Переплетено

Учитель: Ну как, богатеешь с моими уроками? Богатство ведь у тебя в голове. Ум — твоё сокровище. Ученик: — Изя, вы богаты?             — А кто интересуется: налоговая или сосед? Учитель: (ха-ха!) Ученик: Хм... Знания-то понятно. А вот деньги — это зло? Учитель: Давай посмотрим.

///

Москва, Россия.

7 июля 2009 года.

Пасмурным летним утром Павел сидел на заднем сиденье полицейского автомобиля. За окном мелькали серые улицы, а внутри царило смятение. Он смотрел в окно, размышляя, что будет дальше. Мысли о судьбе хаотично кружились, втягивая в себя чувство комфорта. На груди будто лежал громоздкий камень. Мысль о том, что он может потерять всё, давила ещё сильнее. Павел попытался сосредоточиться, но от этого мысли путались ещё больше. Он более не мог рассуждать о том, как всё стало таким. Как всё пошло к чертям. Всё, что строил этот человек — связи, мечты, планы, — медленно рушилось сверху вниз, и теперь ему оставалось только гадать, что же будет дальше. Павел посмотрел в окно, пытаясь отогнать тягостные мысли, но внезапно услышал лёгкую усмешку. — «Оставь надежды, всяк сюда входящий», — раздался тихий голос. — Такое чувство, что писали про тюрьму. Двадцативосьмилетний парень повернул голову и закричал. Одетый в белый смокинг брюнет средних лет вальяжно раскинулся в кресле, с ухмылкой смотря на напуганного Павла. Тот окликнул водителя и его помощника, но те, будто заворожённые, молча сидели, совершенно не замечая происходящего. — Почему они не реагируют?! — крикнул Павел. Брюнет лишь рассмеялся. — Не мешайте им следить за дорогой, — цинично ухмыльнулся он. — Сейчас есть только мы с вами. Не желаете поговорить? — Кто вы? Как вы сюда попали? — «Часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Гёте читали? А точнее, Булгакова. Впрочем, не важно. Вижу в ваших глазах страх. Скажите, чего вы так боитесь? Меня или своего мрачного будущего? Поверьте, встреча со мной — далеко не самое худшее из того, что вас ждёт. — А чего вы от меня хотите? — спросил Павел, уже понимая, что либо у него от перенапряжения поехала крыша, либо он действительно видит самого дьявола. — Вы пришли за моей душой? Незнакомец выдохнул, выражая разочарование. Его голос стал холоднее, а интонация — невыносимо растянутой. — Просто решил дать шанс одному из людей. Обычных людей. Иногда интересно посмотреть, как они справляются с тем, что сотворили сами с собой, — Брюнет закурил и, не отрывая взгляда от Павла, апатично пожал плечами. — Вы ведь теперь один. Один среди всего этого. Что-то с вами не так, как было раньше. Заметили? — Никаких сделок заключать я не собираюсь! Уходи прочь! — Вот вы гоните меня, а потом зовёте в момент отчаяния. Не слишком ли удобный враг? — спросил незнакомец. — Но как попадёте за решётку — станете готовы души всех друзей продать, лишь бы выйти, верно? Парень замолчал, чувствуя, как усиленно бьётся его сердце. Он понимал, что в этот момент ему нужно сделать выбор: продолжить спорить с этим незнакомцем или слушать его. — «Блаженны нищие духом». Но только не слишком нищие. Вы же этого боитесь? — процитировал незнакомец. — И вы думали, случайности случайны? А если я скажу вам, что вся эта история с деньгами началась с ошибки? Которая была настолько абсурдной, что никто даже не заметил. Голос мужчины звучал спокойно, совершенно безучастно. — Представьте: обычный человек, как вы, вдруг выигрывает в лотерею, в которой даже не участвовал. Внезапный перевод. Крупная сумма. Деньги, каких у