Это наш город!

Противный мелкий дождик капризно накрапывал с потемневшего неба, заставляя мужчину зябко ёжиться от холода и прикрывать лицо воротом кожаного плаща. Крыльцо питерского ГУ МВД было местом достаточно проходимым. Мимо Шилова то и дело сновали люди, кто-то скрывался внутри, кто-то покидал здание. Лица ему были незнакомы. Как изменчива всё-таки жизнь... Каких-нибудь пять лет назад никому бы и в голову не пришло пройти мимо, не поздоровавшись. Личностью он был известной. Да и сам знал всех обитателей этого здания в лицо и по фамилии. Редкая встреча в этих стенах обходилась без рукопожатия, выкуренной сигареты или дежурного обмена новостями. Для Шилова это было своеобразным ритуалом, индикатором атмосферы в коллективе. А сейчас люди проходили мимо, окидывая странного мужчину, непонятно чего ожидающего на крыльце ГУ МВД, подозрительными взглядами. Нечего, мол, здесь ошиваться! Люди здесь работают. Но Рома упрямо стоял на месте, прикуривая очередную сигарету, и продолжал вглядываться в лица проходящих. Неужели никого не осталось? Может, зря он согласился на предложение Герасимова? Его здесь не ждут. Он здесь чужой, лишний. Он это чувствовал. И внутри всё изменилось. В коридорах царила какая-то новая, незнакомая атмосфера. Не ощущался привычный дух товарищества и причастности к чему-то важному. Что-то нездоровое витало в этих стенах, Рома ещё не понимал что именно, но грудь уже щемило, как от тяжёлой потери. По освещённым коридорам торопливо передвигались люди — следаки, опера, эксперты, гражданские. Он классифицировал их безошибочно, будто на них клеймо стояло. Профессия всё-таки накладывает свой отпечаток. Люди в гражданском не были похожи на тех оперов, которых он знал. Равнодушно-пустые лица, алчные взгляды и холодная самоуверенность в собственной исключительности. Как у барыг на рынке. Он видел подобных ребят ещё год назад, когда приехал спасать Джексона и Стаса. Тогда он не заострил на них внимания, были другие цели. Списал на случайность. Но нет. Эти "барыги" заполонили собой милицейские ряды. Точнее, теперь уже — полицейские. Именно таких Рома видел позавчера, когда встретил соседа, жаловавшегося на беспредел продажных оперов. Из положительных изменений Рома отметил только ремонт. Уж здесь не подкачали! И двери новые, и стены, видно, недавно красили, и в кабинетах чисто, аккуратненько всё. Хоть на что-то эти реформы сгодились... Наугад свернув в то крыло, где ранее располагались кабинеты оперов, Шилов не прогадал. Так и есть. Хоть что-то осталось по-прежнему – не придется новый маршрут запоминать. Пробежавшись взглядом по табличками на дверях, Рома без стука открыл дверь в кабинет "306" — из-за неё доносился смех и мужские голоса. — Здравствуйте, товарищи! — оставшись на пороге, Шилов прошёлся внимательным взглядом по присутствующим. — Чё надо тебе, товарищ? — вместо приветствия получил грубоватый вопрос от одного из оперов. Опер этот, без сомнений, был лидером в компании. В то время как остальные напряглись, завидев чужака, этот "товарищ" даже не сменил расслабленной позы на более подобающую. Продолжая покачиваться в офисном кресле, он лениво рассматривал незнакомца и, будто, решал его судьбу. Другой бы, на месте Шилова, растерялся. Но Рома неспешно шагнул в кабинет, осмотрелся так, словно обстановка кабинета его интересовала больше, чем оперативники, находящиеся в нём. — Э, алё! — Напомнил о себе мужчина, видимо, считавший себя хозяином кабинета. — Ты кто такой? Чё здесь высматриваешь? Давай-ка на выход! Нет, не барыги... Гопники! Интересно, этот парень тоже опер или он откинулся недавно? Глядя на его хамскую манеру речи, Рома больше