Потерянный

Потема Септим вздохнула, нежась в горячей ванной, вода в которой источала приятный аромат сирени. Достав из воды свои руки, она медленно и чувственно провела ими по своему новому телу, наслаждаясь ощущением гладкой, девственно чистой плоти. После стольких столетий, проведенных в форме духа, она, наконец, смогла вновь почувствовать, как воздух пополняет ее легкие, как стучит сердце в груди, разгоняя кровь по телу, как приятно ощущается ясность разума, заточенного в естественной для человека физической оболочке, не испытывающего постоянной сенсорной перезагрузки. - Да-да, вот так вот, - застонала она, закрывая глаза от блаженства, когда служанка начала массировать ее ступни ног, едва не испытывая оргазм от приятных ощущений. Раньше, когда она еще не имела опыта пребывания в духовной оболочке, она никогда так не ценила тактильные ощущения. Двери в ее покои открылись, на что Потема едва приподняла веки, чтобы зарегистрировать вошедшего, после чего вновь закрыла их и продолжила наслаждаться ощущениями, которые ей дарила служанка. - Император хочет вас видеть на утренней трапезе, ваше высочество, - сказала вошедшая служанка, на что Потема никак не отреагировала. - Боюсь, что вам придется ускорить свои ванные процедуры. - Вы принесли мне платье нужного кроя? - спросила она, все еще не открывая глаз. - Думаю, да, госпожа. - Не думай! - крикнула она, прежде чем закусить губу и опомниться, что сейчас она не грозная Потема Септим, а простушка Эмилия Мид. Проклятая девчушка была мягкой и добросердечной даже со слугами. - Просто убедись, что оно такое, как тебе сказали. - Дизайн немного устаревший, - осторожно сказала служанка, имя которой Королева-Волчица считала ниже своего достоинства запоминать. Служанка была бесполезной и сильно моральной, так что долго не задержится при Потеме. - Но портные постарались на славу, чтобы вы его сегодня надели. - Прекрасно, - она поднялась из ванны, наслаждаясь, как капельки воды стекают по ее обнаженному телу, прежде чем подойти и стать возле зеркала, ничуть не смущаясь взглядов служанок. - Вытрете меня уже, наконец, а не пяльтесь на мое тело! Возможно, она немного разучилась притворяться милой на людях, подумала Потема, разглядывая свое новое отражение, находя его весьма приемлемым. Красивая черноволосая четырнадцатилетняя девушка, глаза которой раньше напоминали чистые сапфиры, но сейчас, после того, как Королева-Волчица заняла это тело, они приобрели немного пурпурный оттенок, утратив прежнюю чистоту. Потема не могла не думать, что тело выглядело слишком нежным, практически без мышц, и мысленно сделала отметку исправить это недоразумение. Раньше она вела армии и собирались делать это в ближайшем будущем, так что мышцы являлись необходимостью. Одевшись, нанеся макияж и сделав прическу, с помощью служанок, Потема в последний раз взглянула на свое отражение, где на нее смотрела одетая в королевского пурпурного цвета платье бледнокожая красавица, находя работу портного действительно стоящей. Возможно, дизайн платья, которое вышло из моды столетия назад, вызовет некоторые взгляды и шепот среди дворян, но Королева-Волчица хотела иметь хоть что-то знакомое, в это чуждое время. Последний раз, взглянув на свое отражение, Потема вышла из своих покоев и направилась в обеденный зал, не обращая внимания на Пенитус Окулатус, которые последовали за ней следом, словно тени. Она находила их, откровенно говоря, жалкой пародией на орден Клинков. Когда она займет Рубиновый Трон, то исправит это недоразумение, увеличив сроки их подготовки, ужесточив режим тренировок, а также значительно увеличив их финансирование, поскольку их обмундирование, которое представляло собой перекрашенную версию легких доспехов имперских легионеров, заставляло лицо Потемы кривиться от отвращения. Потема Септим действительно не знала, радоваться ли, что она наследница Империи, или крушить все от ярости, что династия Септимов полностью прекратилась и теперь Сиродильской Империей заправляет династия Мидов, частью которых она теперь является. Хотя положение династии Мидов почти в шаге от того, чтобы повторить Септимов и сгинуть в истории, поскольку от Мидов остались только Тит Второй и она сама. Но, немного поразмышляв, Королева-Волчица решила, что все это не важно, поскольку, как только она взойдет на престол, то династия Септимов вновь возродиться, чтобы занять свое законное место. Истинная династия Септимов, которая прекратилась после смерти ее сына, займет свое законное место, а не эти уродливые и глупые порождения ее братьев, из-за недальновидного и откровенно третьесортного правления которых, ее Империя находится сейчас на гране полного развала. Пять сотен лет она как умерла, а ситуация в мире хуже некуда. Полоумные ящерицы из Чернотопья возомнили себя независимыми правителями и отделились от Империи. Проклятые редгарды последовали за ящерицами, отчего теперь Хаммерфелл играется в политику, не понимая своего истинного места, а на юге возродился Альтмерский Доминион, который имеет наглость диктовать свою политику ее Империи, запрещая поклоняться ее великому предку, основателю Империи, Тайберу Септиму. Потема едва сдерживала желание поднять трупы ее тупых братьев и их потомков из могил, чтобы убить их еще раз, перед этим помучив, как следует. Но ничего, она все исправит, поставив низшие расы на их место, и вернет утраченные земли в лоно Империи, туда, где им и место. Потема уже предприняла определенные шаги, чтобы запустить свой многоступенчатый план по возрождению Империи в действие, и, если все пройдет, как следует, то уже через час, первая ступень плана будет пройдена. Орден некромантов, что был ответствен за ее возрождение, являлся частью движения Хорм, отчего они моментально начали приводить ее видение в действие. Хорм – подпольное движение, существующее в провинции Скайрим. Основанная некоторое время спустя после войны Красного Алмаза, эта группа твердо верила, что она, Потема, и ее свергнутый сын Уриэль Третий – последние из истинной крови Тайбера Септима. Исходя из этого убеждения, они возглавляли набеги против имперских интересов в провинции на протяжении последних пяти веков. Хорм имели широкую сеть своих агентов