Factory Settings

Глава 49

Матрица вспыхивает ярким светом. Время замедляет свой ход. Кроули выдыхает, только сейчас осознавая, сколько энергии потребовалось на эту штуку. Матрица сработала, и он не потерял сознание, так что, очевидно, сил хватило. Но если бы он задумался над этим заранее, то, возможно, не был бы так в себе уверен. Впрочем, у него не так уж и много времени, даже с учётом дополнительного, чтобы тратить его на беспокойство о том, что проблемой не является. Зачем придумывать новые, когда и старых хватает сполна. Замедленное состояние Вселенной производит сюрреалистический эффект. К его удивлению, даже Мюриель попала под воздействие — она и все люди двигаются так, словно застряли в море очень густой карамели. Кроули подхватывает кружку с чаем, которая вот-вот упадет с одного из столов, и окликает ангела: — Азирафель! Ты это почувствовал? — Что ты сделал? — Замедлил время. Мне подняться? — Пока нет! Я не хочу, чтобы ты обжёгся! — Что-то загорелось?! Тебя обожгло? — Нет, я в полном порядке! Мне просто нужно... подумать! Я практически разобрался! О да, это обнадеживает. Кроули абсолютно уверен, что там, наверху, ничего страшного не происходит и всё будет в полном ажуре. Он что-то раздражённо бормочет себе под нос, но всё же решает довериться Азирафелю. Раз он пока продолжает отвечать, значит это ещё не конец света. В смысле, конец, конечно, но... а, ладно. Происходящее за окнами в какой-то степени поражает. И ужасает, но от катаклизмов другого и не ждёшь. Выглянув наружу, Кроули наблюдает, как кровь застыла в воздухе, всё еще падая тяжёлыми каплями, но теперь уже очень, очень медленно. Над магазином висит столб молнии, из-за которого создаётся впечатление, что сейчас день. Вдали клубятся и поднимаются столбы дыма. Лондон превратился в руины. Неужели везде так? Гнев небес и всё такое...? Кроули приходит в голову одна мысль. Неприятная. Он решает, что лучше подтвердить или опровергнуть её прямо сейчас, пока Азирафель занят, поэтому, в последний раз проверив светящуюся матрицу и застывших людей (полезный трюк, на самом деле), он выходит наружу и приближается к краю пропасти. Это очень странное ощущение — врезаться горизонтально в капли крови. В воздухе витает запах железа, а мостовая напоминает декорации к фильму ужасов. Кроули поворачивается и осматривает книжный магазин в целом. Хм. Мда. Как раз этого он и боялся. Всего в нескольких метрах от крыши сверкает невероятно огромная молния. Столб не только электрической, но и божественной энергии, потрескивающей очень медленно даже сейчас. Он больше, чем здание, и вполне мог бы поглотить весь квартал. Это выглядит похожим на безумный светильник или на одну из тех фотографий изнутри торнадо, только если бы торнадо был сделан из молнии. Вот это, блядь, большой кусок кары небесной. Кроули возвращается в дом. — Ангел, у нас проблема! — Я заметил, спасибо! — Не эта! Ну, эта тоже, и кое-какие ещё, но прямо над магазином зависла гигантская молния. Как только я снова запущу время, она поразит нас. Даже если я этого не сделаю, она всё равно рано или поздно ударит! — Здесь есть барьер. Он... он должен остановить её! — Ты уверен в этом? — Может, и нет! Но я не могу фокусироваться на этом, когда одновременно мне нужно сфокусироваться вот на том! Кроули вздыхает, затем несколько раз прохаживается по комнате, прежде чем вернуться к двери и снова выйти на улицу. Какое-то безумие заставляет его схватить ящик с инструментами, а затем подняться по внешней лестнице на крышу. Все инстинкты кричат ему, что нужно двигаться в противоположном направлении, и на полпути он останавливается и задумывается о том, чтобы просто спуститься обратно, схватить Азирафеля, переправить их через пропасть и унестись в хаос. Ангел даже может взять с собой свою книгу, если это так необходимо. Бентли обеспечит им безопасность на всём пути до Альфы Центавра. Но ему ни за что не удастся вывезти всех людей, а Азирафель уже ясно высказался по поводу совместного бегства, поэтому демон отмахивается от этой мысли и продолжает подъем. Навстречу огромному потрескивающему столбу божественной ярости, который, вероятно, может испарить его одним ударом. Он точно псих. Но стоит Кроули подняться на крышу, как его решительность улетучивается. Чем ближе он приближается к молнии, тем ужаснее она выглядит. Ох, как же сильно ему это всё не нравится! Сейчас демон предпочёл бы снова проехать на Бентли по горящей трассе М25. Яркость обжигающая и ослепляющая, и пахнет истреблением. О чем он вообще думает? Что, по его мнению, он сможет сделать? Он много