Бедствие дворца Тайхуа

Как бы ни хотел Лан Цяньцю выяснить о Ци Жуне больше, у него ничего не выходило. Он наотрез отказывался отвечать даже на вопросы о Сюань Цзи, что уж говорить о тех, что касались его лично. Потому, в ход пошло даже изучение истории — но о таких, как Ци Жун, нигде не писали. Даже при условии, что он не менял своего имени, оно в книгах прошлого встретилось лишь раз — и то только в упоминании его принадлежности к близкому кругу императорской семьи. У Се Ляня спрашивать о нём Цяньцю даже не пытался — и так ясно, что ответит. Скажет, что Ци Жун больной и лучше с ним никак не контактировать. А если и довелось — запастись терпением и слушать его поменьше. Впрочем, судить его за такое мнение никак нельзя. Не так уж далеки его слова от правды. У Линвэнь о прошлом демонов спрашивать ещё более отчаянный шаг. И на него Тайхуа уж точно не готов пойти: проще принять, что рядом с ним в край обнаглевший бессердечный демон, чем просить её что-то искать. За пару недель пребывания во дворце Ци Жун ни капли не поменялся. Он всё так же регулярно находил изъяны в блюдах и ругался на всё подряд. Но всё же, нашлось несколько особенно выдающихся случаев. Один раз, видя, как служащие убираются в кабинете, демон внезапно отобрал у них тряпку, вытер все полки на рабочем столе Цяньцю, а затем попытался отхлестать этой самой тряпкой несчастных работников. Конечно же, не вышло — его после первого же замаха впечатали лицом в пол и позвали господина. Едва услышав о произошедшем, небожитель счëл эту историю шуткой. Но позже прийти разбираться всё же пришлось — демон никак не унимался, только больше взбесившись от того, что его пытались удерживать. Интереса ради, Цяньцю, после всех выслушанных обвинений, решил уточнить у Ци Жуна причину столь внезапного порыва причинить кому-то добро. — Они нихера не вытирают углы, там пыль копится. Она ужасно бесила, когда там стояла моя лампа. — буркнул он тогда в ответ. Вторым неожиданным происшествием стал один лишь факт того, что Ци Жун сам попросил у Цяньцю несколько книг. Две связанные с медициной, и одна по истории. И принц, конечно, не отказал. Затем, охранники передали, что пленный демон действительно и ночью, и днём что-то читал и попросил перо и чернила для написания заметок. Ну надо же!.. Цяньцю был ужасно рад: ему удалось привить демону симпатию хоть к какому-то достойному делу. Но долго это не продлилось. Реальность, как и всегда, была очень далека от его мечт... Исторический трактат, как выяснилось, нужен был чтобы подпереть комод. Со слов Ци Жуна, он ужасно бесил его тем, что шатался от каждого прикосновения, а ничего подходящего у него не имелось. Вот и подпер тем, что никому не нужно и не понадобится ещё лет сто. С трудами по медицине ситуация была несколько лучше. Он действительно их прочитал. Но в одну внёс свои дополнения (в основном они касались вкуса и иногда содержали в себе советы по правильной готовке той или иной части тела), а во второй и вовсе половина была перечеркнута с подписью "хуйня". На вопрос о том, зачем же он все-таки так измучил чужие записи, Ци Жун лишь пожал плечами: — А что я сделаю, если хуйня написана? — поспорить с ним Цяньцю было трудно. Людоед ведь действительно лучше знал, что там у людей внутри. Но всё же, лекцию о ценности любых знаний и особенно старых научных трудов, небожитель ему прочел. Демон своего мнения никак не поменял: было наивно полагать, что он послушает хоть кого-нибудь кроме себя. Но больше, по крайней мере, книг не требовал. А исторический трактат под ножкой комода вскоре был заменён обычным деревянным бруском. А в остальном, ничего особенно ужасного Ци Жун не делал. Лан Цяньцю по итогам