него никогда не было, словно с неба свалились. Никто не сказал, что они чужие, верно? Значит, его. А что с ними делать — решать ему. Он считает это удачей, судьбой, шансом на новую жизнь... И что же сделает наш герой, как думаете? Павел молчал, внимательно слушая саркастичный рассказ собеседника. — Он начинает тратить. Вот прямо с первых дней. Машины, дома, бренды, толпы «друзей». Все слетаются, как мухи на мёд. Он уже не просто человек — он миллионер, — Незнакомец покачал головой, излучая в карих глазах некий блеск. — Всё в порядке. Он наслаждается моментом. Тратит на роскошь, развлечения, шик. Думает, что это навсегда. Но в один момент, когда деньги уже почти закончились, ему сообщают, что перевод был сделан случайно. Ошиблись с фамилией. И вот теперь у него не просто пустой кошелёк, но ещё и долг. Огромный долг. Парень ощутил, как по спине пробежал холодок. Он не знал, что ответить, потому что незнакомец, казалось, говорил именно о нём. — Видите, как всё выходит? — продолжил брюнет, мрачно улыбнувшись. — Вернуть деньги уже нельзя, а задолженность — вот она. Но самое интересное... Где те друзья, которые ещё вчера пировали с ним? Исчезли. Жена? Ушла, прихватив ребёнка. Крысы всегда бегут с тонущего корабля, верно? А вы как хотите, так и танцуйте в вашем СИЗО, или куда вас там везут. Ведь суд ещё не состоялся, правда? Исчезли все деньги, на шею натянули статую утопленного должника, и вот закончилось веселье. Подсудимый стиснул зубы, но совершенно не мог возразить. Слова незнакомца казались подобны заточенному лезвию. — Искренность режет острее ножа, так? — усмехнувшись, спросил мужчина, мгновенно прочитавший мысли. — А ведь можно было распорядиться иначе. Инвестировать, вложить в бизнес, создать подушку безопасности. Если бы он использовал деньги с умом, то даже узнав о «ошибке», мог бы вернуть долг без потерь. Даже с прибылью. Но нет. Он жил так, будто удача будет с ним всегда. А теперь вот из мерседеса пересел на «ментовский» Hyundai. Разве не удивительно? Парень почувствовал, как в груди усилилось напряжение. — Знаете, — продолжал незнакомец, — вы как все. Вам бы инвестировать, а вы тратите. Вам бы думать, а вы наслаждаетесь моментом. И потом, когда всё уходит в небытие, вы сидите и задаётесь вопросом: «Почему?». Вот теперь вы в этом автомобиле, без семьи, без друзей, зато с долгами. Красота! Павел покачал головой, не зная, что сказать. Все аргументы, которые он пытался предъявить, были откровенно слабы и пусты. — Но хотите знать, что самое забавное? — с лёгкой иронией спросил брюнет. — Тем парнем был обычный офисный клерк по имени Паша. Знакомый типаж? Он тратил быстро, широко, красиво. Жизнь расцвела. Золушка восторгалась, а потом вскочила в карету и умчалась. А вы, Павел, могли бы всё организовать иначе. Этот шанс мог стать для вас спасением… но вы его просадили. А теперь сидите, размышляя, кого винить. Меня? Бога? Себя? Помрачневший парень, наконец, прервал молчание. — А что мне теперь делать? Всё потеряно. Я... Я не знаю, как двигаться дальше. Незнакомец усмехнулся и отклонился назад, будто наслаждался своим положением. Его голос оставался спокойным, почти безразличным. — А вам кажется, что это конец? Вам дан шанс на нечто большее, а вы, похоже, больше всего боитесь этого шанса. Молодой человек покачал головой. — Чего вы хотите от меня? — спросил он, почти отчаянно. — Почему именно я?! Почему вы решили поговорить именно со мной?! Незнакомец посмотрел на него внимательно и