раз создавал молнии, но никогда не останавливал разящий удар. Хотя, полагает он, остановка уже произошла. По большей части. Его руки дрожат, так что он заставляет себя решительным движением рвануть крышку ящика с инструментами и вглядывается в его содержимое. Может, он и не архангел, занимающийся проектированием звезд, но и не полный невежда. Эти штуки предназначены для работы со звёздами, они могут выдержать прорву энергии. Кроули смотрит на трубу, отметает этот вариант, затем снова передумывает. Священный предмет. В данной ситуации он, конечно, бесполезен, но если бы удар был демонической природы, он, возможно, смог бы переключить его внимание на трубу. На яркую и блестящую приманку. Для атаки Небес может подойти и демонический эквивалент. Что-то, настолько запятнанное злом, чтобы привлечь молнию к себе, а не к книжному магазину. Разрушение спустилось ещё ближе. У Кроули ничего такого нет. Никаких осквернённых святых предметов. Но он демон. Он может создать их, ему просто нужно что-то, что можно извратить... Он берёт трубу в руки. Это решает сразу две проблемы. Он избавится от этой вещи раз и навсегда, и одновременно предотвратит катастрофу. Возможно, так и следует поступить, учитывая проблемы, которые она вызвала. Он яростно швыряет трубу под ноги. Хорошо что вокруг много крови, это упрощает задачу. Кроули закатывает рукава, потирает руки и призывает пламя, которое окутывает трубу. Его красный цвет противостоит угнетающему сине-белому сиянию над головой. — Ты моя, — говорит Кроули, угрожающе наматывая круги вокруг трубы, как будто это комнатное растение с пятнами на листьях. — Ты была моей с самого начала и никогда не принадлежала никому другому. И никогда не могла принадлежать. Как ты смеешь сиять таким святым светом? Я пал. Ты должна была пасть вместе со мной. — Я испорчен. Ты должна была испортиться вместе со мной. — Ты хочешь, чтобы я сыграл на тебе? На священном инструменте? Не смеши меня. — Мы не святые. Я — нет, значит, и ты не можешь быть. — Теперь ты будешь мне соответствовать. — Тебе следовало сделать это с самого начала. Может быть, я бы подумал о том, чтобы уделить тебе время. Ведя зловещий монолог, Кроули направляет все свои силы на то, чтобы запятнать небесный объект. Но это нелегко. Оно никак не хочет закрепляться. Тьма сползает с неё, словно не может найти опору, и это еще больше злит Кроули, потому что как она смеет, в самом деле! Это инструмент разрушения. Конечно, Небеса не лыком шиты в деле разрушения, и большое световое шоу, устроенное на глазах у всех — лишнее тому подтверждение, но если говорить о разрушении, то оно в профессиональной компетенции Ада. Крыша медленно, но верно становится все горячее и ярче. Труба остаётся решительно неизменной. С проклятием Кроули запихивает её обратно в ящик с инструментами, а затем случайно сшибает всё это с крыши. Ох, да ради кого угодно! Он закрывает лицо руками. Медленно снимает очки, чтобы прямо взглянуть на катастрофу. Что он вообще делает? В конце концов, он просто обычный демон. Даже не один из особо важных. Люди даже почти не знают о его существовании; половина того, что он натворил на Земле, за тысячелетия вообще была приписана Сатане, а об остальном по большей части никому неизвестно. У него нет ни малейшего шанса остановить нечто подобное, и он теряет время, которое ему удалось выиграть, вместо того чтобы попытаться спасти хотя бы часть людей. Ведь неспроста он всегда предпочитает убегать. А что еще ему остаётся делать? Либо бежать, либо быть раздавленным. Он так устал. Он так напуган. Ему так надоело испытывать эти чувства одновременно. Отчаяние перерастает в ярость. Кроули выходит на середину крыши и устремляет взгляд в небо. — Да пошли вы! — кричит он. — Отъебитесь! Как вы смеете? Это мой дом! Он не уверен, говорит ли он о книжном магазине или обо всей планете, но в любом случае это все равно одно и то же. Молния преодолевает ещё некоторое расстояние, медленно и неуклонно, и попадает во что-то. Кроули прикрывает глаза: вокруг книжного магазина, как под большим невидимым куполом, вспыхивает золотистый свет. Звук столкновения звенит, как огромный и тяжёлый колокол, раздаваясь как в жуткой замедленной съёмке. Кроули смотрит, внезапно вновь обретя надежду, чтобы затем, вглядевшись, увидеть изломанные яркие трещины, уже расходящиеся по барьеру в месте удара. Он долго не выдержит. Понятно. Ладно. Значит, придётся бежать. Надо было сделать это с самого начала. Может, купол вкупе с временной матрицей, продержится достаточно долго для того, чтобы успеть вытащить всех наружу.