Переплетено

Негромкие шаги в тишине зала пробуждали его от состояния гнетущего безмолвия и наполняли пространство хоть каким-нибудь звуком, помимо шелеста деревьев. «Отель Грея» был оформлен в серых тонах, соответствуя фамилии хозяина заведения. Ходили даже слухи, что предприниматель, преобразивший это здание в отель, был таким страстным поклонником серого цвета, что официально сменил свою фамилию под его название. Воздух был наполнен лёгким ароматом свежескошенной травы, проникавшим во внутренний двор сквозь широко распахнутые окна. Шелест мягких штор и шум листвы погружали это место в атмосферу умиротворения и безмятежности. Здесь каждый постоялец мог найти именно то, что так долго искал: уют, спокойствие и вдохновение в сочетании с комфортабельными условиями проживания по приемлемой цене. В вестибюле, укрепляя затерянный в суете города отель, возвышались массивные колонны из тёмного камня, напоминающие произведения античного искусства. Симметричные узоры на сером кафельном полу казались текстурой не то дерева, не то мрамора. Для полноты эстетичности не хватало лишь статуй и картин с религиозно-философскими мотивами. Но, как известно, мистер Грей управлял самым доступным из элитных отелей, и на такую роскошь денег у него не было. По крайней мере, на данный момент. Всё вокруг казалось необычайно тихим и спокойным, будто это было лишь затишьем перед бурей. Иоганн ускорил темп ходьбы, словно куда-то спешил. На его морде не читалось ни единой эмоции — лишь застывшее выражение глаз, будто его душу насквозь пронзил холод. Желание закурить терзало разум, но кролик не мог позволить себе такие вольности здесь, в столь изысканном отеле. Зебра по имени Кевин пристальным взглядом проводил постояльца, который лишь кивнул на прощание, обещая скоро вернуться. Не теряя ни секунды, Иоганн направился к выходу из несомненно прекрасного, пусть и скромного помещения. За раскрытой перед ним дверью раскинулось яркое солнечное майское утро. Солнце обливало окрестности своим теплом, а воздух, пропитанный ароматом распустившихся цветов и свежей листвы, приятно насыщал лёгкие. Двор украшали разбросанные повсюду изящные цветочные клумбы. Оттенки ярких красок восхищали своим разнообразием и гармонично вписывались в общий антураж. Украшенный множеством круглых камней фонтан продолжал монотонно журчать. Сильный, но тёплый ветер колыхал ветви деревьев, заставляя мягкие тени на асфальте ритмично плясать в такт. Но полностью насладиться красотой пейзажа не представлялось возможным, ведь припаркованный неподалёку знакомый белый мерседес напоминал о том, что сегодня перед политиком последнее, самое важное за этот месяц событие, после которого он сможет наконец-то отдохнуть от работы и снять скопившееся напряжение. Рядом с автомобилем стоял личный водитель, бегемот Эдвард. Улыбаясь, он помахал лапой в знаке приветствия, но на этот раз его улыбка показалась натянутой, что не могло не броситься в глаза, хотя зверь и старался имитировать оптимистичный настрой. — Доброе утро, господин Фрост, — с привычной почтительностью произнёс Эдвард и открыл заднюю дверь, откуда тотчас же показалась самодовольная мордочка Лукаса, чьи глаза были прикрыты солнцезащитными очками. Дважды хлопнув по свободному пассажирскому сидению, он приглашал коллегу сесть. — Ну как тебе отель Дориана Грея, дружище? — поинтересовался весёлый лис. — Я долго его подбирал. — Здравствуй, Эдди, — тяжело вздохнув, ответил кролик, следом бросив взгляд на чёрного зверя, — здравствуй, Лукас. — Меня забыли, — возразил росомаха, находившийся на переднем сиденье, рядом с водителем. — Как же мы могли забыть нашего любимого Энгельса! — парировал лис, вновь