Дитя света

Перед глазами распустился ковер, словно живое существо. Тысячи нитей, тонких как паутина и крепких как сталь, расплелись в воздухе, стремительно устремляясь к врагу. Они извивались, словно змеи, охватывая противника со всех сторон, погружаясь в его броню и кожу. Каждый стежок ковра превращался в оружие, обвивая руки и ноги, лишая движения. Нити захлестывали ее тело, стягивались всё туже, будто удушающий узел. Враг пытался бороться, но каждое усилие только глубже затягивало его в бесконечный узор ковра, пока он полностью не слился с ним, став частью древнего орнамента. И в этот момент по нитям прошёлся удар. Сотни нитей были разорваны и съедены. Показалась темная фигура, словно покрытая материализованным теневым саваном. Она начала свою атаку. Атаки теней выглядят как искажённые и хаотичные проявления тьмы. Сначала воздух вокруг начинает сгущаться, становясь почти осязаемым, словно сама темнота обретает плотность. Из этой густой черноты вырываются длинные, тонкие щупальца теней — их движения быстры и резкие, как у хищных существ. Они бьются, словно хлысты, оставляя за собой шлейфы чёрного дыма. Иногда тени собираются в острые, как лезвие, формы — когти или кинжалы. Они стремительно пронзают воздух, разрезая его с едва слышным свистом, нацеливаясь на своего противника. Эти атаки способны менять траекторию, будто обладают собственным сознанием, преследуя цель. Когда тени атакуют, они не издают звуков, кроме едва различимого шёпота или шороха, как если бы тьма сама собой говорила. В момент удара тени расползаются по поверхности, поглощая свет и тепло, оставляя за собой холодный, зловещий след. Но Чеш уже сидел в своем кресле. Его спинка возвышается, как трон, а подлокотники массивны и крепки. Когда атаки теней приближаются, кресло словно оживает: ткань начинает вибрировать, а древесина испускает мягкое сияние, словно пробуждаясь от долгого сна. Невидимая волна силы исходит от кресла, формируя вокруг него мощный, почти неосязаемый барьер. Этот барьер излучает таинственную энергию, которая отражает все удары теней. Каждая атака теней, будь то когти, стрелы или удары, с треском разлетается, сталкиваясь с барьером, словно это непроницаемая стена. Но магической энергии в кресле не так много, чтобы долго держать удары. Аланий прервал шквал атак своей. Когда шкаф оживает, книги начинают шевелиться. Их переплёты скрипят, словно древние механизмы, а страницы начинают медленно перелистываться, пока не вырываются наружу. Листы на первый взгляд кажутся хрупкими, но как только они поднимаются в воздух, они обретaют невероятную скорость и остроту. Каждый лист движется, словно бритва, взмывая в воздух с тихим шуршанием, который перерастает в зловещее жужжание. Они атакуют врага стаей, обрушиваясь как смерч, каждый лист режет плоть, словно острый клинок. При столкновении с целью они не рвутся, а продолжают кружить, как смертоносные осиные рои, бьют врага с разных сторон, разрывая доспехи и плоть. Листы могут менять свои формы, складываться в тонкие иглы или острые сюрикены, охватывая врага плотным кольцом и не оставляя ему шансов на спасение. От теневой фигуры в центре комнаты расходятся многочисленные ленты, что начинают на невероятной скорости рассекать бумагу, не замечая преград. Стоило только лентам коснуться листов, как они утрачивали внутреннюю силу. Но все же они выполняли свою главную функцию. Они наносили многочисленные порезы и тем самым отвлекали чудовище от мага. И все внимание Алания направлено на камин. Тлеющие угли в его глубине выглядят безобидно, едва ли потрескивая, но как только сила пробуждается, пламя взрывается с яростью древнего огня. Внезапно языки пламени взмывают вверх, заполняя весь очаг, а затем с оглушающим ревом врываются в комнату. Пламя устремляется вперёд, как огненный дракон, свивающийся и извивающийся в воздухе. Оно пылает ослепительно-ярким оранжевым и золотым цветом, его жар ощущается на коже даже на расстоянии. Огненная волна стремительно разрастается, охватывая всё на своём пути. Каждый удар пламени будто живой — он срывается в сторону врага, охватывая ее мгновенно и превращая в дым и пепел. Слышится нечеловеческий вой боли. Фигура содрогается в агонии. Эта атака несёт в себе не