер на пути надвигающейся ударной волны. Еще немного и она добралась бы до него, смела бы и разорвала в клочья, но за секунду до критического сближения все звуки стихли. В лицо дало прохладой и стылым запахом подмерзшей воды. Чья-то ладонь опустилась на плечо, тонкие пальцы крепко сжались на темной ткани.       — Маркус? Эй! — Услышал он взволнованный голос Шэдоухарт и открыл глаза.       Перед ним расстилалось Поющее озеро. Сам он, стоя в снегу по щиколотку замер на холме, уходящим к застывшим берегам.       — Что? Что я здесь делаю? — Спросил он жрицу, глядя на солнечные блики на поверхности воды. Шэдоухарт, обойдя его и встав напротив обеспокоено заглянула ему в глаза.       — Лунатишь, или как это назвать. Ушел из лагеря, мимо Гейла, мимо меня. Тихо и молча. И стоишь тут уж минут десять, спишь. Хорошо Астарион еще не проснулся, развел бы панику.       — Ни черта себе сны. — Глубоко вздохнул тифлинг и покосился на запястье. На бледной коже четко различались следы укуса. Он нахмурился, но вида о своих переживаниях не подал.       — Ты давай прекращай так пугать. Я уж решила ты утопиться с горя собрался. — Хмыкнула жрица, все еще недоверчиво на него поглядывая. — Иди за плащом и давай-ка со мной в город. Мы не рассчитывали запасы до Сиены. Добрать надо.       — В город? — Маркус тряхнул головой, все еще не понимая, что это черт возьми было. — Да. Да, я только за плащом и идем. Спать я, пожалуй, больше не буду.       — Вот и не спи. — Шэдоухарт сощурилась, но не углядев во внезапном хождении во сне ничего подозрительного, двинулась вперед, иногда оглядываясь на плетущегося за ней тифлинга.       Маркус, вспоминая прикосновения неизвестного существа и упавшую с неба звезду, хмурился всю дорогу. Видимо, о необычных подарках в знак раскаянья надо думать потише.