хлопнув по обшивке кресла рядом с собой. — Правда же? — Рад слышать, — ответил тот, чуть приподнявшись. — Наконец-то солнце выглянуло после всех этих дождей. Как же я устал от серых будней… — Ага, ты же житель тропических лесов, тебе пришлось хуже, — заметил Иоганн, сев на заднее сиденье. — А у меня зато есть надежда, что хорошая погода сохранится после дебатов. — Я в это верю, господин Фрост, — уверенно сказал бегемот, садясь в машину и заводя двигатель. — Я всегда верю в то, что все наши планы сбудутся. — Ты прав, Эдди, — согласился Лукас, — ведь сегодня у нас особенный день, и мы должны сделать всё от нас зависящее. — Напомните, сколько нам ещё ехать? — поинтересовался кролик, перед этим иронично фыркнув на реплику своего заместителя. — Около получаса по пустым дорогам. Ещё десять минут на слияние с кортежем, — быстро ответил водитель. — Отлично. Не так уж и много. Мерседес мягко тронулся, проезжая мимо живописных пейзажей, окружённых зеленью деревьев и высотными небоскрёбами. В машине витало ощущение лёгкости и сосредоточенности одновременно, как будто каждая минута была наполнена ожиданием чего-то важного, значимого. Они продолжали ехать, наслаждаясь прекрасным майским днём и готовясь к важному мероприятию. Выехав на пустующую, закрытую для неслужебного транспорта улицу, политики должны были присоединиться к уже ожидающему их на окраине конвою. По мере приближения к кортежу всё больше и больше машин вокруг них начинали сливаться в единое целое. В салон сквозь опущенные стёкла вкупе с освежающим воздухом проникал рёв двигателей и шум колёс. — Приятель, ты готов к предстоящему мероприятию? — заботливо вопросил Лукас своего напарника, который наконец-то смог позволить себе закурить, выпуская дым от очередной сигареты прямиком в раскрытое окно. — Выглядишь неважно. — Я всегда так выгляжу. Что поделать, если в свои двадцать четыре мой облик походит на облик немощного старика, — кролик тихо усмехнулся, бросив прямо на дорогу тлеющий окурок. — Спасибо за заботу, Луки, но я гораздо крепче, чем кажусь на первый взгляд. Не переживай за меня, лучше ответь, как ты сам готовился к сегодняшним дебатам. — Я перечитал все наши программные положения и подготовил аргументы по всем вопросам, которые могут задать оппоненты. — Но не забывай, что они могут переходить на личности и задавать совсем уж каверзные вопросы, на которые необходимо быстро реагировать. В этой жестокой игре, где на кону избиратели, могут совершаться разные гнусные поступки. — Как вы думаете, господа, кто будет главным конкурентом на дебатах? — вопросил ровно держащий на руле лапы Эдвард. Энгельс снова оживился, напомнив о своём существовании. — Судя по последним опросам, наибольшую поддержку после нас имеет Саймон Райли, так что, вероятно, он и будет главным оппонентом. — Не подскажите, кто он? — поинтересовался Эдвард. — Довольно хороший политик, — спокойно ответил Иоганн. — Левый либертарианец, что выступает за практически полную свободу личности, свободную от нравственности и морали. — Как глупо, — посудил Эдвард, медленно покачав головой. — Без этих качеств наше общество потеряет установленные порядки и возникнет хаос. — Отчасти ты прав. Но в его идеологии есть некая доля смысла, — ответил Иоганн. — Нет плода слаще, чем запретный, и чем больше возможностей предоставлено зверю, тем меньше у него желания их использовать. Общество создало интернет, невероятный источник знаний, а мы вместо обучения смотрим сомнительные видосики. — Вы как всегда правы, сэр… — ответил Эдвард Лукас промолчал, расслаблено наблюдая за дорогой из окна. — Но давай вернемся к нашей подготовке, — Иоганн обратился к нему. — Мы должны