Переплетено

Ученик: Много среди женщин психопаток? Учитель: Много. Но кому-то это помогает, а кому-то вредит. Каждый человек — психопат, когда случаются определённые события. Это нормально. Проблемы начинаются тогда, когда психопаты начинают использовать других ради себя. Но ведь этим промышляют и обычные люди...

———

ЛЮЦИФЕР: Ах, вот и ты. Прекрасная, уверенная, холодная. Сколько раз уже играла эту роль? Сколько глаз заставила гореть надеждой, только чтобы потом погасить их равнодушным жестом? Ты называешь это искусством, стратегией, умением жить. Они — дураки, которые не понимают правил, а ты просто берёшь то, что тебе полагается, правда? ДЕВУШКА: Разве это несправедливо? Если кто-то настолько глуп, что готов променять себя на красивую ложь, почему я должна отказываться? Разве я заставляю их верить? Они сами этого хотят. ЛЮЦИФЕР: Конечно. Им хочется тепла, внимания, любви — или хотя бы её иллюзии. Но ты же прекрасно знаешь, что ничего из этого у тебя нет. Просто кормишь их надеждой, зная, что в конце им ничего не светит. ДЕВУШКА: А кто сказал, что я что-то должна давать? Просто показываю им то, что эти люди хотят видеть. Они сами додумывают остальное. Если бы я была глупой и наивной, меня бы использовали так же. Но я выбрала не быть жертвой. ЛЮЦИФЕР: Конечно! Мечтаешь стать хищницей. Но вот беда — ты охотишься не на других хищников, а на травоядных. Сильная, но только среди слабых. Умная, но пока играешь с ребёнком. А что будет, когда столкнёшься с кем-то, кто играет лучше тебя? ДЕВУШКА: Тогда я проиграю. Это естественно. Но пока я на вершине. ЛЮЦИФЕР: Вот именно. Пока. Ты можешь получить всё, что захочешь — деньги, поклонение, восхищение. Но есть одна вещь, которую никогда не получишь. ДЕВУШКА: И что же? ЛЮЦИФЕР: Истинное чувство. Искренность. Потому что, чтобы её получить, нужно самой быть искренней. А этого ты боишься больше всего. ДЕВУШКА: Глупости. Искренность — это слабость. Она делает тебя слабее. ЛЮЦИФЕР: Возможно. Но и твоя игра — тоже слабость. Ты ведь не холодная, а просто напуганная. Боишься чувствовать, не хочешь доверять, отказываешься быть той, кого можно ранить. И потому создала стойкий образ — холодной, расчётливой, недоступной девицы. ДЕВУШКА: Ну и что? Мне он нравится. ЛЮЦИФЕР: Пока да. Но рано или поздно тебе наскучит. Проблема в том, что когда это поймёшь, уже не останется никого, кто был бы рядом не ради образа, а ради тебя. Когда захочешь тепла, будут только «рабы», которые не стоят даже ломанного ногтя. А «настоящие»? Они увидят твой обман, познают правду. И тогда... не будет плеча, чтобы поплакать. ДЕВУШКА: Может быть. Но знаешь, что самое смешное? Если это случится, я всё равно не пожалею. Потому что я хотя бы жила, как хотела. ЛЮЦИФЕР: О, конечно. Но ты ведь знаешь, что на самом деле никогда и не жила, а зависела от других людей. Вот, что ты называешь «жизнью». Цепляешься за рабов, эксплуатируешь их. Но рабам на вершину путь закрыт, а значит, унести тебя туда не смогут. Как же быть? Нормальных искать? (Ха-ха-ха-ха). А станут ли «нормальные» терпеть твои выходки?... Подумай на досуге, Нина. Подумай.

***

Учитель: И ты подумай, Клайд. Подумай.