склонялся ко второму варианту, но судя по тому как уверенно он обосновался за рабочим столом в центре помещения – правильным был первый. Хамоватый опер кивнул другому – невысокому чернявенькому парню в сером костюмчике. И тот подошёл к Шилову, указывая рукой на дверь: — Пройдёмте на выход, уважаемый. Видите, люди здесь работают? А вы мешаете. Нехорошо... — По правде говоря, пока не вижу, чтобы здесь хоть кто-нибудь работал. — Че-го-о?! — подскочил "гопник". — Слышь, ты кто такой вообще?! Следом за ним поднялись и другие опера. В Шилова вонзились несколько пар недружелюбных взглядов, излучающих напряжение. Но на Романа Георгиевича это впечатления не произвело. Он чувствовал себя посетителем зоопарка: в клетке с гиенами опасно, но наблюдать за ними, стоя за железными прутьями вольера – весьма забавно. Он стоял за прутьями. Хотя физически от "коллег" его ничто не отделяло. Бровь Шилова вопросительно изогнулась, а на лице появилась усмешка. Он, словно бы, спрашивал: "Ну, и как далеко вы можете зайти в своей недалёкости?". — Спокойнее, Валь! Это подполковник Шилов. — Долговязый парень с лысой головой буквально ворвался в кабинет и остановился рядом. — Я смотрю, не всё так безнадёжно! Голос разума пробивается сквозь толщу невежества. — Шилов бросил оценивающий взгляд на долговязого. А Валя перестал бычиться и взглянул на Рому по-новому, но вошедшего коллегу поправил: — Я тебе не Валя, а Валентин Игоревич! Грушин, — добавил для Шилова. — Начальник убойного. — Временно исполняющий обязанности. А я капитан Руконогов. Полковник Турбинин поручил мне показать вам ваш кабинет и ввести в курс дела. На этом торопливый доклад капитана задохнулся и он потёр гладкую, как самовар, голову, соображая что нужно говорить дальше. А Грушин очнулся: — Э, какой кабинет? Чё происходит, я не понял! Шилов глянул на него с сочувствием. Почти натуральным. — Неудивительно, — и перевёл взгляд на Руконогова, предлагая ему ответить самостоятельно. Капитан понял его правильно. Прокашлявшись, он обратился сразу ко всем присутствующим: — Парни, сверху приказ пришёл: Михайлов с этого дня официально начальник УУР, а на его место – Роман Георгиевич. — В связи с чем прошу всех подготовить оперативные дела для проверки. Жду вас через полчаса в своём кабинете. Всех. Вот и познакомились. Из-за закрытой двери ещё доносились возмущения Гришина, по поводу новых назначений, но Рому это не смущало. Симпатией к предыдущему кандидату на свою должность он не проникся. — Вы не обращайте внимания. Его просто второй раз с этой должностью кидают... — И слава богу... — Шилов хотел ещё что-то добавить, но в него врезался старлей с внушительной стопкой папок в руках. Часть из них оказалась на полу, но бумаги, к счастью, не разлетелись по коридору. Папки были плотно закрыты. Старлей, невнятно буркнув под нос что-то недовольное, положил папки на стоявший в коридоре стул, подобрал упавшие и двинулся дальше по намеченному маршруту, не удостоив объект столкновения даже взглядом. Только сейчас Шилов обратил внимание на суету, которая царила в коридорах Главка. Люди торопливо мелькали туда-сюда, словно пчелиный улей разворошили. Переговаривались отрывисто, на бегу. В спешке хлопали дверьми. Шилов попытался вспомнить была ли такая же суматоха, когда он входил, или это началось пока он общался с подчинёнными. — Слыш, Руконогов, а чего у вас за переполох? — А, это... Это у нас генерала Кондратьева на взятке поймали. Вчера вечером сдедственно-оперативная бригада из Москвы прилетела. Собираются "разматывать коррупционный клубок". — Чтобы связать новый... Капитан хмыкнул, но никак не прокомментировал философские измышления