Память

      Тихий скрип двери оглушил, выделяясь своим внезапным появлением. Человек в полицейской форме прошëл в небольшую комнату, предназначенную для допроса всех приведëнных в неë, остановившись, чтобы также тихо, как и открыл, закрыть еë, не оставляя путь к отступлению. Сегодняшний заключëнный однако, вопреки своему обычаю, ведëт себя необычно, абсолютно спокойно, что странно, учитывая то, что этот человек – девушка.       Еë спокойствие нервирует полицейского.       Несмотря на свою уже выработанную привычку не удивляться всяким ненормальным преступникам, коих множество в этом городе, но это не отменяет неготовности и постоянного внутреннего страха, что ощущается каждый раз, когда бедняге поручают допросить очередного пойманного. Каждый раз он убеждает себя, что видел, кажется уже всë, что можно только вообразить, и каждый раз наступает на одни и те же грабли, забывая о том, в каком чертовски неправильном мире он живёт и что выбрал профессию грëбаного служителя закона, а это означает конец спокойной жизни и уверенности в завтрашнем дне.       Он давно думал об отставке, но что-то его каждый раз останавливало. Это "что-то" – высокое чувство справедливости. Он не позволит разрушать этот мир тем, кто решил, что имеет право так поступать, тем самым губя множество невинных жизней. Может поэтому, чтобы постараться изменить хоть что-то, он каждый день приходит на работу, готовый умереть, если того потребуют обстоятельства, исполняя свой долг. Он не имеет ни малейшего сомнения, что однажды он погибнет на этой работе. Многие не осознают всей опасности и, глубоко вздыхая, глазами, полными добросердечной жалости, смотрят на него, говоря, что они понимают, но не стоит так беспокоиться. Да, может он чересчур сильно переживает, делает проблему из того, чего нет, боится несуществующей опасности, но он точно убеждëн – расслабиться, означает проиграть.       Подойдя к столу, мужчина спокойным движением отодвинул стул, садясь напротив девушки. Еë запястье прочно закованы в наручники и прикованы к столу. Из под нахмуренных бровей полицейского прожигают нежного, травянистого цвета глаза. Само лицо ничего не выражает, оно будто слишком сосредоточенно на чëм-то, чтобы реагировать на посторонние явления. При себе, в момент задержания (сейчас уже изъятые), она имела брошь в виде меча, очень искусно сделанную, до такой степени, что лезвие можно вытащить из ножен, а его острота точно как у настоящего; и некое удостоверение личности, похожее на удостоверение полицейского, однако им не являющееся. На ней был надет чëрный плащ, явно сшитый под мужские мерки и сильно потрëпанный, который был также изъят.       — Вы понимаете, по какой причине вы были задержаны? – из далека начал мужчина. Его тихий, немного напряжённый голос разрезал воздух, пытаясь привлечь внимание. Больше всего он боялся невменяемости допрашиваемой.       — Да, – спустя пару секунд, как бы обдумав ответ, подала голос девушка.       — Вы причинили достаточно большой общественный вред и подвергли опасности людей. Вы признаëте свою вину?       — Да, однако... Мне позволено продолжать? – Видно, как девушка внимательна, каждое слово она взвешивает, не пытайтесь действовать против и усугублять своë, и без того, не самое лучшее положение. Умно, ведь каждое еë слово записывается в небольшой блокнот, чтобы потом вынести окончательный вердикт.       Получив кивок на заданный вопрос, она продолжила:       — Однако никто не погиб.       — Это вас не оправдывает, –внутренне глубоко вздохнул мужчина и потëр виски, сетуя на бессонную ночь, проведëнную как раз за решением сложившейся проблемы, вызванной действиями этой девушки.       — Я согласна, но у меня есть оправдание моему поступку.       — Какое?       — Я защищалась.       — Вы разрушили часть порта, подвергли опасности его сотрудников, а также сотрудников правоохранительных органов, что можно приписать к сопротивлению. Помимо этого, прошу заметить, что в эпицентре конфликта не было никого постороннего, за исключением вас. Показания сотрудников же подтверждают это, опровергая наличие второго подозреваемого. Мы не можем подтвердить ваши показания, так как они не сходятся с показаниями других свидетелей.       — Я могу описать нападавшего, – настойчиво продолжает оправдываться девушка, нисколько не смущëнная противопоставленными против неë доводами.       — Хорошо, но сначала, ответьте: что вы делали в порту ночью?       — Я искала ночлег.       — Поясните.       — Я приезжая. За неимением денег, переночевала, где пришлось.       Мужчина кивнул, отмечая пункт о бродяжничестве и готовясь записывать показания.       — Мужчина, – покорно начала девушка, – тощее телосложение, большие, серые глаза, устрашающе-безумный взгляд, бледная кожа, короткая стрижка чëрного цвета с двумя передними прядями, обрамляющими лицо, с белыми кончиками. Одет во всë чёрное, отличительная черта – его чëрный плащ.       