убедить избирателей в том, что только наша партия может привести к истинной справедливости. — Но нам нужно не только убеждать, но и действовать, — ответил Лукас. — Следует продемонстрировать нашим избирателям, что мы не просто обещаем, но и на самом деле можем что-то сделать. Пусть за нас говорят совершённые нами поступки, а не только популистские лозунги. — Абсолютно верно, — согласился кролик. В машине возникла кратковременная тишина, пока молча уставившийся на дорогу Энгельс не начал свой монолог: — Позвольте вмешаться в ваш разговор, господа. Я, как законопослушный гражданин, хотел бы не столько экономических или политических реформ, сколько улучшения отношений между зверьми, — выждав недолгую паузу, росомаха опустил голову на ладонь. — Дети - это цветы жизни. Каждый раз, приходя в школу за Брэддом, я натыкаюсь на то, как некоторые зверята издеваются над другими. Причём довольно часто сами учителя делают вид, будто ничего не происходит. А ведь у некоторых задир есть таланты в разных сферах, в рисовании например. Если в таком раннем возрасте они проявляют жестокость, то что их ждёт в будущем? Баллотируются в мэры и начнут истреблять неугодные виды зверей? — Любопытное замечание, — ответил Лукас. — Лично я считаю, что издевательство над другими не является иррациональным. Природой в каждом заложен внутригрупповой фаворитизм. Тех, кто подобен нам, мы любим, тех, кто отличается — ненавидим. И то, что ты видел травлю одних учеников другими, означает не то, что они глупы и их чувства господствуют над разумом. Как ты и заметил, они довольно умны. Просто, вероятно, их мировоззрение так или иначе сложилось в пользу того, чтобы считать кого-то чужим. — Я конечно не настолько знаток психологии, — Иоганн вновь улыбнулся, — но такие звери могут расти не в той среде, что взывает к благоразумию. Взгляните на аристократов: ведут себя надменно, словно познали всю мудрость миллионов таких же, как эта, планет. Очевидно, дети имитируют поведение взрослых, которые только и видели, что кризисы да войны, усугубившие и без того серьёзные проблемы доверия. — Это правда, господин Фрост. И мне, как родителю, было бы тяжело осознавать, что моего ребёнка ни во что не ставят. Несправедливость царит во всех сферах жизни. И я буду готов отдать голос за любого, кто по-настоящему готов изменить положение к лучшему. — Не переживай, Энгельс, — улыбнулся уже Лукас. — Мы живем в относительно свободном обществе, и ты имеешь право самостоятельно выбирать, за кого голосовать, даже если работаешь на нас. — Правда? Я же легко могу узнать ваши секретики и сообщить их предпочитаемому кандидату. — Если ты правда сможешь это сделать, то тебе следует устроиться работать детективом или журналистом, — пошутил Фрост. Энгельс хотел что-то ответить, но его отвлекла зашипевшая в кармане рация, передав тревожное сообщение: — Это автомобиль один. Докладываю: вижу впереди школьный автобус. Препятствие на дороге. Повторяю: Препятствие на дороге! Какие будут указания? Энгельс задумался. — Город оцеплен, дороги перекрыты. Никаких зверей там быть не может. Вероятно, нас хотят задержать. Большие автомобили, идите на таран. — Вас понял. Тем временем два крупных полицейских автомобиля, находившихся впереди всей колонны, ускорились по направлению к автобусу с намерением расчистить путь. Чёрная пантера со снайперской винтовкой стояла возле окна многоэтажной квартиры, с высоты обозревая дорогу, по которой и передвигался кортеж. Рядом со снайпером, нервно покуривая, в кресле сидел погружённый в транс козёл, что продолжал причитать: — Если хоть волосок с него упадёт, Фрэнк с нас пять шкур сдерёт. С хищной ухмылкой пантера заняла