во множестве городов Скайрима, которые занимали, как довольно безобидные должности, по типу какого-то трактирщика, так и весьма весомые должности, как придворных чародеев, как например вампир Сибилла Стентор, при дворе Элисиф Прекрасной. Они будут вознаграждены за верность, как только она сядет на Рубиновый Трон, решила Потема, заходя в обеденный зал, где уже все заняли свои места, дожидаясь ее появления. - Доброе утро, дедушка, - она мило улыбнулась, захлопав ресницами. Потема умела быть очаровательной, когда нужно, иначе бы не смогла устроить войну Красного Алмаза, как ее прозвали историки, склонив на свою сторону много имперской знати. - Прошу прощение за опоздание. - Ничего страшного, дорогая, - снисходительно сказал Император, дав жест занять свое место, что она и сделала. - Ты не заставила нас слишком долго ждать. Император взял вилку и наколол на нее листочек салата, и как только он откусил, все остальные принялись за трапезу. Потема мельком оглядела присутствующих за столом, после чего мысленно улыбнулась, от того, что присутствовали все, кто нужен и никто другой. Трое членов Совета Старейшин, максимально дозволенное количество которое может на время оставить свой пост, чтобы не оставить правительственную систему Империи парализованной. Также присутствовал генерал Октавиан, средних лет имперский мужчина, правый глаз которого пересекал шрам, который добавлял ему определенного очарования, и, конечно же, присутствовала сама хозяйка этих земель – ярл Элисиф, жена покойного верховного короля Скайрима. Королева-Волчица зачерпнула овсяной каши и, едва не визжа от удовольствия, принялась смаковать такое, казалось, обыденное блюдо, от которого ее вкусовые рецепторы пробуждали у нее желание отказаться от всех приличий и начать копировать голодающего бездомного. Но, несмотря на наслаждение едой, которой она была лишена целых пять столетий, Потема не забывала прислушиваться, что обсуждают за столом. Члены Совета Старейшин обсуждали между собой последние известия из Сиродила, декларации и другие государственные отчеты, что она посчитала не слишком важным, пока что, пока она еще не занимает Рубиновый Трон. Генерал Октавиан, Император и Элисиф же, казалось, обсуждали последние передвижения Братьев Бури, на что Потема обратила свое предельное внимание, как очень важное, учитывая, что мятежники находятся практически возле Хаафингара. Потема находила попытки Ульфрика Буревестника дискредитировать Империю, как марионетку Альтмерского Доминиона, крайне ироничной, учитывая, что именно его действия в Маркарте привели к тому, что в Скайрим распространилось влияние эльфов. Как подсказывали воспоминания Эмилии Мид, не устрой он тогда свою истерику, то Скайрим так и дальше оставался бы закрытым от влияния Талмора. - Где в последний раз замечали Довакина? - вдруг поинтересовался Тит Мид, заканчивая тему повстанцев, отчего Потема подняла взгляд от своей тарелки. - После Маркарта его следы исчезли, - недовольно произнес генерал Октавиан. - Что он делал в Маркарте? - она решила полюбопытствовать и вмешалась в разговор. Эмилия никогда не интересовалась подробностями, что Потема считало кощунством, ведь информацией нужно владеть подобно оружию, чтобы максимально эффективно использовать ее, но ты не сможешь это сделать, если даже не знаешь, что за оружие находится у тебя в руках. - Он... - генерал на мгновение замялся, так нехарактерно для него, бросив взгляд на Императора, прося разрешения, которое тот предоставил своим молчаливым кивком. - Он и еще двое странных людей приехали в город на мамонте... - Простите, кажется во время купания, мне в уши попала вода, - Потема усмехнулась. - Вы сказали мамонт, генерал? - Так точно, ваше высочество, - подтвердил он, заставив ее на мгновение потерять самообладание и расширить глаза в удивлении. - Заплатив местному конюху гору золота, буквально, они немного побродили по города, до захода солнца, после чего вломились в алхимическую лавку. - Что они украли? - Не удалось установить, поскольку в лавке после них царил полный погром, - генерал нахмурился, как и она. - Во всяком случае, после этого они отправились в храм Дибеллы, где... - Я прекрасно осведомлена, что происходит в храмах Дибеллы, генерал, - Королева-Волчица не закатила глаза, поскольку ее положение не позволяло, но очень хотелось, когда она увидела, как замялся Октавиан. - Что дальше? - На утро, подкупленные его друзьями стражники, бросили его в шахту Сидне, из которой, как говорится, невозможно сбежать. - Я так понимаю, нашему герою удалось? - Потема изящно приподняла брови. - Да, ваше высочество, - генерал кивнул. - Он сбежал, попутно освободив из плена Маданаха, лидера группировки Изгоев, что терроризирует Предел. Потема откинулась на спинку стула, бросив мимолетный взгляд на Элисиф Прекрасную, что продолжала спокойно есть, не о чем не подозревая. Королева-Волчица, как впрочем, и все здесь присутствующие, имела некоторое представление, происхождения Довакина. Он, скорее всего, был каким-то потомков Септимов, возможно из линии бастардов. Потема не могла отрицать этого, учитывая, что она как сейчас помнила своего брата Антиоха, который по праву был большей шлюхой, чем женщины, которых он каждый день трахал. Потема не могла не думать, что этот Довакин мог даже происходить из ее крови, учитывая, что ее собственный сын, пусть и не публично, но тоже захаживал в храмы Дибеллы. Сама Потема мало, что чувствовала по этому поводу. Она точно не собиралась делиться властью, которая упадет на ее колени после смерти Тита Мида. Но Драконорожденный был полезен, из-за его силы, этого она не могла отрицать. Потема не могла не задуматься, с не обладала ли и она такой силой. Была ли она, Потема Септим, Драконорожденной? Логика говорила ей, что да, поскольку она приходила из рода Септимов, ведущих свое начало от самого Тайбера Септима. Но она не могла знать наверняка, поскольку никогда не зажигала Драконьи Огни, в отличие от ее братьев. Но если ее братья могли, то и она могла, наверное, рассуждала Потема. Возможно, ей придется убить дракона и попытаться поглотить его душу, чтобы узнать наверняка. Еще одним плюсом в копилку Драконорожденного, помимо его силы и