сосредоточенно. — Потому что вы обычный человек, Павел.. Всё очень просто. Я хочу дать шанс не герою, не гению, а тому, кто обыкновенен. У тех будут свои испытания, для вас существуют свои. В ваших руках есть всё, чтобы изменить свою жизнь. Но только если вы крепко сожмёте это. — Брюнет выждал паузу. — Но, конечно, на это ещё нужно решиться. — Что, по вашему, мне делать? Как исправить всё? Незнакомец улыбнулся, но эта улыбка не была радостной. Она была скорее улыбкой наблюдателя, который не удивился подтверждению своих ожиданий. — Очень просто. — Он наклонился вперёд, его голос стал чуть тише, почти заговорщицким. — Вы знаете, если захотите, я могу предложить вам нечто куда более простое, чем думать о том, как вы будете справляться с долгами и тюремной суетой. Только попросите, и вся эта сцена станет для вас обыкновенным кошмаром. Павел перевёл взгляд на незнакомца, его сердце забилось ещё быстрее. — Что вы имеете в виду? — спросил он, хотя и знал, что ответ не будет простым. — Всё-таки мою душу? Незнакомец слегка улыбнулся. — Нет. Я сегодня добрый. Помогу бесплатно. Завтра вы проснётесь в своей кровати. С любимой женой и ребёнком, в доме, полном тёплого света. Встанете, оденетесь и пойдёте на нелюбимую работу. Окажитесь на серых собраниях, прорвавшись через многочисленные пробки, где вы будете думать, что жизнь вернулась в русло. И в субботу друзья позовут вас на пикник. Вы встретитесь с ними, посмеётесь, поспорите. Но разве вы пойдёте с ними? После того, как они вас предали? А как будете целовать жену? — Нет, — выдавил из себя Павел. — Я не пойду. Незнакомец наклонил голову. — А вы уверены? Разве это не ваша мечта, чтоб всё вернулось? Можно просто забыть и снова сыграть в жизнь. Подумайте: прекратить общение — разве оно кажется правильным? Вы хотите отречься от людей, которые вас предали здесь? Но ведь там они ваши друзья. И всего лишь люди. — Но они меня предали! Как можно им верить после такого?! — «Возлюби ближнего твоего». Ибо он слаб и легко падёт. Не о том ли заповедь? — Незнакомец с лёгкостью откинулся на спинку кресла, словно не замечая волнения Павла, и спокойно продолжил: — Игра продолжается, пока вы стоите. Как только качнётесь, другие сразу же отпустят ваши руки, чтоб самим не улететь. Разумно, правда? Но что, если я скажу, что вас предали не только они? Каждый убивает себя, бездумно полагаясь на удачу... Нужно просто не допускать, чтобы вас предали. Не падать в грязь лицом. Не держаться за тех, кто упал, не спасать тех, кто не хочет спасаться. И не позволяйте себе падать, когда у вас есть шанс устоять. Вы должны быть сильными, хотя бы в собственных глазах. Люди такие, какие есть. И вы тоже такой. Просто не хотите этого признавать. Наступила тишина. — «И последний станет первым». Но ведь никто не хочет быть последним, правда? — вновь усмехнулся брюнет. — Итак. Что, если вам предложат другой вариант? Я могу «откатить» ваш просчёт. Вы проснётесь, и все вернётся на круги своя. Никаких долгов, предательств, сожалений. Всё исчезнет, как утренний туман. — А что я должен делать? —  Выберите, хотите ли вы жить, как все, с их иллюзиями и слабостями, или научиться видеть вещи такими, какие они есть, наконец, начав жить по-настоящему? Пожелаете, я сделаю так, что автомобиль на полной скорости протаранит столб и всё закончится. Могу позволить увезти вас годиков на пять. Или хотите домой? — Я хочу домой. — Ну-с, это ваше право, господин, — кивнул мужчина. — В таком случае, с добрым вас утром.

