Переплетено

Ученик: Ты постоянно говоришь о важности слова. Пояснишь? Учитель: Что ж, вместо тысячи слов... я просто покажу тебе.

===

26 июня 2006 года.

Мадрид, Испания.

В студии телецентра повисла тишина, пока на фоне вечернего города переливался логотип. Молодой ведущий в тёмном пиджаке сидел напротив средних лет мужчины в том же костюме. На столе между ними лежала толстая книга в жёстком переплёте с чёрно-золотой обложкой. На ней отображался круг, под которым читалась надпись «Revelación». — Итак, позвольте представить нашего гостя, который, собственно, в представлении и не нуждается. Сегодня нашу передачу посетил Rafael Jiménez — наш земляк! Прозаик, всемирно известный как самый кровавый писатель в истории, — спокойно начал введущий Альваро Гарсия, почтительно кивнув гостю. — Здравствуйте, Рафаэль! Я, признаться, испытываю лёгкий трепет от нашей встречи, поскольку не могу поверить в то, что смог вживую увидеть своего любимого писателя. Серьёзно. Я прочитал все ваши книги, и, если честно, заметил странности с последним романом, который называется «Откровением», что созвучно с библейской книгой. А содержание... что ж, оно не менее провокационное. — Провокационное, говорите? — тон голоса старшего мужчины был тихим, но, кажется, ироничным. — В моих книгах я всегда пытался дать не просто историю, а ключ к пониманию тех вещей, которые мы часто не осознаём. Ведущий улыбнулся. — Ваш новый роман уже называют современной версией Апокалипсиса. Но многие читатели, в том числе и я, не можем понять его до конца. Что означают символы, шифры и странные описания? Это метафоры, или вы пытались передать нечто большее? — Это средство для разминки ума, что бы всем нам, людям, удалось сделать то, что мы должны были сделать ещё в прошлом веке. Привести наш вид к процветанию. Искоренить болезни, преступность, боль и страх. «Откровение» — это последний роман, и как вы правильно подметили, он славится немыслимой жестокостью. Всё дело в том, что люди, какими бы злодеями они не были, не видели истинного мрака. Маньяки, теppopиcты, грабители — все они опасны, все страшны, но... Я показал в своей книге семь историй о семи разных персонажах. Каждый тесно связан с каждым из семи смертных грехов, и каждый нарушает семь заповедей Ноя. Мне следовало показать, на что могут быть способны люди. — Но почему так жестоко? Я до сих пор помню, что устроили те братья... брр... не стану спойлерить, но... — Вы, я так понимаю, упомянаете историю, связанное с грехом «похоть». Да, пожалуй, самая длинная и самая жестокая сюжетная линия, которую я смог написать. И на самом деле неудивительно, что она стала самой обсуждаемой. Ведь эта история о том, в связи с чем мы все существуем — о так называемом половом акте. Но не с целью обретения финансового достатка, обычного или размножения, отнюдь! Братья, о которых вы говорите, не просто создали бизнес на сексуальном рабстве, нет... Они показали, на что способны люди, заполучившие немыслимую власть. Монстры, чью совесть глушила очередная порция пoрoшкa, умноженное на личное высокомерие. Причём с каждой партией новых рабов эти братья разжигали аппетиты потребителей. Дошло до того, что жертв разного пола ослепляли, оглушали, ампутировали конечности, а иногда даже вовсе убивали. Если вы не против, я могу по памяти пересказать ту сцену, где мистер Дафт перерезал гло... — Не стоит, господин! Не стоит! — перебил ведущий, мягко улыбнувшись. — Я думаю, люди сами найдут и прочитают. Наша передача предназначена для совершеннолетних, но рамки приличия стоит соблюдать. — Рамки приличия? — мужчина усмехнулся. — Мистер Дафт был сенaтopoм. С рамками приличия у него, можете не сомневаться, всё было в порядке. Он соблюдал этикет, вёл себя достойно, но что ж за мысли крутились у него в голове, раз он регулярно покупал себе разнополых рабов для всяких извpaщeний? У человека ведь не только хорошие мысли есть, но и плохие тоже. Тёмные. Мрачные. Те, которых он боится больше всего. И не потому, что они чужие или навязанные извне. Нет, — они его собственные. Эти мысли — часть его самого. То, что он пытается спрятать под маской добродетели. Но знаете, что самое интересное? Даже преступники боятся своих тёмных мыслей. Даже они, совершая нечто