возможного происхождения из рода Септимов, была его репутация. Одна его репутация могла полностью закончить гражданскую войну в Скайриме, практически, без кровопролития. Его весьма почитали в Вайтране, Морфале и Винтерхолде, которые он спас от нападения драконов. Потема не сомневалась, попроси он вайтранцев и винтерхолдцев перейти на сторону Империи, то они не смогут отказать ему. Королева-Волчица еще не решила окончательно, что именно будет делать с Драконорожденным, решив посмотреть на него лично. Если он откажется идиотом, то она счастливо воспользуется им, превратив его в свою собаку. Если он, вдруг, окажется слишком независимым и сообразительным, то Потема отравит его, возможно, предварительно соблазнив, поскольку на плакатах он выглядел довольно ничего. Бросив взгляд на Императора, она мысленно провела параллели между ним и ее настоящим дедушкой, Уриэлем Вторым, который также продал ее, ради выгоды, словно особенно ценную кобылу. Конечно, довольно иронично, что ей снова четырнадцать, и снова ее продают незнакомому мужчине, ради выгоды государства. Довакин правда моложе и красивее шестидесятилетнего короля Солитьюда, под которого ее подложили когда-то давно, но это не меняет того факта, что она лишь пешка в глазах Императора, который заботился о своей внучке ровно настолько, насколько это не противоречит интересам Империи. Потема могла уважать такой подход, на самом деле. - Ложись! - кто-то внезапно закричал, нарушая размеренный темп трапезы, когда ярл Солитьда начала задыхаться, одновременно светясь изнутри. Неожиданно один из Пенитус Окулатус, схватил ее и бросил на землю, чтобы прикрыть свои телом, когда внезапно раздается взрыв, от которого окна обеденного зала посыпались осколками, а кровь украсила стены. Королева-Волчица состроила свое лучшее, напуганное и ошеломленное выражение лица, надеясь, что этого хватит, чтобы отвести подозрения. Агент Пенитус Окулатус поднялся, помогая и ей встать на ноги, прежде чем достать оружие и встать перед Потемой, выискивая угрозы, среди зала. Вокруг царила суета и хаос, когда Пенитус Окулатус поспешно выводили целого и невредимого Императора, немного испачканного кровью, генерала и членов Совета Старейшин из зала, громко выкрикивая приказы. Нужно отдать должное, Пенитус Окулатус быстро отреагировали на атаку, и уже через несколько минут, весь Синий Дворец был поднят на ноги, выискивая призрачную угрозу. Пока все суетились, они не обратили внимание на принцессу Эмилию Мид, на лице которой появилась волчья ухмылка, когда она увидела труп Элисиф Прекрасной, который выглядел знатно разорванным на куски от того эликсира, что Сибилла Стентор дала ей этим утром. Третьесортная правительница была мертва, как Королева-Волчица и планировала. «Первая ступень пройдена. Все по плану», - удовлетворенно подумала она, уже находясь в своих покоях, под присмотром десятков легионеров. Потема нахмурилась, когда внезапно в ее комнате потемнело, прежде чем подойти к окну и заметить, что солнце неожиданно погасло, оставив после себя лишь черную дыру, окруженную кроваво-красной короной света. - Вот это не по плану. -------------------------------------------------------------------------------------- Его ярость постепенно начала угасать, а тело замедляться от усталости. Он не имел представления, сколько сегодня трупов создал его клинок, но знал, что число перевалило за сотни. Но, несмотря на это, он все еще был одним человеком, а перед ним целая армия из тысяч солдат, что так и продолжали заходить в город. Драконорожденному повезло, что между этим Братья Бури натыкались на вампиров и их горгуль, что тоже знатно проредили ряды солдат под знаменем медведя, отводя их внимание. Отправив Сияние Рассвета в ножны, он поднял руки и закрыл глаза, используя знания, переданные ему Меридией, чтобы манипулировать пламенем горящих домов вокруг него, притягивая его, чтобы поглотить его энергию. Из него неосознанно вырвался вздох облегчения, когда усталость начал отступать, а энергия начал яростно гудеть под его кожей, так и желая высвободиться. Драконорожденный увидел, как отряд Братьев Бури заворачивает за угол, чтобы выйти прямо на него. Это была их последняя ошибка в этой жизни, поскольку повинуясь его воле, избыток энергии высвободился из его тела волной обжигающего золотого пламени, которое испепелило их, не хуже драконьего, оставив после себя только пепел, что вплавился в городской булыжник. Он вздохнул, продолжая свой путь вперед, надеясь, что крови будет достаточно, чтобы удовлетворить ту кровожадную драконью часть его, которая хотела рвать и метать, показать этим низшим существам, где их истинное место. Драконья душа внутри него пела свою песню, требуя показать жалким смертным, кто здесь Бог, чью кару они навлекли на себя своими действиями, пытаясь разжечь угасающие угольки его ярости, подбрасывая ему образы его прошлой жизни, подбрасывая ему образы мертвой Сераны, убитой собственным отцом. - ФУС-РО-ДА! Драконорожденный разозлился, когда вышел на главную городскую улицу и увидел сотни солдат Братьев Бури, что маршировали через главные врата, словно хозяева этого места, отчего его Крик обрушился на первые ряды солдат, снося их и ближайшие дома своей мощью, поднимая в воздух огромные облака пыли, что ненадолго заслонили ему обзор. Он слышал их крики, видел вспышки заклинаний и стрелы, что летели в его направлении из пылевой завесы, но не пытался как-то закрыться или защититься, продолжая идти вперед. Сконцентрировав силы Меридии на своих руках, Драконорожденный выставил руки вперед, прежде чем сделать хлопок. Хлопок образовал мощный поток ветра, что не мог сравниться с ту'умом, но был достаточно силен, чтобы защитить его от стрел и заклинаний, что летели в его направлении, сбивая их с пути, заставив солдат под знаменем медведя пошатнуться, а также развеивая пылевую завесу. Воспользовавшись суматохой после своего дешевого трюка, Драконорожденный сорвался в бег, чтобы ворваться в их ряды, рассекая их Сиянием Рассвета, что практически незаметно покинул ножны в пылу момента. - ТИД-КЛО-УЛЬ! Кровь нордов рисовала свою жуткую картину на главной улице Солитьюда, которая наверняка могла понравиться какому-то психически