С каждым записанным словом полицейскому становилось дурно, а ручка начала плясать в трясущихся мелкой дрожью руках. Под конец он буквально подскочил, быстрым шагом выходя из комнаты, оглушительно закрыв за собой дверь, точно этого за собой не заметив, полностью поглощëнный своими мыслями, от которых ему становилось не по себе, и буквально обливаясь холодным, противно липким потом.       Спустя продолжительное время, где-то около двух часов ожидания, злополучная дверь снова открылась.       — И это ваш преступник? – Звонкий, по-детски надменный голос заставил поднять девушку взгляд, рассматривая вошедшего. – Я согласился выполнить вашу просьбу лишь потому, что о том попросил директор, однако я всë ещё могу отказаться.       На пороге стоял парень, больше похожий на мальчишку. Его показная развязность, непринуждённость движений и какая-то надменность выглядят неестественно, но в тоже время располагают к себе. Весь образ создаëт впечатление непоседливого ребёнка, что очень любит влезать туда, куда не следует, строя из себя взрослого. Взъерошенные волосы, скрытые под кепкой, дополняют этот образ.       — Да тебя здесь никто и не держит, – послышался другой, раздражëнный голос.       — Да без меня вы бы не разгадали ни одного преступления, – с ноткой презрения ответил парень.       — Помогай или вали. Сами разберëмся, – как можно сдержаннее проговорил тот же голос, владельца которого было сложно разглядеть из-за скрывающей его тени.       — Я уже обещал директору. – Неожиданно серьёзно прервав своего собеседника, парень прошëл вперëд, чтобы затем резко развернуться и с громкими возгласами начать выпинывать всех присутствующих, попутно стараясь закрыть дверь: – Так, всë! Идите, я сам разберусь! А то вы только мешать будите! И не подслушивать!       Успешно осуществив свой намерения, он уже намного спокойнее, с ноткой лени в движениях, сел на стул, немного завалившись спиной на стену и громко выдыхая. Однако сразу же переменился в лице, повернувшись к девушке.       — Меня зовут Рампо Эдогава.       — Вы должны были получить всю нужную информацию.       — Вы правы, меня попросили с вами поговорить. Но я совсем не понимаю, зачем?       — Вам явно неинтересно, – улыбнулась девушка.       — Да, – протянул парень. – Я могу разгадать любое преступление за минуту. Скучно...       Повисла тишина. Рампо неприкрыто зевал, наблюдая за собеседницей. Еë лицо также несильно изменилось, лишь брови на миг разошлись в стороны, выражая удивление.       — Что вы знаете?       — Ничего. Сейчас о вас я знаю не больше, чем любой другой полицейский, ознакомленный с делом. Но я могу узнать больше. Знаете, почему я этого не делалаю?       — Нет, – последовал ответ, спустя минуту.       — Первоначально, я хотел так и поступить, но, узнав подробности, мне стало интересно. Вы же необычная преступница, – полушëпотом проговорил Рампо, нагнувшись через стол ближе к девушке. – Дайте угадаю, сейчас вы подумали: "Он мне соврал", – или что-нибудь в этом роде. Я прав? Можете не отвечать.       Выпрямившись, парень достал из внутреннего кармана небольшие очки и положил их на стол.       — Ответьте на вопрос: вы знаете, кто такие эсперы?       — Предполагаю.       — Значит вы знаете, что тот, с кем вы столкнулись в порту – также им является. Его способность поражает, верно? Ваша тоже интересна. Выжечь часть порта – впечатляет.       — Чем конкретно я вас заинтересовала?       — Вы очень храбрая, я бы даже сказал до безрассудства. Вы в одиночку затеяли драку с одним из самых опасных людей в этом городе и остались живы. Вы либо безрассудно храбры, либо глупы, либо же просто не ведали, какой опасности себя подвергли. Возможно, первое к вам ещë можно отнести, но вот сказать, что вы глупы нельзя. А это значит, что вы скорее попытались бы скрыться, если бы знали. Я прав?       — Я приезжая.       — Я очень сильно сомневаюсь, что планируя свою поездку, вы не проверили информацию о том, куда едите. Особенно, когда едите в один из самых опасных городов Японии. Скажите, как называется город, в котором вы сейчас находитесь?       — Не думаю, что буду права.       — Йокогама. Ваши ответы расплывчаты, а поведение подозрительно. Вы что-то скрываете?       — От вас мне, как я понимаю, скрывать что-либо бесполезно.       — А от других?       — Других это не касается, также, впрочем, как и вас не касалось до определëнного момента нашего знакомства.       Поняв, что вести дальнейший диалог было бы бессмысленно, Рампо аккуратно взял очки в руки и, намеренно растягивая действия (девушка в этом не сомневалась), одел их. С минуту было тихо. Потом, Рампо, встав, вышел из комнаты.