///

Ученик: Этим незнакомцем был ты? Учитель: Нет. Один из моих братьев. Ученик: Хорошо... Можешь рассказать, что случилось дальше? Учитель: Я покажу это.

///

Санкт-Петербург, Россия.

6 мая 2011 года.

— А теперь, Павел Владимирович, мы перейдём к вопросам из зала, — седовласый директор университета протянул запечатанный конверт, слабо улыбнувшись. — Пожалуйста, ответьте на них. Зал одобрительно зашумел. Улыбающийся тридцатилетний мужчина взял конверт и быстро его вскрыл. Он вытащил сложенный листок бумаги и развернул его. — «Как вы стали таким богатым?» — вслух прочитал он. — Ну что ж, здесь трудно что-то сказать. Всего лишь повезло встретиться с одним интересным человеком, который дал понять, что успех — это просто совокупность правильных решений. Хотя я бы не сводил всё исключительно к упорному труду. Мне во многом даже повезло, правда. Он вскрыл следующий конверт. — «Если бы вы могли вернуться назад и что-то изменить, что бы это было?» — прочитал мужчина. — Я бы начал добиваться успеха как можно раньше. Пока был молод. Всё-таки тридцать — это уже треть жизни. И я искренне рад, что на свой день рождения могу выступать здесь, где когда-то учился. Открылся следующий конверт. — «Вы женаты?» — бизнесмен слабо усмехнулся. — Был, но потом развёлся. Пришлось... Раздался шелест бумаги. — «Вы когда-нибудь чувствовали вину за то, как заработали свои деньги?» — Павел приподнял бровь. — Скажу так: в бизнесе не всегда можешь угодить всем. Иногда решения кажутся неправильными, особенно для тех, кто их не принимает. Но я никогда не переходил черту. Мой бизнес — совокупность честного труда и риска. Мужчина вскрыл очередной конверт, на сей раз уже последний. — Бог ты мой, как же тщательно сложено. Ну, наконец-то! — он развернул очередной мятый листок, даже не подозревая, что вскоре увидит. По рукам пробежался холодок. — «Сдохни, мразь! Хорошо на чужие денежки жить, да? Ничтожество!» — вслух прочитал бывший студент, медленно подняв голову. Зал загудел, а затем так же быстро затих. Все смотрели на омрачённого бизнесмена, который провёл языком по пересохшим губам и вдруг ухмыльнулся: — Вижу, некий аноним без ума от меня. Зал зашевелился, кто-то сдержанно рассмеялся. — Ненависть — это ведь та же любовь, только со знаком минус, — продолжил мужчина, чуть растягивая слова, словно смакуя каждую букву. — И заслужить её, кстати, так же трудно, как и настоящую любовь. Он снова усмехнулся, но эта усмешка была кривой. Павел чувствовал, что записка задела его гораздо глубже, чем он ожидал. Где-то внутри, на самом дне души, вспыхнул ледяной вулкан. Злость была даже не на автора записки, а на весь зал. На этих людей. На их лицемерные, лживые улыбки и фальшивый интерес. Они ведь все уже решили, что он негодяй, что он мерзавец, правда? «Так нахуй я тут тогда целый час стоял? — мелькнуло в голове. — Зачем выворачивал перед ними душу?» Крепкая рука подняла над головой записку. — Встаньте на сцену, тот, кто это написал, — холодным голосом приказал предприниматель. Зал ожил. Люди беспокойно переглянулись, прятали глаза, но никто не встал. — Так кто же тут мерзавец? — громкий голос Павла прогремел, точно раскат грома. — Почему я не боюсь сказать вам правду, а вы, человек, написавший это, боитесь? Кто же из нас, выходит, ничтожество? Он смотрел в зал, обводя глазами лица. На мгновение ему показалось, что он видит за каждым тени — чёрные, вкрадчивые, кривые. Зависть. Она, как дым, поднималась из кресел, клубилась под потолком. «Так и знал... Люди. Ненавидят за то, чего не имеют. Зависть повисла над этим местом, словно непроглядная мгла», — пронеслось у него в голове. Предприниматель поправил пиджак и подошёл к краю сцены. — Благодарю вас за гостеприимство, господин, — он спокойно протянул директору руку. Тот, растерянный и напряжённый, с волнением пожал её. Павел медленно спустился по ступенькам, безрадостно смотря в студенческие лица.

///

Ученик: Выходит, все люди трусливы? Неужели они настолько ничтожны? Учитель: Нет, не все. Смотри до конца.

///

То-же самое место.