только тепло, но и разрушительную силу: пламя поглощает кислород, обжигает всё вокруг, сжигая любые препятствия. Когда враги пытаются укрыться, пламя обходит преграды, обволакивает их, словно живое существо, не оставляя шансов на спасение. Каждый вихрь огня жужжит и шипит, испуская треск и искры, обрушиваясь с мощью непреодолимого стихийного бедствия. Обгоревшая каменная комната выглядит мрачно и пугающе. Когда-то гладкие стены из серого камня теперь покрыты чёрными разводами копоти и обуглившимися пятнами. Треснувшие камни на стенах свидетельствуют о невыносимом жаре, который обрушился на эту комнату — на некоторых участках камень покрылся сеткой тонких трещин, словно они готовы рассыпаться при малейшем касании. Пол усеян осколками камня и обгоревшими обломками мебели. Древесина, что не успела сгореть дотла, превратилась в уголь, и теперь от неё остались лишь чёрные обломки, едва держащие форму. Пепел толстым слоем покрывает поверхность, местами собираясь в неровные сугробы. Тёмные, обезображенные арки дверей кажутся входом в бездну — они зловеще зияют пустотой. Повсюду ощущается удушающий запах гари и прелого пепла, который проникает в лёгкие, оставляя неприятное чувство тяжести. Кое-где можно увидеть следы давно угасших искр, которые когда-то полыхали по комнате, оставив лишь обугленные следы на полу и стенах, напоминая о пережитом опустошении. Целыми остались лишь кресло с Чешем, да террариум с хамелеоном, которого, казалось, не волновало происходящее. Набрав в лёгких воздуха, Аланий поднялся со своего кресла и понёсся к террариуму. Раздался новый крик, наполненный невероятной яростью. Сила его была столь велика, что разбила и так ослабленный барьер кресла вместе с самой мебелью. Волна овеществленной злобы мгновенно добралась до мага. В руке его засиял один из камней накопителей, создавая барьер. Но плетение не успело до конца сформироваться. Крик разбил барьер и снёс тело Чеша в сторону. В сторону террариума. Лишь из-за ослабленного барьером крика, Аланий смог подняться достаточно быстро. От его прикосновения стенки террариума исчезли, выпуская хамелеона на волю. Ящерка тут же стала увеличиваться в размерах. И за мгновение, до того как его хозяина разрывают теневые ленты, он проглатывает мага. И пока атака не повторилась, ящерка убегает в сторону выхода, при этом меняя свою окраску и сливаясь с окружением. Раздался очередной крик, полный разочарования. Тени по коридору вновь обрели человекоподобную форму. Они попытались атаковать пресмыкающееся своими теневыми когтями. Когда пасть открылась и в ней показалось сияние магического накопителя - было уже слишком поздно. Весь их путь был очищен от врагов, путем их полной заморозки. Они сумели покинуть то место, затерявшись в бесчисленных коридорах. Хамелеон, что являлся очень дорогим фамильяром, уже выдохся. Больше бежать он не сможет. Выбравшись из его пасти, маг побежал дальше по коридору, в то время как сама ящерица скрылась на потолке, готовясь к засаде. Если он не может бежать - это не значит, что уже бесполезен. Своим ходом нужно пройти ещё через несколько коридоров, сделать несколько крюков и пройти по тайному пути. Был вариант ещё призвать Райдера, однако это было бы проигрышем в войне. Без поддержки райдера, другие слуги могут и не вырвать победу из лап почти воплощённого бога. А если бог воплотится, то и райдер не сможет ему помочь. Лучше разобраться своими силами. Именно сейчас он пожалел о своей паранойи. Если бы придержал сломанного слугу и девчонку, то ещё были бы варианты отбиться от угрозы. Сейчас же имеется лишь один вариант - бежать. Бежать и не оглядываться. После очередного поворота, в груди вспыхнула боль. Опустив взгляд, он увидел теневое щупальце, что тянулось из угла коридора. Небольшой участок более затемнённые, чем остальная часть. Правое лёгкое пробито. Кровь уже заполняет дыхательные пути. Кровавый кашель покрывает пол алыми каплями его утекающей жизни. Из за следующего поворота вышла фигура с серебряными волосами, окутанная в темные одеяния и окружённая теневыми лентами. -Нашла,-одним словом она почти довела мага до отчаяния. Почти. С окровавленной усмешкой, Аланий Чеш использует все магические накопители в последнем плетении магии.