больному маньяку, пока художник двигался быстрее, чем Братья Бури успевали поднять свое оружие, не то чтобы атаковать. Само время было на стороне Драконорожденного, замедлившись по его приказу, по его воле. Очередной крик агонии вырвался из очередной жертвы, когда Сияние Рассвета расчленило его, прежде чем снести надоедливую кричащую голову. Время снова приняло свой нормальный ход, но последующего нападения на него не последовало, поскольку Братья Бури в панике бросали свое оружие и, толкаясь, топча друг друга, убегали от Драконорожденного. Их ужас был очевиден по их крикам, по их взглядам на мясорубку из сотен трупов, что он оставил после себя, практически за одно мгновение для них. Драконорожденный посмотрел на убегающих в ужасе от него солдат, а после поднял свои руки, на которых, под слоем крови, было невозможно увидеть золотой окраски доспехов. Он ничего не чувствовал по этому поводу, что его немного напрягло. Джон Сноу никогда не претендовал на звание самого сочувствующего человека, зная, что он вырос слишком эгоистичным из-за взросления в приюте, но все же, реки крови, что он оставил после себя, должны были хоть как-то его взволновать, но не стали. Не успел он всерьез обеспокоиться о своих психических проблемах, как земля под ним содрогнулась и ударная волна прокатилась по Солитьюду, застигнув Драконорожденного врасплох, сбивая с ног, опрокидывая в лужу крови. Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги, встряхивая прилипшую кровь, и огляделся по сторонам, пытаясь понять, откуда пришла неожиданная атака, только чтобы в последний момент поднять вокруг себя золотой куполообразный щит, когда Синий Дворец взорвался пурпурной энергетической волной, что прокатилась по городу. Драконорожденный озадаченно нахмурился, когда энергетическая волна безвредно обогнула его щит, и едва поколебала пламя, охватившее дома вокруг него, чувствуя магическую мощь, стоящую за ней, но, не понимая, почему она ничего не делает. Ответ не заставил его слишком долго ждать, поскольку уже в следующее мгновение кто-то резко схватил его за ноги и повалил на землю, а затем, прежде чем он успел что-то понять, кто-то сорвал на его ноге металлическую пластину доспеха и укусил, отчего агония пронзила его лодыжку. Попытавшись, было развернуться, Драконорожденный был вынужден задохнуться, когда огромный вес свалился на него, крепко прижимая к земле. Он начал сильно паниковать, когда десятки когтистых рук начали скрести его, отрывая пластины его доспехов, не защищенную мягкую плоть. Хриплое рычание над его ухом, под унисон звучащими истошными воплями голодных существ над ним, вырвали его из замешательства, пробудив инстинкт выживания. Издав яростное рычание, которое звучало немного отчаянно, он сконцентрировался и начал напитывать свое тело силами Меридии, отчего вены на его теле начали излучать золотистое сияние, прежде чем выпустить из своего тела взрывную волну света, которая, обжигая, отбросила существ, что осмелились прижать его. Резко поднявшись на ноги, едва обращая внимания на боль в лодыжке, Драконорожденный направил Сияние Рассвета в сторону врагов, только чтобы ошеломленно опустить его, глядя на зрелище перед его взором. Рассеянно посмотрев на корчащиеся в агонии обожженных зомби, что пострадали от выброса его силы, Драконорожденный, мог только расширив свои серые глаза наблюдать, как созданные им из Братьев Бури трупы начали подниматься по всему городу, издавая хриплые вопли. Вспышка пурпурного света в небе привлекла его внимание, и когда он поднял глаза, то мог только наблюдать, как скелет недавно убитого им дракона, окутанный вихрем пурпурной магической энергии, снова начал парить над городом. - Да ты издеваешься надо мной, - выдохнул он, глядя на сотни оживленных трупов, что направились в его сторону. Решив не тратить время на зачистку улиц Солитьюда от внезапной огромной волны нежити, что затопила город, а решив убить некроманта поднявшего их, чтобы умертвить всех разом, Драконорожденный оставил их на милость выживших вампиров и Братьев Бури. Сконцентрировав энергию за своей спиной, он создал два сияющих золотом полупрозрачных крыла, и поднялся в воздух, как вовремя, чтобы избежать наплыва хрипящих живых трупов на том месте, где он находился, которые продолжали тянуться к нему своим конечностями. Громкий рев, напоминающий скрежетание гвоздя по стеклу, заставил его поморщиться и обратить внимание на его источник, которым оказался нежить-дракон, что направлялся прямо на него, отчего его глаз дернулся от раздражения. Глубоко вздохнув, пытаясь подавить желание так по-детски закричать от разочарования, чувствуя, как моральная усталость давит на него, Драконорожденный сжал Сияние Рассвета покрепче, наполняя его энергией, отчего лезвие загудело и раскалилось, издавая шипение и испуская пар, когда рассекало воздух. Уже собираясь ударить по дракону, Драконорожденный был вынужден резко взлететь вверх, уклоняясь, одновременно создавая щит из жесткого света, чисто на всякий случай, когда из пасти дракона-нежити вырвался сгусток магической пурпурной энергии, в эффекте которой он не был уверен. Как оказалось, это было правильным решением, поскольку сгусток энергии продолжил свой путь вниз, врезаясь в дом внизу под ними. Дом который начал на прямо на его глазах покрываться коррозией и гнить, пока не рассыпался пеплом через некоторое время. Не успел он обдумать это, как был вынужден резко укорачиваться, от еще одного сгустка пурпурной энергии, не уверенный, что щит из жесткого света может это выдержать. Как выяснилось, скелет-дракон намного проворнее и продвижение чем его живой аналог, поскольку, не имея мышц, который бы ограничивали его, он, под жуткий скрип костей, резко повернул свою голову на сто восемьдесят градусов, прежде чем вновь атаковать его. Раздраженный до крайности, граничащей с еще одним затяжным проявлением ослепляющего гнева, Драконорожденный резко выдохнул неизвестно какой по счету драконий Крик за сегодня, чувствуя металлический привкус крови во рту и болезненное жжение в своем горле: - ФУС-РО-ДА! Безжалостная сила и пурпурная энергия столкнулись, взорвавшись в воздухе с шипением, прежде чем драконий Крик Драконорожденного