Frog in a well

Глава 38: Собравшись втроём, можно найти мудрое решение.

      Восемь дней. Именно столько времени прошло с момента исчезновения первокурсников и их менеджера, Нитты Акари. Случайные исчезновения Магов – вполне нормальное явление, но обычно такие случаи заканчиваются двумя вещами: они либо мертвы, либо становятся ренегатами, Пользователями Проклятий. Этот случай остался бы незамеченным, если бы пропавшие Маги не представляли никакой ценности, скажем, как сама Маки, но в данном случае всё иначе — эти студенты далеко не бесполезны. Старейшины жаждут заполучить в свои ряды Проклятую Технику Нобары, и, пусть даже не станут активно искать её, всё же выразят недовольство, если такая «традиционная» и «благородная» Проклятая Техника ускользнет от них. Что касается Мегуми, владеющим техникой Десяти Теней, то, несмотря на то, что клан Зенин желает от него избавиться, старейшины беспокоятся лишь о его тесной связи с Годжо Сатору. Они точно не позволят ему умереть. Но Итадори. Итадори Юджи.       Маки вздыхает. Она бросает копье на землю прямо под собой и опирается на него. Старейшины больше всего желают его смерти, хотя все знают, что Итадори заключил сделку: он съест все пальцы Сукуны, прежде чем его приговорят к смерти. Если бы Итадори во время своего «исчезновения» находился в пределах Японии или даже просто на Земле, его бы выследили и убили при первой же возможности, но... другой мир? По правде говоря, Маки не верила ни единому слову, вылетевшему из уст Годжо в тот момент, когда он начал говорить что-то о «других измерениях». Это было... глупо. Логичнее было бы, если бы Годжо сказал что-то о том, что они застряли в Расширении Территории, но нет, дело оказалось именно в другом мире.       Она издалека наблюдает за тем, как Тоге уворачивается от удара Панды, и её хмурое выражение лица становится ещё суровее. Недавно она узнала от Яги, что они задерживаются только потому, что кто-то из семьи Зенин узнал о происходящем и пытается протолкнуть свою идею «мы отправим людей Хей в обмен на полное отречение Мегуми от связи с кланом Зенин и, соответственно, от его прав на наследство». Однако портал по-прежнему был открыт, и хотя Маки не знала, где именно он находится, её очень тревожит это растягивание времени. Годжо сам сказал, что им не нужно разрешение этих старейшин, но именно этим они сейчас и занимаются. Она цокает языком и пинает копьё, привлекая внимание Тоге и Панды.       Панда поворачивает голову к ней и подражает её выражению лица. Он вздыхает и направляется к ней вместе с Тоге. Маки инстинктивно смотрит на них с раздражением, прежде чем глубоко вздохнуть.       — Этот Годжо, как всегда, бесполезен, — ворчит она. — Он полезен только тогда, когда дело касается Проклятий.       — Лосось, — кивает в знак согласия Тоге.       Маки скрещивает руки на груди и смотрит на лежащее оружие у ее ног.       — Что-то... что-то заставляет меня... — она с трудом подбирает слова и снова вздыхает. Она проводит пальцами по волосам. — Это ожидание... с ним что-то не так. Мы не должны бездельничать. Их нет уже восемь дней, — а что, если они мертвы? Восемь дней для Мага означают, что он либо уже мертвец, либо стал предателем – две крайности, с которыми Маки не имеет ни малейшего представления о том, что делать, если одно из них окажется правдой. Одна из них девушка, которую она взяла под своё крыло, второй – то ли её племянник, то ли кузен, кем бы там не приходился ей Мегуми, и Итадори, который улыбается так, словно в его положении нет ничего страшного.       Она страдальчески стонет. Панда хлопает её по спине, и Маки пришлось приложить усилия, чтобы остаться на месте, понимая, что Панда специально делает свои похлопывания сильными, чтобы держать её в тонусе и одновременно поднять настроение.       — Он всегда такой, но в конце концов доводит дело до конца, — пытается сказать он. — Но разве не бывает фильмов, в которых всё... а хотя, неважно.       — Что "всё"?       — Ничего, Ма-       — Что "всё", — шипит она.       На этот раз вздыхает Панда.       — Альтернативные измерения с другим течением времени, — он размахивает своими огромными лапами. — Например, как если бы там прошёл год, а здесь всего несколько дней. Это всего лишь пример, не будь… — он уворачивается от попытки Маки ударить его. — Это всего лишь такой троп! Троп! — Маки поднимает копьё с земли и замахивается им на Панду.       И это как раз то, что раздражает Маки, потому что в этом действительно был смысл. Если Годжо говорил правду и эти трое идиотов действительно находятся в другом измерении, то не логично ли предположить, что время здесь и там течёт по-разному? С момента их исчезновения прошло восемь дней. Что эквивалентно «восьми дням» в другом измерении? Восемь месяцев? Восемь лет? Восемьдесят лет? А что, если математика здесь была не "один к одному", а "один к двум", или, что еще хуже, больше? Обычно Маки не тревожится так сильно, как сейчас. В последний раз у неё было столько проблем лишь тогда, когда Юта был здесь, в своей ослепительно-белой форме, и немного глуповатой улыбкой.       Но эти трое – буквально ходячие неприятности, притягивающие на свои зады новые приключения. Маки опускает копье и, потянувшись за телефоном, упирается острием в землю, набирая номер Годжо Сатору...

***

      Акари раздражённо потирает плечи. Она всегда знала, что не предназначена для изгнания Проклятий. Из-за малого количества Проклятой Энергии она может изгнать лишь самый минимум, а отсутствие Проклятой Техники вынуждает полагаться исключительно на оружие. Несмотря на то, что она уже вымоталась до предела из-за Проклятий и сейчас занята поиском Лиги Злодеев, чтобы попытаться быстрее разобраться с ситуацией, Акари больше всего хочет просто отдохнуть. Ей пришлось выслушать множество допросов от Комиссии Героев по поводу того, что произошло в том самом Инциденте с Пятном и Инциденте с Ному… Да, Эри просто ребенок, которого они случайно увидели и спасли, да, Фушигуро и Кугисаки оказались втянутыми в Инцидент с Убийцей Героев из-за своего одноклассника, но их спас Старатель, да, Проклятия будут существовать, пока они будут находиться здесь, да, они уйдут сразу же, как только найдут Итадори, да, да, да. Акари массирует лоб. Им определенно не позволят уйти, пока Проклятия всё ещё будут бродить по этой земле, а если их теории верны, то причина увеличения количества Проклятий в Шимокитадзаве — это Итадори.       Как глупо, Акари должна была сразу об этом подумать. Она чаще всех находилась в Шимокитадзаве, но совсем забыла, что Рёмен Сукуна – Король Проклятий, и если этот мир агрессивно адаптируется к их Проклятой Энергии, то, конечно же, Рёмен Сукуна с его огромным количеством Проклятой Энергии, был её источником. Грубая ошибка, думает она с презрением к себе. Именно поэтому они нашли тот самый палец, который Итадори проглотил первым – огромное количество Проклятий, очень, очень много, так что, конечно же можно предположить, что палец находится именно там. Она с досадой бьёт кулаком по стене. Дети и так слишком много работают, и если они смогут найти Итадори, не дожидаясь летнего лагеря, то всё станет гораздо проще. Напасть, забрать Итадори, уйти. Как только у них появится способ забрать Итадори, им не придётся беспокоиться о таких вещах, как законы и мораль чужого мира, потому что…       Акари! Она внезапно приходит в себя, шлепая себя по щекам за мысли, которые только что пронеслись в её голове. Она не может поверить, что только что подумала о таком... Акари решительно направляется к торговому автомату и нажимает кнопку с кофе. Осушив банку одним махом, её сердце начинает бешено колотиться в груди. Она выдыхает. Мне просто не хватает сна. Я не должна позволять усталости брать надо мной верх. Она всё ещё Маг, пусть и всего лишь менеджер. Маги существуют для того, чтобы защищать граждан, тех, кто не может защитить себя от Проклятий. То, что она находится в другом мире, не означает, что здесь не действуют те же правила. Она должна служить примером для Кугисаки и Фушигуро, которые не знают, что такое сдержанность.       