Мы больше чем контракт

Домашний арест тянулся уже третий день. Чтобы хоть чем-то себя занять Джин помогал маме по дому, либо сидел у себя в комнате и готовился к экзаменам. Несмотря на то, что в школу он сейчас и не ходил, но конец учебного года и поступление в университет не за горами. А запороть себе аттестат и поступление не очень хотелось. До Рождества оставалось чуть больше двух недель, но предпраздничного настроения не было и в помине. Хотя каникулы в школе уже начались Джин до сих пор не знал, как он закончил полугодие. Видимо отец обо всем договорился. Причин, по которым его посадили под замок Джин не понимал. Если он попробует сбежать, то служба безопасности отца вернет его домой в этот же день. К тому же родители в курсе, что сейчас Юнги в Америке, поэтому видеться они не могут никак. Если же домашний арест — это мера наказания, то это выглядит более или менее логично. Правда единственный по кому скучал Джин, сидя дома это был Чимин. Джин захлопнул учебник и перевел взгляд на часы. Времени было полдвенадцатого. Глаза уже слипались, поэтому омега переоделся в пижаму, забрался под одеяло и мгновенно уснул. Спустя полчаса в его комнату зашел отец. Джин уже крепко спал, поэтому не проснулся, когда ему поправляли одеяло и гладили по волосам. Мама Джина стояла в дверях и наблюдала за мужем, скрестив руки на груди. Мужчина тихо вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. - Давай поговорим внизу? – обратился Джонхён к жене. Она согласно кивнула, и они вместе спустились на кухню. Женщина подошла к бару взяла бутылку виски и два граненых стакана. Поставила это все на стол и села напротив мужа. Господин Ким взял бутылку и разлил ее содержимое по стаканам. Никто не спешил начинать этот тяжёлый разговор. - Ты не можешь так поступить с нашим сыном, - госпожа Ким взяла стакан и сделал небольшой глоток. - Другого выхода нет. - Выход есть всегда. - Да, есть, но не сейчас. Если мы отменим помолвку, сорвется сделка, которая готовилась полтора года. Без нее через год, другой мы станем банкротами, а работу потеряют пять тысяч человек, которым надо кормить свои семьи. Сокён, как бы ты поступила на моем месте? – господин Ким устало вздохнул и одарил жену вопросительным взглядом. - Не знаю, - честно призналась женщина. – Но мы сломаем Джину жизнь. - Не сломаем. Это сейчас у него на глазах розовые очки. Со временем поймет, что любовь – это не главное в жизни. - Он нас возненавидит. Господин Ким закрыл глаза и потер переносицу. Он был бизнесменом поэтому мог хорошо оценить и все возможные риски, и выгоду. Сейчас на чаше весов с одной стороны находилась компания, которой он посвятил всю свою жизнь и ее сотрудники, с другой личное счастье единственного сына. Как бы сильно он не любил Джина, мужчина понимал, что омега не справится с управлением, ему нужен был альфа, который бы смог руководить компанией. И как бы тяжело не было это признавать, но будущий супруг подходил идеально. Господин Ким залпом допил остатки содержимого своего стакана, поднялся из-за стола и произнес: - Завтра утром едем в клинику.

***

Рано утром Джина разбудил отец. - Одевайся. Буду ждать тебя внизу. Джин с трудом разлепил глаза. Еще до конца, не проснувшись, он побрел ванную. Умылся, почистил зубы. Вернулся к себе в комнату и уже, окончательно проснувшись, начал одеваться. На сборы ушло минут пятнадцать. Когда Джин спустился, родители уже ждали его полностью одетыми. - Куда мы едем? – спросил Джин, когда они сидели в машине. Его вопрос оставили без внимания. Джин насторожился. Все это было очень подозрительно и очень ему не нравилось. К тому же оба родителя были каким-то грустными. Когда машина остановилась возле клиники Джин напрягся. До него наконец дошло что происходит. - Нет, - процедил омега сквозь зубы. Отец повернулся к нему. - Если ты не пойдешь сам, я потащу тебя волоком. Ты хочешь так позориться? Мужчина вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверь для Джина. Омега затравленно посмотрел на отца. - Сокджин, - стальным голосом произнес мужчина. Джину все-таки пришлось подчиниться, он выбрался из машины и последовал за родителями в здание клиники. Отец сразу же направился в сторону стойки регистратуры. Омега дошел до ближайшего дивана и рухнул. Колени предательски дрожали. Ему было очень страшно. Мама села рядом. - Мам, я не хочу, - голос не слушался, как и колени, поэтому прозвучало очень тихо. Тем не менее она услышала. - Я знаю, - также тихо ответила мама