пересилил магическую энергию и достиг скелета-дракона. Но, несмотря на его надежды и к его большому раздражению, дракон не развалился на части, а лишь пошатнулся в воздухе. Чего, впрочем, хватило ему, чтобы выйти на дистанцию удара и направить свободную руку на нежить и, со звуком грома, выпустить поток золотистых молний, что, потрескивая, устремились на дракона, заставляя его кости рассыпаться пеплом. Но эффект был намного медленнее, чем на обычной нежити, что дало дракону возможность повернуть голову и выпустить знакомую и раздражающую волну пурпурной энергии. Вынужденный остановить свой яростный натиск, чтобы уклониться, Драконорожденный заметил, что скелет-дракон начал резко снижаться, поскольку атака Драконорожденного испепелила практически одно его крыло. Решив не упустить возможности, он спикировал следом, чувствуя, как ветер свистит в его ушах. В полете, он взмахнул Сиянием Рассвета, обрушивая на нежить-дракона волну обжигающего света, одновременно резко уклоняясь от атаки дракона. Дракон не успел увернуться, отчего волна света прожгла его целое крыло, отсекая половину, ускоряя его падение вниз на крышу дома под ними. От столкновения крыша провалилась, давая возможность Драконорожденному вновь свободно ударить по ошеломленному скелету-дракону, окончательно испепеляя его скелет потоком молний. Разобравшись с драконом, Драконорожденный приземлился на крыше соседнего многоэтажного дома, который торчал посреди разрушенного и горящего города, словно большой палец. Помассировал виски, чувствуя, как раскалывается его голова от постоянной концентрации, для поддержания крыльев за спиной, он услышал перемену шума битвы в Солитьюде очень остро. Подняв взгляд в сторону внезапной перемены шума, Джон Сноу улыбнулся, впервые за этот проклятый день, когда увидел зрелище за городом, что стремительно направлялось в сторону Солитьюда. Сотни солдат, одетые в, сверкающие алым под короной потухшего солнца, золотые доспехи, скакали на белоснежных скакунах в сторону Имперской столицы Скайрима, грозясь врезаться в ряды Братьев Бури. Повстанцы продолжали наступать в город через главные врата, несмотря на то, что Джон успел их припугнуть, а сама столица была наполнена армией нежити, где изредка встречались выжившие вампиры и их горгульи. Драконорожденный должен был им это отдать – он никогда не видел настолько смелых людей... или глупых. Армия, наспех собранная Меридией, сильно уступала численности Братьям Бури, но компенсировала это тем, что представляла собой конницу, а также наличием боевых магов, которые встречались в рядах повстанцев очень редко. Они врезались в строи солдат под знаменем медведя, прорезая первые ряды, словно горячий нож масло, фактически зажимая Братьев Бури между армией нежити в столице, а также армией рыцарей Меридии, что перерезала им путь отступления, если они, конечно, не хотят спасаться бегством через залив. Увидев, как Братья Бури начали закрывать главные врата, чтобы запереть нежить в городе и не воевать на два фронта, Драконорожденный решил не допустить подобного исхода. Закрыв глаза, он сконцентрировался и нашел в глубинах своего разума новообразованную связь, что связывала его и Призрака, и почувствовал присутствие разума пегаса где-то неподалеку. Он дал мысленную команду своему скакуну, и открыл глаза, высматривая его белоснежный силуэт на фоне черного неба. Имея свои воспоминания из прошлого, теперь, Драконорожденный примерно понимал, что представляет собой его способность ладить со зверьми. Джон оказался варгом, человеком способным вселяться в тела других живых существ, завладевать их разумом, управлять ими на расстоянии и видеть их глазам, как некоторые Старки древности, прямиком из легенд. Пока что, он мог только чувствовать эмоции и местоположение своего зверя, но не сомневался, что будь достаточно времени и будь его связь крепче, то до полного освоения потенциала способности варга не так уже и далеко. Увидев, как Призрак начал приближаться, пока его разум буквально искрился от радости и энтузиазма, Драконорожденный улыбнулся, прежде чем разогнаться и прыгнуть, используя немного своих способностей, чтобы придать силы прыжку и допрыгнуть до своего скакуна. Возможно, иметь собственные крылья за спиной очень удобно, но крайне утомительно, по-этому он натянул поводья и задал направление своему пегасу. Приближаясь к главным городским вратам, со скоростью намного превосходящей его собственную, отчего все вокруг на мгновение размылось, Драконорожденный уже было приготовился выдохнуть еще один Крик, как ему пришлось вынужденно остановиться, когда он заметил знакомую красноволосую фигуру. Эйла, казалось, нашла удобную нишу среди полуразрушенных врат, и обстреливала солдат повстанцев, что закрыли врата. Резко спикировав, Джон схватил шиворот лучницы, которая никак не ожидала подобного нападения, и громко завизжала, когда он затащил ее на пегаса, усадив ее позади себя, мимолетно отметив, какая она все-таки легкая. Призрак никак не отреагировал на дополнительную нагрузку, лишь дал ему почувствовать по их связи свою готовность служить. - Придурок, ты мог меня задушить! - наконец закричала Эйла, когда поняла, кто ее похитил, предварительно обхватив его руками и ногами, от страха выпасть. - Тебе не нужно дышать. Не устраивай драму на ровном месте, - закатил глаза Джон, давая своему скакуну, или летуну, маневрировать на дополнительный заход. - Что, во имя Обливиона, ты вообще там делала? Разве ты не должна была быть в числе рыцарей Меридии? - Меня и леди Валерику послали вперед, чтобы мы разведали обстановку! Мы же вампиры, так что зашли бы за своих! Но тут неожиданно оказались вовсе не вампиры, а Братья Бури! - Во имя Талоса Всемогущего, не ори мне на ухо и так отлично тебя слышу! - поморщился Драконорожденный. - Где леди Валерика? Все еще где-то здесь? - Нет она отправилась назад, чтобы доложить обстановку в городе. Видимо, она благополучно добралась назад, раз рыцари Меридии так хорошо прижали повстанцев, между молотом и наковальней. Я осталась здесь, надеясь найти тебя где-то, но увидела, как Братья Бури начали закрывать врата, и решила вмешаться! Это было все, что хотел знать Драконорожденный, прежде чем резко