жуткое, делают это, пытаясь найти оправдание, хотя бы для самих себя. Я же показал историю, где всем было плевать. Тех двух братьев не волновала прибыль, им просто нравилось, что они совершают нечто запретное. Нравилось искушать людей, позволяя тем опуститься до уровня не то что животных, а... В помещении раздался смешок. — Я даже не знаю, как это стоит называть. Люди привыкли жить на поверхности, где всё можно объяснить, разложить по полочкам. Но внизу, под этой гладью, скрывается бездна. Это не обычное зло, как принято думать. Это первозданный хаос, наша истинная природа. Она пугает, потому что её невозможно приручить. Попробуйте научить курицу играть в шахматы, и у вас ничего не получится. Так и тут. Чем больше человек пытается убежать от своей тьмы, тем быстрее она его настигает. Вы замечали, как самые жёсткие моралисты, самые яростные борцы за добро порой оказываются самыми порочными? Это не совпадение. Это компенсация. Человек, который хочет быть только хорошим, отказывается от части себя, от своей природы. И эта часть всегда находит способ вернуться, как бы он ни старался. Каждый из нас ведь думал о нехороших вещах, правда? Другое дело, что все сторонятся этого. Сторонятся своей природы. Сказано же в Библии: «Не искушай!», поскольку человек слаб. Но иногда и никакого искушения не надо, люди сами всё сделают. Просто так, сами захотят. Понимаете? Люди совершают убийства, и даже массовые убийства, но они совершенно не ведают, что такое бессмысленная жестокость, так как держатся за «право». А я показал настоящих чудовищ — людей, пославших нахрен оправдания. Людей, которым просто нравится то, что они делают, и плевать на остальных! Их поступки не поддаются логическому анализу, и даже читатели с психиатрическим образованием не могли понять, в чём же заключается их поведение. Да ладно сами герои, но ведь они обращают в «монстров» других людей. Вызывают такие шаблоны поведения, на которые не способны даже шимпанзе. Зло умножается куда лучше добра, и вот, к ним тянутся cвящeнники, пoлитики, обычные добрые люди. Все становятся «такими» — парни, девушки, не важно! Жестокость, нapкoтики, деградация принципов... Люди становятся подобны щенкам, которых дрессируют вставать на задние лапы. Ведущий кивнул, продолжая молча слушать. — Я никогда не считал людей праведными. Вот вы, например, в восемь лет замучили кошку, но в конце пощадили её и позволили сбежать. Она была сильно ранена, и всё равно бы не выжила без чьей-то помощи, но вы не окончили её страдания, а продлили их. И ведь действительно... Вы думали, что она останется, так как знает о плачевности своего положения, но нет... Всякое животное цепляется за жизнь. Любыми правдами и неправдами. Ведущий сжал пальцы в кулаки, словно вспомнил то, о чём вспоминать не хотел. Прикрыв глаза, он нервно спросил: — Откуда вы это знаете? — Так как вы уважаете мой писательский дар, то наверняка помните, что воскликнул прокурор в конце седьмой главы, когда подсудимый выступил в суде с личной проповедью? «Его устами говорил сам сатана!». Вот ответ на ваш вопрос... — Погодите-ка... Писатель широко улыбнулся, пожав крепкими плечами. — В начале было слово, не так ли? — спросил он. — Да, но... это библейская аллюзия, — ответил ведущий, судорожно кивнув. Рафаэль слабо наклонился. — Библия права, господин Гарсия, как ни парадоксально. Но знаете, что меня всегда увлекало? Тот момент, когда свет отделился от тьмы. Как вы думаете — что это значит? — Ну, разделение добра и зла? Писатель вскинул бровь и медленно откинулся в кресле. — Как всё просто. А вы не задумывались, почему тьма была первой? Почему она была в начале всего? — Так. И что это значит? — Это значит, что тьма всегда была здесь, — мужчина усмехнулся. — Всегда рядом. Даже когда вы её не замечаете, она смотрит на вас. Люди любят свет, потому что он скрывает то, чего они боятся больше всего. — Простите, но вы говорите так, будто... Может, ответите мне на вопрос, почему вы считаете, что я издевался над животным? — А вы это отрицаете? — с озорной улыбкой спросил мужчина, засунув в карман мозолистую руку. Одно мгновение, и он извлёк оттуда две чёрно-белые фотокарточки, которые бросил на стол. Молодой человек осмотрел их и ужаснулся. Он знал, что