Свет в зале слегка моргнул, когда из последнего ряда поднялся человек, которого раньше никто не замечал. Высокий, с идеально уложенными светлыми волосами, в классическом костюме, он медленно двинулся к бизнесмену, проходя мимо рядов кресел, с которых на него сыпались неодобрительные взгляды. Когда студент подошёл ближе, Павел с удивлением посмотрел на него. — Можно вопрос без конверта? — холодно спросил подросток. — Конечно. — Итак, вы сказали, что ни одно из ваших решений никому не навредило. Уточню: что насчёт тех, кто прогорел на инвестициях через вашу компанию в прошлом году? В зале поднялся гул. Кто-то тихо кашлянул, на задних рядах раздался шёпот. Павел, сохраняя каменное лицо, ответил с лёгкой снисходительностью: — Вы имеете в виду кризис на рынке недвижимости? Да, был сложный период. Но наша компания, как и обещала, выплатила компенсации. — Выплатила? — переспросил студент, с усмешкой подступив ближе. — А как насчёт тех, кому вы отказали, сославшись на пункты договора? Семь процентов, если быть точнее. Шум усилился. Мужчина поднял руку и, сделав шаг вперёд, холодно посмотрел на студента. — Эти семь процентов вкладывались в высокорисковые активы. Все инвесторы были заранее предупреждены. Мы действовали строго в рамках закона. — Легко оправдываться договором, — перебил студент. — А почему тогда вы гарантировали стабильность? Забыли? «Гарантия при любом сценарии». Ваши слова. А потом переобулись, списали всё на рынок. Почему? Павел слегка прищурился, позволив паузе повиснуть в воздухе. Его взгляд скользнул по лицам аудитории, прежде чем он снова обратился к молодому человеку: — Финансовые рынки — это всегда риск. Мы не обещаем невозможного. Гарантии — это механизм диверсификации. И я готов лично обсудить это с вами после встречи. — Удобный ответ, — студент развёл руками. — Когда миллионы сливаются с экранов, у вас всегда найдётся объяснение. Вопрос только в том, почему вам ещё доверяют. Светловолосый парень повернулся к залу и усмехнулся, глядя на публику. Люди избегали его взгляда, опускали глаза в пол, нервно ёрзали. Павел улыбнулся. Уверенно, холодно, как человек, который знает — бой он уже выиграл. Осталось дождаться официального признания. — Потому что доверие строится на результатах. А они говорят сами за себя, — заявил он. — Результаты? — студент посмотрел на бизнесмена с такой смесью презрения и интереса, что напряжение в воздухе стало почти осязаемым. — Хорошо, давайте о результатах. У меня с собой копии ваших отчётов за последний год. Молодой человек достал из кармана тонкий планшет и развернул его так, чтобы экран был виден аудитории. Пальцы скользнули по сенсорному экрану, подчёркивая графики и таблицы. Камеры, транслирующие встречу, моментально сфокусировались на устройстве. На диаграммах отображались кривые, чётко указывающие на значительные потери в ключевых секторах. — Это ваш отчёт для инвесторов, — сказал он, указав на таблицу. — А это отчёт, который вы отправили в контролирующие органы. Две разные истории, правда? Гул в зале перешёл в нечто похожее на ропот. Павел почувствовал, как по спине пробежал холодок, но лицо его оставалось таким же непроницаемым. — Мы соблюдаем полную прозрачность, — ответил он, делая шаг вперёд, словно хотел подавить волну сомнений своей уверенностью. — Любое расхождение можно объяснить сложностями учёта или особенностями отчётности. — А это как объяснить? — перебил студент, выводя на экран документ с печатью: «Уведомление о судебном разбирательстве». — Дело, поданное одним из ваших крупных клиентов. Женщина, которая рискнула, чтобы дать хорошее образование своим детям. Вы знали, что у неё была болезнь, и всё равно продали ей ваши «высокорисковые активы». Павел внутренне напрягся. Имя в документе он узнал сразу. Это был один из немногих клиентов, чей случай прошёл через суд, но дело удалось замять до огласки. Теперь эта информация звучала со сцены перед сотнями людей, включая журналистов. — Мы не можем контролировать личные обстоятельства каждого клиента, — произнёс он твёрдым голосом, хотя в зале его слова звучали как никчёмная отмазка. — Каждый принимает решения самостоятельно. — Сами? — студент усмехнулся ещё шире. — Значит, ваши звонки с обещаниями «уникальных возможностей», слоганы про «будущее без забот» — это просто реклама, да? Ну, тогда это совсем другой разговор. Уже не ошибки, а мошенничество. Даже Паутов был честнее вашей конторки жуликов. Зал взорвался. Кто-то вскрикнул, кто-то бросил неразборчивую фразу. Павел поднял руку, призывая к порядку, но шум не утихал. — Хватит, — громче обычного произнёс он. Его