спикировать над вратами, под испуганный писк Эйлы. - ФУС-РО-ДА! Мощь его Голоса, от которой дрожал сам воздух, отгремела, врезаясь в полуразрушенное под бомбардировкой города строение, подобно Божественному вмешательству, разнося ворота и целый участок городской стены. Обломки, на мгновение, поднялись в воздух, прежде чем обрушиться на армию под знаменем медведя, погребая их под камнями и слоем пыли. Примерно сотня солдат солдат Братьев Бури моментально выбила из игры, сильно нарушая их построение и открывая тыл для ползущей через обломки нежити. На мгновение полюбовались своей работой, под ошеломленное молчание красноволосой вампирши за своей спиной, Драконорожденный натянул поводья и дал своему пегасу мысленную команду направляться в сторону Синего Дворца. Ему нужно было убить этого неожиданно объявившего некроманта, который ответственный за новый беспорядок, что сейчас гуляет по улицам Солитьюда. Мысленно он дал себе заметку оставаться на чеку, поскольку, если этот некромант смог оживить дракона, что вообще находился на дне залива, за пределами города, то он весьма опасная и могущественная личность. -------------------------------------------------------------------------------------- Глядя на лук Ауриэля в своих руках, который она выкопала среди обломков дома, Серана едва сдерживала желание сломать его пополам. Лишь возможность того, что он может еще пригодится, удерживала ее, заставив повесить его за спину. Выбираясь из разрушенного дома, Серана отметила, что за время драки ее и Викария, бомбардировка города прекратилась, отчего она теперь могла отчетливо слышать крики и вопли, что смешались с шумом горящих домов, чей дым сильно мешал ее обонянию, заставляя морщить нос. Она также слышала, и чувствовала, как дрожит воздух, от Голоса Джона, который, казалось, сумел освободиться и сейчас, несомненно, рыщет по городу, выискивая ее и ее отца. От мыслей о Джоне, Серана почувствовала, как разливается тепло в ее груди, которое никак не было связано с тем жжением от раны, что нанес Викарий серебряным ножки по ее и так мертвому сердцу. Было так иронично, что еще неделю назад, она могла спокойно отрицать и оправдывать свои чувства, говоря что она еще не готова, и только время, проведенное под бдительным оком Харкона и около смертельный опыт, полученный от Викария, заставили ее открыть глаза и почувствовать желание попробовать. Уже не имело никакого значения, что она намного старше него, что она хладный труп, пока он весь такой живой и теплый, что она не имела положительного опыта в этом плане, все еще помня, как Молаг Бал рвал ее. Серана хотела попробовать, не желая и дальше проживать столетие за столетием в затворничестве и одиночестве. Она хотела попробовать жить, а не существовать. Услышав очередной Крик, она направилась в том направлении, нахмурившись, когда поняла, что на этот раз он звучал немного хриплее и тяжелее, чем обычно. Немного обеспокоившись, Серана ускорила свой шаг, направляясь в Синий Дворец, откуда она в последний раз услышала Джона. Почувствовав очередное жжение в своей груди, она остановилась и уперлась об стену одного из домов, положив руку на рану. Обычно ее вампирская регенерация могла излечить подобное за считанные минуты, но Викарий сильно постарался, нанеся рану проклятым серебром, от которого она не хотела затягиваться. Направив на свою рану потоки исцеляющей энергии, отчего кончики ее пальцев начали светиться золотым, Серана почувствовала головокружение, а в ее глазах потемнело от магического истощения. Она не знала, сколько так простояла ослабленная в переулке, прежде чем метафорически перевести дыхание, и перестать опираться на стену. Оглядев рану на груди, Серана нашла ее не полностью исцеленной, но выглядящей намного лучше, чем прежде, и переставшую кровоточить, что она посчитала успехом. Уже на подходе во дворец, она услышала крики и шум заклинаний, что рассекали воздух, отчего инстинктивно приняла боевую стойку и вытащила кинжал. Глядя на кинжал и вторую пустую руку, Серана поморщилась. Было необходимо срочно найти немного крови, чтобы пополнить силы. Благо, вход во дворец был буквально завален трупами, как ни странно, легионеров Империи и солдат Братьев Бури. Пожав плечами на вопрос причины нахождения здесь повстанцев, ответ на который был довольно очевиден, Серана упала на колени возле ближайшего трупа и вонзила свои клыки в его шею, издав одобрительное мычание, когда обнаружила, что он еще тепленький. Не успела Серана как следует насладиться свежей кровью, от которой она чувствовала, как силы вновь наполняют ее тело, а магическое истощение остается в прошлом, как внезапно земля содрогнулась, отчего она повалилась на землю. Резко поднявшись на ноги, она огляделась, как раз вовремя, чтобы заметить, как Синий Дворец перед ней взорвался пурпурной энергетической волной, некромантский привкус которой, заставил волосы на ее теле встать дыбом. Волна была настолько мощной, что прокатилась по всему городу, и даже вышла за его пределы. В одном мгновение, Серана оказалась окружена нежитью, что решила разорвать вампира пополам, набросившись на нее. Не желая терять время и силы, она решила задействовать одну из своих новых способностей, растворившись в стае летучих мышей, чтобы пролететь в окно дворца и материализоваться уже на втором этаже. Она не имела представления, где именно здесь находится Джон, но имела догадку, что там, где находится этот могущественный некромант, где-то рядом находится и Драконорожденный. Джон всегда находится в гуще событий, подумал она с нежностью. Пробираясь по коридорам, она услышала неподалеку крики, отчего ускорила шаг, чтобы за поворотом заметить, как Братья Бури отбиваются от живых трупов, на которых были доспехи имперских легионеров. Не желая вмешиваться, Серана вновь растворилась в стае летучих мышей, чтобы материализоваться позади повстанцев и продолжить свои поиски. Коридоры сменяли коридоры, одна комната другую, и повсюду была одна и та же картина, без следов Джона, лишь повстанцы, что держало оборону против внезапно оживших легионеров. Серана не имела представления, как Братья Бури смогли пробраться внутрь Синего Дворца, но они явно застали имперцев врасплох, так