позицию, через оптический прицел анализируя будущую жертву. — Да успокойся ты. Свою работу я выполню по высшему разряду. Тем более в охранных предприятиях не дураки работают и машины для элиты делают бронированные, — сказала она, впав в ещё более бодрое расположение духа. — В отличие от колёс… Раздался выстрел и первый массивный полицейский автомобиль потерял управление, сделал несколько кругов, прежде чем перевернуться и вылететь на обочину. — Только бы его не задеть… — словно мантру продолжал шептать сидящий в старом кресле зверь, судорожно скрестивший свои лапы. — Да будет тебе, козлина! Я тут вообще-то работаю! — с надменной усмешкой ответила пантера, грациозно передёрнув затвор винтовки. Гильза скатилась по подоконнику и упала на пол. Раздался ещё один выстрел, и второй полицейский автомобиль, в этот раз уже легковой, развернулся на бок, заблокировав путь другому и тем самым спровоцировав аварию. — Что за чёрт!? — воскликнул Лукас, из окна наблюдая, как несколько автомобилей врезались друг в друга и перегородили дорогу, вынудив колонну остановиться. Энгельс о чём-то переговаривал со штабом, очевидно, запрашивая подкрепление. Выстрелы прекратились, и на дороге стало тихо. — И что это было? — оглянулся Лукас и ущипнул себя в надежде проснуться. — Это не сон, — встревоженно прошептал его коллега, а затем кивнул телохранителю, намекая на необходимость приготовить оружие. Из автомобилей начали выходить уже готовые к столкновению звери, что прятались за укрытиями в попытке защититься от снайперов. — Как это произошло? — чуть ли не прошипел в рацию росомаха, второпях доставая из сумки дротики, и заряжая ими ружьё, — У вас там что ли совсем раздолбаи работают? За колонной из полицейских автомобилей прозвучало несколько тихих хлопков, и дорога незамедлительно покрылась густым чёрным дымом. — У них не только огнестрел, но и дымовые гранаты… Чёрт, кто же эти ребята такие? — вопросил Иоганн, прежде чем услышал множество неритмичных громких выстрелов. Пули отскакивали от стёкол, иногда поражая находившихся рядом сотрудников безопасности, что, будучи ранеными, падали на землю. Залп прекратился так же неожиданно, как начался. Из густого дыма медленно вышли несколько вооруженных зверей разных видов, волоча за собой пленных граждан, чьи морды были скрыты чёрными мешками. Они двигались быстро и бесцеремонно, а столь дерзкое появление убеждало в серьёзности их намерений. Главным среди них был белый тигр, что уверенно шёл впереди. Стрелять в ответ теперь стало опасно, поскольку можно было легко задеть гражданских. И даже несмотря на то, что использовалось снотворное, среди преступников и гражданских оказалось много как крупных и средних, так и мелких зверей. Потому был велик риск того, что дротик, предназначенный для первой группы случайно попадёт в представителя третей, вызвав практически гарантированную смерть. Взглянув на тигра, Иоганн почувствовал, как все слова, все мысли куда-то исчезли, затерявшись в глубине его сознания. Перед ним развернулась панорама давних событий, вызывающих одновременно ностальгию и ужас.

———

╭── ⋅ ⋅ ── ✩ ── ⋅ ⋅ ──╮

Вспышка воспоминаний

╰── ⋅ ⋅ ── ✩ ── ⋅ ⋅ ──╯

Вдруг прозвучал выстрел. Пуля, словно молния, сразившая дерево, пронзила сердце прикованного к стулу военного койота. В это мгновенье всё замерло. Шокированные взгляды устремились к ежу, который с замиранием сердца держал пистолет. Его палец был прижат к спусковому крючку так плотно, что казалось, будто он готов вдавить его прямо в рукоять.

———

Следом возник образ того, как ёж с добродушной улыбкой, одним ловким движением ножа разрезал яблоко на две половинки и протянул одну из них самому кролику.