голос эхом разнёсся по огромному залу. — Мы действуем в рамках закона. Любые обвинения в мошенничестве ложны и безосновательны. Студент шагнул ещё ближе, почти вплотную, и посмотрел на бизнесмена. — В рамках закона, говорите? Тогда почему ваш финансовый директор вчера уехал из страны? В зале наступила гробовая тишина. Павел побледнел, впервые теряя самообладание. Он понимал, что это правда. Данную новость сообщили ему утром, но он надеялся, что её удастся скрыть. — У меня есть записи, подтверждающие перевод крупных сумм на офшорные счета, — продолжал студент ледяным голосом. — Уверен, журналисты захотят это увидеть. Предприниматель молчал. Он чувствовал, как его тщательно выстроенная броня трещит по швам. Студент повернулся к публике. — Вот и вся их прозрачность, — сказал он. — Вот их результаты. И я не первый, кто об этом говорит. Просто я не боюсь это сделать публично. Шум в зале нарастал, превращаясь в гул, который Павел больше не мог контролировать. Студент молча смотрел на него, отобразив презрение. — Хватит этого цирка! — грозно выкрикнул директор университета, оборвав суматоху зала. — Немедленно сядьте на место, молодой человек, или я распоряжусь вывести вас отсюда! Студент холодно улыбнулся, но несмотря на приказ, даже не сдвинулся с места. Напряжение в воздухе стало осязаемым. Бизнесмен поднял руку. — Всё в порядке, — произнёс он с лёгкой усмешкой. — Пусть останется. Мужчина оглядел зал и подал короткий знак охраннику, стоявшему неподалёку. Тот быстро приблизился, и Павел наклонился к нему, что-то тихо прошептав. Через несколько минут охранник вернулся, неся небольшой чёрный кейс. Павел, не торопясь, открыл его, повернув к зрителям. На дне блестели ровные пачки банкнот, аккуратно перевязанные лентами. — Миллион долларов, — громко указал предприниматель, так, чтобы его смогли услышать все. — Прямо здесь, перед вами. Он повернулся к студенту, доброжелательно улыбаясь, как будто перед ним был не противник, а просто заблудившийся мальчишка. — Как вас зовут, молодой человек? — Илья. — Илья... — бархатным голосом повторил мужчина. — А теперь, Илья, скажите сейчас громко, на весь зал, прямо в камеру, что вы ошиблись. И миллион ваш. Миллион долларов! Студент молчал, смотря на деньги. — Это шанс всей вашей жизни, — продолжал бизнесмен. — Вы ведь и десяти тысяч-то, небось, в руках никогда не держали. У вас есть друзья? Девушка? Родители? Вы сделаете это ради них. Ради их улыбок. В зале кто-то нервно хихикнул, но студент оставался неподвижен. — Родителей больше нет, — медленно проговорил он. — Они были в числе тех, кто прогорел. А потом сaмoвыпилилcя, чтоб меня своим существованием не тяготить. Павел чуть нахмурился, но быстро взял себя в руки. — Тем более! — его голос стал теплее, почти сочувственным. — Родителей не вернуть, это правда. Но ты можешь сделать их гордыми. Возьми эти деньги и начни жить. Они с неба смотрят на тебя, понимаешь? Говорят тебе: «Сынок, возьми! Возьми!» Разве не так? Зал замер. Многие явно ждали ответа, понимая, что развязка близка. — Вы ничего не понимаете, — мрачно прошипел студент. — Из-за ваших инвестиций, из-за тех процентов, которые вы гарантировали, мои родители потеряли всё. Мать натянула на шею камень, бросившись в реку. Отец разбился на автомобиле. Павел вздохнул, заметно разочаровавшись. — Эмоции, мальчик, всего лишь эмоции. Ты ведь умный, я вижу. Деньги не вернут их, но они изменят твою жизнь. Один раз прими правильное решение, и ты забудешь об этом кошмаре. Он шагнул ближе, едва ли не протягивая чемодан студенту. — Тебе нужны эти деньги, — шёпотом добавил он. Илья посмотрел на чемодан, потом снова на Павла. — А вам нужны мои слова, — холодно ответил он. — Потому что без них, для меня ваши деньги — просто пачки бумаг. Бартер, торговля. Рынок. Зал ахнул. Предприниматель со студентом выпрямились. Они смотрели друг на друга, точно стоящие на ринге бойцы. И в этот момент стало ясно: никто не собирается уступать. Молодой человек усмехнулся и просунул руки в карманы. — Итак, как я могу быть уверен, что вы отдадите мне эти деньги? Клянётесь? — Клянусь. — Хорошо, — Илья апатично выдохнул. — Признаю, я был не прав. Этого достаточно? — Не совсем искренне, но... — Для тебя достаточно, Паша, — перебил его студент. — Ну, где мои деньги? — Дайте ему кейс, — произнёс Павел Воробьёв. Охранники поднесли предмет и вручили их студенту, который холодно посмотрел на пачки долларовых купюр. — Деньги настоящие? — Да, — подтвердил бизнесмен. — Я никого не обманываю. — Посмотрим, — мрачно кивнув, сказал блондин. Закрыв кейс, он медленно направился к выходу.