же, как их теперь застали врасплох творения некроманта. Она так и бродила по дворцу, прежде чем не наткнулась на живых легионеров, что были в каких-то черных доспехах, держа оборону против Братьев Бури. Но самыми примечательным было два человека, что стали позади имперских солдат. Первым был пожилой лысеющий мужчина, одетый в роскошные одежды, которые определенно намекали на его весьма высокий статус. Вторым же, оказался Джон. Она материализовалась прямо перед Джоном и этим высокородным мужчиной, позади имперских солдат, улыбнувшись на мгновение, прежде чем ее улыбка погасла, когда она поняла что что-то не так. - Джон? - она наклонила голову набок, нахмурившись, внимательно разглядывая его. Серана хищно сузила глаза, разглядывая удивленное лицо Джона, на котором не было и следа узнавания, что подтвердилось, когда тот внезапно достал из ножен меч. Двуручный меч, который Джон так давно потерял, а также доспехи Стражи Рассвета, которые тот уже не носит, заставили Серану оскалить клыки и согнуть ноги, в преддверии атаки. Запах, доносившийся от человека перед ней, который она учуяла среди смрада крови, что стоял во дворце, окончательно подтвердил ее догадку. Перед ней находился самозванец. - Кто ты такой? - угрожающе спросила она. Фальшивый Драконорожденный не ответил, а вместо этого поднял меч, но, вместо того, чтобы атаковать ее, он замахнулся на высокородного человека возле себя. Только усиленная вампирская реакция позволили Серане мгновение отреагировать, чтобы врезаться в фальшивку, отчего его удар ушел в сторону, лишь косвенно задев пожилого мужчину, а не пронзил насквозь. Не давая фальшивке прийти в себя, Серана, довольна злая, что кто-то осмелился притвориться Джоном, вонзила свой кинжал ему в глотку, чувствуя, как горячая кровь стекает по ее холодным рукам. Удовлетворение начало наполнять ее вампирское нутро, при виде предсмертно булькающего самозванца. - Позвольте мне отблагодарить вас за мое спасение, миледи, - раздался вежливый, но весьма властный голос позади нее. Серана повернулась и уставилась на высокородного мужчину, замечая, как легионеры позади него уже расправились со всеми врагами и напряженно, настороженно смотрят на нее, но не спешат атаковать. - Не за что, - просто ответила она, замечая, как из рядов имперских солдат вперед выходит один, чьи доспехи были богато украшены золотом. - Ульфрик, проклятый мятежник, похоже, уже успел подкупить Довакина, - сказал он, хмуро разглядывая мертвое тело самозванца. - Это не Джон, - она покачала головой, заслужив пристальные взгляды. - Генерал Октавиан? - спросил пожилой мужчина, которого она спасла. - Да, она соответствует описанию одной из женщин, с которыми путешествовал Драконорожденный, - кивнул имперский генерал, мимолетно посмотрев на Серану. - Если она говорит, что это не настоящий Джон Фрост, то есть вероятность, что это правда, ваше высочество. - Проклятие, - выругался, по-видимому, сам Император. - Простите меня, генерал, это моя ошибка. Мое нетерпение, в стремлении увидеть Довакина, поставило мою жизнь, жизнь моей внучки, а также моих подданных под угрозу. Мне следовало прислушаться к вашим словам, и отложить хоть какие-то контакты, прежде чем этот человек пройдет все необходимые процедуры и проверки. - Вы прислушались к моему совету взять двойника на вашу первую встречу, ваше высочество, - генерал, казалось, был близок к Императору, раз они так откровенно разговаривали, сделала вывод Серана. - Но вам действительно следовало последовать моим словам и эвакуироваться из дворца через тайные проходы. Но эти все на потом. Нам необходимо добраться до принцессы Эмилии, прежде чем это сделают Буревестник и его солдаты. - Милая леди, вы показали себя довольно смертоносно, не окажете ли вы нам поддержку? - вдруг Император посмотрел на Серану. - Не сомневайтесь, вы будете щедро вознаграждены. - Мне не нравится это идея, ваше высочество, - скривился генерал Октавиан. - Она практически неизвестная... Но мне также нужно признать, что дополнительные бойцы не повредят, если мы хотим спасти принцессу Эмилию. - Хорошо, - согласилась Серана, пожав плечами, чувствуя подозрение, что им в одном направлении. В конце концов, спасать невинных принцесс от драконов или злых некромантов, это типичный вторник Джона Сноу, так что он найдется где-то рядом. Они двинулись вперед, зачищая коридоры от нежити и солдат повстанцев. Серана была вынуждена признать, что с имперцами было весьма приятно работать. Они, конечно, были медленные и слабые, как и любые другие смертные, но их железная дисциплина компенсировала этот недостаток, отчего коридоры дворца вскоре окрасились кровью Братьев Бури. - Вы знаете, где некромант? - спросила Серана, выпуская из своей руки, со звуком грома, заряд молний, который поджарил повстанца перед ней, прекращая его жизнь весьма мучительным способом. - Нет, но импульс энергии шел из крыла, где находится принцесса Эмилия, - напряженно ответил генерал Октавиан, перерезая своим мечом глотку молодому норду, который выглядел едва взрослым, чтобы у него начали расти волосы на лице. - Могла ли принцесса баловаться некромантией? - поинтересовалась вампирша, вызывая ледяное копье, которое пронзило деревянный щит норда перед ней, одновременно пронзив его руку, отчего он открыл себя, давая Серане возможность, прекратить его жизнь одним ударом кинжала в сердце. - Ха-ха, она едва может сотворить шарик света, не упав в обморок от магического истощения, - генерал, казалось, нашел идею того, что принцесса ответственна за часть происходящего хаоса слишком нелепой. Когда они, наконец-то, добрались до крыла, где находились покои принцессы, попутно вырезав десяток солдат повстанцев, то услышали грохот, от которого стены дворца начали дрожать, а штукатурка на потоке сыпаться, что сопровождалось шипением заклинаний, которые рассекали воздух. Возле самих покой принцессы, они обнаружили буквально горы трупов, лужи крови под которыми заставили Серану на мгновение забыть, почему она здесь находится. - Думаю, ваше высочество, вам придется подождать здесь, - сказал генерал Октавиан, строго посмотрев на своего господина, когда тот, наверное, переживая за свою внучку, на мгновение, захотел