прошедшего времени понял, что вполне может и отлучиться наконец по делам. А накопилось их прилично... В основном, смертные молили Тайхуа избавить их то от одного мелкого демона, то от другого. Ничего сложного, но время потратить придётся. — По делам, значит, собрался? — от Ци Жуна, как и от Гуцзы, было сложно скрыть сборы. — А тебе что-то нужно? — Конечно. Захвати мне пару крестьян. А лучше крестьянок — их хоть не только сожрать можно. — после испепеляющего взгляда Цяньцю, демон поспешил тут же оправдаться. — Да шучу я, идиот! Я помню, что ты у нас неженка и такое не переносишь! Да и кухня у тебя хоть и не ахти, но все-таки сносная. Пока на ней поживу. — Смотри мне. — небожитель уже начал привыкать к его странным шуткам и строжился больше ради порядка. — А если серьёзно, у тебя во дворце заканчивается бумага. — Её запас пополняют служащие, не переживай. — Тогда Гуцзы что-нибудь прихвати, а то он уже от скуки скоро в садовом ручье утопится. Игрушку может какую... Кораблик, например. — И всё же, уточню: это Гуцзы от скуки помирает или все-таки ты сам? В воспоминаниях всплыло, как Ци Жун, уверенный, что его никто, кроме сына, не видит, от нечего делать запускал по искусственной речке то листики, то фигурки из бумаги, и вместе с ребёнком носился за ними, гадая, куда же в итоге приплывëт. И сможет ли импровизированный кораблик пройти через каменные препятствия?.. — Ты на что намекаешь?! — неудивительно, что демон на эти слова взъелся и что-то заподозрил. — Ни на что. Просто предполагаю, что это тебе скучно, а не ребёнку. — Тебе что, жалко что-нибудь интересное Гуцзы принести, раз к смертным отправляешься? — Хорошо, ладно, я понял. — в конце концов, на ребёнка ему никаких денег не жалко. Для него — всё, что угодно. — Кстати, мелкий интересовался, надолго ли ты. — А чего он сам не спросит? — А ты его здесь видишь? — съязвил Ци Жун. — Не переживай, он ещё успеет. Раз сто, или, может, больше. — Вот ему и отвечу, Слишком странно такие вопросы от Ци Жуна получать. Уж не задумал ли чего недоброго? Тот факт, что так долго он не устраивал громких скандалов, был очень похож на затишье перед бурей. — Как знаешь. Мне-то что? Мне без тебя тут дышать спокойнее будет. — с этими словами, он ушёл к Гуцзы. А Цяньцю, приложив пальцы к виску, тут же отдал приказ одному из служащих: — Усильте наблюдение за демоном. Ох чует сердце, что не к добру этот вопрос был... Но и оставаться во дворце и позволять молитвам накапливаться тоже нельзя. Как нельзя и вечно скидывать задания на подчинённых духов войны из Средних небес. — Гэгэ, ты ведь вернёшься? Вернёшься? А когда?.. — Гуцзы всегда боялся, что его снова оставят одного, и оттого ужасно расстраивался каждый раз, когда Цяньцю спускался в земной мир. Этот раз не стал исключением. Даже несмотря на то, что рядом папа, глаза Гуцзы были на мокром месте. — Меня не будет всего два дня. Ты и соскучиться по мне не успеешь. — Ци Жун только злобно плюнул, глядя, как крепко его сын обнимает небожителя на прощание. В земном мире ничего будто и не менялось за последнее время. Оно и неудивительно: это в Небесном мире произошла череда невообразимых преобразований, смертных они никак не касались. Только, разве что, стало на пару храмов меньше у бывшего Владыки. Один год — ничтожно мало для того, чтобы его культ полностью угас. Да что там год — века не хватит. Тайхуа успел ужасно соскучиться по битвам с нечистью. Наконец-то можно махать мечом во всю удаль! Управление двуручным оружием требовало много места для отработки ударов — а во дворце с маленьким ребёнком это было несколько проблематично. Гуцзы хоть и был смышлёным мальчиком, но его всё тянуло посмотреть, как же Тайхуа