———

Когда мимолётный поток воспоминаний прекратился, Иоганн понял, что не может ничего сказать. Им овладело чувство липкого страха и гнетущей тревоги, всецело сковавшее его движения. Нападавшие стремительно приближались, угрожающе толкая перед собой заложников. Было очевидно, что они тщательно готовились к этой операции и действовали слаженно. — Всё-таки это произошло… — тихо прошептал Эдвард, прервав своё минутное молчание. Смотря, как преступники уже почти подобрались к колонне, он тихо всхлипнул. — О чём ты? — поинтересовался Энгельс. — Знаете, мистер Фрост… Вчера вечером я пришёл домой, и там меня встретили эти же звери во главе с белым тигром. Взяв мою семью в заложники, они узнали от меня сегодняшний маршрут и взяли с меня слово, что я поспособствую вашей поимке, а иначе они убьют моих жену и дочь, а следом доберутся и до меня. Я долго сомневался, как мне поступить… Но сегодня я вспомнил всё, что вы сделали. Я увидел ваше добродушное отношение к своим подчинённым и то, как вы считаете нас равными себе. Уверен, что из вас получится великолепный мэр, который очистит город от такой грязи, как они, — сказал бегемот и заблокировал все двери. Из его печальных глаз едва заметно выступили слёзы. — Не важно, когда придёт время умирать. Главное уйти в лучший мир с честью и чувством исполненного долга. И я готов воссоединиться со своей семьёй в раю, если так решила сама судьба. Но я не отдам вас этим извергам. Если общество потеряет такого, как вы, тогда оно будет обречено. — Эдди… — прошептал росомаха, как вдруг услышал громкий басистый голос тигра, проходивший даже сквозь обшивку бронированного мерседеса. — Я знаю что политик, известный как Иоганн Фрост, находится в одном из этих автомобилей. Так как вы уже наверняка позвонили копам, время играет против вас, — тигр поставил своего пленного на колени и снял с его головы мешок. Бойцы позади него поступили так же. Пленные состояли из зверей разных видов, сильно потрёпанные на вид и очень худые, в каких-то лохмотьях вместо нормальной одежды. — Взгляните в морды каждого из них. Это жители одного из «мрачных районов», которые являются простыми гражданами. Взгляните и скажите, желаете ли вы их смерти? Если нет, тогда отдайте нам нашу цель, и мы позволим им уйти живыми. В противном случае мы будем убивать по одному каждые тридцать секунд, пока наши требования не будут исполнены. Отсчёт начался, время пошло. Тигр, сказавший это, заметно ухмыльнулся. Он знал, что давит на самое уязвимое место Иоганна — его репутацию. Если тот не выйдет прямо сейчас, данный инцидент может вызвать острый общественный резонанс и посеять раздор между правящей элитой и простыми гражданами. Преступник понимал, что Иоганн не допустит такого. Кролик, словно жертва, был загнан в угол. Тем временем политик спохватился. Его взор скользнул по примирившимся со своей трагичной участью коленопреклоненным гражданам, безжизненными взглядами уставившимся в асфальт. Их обличья отражали глубокое страдание, будто они пережили самую сокрушительную войну в этом, как казалось, мирном городе. — Что же… Господа. Рад был с вами поработать, — кролик уставился на бегемота. —Разблокируй дверь. Я должен выйти. — Ты совсем что-ли укурился своей палёной махорки? — с удивлением вскрикнул лис, схватив кролика за плечо в попытке отговорить от самоубийственной затеи. — Он прав, сэр. Я не имею законного права разблокировать дверь в случае прямой угрозы вашей безопасности, — ответил Эдвард. — А я не имею законного права вас отпустить, — добавил Энгельс. — Жаль, но каждому хоть раз суждено нарушить закон, — безэмоционально ответил кандидат. — Если не выпустите меня прямо сейчас, то я заброшу политическую карьеру, ибо не хочу ходить по чужим костям. — Вместо этого вы изберёте путь по вашим собственным? — парировал Энгельс. — Он прав, Фрост. Я понимаю, как тебе сейчас трудно, но, поддавшись на провокацию, ты ничего не исправишь. — Какие же вы глупые! — вскрикнул кролик, схватившийся за спинку водительского кресла и