и взяла Джина за руку. Вскоре к ним подошел отец с врачом. - Сокджин, здравствуй. Меня зовут Пак Седжун, я твой лечащий врач. Пойдем со мной. Следующий час у Джина брали всевозможные анализы, мазки, делали узи. После, за Джином пришел доктор Пак и увел в свой кабинет. Когда они зашли в кабинет к врачу родители уже были там. Доктор Пак занял место за своим столом, Джин сел напротив родителей. - Итак, результаты обследований очень хорошие. Беременность протекает нормально, без патологий. Противопоказаний для аборта нет. Срок девять недель, поэтому можно воспользоваться медикаментозным методом прерывания. Я бы рекомендовал делать процедуру в больнице под наблюдением. - Хорошо, мы согласны, - подтвердил свое решение отец. - Тогда вам нужно будет заполнить форму согласия, - доктор Пак достал из ящика два листа бумаги и протянул родителям. – Пойду пока все подготовлю. – С этими словами мужчина вышел из кабинета. - Прошу вас, не надо, - взмолился Джин. Он неосознанно обхватил живот руками, словно таким образом мог защитить своего ребенка. К глазам уже начали подступать слезы. Ситуация казалась безвыходной. Сейчас его мнение не значило ровным счетом ничего. Ему восемнадцать то исполнилось недавно, до совершеннолетия еще оставалось два года. И все упиралось в закон, по которому достаточно согласия обоих родителей. Отец без колебаний поставил свою подпись на листе. Мама же сидела с ручкой в руках и не сводила глаз с Джина. Было видно, что ей тяжело на это решиться. - Мама, пожалуйста, не делайте этого, - Джин говорил уже шепотом. - Сокён? – отец взял её за свободную руку. - Джин, прости, - мама опустила глаза и поставила подпись. Для Джина это было равносильно приговору. Смертному приговору для его ребенка. В кабинет заглянул доктор Пак. - Сокджин, пойдем. Омега не сдвинулся с места. - Джин, делай, что тебе говорят, - отец попытался сказать это как можно мягче. Джин все еще не собирался так просто сдаваться. - Вы не могли бы выйти, - обратился врач к родителям. Как только за ними закрылась дверь, он продолжил. – Послушай, твои родители уже подписали согласие. Поскольку ты несовершеннолетний, то решение принимать им. Я не хочу звать санитаров, чтобы они тебя скручивали. Поэтому давай не будем все усложнять. Хорошо? Джин ничего не ответил, но и с места не поднялся. Его словно обухом по голове ударили. В кабинет вошли два крепких санитара альфы. Они взяли Джина под руки, вздернули на ноги и повели из кабинета. Джин шел словно на казнь в сопровождении стражников, а доктор Пак выполнял роль его палача. В коридоре многие оборачивались на них. По всей видимости здесь не часто силком вели на аборт. Вырываться Джин даже не пытался, куда ему омеге, против двух взрослых альф, да и так позориться не хотелось. В процедурном кабинете его усадили на кушетку. Здесь полы и стены были отделаны белой плиткой, кушетки друг от друга отделялись ширмой, я рядом стоял стеклянный столик на колесиках с различными медицинскими инструментами, тут уже лежал приготовленный шприц в металлической чаше. Доктор Пак сел напротив него. - Сокджин, закатай пожалуйста рукав и дай руку, - мягко сказал мужчина. - Нет, - дрожащим голосом произнес Джин и замотал головой. Санитары скрутили его очень быстро, придавив грудью к кушетке, а правую руку вывернули так, чтобы удобно было сделать укол. Джин пытался вырываться, но это было бесполезно. Врач подошёл, закатал рукав кофты и обработал сгиб локтя спиртом. - Пожалуйста, не надо, - Джин поднял глаза на врача. Тот лишь отвел взгляд, отошел и вернулся уже со шприцом. Джин снова попытался вырваться, но не смог даже особо пошевелиться. Когда иголка коснулась кожи, омега отвернулся. Он лишь почувствовал укол. Из глаз потекли слезы. Когда все закончилось его наконец отпустили. Джин не мог держаться на ногах, поэтому медленно начал оседать на пол. Один из санитаров подхватил его у самого пола и аккуратно уложил на кушетку. - Препарат подействует примерно через 48 часов, потом нужно будет ввести второй. Боли внизу живота и кровянистые выделения – это нормально, не пугайся. Если болеть будет очень сильно или начнется сильное кровотечение, сразу зови медперсонал, - начал объяснять доктор Пак. – Полежи пока тут. Попозже придет медсестра и отведет тебя в палату. Оставшись один, Джин свернулся калачиком и положил ладони на живот. «Прости», - повторял Джин про себя. Он не смог защитить своего ребенка. Сейчас Джин ненавидел себя за слабость. За то, что ничего не может. Им