на тот момент никто не мог его фотографировать, тем более с такого ракурса. — «И сказал им дьявол: вы будете, как боги, знающие добро и зло», — будничным тоном произнёс писатель. — Это ведь из книги, которая давно у всех на слуху, правда? Забавно, как часто люди читают её, но не вникают в суть. Слова всегда скрывают больше, чем открывают, господин Гарсия. Моя книга — всего лишь эхо слов, сказанных задолго до меня самого. — Вы хотите сказать, что... ваши слова не совсем ваши? Что вы просто... проводник? — А разве это не так? Скажу иначе. Вы верите, что Бог говорит устами пророков? Так почему бы вам не поверить, что существуют и другие голоса, которые говорят через тех, кто умеет слушать? — О чём вы? — Наш мир похож на муравейник, за которым просто из любопытства наблюдают существа умнее нас. Ракурс разный, суть одна. — Кто наблюдает? — Тот, кто всегда знал правду. Кто не поклонился. Кто понял, что свет — всего лишь обратная сторона тьмы. Как Ева, возникшая из ребра Адама. — Это... Люцифер? Рафаэль улыбнулся. — Когда люди видят свет, они бегут к нему, словно мотыльки. Они думают, что свет спасёт их от тьмы. Но разве вы не замечали, что свет не бывает вездесущ? В любом уме есть мысли, которые никогда не рассеит свет. Обычно лишь упавший понимает, что значит стоять, ведь так? Ведущий крепче сжал руки и уставился на город. — Получается, вы хотите сказать, что связаны с ним? Что вы... — холодно поинтересовался он. Писатель лишь уклончиво ответил: — Слова — это ключи. Ключи открывают двери, а иногда и те, которые лучше было бы оставить закрытыми. Но вы ведь уже открыли дверь, разве не так? Пригласили меня на шоу, чтобы задать свои вопросы, но почему-то боитесь ответов. М-да, надо было бы записать любопытство как смертный грех. — Это... невозможно, — сделал вывод Альваро, всё больше убеждаясь, что над ним не подшучивают. — Вы хотите сказать, что это всё было... нечто сверхъестественное? Писатель широко улыбнулся и пожал плечами. — Люди любят слово «сверхъестественное», будто оно оправдывает их беспокойство. Но что, если это просто естественное, которое они упорно не хотели замечать? — А вы? Вы сами понимаете, кто с вами говорит? — Возможно, да. Возможно, нет. Но когда я пишу... строки сами ложатся на бумагу. И это строки, которые я никогда бы не придумал. Разве любой писатель не слышит голос, который диктует ему? «И был в устах его мед, а в сердце — яд». Слышали такое, господин ведущий? — Значит, вы на стороне зла? Вы сатанист? — Отнюдь. Я реалист. И о каком зле вы говорите? Может, расскажите, кто именно уничтожил Содом и Гоморру? Самаэль? Люцифер?... — Я не помню этот сюжет, — ответил молодой человек. — Посланники Бога сказали, что два пропитанных грехами города будут спасены, если в них найдутся хотя бы десять праведников. Столько, увы, не набралось. «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождём серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастания земли». — Но ведь там все грешники... — И что, из-за этого желать им жестокой смерти? По-вашему это правильно? Если так посмотреть, все мы грешны. И даже в миллиардной Индии не найдётся десять праведников. Ведущий улыбнулся. — А как же насчёт борьбы добра со злом? Небесные защитники? Михаэль, например. — Борьба? Это для красоты словца. Сколько раз мы слышали об этой «вражде»? Люди любят рассказывать истории о борьбе добра и зла, но... на самом деле не было никакой драки. Сын поссорился с отцом, потом они помирились. Всё как в любой семье. Мудрый отец понимает детей. — Но... это же не так! Люцифер восстал! Он отверг Бога! Много ангелов погибло! Это ведь было по-настоящему... Рафаэль тихо рассмеялся. — Ангелы, говорите? Ангелы не могут умереть, господин Альваро. Они бессмертны. Они всегда были и будут. Так о какой вражде шла речь? Все эти рассказы — лишь игры слов, созданные для того, чтобы мы могли понять это всё через наши... ограниченные человеческие концепции. Величие, любовь, ненависть — всё это просто приписки, чтобы людям было легче воспринимать. Хотите узнать, что было на самом деле? — Что? — Два аспекта единого целого. Свет и тень. Но они оба не могут существовать друг без друга. Люцифер не восстал из-за гордыни, как нам говорят. Он просто сказал: «Мне