Она глотнула еще кофе.       — Ты ведь так можешь подавиться, — раздается внезапный голос, заставляя её чуть ли не закашляться от испуга. Она поворачивается в ту сторону, откуда доносился голос, и видит Ястреба, который каким-то образом оказался здесь, в Мусутафу, несмотря на то, что его Агентство находится далеко в Кюсю. — Воу, воу, неужели я так сильно удивил тебя, Акари-чан? — Акари хмурится от слишком фамильярного обращения, но всё же чувствует, что уже привыкла к этому из-за своего начальства, в частности Годжо Сатору, который, по её мнению, чем-то напоминает Ястреба. Или, быть может, это Ястреб похож на Годжо-семпая?       Акари выбрасывает банку кофе в мусорное ведро рядом с торговым автоматом. Она потянула за галстук, ослабляя его.       — Разве Таками-сан не должен быть в Кюсю? — и почему он вообще находится в подъезде их дома? Таками Кейго, конечно, любит навещать их, но он не делал этого с тех пор, как произошёл тот Инцидент с Пятном, а может быть, все началось после Спортивного Фестиваля, когда Комиссия Героев как следует получила представление о том, на что способны Кугисаки и Фушигуро. Они, должно быть, не ожидали многого от этих «шаманов», но эти двое тогда подняли такой шум, а теперь появился Инцидент с Убийцей Героев. Быть спасёнными Старателем – это одно, но пережить встречу с Убийцей – совсем другое.       Ястреб обнимает Акари за плечи, позволяя ей проводить его к лифту.       — Я много слышал о Мегуми-куне и Нобаре-чан, поэтому решил заглянуть к ним, — либо он действительно беспокоился о них, либо же Комиссия Героев заставила его проверить их. Акари не доверяет Ястребу, не говоря уже о том, чтобы доверить ему свою жизнь, и тем более жизни Кугисаки и Фушигуро. Как бы она ни хотела держать их друг от друга на расстоянии, она не может оттолкнуть Ястреба, учитывая, что они живут под его юрисдикцией. — Но представь себе: Мегуми-кун отрезал Убийце Героев язык, а Нобара-чан помогла Старателю победить Ному?       Акари замирает, вслушиваясь в тихую музыку в лифте на заднем плане. То, что Фушигуро отрезал язык Убийце Героев, известно многим, хотя мало кто знает, что это в самом деле правда, однако то, что Нобара была со Старателем во время появления других Ному – было совсем другое дело. Ястреб ухмыляется.       — Я снова удивил тебя, Акари-чан? — весело пропел он. Лифт продолжает подниматься, дискомфорт от подъема накапливается в животе Акари, а пол становится более шатким, чем обычно. — Не переживай ты так, не переживай! Комиссия ничего об этом не знает! Они просто думают, что Мегуми-кун и Нобара-чан немно-о-ого привязались к своим одноклассникам и помогли своему однокласснику с Убийцей Героев. Хммм, старший брат Ииды Теньи – Иида Тенсей, верно? Отличная идея была приписать всю заслугу Старателю!       Она прикусила нижнюю губу. Усталость навалилась на нее тяжелым грузом.       — Чего вы хотите?       — Я? Чего же я хочу? — Ястреб внезапно отпускает ее, подняв руки, словно пойманный за чем-то неправильным. — Я просто пытаюсь сказать, что я на твоей стороне, Акари-чан!              — На моей стороне...       Рука Ястреба снова ложится на её плечо, и она с трудом сохраняет нейтральное выражение лица. Она привыкла к тому, что ее начальники довольно... эксцентричны, но никто из них не был таким же назойливым, как Ястреб. Едва ли какой-нибудь Маг позволит кому-то влезть в свое личное пространство, особенно высшему руководству. Одна мысль о том, что Годжо Сатору обхватит ее за плечи, вызывает у неё дрожь по всему телу. Или если бы это был Яга-сан… нет, определенно нет.       — Не смотри на меня так подозрительно. Как думаешь, почему Комиссия Героев всё еще не пронюхала о твоем маленьком домашнем кролике? Всё благодаря мне, конечно же! — с гордостью говорит он.       — Кролик… — Акари замерла. Эри. Она отстраняется от Ястреба, недоверчив смотря на него. — Она же ребенок. Комиссия Героев не станет… — но они уже сделали это и сделают снова. Акари стала живым доказательством того, как далеко готова зайти Комиссия Героев, чтобы получить желаемое. Прежде всего, это правоохранительные органы, и Ястреб является их представителем. Очевидно, что они достигли то самое «желаемое» вместе с ним. Фушигуро и Кугисаки никогда не окажутся под их контролем, так как они слишком взрослые, слишком непохожие друг на друга, буквально «инопланетяне» из другого мира… но Эри молода. Должна быть причина, по которой её держали в Ши Хассайкай, но она отказывается говорить что-либо большее, кроме того, что она была там очень, очень долго, и, вынуждая ее отвечать, Акари чувствует себя неловко. У Магов по природе не должно быть милосердия, но Акари никогда не была предназначена для такой роли.       — Ты можешь мне доверять, знаешь ли, — лифт звенит, открывая двери, и Акари начинает идти к двери своей квартиры. — Я всегда хотел встретить инопланетян. Знаешь что? Моим любимым героем в детстве был Старатель, и, вау, я не могу поверить в то, что Нобара-чан смогла сражаться вместе с ним бок о бок!       Акари тянется к дверной ручке, но останавливается, услышав шорох за дверью. Она хмурится, как и Ястреб, который впервые наконец-то становится серьезным. Её рука тянется к лезвию, спрятанному под пиджаком. Она бросает быстрый взгляд на Ястреба, который встречает её взгляд, и сжимает дверную ручку в ладони, прежде чем решительно тянет её на себя. Перед ней сразу же предстаёт Кугисаки, сидящая на диване, а Фушигуро стоит на полу почти в защитной позе. Деревянный стол в центре комнаты был сломан.       Она вздыхает.       — Вы двое...       «Нитта-сан!» и «Акари-сан!» одновременно кричат ей, заметив ее появление, и их голоса сливаются воедино:       — Убеди этого идиота! / Убедите эту идиотку!

***

      Нобара никогда не чувствовала себя такой униженной. Она готова была смеяться сквозь частое дыхание и покрасневшие от стыда щеки из-за того, что только что произошло… Уверенность испарилась, также быстро, как и пришла, ведь всё должно было быть легко, не так ли? Цель была одна – схватить директора, и вместе с ней был Фушигуро. Фушигуро, который как свои пять пальцев знает, как она сражается, и которого она также хорошо знает в ответ. Все должно было быть просто. Сама по себе причуда директора Незу – всего лишь высокий IQ, и победить его для них не должно было составить труда, ведь Нобара и Фушигуро намного опытнее и способнее. В конце концов, Фушигуро – Маг первого ранга, а Нобара была в шаге от того, чтобы стать им. Единственное, что её сдерживало, это то, что она только поступила в Техникум, но помимо этого, она полностью готова стать Магом первого ранга.       