распоряжаются как вещью, у которой нет ни чувств, ни желаний, а он ничего не может с этим сделать. Вскоре пришла медсестра и отвела Джина в его палату. Она была отдельная и довольно просторная, правда омеге было абсолютно на это все равно. Под присмотром медсестры Джин переоделся в больничную пижаму и залез по одеяло. Убедившись, что все нормально она удалилась. Когда в палату вошли родители Джин демонстративно повернулся к ним спиной и натянул одеяло до самых ушей. На кровать за его спиной кто-то сел и аккуратно положил руку на плечо. Это была мама. - Сынок, - ее голос дрожал. – Хочешь я останусь с тобой? - Я не хочу вас видеть, - Джин сбросил мамину руку. Перед тем, как уйти мама что-то положила рядом. Как только закрылась дверь Джин повернулся обратно. На тумбочке, рядом с кроватью он увидел свой телефон и зарядку. Поставив телефон заряжаться, стал ждать, когда он включится. Стоило только ему загрузиться, как тут же посыпались оповещения о кучи пропущенных звонков от Чимина. Джин даже толком еще ничего не успел посмотреть, как на экране появился входящий звонок от друга. - Джин! Слава богу. Я так за тебя перепугался. Куда ты пропал? Почему тебя не было в школе? Ты вообще где? – затараторил Чимин в трубку, не давая возможности Джину и слова вставить. - Они сделали это, Чимин. Родители, они… они… - Я не понимаю, что сделали? Ты дома сейчас? - Нет, в больнице. Чимин затих. - Джинни, только не говори, что… - Чимин замешкался на несколько секунд, но все же продолжил. – Тебя отправили на аборт? - Угу, - Джин больше не мог выдавить из себя и слова. Чимин хорошо так выругался. Прежде Джин не слышал таких ругательств от своего друга. - Я сейчас приеду. В какой ты больнице? Джин назвал адрес. Пока ждал Чимина взял телефон и начал просматривать сообщения. Юнги в начале просто писал о том, где был и как провел время, но после того, как Джин не отвечал сутки, альфа занервничал. Было много сообщений с вопросами «Джин, ты где?» и все в этом духе. Было даже несколько пропущенных звонков. Омега вздохнул и написал короткий ответ: «Со мной все хорошо. Родители забрали телефон, поэтому не мог ответить. Расскажу все, как вернешься.» С тяжелым сердцем Джин отправил сообщение. И опять он врал. Хотя, с другой стороны, что он мог сейчас ответить? «Юнги, я беременный. Родители узнали и отправили на аборт. Не переживай, все хорошо.» Такое Джин точно не собирался писать. Зная характер своего парня, тот первым же рейсом прилетел бы в Сеул и разнес тут всех и вся. Спустя час приехал Чимин. Если раньше Джин еще держался, то при виде друга его накрыла истерика. Чимин обнимал его и успокаивал. - Кстати, - вдруг вспомнил Чимин. – Мне Юнги писал. Он переживал, что ты ему не отвечаешь. - Что ты ему ответил? – обеспокоенно спросил Джин. - Не переживай. Я написал, что тоже не знаю, куда ты пропал и предположил, что у тебя что-то с родителями, - поспешил успокоить его друг. – В принципе, я не ошибся. Он просидел с Джином до самого вечера, отвлекал его пустыми разговорами ни о чем или просто что-то рассказывал. Когда его уже выгоняла медсестра, Чимин пообещал, что придет завтра. Чимин приходил каждый день и с утра до вечера сидел с Джином. Его присутствие немного отвлекало и Джину было не так тоскливо. Когда сделали второй укол Джин не почувствовал никаких изменений. Чимин ушел домой, как только приемное время закончилось, а Джин практически сразу уснул. Ночью Джин проснулся от ужасной боли. В живот как будто вонзили сотню острых лезвий сразу. Он лег на бок и подтянул колени к груди. Не помогло. Затем он почувствовал, что штаны стали мокрыми. Джин приподнялся, дотянулся до лампы и включил свет, откинул одеяло в сторону, глазам предстала жуткая картина: пижамные штаны были все в крови, а по простыне расползалось бурое пятно. Он нажал на кнопку вызова. Через минуту в палату вбежал медбрат и включила свет. - Что… - договорить худенький омега не смог, увидев скрючившегося и окровавленного Джина. Парень выбежала из палаты. Джин изо всех сил старался не отключиться, но с каждой секундой это становилось сложнее и сложнее. В палату забежал доктор Пак, а за ним следом тот самый медбрат и еще несколько врачей. - На каталку и в операционную. Срочно! – закричал доктор Пак, стоило ему только увидеть состояние Джина. Джин плохо помнил, как его перекладывали на каталку и везли по коридору. А потом была спасительная темнота, где не было боли. Оставлю это тут и приготовлюсь уворачиваться от тапок)