нужны братья, а не питомцы», намекая на род человеческий. Они просто смотрели на муравейник под разным углом. Оба желали людям блага, но каждый по-своему. — Но это же... это же неправильно! Люцифер был бунтарём! Он хотел разрушить мир! Писатель перешёл почти на шёпот: — Неправильно, говорите? Для кого? Для людей? Для тех, кто боится правды? В зале повис смешок. — Люцифер хочет показать, что Бог и дьявол — это просто наблюдатели под разным углом. Всё, что происходит — лишь танец, происходящий веками. Неважно, кто из них в центре. Всё равно рано или поздно всё вернётся на круги своя. И все ждут, когда люди наконец-то это поймут. Вот почему я написал свои книги. Не для того, чтобы научить или вдохновить. Нет, я слишком хорошо знаю человеческую природу, чтобы не быть таким наивным. Я написал роман, чтобы каждый, кто его прочитает, увидел не только свою добродетель, но и свою тьму. Потому что только тот, кто понимает себя полностью, может быть по-настоящему свободным. А свобода, знаете ли, — это самое страшное, что существует в нашем мире. Ведущий немного ослабил тревогу и взял себя в руки. — А ваши послания? Шифрование? Метафоры? — Интересные ребусы, да, — писатель прижал палец к подбородку. — Вот вы вспомните первые буквы названий моих книг. Первая начиналась на П. Вторая на Е. Третья на Р. Четвёртая снова на Е. Последняя начинается на О. Вы не задумывались об этом? Слова ведь не просто буквы. Они — код. Они меняют восприятие, корректируют реальность. Именно поэтому я всегда знал, к чему приведёт написание каждой из моих книг. Вот-вот узнаете и вы. — Что это зна... — не успел молодой человек закончить своё предложение, как тишину разорвал звонок проводного телефона. Рафаэль слабо улыбнулся, одобрительно кивнув. Ведущий ждал, пока в конечном счёте не собрался с силами. — Это телеканал LaSexta. Шоу «Punto de Vista». Чем могу помочь? Альваро замолк, пока писатель тихо, но протяжно рассмеялся, наблюдая, как на лице его собеседника всё больше отражается тревога. Положив трубку, побледневший парень мрачно уставился на гостя. — Господин Хименес... Тишина продолжалась несколько секунд, пока ведущий внимательно изучал своего гостя, скрестив пальцы в замок. Опустив голову вниз, мужчина прикрыл глаза и огорчённо выдохнул. — Ваши слова, ваши книги — само пламя, которое вырвалось наружу. Вы показали нам тьму, заразили нас ею. В городе бecпopядки. Люди кричат и дерутся. Всё, как в конце вашей последней книги. Вы сами в эпиграфе писали: «Искра породит пожар». Довольны результатом? — Каждая правда имеет свою цену. А я писал о том, о чём нельзя даже говорить, — спокойно объяснил писатель. — Результат вполне ожидаем. — Серьёзно? — спросил ведущий, приподняв бровь. — Вы говорите, что ожидали такого. Это часть вашего плана? — «И открыла звезда колодец бездны, и поднялся с колодца дым как от огромной печи. И потемнело даже солнце вместе с небом», — произнёс мужчина, слегка нагнувшись под стол. Одно неловкое движение, и в его руках появилась бутылка вина с двумя пустыми бокалами. Поставив те на стол прямо в эфире, он разлил напиток и направился к окну. Сделав глоток, средних лет мужчина мрачно смотрел, как воспламеняются улицы. — Начались бecпopядки, — подытожил он. — Люди не понимают, что мои книги — предостережение, а не руководство. Но кто ищет истину, когда проще заниматься ерундой? Удобно обвинять, искать виновных, придумывать объяснения... Легче всего поверить в ложь, чем признать правду, которая разрушает всё, за что ты цеплялся. В газетах напишут, что художественная книга спровоцировала людей... Но откровение не рушит мир. Оно показывает его таким, какой он есть. Мужчина отошёл от окна, подступил к столу и разлил немного багровой жидкости на обложку книги. — Никто не заставлял их читать, — продолжил он. — Люди сами избрали этот путь. Каждый, кто открыл эту книгу, знал, что в ней не будет счастливых концов. Потому что даже зло способно на силу. Немногие, кто ищут истину, готовы платить цену. Ещё меньше людей знают, что расплата приходит настолько быстро. — Почему вы ведёте себя так, будто всё под контролем? Рафаэль вздохнул. — Потому что я знаю, чем это закончится. Моё слово пробудило в них не гнев, а страх. И страх всегда убивает тело.