обратившийся к самому водителю. — Чёрт возьми, Эдди, разблокируй уже эту грёбаную дверь! Энгельс, дай мне дротик с красной полосой. У меня есть план. — Но сэр… — тихо всхлипнул Эдвард. — Это приказ! — рявкнул Фрост. Нервы бегемота не выдержали, и он подчинился. Росомаха тяжело выдохнул, а затем протянул дротик со словами: — Надеюсь, вы знаете, что делаете. — Можешь не сомневаться, — бездушно бросил кролик. Тридцать секунд уже почти прошли, когда дверь мерседеса открылась, и оттуда показался сам политик. — Эй! Это из-за меня вы тут такой переполох устроили? Признаться честно, я польщён… — сказал Иоганн, начав осторожно приближаться к злоумышленникам. Тигр оставил свою жертву стоять на коленях. Разведя лапы в стороны, он улыбнулся и поприветствовал свою жертву: — Иоганн! Сколько лет, сколько зим? Я уже думал, ты коньки отбросил от передоза, но босс сказал, что ты жив и он хочет тебя видеть. — Да? Что же, я готов пойти с вами. Но лишь в том случае, если вы отпустите всех пленённых граждан и оставите в покое семью того бегемота. Тигр лукаво ухмыльнулся. — А если я откажусь? Что же ты тогда сделаешь? Иоганн сохранил серьёзный настрой. Просунув лапу в карман своего пиджака, он достал оттуда дротик и мгновенно направил его в сторону другой своей руки. — Такой вариант тебя устраивает? Самодовольная и гордая ухмылка бесследно стёрлась с морды тигра, превратившись в злобный оскал. Он заметил на дротике красную полоску, свидетельствующую о самой высокой концентрации снотворного, смертельной для зверька средних размеров. — Вот как… — Тигр слабо хихикнул. — А ты формы не теряешь. Всё такой же хитрый, словно лис. Но я уверен, что ты не сделаешь этого. — Неужели? — Иоганн приподнял бровь. — Хотя да, вы правы, господин террорист. Я слишком молод, чтобы умирать. Поэтому предлагаю заключить сделку: вы освобождаете всех пленных и семью моего личного водителя, и тогда я направлюсь с вами хоть на другой конец света. Тигр стал ещё более серьёзным. Он смотрел на кролика сверху вниз, выискивая способ выбраться из сложившегося положения. — Хорошо. Будь по-твоему. Начну с тех бегемотов, всё равно от них теперь никакой пользы. — Я рад, что мы договорились. Тигр набрал номер и кому-то позвонил. — Джерри, клиенты всё ещё у тебя? — Выждав несколько секунд, он задумчиво кивал головой, а затем добавил. — Отвези их в назначенное место. Если они сейчас умрут, то умрём все мы. «Да, Фрэнк. Очевидно, ты всё такой же грубый и властный», — Подумал кролик. Закончив говорить по телефону, Тигр достал из кармана лист бумаги с адресом и положил его на асфальт. — Советую прибыть на это место не раньше чем через пол часа, если не хотите, чтобы мои звери были вынуждены прикрываться пленными, как живым щитом. Иоганн кивнул. — Я, как кандидат на пост мэра и просто законопослушный гражданин, прошу всех сотрудников службы безопасности и полиции не открывать огонь во избежание ненужных жертв. Вы все показали себя с лучших сторон, но одна жизнь ничего не стоит по сравнению со множеством других. За мою судьбу вы можете не беспокоиться, как и за мою политическую карьеру. Я не сомневаюсь в способностях моего заместителя Лукаса Бёрча по улучшению нашего города. Передайте ему, что, когда я вернусь, как минимум половина пунктов из списка должна быть выполнена, — даже сейчас, в столь напряжённый момент, Иоганн нашёл время для шутки. — Я ещё раз прошу вас не стрелять. Просто доверьтесь мне. Я уверяю вас, всё будет хорошо. Да благословит всевышний Зверополис! Завершив речь, кролик глубоко вздохнул. Он одержал победу в этой битве, хоть и не во всей войне. Подобная ситуация должна была существенно поднять популярность партии «Справедливость», и тут присущая Фрэнку тяга к театральности сыграла с ним же злую шутку. Вместо испорченной репутации он получил лишь её укрепление. Казалось, это был неопровержимый мат, поставленный ему. Но ещё предстояло разобраться, что так сильно потребовалось ежу, что он спустя столько лет решил прислать столь дерзкий привет из прошлого.