Путь к вечности

      Новый день в Вальхалле начался с тихого шелеста крыльев валькирий, рассекающих утренний туман. Золотистый свет зари озарил высокие своды чертогов, где Хейла, теперь одна из избранных, пробудилась от глубокого сна. Её сердце билось в унисон с ритмом этого места, где каждый день был испытанием и честью. Вчерашний бой с Брюнхильдой оставил след не только на её доспехах, но и в душе. Теперь она была не просто гостьей, а равной среди тех, кто веками служил Одину.       В зале собраний валькирии уже ожидали её. Сигрдрива, чьи глаза светились мудростью и решимостью, шагнула вперёд. Её голос, звучный и твёрдый, разнёсся по залу:       — Хейла, сегодня твой день. Ты доказала, что достойна стоять среди нас. Теперь настало время исполнить свой долг. Ты отправишься с нами на поле боя и приведёшь в Вальхаллу свою первую душу воина. Пусть твоя рука будет твёрдой, а сердце — справедливым.       Хейла кивнула, чувствуя, как волнение смешивается с гордостью. Она знала, что это не просто испытание, но и начало её пути среди валькирий. Её взгляд встретился с глазами Брюнхильды, которая стояла чуть поодаль. Та молча улыбнулась, словно говоря: «Ты готова».       — Я готова, — произнесла Хейла, и её голос прозвучал уверенно. — Я приведу достойного воина, и он займёт своё место среди героев.       Сигрдрива одобрительно кивнула, а затем подняла руку, призывая всех к действию. Крылья валькирий раскрылись, и они взмыли в небо, оставляя за собой серебристый след. Хейла последовала за ними, чувствуя, как ветер бьёт ей в лицо, а сердце наполняется решимостью. Сегодня она станет частью легенды. Сегодня она станет настоящей валькирией.       

***

      Фрейя медленно открыла глаза, ощущая мягкое прикосновение утреннего света, пробивающегося сквозь тяжёлые занавеси её покоев. Воздух был наполнен ароматом свежих цветов, расставленных в вазах по всему помещению. Она потянулась, чувствуя, как её тело пробуждается от глубокого сна, и взгляд её упал на пустую сторону кровати. Мысль о Хейле пронзила сердце острой болью. Но сегодня эта боль была не столько тяжким грузом, сколько топливом для её решимости. Сегодня она снова выйдет на поле боя, в надежде встретить её.       Фрейя поднялась с постели, её босые ноги коснулись прохладного каменного пола. Она подошла к железному камню отполированному до блеска, где её отражение встретило её спокойным, но твёрдым взглядом. Её пальцы скользнули по шелковистым волосам, собрав их в высокий узел, чтобы они не мешали в бою. Затем она надела своё боевое облачение: доспехи, украшенные узорами из золота и серебра, переливающиеся при каждом движении. Каждый элемент её одежды был тщательно подобран, чтобы подчеркнуть её силу и грацию. На шею она надела ожерелье Брисингамен, его драгоценные камни загорелись ярким светом, как будто чувствуя её решимость.       Когда она была готова, дверь её покоев открылась, и в комнату ворвались её верные кошки. Они кружили вокруг неё, мурлыча и трясь о её ноги, словно желая придать ей сил перед предстоящим сражением. За ними появился Хильдисвини, её свин-компаньон, с любопытством хрюкая и поднимая морду, чтобы встретить её взгляд. Фрейя улыбнулась, погладив его по голове, и двинулась к выходу.       Она вышла из покоев, окружённая своими верными спутниками. Её шаги были уверенными, а сердце билось в ритме, который она давно не чувствовала. Сегодня она снова станет той, кем была всегда — богиней войны, ведущей своих валькирий в бой.       Не успела Фрейя запрячь своих кошек в колесницу, как встретила Гунн.       — Доброе утро, богиня, — с лёгким поклоном поприветствовала она её.       — Доброе, — тень улыбки проскользнула по лицу Фрейи. — Ты ещё не готова отправиться за новыми воинами? — поинтересовалась она, посмотрев на наряд главной из своих валькирий.       — Я как раз направлялась к себе, пока кое–кто не отвлёк меня, — ответила Гунн, поглядывая на двери в зал Сессрумнир. — Локи снова пожаловал, — прошептала она.       Богиня удивилась, услышав это имя. В последнее время он слишком часто появлялся в её владениях, и она думала, что между ними уже всё решено. Его отвергнутые чувства, казалось, остались в прошлом, и границы были чётко обозначены. Однако любопытство взяло верх, и Фрейя, кивнув Гунн, направилась в зал.       