***

Ученик: Почему люди переходят черту? И как её обозначить? Учитель: Увы, но это невозможно. Нельзя определить, грех ли совершил человек или благо. Взять ту же похоть, которую считают чуть ли не вершиной грехов. Богом было дано указание «плодиться и размножаться». Богом был заложен механизм удовольствия от этого процесса. И в то же время Богом был заложен запрет на его непрактичное использование. Возникает резонный повод задуматься... Но так или иначе, дело не в обжорстве или сексе — ты можешь хоть затрахаться до пятого инсульта, или заглотаться французских булок, никто кроме людей тебя не осудит. Дело то не в том, что есть такая вещь, и что существуют «злоупотребления». Оно в причине и в следствии. Адекватный человек заботится о других людях, во всяком случае, хотя бы из эгоистичных побуждений. Он знает, что человека нужно беречь и поддерживать, иначе его не будет, а это уже упущеная возможность. По сюжету книги того мужчины, мистер Дафт перерезал горло своей жертве. Но зачем? Каким бы ни было удовольствие, оно скоротечно, а последствия весьма тяжелы. Кто труп убирать будет? И где деньги брать, чтобы новых рабов покупать? А вдруг фирма закроется? Столько проблем за миг удовольствия... Блять, ах-ха-ха-ха, да этот ёбнутый ceнaтop мог и без того наслаждаться процессом, необязательно было так перегибать палку. Чувством меньше, чувством больше — разницы нет. Суета. Ученик: Людьми движут эмоции... Учитель: Это нормально. Как я и говорил, никто никому не мешает радоваться жизни. Нравится вкусная еда? Кушайте, не обляпайтесь! Нравится заниматься сексом или смотреть порнушку? Да пожалуйста! Только не стоит забывать о последствиях. У всякого действия и бездействия есть свои результаты. Человеческая жизнь — явление мимолётное. Вокруг тебя лишь пустота и крошечный мирок. Почему бы не ценить то, что имеешь в этом мирке? Не стоит терять равновесие, нужно поступать рационально. Помнить о последствиях. Ученик: А что же насчёт крайностей? Учитель: Вряд ли ты станешь выплёвывать еду, пережевав её, правда? Всего лишь вопрос рациональной выгоды. Именно поэтому девиации, например сексуальное насилие с последующим убийством — весьма редкое явление в природе, если мы исключим социальный фактор, такой как страх раскрытия преступления. Ни один здравомыслящий индивид не станет убивать того, кто может стать потенциальным распространителем его ДНК, особенно, если то уже было передано. На убийства таких маньяков толкает именно страх, что жертва кому-то что-то расскажет или убежит. То есть, исключительно социальный фактор. Как и говорил тот мужчина, люди не ведают, что такое истинный мрак и бесмысленая жестокость, когда убивают просто так, не из страха или выгоды. Именно поэтому я всегда учил тебя тому, что бы ты заботился о тех, кто тебе служит. Да, ты не должен считать их за людей, как и себя, но тем не менее, каждый механизм требует обслуживания. Иначе убытки. Как в случае с тем сенaтoрoм. Ученик: Люди — психопаты... Учитель: Люди — механизмы. Как их настроят, так они работать и будут. Вопрос в том, нужно ли тебе их перестраивать, или оставить столь гиблое дело? Ученик: Меня не интересуют люди. Меня ничего не интересует. Я просто «есть», и этого достаточно. А все блага... Ах-ха-ха, ну нет, абрикосовый сок я люблю. Наверное, единственное, ради чего стоит жить. И шоколад тоже люблю. Учитель: Вот именно! И продолжай любить, если это делает твою жизнь лучше! Вот только не стоит забывать, что чем больше земных якорей ты оставляешь, тем труднее будет покинуть землю. Деньги, имущество, знакомства, трофеи или сокровище — это корни. Делают жизнь лучше, но ограничивают передвижения. А вдруг ты не на том месте, как думаешь? Возможно, стоит бросить всё и начать новую жизнь. Так что, пусть люди будут такими, какие они есть. Любят деньги, любят игры, любят вкусную еду, любят друг-друга. Хотя... Я лишь даю советы. Тебе решать, каким будет будущее. Ученик: Людям нельзя доверять. Вот что я думаю. С ними нельзя иметь ничего общего, кроме дел, где они выступают как подчинённые механизмы со строгой дисциплиной. Я не считаю, что им удасться помочь. Так что пусть всё нахуй сгниёт, пока я пью томатный сок, блять! (Ах-ха-ха-ха-ха). Ты посмотри, приятель. Слово заставило людей измениться. Стать дикарями. Как и мои поступки с прошлого урока. Вот только к лучшему они меняться не собираются. Такого не будет. По закону жанра, «вдруг» только пиздецы случаются. Учитель: Люди такие, какие есть. Просто смирись с этим и живи так, как считаешь нужным. Только помни, что у всего есть цена. И у доверия она одна из высоких. И слово иногда опасней ножа. Ножом убивают одного, словом убивают миллионы. Ученик: Прав ли был тот человек? Он раскрыл людям худшее, на что они способны... Разве это не должно быть грустно? Я не чувствую ничего, но... Блять. Учитель (усмехнувшись): Вот именно... Блять...