справляется со столь огромным и тяжёлым мечом. И небожителю было страшно, что он попросту не заметит малыша и нечаянно причинит ему вред. А ещё, самое главное, можно выпустить всю злость! С Ци Жуном под боком её накопилось немало. Тело и душа пели от каждого удара, приходящегося по цели, а разум балансировал совсем на грани между откровенно безумным неистовством и разумной тратой сил для боя. Но долго держаться не вышло: успевший соскучиться по битвам Бог войны, конечно, вовремя остановиться так и не сумел. Тайхуа, давший себе волю, опомнился лишь когда нападать было больше не на кого. Он не просто уничтожил одного демона, он зачистил весь лес от них. И от доброй части деревьев, разумеется. Перепачканный по локти в демонической крови, он наконец смог удовлетворённо выдохнуть. Сколько он так бился? Час? Два?.. Лан Цяньцю глянул на небо: дело шло к закату. А ведь ещё не всё... Может, стоит заняться поиском ночлега? Пообщаться с местными, выспросить про оставшегося демона... Судя по всему, он должен быть ранга "свирепый", или около того... Таких непросто выманить из логова и победить одним ударом. Тут нужна стратегия. Но планы прервал неожиданно возникший женский голос в голове: кто-то из небожительниц обратился к нему по духовной связи. — Ваше Высочество Тайхуа, я очень ценю желание Ваших служащих навестить меня и сделать подношение... Но пожалуйста, больше их к моим храмам не подпускайте. — Прошу прощения, я не совсем понял, кто именно со мной говорит. — Цяньцю сделалось неловко. Он слишком мало общался с женщинами, чтобы понять, чей именно голос слышит. — Ох, верно, я не представилась. Это Юйши Хуан. Повелительница дождя?.. Это кто такой смелый решил за ней приударить и преподнести что-то в дар? Все ведь должны знать, что она ничего толком не принимает. Да и в храмах ее об этом пишут... — Извините, но Вы уверены, что не ошиблись? — У этого мужчины на спине была эмблема Вашего дворца, ошибки быть не может. — твёрдо сказала она. — Хорошо, я обязательно приму меры... — ситуация очень странная. И подозрительная в то же время. — Прошу прощения за доставленные неудобства. Но не могли бы Вы подробнее рассказать о случившемся? Мне нужно хотя бы узнать, кто именно виноват перед Вами, чтобы заставить лично принести извинения. — Личных извинений мне не нужно. Достаточно будет просто сказать, что нельзя силой и руганью заставить кого-то принять подарки. И особенно про ругань с ним поговорите... Цяньцю, прежде ломавший голову над тем, кто же мог принести Повелительнице дождя неудобства, в одно мгновение сузил круг подозреваемых до одной конкретной личности. — Прошу прощения за доставленные неудобства. — ещё раз повторил Тайхуа. Слушать, что именно произошло, ему уже не хотелось. Ничего хорошего он там точно не услышит. — Я обязательно донесу это до всех. — Хорошо. Если Вам интересно, то это был мужчина среднего роста в форме. Попытался силой выбить разрешение на подношение фонаря, разжег драку и страшно бранился. Большего сказать не могу — лично меня тогда не было, только монахи при храме, они мне и передали. А больше, впрочем, и не требовалось. — Ещё раз тысяча извинений. — Не стоит извиняться, если это сделано втайне от Вас. Это не Ваша вина, Тайхуа. — Мне очень приятно это слышать. — Цяньцю старался говорить как можно более дружелюбно: с Повелительницей дождя ссориться лишний раз нельзя. Но внутри всё кипело от ярости. — Я понял, о ком идёт речь, спасибо за рассказ. Клянусь, больше он Вас не побеспокоит. — Это будет славно. В таком случае, до встречи. — и она прервала духовную связь. В ту же секунду Цяньцю приставил пальцы к виску и обратился разом ко служащим своего дворца: — Где Ци Жун?!