протестовать. Оставив половину их числа на охрану Императора, они аккуратно приблизились к входу в покои принцессы, осторожно заглянув внутрь. Серана не знала, как раньше выглядело помещение, но она могла видеть, что то, что раньше было одной большой комнатой, сильно расширилось, когда кто-то снес стены, образовав, можно сказать, огромный зал, посреди которого гремела настоящая война. - Либо вы солгали, генерал, - медленно сказала Серана, наблюдая, как миниатюрная принцесса противостоит группе ударных магов, попутно удерживая в напряжении простых солдат, что пытались пробиться к ней, - либо вы идиот. - Я соглашусь со вторым, - сглотнув, тихо сказал имперский генерал, наблюдая, как принцесса Эмилия, с такими милым и невинным выражением лица, оживляет трупы павших Братьев Бури, попутно открывая портал, из которого повалили самые настоящие дреморы, прямиком из Обливиона. - Обливион меня дери, как разведка это пропустила?! Некромантия, призыв даэдра и этот магический потенциал! - Нам нужно действовать... Не успела Серана произнести эти слова, как раздал грохот, в котором она смутно смогла разобраться слова, которые обычно произносил Джон, когда использовал драконий Крик. - ФУС-РО-ДА! Сила Крика отбросила нежить и дремор, последними оперативно занялись маги Буревестника, пригвоздив тех к земли ледяными копьями, прежде чем залить потоком пламени, от которого они закричали в агонии, когда их кожа начала плавиться. Но самое главное, сила Голоса застигла принцессу врасплох, сумев найти щель в ее магических щитах, отчего она некрасиво врезалась в стену, но недостаточно сильно, чтобы остановить ее без сознания. - Быстрее наденьте на нее кандалы, идиоты! - закричал Ульфрик Буревестник. Внезапно, Серана осознала, что это голос ярла Виндхельма она слышала, приняв его за Джона, отчего направилась сюда, из-за этого ее внутренности сковал холод. Были ли Джон вообще в городе? Но ее сомнения развеялись моментально, словно пыль на ветру, когда знакомый рыцарь в золотых доспехах, цвет которых едва виднелся под слоем крови, ворвался через окно на летающем, белоснежном коне, отчего улыбка против воли наползла на лицо Сераны. Прежде чем Ульфрик его приспешники успели отреагировать на такое эпичное появление в последний момент, Джон уже спрыгнул с своего коня и взмахом меча снес голову ближайшему из стоящих магов. - Это наш выход, генерал, - сказала Серана, прежде чем раствориться стаей летучих мышей, и материализоваться позади группы магов, ударив в спину каскадом молний. Дальше все происходило настолько хаотично и быстро, что даже ее улучшенное восприятие не позволяло в полной мере охватить всю картину. Все, что она видела, это летающие вокруг различные вспышки заклинаний, от которых гудел воздух, предсмертные крики и кровь, от запаха которой Серана едва не потеряла концентрацию. Между этим, она увидела Эйлу, которая заняла позицию за какой-то грудой хлама и принялась усердно обстреливать солдат Ульфрика зачарованными стрелами. Так же примечательным, стало то, что принцесса полностью пришла в себя, встав плечом к плечу с Джоном, и продолжила наседать на Братьев Бури, призывая даэдра и оживляя трупы. - ФУС-РО-ДА! - услышала она громогласный голос, но кричал не Джон, а Буревестник, отчего Серана быстро накрыла себя куполообразным щитом. Магический щит помог, но не так, как она могла ожидать, поскольку Крик направился в потолок, отчего золотые глаза Сераны расширились, прежде чем на них всех не обрушился дворец. Потолок обрушился на всех них, хороня их все заживо под грудой камней и пылью, под такой грохот, от которого в ее ушах зазвенело. Серана, закрыв глаза, упала на колени, вливая в свой щит как можно больше энергии, когда он начал трещать под тяжестью. Она не знала, сколько так просидела, поддерживая свой щит, чтобы не умереть под тяжестью над ней, но через некоторое время, она услышала шум и камни над ней начали уменьшать свой вес. Через некоторое время показались лучи солнца, и тогда она увидела группу имперцев, что раскапывали ее, отчего почувствовала небольшое облегчение. - Вы в порядке? - спросил один из них, на что она, молча, кивнула, взбираясь по завалу наверх, чтобы поморщиться от света. Осмотрев округу, Серана заметила, что солнце уже успело вернуться на свое место, заливая своим сиянием руины этого крыла дворца. Выискивая Джона среди людей, что находились здесь, она мимолетно отметила, что на них обрушилось целых три этажа. Драконорожденный, держа шлем в руках, нашелся неподвижно стоящим возле одного из оврагов, что-то пристально высматривая там. Но, что заставило глаза Сераны опасно сузиться, так это так называемая принцесса, которая стояла рядом, прижавшись к нему и гладя по спине. - Джон? - она подошла поближе, бросив недовольный взгляд на принцессу, которая только ответила снисходительным взглядом, который отчего-то выглядел слишком старым для такого юного лица. Джон не ответил, даже не пошевелился, пристально глядя вниз. Нахмурившись, она подошла и тоже посмотрела вниз, пытаясь понять, что такого интересного он там увидел. От зрелища на дне оврага, она тоже резко замерла, чувствуя, как окружающий для нее шум просто исчез, сменившись только звенящей тишиной. Там лежала Эйла, раздавленная голова которой, делала ее мертвей, чем может быть вампир. - Где Буревестник? - спросила она, надеясь, что он валяется где-то здесь еще живой, чтобы она могла его убить лично, предварительно помучив, как следует. - Ульфрика не нашли, - хрипло ответил Джон, все еще не двигаясь. - Он сбежал, тут и искать не нужно. Он все это утроил, рассчитывая на что-то, явно не на то, что его привалит грудой камней. Неожиданно, Джон схватил ее и притянул в объятья, отчего она на мгновение замерла, прежде чем ответить взаимностью, все еще чувствуя боль от потери Эйлы. - Рад видеть, что ты все-таки жива, Серана, - сказал он, положив свой подбородок на ее макушку. - Я был уверен, что Харкон убил тебя. - Он почти это сделал, - сказала она, уткнув свое лицо в его грудь, вспоминая, как ее отец угрожал ей смертью, если она не откроет портал в Каирн Душ. - Теперь он мертв, - сказал Джон, на что она даже не знала, как реагировать. - Скоро умрет и Ульфрик, даю слово.