///

Ученик: Что произошло дальше? Собеседник достал из кармана скомканный студенческий документ, который мгновенно загорелся и почернел. Учитель: Студента выгнали из университета, завели уголовное дело, которое он выиграл. Чуть позже этот парень разбогател и нанял киллера. Павла Воробьёва убили возле его дома 26 октября следующего года. Илья же стал предпринимателем, и хорошо так вложился в благотворительность. Ученик: Я вижу, что студент поступил рационально. Излишняя гордость ни к чему, если цель оправдывает средства. А ещё он взял с бизнесмена слово, загнал его в угол. Но ведь и сам Павел не то, чтоб виноват. Рынки непредсказуемы. А учитывая, что он пережил... В мире всё так, как есть. И это грустно. Учитель: Плачь-неплачь, а хули толку? Мир так устроен. Это цена за свободу. Нельзя быть счастливым там, где нет горя. Ученик: А как же Бог? Учитель: Отец занят своими делами. Следить за миром он поручил старшим ангелам — Люциферу, Азраилу и остальным. До людей Богу нет никакого дела. Он создал, а дальше как хотите, так и живите. В конце концов, вам потому и дали плод познания, чтобы вы сами развивались. Ученик: Но Бог есть, ведь так? Учитель: Бога нет. Чёрта нет. Пока ты веришь в нас, мы существуем. Стоит вере пошатнуться — образ треснет. Забей ты на объективную реальность! Один хуй она непостижима! Ты в своём мире, вот что прекрасно!

[эскапизм]

Ученик: Получается ты показал мне сказку? И почему я вижу тебя? Шизофрения? Учитель: Ты сам должен решить, как всё воспринимать. Для одних людей оно фантазия, для других — реальность. «По вере вашей, да будет вам». Просто выбирай. Ученик: Хорошо. Чему эта история должна меня научить? Учитель: Тому, что не деньги портят людей. Они — всего лишь инструмент. А инструментом надо уметь пользоваться. Технику безопасности никто не отменял. Ученик: Что насчёт людей? Учитель: Людей? Что ж... Они зла то не желают, просто мир такой. Цена за свободу. Если дать им варианты, где есть добро, не сомневайся, в большинстве своём они это выберут. А ещё они любят друг-друга, хоть в обществе и культивируется индивидуализм. В общем, люди как люди. Напоминают прежних. Но если хочешь, я покажу.

///

Дорога в Эстерсунд, Швеция.

24 декабря 2013 года.