Сессрумнир встретил её тишиной, нарушаемой лишь лёгким шелестом драпировок. И тут её взгляд упал на трон. Локи, как ни в чём не бывало, восседал на нём, развалившись с видом полного хозяина. Его глаза блестели от азарта, а на губах играла едва заметная улыбка. Фрейя остановилась у входа, скрестив руки на груди.       — Слезай с моего трона, Локи, — её голос прозвучал холодно, но с ноткой раздражения. — Ты знаешь, что это место не для тебя.       Локи медленно поднялся, сделав вид, что ему неловко, хотя в его глазах читалась лишь насмешка.       — О, прости, Фрейя, — протянул он, делая шаг в сторону. — Твой трон так удобен, что я не удержался. Но, признаюсь, я пришёл не просто так.       — И зачем же? — спросила она, подходя ближе. Её взгляд был пронизывающим, словно она пыталась разгадать его замысел.       — Мне снова нужно твоё соколиное оперение, — ответил он, не смущаясь.       Фрейя закатила глаза.       — Я уже говорила тебе, что не отдам его. Ты зря тратишь своё время.       Локи усмехнулся и достал из складок своего плаща небольшой предмет. Он переливался всеми цветами радуги, словно кусочек застывшего света. Фрейя невольно заинтересовалась.       — Что это? — спросила она, стараясь сохранить равнодушие.       — Осколок иллюзии, — ответил Локи, вращая его в пальцах. — С его помощью ты сможешь видеться с Хейлой во сне. Это будет так реально, что ты почувствуешь её присутствие.       Фрейя на мгновение задумалась, но затем покачала головой.       — Этого мало, Локи. Мне нужна Хейла здесь, наяву, а не во снах.       — Но благодаря этому осколку, всё будет выглядеть как настоящая встреча, — настаивал он. — Ты сможешь говорить с ней, касаться её… Разве это не то, чего ты хочешь?       Фрейя сжала губы, чувствуя, как её решимость начинает слабеть. Мысль о том, чтобы снова быть рядом с Хейлой, даже если это лишь иллюзия, была слишком соблазнительной.       — Хорошо, — наконец сказала она, нехотя. — Я дам тебе оперение, но только на время.       Локи лукаво подмигнул, протягивая осколок богине.       — Ты не пожалеешь, Фрейя. Обещаю.       Фрейя взяла осколок из рук Локи, ощутив его лёгкую прохладу. Он словно пульсировал в её ладони, напоминая о том, что внутри него скрыта сила, способная подарить ей миг счастья, пусть и иллюзорного. Она протянула Локи своё соколиное оперение, её пальцы на мгновение задержались на мягких перьях, будто прощаясь с ними. Локи с благодарностью принял дар, его глаза сверкнули, словно он уже видел, как будет использовать его в своих целях.       — Спасибо, Фрейя, — произнёс он с лёгким поклоном, его голос звучал почти искренне. — Чтобы ты могла встретиться с Хейлой во сне, разломи осколок на две части, одну держи у себя, вторую передай валькирии. Тогда ночью ваши сны объединятся и подарят вам совместные часы.       И прежде чем она успела что–то спросить, он растворился в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий запах дыма и ощущение, что она только что стала частью его очередной игры. Фрейя вздохнула, не желая углубляться в размышления о его замыслах. На всё воля Норн, разве не так? Она вложила осколок под одеяние, почувствовав, как его тепло распространяется по телу, словно напоминая о её обещании самой себе.       Она вернулась к своим кошкам, Хносс и Герсими, которые уже нетерпеливо топтались у колесницы. Их глаза сверкали, словно они чувствовали приближение битвы. Фрейя погладила их по спинам, шепча слова ободрения, и запрягла их с привычной ловкостью. Валькирии уже выстроились в ряд, их доспехи сверкали под лучами утреннего солнца, а крылья были готовы к полёту. Фрейя взглянула на них, почувствовав, как её сердце наполняется гордостью.       — Вперёд, — произнесла она, и её голос прозвучал как приказ, полный решимости.       Колесница взмыла в небо, унося её к полю боя. Ветер свистел в ушах, а земля под ними превращалась в пёстрый ковёр из лесов, рек и долин. Фрейя сжала поводья, её мысли были сосредоточены на предстоящем сражении. Инстинктивно она дотронулась до того места, куда спрятала осколок, в надежде, что на поле боя она встретит Хейлу и передаст ей часть осколка.       