начальства. Остановился в конце коридора, напротив двери в кабинет некого Михайлова. — Вот. Здесь будет ваш кабинет. — Э-мм... Здорово! А ключи? Табличка? — Табличку обещали в течение часа переделать, а ключи у Андрея Юрьевича. Он до сегодняшнего дня только ВрИО начальника уголовного розыска был, поэтому не спешил перебираться в новый кабинет. Опасался, что переиграют с его назначением. — Это всё, конечно, очень познавательно, но через полчаса, если помнишь, у нас здесь общий сбор. Так что ищи... Как тебя по имени? — Дмитрий. — Вот. Ищи, Дима, ищи! — А искать ничего не придётся, Роман Георгиевич. Мы уже всё нашли! — Шилов с капитаном обернулись. В руках стоящего за их спинами молодого мужчины позвякивали ключи. Видимо, от кабинета. Сам мужчина улыбался, но глаза оставались холодными. Дорогой костюм сидел идеально, словно был сшит на заказ. В нём он совершенно не вписывался в казённую локацию главного управления МВД. Однако вёл себя так уверенно, будто всё в этом здании принадлежало ему. — Майор Вулич. УСБ. — Представившись, он протянул Шилову ключи и жестом предложил открыть кабинет. — Ну, я так понимаю, мне представляться – смысла нет. Вы и так знаете, кто я... — А вы умный человек, Роман Георгиевич. Надеюсь, в дальнейшем я не изменю своего мнения о вас. Стоящие за Вуличем оперативники переглянулись, им нетерпелось попасть в кабинет и приступить к делу. — Жизнь покажет. Так, какими судьбами? Я, кажется, не успел пока ничего натворить. Шилов повернул в замке ключ, но открывать дверь и, тем более, приглашать гостей – не торопился. Не сильно понимая суть происходящего, он боялся ошибиться. Всё указывало на то, что в ближайшее время его втянут во внутреннюю войну, на которой ему придётся выбирать сторону. Или, как всегда, сражаться против всех в одиночку. Но, прежде чем что либо предпринимать, Рома хотел разобраться с какой стороны истина. — Ценю людей с чувством юмора. Но сегодня мы не по вашу душу. У нас есть постановление на проведение обыска в кабинете полковника Михайлова Андрея Юрьевича. — Боюсь вас огорчить, но с недавних пор это мой кабинет. — А на табличке написано обратное, — спокойно заметил Вулич. — Табличку сейчас поменяют, а в кабинете у нас вот-вот начнётся совещание. Поэтому предлагаю вам вернуться позже. Когда товарищ полковник заберёт из моего кабинета свои вещи и разместит их в своём кабинете. Вернулся на свою голову! Не успел назначение получить, как проблемы обрушились с катастрофической скоростью. Грушин, Вулич, проверка. Не так он себе представлял возвращение в родной отдел. Майор Вулич объявил ему войну одним только взглядом. Рома это почувствовал кожей и принял вызов безмолвно, лишь приподняв уголок губ в упрямой усмешке. Напряжение между ними было почти осязаемым, но холодным и сдержанным. Оба игнорировали его с равнодушным спокойствием. Только Руконогов обеспокоенно переминался с ноги на ногу, не зная как вести себя в сложившейся ситуации. И сопровождающие Вулича опера смотрели с угрозой и предупреждением. — Роман Георгиевич, я не советую со мной ссориться. Со мной лучше дружить. Это будет выгодно нам обоим. — Самоуверенно улыбался молодой сотрудник УСБ. — Я не прошу ничего сверхъестественного! Просто отойдите в сторону и дайте нам сделать то, что требует закон. Для наглядности майор взмахнул перед Шиловым бумагой с печатью, но Рома остался непреклонен: — Кстати, по закону при обыске должен присутствовать лично полковник Михайлов. Либо его начальство. — Его начальство в СИЗО! — Но это ведь не повод плевать на закон, верно? — снова усмехнулся Шилов, чувствуя что этот бой он уже выиграл. А в глазах Вулича разгорался азарт. — Я не прощаюсь.