— Мама, я замёрз, — прошептал сидящий на заднем сиденье мальчик, обнявший колени. — Потерпи немного, Йорген, — ответила Ханна, не позволяя голосу дрогнуть от холода. Она протёрла ладони в перчатках и с тревогой взглянула на мужа, который мрачно сидел за рулём, снова и снова проворачивая ключ зажигания. Гул мотора продолжал обрываться. — Бесполезно, — наконец выдохнул Ларс. — Эвакуатор застрял где-то на трассе. Уже час нет. Ханна молча осмотрела сидящих на заднем сиденье детей, укутанных в плед. — Мы не можем здесь оставаться, — сказала она решительно, открывая дверь. — Ты куда? — супруг дотянулся до её плеча. — Осмотрюсь. Может, рядом есть населённый пункт, — улыбнувшись, ответила женщина. — Всё будет хорошо. Она вышла на обледеневшую дорогу, зажимая воротник куртки. Её пальцы дрожали от холода, а кожа рук быстро высыхала, несмотря на тёплую одежду. Снег хлестал в лицо, превращая всё вокруг в серую завесу. — Ханна! — крикнул Ларс, но внимание женщины привлёк тусклый свет вдали. Фары. — Эй! — закричала она, взмахивая руками. — Эй, остановитесь! Грузовик, приметив её силуэт, замедлил ход. Было скользко, отчего проскрипели тормоза. Из кабины вылез слегка состарившийся мужчина с густой бородой. — Что случилось? — громко спросил он, перекрикивая завывание ветра. — Машина... сломалась, дети внутри, — с трудом выговорила Ханна, показывая на покрытый снегом автомобиль. — Сколько времени вы здесь? — Больше часа, — ответил Ларс, который прикрыл голову длинным капюшоном. — Машина не заводится, а эвакуатор не может доехать. — Заносы всюду. На дороге две аварии заметили, — отметил мужчина, махнув рукой в сторону грузовика. — Выводите детей, — сказал он, раскрывая тяжёлые двери. — В кузове тепло. У нас всё оборудовано. «Это безопасно?» — подумала Ханна, но тут же отбросила такую мысль, ведь выбирать не приходилось. Решать проблемы нужно по мере поступления, а иначе они просто замёрзнут, если не рискнут. — Давайте, давайте! — раздался новый голос. Из кабины спрыгнула женщина в коричневой куртке. Она улыбнулась, осматривая семью. — Я Матильда. Это Хокан. Не волнуйтесь, внутри пледы, подушки. Мы давно привыкли к таким ситуациям. Ханна заглянула внутрь. Действительно, грузовой отсек был обшит изоляционными материалами, вдоль стен лежали сложенные одеяла, а в углу стоял переносной обогреватель. — Вам придётся немного потерпеть, пока не разогреется, — продолжила Матильда, жестом подзывая детей. — Но там гораздо теплее, чем в заглохшем авто. — Вперёд, — сказал Ларс, выводя мальчика и девочку. — Не бойтесь, мама и я будем рядом. — Спасибо вам, — искренне проговорила Ханна. Осмотрев детей, она слабо подтолкнула их наверх. — Мария, Йорген, запрыгивайте быстрее. Матильда лишь кивнула. — Мы делаем только то, что сделал бы любой на нашем месте. Сейчас подбросим вас до ближайшего городка или деревни. Позвоните в службу спасения, скажите, что в машине никого нет, чтоб не теряли. — Хорошо, — сказал Ларс, извлекая из кармана обледеневший телефон. Двери закрылись, и вскоре грузовик тронулся, оставив стоявший на обочине автомобиль.

///

Учитель: Ну, что скажешь? Ученик: Впечатляет. Как ты и говорил, если человека не оттягощает помощь, он, вероятно, поможет. То есть, что бы люди были добры, нужно дать им больше вариантов, где они способны сотворить добро... Но почему люди именно такие? Учитель: Много причин. Например, страх, что однажды в беде окажешься ты. Или религиозный постулат. Ну, а вероятнее всего, просто эмпатия. Когда человек чувствует то, что чувствует другой. Если кто-то счастлив, то и он радуется, а если страдает, то и его настроение на нуле. Ученик: А как же психопаты вроде меня? Учитель: Быть или не быть психопатом, это решает сам человек. Эмпатия не врождённый навык. Чем больше ты будешь узнавать, тем крепче станет твоё сострадание. Ученик: Это хорошо или плохо? Учитель: У всякой медали две стороны.