***

      В самый разгар битвы в Сигрмунде, где когда–то родилась и погибла Хейла, небо над полем сражения потемнело, и в воздухе зазвучал звон доспехов. Валькирии, словно тени, спустились с небес, их крылья блестели в свете солнца. Они стояли в стороне, наблюдая за кровавым действом, словно сторонние наблюдатели, чьи сердца давно отвыкли трепетать перед смертью. Но не Хейла. Её взгляд метался по полю боя, сердце сжималось от страха. Она искала среди павших знакомые лица, боясь увидеть тех, кого любила больше всего.       Некоторые из валькирий уже начали свою работу — их руки протягивались к душам павших воинов, унося их в Вальхаллу. Но Хейла стояла как вкопанная, её пальцы сжимали рукоять меча, но она не могла двинуться с места. Она должна была убедиться, что её отец и мать живы. Её взгляд скользил по лицам, искал знакомые черты, и вдруг она услышала его — клич её отца, Халвдана. Он был окружён врагами, его топор сверкал, отбивая удары, но силы были на исходе.       — Отец! — вырвалось у Хейлы, и она бросилась вперёд, но сильная рука схватила её за плечо. Это была Брюнхильда, её глаза были холодны, как лёд.       — Остановись, Хейла, — сказала она твёрдо. — Мы не вмешиваемся в битвы. Мы лишь проводники душ. Ты знаешь это.       — Но это мой отец! — крикнула Хейла, её голос дрожал от отчаяния. — Я не могу просто стоять и смотреть, как он погибает!       — Ты должна, — ответила Брюнхильда, её голос был спокоен, но в нём звучала непреклонность. — Мы не можем изменить то, что предначертано Норнами. На всё их воля.       Хейла сжала кулаки, её сердце разрывалось на части. Она смотрела, как её отец сражается, как его топор выписывает смертельные дуги, но врагов было слишком много. И вот он пал, сражённый ударом в спину. Хейла закричала, но её крик был заглушён рёвом битвы. Боль в груди заполнила её разум, она чувствовала, как её сердце разрывается на части.       — Какой толк быть валькирией, если я не могу спасти тех, кого люблю? — прошептала она, слёзы катились по её щекам.       Брюнхильда положила руку на её плечо, её взгляд смягчился.       — Ты не можешь изменить судьбу, Хейла, — сказала она тихо. — Но ты можешь утешить их души, когда они отправятся в Вальхаллу. Это твой долг. Это наша участь.       Хейла закрыла глаза, её дыхание было прерывистым. Она знала, что Брюнхильда права, но это знание не приносило утешения. Она смотрела на тело своего отца, лежащее на земле, и чувствовала, как её сердце наполняется горечью. Но она была валькирией, и её долг звал её вперёд. Она взяла свой меч и шагнула вперёд, чтобы выполнить свою миссию, даже если её сердце оставалось на поле боя, рядом с теми, кого она потеряла.       Хейла медленно подошла к телу отца, её шаги были тяжёлыми, словно каждый шаг отдавался болью в её сердце. Она опустилась на колени рядом с ним, её рука дрожала, когда она коснулась его холодного лба. В этот момент к павшему воину подбежала её мать, Ингрид. Хейла хотела крикнуть, остановить её, но её голос застрял в горле, словно закованный в цепи. Она протянула руку, но её пальцы встретили лишь пустоту. Ингрид не видела её, не слышала. Она была живой, а Хейла — лишь тень, проводник душ, неспособный вмешаться в мир смертных.       Ингрид схватила топор Халвдана, её руки дрожали, но взгляд был твёрдым. Она встала над телом мужа, как защитница, готовая отдать свою жизнь, чтобы сохранить его честь. Воины врага окружили её, их смешки и насмешки раздавались в воздухе, но Ингрид не дрогнула. Она размахивала топором, её движения были резкими и отчаянными. Каждый удар был криком её души, каждое движение — протестом против несправедливости судьбы. Но силы были неравны. Один из врагов подкрался сзади, и его меч пронзил её спину. Ингрид замерла на мгновение, её глаза встретились с глазами Хейлы, словно она наконец увидела свою дочь. Но это было лишь мимолётное мгновение. Её тело рухнуло на грудь Халвдана, их руки сплелись в последнем объятии.       Хейла хотела броситься вперёд, но чьи–то крепкие руки обхватили её сзади. Она обернулась и увидела Фрейю. Её возлюбленная смотрела на неё с теплотой и пониманием, её глаза были полны печали, но и утешения.       — Смерть — это часть жизни, Хейла, — тихо сказала Фрейя, её голос был мягким, как шёпот ветра. — Мы не можем изменить то, что предначертано. Но мы можем быть рядом с ними в их последний путь.       Хейла сжала руку Фрейи, её сердце всё ещё болело, но в её душе появилась тень покоя.       — Я заберу отца, — прошептала она. — А ты… ты заберёшь мать?       Фрейя кивнула, её губы тронула слабая улыбка.       — Да, Ингрид заслужила покой в Фолькванге. Я буду рядом с ней, пока её душа не уйдёт в забвение.       Хейла благодарно сжала руку возлюбленной.       — А как же мы? — прошептала она. — Мы когда–нибудь сможем вновь увидеться?       Хейла была на краю скорбного безумия. Сейчас, когда её отец и мать мертвы, она боялась остаться наедине со своими мыслями. Оставалась лишь Фрейя, её истинная любовь, та, что могла вернуть её в чувство. Но и она не могла быть с ней рядом. Всеотец отнял у неё всех, кого она любила и любит по сей день. Разве после этого она могла служить ему беспрекословно?       — Мы встретимся во сне, — сказала богиня, протягивая Хейле небольшой осколок, который светился мягким светом. — Это часть иллюзий. Он поможет тебе найти меня, когда придёт время.       Хейла взяла осколок, её пальцы сжали его, как драгоценность. Она не понимала, что это значит, но доверилась Фрейе. Их взгляды встретились, и на мгновение боль утихла.       Фрейя наклонилась, чтобы поднять душу Ингрид, её движения были плавными и полными уважения. Хейла сделала то же самое с душой Халвдана. Они стояли рядом, валькирия и богиня, каждая со своей ношей, но связанные невидимой нитью.       — До встречи, — прошептала Фрейя, её голос был едва слышен.       — До встречи, — ответила Хейла, её сердце сжалось, но она знала, что это не конец.       Они разошлись, каждая по своему пути. Хейла направилась к Вальхалле, её крылья рассекали воздух, а душа отца светилась в её руках, как звезда. Фрейя же устремилась к Фольквангу, её путь был окутан мягким светом, а душа Ингрид казалась спокойной и умиротворённой. Хейла чувствовала, как осколок иллюзий в её руке слегка пульсирует, напоминая о том, что их судьбы связаны навек.       

***

      Хейла медленно опустилась на землю перед вратами Вальхаллы, её крылья сложились за спиной, а в руках она бережно держала душу отца, светившуюся мягким золотистым светом. Ворота, огромные и величественные, распахнулись перед ней, и она шагнула внутрь, чувствуя, как её сердце сжимается от смешанных чувств — гордости, печали и надежды. Зал Вальхаллы был наполнен шумом пиршества, смехом воинов и звоном кубков, но всё это смолкло, когда Хейла вошла, держа душу Халвдана.       Она остановилась перед отцом, его образ начал обретать форму, и вскоре перед ней стоял Халвдан, каким она помнила его при жизни — сильным, гордым, с глазами, полными мудрости. Он улыбнулся, увидев дочь, и его голос прозвучал мягко, но с нотками гордости:       — Ты стала валькирией, — произнёс он, его взгляд скользнул по её крыльям и доспехам. — Я всегда знал, что ты найдёшь своё призвание. Ты сделала меня счастливым, Хейла. Я горжусь тобой.       Хейла сжала губы, чтобы сдержать слёзы, и кивнула. Она не могла найти слов, но её глаза говорили за неё — она любила его, и её сердце разрывалось от боли утраты.       — А где моя Ингрид? — спросил он оглядываясь.       — Отец, — прошептала Хейла, — мама в безопасности. Фрейя позаботится о ней. Она отправилась в Фолькванг, где её душа обретёт покой.       Халвдан кивнул, его лицо выражало облегчение. Он знал, что Ингрид заслужила лучшего, и был благодарен за то, что её душа попала в надёжные руки.       Хейла взяла отца за руку и провела его в зал, где Один, восседая на своём троне, воздавал хвалу павшим воинам. Халвдан склонил голову перед Всеотцом, а Хейла отошла в сторону, наблюдая, как её отец присоединяется к другим героям.       — Халвдан, сын Торальда, — произнёс Всеотец, его голос гремел, как гром. — Ты пал с честью, и твои подвиги не будут забыты. Вальхалла рада принять тебя.       Когда церемония завершилась, Хейла вышла из зала, её пальцы сжали осколок иллюзий, который Фрейя дала ей. Она подняла его к свету, вглядываясь в его мягкое сияние, и почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Ей нужно было увидеть Фрейю, почувствовать её присутствие, услышать её голос. Она закрыла глаза, сжав осколок в ладони, и позволила его свету окутать её. В этот момент она почувствовала лёгкое прикосновение, словно ветерок, и услышала шёпот, который был знаком и дорог:       — Я здесь, Хейла. Встретимся во сне.       