Переплетено

[X]

18 декабря 2019 года.

Подросток в тёмной толстовке одиноко сидел в кинотеатре, прикрыв руками лицо. На экране мерцали картинки, отбрасывая яркие блики на совершенно пустые ряды. Звук был выключен, отчего повис лишь тихий плач. Клайд не переставал лить слёзы, подобные дождю в безлюдном городе — никому не нужные, никем не замеченные. Он чувствовал разочарование в себе, людях и мире. Он знал то, что знать не хотел, и этот яд отравлял его душу, превращая ту в густую массу, залитую чернилами. Он рыдал совершенно тихо, но даже будь иначе, никто бы не услышал. Здесь, помимо Клайда, был только экран и полумрак. Больше никого. Его мысли затаились где-то далеко в прошлом, которое он хотел забыть, и которое продолжало преследовать его. Вспоминая те моменты, когда жизнь была «обычной» и «наивной», он чувствовал, как боль выжигает душу. Эти воспоминания стали осколками стекла, которые он взял в руки. Парень не смотрел на экран, ведь фильм давно потерял для него смысл. Всего лишь блеклый фон. Время текло очень медленно. Каждый вздох, каждая слеза казались вечностью. И когда он уже почти затерялся в собственных мыслях, то сквозь зимние кроссовки и тёплые штаны почувствовал холод в ногах. Этот холод был не только физическим ощущением, но и знаком, свидетельствующим о появлении гостя. Бросив взгляд на соседнее кресло, парень приметил высокий силуэт, который внимательно смотрел на экран. Поправив медицинскую маску, знакомый образ взглянул на Клайда в ответ, отражая в голубых глазах блики кинофильма. Удержав взгляд несколько секунд, гость вновь уставился на экран. — Я знаю, почему ты плачешь, — спокойно произнёс он. — Не нужно было тебе всё это показывать, знаю. Вернее, ты так думаешь. Но ты должен видеть правду. — Ты прав... Я ждал тебя, чтобы высказать всё, что думаю, но... Столько яда в словах ты никогда не слышал. — Слышал, Клайд, слышал, — подтвердил силуэт. — Я всё слышал, что ты хотел мне сказать. И видел, что произойдёт сегодня следом. — Так значит... Я был прав? — Вот о чём помни, мой ученик: ни за одну опору не держись. Всё временно. Любая цитадель, любая империя — всё есть дым и ветер. И люди тоже... Твоя боль лишь от того, что ты сам привязываешься к людям, вещам и предметам. А не надо привязываться. Ни к кому и никогда. Пустить корни, остепениться — это для тех, кто верит, что могут что-то удержать... А вот ничего они не удержат. Весь мир раскрошится, начиная от врат Ада, заканчивая потолком Эдема. Смирись с этим, Клайд. Не будь, как эти мышки. Никогда не привязывайся ни к чему. Особенно к людям. Особенно... к друзьям. — А иначе? — Иначе ты рискуешь увидеть, как рушится всё то, что ты так любишь. Это неизбежно. — А как же мне быть? — Любить, но быть готовым отпустить. Не считать ничего и никого своим. Не возлагать надежд и не представлять похвал. Ведь тот, кто другим несёт свет, награды не ждёт. А иначе это уже не свет. Мрачный Клайд прикрыл руками глаза, но все слёзы были выплаканы, отчего он лишь мрачно уставился себе под ноги. Собеседник лишь молча приобнял его.