Два Мага первого ранга против звероподобного существа с высоким IQ – это должно было быть легко, но одна ошибка повлекла за собой другую, затем еще одну, потом еще к нескольким, и их ошибки закончились тем, что вход был полностью завален обломками зданий (она фыркнула; её гвозди достаточно сильны, чтобы разрушить такого рода преграду, но она никогда в жизни не задумалась бы о побеге, ведь, конечно, их мышление – её и Фушигуро, бесстрашно встречающих врагов прямо в лицо, – заставляет их идти напролом для захвата цели), но её это не волновало, конечно. Она сосредоточилась на этом маленьком гибриде медведя, мыши и собаки, и с каждой секундой злилась всё больше и больше, когда он бросал на них целые здания, а они, в свою очередь, каким-то образом успешно уворачивались от них. У него, должно быть, есть еще одна причуда, убеждала она себя. Всё это заставляет их, лучших студентов UA, так сильно стараться против маленького человечка, который был всего лишь чуть-чуть умнее. У него должна быть другая причуда. Нобара не выдержит позора, если у этого существа всё же окажется лишь одна единственная причуда, но, в конце концов, неоспорим тот факт, что он у него есть – директор Незу, который был полон разных причуд в себе, восседавший на вершине строительного крана.       Нобара никогда не чувствовала себя такой униженной. Они провалились, и её стыд не является самой важной частью, потому что эта поездка была их прямым билетом к Итадори. Эта поездка была их билетом к нахождению Лиги Злодеев, и она никогда не чувствовала себя такой униженной, такой злой на себя за то, что поставила свою гордость превыше верного пути к победе… и если бы они просто сбежали, то они бы прошли, и у них не было бы никаких проблем. Говоря начистоту, Нобара состоит из своей гордости, своего стремления, и своего желания, и Фушигуро, хотя более сдержанный и тихий, был таким же, как она. Встретившись с проклятием, вы не должны убегать. Вы обязаны преследовать его. Может, директор Незу и не Проклятие, но разве не было бы логично, что для таких людей, как Фушигуро и Нобара, выбор в «бей или беги» всегда будет в пользу «бей»? Она отчаянно ищет кого-то, на кого можно было бы возложить вину, кроме себя.       Итадори, паникует она, их билет к Итадори исчез по вине её хрупкой гордости. Все планы рушатся вот так просто, и всё из-за одного неверного хода… Что же теперь им делать? Должны ли они окончательно бросить UA? Бросить всё для них не было проблемой. Они могут просто сосредоточиться на поисках Итадори, отказаться от помощи Комиссии Героев и просто искать его, отыскивать его по всей Японии… или же они могут просто последовать в лагерь за остальными. Никто не заметит их, если они будут достаточно скрытными. Чтобы их не заметили, Фушигуро может держать их достаточно высоко над землей с помощью Нуэ. Его Проклятая Энергия наверняка выдержит многочасовое путешествие, верно ведь? Их билет к Итадори пропал. Просто из-за какого-то директора, у которого было немного выше IQ…       — Это моя вина, — вдруг говорит Фушигуро, когда они устраиваются на диване в квартире. Его локти упираются в колени, а лицо было скрыто за руками. — Я... Я скажу Нитте-сан. Это была моя вина.       Нобара резко поворачивает голову к Фушигуро. Её стыд возвращается к ней в десятикратном размере.       — О чем ты, черт возьми, говоришь, — это не вопрос, не требование, а простое утверждение, и она не может выразить свои чувства яснее. Её пальцы впиваются в серую юбку её униформы, и она чувствует отвращение к этой слишком вычурной форме. Она скучает по своей настоящей униформе – не по той, которую ей выдали в UA с закрученными бледными узорами, имитирующими её прошлую одежду, а по настоящей, тёмной, индивидуальной для каждого ученика и очень подходящей ей. — Фушигуро, — шипит она, когда тот не отвечает.       Он тяжело вздыхает. Его плечи дрожат, но Нобара не видит никаких признаков слёз. Она никогда не видела, чтобы он плакал, и думает, что не увидит его слёз и в этот раз, но они оба ужасно устали. Устали и были унижены. Нобара помнит, как Фушигуро неохотно говорил о своей старшей сестре – она не была его родной сестрой, но Годжо-сенсей достаточно рассказывал им об этом, чтобы Нобара и Итадори поняли, что Фушигуро вырос, имея рядом с собой только свою сестру. Нобара тянется к нему, хватая за плечо сильнее, чем собиралась, желая взглянуть на его лицо. Она права. Там не было слёз, но его брови были сведены вместе, а на лице застыло вымученное выражение. Он вырывается из её хватки.       — Это правда, — он рычит в ответ. — Наручники были у меня. Если бы мы просто убежали-       — Но ведь это я попыталась превратить всё в соревнование, — пусть Нобара и не говорила этого прямо, она всегда и во всем устраивает соревнования. В тот момент, когда она потянулась за наручниками, Фушигуро понял, что она намеревалась сделать что-то подобное, пусть то и было в шутку. У них хватило наглости не воспринимать экзамен всерьез из-за их излишней самоуверенности. — Очевидно, что это моя вина, идиот! Я всегда превращаю все в соревнование! Я… я не воспринимаю это место всерьез. Я даже этого директора всерьез не восприняла, хотя он явно не просто так здесь директор! Я все еще считаю, что это место – обыкновенная шутка, и, не пойми меня неправильно… герои? Злодеи? Это все звучит также глупо, как и выглядит, и я… — она отворачивается, отчаянно желая вернуть свои длинные волосы, несмотря на то, что ненавидела их. Она прячет лицо от Фушигуро. — Это казалось игрой.       Фушигуро хмыкает.       — Я знал, что здесь было что-то не так, но ничего не сказал. Я мог бы сделать больше… да и в принципе ожидал что-то подобное от тебя, но…       — А?       — Я… — Фушигуро колеблется, не решаясь продолжить, но Нобара улавливает его слова. Она опускает руки и смотрит на него с недоверием.       — Что? Ты ожидал, что я закачу истерику и превращу все в игру?!       — Я этого не говорил!       — Но ты хотел сказать!       — Я... я не хотел! — Фушигуро внезапно встает. Он вздыхает, ослабляя галстук на шее и снимая его. Его пиджак давно уже лежал на сломанном деревянном столе. — Я просто… ты более безрассудная. Да, ты хорошо адаптируешься, но это… это в основном потому, что…       — Потому что что? Потому что ты знал, что мне не понадобится много времени, ведь я никогда не воспринимала этот мир всерьез? — Нобара также встает со своего места, а её голос становился громче с каждым произнесённым словом. Фушигуро с тревогой смотрит на стены, напоминая ей говорить немного потише, потому что, пусть их квартира и была одной из лучших в Мусутафу, это всё же квартира, и их соседи находятся прямо рядом с ними. — Ну, по крайней мере, я отношусь к ним честно, понял? Другие ученики… это ты обращаешься с ними как с детьми. Они явно уже не дети, раз они здесь, в UA, но ты выставляешь себя таким высокомерным… и ты… ты так снисходителен к ним. В любом случае, я говорю им это прямо в лицо, а ты...       — Чт… я? Я относился к ним хуже? Хуже, чем ты? — Фушигуро наконец-то бросает на нее гневный взгляд. — Ты серьезно так думаешь? Ты обращаешься с ними точно так же, как Бакуго! Это ничуть не лучше, чем то, что делаю я. И высокомерный? Снисходительный? — он закатывает глаза. — Ты сама сказала, что не воспринимаешь их всерьез. По крайней мере, у меня хватает порядочности помогать им. Мы маги. Мы должны вести себя лучше, чем опускаться до мелочности по отношению к гражданским.       — Гражданским? Так вот кто они теперь? Они тренируются, чтобы стать прогероями. Прославленными полицейскими. Они больше не гражданские. Стал бы гражданский преследовать серийного убийцу? Я даже не понимаю, почему ты терпел всю эту чушь про «месть», — Нобара наклоняет голову, злостно проводя рукой по волосам. — И посмотри, чем это закончилось: твое имя теперь во всех новостях. В сети многие говорят о том, что ты должен бросить UA из-за того, что отрезал язык Убийце Героев! Слухи это или нет, в любом случае кто-то будет верить в это! Поэтому директор и подозревал нас!       — Подозревал? Из-за меня? — Фушигуро стиснул зубы. — Это ты с самого начала была подозрительной для всех. Именно ты использовала свой Резонанс против Ному, зашла слишком далеко на Спортивном Фестивале, и, тем более, бегала на пару со Старателем, избивая других Ному, а в конце оказывается я виноват в том, что директор подозревал нас? Это ты всегда заходишь слишком далеко.       — А ты тот, кто не знает, когда нужно действовать, — Нобара ненавидит это. Больше всего на свете она ненавидит этот спор, но ей нужен был тот, на кого можно было бы возложить вину в провале теста. Она тычет пальцем в грудь Фушигуро. — Ты слишком сосредотачиваешься на этих детях, в то время как мы могли бы поймать Итадори с помощью Старателя. Он был прямо там, а где был ты? Помогал каким-то детям с «местью»? Ты что? Какой-то помощник в таких делах? Используешь свои волшебные «силы дружбы», чтобы победить большого и плохого парня?       — Их убили бы, если бы я не помог...       — А Итадори, думаешь, не убили бы?       — Мы что, должны игнорировать Ииду и остальных? Они же дети! Они не знали, что делали, — Фушигуро опускает взгляд, глядя на пол, а не на Нобару. — Ты просто ищешь отговорки, потому что знаешь, что именно ты виновата в том, что Итадори… — он замирает, останавливаясь. Он резко переводит взгляд на Нобару. — Я не это имел в виду...       Нобара отталкивает его, прежде чем он успевает приблизиться к ней. Её щеки покраснели от стыда.       — А мы могли бы сдать чёртов экзамен – это был наш выход! Мы могли бы их сдать, если бы ты не держал наручники при себе! Ты же сам так сказал, правда? Ты виноват в том, что мы не прошли. Ты же сам всё решал, мистер Лучший-во-всём! — прошипела она сквозь зубы.       — Ты...              Дверь щёлкнула, открываясь. Они тут же повернули головы в сторону коридора, и Нобара оживилась, заметив Акари, которая, к её разочарованию, была не одна, а с Ястребом:       — Акари-чан! Убеди этого идиота!

***

      Ястреб, по правде говоря, находит Кугисаки Нобару и Фушигуро Мегуми интересными, в то время как Нитту Акари – чуть более интересной, чем они. В конце концов, она не такая «экстравагантная», как эти двое, но её авторитет над ними был до боли очевиден. Однажды Нитта сказала, что она вроде как «менеджер» Кугисаки и Фушигуро. Они отправлялись на задания по борьбе с этими странными и очень уродливыми Проклятиями (Ястреб однажды столкнулся с одним из них в Шимокитадзаве, но прежде чем успел попытаться его атаковать, Нитта расправилась с ним одним точным ударом. Настолько точным, что стало очевидно, что она отлично владеет своим оружием, но ничего похожего на тот чистый порез, который Фушигуро оставил Убийце Героев), а Нитта следила за тем, чтобы они выполняли свою задачу и вызывали подмогу, если дела пойдут как-то не так.       В один из немногих случаев, когда двое детей были на стажировке, Ястребу удалось оторвать Нитту от работы, угостив её бóльшим количеством пива, чем она могла вынести. Ему удалось кое-что выведать у Нитты, хотя он и не уверен, что она это помнит, и вряд ли он собирается докладывать об этом Комиссии Героев. Эти ребята и так контролируют его с самого детства. Переиграть их было бы неплохо. Так, голова Нитты упала на подушку, а они оба сидели на полу, причем Ястреб чувствовал себя более неуютно, чем она, ощущая, как крылья доставляют немало неудобств в этом положении. Он услышал, как она протянула:       — Арата... Интересно, хорошо ли он ест, — её пальцы сжимали банку с пивом, а взгляд был устремлён на потолок. — Ему очеви-и-идно не повезло с одноклассниками.       Ястреб поднял обе брови, оперся рукой о диван и оказался прямо перед сонным выражением лица Нитты. Она уставилась в потолок.       — Арата? Это твой парень, Акари-чан? — предположил он.       — Нет, идиот, — тут же отреагировала Нитта. Ястреб моргнул, не привыкший к такой агрессивности Нитты. Обычно она казалась чувствительной рядом с ним, и когда он спрашивал по нескольку раз, в конце концов, она всегда отвечала одно и то же: что он, технически, её начальник. — Арата – мой младший брат. Он хороший парень, но безответственный... — она тихо вздохнула. — Я оказалась в Токио, а он в Киото. Как мне заботиться о нём, если он на другом конце страны?       — О? Почему ты оказалась в Токио?       — В Киото строже, — она закрыла глаза от усталости. — Мы с Аратой родные брат и сестра. Это помешало бы выполнению задания.       Ястреб считает Нитту более интересной, чем Кугисаки и Фушигуро, особенно когда он заставил ее признать в ту же ночь, что она, по сути, беспричудная в своем мире.       — Вроде того, — подчеркнула она. Другую информацию, которую Ястреб получил от неё, к счастью, она сообщила, будучи совершенно трезвой. Она рассказала немного о том мальчике, которого они ищут: розовые волосы, красная толстовка под гакураном, и в целом, очень добрый и честный парень. Немного наивный, но всё же очень искренний. На её лице появилось что-то грустное, и когда Ястреб спросил, в чём дело, и она лишь пожала плечами: — Они просто не заслуживают ничего подобного, — Ястреб однажды считал их кем-то вроде персонажей из сказки.       Инопланетяне, в шутку называл он их. Хотя на самом деле существует достаточно исследований о параллельных измерениях, чтобы у них были законы на этот счёт, Ястреб впервые встретил человека из совершенно другого измерения. На дворе был двадцать первый век, и у них были монстры, называемые «Проклятиями», а единственные, кто может их увидеть и остановить – это «Маги». У них была даже собственная организация, настолько организованная, что в ней были свои ученики, менеджеры и высшие чины, влияющие на их решения. И хотя Нитта проводила часы за часами, паникуя за Кугисаки и Фушигуро, она не была настолько напугана, как казалось Ястребу, потому что «Ну, если бы этот человек пришел, все было бы намного проще». Этот человек. Кто это?       Конечно же, не Итадори.       Все волнуются о нём. Особенно эти двое – возможно, даже слишком сильно, поскольку Кугисаки Нобара, всегда шумная и решительная, вдруг начинает плакать. Фушигуро в панике смотрит на нее, но сохраняет свою позу сейдза вместе с ней напротив вздохнувшей Нитты на диване. Ястреб весело наблюдает за происходящим из-за спины Нитты.       — Мы не сдали экзамен, — признаётся Кугисаки, сгорбив плечи. — Я... я знаю, что это моя вина…              — Это не так…       — Заткнись, 'Шигуро...       — Но это ведь...       — Ты можешь заткнуться на минутку? Я пытаюсь говорить...       — Нитта-сан, это моя вина...       Нитта снова вздыхает, заставляя двоих учеников замолчать с чувством вины. Кугисаки вытирает слезу с лица.       — Вы оба явно на грани. И устали. Вы оба совершили ошибки, и мы ничего не можем с этим поделать. Если директор считает вас подозрительными, значит, так оно есть - что сделано, то сделано, — медленно говорит она. — Честно говоря, я сомневаюсь, что вас оставят дома на летнем лагере, так как им нужно присматривать за учениками. Особенно за вами двоими, поскольку, как вы сказали, вы подозрительны. Так что я думаю, вы всё равно поедете в лагерь, но будете проходить дополнительные занятия. У вас завтра ещё есть занятия, так что почему бы вам не подождать результатов?       Кугисаки выпрямляется и встает на колени, приближаясь к Нитте и внезапно обхватывая её за талию.       — Спасибо, Акари-чан, — искренне говорит она. Фушигуро бормочет те же слова, и Ястреб... Ястреб чувствует себя чужим в этой почти душевной ситуации. Правда, пока Кугисаки не продолжает: — Акари-чан, 'Шигуро сказал, что во всем виновата я.       — Ты...       Ястреб по-прежнему чувствует себя посторонним здесь. Но он все равно запрокидывает голову назад и громко смеётся. В конце концов, он ведь тусуется с инопланетянами. (Хотя, этот факт его вовсе не успокаивает. Ни капельки.)