Хейла открыла глаза, но вокруг не было никого. Однако она знала — Фрейя была рядом, и их души наконец встретятся сегодня. Она улыбнулась, впервые за долгое время почувствовав, что её сердце начинает заживать.       Ночь опустилась на землю, словно бархатный занавес, укутывая мир в тишину и тайну. Хейла, стоя у окна, сжала в руке осколок, который, казалось, пульсировал в такт её сердцу. Она прижала его к груди, закрыв глаза, и шепнула имя, которое было для неё молитвой, — Фрейя. В её душе вспыхнула надежда, яркая и неудержимая, как пламя. Через мгновение её сознание погрузилось в сон, но это был не обычный сон. Это было путешествие, где реальность и мечта сливались воедино, где её душа, освободившись от оков тела, устремилась в иной мир — их мир.       Она очутилась в месте, где время теряло смысл, а пространство было наполнено мягким светом, словно от далёких звёзд. И там, в центре этого мира, стояла Фрейя. Богиня, её богиня. Её глаза, полные нежности и тоски, встретились с взглядом Хейлы, и в тот же миг Фрейя бросилась к ней, словно ветер, несущийся навстречу солнцу. Их тела слились в объятии, а губы — в поцелуе, который был одновременно и страстью, и обещанием.       — Я не могу существовать без тебя, — прошептала Хейла, её голос дрожал, как лист на ветру. — Ты — моё дыхание, моя жизнь. Без тебя я — лишь тень.       Фрейя прижала её к себе ещё сильнее, её пальцы ласково скользнули по спине Хейлы.       — Я знаю, моя любовь, — ответила она, её голос был мягким, но в нём чувствовалась твёрдость. — Я найду способ. Я обещаю. Но сейчас… сейчас мы не должны думать о будущем. Здесь, в этом мгновении, есть только ты и я. Это наше время.       Её губы снова нашли губы Хейлы, и поцелуй стал глубже, насыщеннее. Фрейя чувствовала, как её тело отвечает на каждое прикосновение, как её душа жаждет быть ближе, ещё ближе. Она медленно отвела Хейлу к мягкому ложу, уложив её с нежностью, которой достойна была только она. Её руки скользили по коже возлюбленной, лаская каждую линию, каждый изгиб. Губы Фрейи жаждали прикосновений, они опускались на шею Хейлы, оставляя следы поцелуев, которые были обещанием вечности.       — Ты моя, — повторила Фрейя их священную клятву, её дыхание смешалось с дыханием Хейлы. — И я твоя. Ничто не разлучит нас. Никогда.       Хейла, подчиняясь зову страсти, опустилась между ног Фрейи, её дыхание стало горячим и прерывистым. Она чувствовала, как дрожь пробегает по телу богини, как её кожа отвечает на каждое прикосновение. Её губы коснулись нежной плоти, и она услышала тихий стон, вырвавшийся из уст Фрейи. Этот звук, словно музыка, наполнил её душу, и она погрузилась в сладость, которую жаждала. Её язык скользил, исследуя, лаская, даря наслаждение, которое заставляло Фрейю выгибаться в её объятиях.       Фрейя, охваченная волной огня, впилась пальцами в плечи Хейлы, её тело трепетало, подчиняясь каждому движению. Она чувствовала, как её сознание растворяется в этом моменте, где не было ничего, кроме них двоих. Её голос, прерываемый стонами, шептал имя Хейлы, словно молитву, которая звучала в унисон с биением их сердец.       Хейла, чувствуя, как Фрейя приближается к вершине, усилила ласки, её губы и язык стали настойчивее, но нежнее. Она хотела, чтобы этот момент длился вечно, чтобы Фрейя ощутила всю полноту её любви. И когда богиня, наконец, достигла пика, её тело напряглось, а затем расслабилось, Хейла почувствовала, как её собственная душа наполнилась светом.       Они лежали, обнявшись, их тела всё ещё трепетали от пережитого. Фрейя притянула Хейлу к себе, её губы коснулись лба возлюбленной в нежном поцелуе.       — Моя любовь к тебе никогда не погаснет, — прошептала она, её голос был тихим, но полным силы. — Я найду способ, чтобы быть с тобой вечно.       Хейла закрыла глаза, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с сердцем Фрейи. В этом мире, где время потеряло смысл, они были едины. И в этот момент она знала — ничто не сможет разлучить их.